Форум » Архив «Lumiere-77» » Второе Испытание, зрители - Хогвартс, 25 декабря 1977 г. » Ответить
Второе Испытание, зрители - Хогвартс, 25 декабря 1977 г.
Dietrich Lumier: Представители Школ судьбу испытывают здесь. А вот зрители прямо тут. Далеко в запретном лесу у предгорий возвышается одинокая башня с позеленевшим от времени бронзовгрядущем ливне или снегопаде, но слышать его некому, а местные вороны перестали этого пугаться еще сотню лет назад. Начиная второе испытание, чемпионы войдут за дверь и останутся там, и задача их - выбраться наружу. Остальные же могут наблюдать за ходом испытания на огромном магическом экране, сооруженном во дворе Хогвартса. Ставки, драки и разговоры о высоком приветствуются. Зона коротких постов
Ответов - 18
Minerva McGonagall: Лицо Минервы МакГонагалл не выражало этим утром ни малейшего участия. Пожалуй, горгулья перед кабинетом директора Хогвартса порой выглядела более живой и разговорчивой, чем декан Гриффиндора, всматривающаяся в магический экран. На самом же деле она была банально возмущена. Еще с утра Минерва хотела проникнуть в место испытания, да хотя бы под видом кошки, и остаться там, наблюдая в непосредственной близости за чемпионами, а главное, ожидая вновь непрошенных гостей. После событий первого испытания спокойно сидеть на месте и ждать, что все пройдет гладко и без сюрпризов, казалось банальным абсурдом. Она не понимала, чего ожидал Дамблдор, и почему он ей не позволил. Директора других школ сочли бы такой жест за помощь своему Чемпиону? Какая невероятная чушь. Можно подумать, ей во снах является Мио Лундгрен с Кубком Трех Волшебников..А вот искалеченные студенты снятся ей с завидным постоянством, вот уже с того самого прошлого года, пожалуй. Быстро кивнув, отметив для себя выбор веревки, Минерва уставилась на лицо Дамблдора, транслируемое с помощью чар в увеличенном размере. Что-то в его взгляде заставило ее еще сильнее заволноваться. - Та статуя, ангел. Что он сказал? – пробормотала под нос профессор, поднося руку к подбородку. Звук экран не передавал, а, значит, можно было лишь гадать. И надеяться, что Альбус на всякий случай останется поблизости, а не предпочтет посиделки у экрана с кульком драже на любой вкус.
Raymond de Vries: внешний вид: черная мантия, глубокий капюшон скрывает лицо с собой: вп и то, о чем можно узнать из поста В сложном механизме колдографа он пока не разобрался. Но там были кнопочки. Много. Больше, чем того требовалось. Именно в их пространственной геометрии разбирался Раймонд плохо. Но мог разбить. Аппарат на тысячи мелких составляющих. Впрочем, в этом пока не было нужды. Храня деловое спокойствие, Раймонд де Вриз маскировался. Капюшон, надвинутый чуть ли не по самый кадык, в принципе облегчал задачу и все равно чувствовал себя маг неуютно. Примерно так же чувствует себя вчерашний завтрак на сегодняшнем обеденном столе – не то чтобы в чужой тарелке, но явно не на своей скатерти. Рэй держался. Это было его первое Официальное Задание с первой Официальной Зарплатой. И то легкое обстоятельство, что Хогвартс де Вриз любил чуть больше чем пандемию проказы, редакторов «Пророка» интересовал мало. - Про зарезаться и удавиться, - машинально ответил Рэй на вопрос Минервы. – И ослепнуть… Суицид. И надвинул капюшон по самые ключицы. Вдруг не узнают?
Minerva McGonagall: Видимо, не осознав, что высказала тревожную мысль вслух, Минерва не ожидала услышать ответ. Она заметно дернулась, приложив руку к груди, предположительно к сердцу. А за что же еще хвататься дамам в возрасте от легкого испуга? Пусть и дама была самой МакГонагалл. Нервам на имена и репутацию было вообще по большому счету наплевать. - Раймонд, - выдохнула декан, узнав голос де Вриза. Привычка называть коллегу, пусть и бывшего, по имени до сих пор не искоренилась. Выразительно подняв одну бровь, она едва повернула голову в сторону фигуры в капюшоне. – Я надеюсь, что это не ваши личные пожелания на Рождество? Это же надо..Суицид. Какой, Мерлинова борода, суицид, когда вот они трое парней, зашедших в башню. И каждый из них был вчера на балу в сопровождении спутниц, и все было так хорошо и празднично. Правильно все было. А теперь.. - Хотя, боюсь, что расслышали вы верно. В таком случае больше бы пригодились иные ваши навыки, а не..не управление сим аппаратом, - покосившись на колдограф в руках Раймонда, МакГонагалл вновь обратила все свое внимание на показываемое с места событий.
