Форум » Архив «Lumiere-77» » Nous t'aimons » Ответить
Nous t'aimons
Fiann Lermont: Дата: ночь с первого на второе мая 1977. Место: Хогвартс. Участники: Ивен Розье, Фианн Лермонт, Артемисия Элфорд. События: Когда-нибудь все-таки придется поговорить. И God save the QIP Во всем произошедшем просим винить нерыжую женщину, нарушившую непреложную заповедь "не подавай мастеру дурных идей".
Ответов - 9
Fiann Lermont: За каким дементором он сюда пришел - это третий вопрос, и ответить на него Фианн не смог бы при всем желании, как и на вопрос о том, как вообще он добрался до больничного крыла, от кого узнал, что Артемисия там... и он, наверное, никогда об этом не вспомнит. Осознание мира вернулось к шотландцу, когда он уже сидел у кровати гриффиндорки, сжав ладонями виски, а вокруг царила темнота, полная сонным дыханием и чьим-то шепотом в дальнем углу зала. Он собирался ждать. И все тот же многостраальный дементор знает, чего. Пока она откроет глаза. Пока не придет Розье и не сменит его здесь. Пока не прогонит медсестра, или не сделает того же вездесущий МакКехт. Чего-нибудь. Нашарив на тумбочке стакан, Фианн обнаружил там немного воды - это было весьма кстати, учитывая, что он ни до ужина, ни до обеда не добрался, к тому же в горле порядочно пересохло. Полгода бреда - кажется, этот день либо стал пределом, либо до него довел, и по чести говоря, Лермонта преследовало несколько трусливое желание оказаться на соседней койке. Ну хотя бы просто для того, чтобы упасть и уснуть. Желательно, не проснуться вовсе. Но не раньше, чем она откроет глаза. Наверное, он все же задремал, потому что когда закрывший всего на мгновение глаза Лермонт вновь открыл их, за окном уже было темно, а в больничном крыле зажглись свечи, и кто-то настойчиво тряс его за плечо - наверное, тот самый вездесущий МакКехт, который... - Иди спать, - Розье, склонившийся над Фианном, было неожиданно сосредоточенным и серьезным, - ты сейчас рядом с ней свалишься. Иди спать, я посижу. Я спрашивал у медсестры, она сказала, что ничего опасного. От желтоватого, больного свечного света на лице Ивена залегали глубокие тени - и оттого слизеринец казался каким-то усталым. От его рубашки слабо пахло дымом, а волосы находились в полнейшем беспорядке - кажется, Розье направился в Больничное крыло сразу, как вернулся из Хогсмида. - Лис тоже сказал, - безразлично пожал плечами Лермонт, - а я не могу. Иди сам. Все... нормально прошло? Ивен чуть помедлил с ответом. - Там в Хогсмиде были жуткие беспорядки. - наконец произнес он так, будто бы это было ответом на вопрос Лермонта. - А ты вставай, или я тебя буду выволакивать. Пойдем. Шотландец медленно поднялся и так же медленно опустил руки на плечи друга. Тишина в ночном госпитале потихоньку начинала звенеть, почти как напряжение в их голосах, когда оба пытались показать, что все в порядке и ничего не случилось: - Ты можешь попробовать, - мягко произнес он, - и я даже выйду. Мне есть, что тебе сказать там, снаружи. Розье душевно похлопал Фианна по ладони, лежавшей на плече француза и улыбнулся - широкой, хищной улыбкой. - Тогда пойдем. Он резко развернулся, сбрасывая ладони Лермонта, привычно сунул руки в карманы брюк и небрежной походкой направился к выходу из Больничного Крыла - вот только небрежность эта выходила чересчур наигранной. Несмотря на внешнюю беспечность, каждый из них умел ждать, именно поэтому беседа не началась сразу за дверью, где на ее отзвуки мог явиться кто угодно, от медсестры до Филча, деканов или старост. И глядя на шагающих плечом к плечу слизеринцев, мало кто сумел бы заподозрить что-то помимо намерения немедленно отправиться спать. Лишь когда остались позади движущиеся лестницы, пара этажей и с четыре заброшенных коридора, Лермонт обернулся: - И много таких, как она, ты сегодня отправил к дементорам? - с улыбкой поинтересовался он. Ответа Фианн, впрочем, не ждал. Ну, вербального.
