Форум » Архив «Lumiere-77» » Breakfast Time - Хогвартс, 22 декабря 1977г. » Ответить
Breakfast Time - Хогвартс, 22 декабря 1977г.
Arlie Ruth: Студенты собираются на завтрак. Всего пара дней до нового испытания Турнира, всего пара дней до традиционного бала. У всех ли есть пара? А вскоре прилетят совы, и заголовки всех утренних газет будут на разный лад кричать о резне в Эшвелле. Вы уже выбрали костюм для бала? Или наденете траур? Участники: Arlie Ruth, Daniel de Foix, Walden McNair, Mafalda Hopkirk, Lily Evans, Araminta Portly, Viola Wilkes... Место: Хогвартс, Большой зал. Примечание: все желающие могут присоединиться.
Ответов - 76, стр:
1 2 3 4 All
Mafalda Hopkirk: Виола побледнела и чуть не сползла со скамьи прямо на пол. Арли крепко сжала ладонь Мафальды тем самым показываю свою солидарность. Она тоже волновалась. Мафа подумала о том, что Дебора никогда ей не нравилась и она уж слишком часто желала ей стукнуться об какой-нибудь острый угол, когда та начинала разглагольствовать о том, какой должна быть настоящая леди и что, видите ли, она, Мафальда Хопкирк, ведёт себя неподобающим образом. Но теперь эти упрёки казались такими несущественными. А если с ней что-то случилось? Бедный Арктур! Он ведь, дурак, наверняка полез в самое пекло! По всей видимости не её одну посетила такая страшная мысль, Виола явно волновалась за одного из братьев Уэнлок. Освободив руку, староста Хаффлпаффа легонечко встряхнула однокурсницу и подхватив стакан воды из рук Арли, ткнула в него носом Виолу. - Да, пей. - голосом, не терпящим возражений, потребовала хаффлпаффка. - Виола, я, конечно, понимаю ты особа крайне впечатлительная, но если будешь в предобморочном состоянии каждый раз из-за новостей в "Пророке" то нервы станут ни к чёрту. А ты уж побереги их. Не волнуйся за Уэнлока, я уверена, что его там не было... небось где-нибудь в Ливерпуле кошек с деревьев снимал... а если, допустим, и был там, то точно поджарил кому-нибудь зад. Коли память мне не изменяет, он в этом деле был чертовски хорош. - Мафальда ободряюще улыбнулась. Кто бы мог подумать, что ей когда-нибудь придётся успокаивать невесту своего бывшего молодого человека. До чего же странен этот мир...
Jack Lantern: - Ммм? - Джек выполнил просьбу Арли ровно так, как та её высказала. То есть сбавил ход и обернулся, и успел пройти ещё несколько шагов спиной вперёд прежде, чем сообразил о причинах оклика и соблаговолил вернуться в действительность. Тяжело заглотив внушительный кусок, только что бывший частью целого бутерброда, Лантерн поспешил вернуться к девушкам. - Эй, что произошло? - вопрос был чисто риторический: пока йоркширец вытирал руки о первую подвернувшуюся салфетку, он успел прочитать заголовок газеты, на который до того просто не обратил внимание. О библиотеке и домашнем задании по гербологии уже и мыслей не было. Джек взял со стола стакан и добавил в воду несколько капель какого-то зелья из собственного джентльменского набора юного целителя. Дождавшись, пока вода не растворит ярко-красную субстанцию без следа, Лантерн решительно поменял стаканы в руках Виолы. - Это поможет лучше. Ви, выпей, - лезть с утешениями Джек не решился. Было очень похоже на то, что девочки с этим справятся лучше.
James Potter: внешний вид: школьная форма - рукава рубашки закатаны, а сама она небрежно торчит из-под жилетки, галстук просто перекинут через шею, а шнурки завязаны только на одном ботинке; мантии нет; шевелюра раза в два растрепаннее, чем обычно, на носу очки. с собой: волшебная палочка, значок старосты. Все прошлые сутки Джим носился, как в попу раненный. Наверное, такой активной деятельности и небывалой степени энергичности от него не ожидали даже друзья, а самое главное, никто не знал их причины. Но факт оставался фактом: на собрании старост Джеймс вызывался на каждое второе поручение, потому что в какой-то момент ему просто запретили вызываться на все поручения сразу. После он носился, помогая в организации бала, носился со списками, носился с дежурством, носился с идеями украшения, носился с предложением подать на праздничный стол рождественскую утку, носился, носился и носился. Должно быть, у окружающих под конец дня уже рябило в глазах. После этого Поттер еще полночи носился, уговаривая друзей на рождественский сюрприз, описывая который он столь энергично размахивал руками, что впору было заподозрить его в допинге. Невозможно быть таким активным целый день без остановки. Даже если вы Сохатый. На самом деле, причина такой бурной вовлеченности Мародера в школьную жизнь была неприятной. Он всего лишь пытался заглушить тревогу, потому что отец ничего не писал ему вот уже примерно неделю, а последнее его письмо носило не самый радостный характер. Из этого гриффиндорец сделал логичный вывод, что дома что-то случилось, и случилось что-то серьезное, иначе у Чарлуса точно нашлось бы время черкнуть сыну пару строк. Чем больше времени проходило, тем сильнее юноша начинал волноваться, будучи не в силах ни понять из сбивчивого письма, ни узнать каким-либо иным путем, что произошло. Чтобы хоть как-то отвлечься от этих чувств и избежать тем самым ненужных расспросов – даже со стороны друзей, - Джим старался постоянно оставаться занятым. Но сегодня с утра Джеймсу делать было решительно нечего, потому что все, что надо, он уже успел сделать вчера. На завтрак Поттер тащился с неохотой и, что было достаточно подозрительно, без друзей, устало выйдя из спальни прямо в разгар утренней бодрящей перепалки Сириуса и Рема, у которых опять что-то случилось. То ли носки чьи-то потеряли, то ли еще что. Сохатый даже слушать не стал, просто махнул на них рукой, объявив, что носки носками, а жратва ждать не будет, и ушел. Завтрак и без того уже успел начаться, не хватало еще пропустить его вообще. Тогда он, во-первых, озвереет от голода, и, во-вторых, не отвертится от вопросов. Последнего Мародер боялся больше всего. Однако в Большой зал гриффиндорец входил с ухмылкой на лице. Недостаточно хитрой, чтобы его можно было заподозрить в чем-то, но вполне привычной – такой, будто у него в самом деле шкодливое настроение. Пройдя мимо МакНейра и его неожиданных спутников, он мимоходом кивнул французу, и даже достаточно дружелюбно, но не без насмешки. Разминувшись в дверях с разношерстной компанией, юноша направился прямиком к Лилс, которая своей копной рыжих волос и недовольным выражением лица особо выделялась на фоне меланхолично жующих студентов. - Привет, Лилс, - приобняв ту за плечи, Джим заглянул ей в лицо, - ты серьезно собралась кого-то убивать или просто так запугиваешь людей выражением своего лица? – говоря, Джеймс продвигался к своему обычному месту за столом Гриффиндора, уводя Лили за собой. – Если так, то я могу подсказать более действенный способ. Я после этого Хэллоуина кучу их знаю. Могу научить выть почти как баньши, - сообщил Поттер, усаживаясь за стол и оборачиваясь на Эванс. – Садись. Эй, малец, а ну подвинься, тебя не учили девушкам место уступать? – Сохатый сверкнул глазами на тихого младшекурсника, который, пожав плечами, подвинулся, освобождая место для рыжеволосой старосты. – Или ты уже завтракала? Мародер окинул стол не слишком-то заинтересованным взглядом, а потом почему-то посмотрел в сторону оконца, куда обычно влетали совы с утренней почтой. Если и сегодня не будет письма, то он точно изведется. Его и без того выдавали нервно выстукивающие по крышке стола пальцы. Но гораздо больше его выдавал тот факт, особенно примечательный в контексте грядущего бала, что гриффиндорец еще ни разу не поинтересовался у Лилс, с кем она идет на танцы. И идет ли вообще. И не пойдет ли она с ним. Пожалуй, такого еще не случалось. По крайней мере, все предыдущие годы юноша начинал всячески приглашать Лили на бал еще недели за две. Но сейчас его голова была забита совершенно другим, и даже когда он помогал учителям организовывать бал, мыслями он был далеко от всяческих праздников.