Amarantha Phoenix: Внешний вид: форма Рейвенкло, теплая мантия, шарф факультета. Феникс безумно любила всевозможные игры, соревнования, конкурсы, и хотя девушка в основном предпочитала не принимать в них участие, но наблюдать со стороны, удовольствия от этого получала едва ли меньше. Амаранта - скажем, теперешняя Амаранта - была на диво азартна, и Турнир Трех Волшебников для нее являлся в первую очередь развлечением, наблюдая за которым можно было вдоволь поболеть, много поорать и, естественно, заработать пару-другую сиклей - не просто так же придумали эти забавным тотализаторы. При этом Маре было совершенно безразлично, за кого болеть и что орать: фаворита она себе выбирала согласно сделанной ставке, и поддерживала скорее не его самого, но те деньги, которые на него поставила. Сейчас, правда, Мара ставку сделать пока не успела: в задумчивости замерев перед магическим экраном, выхватывавшим поочередно всех участников Турнира, Феникс пыталась решить для себя, совпадают ли ее идейные убеждения с меркантильными интересами. Выходило, что не очень. - Что-то наш как-то вяло выглядит, - протянула Амаранта, с сомнением разглядывая лицо Мио, занимавшее сейчас весь магический экран. - Эй! Рейвенкловка громко свистнула, обращая на себя внимание самопровозглашенного букмекера. - Кто тут ставки принимает? Десять сиклей на немца. Мордре-е-ед! Иди сюда, посмотри на твоих будущих пациентов. У тебя есть шанс поставить им диагноз до того, как они попадут в твои руки.
Mordred McKecht: - А что там ставить, - ворчал с утра недовольный Мордред. У него было самое отвратительное... ладно, не самое. Одно из самых. Одно из самых отвратительных пробуждений в жизни, ибо с утра в тихое и в кои-то веки респектабельное Больничное Крыло ввалились два идиота, ведомые одной идиоткой. Идиоты намеревались тихо покалечить друг друга в у крытой террасы, а потом на их голову обрушился гнев хаффлпаффских миротворцев. Мордред надеялся, что значительно пополнил запас ругательств всех троих. И все бы ничего, если бы двое из них не были Чемпионами Турнира. В какой-то момент, в спешке проделывая работу, требующую ювелирной точности (да, тут идет речь о выращивании выбитых зубов) МакКехт всерьез задумался, а не налить ли им вытяжки аконита в обезболивающее? ну так просто, чтобы жизнь медом не казалась. И сейчас, кстати, жалел, что не претворил идею в жизнь, потому что Амаранта ставила на немца. - Вот увидишь, там какой-то подвох, - ворчал он, подбираясь со спины и сграбастывая Феникс в охапку, - а что до пациентов, ты посмотри на их рожи. Француз - неврастеник, немец - отморозок, Лундгрен - гриффиндорец, и это вмещает в себя целый букет различных патологий. Кстати, добавь от меня галеон на немца, гулять так гулять.
