Форум » Архив «Lumiere-77» » Снова Вы? - Хогвартс, 27 декабря 1977 г. » Ответить
Снова Вы? - Хогвартс, 27 декабря 1977 г.
India Ingram: Индиа получила в подарок на Рождество коньки и не нашла ничего умнее, как пойти кататься на озеро. Лед проломился, и она оказалась в очень холодной воде без палочки, а все попытки выбраться привели к тому, что полынья только расширялась. А тут идет Альдо по берегу и думает, ну, понятно, о чем он думает, после того как вызвал де Фуа на дуэль. Так эти двое встретились снова...
Ответов - 27, стр:
1 2 All
India Ingram: внешний вид: зимняя мантия (осталась на берегу), форменный свитер, серая юбка, гриффиндорские гольфы, легкие сапоги с собой: волшебная палочка (осталась на берегу), коньки Инди обожала деда. И совершенно не зря. Вот сейчас, распаковывая его подарок на Рождество, хоть и с опозданием на два дня, она ожидала чего-нибудь необычного. И… Коньки! Настоящие ледовые коньки, которые она видела лишь на картинках, потому что не покупали ей родители - какой смысл, когда почти всю зиму проводишь в школе? И Инди не терпелось их испытать, так не терпелось, что она тут же оделась и побежала на улицу, без шарфа и перчаток, в легких сапожках, потому что их ведь все равно снимать, зажав подарок подмышкой. Лед выглядел вполне надежным, она проверила, сделав несколько шагов от берега и вернувшись обратно. Инди надела коньки, оставив в снегу одинокие сапоги, и ступила осторожно на лед. В письме деда объяснялось в общих чертах, как именно люди катаются на коньках, и, вспомнив инструкции, Ингрэм сначала пыталась идти по льду, по крайней мере, до того места, где лед становился достаточно ровным. Зимняя мантия жутко мешала, и она сняла ее, бросив на берег, и попыталась оттолкнуться и поехать, размахивая руками и пытаясь удержать равновесие. Оттолкнуться ей удалось и она прокатилась по льду какое-то небольшое время, постепенно выпрямляясь и смелея. Эта смелость и сыграла против нее, она запнулась и полетела на лед, довольно сильно ободрав руки и ударившись коленками. И глупо стоя на льду на коленях и дуя на разбитые в кровь руки, она вдруг почувствовала, как лед под ней движется. Видимо, от удара он разломился внутри и теперь разлом выходил наружу, и вот уже опасная змейка показалась на поверхности. Что стала делать Инди первым делом? Первым делом она стала снимать коньки, потому что, если она хотела бежать по льду, делать это в коньках было бы самоубийством. И она только успела их снять и отбросить в сторону, как лед окончательно проломился, и, вскрикнув, Индиа ушла под воду, очень-очень холодную воду, надо сказать. Побарахтавшись в воде она попробовала зацепиться за лед и вылезти, но очередной пласт под ней подломился, и она снова оказалась в воде, осознавая вдруг, что, возможно, ей не выбраться, а волшебная палочка осталась в кармане мантии на берегу. Глупо все это, очень глупо.