Viola Wilkes: Вообще-то Уилкс не была уж очень восприимчивой молодой особой, которой чуть что требовались нюхательные соли и веера, чтобы оставаться в сознании. Лисандр порой так редко писал, что мысли о том, что с дерзким стажером аврората может что-то случилось, поселились в голове хаффлпаффки на постоянной основе. Она бы и была рада махнуть рукой, не нервничать по любому поводу, из-за каждой мелочи. Взгляд упал на кольцо, подаренное Уэнлоком в честь официальной помолвки и которое девушка никогда не снимала, - не хотелось становиться вдовой, еще не успев толком насладиться прелестями замужества. Виола тряхнула волосами: в тот момент она чувствовала себя безвольной куклой, в чью руку вкладывали то стакан с водой, то здравый смысл, призывая поберечь нервы и гордо бороться с действительностью. -Спасибо. - с трудом выдавила девушка, чувствуя как пальцы все же сумели поудобнее обхватить стакан с водой, и это ощущений было более чем реально. У Ви даже как-то получилось поудобнее сесть на скамью, чтобы если вдруг ее тайное "я" решит упасть в обморок прямо здесь, чтобы это было не так-то просто сделать. Девушка перевела взгляд на еще одного своего однокурсника - не перевелись еще рыцари в сияющих доспехах. Виола даже несколько оживилась, наблюдая за тем, как ярко-красные капли при соприкосновении с водой растворяются, словно и не было никогда. -Спасибо, Джек. - упрямиться она не собиралась, а потому покорно, одним глотком осушила вежливо подсунутый стакан личного успокоения. Легче стало почти мгновенно - Ви даже не ожидала. Удивленно воззрилась на Лантерна. -А что это? Неплохая вещь, надо озаботиться ее приобретением. - девушка даже попыталась улыбнуться, все лучше, чем являть собой наглядное пособие по трупу невесты. Кстати, о невестах. -Надеюсь, с невестой твоего брата все в порядке, Маф. - искренне отозвалась девушка, чуть поджав губы. -Очень надеюсь, что стажеры не имеют никакого отношения к Эшвеллу, и они в действительности снимают кошек в каком-нибудь другом месте. Но зная Лисандра...он всегда лезет в самое пекло, от того я еще сильнее переживаю. Но вообще это так ужасно...7 маггловских семей, наверняка, там было много детей и пожилых людей. Какой кошмар... - Виола потянулась еще за одним стаканом воды.
Arlie Ruth: Подсев ближе к Ви, Арли приобняла ее одной рукой, ласково и успокаивающе поглаживая, пока говорила Мафальда. Добавить Рут было нечего, да и не к чему, так что она действовала по своему способу утешения. Когда Эдвин, следующий после Арли ребенок в их семье, плакал из-за смерти любимого щенка, она тоже так делала, не зная, как выразить словами все, что творилось внутри. Кивнув в знак благодарности Лантерну, хаффлпаффка не знала, что добавил Джек в питье, но, по-видимому, эта штука действительно работала. Мыслями Арли была далеко. Ей было интересно, что маггловские СМИ написали о случившемся и написали ли, и почему нет письма от братьев, ведь они же должны знать, что Арли здесь, в Хогвартсе, переживает. В прочем, теперь до самого Рождества вряд ли напишут, если выпустили совенка полетать и поохотиться перед долгим перелетом, а тот так и не вернулся. Все равно, рано или поздно напишут.. - Не переживай, Ви. Он, наверняка, пришлет весточку. А эти уроды еще поплатятся за сделанное. Ведь правда же?