Evan Rosier: И тем не менее, он последовал - что доказывало, что Розье не был на самом деле столь импульсивен, как изображал обычно: Ивен даже рук из карманов не достал, небрежно привалившись плечом к стене. - К дементорам отправят меня, если ты продолжишь при всех задавать такие вопросы. - спокойно сообщил Розье. - Какого боггарта ты бесишься, Лермонт? Тот неожиданно без всякой злости пожал плечами: - Скорее всего потому, Ив, что ты развлекался там, а ее здесь чуть не убило. И еще потому, что ты доказал сегодня в очередной раз, что считаешь таких, как она, мусором. И я не понимаю, как ты к ней приходишь после такого. Так что, извини, но я буду тебя бить. Короткий удар под дых не то, чтобы последовал за его словами, скорее сопроводил последнее. Кажется, Розье ожидал чего-то подобного - или просто рефлексы работали чертовски хорошо, потому что слизеринец успел отпрянуть назад, и кулак шотландца достал его уже на излете. Ивен только поперхнулся воздухом, что не помешало в следующий же момент от души дать другу в зубы. - Какое тебе вообще дело?! - француз неожиданно шипел. - Сиди и ревнуй в сторонке! Ответом на это был практически зеркальный удар в челюсть, а потом ногой под колено и, свалив друга на пол, Фианн рухнул сверху - так они частенько возились на младших курсах, устраивая вчетвером порой ту еще кучу-малу. Разница была только в том, что на этот раз возня была всерьез и грозила перерасти в травматичную. - А хватит, - сосредоточенно сообщил шотландец, прикладывая Ивена лицом об пол, - сначала ты у меня... с ней рядом поваляешься... а потом посмотрим! Розье молча вывернулся, одновременно сбрасывая с себя Лермонта и нанося удар ему в живот. Второй пришелся ровно в челюсть - очевидно, для симметрии, потому что на левой щеке шотландца уже расцветал шикарнейший кровоподтек - а потом Ивен перевернул друга лицом в пол, заламывая ему руку. - По-моему, это тебе хочется рядом с ней поваляться, - сообщил он, пользуясь передышкой и утирая рукавом рубашки идущую из носа кровь, - но тебе придется довольствоваться Треверс. Фианн задохнулся от удара, выворачиваясь из хватки Розье, пнул того коленом в живот и добавил носу француза проблем: на инсинуации, вроде произнесенной, он отвечать не собирался, но зато твердо вознамерился открутить тому голову. - Я тебя убью, Ив, - совершенно будничным тоном сообщил Лермонт. - Иди к дементорам, - хрипло откликнулся Розье, хватавший ртом воздух. Слетевший с шотландца, он стоял рядом на четвереньках, стараясь восстановить дыхание и исподлобья глядя на друга - впрочем, распрямился Ивен почти моментально, одним движением отбросил Лермонта к стене и навалился сверху, сдавливая предплечьем шею Фианна. - Да что на тебя нашло?! - зло выплюнул Розье в лицо шотландца. - Отпусти, идиот, ударю, - сухо предупредил Лермонт, у которого обе руки были свободны. Опершись одной из них на гранитное подножие статуи, он сел, сплевывая кровь из прокушенного языка. Помолчал и добавил: - Я боюсь, если честно. И понятия не имею, чем закончатся для нее эти твои... развлечения. Но да, ты прав, пожалуй. Ты трижды прав, это не мое дело, Трэверс, все такое прочее. Ты прав - и иди к дементорам. Если хочешь, я даже извинюсь. - И так уже ударил, - огрызнулся Розье, утирая кровь с верхней губы, - много раз. Слизеринец привалился спиной к стене и запрокинул голову, закрывая глаза. - Я не знал, что у вас тут происходило, - сообщил он, будто бы игнорируя слова Лермонта, - я спрашивал у Яксли, не завалило ли кого-то, но он не ответил... а потом не было времени выяснять. Он помолчал, прежде чем спросить, не открывая глаз: - Чего ты боишься?