Aldo Lorenssen: внешний вид: форма Дурмстранга, теплая мантия, трость и волшебная палочка с собой. "Трясет, как девчонку", - с каким-то нездоровым безразличием укорял Альдо собственное тело, медленно двигаясь по протоптанной тропке у берега озера. Протоптана она была знатно, мало того, что здесь каждый день гуляли местные студенты, так еще и бегали по утрам они с Альберихом и Маркку, вызывая нездоровый ажиотаж среди оставшихся на каникулы студенток. В общем, даже трость в снег не проваливалась, только легонько постукивала по белой корке. А руки действительно дрожали. Белая ненависть его постепенно отпускала, накатывалась апатией - и оттого еще одинокую девицу на коньках Лорензен проводил равнодушным взглядом: вот же позорище, хоть бы попросила кого научить. Проводил и пошел дальше, отвернувшись, пока не услышал вскрик с той стороны. По белой озерной глади расползалась черная трещина. Лед крошился, ломался - Альдо замер на пару мгновений. Девицы, конечно, не было там. Девица ушла под лед. Наверное, трость еще не закончила свой полет на землю, а норвежец уже рванулся к полынье, по дороге скидывая сапоги: конечно, кто ему эта девчонка? Но с другой стороны, не бросать же ее там? Это была не мысль о человечности, это был какой-то внутренний общий закон тех, чья жизнь побывала в опасности - не оставлять в ней других. Об это не надо было думать, оно само приходило и руководило тобой, пока ты не сделаешь все, что должен. Темная вода обожгла кожу, намокшая форма потянула вниз, в темноту и, оглядываясь в подледном мраке, Альдо с трудом уловил белое пятно ее лица и рук. Что он про себя думал в этот момент? О, он так ругался и такими словами, что это даже на английский не перевести. Подплыв, он подхватил за талию незадачливаю англичанку и рванулся вверх, пока хватало дыхания, тратить которое на заклинания он не собирался... разве что... "Levo!" И они вылетели, как пробка из воды - внезапно воздух показался очень теплым, но Лорензен прекрасно знал, что это ненадолго. И деву, наконец, узнал. - Снова Вы, - откашлявшись, почти по-детски возмутился Альдо, - у вас... еще нет титул? Там, например... Неприятность Школы?
India Ingram: Инди уже перестала чувствовать себя в этой воде, с каким-то внезапно спокойным сожалением отмечая, что выплыть она уже не сможет. Так ей и надо, нечего страдать глупостями - а уж их она за одну последнюю неделю натворила предостаточно. В воде оказалось еще что-то темное, и первым делом она подумала, что это какое-то чудище озерное по ее душу, потому даже пыталась отбиваться, когда оно ее схватило. А потом был воздух, которого на тот момент уже очень не хватало, и Индиа закашлялась и зафыркала, ловя одновременно его ртом. Ей даже глаза можно было не открывать, чтобы понять, кто это - этот голос она бы узнала из сотни других теперь. А когда глаза были открыты, и вновь перед ней было это лицо, которое вызвало за собой поток воспоминаний почти месячной давности и почти недельной, она снова забилась в его руках. - Отпустите меня сейчас же, - потребовала она, упираясь в грудь норвежца со всей силы. - Уберите от меня руки! То, что отпускать ее, кроме как обратно вниз, некуда, она совсем не подумала. Зато подумала о том, что, возможно, лучше бы она утонула.
Aldo Lorenssen: - Вы что, дура? - неожиданно даже для себя рявкнул Альдо в лицо фройляйн Ингрэм, - куда я вас отпущу, в воду?! Надо было дать ей отрезвляющую оплеуху, но во-первых Лорензена всю жизнь учили, что так нельзя... ну да, его принципы отличались порядочной извращенностью, и потому, считая для себя возможным низводить женщин до уровня пола и дна какой-нибудь пропасти, издеваясь над слабыми и мечтая убить в спину, Альдо не мог поднять на девушку руки. Слава Хель, он был достаточно силен, чтобы попытка девушки вырваться не заставила его и впрямь разжать объятие. Вися в воздухе, он лихорадочно соображал, что делать дальше, чувствуя, как плечи леденеют. И еще сдуру вниз посмотрел... - Если вы не будете тихо висеть, мы умрем, - спокойно предупредил он, перехватывая фройляйн одной рукой, а второй сжимая покрепче палочку, - полетели... В левитации норвежец был не силен, а кроме того стремительно превращался в ледышку, так что движение их к берегу было неровным и медленным, а на берегу он встал на землю с глубоким облегчением.
India Ingram: Индиа как-то разом притихла, посмотрев вниз и увидев вновь черную воду, оказываться в которой вновь не хотелось - уж слишком больно. И кстати, о боли, болело теперь все, и сбитые и порезанные об лед руки, и сбитые коленки, а еще одежда леденела прямо на теле, и как бы тихо не старалась вести себя Ингрэм после предупреждения норвежца, ее уже начинало трясти от холода. Ступив на берег, Инди облегченно выдохнула и тут же застучала зубами. В память ее хорошо врезалась фраза Лорензена про то, чтобы они ему больше не попадались, и она с радостью бы и не попадалась, но вот же он сам, она его не звала, тонула бы себе преспокойно дальше. - Отп-п-пустите м-м-меня, теп-п-перь уже м-м-можно, - вновь попросила она пляшущими и непослушными губами. И как же было холодно. Она и заклинания никакого не знала, способного было сейчас согреть, кроме Incendio, конечно.