Lily Evans: Лили с огромным облегчением поняла, что дальнейшего членовредительства не будет. Недоразумение, суть которого она поняла лишь в общих чертах, наконец-то выяснилось, и дерущиеся решили разойтись мирно. Даже ушли вместе и без всяких намеков на возможное продолжение. И слава Мерлину, что все закончилось хорошо. Девушка очень сильно надеялась, что преподаватели об утреннем происшествии не узнают, сама же она докладывать Макгонагалл и подставлять под удар гостя и даже слизеринца не собиралась. На реплику Уолдена о том, что ему отвечать перед Слагхорном, Лили даже отвечать не стала. Какой смысл с ним спорить? Если Макнейр забыл, что вообще-то заместитель директора еще не его декан, а профессор Макгонагалл, так это его проблемы. Если о драке станет известно широким массам, отвечать ее участникам все равно придется перед деканом Гриффиндора. Толпа любопытствующих постепенно расходилась, когда все поняли, что продолжения не будет. Эванс еще немного постояла пугалом, после чего собралась направиться к столу и наконец позавтракать. Но тут староста увидела того, кого вспоминала все утро и о чьем отсутствии во время неприятного прецедента так жалела. Джеймс Поттер, конечно же, пришел, когда все закончилось. Лили нахмурилась. Понятное дело, что Сохатый не мог знать, что произойдет за завтраком, но рыжеволосую гриффиндорку почему-то очень разозлило то, что в тот момент, когда Джим был ей так нужен, он где-то ходил. Так что выражение лица у Эванс было крайне недовольным. Она даже едва заметно поморщилась, когда Мародер ее приобнял. Хотя, на самом деле, это оказалось очень приятным. - Жаль, я тебя за руку на Хэллоуине не поймала, когда тобой затевалась очередная пакость, - пробурчала девушка, вместе с Поттером направляясь к столу Гриффиндора. Сев на предложенное место рядом с отодвинувшимся младшекурсником, который, видимо, решил не связываться с Сохатым и рассудил, что подвинуться будет легче. Протянув руку, Лили налила себе тыквенного сока и со вздохом отпила. Богатое на события утро оказалось для нее чересчур нервным. "Надо будет все-таки сходить к МакКехту за успокоительным", - мелькнула мысль. - Нет, я еще не завтракала. У меня времени на это не было. Пока кое-кто спал или где-то ходил, - не удержалась от шпильки рыжеволосая староста, - я была весьма занята выполнением своих обязанностей. ...И не очень успешно, - последнюю фразу она произнесла едва слышно. Да, неприятно, когда тебя ни во что не ставят, будь ты даже трижды староста. - Ладно, забудь, - махнула рукой Эванс, ощущая, что первая злость уходит, да и к тому же не испытывая ни малейшего желания пересказывать утреннее происшествие. Положив на тарелку хрустящие тосты с маслом, девушка взяла один и без всякого аппетита откусила кусочек.
Mafalda Hopkirk: Мафальда Хопкирк не была самой лучшей утешительницей на свете. Выпалив свою тираду и увидев, что Виоле немного полегчало от волшебного пойла Лантерна, Мафа несколько расслабилась и вновь вернулась мыслями к брату и его несносной невесте. Арктур был аврором и наверняка одним из первых ринулся защищать невинных в Эшвелле. Скорее всего там и мама была, ведь Мория будучи опытным хит-визардом не смогла бы отпустить сына на эту бойню одного. Получается вся её семья могла быть в этом чёртовом Эшвелле, а брат в своём чёртовом письме даже словом не обмолвился о том, что произошло! Девушка со злости смяла пергамент и бросила его в тарелку с недоеденным беконом. Мрачно взглянув на Арли и Виолу, староста подумала о том, что зря они завели этот разговор. Ведь Рождество, которое многие ждали с таким нетерпением, теперь омрачено страхом за родных и близких. Даже праздничного духа не чувствовалось. Словно детство осталось далеко позади и никогда им больше не ощутить это радостное ожидание праздника. - Нас остаётся только надеется. - тихо ответила Хопкирк. - в конце концов, мы же ничего не сможет сделать. А ждать и терзать себя просто так... это ведь глупо? - вопрос был адресован в никуда, хаффлпаффка задумчиво посмотрела на светлое небо над головой. - Думаю нам стоит отвлечься от подобных мыслей... э... Арли, ты идёшь на Рождественский бал? - неожиданно брякнула Хопкирк и усмехнулась собственным словам. - там же этот... МакДугал всё рвался тебя пригласить или ты его огрела битой и отправила в глубокий нокаут?
James Potter: Сколько Джим ни глядел на окно, ни одна сова так и не пожелала явиться с письмом к нему. И что-то подсказывало ему, что и не явится. Драклы подери это умение отца обрисовать ситуацию так, что в конце все становится еще более неясно, чем было в начале. Будь в его письмах хоть какая-то ясность, тогда Джеймс хотя бы не метался так сейчас. Он хмыкнул, отводя взгляд от заветного оконца, и принялся наполнять свою тарелку всем, что находилось поблизости, особо не разбираясь, что это. В виде оленя он жрал мох на деревьях в Запретном лесу, что уж там говорить о странных в сочетании, но гораздо более съедобных для человека вещах, которые в Хогвартсе подавали на завтрак. Хотя от какого-нибудь ягеля он бы сейчас тоже не отказался, это, оказывается, достаточно вкусная штука, когда ты голоден. Делая себе большой бутерброд со всем, ранее собранным со стола, Поттер внимал словам Лилс, слегка недоуменно глянув на нее, когда она попеняла ему за то, что он не дежурил у дверей Большого зала с пяти утра, чтобы ворваться на завтрак первым. Невозмутимо намазывая тост клубничным джемом и накладывая на него сначала колбасу, а потом сыр, Сохатый изредка посматривал на Лили, отмечая про себя, что она все еще недовольна чем-то. И, судя по всему, явно устала от количества дел, которые нужно делать старостам. Однако придумать совет лучше, чем «пожри, Эванс, это успокаивает нервы», Мародер был не в состоянии. Конечно, он бы еще мог посоветовать ей напиться – это уж точно расслабит ее не на шутку, но заранее предвидел, что тогда впадет в тотальную немилость. Эванс еще наверняка и ответит так, что он подавится. «Нет, с ней лучше не связываться», - решил гриффиндорец, промазывая слои своего кулинарного детища кетчупом, подвернувшимся ему под руку совершенно случайно. И тут же связался. - Драклы, Эванс, я вчера весь день носился как кентавр, чуть копыта себе не отрастил вместе с лошадиной задницей, и только и занимался выполнением своих обязанностей, могла бы и сбавить темпы, поощрить меня за проявленное усердие: не пенять мне за долгий сон, например, или там мило улыбнуться с утра и все такое, - объявил юноша, накрывая многоэтажный бутерброд завершающим тостом. – Что у тебя тут случилось? Мне навалять кому-нибудь? Погоди только, я поем. А потом ткнешь мне пальцем в этого урода, я ему устрою мерри кристмас. Будет по стеночкам ходить и в туалет только по команде. С этими словами Джим поднял своего монстра, сложенного из тостов, джема, колбасы, сыра, слоев кетчупа, омлета, копченой рыбы, тонкого слоя каши, кружочков помидоров и вообще всего, до чего он успел дотянуться. Откусив от бутерброда, Джеймс принялся меланхолично жевать, не испытывая особых эмоций по поводу адской смеси продуктов в своем детище. Честно говоря, это сейчас было последним, о чем он думал. Голова все еще была занята отсутствующим письмом. С другой стороны, еще пара минут беседы с Лилс, и у Поттера очнется инстинкт ярого приглашателя. Сохатый будет не Сохатый, если не пригласит Лили на бал хотя бы один разик, и среди тревожных мыслей о доме уже тихой сапой кралась мысль о танцах.
