Форум » Архив «Lumiere-77» » Налаживание международных отношений - Хогвартс, 21 декабря 1977 г. » Ответить
Налаживание международных отношений - Хогвартс, 21 декабря 1977 г.
Mio Lundgren: Встретились в коридоре как-то сын шведского министра и представительница известного чистокровного немецкого рода. Вот и поговорили. Участники: Eloise Kaltenbrandt, Mio Lundgren
Ответов - 10
Eloise Kaltenbrandt: У неё было две родные страны. Германия и Норвегия - там Элоиза чувствовала себя в своей тарелке, знала, что все давно поняли, что она есть такое и вести себя можно было как душе угодно, лишь бы не забывать о собственном аристократическом происхождении. А сейчас, в Англии, в этом странном и чересчур свободном Хогвартсе она чувствовала себя странно и неуютно. Все смотрят так оценивающе: раздражает, а подойти и... разъяснить всё, что хочется нельзя, потому что тут на это глаза не закроют. А семью позорить нельзя, она всегда это знала. Элоиза неспешно шла по относительно пустому коридору. Ей было совершенно нечем заняться - Рейнхард куда-то подевался, а проводить время в компании остальных своих "приближённых" не хотелось совершенно. Их можно было поделить на две группы: "те, кого Элоиза бесит" - чувство было полностью взаимным, пусть и наверняка скрываемым обоими и "те, кого можно отнести к поклонникам Элоизы" - с ними сложнее, если вспомнить нрав студентов Дурмстранге. Так или иначе, она была не в настроении. Просто не в настроении. На горизонте показался объект, в котором легко можно было узнать чемпиона Турнира Трёх Волшебников от Хогвартса, Мио. На самом деле, этот человек ей толком и знаком-то не был, но сейчас она была слишком не в настроении, чтобы отказать себе в удовольствии над ним поиздеваться. Она любила задирать людей, не обращавших на неё внимания, она подсознательно хотела, чтобы все ею восхищались или хотя бы ненавидели. Только не равнодушие, только не равнодушие! «Никогда бы не подумала, что Кубок выберет именно его. Он же даже ни с кем никогда не разговаривал, было полно претендентов куда лучше него. И от Шамрбатона тоже выбрали неизвестно кого, да и от Дурмстранга... Впрочем, хорошо, что Рейнхард не стал Чемпионом. Не очень-то у них радужное будущее, как я посмотрю... Первое задание провалилось, что будет на втором? Едва ли что-то хорошее. И происходит что-то странное... или у них всегда так? С такими-то порядками...» - да, "режим" жизни в Хогвартсе казался ей более чем щадящим. Ничего удивительного, что во всём царит такой беспорядок. -Неужели чемпион Хогвартса соизволил пройтись по коридору со своими недостойными соучениками? - громко сказала Кальтенбрандт, медленно, размеренно и уверенно подходя к Мио. То ещё зрелище - ведьма; не только из-за волшебного дара - по сути. Собственно, фраза была первым, что пришло девушке в голову, это не было намёком на то, что Лундгрен зазнался, но к чему ему об этом знать?
Mio Lundgren: Когда все внимание общественности переметнулось к французам и замене в их бравой команде, Лундгрен хоть продохнуть смог. Было даже приятно как в старые добрые времена пройтись по школе так, чтоб в твою сторону никто и не посмотрел. Кроме одной девицы, которая вот мимо не могла пройти, чтобы что-нибудь не сказать. Мио девицу выслушал, покивал, открыл рот и преспокойным голосом выдал: - Слушай, я тебя трогал? Нет. Вот и ты меня не трогай. Меня твое мнение совершенно не интересует, я не страдаю манией величия и недостатком внимания, коридор этот топчу уже почти семь лет. Если у тебя проблемы с вниманием, то пусть вот твои крауты тебя и развлекают. Его ожидали прекрасные перспективы на ниве налаживания международных отношений. Вам скучно и не хватает Третьей Мировой? Просто сделайте Мио Лундгрена министром иностранных дел. А по чести, он ни малейших даже угрызений совести не испытал - она сама начала, вот и получила. К тому же, он вообще ее не знал, даже имени не помнил.