Aldo Lorenssen: - Я пытаюсь, - кротко сообщил Альдо, с трудом разжимая сведенные судорогой руки. Потом опустил глаза на ноги фройляйн. И обреченно зажмурился, закусывая палочку зубами. - Держитесь за плечи, - почти невнятно предупредил он, опускаясь на колени. Выматерился в процессе, правда, англичанка все равно не поймет - но уж очень больно стало колену. Все, на что сейчас хватило Альдо - это два высушивающих и два согревающих заклинания - по одному на каждую ступню, в противовес обледеневшим носочкам фройляйн. А то таких потом до колдомедика доставить не успевают. И те заклинания - невербальные, потмоу что попробуй что выговори сейчас. А потом не смог встать. Только поставил на ноги стремительно леденеющую деву и даже не разогнулся, просто потому что понял - колено ему этого не простит. Работать оно просто отказалось. - Вот. Бегите в замок, - от попытки сдержать стук зубов сводило челюсти, - на бегу согрейтесь. Н...надо сушить прежде чем согревающие... а сушить - з...замерзнуть. Бегите так.
India Ingram: Ноги и руки немели от холода, и желание о чем-то спорить стремительно пропадало. Тем более, Лорензен ее спас, а теперь еще и пытался согреть - она почувствовала, как ногам стало теплее и завертела головой в поисках своих сапог, которые, правда, мало чем бы сейчас помогли. Но все же она их натянула и подобрала сапоги дурмстранговца. - Вот, д-д-держите. Что В-Вы расселись, Альд-д-до? Вставайте и ид-д-дем. И тут она поняла, что он не может никуда идти, что он сидит на земле не потому что ему так хочется, а потому что не встать. А еще поняла, что, каким бы ужасным он не был в ее глазах, она не может его бросить - он ее спас, в конце концов, а мог бы не спасать. Видимо, от холода у него что-то с ногой. И он предлагает ей бежать в замок, ага. - Вы пред-д-длагаете Вас тут б-б-бросить ум-м-мирать? Вот еще глуп-п-пости. Она присела рядом с ним на корточки, продолжая дрожать, заглянула в лицо и за плечо взяла. - Ск-к-кажите, что мне д-д-делать? Как Вам п-п-помочь? Она дотянулась до своей мантии и вытащила палочку из кармана, не отпуская плеча Лорензена.
Aldo Lorenssen: - Нога, - честно признался Альдо, пытаясь разогнуться, - я не умру. Я привык к холоду. В последних двух утверждениях он начал уже крупно сомневаться. Волосы смерзлись и сосульками свисали на лицо, царапая замерзающую кожу, в принципе ничего страшного в происходящем Лорензен не видел... бы. Если бы не проклятое колено. - Трость. Дайте мне трость. Пожалуйста. Она дальше лежать. Он не стал взывать к рассудку англичанки и настаивать на своем предложении бежать к замку, хорошо, если она решила пренебречь здравым смыслом - кто он такой, чтобы ее уговаривать? От судороги в колене вдруг стало подташнивать. - Только не берите за... набалдашник, - счел нужным предупредить он. Альдо имел обыкновение обеспечивать неприкосновенность своих вещей разными забавными способами... и не все из них не были травматичны.
India Ingram: - М-м-мне кажется, к-к-к такому холод-д-ду нельз-зя привыкнуть, - возразила Индиа, встала и наклонилась за тростью. И тут же отдернула руку, потому что именно за набалдашник она ее и собиралась брать. Она вернулась к норвежцу и протянула ему трость. - Вы м-м-меня простите, что так вышло, - ей надоело стучать зубами, и она старалась этого не делать. - Я не хотела, чтобы меня спасали. Точнее, я не хотела проваливаться. Но… Ей хотелось вставить после этого "но" фразу "несмотря на то, что Вы такой жуткий и жестокий", но она не стала. - Спасибо. Что вытащили. Давайте я помогу Вам подняться. Плохо, плохо, что у нас нельзя аппарировать. На нее внезапно напала болтливость, видимо, чтобы хоть как-то согреться и сгладить общую неловкость ситуации. Хотя, наверное, неловко себя чувствовала только она - Лорензен, небось, забыл уже давно все то, что случилось между ними.