Viola Wilkes: Виола с благодарностью посмотрела на Арли: чувствовать успокаивающее объятие подруги было необходимо и так важно. На самом деле Уилкс только сейчас осознала свое счастье: у нее самые лучшие в мире однокурсники. Чуткий, внимательный Джек Лантерн, готовый в любое время дня и ночи предложить свою помощь, а главное, вовремя и в нужный момент. Суровая, но вместе с тем добрая и понимающая Мафальда Хопкирк, которая несмотря ни на что поддерживала Ви в такую трудную для нее минуту. Внезапно хаффлпаффке даже стало стыдно за их прошлую драку, за оскорбления, что опрометчиво сорвались с ее языка: вдруг захотелось разрыдаться и попросить у Мафы прощения. Боевая и такая родная Арли Рут с тяжелым ударом слева, которая часто молчала, не зная, что сказать в утешение, но которая молча сочувствовала. Виоле невероятно повезло, и ей вдруг захотелось что-то сделать для своих друзей, чтобы тоже облегчить их мысли и страдания. -Спасибо вам. - тихо отозвалась хаффлпаффка, и в след за Хопкирк подняла глаза к безоблачному небу. Насколько же небо над головой расходилось с жестокой, кровавой реальностью, ворвавшейся в их жизни и нарушавшей привычный уклад жизни и ход дней. Хотелось тяжело вздохнуть, но вместо этого Уилкс приказала себе повеселеть, улыбнуться, прогнать тяжелые мысли и...присоединиться к обсуждению Рождественского бала. -А что за МакДугал? Я опять все пропустила? - девушка перевела взгляд вначале на старосту факультета, а после на Рут. Кажется, вышеупомянутый был с Гриффиндора и играл в их сборной, но больше она ничего припомнить не могла. Так-так-так. -Лично я иду одна. А ты, Маф?
Arlie Ruth: В животе у Арли согласно заурчало. Желудок довольно отзывался на все сжеванное Арли за время драки и одновременно предостерегал, что он все-таки не резиновый и имеет свои пределы. Крайне вовремя в общем вырвался сей звук, когда речи велись о надежде, вере, дружбе, любви и смерти. Во всем возвышенном, как бы говорил он, есть место простоте. Не успел живот разговориться, как его свело от пары произнесенных Хопкирк слов. Рождественский бал? Бр..МакДугал и пригласить? Брррр! - Глупости, - отозвалась Арли, имея в виду сразу и то, и другое. – Хватило с меня бала на Хеллоуин. Два раза в год это явный перебор, я не выдержу. Кстати, спасибо за идею! Именно так я и собираюсь поступить если что. Присутствие Лантерна Рут ни коим образом не смущало, да и Джек должен был привыкнуть к своеобразному общению Арли с теми, кто ей по каким-то причинам не нравился. Приглашение же на бал приравнивалось к отменному поводу для такого отношения. Кажется, Рут ни разу еще не давала повода усомниться в этом и не спешила изменять своим принципам. -Даа, есть один придурок на Гриффиндоре, - протянула недовольно Арли. Грубо, конечно. Может быть, не такой он и идиот, но последнее время вызывает какое-то непреодолимое раздражение. – Да, Мафа, а с кем ты на бал собралась, раз начала эту тему? Вчерашняя отработка с Элдреджем не прошла даром? В этот раз Рут просто хотела отомстить подколом на подкол.
Lily Evans: Лили вяло жевала кусочек хрустящего тоста. Аппетит, который с утра, не смотря на ночные кошмары, все же был, после утреннего происшествия совершенно пропал. Даже вид сыра, который рыжеволосая староста очень любила, не вызывал ни малейшего желания его есть. Девушка скосила глаза на очень бодро жующего гигантский бутерброд Поттера и вздохнула. У этого человека был воистину богатырский аппетит, который, кажется, никогда не пропадал. Наверное, даже поприсутствуй он при драке, желание наесться до отвалу у него не пропало бы. Эванс отложила на край тарелки недоеденный тост, решив, что не будет мучиться, раз ей совершенно не хочется есть, и сделала пару глотков тыквенного сока. После чего положила голову на согнутые в локтях руки и стала наблюдать за уплетающим свой завтрак Джеймсом. Злиться на него долго староста не могла по определению, а тем более что вины Сохатого в том, что он пришел на минут двадцать позже, чем она сама, конечно же, не было. А срывать усталость и хроническое недосыпание на другом человеке было несправедливо. Особенно, если этот человек - Джим. - Хочешь, в качестве поощрения поцелую тебя в щечку? - с усмешкой предложила Лили. - А, пожиратель бутербродных монстров? Гриффиндорка улыбнулась, глядя как Мародер меланхолично, словно буренка на лугу, жует свой гигантский бутерброд. И внезапно подумала, что он очень милый, когда не пытается подорвать Хогвартс или не устраивает ей стрессовые ситуации. После чего сразу же отчего-то устыдилась этой мысли и слегка покраснела. - Неважно, что произошло, - пытаясь скрыть свою неловкость, произнесла Лили. - И навалять никому не надо, спасибо. Меня никто не обижал, - девушка хмыкнула. Во-первых, Макнейр не в счет, а во-вторых, ей вдруг вспомнилось, как такие же слова она говорила отцу, когда приходила домой расстроенная и тот допытывался, кого идти ругать. "Заботливый нашелся," - с иронией подумала Эванс, хотя даже такое своеобразное проявление заботы ей польстило. Приятно, когда ради тебя готовы кому-нибудь "навалять". Хотя с утра тут уже успели подраться, защищая честь "дамы сердца", которых оказалось аж две. - Ты лучше ешь, не отвлекайся, - снова улыбнулась Лили и вдруг поймала себя на мысли, что настроение у нее улучшилось и даже все же захотелось поесть. "С каких это пор Поттер начал так благотворно на меня влиять?" - озадаченно подумала она, накладывая себе в тарелку сыр.