Pelagia Hildebrandt: внешний вид: школьная форма Дурмстранга; короткая мини-шубка темно-коричневого цвета; кожаные перчатки; волосы заплетены в косу; Расслышав слова рыжего колдомедика Пелагия почувствовала некий холод. Она смотрела на большой экран перед собой и всё убеждала себя в том, что ничего нового она там не увидит. Они в Дурмстранге и не такое видели, поэтому Альберих просто обязан вернуться целым и невредимым. Но с каждой минутой всё сложнее было верить в это и голландка лишь прятала нос в теплый воротник своей шубки мечтая чтоб это поскорее закончилось и Альберих вернулся живым и невредимым. -С ним всё будет хорошо, Ланфир, - только сейчас Гильдебрандт очнулась от своих мыслей и повернулась к девушке лучшего друга, или же просто парой на бал, что стояла рядом с ней. Гия считала, что фройляйн Прайс влияет на Альбериха как нельзя лучше, поэтому была безумно рада. Тем более если эта синеглазая красавица смогла растопить лед в сердце Рихтенберга, то стоило уважать её вдвойне. –Поверьте мне, иначе и быть не может. В Дурмстранге мы и не такое видели, - протянув руку к Ланфир Пелагия взяла ту за плечо и улыбнулась, после чего снова перевела взгляд на экран. Видели, конечно же они видели вещи и похуже. Но проклятье, что это за зубастые твари висят на шее у Альбериха, интересно?! Гия чувствовала как кровь холодеет в жилах. Она не была из пугливых, да и в предсказания не верила, но вот ЭТО было и правда не самой лучшей картиной. -Они уже потеряли два предмета... – почему-то сказала вслух Гия и сразу же повернулась к фройляйн Прайс, понимая что таким образом вовсе не поддерживает её, а она наверное переживает в сто раз хуже неё, - Извините, Ланфир, просто... он вернется. Он обязан вернуться, - твердым голосом произнесла голландка снова глянув в сторону экрана.
Llanfair Pryce: Внешний вид: длинное синее шерстяное платье, зимние ботинки на низком каблуке, бело-синий полосатый шарф и черная теплая мантия, вышитая вручную по рукавам и капюшону. Волосы заплетены в длинную косу. - Конечно, все будет хорошо, - безмятежно откликнулась Ланфир, пряча руки в рукава мантии. Сейчас была не ее смена, так что можно было не отрываться от экрана и наблюдать за злоключениями чемпионов. И она одобрительно кивала, когда те объединились - может, это было и против духа соревнований, зато это было практично. И достойно. И Прайс выглядела совершенно спокойной, хотя каждый укус и каждая ссадина на Альберихе казались ей возникающими как по волшебству на ней самой, и это было больно. А когда его втаскивали наверх, буквально из когтей красных шапок, Ланфир все же не удержалась и с совершенно не девичьей силой стиснула руку Пелагии на своем плече. - Он не может не вернуться, - как заклинание вторила голландке Ланфир, - и... Она от нетерпения переступила с ноги на ногу, инстинктивно пытаясь вытянуться, чтобы разглядеть буквы на полу. А там тем временем Мио занес ногу над плиткой. - Да не вода, черт возьми! Не вода, - валлийка сцепила пальцы, - не вода, а любовь! Чертовы мужчины! Господи, что он делает, остановите его, это же классическая ловушка...
Pelagia Hildebrandt: Пелагия едва удерживалась чтоб не достать свой стилет и не начать крутить его в своей руке. Дурная привычка, особенно если вы - девушка, но черт, как же это успокаивало, особенно в такие времена. Голландка была настолько напряжена, что казалось тело её онемело. Можно было подумать, что ничего такого страшного не происходит, и что в принципе не стоит так переживать за своего друга, но Гия сразу же вспоминала первый поход в магическую деревню англичан, а потом и первое испытание. Поэтому верить в лучшее было крайне сложно, и когда внезапно Ланфир вдруг заговорила рядом с ней она чуть ли не подпрыгнула на месте от испуга. -Любовь? – неуверенно повторила за валийкой девушка и удивилась тому насколько простой была загадка, но в то же время сложной. Она даже и не подумала об этом когда отчаянно пыталась разглядеть буквы на плите. – Моргана, они же никогда не додумаются до этого! - воскликнула Пелагия сжимая плечо Ланфир и не на шутку пугаясь за судьбу Альбериха, - Ловушка? Вы думаете, что там ловушка? У них же нету палочек...
Llanfair Pryce: Скажи кому - не поверят, обычно цепляющимися друг за друга изображают невинных дев и большими глазами и личиками бедных детей. Девушки, вцепившиеся друг в друга сейчас, никогда не походили на таких вот ангелочков с открытки. И тем не менее. - Ну вы же знаете, - вполголоса сказала Ланфир, - мало ли что может случиться, когда... делаешь неверный шаг. Но Альберих не дал гриффиндорцу наступить на плитку. Валлийка выдохнула. - Пелагия, вы не представляете, что было бы со мной, - призналась она, - если бы не вы. Какое счастье, что вы здесь, и мне есть, кого держать за руку... И, честное слово, она хотела победы для Альбериха, но волновалась за всех, и за Мио, которого помнила еще в школе, и за француза, который был каким-то... потерянным. и хотела, чтобы выбрались все.