Aldo Lorenssen: - Я сам. Б-бывало и хуже... в м...моей жизни, - Лорензен взял трость, оперся на нее и рывком встал - в глазах заискрило и, кажется, он таки взвыл сквозь зубы, завершив это все парой непечатных и (слава Богам) непереводимых на английский финских ругательств. И только после этого кивнул: - Не за что, фройляйн. Я не м-мог бы оставить так, - почему-то он пытался объяснить, словно этот поступок был каким-то постыдным с его точки зрения, либо выглядел плохо, - ид-демте. Надо в тепло и к в...вашему... целителю. Аа... дьявол. Нет, он, конечно, ничего не забыл. Просто в этой ситуации было совсем не до воспоминаний, да и трудно было злиться на замерзшее и обледеневшее существо, которое только что вытащил из-под льда, да к тому же, если ты сам являешь собой примерно ту же картину. И не до неловких воспоминаний, когда мороз проникает в тело и прочно поселяется в костях. - Вы можете идти, или я понести вас? - совершенно серьезно спросил Альдо, примеряясь, как лучше подхватить деву в случае чего.
India Ingram: Она поморщилась, когда норвежец встал, опираясь на трость - было видно и слышно, как же ему больно, и она не стала уточнять, что же еще более жуткое с ним стряслось. Хотя что тут уточнять - с тростью же он не от хорошей жизни ходит? - Да, идемте. Хотя нет, п-п-постойте. Коньки. Это подарок, я должна их заб-б-брать. Индиа развернулась к озеру, подняла руку с палочкой. - Ассio, - и коньки полетели ей прямо в руки, неожиданно с такой силой, что она даже порезала ладонь о лезвие. - Ай. Она подобрала вещи со снега - свою мантию и сапоги Альдо, которые он бы уже вряд ли стал надевать. - Вы с ум-м-ма сошли? Идите лучше сами, а то я Вас сейчас понесу. Двигались они не слишком быстро, но Инди представляла, что каждый шаг, наверное, причиняет Альдо боль. Ох, скорее бы добраться до замка.
Aldo Lorenssen: - Д...давно сошел, - честно признался Альдо, - в...вот тому яркий... пример. При виде крови, капающей с ладони Индии его слегка перекосило - норвежец секунды три смотрел на упавшую в снег каплю, потом тряхнул головой и отправился в замок со своей недавней жертвой. И это было действительно медленно, казалось, что на них трещит ледяная корка, а потом в какой-то момент Лорензен решил, что просто не дойдет, хотя оставалось-то всего пара десятков футов до крыльца. Воздух в Холле показался ему по-настоящему горячим. Лорензен остановился, прикрыл глаза и понял, что "заморозка" отпускает, а это значило, что вот сейчас как начнет трясти... И начало. - Все, - с трудом выговорил он, - ос...сталось... пережить простуду. Я в вас верю. И развернулся в сторону коридора. Так. Дойти до гостиной. Отогреться у камина. Высушиться. Вернуться на корабль. Несложная программа.
India Ingram: Инди прикрыла глаза, когда они оказались внутри и в тепле. - Больше я никогда не буду жаловаться, что в замке холодно, - пробубнила она себе под нос, приплясывая на месте, потому что знобило ее ужасно. - Стоп! - она бы схватила норвежца за плечо снова, но рука была в крови. - Куда Вы собрались? В Б-Б-Больничное Крыло со мной шагом марш! И д-д-даже не пытайтесь спорить. Выглядела она, конечно, совсем не угрожающе, хоть и пыталась, и говорила с трудом, ибо зубы снова начали стучать. Но и отпускать Лорензена с его ногой, не дойдя до МакКехта, она не собиралась. Вот если теперь он загнется - ей будет неприятно, по ее же вине. Хотя еще вчера она бы, пожалуй, совершенно не переживала за его судьбу.