Eloise Kaltenbrandt: Да, Элоиза была провокаторшей и манипуляторшей - самая настоящая студентка Дурмстранга. И люди поддавались на провокации, развязывая конфликты, в случае чего она всегда могла прикинуться обиженной; у неё это настолько хорошо получалось, что никому ни разу и в голову не пришло, что она сама виновата. Хотя это было немного странно, если вспомнить о том, что обидеть фроляйн Кальтенбрандт практически невозможно. -Ох. Конечно-конечно, я и забыла, что тебя интересует только ТВОЁ мнение. - Элоиза театрально подняла глаза к потолку - Как тебе не стыдно так разговаривать с девушкой? - это очевидно не было даже притворной обидой - Тем более, с гостьей. Ничему хорошему вас тут не учат, распустили совсем, да ещё и понабрали всяких... - Элоиза намекала, разумеется, на нечистокровных. Пусть полукровки не были для неё настолько же ужасными и отвратительными, как маглы, но и с ними она никогда не церемонилась. Аристократия, интеллигенция, извращение. Ладно, её так воспитали, не только её характер причина такому поведению.
Mio Lundgren: Мио нахмурился - она ведь будто специально его злила. Скучно, что ли? Или надеется, что если он ее обидит как следует, а она потом пойдет жаловаться, то его за оскорбление иностранной делегации с Турнира снимут? Дементор этих дурмстранговцев знает. Как хорошо, что ему в эту школу путь заказан. Спасибо, можно сказать, дорогая мама. - Что-то я не понимаю, как там тебя звать-то… Что тебе от меня надо? Гостям-то не стыдно так себя вести? Лундгрен поморщился. - И отложи навсегда в своей чистокровной памяти, фройляйн. Мне никогда не бывает стыдно. Особенно перед такими, как ты. Которые сами лезут. Иди своей дорогой. И он бы ничего и не добавил, если бы не стало слегка обидно за своих однокурсников. Самому-то ему было, в сущности, все равно, как его называют. - А касательно всяких… У некоторых чистокровных, кичащихся своей родословной, чести и благородства сильно недостает, по сравнению с обыкновенными смертными. И уж лучше учиться здесь, где люди еще ведут себя как люди, чем в вашем филиале гитлерюгенда. Пора заканчивать эту бесполезную беседу, определенно. Хотя министру он сейчас точно сто очков вперед в международной дипломатии дал.
Eloise Kaltenbrandt: Никакой совести. С другой стороны, откуда ей взяться? Едва ли дед стремился воспитывать в ней высокие моральные качества; он делал из неё истинную аристократку, а истинной аристократке вовсе не обязательно было знать, что не стоит задирать других и идти к своей цели "по головам". Да, она была эгоисткой, жизнь так распорядилась. -Элоиза. - как бы между прочим вставила девушка, никак не изменяя ни тон, ни громкость своего голоса - она же с ним не флиртовала, в самом деле. Да и вряд ли она вообще знает, что такое флирт; у этой особы свои методы и своё представление об этой жизни. Извращённое, но другого нет. -Перед такими как я? - усмехнулась девушка, встряхивая головой и закатывая глаза.-Я непременно пойду своей дорогой, разумеется. - Кальтенбрандт сделала вид, что наконец-то оставит его в покое, но... -Что ты сказал? - да не было ей обидно за Дурмстранг, Мерлин упаси - там на подобные слова давно внимания не обращают. Да и потом, Мио не соврал. Действительно филиал гитлерюгенда. Но надо же комедию поломать. И чего ей не спалось? -Честь, благородство, что ещё придумаешь? Что-то я тут не вижу честных и благородных...что уж до поведения "как люди". И вообще, где это ты насмотрелся на то, как себя ведут настоящие люди? - Элоиза презрительно фыркнула. У них разные определения настоящих людей, слишком разные.
Mio Lundgren: Имя он не запомнил, даже внимания не обратил на то, что она его произнесла. Совершенно намеренно. И все эти глупые выпады и попытки его разозлить... Нет, иногда это было интересно и хотелось парировать и делать свои выпады, вот только теперешний противник не рождал интереса и желания. Невовремя, не к месту, не тот человек. Чем дальше заходила эта беседа, тем меньше Мио хотелось ее вести. - Фройляйн, вокруг меня, уверяю Вас, довольно много настоящих и достойных людей. Если же Вам так не посчастливилось, ну... Мне жаль. Честно. Печаль в голосе действительно была, почти искренняя. - Обучение в Дурмстранге привлекает меня куда меньше по причине его излишней аристократичности, к которой я вовсе не стремлюсь. Я рад, что Вы преданны своей школе. Это... похвально. Может, он научился наконец говорить гадости красиво и вежливо, так, что они и гадостями не казались?