James Potter: Искусство делания бутербродов, которые не разваливаются, Джим перенял у отца, который в свое время славился умением складывать из подручной еды такое, что люди запрещали ему есть свои детища, пока не сделают с ним колдографии на память. Торжественный процесс обучения случился, еще когда Джеймсу было лет четырнадцать. Дореа тогда уехала в гости к сестре, и Чарлус остался в гордом одиночестве и необходимостью кормить сына. Поскольку, по его выражению, «заставлять домашних эльфов – это банально и ничему тебя не научит», Поттер прошел целую школу выживания, всю неделю питаясь одними бутербродами. Зато теперь он мог сложить практически идеальный бутерброд, который, даже при очень большом количестве ингредиентов, оставался нерушим. Уже понадкусанное со всех сторон, чудо кулинарии все еще не разваливалось. Сохатый продолжал меланхоличное поглощение своего завтрака, попутно слушая Лилс и по многим причинам мысленно радуясь, что у него из бутерброда не сыпется салат и не вытекает кетчуп. На предложение поцеловать в щечку он задумчиво кивнул, игнорируя усмешку в голосе Лили. Собственно, а почему бы и нет? Кто ее разберет, эту Эванс, может, она серьезно. Он вот много серьезных вещей говорил с усмешкой, просто потому, что это был почти обычный для него тон, вдруг и у нее сейчас приступ усмешливости? Удивительно, но присутствие рыжеволосой старосты каким-то совершенно невероятным образом способствовало переходу его мыслей в совершенно другое русло. Наверное, вместо того, чтобы вчера носиться по школе целый день, ему бы следовало запереться с девушкой в кладовке. Тогда бы его нервы хоть немного успокоились. В кладовках вообще много чего интересного происходит. Мародер усмехнулся про себя и вскинул брови, глядя на собеседницу. - Как я могу не отвлекаться? – с набитым ртом поинтересовался гриффиндорец, после чего, дожевав и проглотив, продолжил, - Ты, наверное, не сечешь, в чем дело. Когда ты ходишь расстроенная или рассерженная, значит, что-то случилось. И если причиной был не я, значит, мне непременно потребуется узнать, что произошло, - тоном «ну ты же сама это знаешь» говорил юноша. – Потому что если это не я был, значит, что-то действительно серьезное приключилось. Вот. Примерно так это работает, - отложив недоеденный бутерброд на тарелку, он принялся жестикулировать. - Вот если бы ты была какой-нибудь левой рэйвенкловкой, например, я бы и пальцем не шевельнул, но ты же совершенно не левая. Поэтому я не могу «лучше есть», мне нужно узнать, любопытно мне, если хочешь. И аппетит отбивает, когда ты рассерженная, совершенно. Я вроде как начинаю чувствовать отв... – тут Джим поймал себя на том, что ерошит волосы, и стремительно затормозил со своей речью. - Понимаешь? Поэтому или отвечай как на духу, что случилось, или докажи мне, что это действительно неважно. Иначе мне придется оставить свой бутерброд на веки вечные тут и больше вообще никогда не есть, пока не найду виноватого перед тобой. Я надеюсь на твое милосердие. Вводя в разговор элемент шутки, Джеймс старался понять, каким таким образом его вообще занесло в сторону разговоров о том, что он тут действительно чувствует. Видимо, тревога за родителей сильно развязывает ему язык, и он забывает такой важный постулат, как «не говори девушке, что ты правда чувствуешь, если не хочешь выглядеть идиотом». Идиотом в своей жизни Поттер уже и без того выглядел порядочное количество раз, а уж перед Лилс – и того больше. Тихо вздохнув, Сохатый глянул в сторону почтового оконца, а потом вернулся взглядом к Лили. Было в этом что-то бесконечно эгоистичное: думать о сидящей рядом Эванс, а не о том, что могло случиться дома, из-за чего он уже так давно не получал оттуда писем. Но, ей-мерлин, голые коленки рыжеволосой старосты под столом стремительно перебивали его интерес к каким-то бумажкам. На коленки можно класть руки, они теплые и их можно гладить. Письмам вообще все равно, хоть ты на них руки клади, хоть какие другие части тела. Они не заливаются краской, не визжат «Поттер, убери свои лапы» и вообще равнодушны ко всему происходящему. Лилс же выполняла все это с завидной неизменностью. Мародер улыбнулся, прекращая косить краем глаза под стол, где из-под юбки выглядывали заветные коленки. И руки на них класть, конечно же, не стал. А то сейчас Лили как заверещит, и добрая половина Большого зала подавится завтраком, а ему потом перед МакГонаггал отвечать. Негуманно это все.
Ted Tonks: Внешний вид: аккуратнейшего вида школьная форма — чёрные брюки с идеальными стрелками, голубая выглаженная рубашка, чёрная жилетка (и не какая-нибудь там вязанная, а явно костюмная, как и сами брюки) с карманом для часов; синий форменный галстук; чёрная мантия, чёрные туфли. С собой волшебная палочка, россыпь монет, карманные часы. Как-то повелось, что каждое утро параллельно с процессом пробуждения и героического восстания с постели Тедмонд Тонкс ставил себе цели на ближайшие несколько часов, напоминал о тех целях, что воздвиг на более значимый срок и рассчитывал, как и на сколько сможет приблизиться к запланированному результату. Пролистывая страниц мысленного ежедневника, мысленным маркером Тонкс отмечал события и планировал действия. Всё это происходило вплоть до момента исхода из спальни. Переступая порог и отключая аппарат долгосрочного планирования до следующего утра, Тед становился обычным подростком. Для этого дня он приберёг две цели. Одна легкомысленного лилового с алыми нотками цвета звучала как мечта, переливалась как леденец и вообще была так хороша, что царствовала на первом месте, прочно приглушив значимость прочих. Всё-таки бал. И Андромеда. Второй целью был односторонне запланированный разговор, маркированный жёлтым и дважды подчёркнутый чёрным цветом. Он был не то, чтобы обязательным, но очень желательным, и мог разрешить всё недоумённое непонимание, возникшее в голове Тонкса по поводу одной хаффлпаффской пчёлки. Судя по поведению умницы Дарлы Брэнстоун, отважно скрывающейся от его компании вот уже... долго, она как минимум совершила серийное убийство с отягощающими душу, совесть и разум последствиями или смастерила из книг по Истории магии машину для жестокой и беспощадной смерти, но научная этика не позволяла ей поделится изобретением с миром. В общем, всё одно выходило — вела себя она так подозрительно, что заражённый от матери любовью к детективизму с выяснением обстоятельств Тонкс не мог этого не заметить и пройти мимо. Так что придя на завтрак, он не просто завтракал, в перерывах поглядывая на развернувшийся разудалый мордобой, а следил и ждал. Конечно, лишать девушку завтрака было ужасно не по-джентльменски, но сколько можно было ей самой бегать, скрываться и отмалчиваться? А Тед будет играть в открытую. Подойдёт и поговорит. За процессом ожидания хаффлпаффки Тонкс как-то и не заметил, что общий тон разговоров за столами стал тревожным. Вообще у него самого присутствовал повод для личной тревоги: Андромеды уже не было в зале, а значит, разговор про бал и приглашение придётся отложить до времени обеда. Порядок целей оказался нарушен, это было досадно.