Pelagia Hildebrandt: Остановил. Альберих всё же не дал мальчику ступить на плиту. Пелагия выдохнула с облегчением. Всё же дурмстранговцы выходят сообразительнее других, что в данном случае очень обрадовало девушку. Сказать по правде она хоть и переживала больше всего за Альбериха, который стал ей братом, но беспокоилась за сохранность остальных. Это всё же дети, как не крути а они все тут дети, и у каждого жизнь впереди, поэтому отчаянно не хотелось видеть чье-то окровавленное тело и прерванную жизнь. -Рих как всегда сообразителен, - улыбнулась Пелагия, - лишь бы они все вышли целыми и невредимыми, поскорее бы всё закончилось, - Гильдебрандт сложно было назвать эмоциональной девочкой-одуванчиком, которая плачет по поводу и без, но сейчас она не на шутку переживала наблюдая за испытанием. -Вы не поверите мне, но это взаимно, - повернувшись к Ланфир Гия чуть сжала её плечо, - Кажется я так не нервничала с тех самых пор как впервые оказалась в Дурмстранге. Я была очень слабой, а директор решил доказать мне, что я не в сказку попала. Меня заставили сесть в седло, то ещё было представление... – неплохая идея чуточку разрядить ситуацию воспоминаниями, и всё так же нервно наблюдать за чемпионами.
Amarantha Phoenix: - Тогда давай так - два галлеона на немца! - громко объявила Феникс и помахала в воздухе золотыми, которые достала из кармана мантии. Дела на экране, меж тем, принимали интересный оборот: кровожадная, хоть и мелкая нечисть плотоядно скалила зубы и вполне натурально вгрызалась в конечности чемпионов, так что Феникс, считавшая все происходящее чуть ли не постановочным боем, присвистнула, наблюдая за тем, как Лундгрен отрывает от себя одного из уродливых карликов. - Слушай, так же и умереть можно, - словно бы с некоторым удивлением проговорила Амаранта, глядя на то, как чемпионы пытаются отбиться от толпы красных шапок, - это же вроде как соревнования, нет? Там риск для жизни не должен быть сведен к минимуму? Но риск то ли не был сведен к минимуму, то ли чемпионы просто чересчур эмоционально на все реагировали, а то ли просто хорошо играли - но прыгал немец, спасаясь от маленьких уродцев, вполне отчаянно, да и ловили его соперники с воодушевлением людей, уверенных в том, что спасают чью-то жизнь. Феникс восторженно похлопала, а потом, словно бы опомнившись, с удивлением обернулась к Мордреду. - Я вообще ничего уже не понимаю, - обиженно вопросила она, - у них там соревнование или командный зачет? Почему они помогают друг другу? Амаранту явно беспокоила судьба поставленных денег. Ведь если все играют вместе, как понять, кто победил?
Severus Snape: - Они помогают друг другу потому, что умирать коллективно не так обидно, как умирать по одиночке. Вообще-то Снейпа не должно было здесь быть. В принципе-то и не было. Находиться в локации и присутствовать тут же – разные вещи. Присутствовал Снейп далеко, теоретически в некой женской спальне с изобилием рюш в декоре и полным отсутствием таковых на теле хозяйки. Ах, мечты-мечты… Происходящее на экране волновало Снейпа мало. К сожалению, пока никто не умер, и это было печально, поскольку удовольствие от созерцания жизни немногим превышает удовольствие от созерцания гор. Само по себе занятие полезное, но через пять тысяч лет ты начинаешь чувствовать какой-то монументальный подвох… - Три галлеона. Ставлю против всех. И еще два галеона сверху, что француз вымрет первым.