Fiann Lermont: - А то ты не знаешь, - устало отмахнулся Фианн, - я боюсь, что однажды тебе прикажут. А ты не боишься? - С чего бы мне приказали? - хмыкнул Розье, но пренебрежение вышло у него не вполне натуральным. - Я чистокровен, как та гончая. Ко мне не может быть вопросов. - Кроме одного, - Фианн тоже закрыл глаза, - этот твой вопрос сейчас спит внизу. - Какая кому разница? - Розье раздраженно выпрямился, распахивая глаза. - Не все ли равно, пока я лоялен и пока делаю все, что от меня надо? Он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. - У меня все под контролем. Можешь не волноваться. - Не могу. Извини, - Лермонт порылся в кармане, протягивая другу носовой платок, - все. Иди отсюда. С меня бутылка за моральный ущерб. Следом за платком был извлечен портсигар - прикурив от палочки, Фианн оперся затылком о статую, явно не намереваясь продолжать разговор. Ивен же не торопился уходить - он тщательно утер с лица кровь, зачем-то рассмотрел окровавленный платок, сложил его вчетверо и сунул в карман. Посидел несколько минут молча, положив локти на колени, а потом произнес тихо и вкрадчиво: - Я не понимаю, что мы делим. Лермонт поперхнулся дымом, некоторое время смотрел на друга, откровенно не понимая, о чем тот вообще говорит, пока пауза не затянулась уже слишком: - А я вполне понимаю, - холодно сказал он наконец. - А я нет. - Розье наконец поднял глаза на Фианна. - Любишь ее? - Сам знаешь, - тот пожал плечами, - а толку? - Я с этим ничего не сделаю. Как и ты со мной. А если ничего нельзя поделать и если мы чувствуем одно и то же - зачем мы спорим? - Погоди... Фианн тряхнул головой, затянулся и снова недоуменно воззрился на француза, машинально протягивая тому раскрытый портсигар: - Погоди, Ив. Я тебя не понимаю. То есть, я не уверен, что понимаю правильно. - А что тут понимать? - Розье спокойно взял сигарету из проятнутого портсигара и повертел ее в руках. - Если двум людям нравится что-то одно, это не значит, что они из-за этого должны бить друг другу морды в дальнем коридоре. Они просто вдвоем любят это. Дай прикурить, я палочку в гостиной оставил. - Держи. Лермонт вручил другу палочку и скептически вскинул бровь: - Ну хорошо, а как насчет мнения того, что они любят? А так же его репутации? - Мог бы просто дать сигарету, - хмыкнул Ивен, зажигая крошечный огонек. Затянулся, возвращая Фианну палочку, и покосился на друга. - А ты спрашивал его? И потом, - Розье выпустил колечко дыма, - моей репутации уже ничто не повредит. Твое положение лучше только в плане того, что от тебя родители не отказывались. А ее репутация... скажем так - я уверен, что не найдется никого, кто захочет ей навредить. А если найдутся, им всегда можно объяснить, что этого делать не стоит. - Моя репутация меня мало беспокоит, - шотландец пожал плечами, - а спрашивать - что спрашивать, она с тобой, по-моему, все ясно и без вопросов, на кой я ей сдался? А навредившим-то, конечно, всегда можно голову оторвать в темном углу за гобеленом. Или публично, чтобы остальным неповадно было. Однако, первого пункта это не отменяет. Розье поднялся на ноги и принялся отряхиваться. - А вот мы пойдем и спросим, на кой ты ей сдался. - спокойно сообщил он. - Мне, кстати, тоже всегда было интересно. - Ив, прекрати, ну не смешно уже. И потом, она спит, - попытался возразить Фианн, - будить посреди ночи - это жестоко. По меньшей мере. - А я не смеюсь. - взгляд, который Ивен поднял на Лермонта и правда был неожиданно серьезным. - И она проснется - ты же все равно собирался до утра ждать. Хотя... Розье в замешательстве почесал в затылке. - Медсестра прогонит... Шотландец одним движением поднялся на ноги, отшвыривая окурок: - А мы ее унесем, - облизнув разбитую губу, Лермонт прищурился, - ибо что-то мы законопослушные в последнее время стали, нехорошо. - Ну да, - Розье хмыкнул, - насколько законопослушным может быть человек, который сжег половину деревни. Он потянулся и тут же болезненно поморщился. - Ты мне, кажется, нос сломал, придурок. - Не ври, - тут же парировал Фианн, - а то не помнишь, как оно, со сломанным носом? Ты б сейчас и слова сказать не мог. Пойдем уже. МакКехт вылечит.