Aldo Lorenssen: Альдо резко развернулся - рискованное движение вообще-то, хотя бы потому что запросто можно было полететь на пол - и уставился на фройляйн Неприятность. Он прекрасно знал, как действует его взгляд в упор на неподготовленных собеседников, но сейчас нельзя сказать, чтобы делал это специально. Норвежец открыл было рот, чтобы высказаться в духе "вот этот случай нашего уговора не отменяет" и добавить еще пару отборных гадостей, но потом перевел взгляд на окровавленную руку девушки и только покачал головой. - Хорошо, идемте, - вдруг согласился он, подхватывая девицу под локоть, - в конце концов, я быть должным понять, что у вас все в порядке. Но он очень надеялся, что путь до госпиталя отсюда короткий.
India Ingram: Индиа тоже открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и закрыла, кивнув. И это было мало похоже на "шагом марш за мной", скорее на то, что Лорензен ее куда-то тащит, потому что то ли у него рука так заледенела, но хватка была железная. Видимо, крепко она его достала, и теперь он просто от всей души желал сдать ее МакКехту. Вероятно, на органы. А она только тихо корректировала их движение, даже не делая попыток вырваться. Собственно, вырваться от Альдо Лорензена, пожалуй, было весьма сложно, если он сам этого не позволял. Инди остановилась на пороге Больничного Крыла и, зажмурившись на секунду, ибо представила, какую замечательную замороженную (или отмороженнную?) парочку они сейчас собой являют, тут же выдала как можно быстрее, привлекая внимание школьного колдомедика: - Мордред, я провалилась под лед, а герр Лорензен туда нырнул. И вот мы… очень замерзли и, наверное, очень простыли. А еще у герра Лорензена нога. В смысле, у него что-то с ногой. От холода. Ингрэм вздохнула, теперь все же попытавшись вернуть себе свою руку обратно. И посмотрела на Альдо, думая, что в ответ сейчас получит тот самый взгляд, которым убивают - вряд ли он так уж жаждал лечиться.
Aldo Lorenssen: - А, ну в целом ничего нового, и все как обычно в этой школе, - ядовито заметил рыжий, продвигаясь им навстречу между больничными койками, - вы друг друга стоите... Лорензен, тебе мало обезболивающего, что ли? - Иди к черту, Мордред, - норвежец не стал награждать Индию тем самым взглядом, ибо заход был вполне приличный, во всяком случае в духе этой абсурдной истории, но провидел долгую нотацию от ирландца, одну из тех, которые он так любил. - У него не от холода с ногой, - поделился диагнозом МакКехт, - у него с ногой от больной головы и любви к приключениям, а еще от полного наплевательства на предписания врача. И у тебя тоже все неприятности от головы, Ингрэм, сколько тебя помню - от недостатка инстинкта самосохранения. Альдо молча закрыл рукой лицо, но ему тут же впихнули в руку пузырек с перцовым зельем. Такой же достался Индии. - Выпили залпом и марш переодеваться в пижамы. Сейчас руки вымою и займусь. Дверь за их спинами хлопнула, как врата в Ад.
India Ingram: Хотя Инди и так колотило мелкой дрожью, она все же ощутимо вздрогнула, когда захлопнулась дверь. С Мордредом спорить было бесполезно - это она давно знала. - Простите меня, пожалуйста, что все так вышло, - покаялась гриффиндорка, поворачиваясь к Альдо, но затем по ее губам все же скользнула улыбка. - Зато я точно буду знать, что Вы не умерли где-нибудь на Вашем корабле от воспаления легких. Это, знаете ли, даже греет. Индиа решила сначала все-таки переодеться, а потом уже пить зелье, и скрылась за ширмой с комплектом пижамы. Свитер ей вполне удалось стянуть, а вот рубашку расстегнуть никак не получалось - пуговицы были слишком тугие, а сил в руках порвать ее не было сейчас совсем. И она боролась пару минут, в перерывах стягивая сапоги и гольфы, что было куда проще. В конце концов, она сдалась и из-за ширмы раздался ее неуверенный голос: - Альдо, мне неловко просить… У Вас пальцы гнутся? Мне никак не расстегнуть… рубашку. Неловко - это было не то слово, скорее форма вежливости. Она понимала, что уж не у Альдо Лорензена просить рубашки расстегивать, особенно после всего, пусть даже сегодня и все белье при ней. Но попросить было совершенно некого больше. Может, он пошлет ее к черту? Ведь она и правда, пожалуй, исчерпала весь лимит его северного терпения.