Minerva McGonagall: "Придется спасать". Куда лучше чем «придется хоронить». Минерва встряхнула головой, как кошка, на которую внезапно упала пара холодных капель воды. Тот же холод, только на этот раз от страха. Того страха, который нагоняет даже в собственные мысли упадническое настроение, при этом явно торопя события, или, быть может, просто опережая их. У МакГонагалл перехватило дыхание. Такого волнения, нарастающего с каждой минутой, с каждым шагом действующих лиц, она не испытывала даже на всевозможных финальных играх школьного квиддичного чемпионата. С того самого года, когда чуть было не разбился их гриффиндорский ловец – уж точно. Но даже квиддич, игра, оставляющая возможность для различных несчастных случаев и последствий жестоких маневров, не шла ни в какое сравнение с происходящим в башне. - Красные колпаки.. Раймонд, башня с красными колпаками на территории Хогвартса? – в голосе профессора четко слышалось возмущение, как будто бы подобное явление ни как не вписывалось в привычный уклад школы волшебства. Словно одной из многих легенд о Хогвартсе вздумалось сбыться, не испросив прежде разрешения непосредственно у высшего руководства, то бишь Директора. Что и говорить о том, что подобный произвол был не просто опасен. Он был абсолютно возмутительным. И где, спрашивается, Альбус и все эти члены комитета, ответственные за Турнир. О чем они думали прежде чем пустить туда этих троих юношей? Минерва пыталась спастись своим возмущением, но необузданный страх был сильнее, особенно, когда на экране своими глазами видишь, как трое Чемпионов делают все возможное, чтобы спастись. Декан сильно сжимала руки в кулаки, чрезвычайно обеспокоенная тем, что может отсюда только наблюдать. Глупые, глупые, бесконечно глупые правила дурацкого Турнира! Как можно просто не сойти с ума от этого вынужденного бессилия? Сейчас как никогда Минерва была не просто преподавателем Трансфигурации, а просто обеспокоенной женщиной, чьи переживания давно уже поспособствовали ранней седине и большому набору глубоких морщин. Услышанное заявление о ставке против всех спровоцировало быстрый взгляд в сторону озвучившего его Снейпа. И если бы одним взглядом МакГонагалл могла превратить циника в камень, подобно самой Медузе, то, клянусь Годриком, она бы это сделала.
Robin Greengrass: внешний вид: форма Слизерина. с собой: волшебная палочка. Ну конечно, как же Роберт мог прийти к началу? Вот именно, что совсем никак, второе испытание его мало интересовало, а вот расталкивать младшекурсников, чтобы пробиться к экрану было куда веселее. Он не собирался смотреть, зная, что вплоть до будет слышать разговоры и сплетни об этом как минимум до третьего задания, которое ещё неизвестно когда будет. Так что это событие ещё ни один раз успеет вывести его из себя - Робин не считал, что нужно уделять ему внимание именно сейчас. Впрочем, раз уж пришёл... нужно как-то обратить взгляды на себя - ни для кого не секрет, что без этого Гринграсс не мог. Естественно, он пошёл не в сторону МакГонагалл и прочих зануд, которых он считал таковыми лишь из-за общения с деканом Гриффиндора. Роб направился в толпу учеников, более или менее таких же по возрасту. Обижать слабых, конечно, забавно, вот только неинтересно - они ничем ответить толком не могут, только декану жаловаться побегут и то вряд ли, мести его испугаются. Многие знали, что слизеринец не упускает возможности насолить тому, кто по его мнению этого заслуживает. И "солил" он отменно. -Ну что, никого ещё не убило? - громко спросил он, останавливаясь и с деланным интересом смотря на экран. -Или всё снова провалилось?... - его искренне забавляла неудачность первого испытания. Ему же нельзя было участвовать, вот он и злорадствовал.
Mordred McKecht: Мордред гнусно захихикал, услышав, как Амаранта возмущается про риск для жизни и соревнования. - Это школа, Мара! Это чертов Хогвартс, о чем ты? Здесь учиться уже опасно для жизни, а Тримагический Турнир много лет не проводился потому что в последний раз василиск сожрал Чемпионов и половину жюри, подумай об этом... Про себя он с гордостью добавил, что лечиться здесь тоже опасно для жизни. - Знаешь, я думаю, что это к лучшему, что они друг другу помогают, дольше продержатся. Глянь, какой фарш мне потом придется исцелять. О, Северус, привет. Робин, и тебе тоже, нет, пока никого не убило и по-моему именно поэтому все и провалилось.