Darla Branstone: Внешний вид: школьная форма – белая рубашка, вроде бы застегнутая на все пуговицы, но все равно имеющая какой-то перекрученный вид, жилет поверх которого веревкой висит галстук, юбка, черные колготки и черные туфли, мантия. Волосы заплетены в хвост, больше похожий на фантазию безумного парикмахера. С собой: Юстас подмышкой, толще обычного раза в два, в другой руке книга, такая потрепанная, что разобрать название и автора невозможно, за ухом огрызок карандаша. Где-то в карманах мантии, среди огрызков перьев, пергамента и конфетных фантиков, спряталась волшебная палочка. Дарла вошла в главный зал, уткнувшись в книгу, не обращая внимание ни на кого, и отвлекаясь от чтения на несколько секунд, да и то лишь затем, чтобы подтянуть постоянно норовящий подчинится закону гравитации зад кота. Сам Юстаст сделать это был не в состоянии уже пару дней, после того как дорвался до мышей в одной из лабораторий и обожрался так, что увидев, едва способного ходить любимца, Дарла подумала, что он проглотил квоффл. Теперь животное страдало желудком и девушка была совсем не склона жалеть кота, однако он имел на этот счет свое мнение. Юстас не желал оставаться один и требовал внимания к своей персоне таким дурным голосом, что если у Брэнстоун и не щемило сердце от жалости, то уши сокурсников не выдерживали его концерта дольше двух минут. Поэтому теперь увидеть ее с котом можно было чаще обычного, в чем были и свои плюсы. Имея на руках такой балласт Дарла уже не могла передвигаться по Хогвартсу со своей привычной скоростью и неожиданно выпрыгивать из темных углов, пугая случайных прохожих фанатичным блеском в глазах. Многих, особенно младшекурсников, это так откровенно радовало, что усилившееся за этот месяц паранойя, нашептывала ей, что Юстас не случайно обнаружил открытую клетку с мышами. Но доказательств не было, а их поиски были не приоритетным занятием для Брэнстоун. Почти два месяца передышки и постоянного, напряженного ожидание чего-то, только усугубили ее расстройство. А уж надвигающееся экзамены, все явственнее проступающее на горизонте и должные решить ее судьбу, точно не способствовали исправлению ситуации. К тому же в последние недели, которые Брэнстоун провела гоняясь за тенями, за ней самой гонялись немногочисленные доброхоты, вдруг решившие, что раскрытие причин ее странноватого поведения их священная обязанность. Особенно на фоне всех остальных усердствовал Тонкс, от одного вида темной макушки которого Дарла втягивала голову в плечи и пыталась слиться с окружение, дабы остаться незамеченной. И пока ей это удавалось, вот только Тед был излишне настойчив. Поэтому на завтрак она теперь ходила позже обычного, памятуя о том, что рейвенкловец был птичкой ранней. Но сегодня увлекшись неожиданно обнаруженной книгой с альтернативным взглядом исследователя на историю гоблинских войн, девушка потеряла бдительность. Усевшись за факультетский стол, она даже поддалась на мяуканье Юстаса и спустила к нему на скамью кусок бекона, чего делать было нежелательно, но зато кот от нее отстал.
Lily Evans: Лили с уже гораздо большим аппетитом жевала тосты с сыром. Краем глаза она наблюдала за тем, что происходит в зале, чтобы, не дай Мерлин, не случилась еще одна драка или какое-то другое происшествие. Это утро и так было крайне насыщенным, пора было разнообразить это обычной завтрачной скукой. Что тоже бывает полезным. Подцепив вилкой кусочек ветчины, гриффиндорка соорудила себе сырно-ветчинный бутерброд, который, впрочем, ни в какое сравнение не шел с монстром Поттера, и откусила приличный кусок. Почти что механически жуя, она одновременно слушала Сохатого, который умудрялся говорить, даже набив рот едой. Сама она на такое способна не была, предпочитая делать одно дело, но зато качественно. Даже если это банальное пережевывание пищи. Настойчивость, с которой Джеймс выведывал у нее, что произошло, Эванс посмешила. А кивок насчет поцелуя в щеку заставил чересчур поспешно проглотить сыр и слегка покраснеть. Повернув голову, пару секунд староста смотрела на Мародера. После чего поддалась какому-то совершенно внезапному порыву, какие ей свойственны более чем не были, и быстро чмокнула в щеку в этот момент как раз дожевавшего Поттера. Последний факт был хорош тем, что теперь он не подавится, поскольку подобная немыслимая фамильярность с Лили случилась впервые. Чтобы сгладить неловкость и свести все к шутке, девушка быстро откусила большой кусок бутерброда и с наигранной усмешкой спросила: - Ну что, доволен? Надеюсь, подобное поощрение подвигнет тебя на качественное выполнение своих обязанностей, - а сама незаметно глянула по сторонам, не заметил ли кто. Благо, что перед ними за столом никто не сидел, а младшекурсник уже ушел. Доев свой бутерброд, рыжеволосая староста взяла яблоко и в некоторой задумчивости запустила в него зубы. Громко хрустнув, она начала жевать фрукт, а параллельно размышляла об их странных с Джеймсом отношениях. - Слушай, да ничего такого не случилось, - вяло отмахнулась от его расспросов Лили. - Подрались тут ни с того, ни с сего. Мне пришлось пытаться навести порядок, пока преподаватели не пришли... - пожав плечами, она откусила еще один кусок от яблока. Повернувшись корпусом к Поттеру, Эванс внимательно на него посмотрела, обращая внимания на периодические взгляды в сторону почтового окошка. - Ты волнуешься ведь из-за отсутствия пишем из дому? - негромко спросила она, не желая быть навязчивой, но в то же время не в силах игнорировать беспокойства человека, который совершенно внезапно стал ей небезразличен. - Может съездишь домой? И тебе спокойнее, и твоим родителям будет приятный рождественский сюрприз. Сама Лили редко получила письма из дому, поскольку и мама, и отец за семь лет так и не смогли привыкнуть к совиной почте. А Петунья и вовсе даже приветов через родителей не передавала, словно отрекшись от своей младшей сестры. И это было очень обидно.