Evan Rosier: Обратная дорога запомнилась еще хуже, разве что намертво врезалось в память обоим ощущение нарастающего абсурда. Не хватало, пожалуй, только встретить Филча и до полусмерти напугать его разбитыми рожами. К счастью, даже невыносимый Пивс болтался где-то в другой части замка, и потому пропустил это эксклюзивное зрелище. А вот дверь в госпиталь оказалась заперта. Лермонт негромко постучал в нее, но это не вызвало никакой реакции. Он было собирался постучать громче, но тут изнутри высунулась растрепанная голова сонного Лиса, который мрачно оглядел обоих гостей: - Вы идиоты, - безапелляционно сообщил он злобным шепотом, - а еще погромче постучать не могли? Головой там побиться? - Пусти, рыжий, - Розье протиснулся в узкую щель, морщась от боли в плече, - мы ненадолго. Подлатай что ли? Мы тут... кое-что заберем и пойдем. Фианн согласно кивнул, следуя за Ивеном, за что оба получили от Мордреда по чувствительному тычку: - Галстуки могли бы и утром забрать, кретины, - все так же злобно сказал МакКехт, доставая палочку, - надеюсь, вас сожрет кошка Филча... Палочка его ненадолго засияла тусклым золотым светом, вылечивая синяки друзей - те с трудом дождались конца процедуры, тут же направившись к постели Артемисии. - Вещи не забудь, - свистящим шепотом сообщил Розье, задвигая ширму и оборачиваясь к Лермонту, - посмотри, в тумбочке ничего нет? Он поразмыслил пару мгновений, а потом скинул мантию. - Она так в пижаме замерзнет. Главное, чтобы сестра не заметила... - В плед заверни лучше, - посоветовал Фианн, - и давай я ее сам понесу. - Вы совсем двинулись? - рыжий был до крайности невежлив, но на его месте так вела бы себя добрая половина человечества. И злая тоже, - вы куда ее тащите?! - Ну надо же нам чем-то ужинать, - с самой серьезной миной сказал шотландец, осторожно поднимая на руки спящую гриффиндорскую старосту вместе с одеялом. Та сонно пошевелилась, но глаз не открыла. - Ты лучше прикрой нас, - подхватил Розье, собирая со спинки кровати одежду Элфорд, - глянь там, спит сестра? - И это ВЫ МЕНЯ зовете сумасшедшим, - прошипел рыжий, однако тут же исчез за ширмами. Пока шли к выходу, оба едва сдерживались, чтобы не перейти на бег: каждому казалось, что вот-вот их настигнет возмущенный оклик медсестры - но обошлось, и единственным напутствием слизеринцам было витиеватое проклятие Мордреда. - А теперь куда? - Розье вопросительно покосился на Лермонта. - В гостиную нельзя... и если Филч нас сейчас встретит - нас даже мой значок не спасет. - Когда мы уже начнем думать заранее? - устало вопросил Фианн стену коридора. Волшебница с какого-то портрета прошипела "Какой позор!", - ты помнишь, где искать Выручай-комнату? И тише ты, проснется же... - На седьмом этаже, - Розье поудобнее перехватил одежду Арти, - напротив того портрета, который учит троллей танцевать. Идем, она должна появиться... потому что нам она сейчас нужна, как никогда. Впервые за много лет нарушения школьного распорядка Розье вздрагивал от шорохов и шарахался от теней; явившегося из стены Полного Монаха он обругал шепотом так, что дремлющий портрет напротив покраснел и скрылся за рамой. До искомого места слизеринцы добрались быстро, но некоторое время потратили на вдумчивые прогулки по коридору из одного конца в другой, время от времени делясь непристойными жестами с портретом, гоблинами и друг другом - тут у Ивена было несомненное преимущество. В конце концов дверь обнаружилась, и даже открылась - что само по себе странно, учитывая, что на дворе весна, а это означало, что ушлые студенты использовали комнату для свиданий едва ли не постоянно. Ну, те, кому об этом дивном месте было известно. А вот за дверью было такое, что шотландец только брови вскинул: - О чем ты думал по дороге, Ив? - А что я?! - моментально вскинулся Розье. - Ты, между прочим, со мной ходил мимо портрета! Зато тут... уютненько. В уюте комнате и правда нельзя было отказать: мягкий ковер под ногами глушил шаги, негромко потрескивал камин в противоположном углу, служивший единственным источником света в комнате, помимо ночника на прикроватной тумбочке, но тот был незажжен. Низкий столик перед ним был заставлен едой и два кресла рядом со столом дожидались слизеринцев. Два кресла... а вот кровать тут была одна - зато какая! Высокая и широкая постель с балдахином и занавесками, которые задергивались на манер кроватей в спальнях факультетов. На покрывале было раскидано множество подушек, которые Розье, поколебавшись, сбросил на пол - те только мешали уложить гриффиндорку.