Eloise Kaltenbrandt: Она могла бы обидеться или расстроиться, пожалеть, что вообще стала с ним разговаривать, но... тогда бы она не была Элоизой Кальтенбрандт, которая нарочно провоцировала подобне ситуации. Наверное, приключений и экстрима не хватало, что странно, если вспомнить, где она учится. Зато объясняет тягу девушки к дуэлям. -Я чрезвычайно рада за Вас. - холодно произнесла колдунья, прищуривая глаза. -Можете не беспокоиться насчёт меня - с притворной благодарностью Честно. - и так ведь понятно, что искренности в её словах ни грамма. Она ведь и представления об учениках Хогвартса толком не имела, зачем ей это? -Конечно, похвально. - скромностью фройляйн никогда не отличалась. -Чем так Вас обидели аристократы, что вы предпочитаете им этих...? - подходящее слово было подобрать трудно, приличных не находилось, а простое "грязнокровок" не звучало. Элоиза вновь прищурилась. -Вы же... сын шведского Министра!? - в конце-концов, Норвегия недалеко от Швеции, Кальтенбрандт знала в общих чертах, что там происходит. Точнее, кто там Министр.
Mio Lundgren: - Вот именно поэтому я предпочитаю "этих". Они учтивее, вежливее, эм, дайте-ка подумать, не портят людям настроение и не демонстрируют гипертрофированное чувство собственного достоинства! Мио расплылся в широкой улыбке. - И раз я могу за Вас не беспокоиться, то разрешите отчалить, фройляйн. Ах черт, так и не запомнил Вашего имени. Он уже сделал пару шагов по коридору, как вдруг обернулся, словно что-то забыв. - Да, мой отец - министр Магии Швеции, но, как видите, даже это не дает мне морального права общаться с другими людьми так, будто они ничтожества. Лундгрен отсалютовал немке и скрылся за ближайшим поворотом.
Eloise Kaltenbrandt: Гипертрофированное... в самую точку, у неё весь характер такой. Дрянь. -И почему же все "эти" до сих пор не канонизированные святые? Видимо, не такие уж добрые и учтивые. Потому что те, о ком ты говоришь никогда не общаются с другими, ведь их и знать никто не хочет. Сидят в уголке и плачут, никому не нужные. - больное сознание, она была действительно уверена в собственной правоте. -Обратитесь к врачу. Кажется, у вас проблемы с памятью... - напоминать имя второй раз она не стала бы никогда - сочла бы унизительным. Да и не так важно, чтобы он помнил его, зачем? Элоиза переживёт. Когда он скрылся за поворотом, Кальтенбрандт неспеша, нарочно громко стуча каблуками, направилась за ним. Остановившись сразу после того, как Мио попал в её поле зрения, девушка громко крикнула: -Можете гордиться до скончания веков! Но подумайте, что Вас ждёт с таким отношением к жизни, ещё не раз вспомните, что не стоит связываться с грязнокровыми идиотами. - это не было призывом или просьбой, скорее напоминало констатацию факта. -Вы плохо слушали своего отца, Мио. Или он Вас плохо воспитывал предпочитая Вам дела министерства? - не стоило, конечно, упоминать родителей, но Элоиза ещё не понимала этого.
Mio Lundgren: Мио обернулся, посмотрел внимательно и спокойно на эту особу, внезапно совершенно истеричную для немки, для чистокровной аристократки. - Мне кажется, у Вас очень большие проблемы, фройляйн. Мне неловко давать советы Его Высочеству, но пора бы Вам давно выколупать из глаз Ваши розовые очки, которые не дают Вам различать реальный мир, и посмотреть на все трезво. Ваше мировосприятие здесь мало кого интересует, по чести. И не советую Вам им с кем-либо еще делиться. И да, я не имею привычки слушать тех, кто не хочет слышать, а от отца усвоил еще и то, что не стоит тратить свое время и нервы на позеров. Хорошего дня, фройляйн. Больше он не оборачивался.
полная версия страницы