Jack Lantern: Ви как умная девушка сопротивляться здравоохранению не стала и проглотила успокоительное. Несколько секунд Джек с тревогой наблюдал за переменами на её лице, но успокоился, увидев, что девушке лучше. Ободряюще улыбнувшись, йоркширец покачал головой, спрятал бутылёк в сумку и закинул её на плечо. - Не стоит. Оно того... - Лантерн покрутил пальцем у виска, - привыкание вызывает, и его в больших количествах нельзя. Так что если вздумаешь в скором времени терять сознание - предупреди, чтобы я успел сбегать за чем-нибудь менее ядерным. Глаза его, несмотря на привычную улыбку, тревожно перебегали с лиц однокурсниц на листы газеты и обратно. Покачав головой, Джек горестно вздохнул и ещё раз оглядел девушек. Похоже, его профессиональная помощь больше не требовалась. - Ладно, я пойду, а то вообще ничего не успею сделать. Устроив сумку удобнее, Джек сделал несколько шагов в сторону дверей, но спохватился и вернулся назад. Протиснувшись между Виолой и Арли, он схватил со стола надкусанный бутерброд и на этот раз отбыл уже окончательно, бросив на прощание что-то вроде "удачи".
James Potter: Он знал! Он знал, что у Лилс в голове все перевернуто и не как у людей! Джим расплылся в широкой довольной улыбке и по привычке взъерошил волосы. Сама предложила – сама поцеловала, обалдеть как все просто. Может, она почаще предлагать будет? Джеймс фыркнул, заметив быстрый взгляд Лили по сторонам, и едва удержался от того, чтобы произнести колкую фразу, так и вертевшуюся на языке. Эванс бы обиделась на нее, это точно. А ему сейчас и без нее тревог и забот хватает, а сейчас, рядом с ней, - это всего лишь временная передышка. Да и то весьма короткая. - Если бы ты еще не оглядывалась по сторонам, как нашкодившая школьница, то был бы просто счастлив, - произнес Поттер, усмехнувшись. – Тогда бы и о безукоризненном выполнении обязанностей можно было говорить. А то я себя ощущаю соучастником преступления. Действительно, подобное поведение со стороны рыжеволосой старосты было в чем-то даже более неприятным, чем если бы она начала верещать. К верещанию он хотя бы привык, а к этому детсадовскому «не увидел ли кто?» - нет. В самом деле, кому какая разница? Ну, болтали там люди, что они много времени проводят вместе, ну, судачили, нет ли между ними чего. Она же не предложила ему устроить оргию в публичном месте. Поцелуй в щеку – не такой уж и криминал, чтобы прямо так озираться по сторонам. Сохатый взял бутерброд с тарелки и быстро его доел, не испытывая больше особого голода. Смачно хрустящая яблоком Лилс, кратко объяснившая суть своего расстройства, заставила Мародера хмыкнуть. Чего-то в этом роде он, наверное, и ожидал – Лили всегда расстраиватся из-за этих пустяков, вроде драк в коридорах и прочей чуши, которая не стоит особого внимания, если задуматься. Ну, подрались. Он тоже много раз дрался и не находил в этом ничего криминального. Это, конечно, обязанность старосты – поддерживать порядок в школе, но неужели кто-то всерьез думает, что, разняв драчунов, сумеет предотвратить продолжение драки где-нибудь за ближайшим углом? Гриффиндорец хотел было сказать Эванс, что она могла бы выбрать себе причину посерьезнее для расстройств, как она огорошила его неожиданным вопросом. Юноша внимательно посмотрел на собеседницу, словно раздумывая, стоит ли вообще говорить с ней на эту тему. Ее предложение вообще заставило его саркастично усмехнуться и, наклонившись к ней, вкрадчивым голосом произнести: - С ума сойти, Лили Эванс предлагает мне нарушить правила и произвольно отлучиться из школы. Как нехорошо, - растягивая слова. Наверное, Джим слишком близко склонился к рыжеволосой старосте. По крайней мере, он явно не рассчитал свои силы – его мысли начинали слегка путаться и сбиваться с первоначальной темы. – Что-то ты пошла в разнос, милая: и в щеку целуешь, и новогодний сюрприз МакГонаггал в виде потерянного студента предлагаешь устроить, может, ты еще и на бал со мной сходишь? Хотя, с другой стороны, сбившиеся мысли помогли ему уйти от нежелательной темы. Джеймс не обсуждал свое волнение насчет отцовских писем даже с друзьями и изливать душу перед рыжеволосой старостой совершенно не собирался. Ему это казалось признаком слабости, которую не следует показывать перед девушками. Именно поэтому Поттер и сидел сейчас, близко-близко склонившись к Лилс и смотря на нее с хитрой улыбкой наглеца, твердо уверенного, что, конечно же, его приглашение будет принято. А если нет – ну, что ж, он пригласит ее еще раз. Сохатый всегда так делал. Хотя, конечно, если он посидит в таком положении еще чуть-чуть, то не сможет удержаться от того, чтобы полезть к ней, а потом до самого вечера, сталкиваясь с Эванс, будет вынужден терпеть ее недовольный вид. Если его голова, конечно, вновь не будет забита мыслями о доме, отце и письмах. - Ну же, Эванс, соглашайся с первого раза, и ты окрылишь меня до конца года. Можешь даже взять с меня какое-нибудь обещание на свой вкус, если тебя не устраивает вариант безвозмездного согласия. Мародер сделал неопределенный жест рукой, призванный уверить рыжеволосую старосту в том, что она может взять с него абсолютно любое обещание, и он непременно его исполнит. Выражение лица у него было самое обнадеженное, несмотря даже на хитрую улыбку, и оттого, по его мнению, исключительно глупое, но над этим гриффиндорец в данный момент был не властен.