Fiann Lermont: - Ну, ты так и будешь на пороге топтаться? - Я думал о еде! - немедленно открестился Лермонт, укладывая на кровать все еще мирно сопящую Арти. Видимо, снотворное было очень хорошим, если этому не помешали ни пробежка по коридорам, ни постоянные конверсации между слизеринцами, - в моем сознании не могло возникнуть такой сибаритской чуши. Поправив подушку под головой гриффиндорки, он обернулся к другу и задумчиво добавил: - Но поужинать бы не помешало, я, кажется, сто лет ничего не ел... - От сибарита слышу, - беззлобно огрызнулся Розье, уже с интересом рассматривавший блюда на столе, - тогда иди сюда, а то я все съем. Я только перед экзаменом перекусил, а уж в Хогсмиде набегался... кстати, я рассказывал, что с меня сняли маску? - Ну я всегда знал, что ты идиот, - Лермонт стянул рубашку, флегматично осмотрел ее и швырнул в сторону, признав ни на что уже не годной, после чего рухнул в кресло, - надеюсь, ты этого умника уже упокоил? Надо сказать, что за судьбу неизвестного умника Фианн не беспокоился нисколько, ему вообще всю жизнь было плевать на большую часть человечества - а вот друзья, кем бы они ни были, это другое. Ожидая ответа, шотландец разложил по тарелкам обнаруженную еду и блаженно улыбнулся, взявшись за вилку. - Мои миньоны сделали это за меня, - забравшийся с ногами на кресло Ивен увлеченно ковырялся в своей тарелке, - и ты никогда не угадаешь, кто это был. Розье, кажется, пребывал в совершенно нехарактерном для себя хорошем расположении духа. - Алленби? - невозмутимо предположил Фианн, разрезая отбивную, - заболел, бедняга, или просто принял тебя за Мортимер? - Хуже, - хмыкнул француз, - красотка Снейп. Шарахнул шестикурсника заклинанием, как заправский обливиатор. Шотландец чуть не поперхнулся соком, но вовремя схватился за салфетку: - Теперь этот красотка будет тебя шантажировать, - злорадно предрек он, - так что заранее подумай о том, куда прятать труп. - Посмотрим, - пожал плечами Розье, - хотя желание отправить его вслед за гриффиндорцем было велико. - Ну да дементор с ними, - отмахнулся Лермонт, - я рад, что все обошлось, хотя вы и сволочье, конечно. Теперь давай ужинать, и никаких таких историй за едой, они портят аппетит хуже вечернего листка Скитер... Замечание насчет "сволочья" Ивен оставил без комментариев, с рвением принявшись за еду, которая, правда, мало чем отличалась от обычной школьной, но два голодных молодых человека способны съесть что угодно, не говоря уже о вкусных отбивных, овощах и сыре - тут, собственно, грех было изображать разборчивых. Правда, несмотря на просьбы Лермонта, француз все равно порывался что-то рассказывать, но получалось исключительно невнятно, потому что слизеринец пытался вещать с набитым ртом.