Aldo Lorenssen: - Грейтесь лучше зельем, - мрачно посоветовал Лорензен. Он был не слишком вежлив, но кто может его осудить? Так, как он себя сейчас чувствовал... кажется, святой бы взбеленился. И еще этот идиотский пар из ушей - если бы Альдо не знал, что во всем виновен изобретатель этого зелья, то, наверное, и в этом обвинил бы несносного МакКехта. А что, тот мог. Чтобы пациенты лишний раз почувствовали себя кретинами и в следующий раз заботились о здоровье. Норвежец шевельнул бровями. Честно говоря, просьба Индии в данной ситуации его совершенно не удивляла, но изобразить что-то такое стоило просто ради поднятия себе настроения. - Знаете, - душевно признался он, пытаясь заткнуть одно ухо, чтобы хотя бы из него не валил пар, как из чайника, - меня просили об этом в разных случаях. Но в таком - честное слово, первый раз. Как вы думаете, это знаменует собой обретение нового опыта, или некую духовную деградацию? Однако, за штору заглянул, сообщая при этом, что пальцы у него не гнутся, но помочь он всегда готов. Взялся за воротник и, недолго думая, рванул ткань в стороны. Пуговицы... ну, пуговицам Индии это было уже привычно. - Вашим рубашкам со мной не счастливо, - грустно прокомментировал Альдо, - это тоже знамение. Но знаете, услуга за услугу, я свою тоже расстегнуть не могу... Для разнообразия это была чистая правда.
India Ingram: - Для Вас - это несомненно новая ступень. А я вот, пожалуй, стремительно деградирую в Ваших глазах. И это… как-то даже печально. Альдо явно уже выпил зелье и растерял всю свою грозность. Ее вообще сложно сохранить, когда из ушей у тебя идет пар. - Я жутко боялась пить это зелье на первых курсах. Почему-то мне представлялось, что так все мозги из ушей и убегут. Она задумалась на секунду. - Возможно, так и произошло. Мордред прав, по поводу инстинкта самосохранения - порой я совсем не боюсь, а надо бы, и проблем было бы меньше… Ой. Это разлетелись в сторону пуговицы, и Инди подавила в себе желание отскочить от норвежца метра на два. Порвать его рубашку она бы тоже не смогла, но пуговицы были не такими тугими, и, подойдя вплотную, исключительно ради удобства, она обратила на них все свое внимание, расстегнув в конечном итоге все до единой и в последний момент едва успев отдернуть руку, чтобы не провести по коже - почему-то в голове эти два действия были крепко связаны. Инди развернулась к Альдо спиной и стянула свою рубашку, взамен залезая быстро в пижамную. - Ткань кажется теплой, - констатировала она, поворачиваясь обратно. - Вам тоже нужно срочно переодеться. С ремнем и брюками сами справитесь? Как ни странно, это был совершенно серьезный вопрос.
Aldo Lorenssen: Если бы Индия видела лицо Альдо, она бы без сомнений засчитала себя победу в этом раунде - дементоры знают, что именно в словах англичанки про ремень и брюки показалось норвежцу двусмысленным и почему (а может, это все запоздалая нервная трясучка после зимних купаний), но Лорензен залился краской в считанные секунды, причем, как это умеют только совсем белокурые блондины, до корней волос. Если бы Рих это увидел, он бы глазам своим не поверил. Да, в общем-то, Альдо, покажи ему кто зеркало, тоже бы не поверил. - Я переодеваюсь, - буркнул он, задергивая занавеску между кроватями, - или переодевался до этого момента. И с каких пор вас интересует мое мнение о вашем духовном развитии? Хотите, чтобы я стать вашим наставником? Так я ж хорошему всяко не научу. Лорензен сосредоточенно натянул на себя пижаму и завернулся в одеяло. Тепла все равно не хватало, хотелось еще чего-нибудь горячего, внутрь и... снаружи. Интересно, если попросить у МакКехта грелку, он далеко пошлет? Колдовать норвежец сейчас не рисковал.
полная версия страницы