Amber Lind: Внешний вид: красное пальто-шинель в военном стиле, шелковый платок с классическим узором, белая блузка, узкие черные брюки на подтяжках, высокие сапоги на меху, черные перчатки. Волосы распущены, зачесаны от лица. С собой: палочка, сумка с сигаретами, ножом, деньгами, новым выпуском NME; блокнот и дорогая перьевая ручка. Рождество - праздник который по традиции принято проводить в тесном семейном кругу. Так что нет ничего удивительного в том, что Эмбер Линд старалась проводить этот день как можно дальше от своих родных как только возможно. Хогвартс был ничем не хуже других мест куда можно было сбежать, тем более что у неё на соревнованиях, даже если она сама не участвовала, всегда находился свой интерес. - Два золотых на немца приняты, - громко, чтобы все заинтересованные знали кто именно сегодня взял на себя почетную роль букмекера, отозвалась Эмбер, ловко выхватывая деньги из рук Мары. Ставка тут же скрылась в бездонном кармане её пальто, а сумму рыжая демонстративно записала в блокнот, дескать смотрите все, я работаю честно. Взглянув на экран, где трое чемпионов пытались разгадать загадку каменных плит, рыжая усмехнулась. - МакКехт дело говорит, по одиночке им точно там хана. По мне так они вообще молодцы, их командная работа мне только на руку. О, два золотых на Мио приняты, - несколько удивленно взяла у Элеанор Руквуд деньги. В ответ на это удивление слизеринка лишь усмехнулась, слишком многозначительно чтобы пытаться угадать что же она хотела сказать этой улыбкой, и снова обернулась к экранам. Сделав пометку в своей книжечке, она обернулась к Снейпу. - Полгода, а я уже начала забывать какой же ты оптимистичный парень, Снейп. "Против всех" - это всех убьют или всех дисквалифицируют? А на смерть француза принято.
Mariana Alistair: Внешний вид: зимняя мантия, школьная форма. Волосы заплетены в две косички. Мариана очень переживала. Она то зажимала рот ладонями, чтобы не закричать от резкого - и казалось ей угрожающего движения теней, то хваталась за голову, потому что очень хотелось крикнуть Чемпионам что они идут не туда и делают не то было очень сильно, но она понимала, что это не поможет. И неожиданно поймала себя на мысли, что не смотря на свою слабую физическую подготовку, она, будь она Чемпионом, справилась бы лучше. Она и про красных шапок, и про загадки знала точно побольше Мио, а может - да скорее всего точно - больше остальных Чемпионов, какими бы страшными и умными они не были. - Д-два сикеля на то, что они потеряют факел, - Мэри сама удивилась своей смелости, и собственному ехидству наверно. Но происходящее на экране, не смотря на то что ей было очень жаль и очень страшно за Чемпионов и Лундгрена в особенности, её возмутило - нельзя же очевидных вещей не понимать. Правда через секунду она устыдилась своего поведения - они там в серьёзной опасности, под стрессом, а она тут в безопасности рассуждает что наверно повела бы себя лучше. Да у неё ведь даже не хватило смелости бросить свое имя в кубок.
Robin Greengrass: Происходящее на экране не особенно волновало Гринграсса, он хоть и подсознательно, но всё же надеялся обратить на себя больше внимания, чем было обращено на чемпионов - самонадеянно, но как есть. Оставалась одна проблема: второе испытание было слишком интересным событием, чтобы смотреть на Роба - это повергло последнего в глубокие раздумья. Он не был фанатом "дешёвых" трюков, что говорили лишь о дурном воспитании. Позорить семью слизеринец никогда бы не посмел, он ведь аристократ, чистокровный волшебник и, возможно, будущий Пожиратель Смерти, никакая Моргана его не остановит. Впрочем, если она поставит условие из серии "только через мой труп"... Ладно, сейчас это точно не имеет никакого значения. Услышав что-то про два сикля и факел, парень резко развернулся, чтобы увидеть говорившую. Мариана, обычная девушка, он скорее всего даже не общался с ней ввиду её неинтересности для него - не грязнокровка и умная вдобавок ко всему. Наверное, они могли бы найти общий язык, но не заводить же с ней знакомство, в самом деле. А вот развить идею ставок казалось неплохой идеей. -10 сиклей за то, что испытание провалится! - можно себе представить, как Робин мечтал быть на месте Мио лишь послушав его издевательские реплики в адрес Турнира. -Давайте, делайте ставки, не стесняйтесь! - Роб говорил так, будто бы всю жизнь принимал ставки от других - уверенно и как-то обычно, повседневно. Словно ничего исторического и не происходило.
полная версия страницы