Artemisia Elford: А когда они сидели, глядя в камин, и лениво перебрасывались короткими фразами, за их спинами послышалась негромкая возня, а потом девичий голос удивленно возвестил: - Ой... Слизеринцы обернулись, как по команде: Ивен приветственно помахал вилкой, а Фианн сигаретой. - Доброе утро, спящая красавица, - хмыкнул шотландец, - мы тебе оставили немного еды, хоть ее и пришлось отбивать у Розье буквально с оружием в руках. Выглядевшая крайне пораженной Арти, которая сидела на кровати, удивленно таращась на слизеринцев у камина, натянула одеяло до груди, помотала головой и вновь упала на подушку. - Брррр... это снотворное что ли? Те переглянулись и снова почти одновременно пожали плечами: - Нет, это мы, ужин и Выручай-комната, если ты об этом. Так что вставай и иди к нам. Можешь даже вместе с одеялом, раз вы стали друг другу так дороги. - Я же в Больничном Крыле засыпала, - попыталась возразить Артемисия. Но, тем не менее, встала с кровати и прошла к креслам, волоча за собой одеяло. - Почему я тут оказалась? Розье многозначительно кашлянул и покосился на друга. - Ну... ты поверишь, если я скажу, что тебя украл один шотландец? Артемисия вслед за французом перевела взгляд на Фианна. - Если ты скажешь - нет. Фианн? - Вообще-то он врет, как обычно, - любезно пояснил тот, - мы сделали это вместе, но только из лучших побуждений. Дружище, усади даму, что ли... А сам занялся перекладыванием еды на чистую тарелку, вполголоса ворча, что предпочел бы видеть здесь хоть немного чего-то покрепче сока - но видимо, хорошего понемногу. - Я не вру, я не договариваю, - откликнулся Розье, утягивая растерянную Арти к себе на колени. - Хочешь есть? - Нет, погоди, - та позволила себя усадить, но к еде приступать не спешила, - вы что, правда унесли меня из Больничного Крыла?! - Я унес. Но идея была его, - Лермонт выразительно ткнул вилкой в сторону Ивена, подумал, и снова взялся за сигарету, - во-первых, нам показалось, что есть места и поприятнее, а во-вторых... кхм... Ив, ты скажешь, или я? - Вы чокнутые, ребята, - уверенно заявила Артемисия, - кроме шуток, чокнутые. Зачем? Ивен с усмешкой сосредоточенно ковырял вилкой остатки бифштекса, но молчал. - Скотина, - мрачно подытожил Лермонт, откидываясь на спинку кресла, - я так понимаю, твое красноречивое молчание и было ответом. Ну хорошо. Он несколько нервно затянулся, стряхнул пепел и со вздохом начал говорить, глядя куда-то в сторону: - Видишь ли, Арти. Мы с Ивом - так полчаса назад - имели небольшую дискуссию, - Фианн выразительно потер челюсть, награждая француза многообещающим взором, - и у него возникла одна идея. Она ему почему-то очень нравится. Мне тоже, хотя если честно, она на грани фола. - Хм? - гриффиндорка вскинула брови. - Нет, на одну из ваших безумных затей вы меня не подобьете. Вас не отчислят, а мне вылететь прямо во время экзаменов... - За это не отчисляют, - буркнул шотландец, сосредоточенно гася в пепельнице окурок, - так что если кроме шуток, мы хотели сказать, что любим тебя оба. И если ты будешь так любезна принять нас двоих, с двойной скверной репутацией и сомнительными достоинствами, то мы будем счастливы и постараемся обеспечить столько же счастья тебе. Все. Можно начинать визжать и раздавать пощечины.
Evan Rosier: В комнате воцарилось молчание: Розье все с той же странной усмешкой препарировал кусок свинины, Лермонт тщательно тушил окурок, а Арти переводила недоверчивый взгляд с одного слизеринца на другого - но ни один из них не поднимал на девушку глаза. Тишина длилась долго, а потом Артемисия соскользнула с колен Розье - тот запоздалым жестом попытался ухватить ее, но гриффиндорка увернулась, и замерла чуть поодаль, серьезно и хмуро глядя на обоих. - Верните меня обратно. - тихо потребовала она. - Видишь, - пожал плечами Фианн, обращаясь к французу, - а я говорил. Розье хотел было что-то сказать, но его перебил громкий выкрик Арти: - Прекратите! Растрепанная и прижимающая к себе одеяло, она переводила взгляд с одного слизеринца на другого, и взор ее был полон злости и обиды. - Ваши дурацкие шутки... совершенно несмешные. Они... злые и глупые. - Мы не шутим, - очень спокойно сказал Лермонт, отставляя в сторону стакан с соком, - о таких вещах в принципе не шутят. Не кричи, пожалуйста. - Что