Ted Tonks: Внешний вид: аккуратнейшего вида школьная форма — чёрные брюки с идеальными стрелками, голубая выглаженная рубашка, чёрная жилетка (и не какая-нибудь там вязанная, а явно костюмная, как и сами брюки) с карманом для часов; синий форменный галстук; чёрная мантия, чёрные туфли. С собой волшебная палочка, россыпь монет, карманные часы. Вилка с беконом и сыром. Вот и ожидаемое явление. Сосуд вселенской нервозности и высокого напряжения в своей самой безопасной для общественного здоровья роли — умницы с книжкой. Так, как и должно было бы быть всегда, но не было уже ни один месяц. Однако сегодня даже недоброе полыхание инфернального пламени в её взгляде кто-то приглушил. Неужто Тонксу повезло, и он застанет миссис Дарлу Брэнстоун в благостном расположении духа. Тедмонд на это надеялся. Разговаривать с бегущими дамами гораздо труднее, чем со статичными и настроенными на дружескую беседу. А он того желал. И если Тед направлялся к своей цели, то делал это уверенной походкой по хорошо продуманному маршруту, сверенному с личным внутренним проводником. И предпочитал этой цели добиваться. События последних времён убедили его, что иногда не смертельным грехом будет применить и лёгкое безобидное силовое воздействие, которое не противоречит ни одному праву или конвенции, но действует убедительнее, чем россыпь вежливых слов. Предаваться долго своим надеждам, мыслям и разноцветным мечтам он не стал, а просто встал и медленно, очень медленно — приятного аппетита, Дарла! — стал приближаться к столу хаффлпаффа. Его сопровождала вилка в руке с нанизанным на неё беконом и сыром. По дороге Тед поздоровался с милыми хаффлпаффскими девушками, мысленно возмутился, что исключительно не милой, а очень даже суровой Вик тут и нет вовсе. Готовит она, конечно, вкуснее, чем тут подают, но это не повод отказываться от еды. Надо будет преподнести ей что-нибудь питательное с целью профилактики возникновения язвы (не её самой, а заболевания) и гастрита. Тонкс решил озаботиться этим к ланчу. А пока разговор. Уже издали он широко улыбнулся хаффлпаффской труженице. Совершенно безобидно улыбнулся. На нём даже не было начертано «вот ты и попалась, коварная, а ну рассказывай, что с тобой творится?!». Нет, просто такое доброе утреннее «привет, а вот и я, твоё проклятье на ближайшие несколько часов».
Darla Branstone: Дарла была так погружена в книгу, что не сразу заметила то, что ее заметили, а когда все-таки прозрела, на секунду обратив свое внимание на чашку с чаем, то невольно сглотнула и сжалась. Тонкс. Из горла вырвался нервный смешок. Еще бы не рассмеяться, когда на тебя двигаются с совершенно маньяческой улыбкой, да еще и угрожая вилкой с нанизанным на нее беконом. Нет, девушка не представляла себя нанизанной на эту вилку, не Тед ведь сошел с ума, а она, однако вид рейвенкловского друга не мог не вызывать опасения. Впрочем, окончательно отчаиваться она не спешила, Тонкс шел так медленно, что казалось, будто бы он подбирается к особо пугливому виду кроликов или барсуков, последнее вернее. И эта нерасторопность пошла на пользу Дарле, исхитрившейся быстренько заглотнуть свой завтрак, оглядеться в возможном появлении Андромеды, на которую с легкостью можно переключить внимание преследователя, и, не обнаружив никого, кто бы мог ее избавить от общества рейвенкловца, не спеша убрать книгу в карман, не дай Мерлин, порвется еще, подхватить кота и встать со скамьи. - Доброе утро, Тед, - попытка изобразить на лице привычную дружелюбно-участливую гримасу с треском провалилась, улыбка Дарлы больше напоминала оскал больного в кресле стоматолога, нависшего перед ним, несколько дней мучающегося острой зубной болью, с бор-машиной. – Извини, остаться поболтать не могу, дела. Она даже помахала ему ручкой, а потом развернувшись и прижав возмущенно взирающего на нее Юстатса, малодушно и самозабвенно предалась бегству, едва не сбив с ног, на выходе из зала, слизеринского первокурсника. Неразборчиво буркнув извинения и проклиная себя за потерю лишних секунд в форе, она с усиленной энергией бросилась вперед.
Lily Evans: В ответ на слова Джеймса Лили вспыхнула. Сегодняшнее утро во всех смыслах пошло наперекосяк. Ночные кошмары, драка, теперь вот Сохатый. А она за последний час побила все рекорды по неуравновешенности и опрометчивым поступкам. А как иначе можно назвать ее поцелуй? Она бы постаралась все свести к шутке, но, дементор побери, Поттер, конечно же, промолчать не смог. Да и то, что он заметил то, как Эванс украдкой оглянулась, заставило щеки воспылать красным помидорным цветом. Даже когда однажды она не сделала домашнее задание, и Макгонагалл при всех однокурсниках ее - лучшую ученицу! - отчитала за это, девушка не ощущала подобного стыда. Который постаралась замаскировать за гневом: - Гиппогриф тебя залягай, Поттер! Да я тебя сколько угодно раз могу поцеловать, и мне все равно, увидит ли кто! - почти проорала Лили, и поняла, что внимание ближайших студентов приковано к их с Джеймсом паре. Едва поборов желание вскочить и убежать куда-нибудь (хоть бы в туалет), она впилась зубами в яблоко, с громким хрустом откусив больше половины. Свое пылающее лицо, Эванс спрятала за волосами. Чуть успокоившись, она уже спокойным голосом произнесла: - И вообще, я считаю, что целоваться на людях и тем более во время завтрака - это признак дурного тона. Большой зал для подобного - а еще для драк и истерик - не предназначен, - стараясь не думать, насколько многозначительно это прозвучало. Рыжеволосая староста догрызла яблоко, от которого уже мало что осталось, и протянула руку за стаканом просто холодной воды, который услужливо появился перед ней. Ничто не приводит в себя лучше, чем это безотказное средство. Мелкими глоточками выпив воду, Лили почувствовала себя лучше и увереннее. Судя по выражению лица и тону, обсуждать свое волнение по поводу отсутствия писем из дому, Джеймс не собирался. Девушку не то что бы это задело, просто ей стало неприятно, что человек, который вроде бы собирается, или, во всяком случае, изо всех сил пытается, построить с ней отношения, выходящий за рамки обычной дружбы, не хочет ей довериться. Впрочем, Лили никогда не настаивала и приняла нежелание Мародера развивать эту тему. Пожав плечами, она произнесла: - Тебе что-то не нравится, Поттер? Ты же должен радоваться, что наконец-то твое дурное на меня влияние начало брать верх, - и нарочито небрежным голосом. Правда окончание фразы Сохатого заставило ее слегка поперхнуться, слишком уж неожиданным оказался переход. Хотя, этого предложения девушка ожидала уже долго, и даже начала удивляться, с чего бы Джеймс так затянул с вопросом. Обычно он начинал ее приглашать задолго до бала. Внезапно в голове промелькнула шаловливая мысль, и повернувшись к близко придвинувшемуся юноше всем корпусом, Эванс сказала: - Я бы с радостью, но... - и, едва подавив улыбку, спокойным тоном продолжила: - ...Но меня уже пригласили, и я согласилась. "Вот так, Поттер!" - со злорадством подумала Лили, все еще сохраняя на лице безэмоциональное выражение.
полная версия страницы