значит - не шутите? - Ну... бывает, мы не шутим, - задумчиво сообщил Розье, все так же рассматривая свою отбивную, - и это обычно значит, что мы не шутим. Арти пристально вгляделась в лицо Фианна, перевела взгляд на Розье, помотала головой и честно призналась: - Я ничего не понимаю. - Сядь обратно, - слизеринцы переглянулись, - или хотя бы на кровать, стоять там в одеяле - глупо. Лермонт пожал плечами и устало, без какой-либо надежды на успех, объяснил: - А что тут понимать? Я люблю тебя. Он тебя любит тоже. Мы не хотим отрывать друг другу головы, и ни один из нас не смирится, если тебя у него не будет. Если ты будешь к нам милосердна, мы будем любить тебя вдвоем, и разве вдвое больше заботы - это плохо? Притихшая от удивления Артемисия потерла переносицу и беспомощно проговорила: - Вы с ума сошли. Она прошла к Ивену, поколебавшись снова присела на колени, и уставилась в пол. Молчание уже начало серьезно затягиваться, когда девушка наконец подала голос: - Вы правда не шутите?.. - Мы серьезны, как никогда. Розье насмешливо склонился над ухом гриффиндорки. Та почему-то вздрогнула, вцепляясь в его рукав. - Ну, Арти, что тебя смущает? Ты меня любишь? Она едва заметно пожала плечами и бесцветно произнесла: - Да. - А Фианна? - не распрямляясь, Розье поднял глаза на Лермонта, сидевшего напротив. Артемисия долго молчала, прежде чем сказать: - Так... нельзя. Это неправильно. - Это бесполезно, - криво улыбнулся Лермонт, - теперь-то ты сам видишь? И дело не в том, что это "неправильно" - а просто в том, что ты, Арти, любишь только его, ведь так? Он покачал головой: - Нельзя, неправильно... почему? Артемисия не поднимала головы. - Так... говорят. Это... некрасиво? - Говорят, что Снейп дурак, и что в Ирландии водятся синие феечки, - пожал плечами Фианн, - и что теперь, всем верить? Другое дело, если ты не хочешь... по другим причинам. И заставлять тебя мы ни в одном случае не будем. - Со Снейпом - это не очень хороший пример. - подал голос Розье. - Арти, послушай, Фианн прав: если дело только в том, что говорят люди - не думай об этом. Они порой говорят много глупостей. Девушка кусала губы - Ивен погладил ее по волосам и приобнял, глядя при этом почему-то на Лермонта. Тот едва заметно улыбался. - Арти? - Ты все это придумал?
Fiann Lermont: Розье помедлил, прежде чем кивнуть. - Как ты узнал? Он хмыкнул. - Ты играла мне. Арти невесело усмехнулась. - Я думала, только я понимаю музыку. - И зря, - Розье легонько щелкнул девушку по носу и она поморщилась, - все понимают. Больше или меньше, иначе люди бы так не любили ее. Лучше скажи, Арти... Он положил подбородок гриффиндорке на плечо и с непонятной ухмылкой уставился на Лермонта. - Ты любишь меня? - Да. - А Фианна? Артемисия долго молчала, и тишина в комнате была такой звенящей, что треск поленьев в камине казался очень громким - а потом с губ гриффиндорки сорвалось слово, короткое, но тяжелое, как первая капля дождя: - Да. Лермонт молча закрыл портсигар - в тишине щелкнула крышка: - Ив, забери, а? Иначе я завтра легкие выплюну. Высказываться по делу он не стал, да и смотрел тоже в сторону, видеть лицо гриффиндорки было выше его сил. - Мне казалось, я к дементоровой матери с ума сойду, - тоскливо признался он, - иногда, ребята, я вас просто ненавижу. Но да, Ив придумал лучший выход. Розье одной рукой отобрал портсигар у Лермонта - второй он все еще придерживал сгорбившуюся на коленях Арти. Та прикрыла лицо рукой. - Ивен, это плохо. - Ммм? - слизеринец пятался затолкать портсигар Фианна в карман брюк. - Почему? - Потому что нельзя любить двоих. - Но ты же любишь, - спокойно возразил шотландец. - Значит, я поступаю плохо. - Это кто сказал? - Любой так скажет! - Арти наконец подняла голову. - И.. я не знаю, а вдруг я не люблю? А вдруг мне просто кажется? Вдруг мне это оттого, что мне приятно, что двое таких... молодых людей ходят вокруг меня и я не хочу терять ни одного? Если это жадность, а не любовь? Розье картинно закатил глаза. - Вы, гриффиндорцы, больные какие-то. Лермонт кивнул другу: - Я склонен с тобой согласиться. Арти, ты сама себе противоречишь. В музыке тоже жадность? Она думала какое-то время прежде чем мотнуть головой. - Жадность... не так звучит. Но если я играю так потому что хочу так думать? Нелегко признавать себя эгоисткой. Ивен демонстративно фыркнул. Фианн понял глаза к потолку точно так же, как француз минутой раньше. Он прекрасно понимал, что сейчас они оба занимаются тем, что маглы описали бы двумя прекрасными словами "психологическое насилие", но считал, что оно всяко менее травматично, чем физическое. Может быть, он ошибался. - Хорошо, давай сначала. Тебе этого хочется? Только честно? - Да. Розье старательно изображал, что поглощен изучением собственных ногтей. - Что и требовалось доказать, - пожал плечами Лермонт, - тогда о чем конверсация? "Я хочу, но не буду потому что люди скажут"? Так мы с Ивом этим людям оторвем все, чем они говорят, и руки заодно, чтобы на язык жестов не переходили. Еще проблемы? - А как быть с тем, что говорят, будто это невозможно? - Ну все. Шотландец встал и сделал ровно три шага вперед, опускась на колени рядом с креслом, в котором сидели Розье с Артемисией. Снова стало очень тихо. Слишком, пожалуй. Слизеринцы молча переглянулись: теперь уже две пары рук обнимали девушку за талию. - А вот это мы сейчас выясним, - тихо сказал Фианн ей в губы, пока Розье склонился над ее плечом, с которого сползла пижамная рубашка. Поцелуй был каким-то слишком медленным и терпеливым - А как же... еда? - беспомощно выдохнула Арти, ощущая, как краснеют щеки и в ушах начинает шуметь кровь. - Ты голодна? - небрежно поинтересовался Розье, методично расстегивая пуговицы пижамной рубашки. - Чу... чуть-чуть. - Продолжай, - кивнул ему Фианн, потянувшись за тарелкой девушки, - давай, золотце, кусочек за Ива. И разумеется, он не мог упустить удовольствия отложить вилку, чтобы кормить Арти с пальцев. Зато подвинул тарелку Розье: - Не ленись, злодей, покорми ребенка тоже. Долго упрашивать француза не пришлось: отчаянно краснея, Арти принимала еду из рук теперь уже двух слизеринцев - и лишь слабо запротестовала, когда Ивен стащил с нее пижамную рубашку, небрежно отбрасывая ее в сторону. - Если бы я знал, - мечтательно произнес Розье, поднося к губам девушки кусочек, - я бы думал о фруктах, когда вызывал комнату. - Фрукты на ужин? Она и так ничего не весит, - Фианн пожал плечами, как бы между прочим целуя Артемисию в шею, - тебе решительно никого нельзя доверить... там еще что-то осталось? - Неа, - Розье легко поднялся, вскидывая Арти на руки, - и это значит, что мы можем перейти к более интересным вещам. - Ивен, пусти, - слабо сопротивлялась Артемисия, краснея еще пуще, хотя, кажется, сильнее покраснеть уже было невозможно. - Сейчас-сейчас, - добродушно кивал француз, направляясь к кровати, - сейчас пущу. Лермонт некоторое время полюбовался этим зрелищем со стороны, потом встал, чтобы присоединиться, хотя ощущение нереальности нарастало, казалось, что нет ничего приятнее, чем вот так бредить. И когда они оба склонились над девушкой, было уже все равно, существует ли еще где-то рассудок.
Evan Rosier: Удивительно, но в комнате, где не было окон и горел камин, отчего-то не стояло духоты - лениво разглядывая балдахин над головой, Розье старался припомнить подробности вчерашней ночи, и медленно приходил в безмолвный ужас, осознавая, что натворил. Сперва ему казалось, что все произошедшее - не более чем сон, однако Ивен уже проверил - мирно сопящая рядом Арти была вполне настоящий... реальность Фианна француз предпочел не проверять, опасаясь встречи с разбуженным шотландцем, и условно признал его осязаемым и существующим. Обреченно рассматривая бархат над головой, Розье пытался предположить, как такое могло выйти. Кажется, вчера вечером он был очень усталым. Кажется еще - возбужденным и на взводе, но чтобы натворить такое... Смущала Ивена еще одна немаловажная деталь: при всей очевидной абсурдности произошедшего, при том, что сам бы слизеринец ни за что не поверил, что такое возможно - у него отчего-то было удивительно спокойно на душе. Его не мучали ни скука, ни мигрень; не было беспричинного раздражения и усталости... если бы его спросили, Розье не без удивления ответил бы, что ему... хорошо? По другую сторону от гриффиндорки зашевелился Лермонт, зевнул в подушку, потом открыл глаза. - Слушай, это все правда было? - вполголоса спросил он, точно так же глядя вверх: кажется, неверием здесь был болен не только Ивен, во взгляде шотландца отчетливо просматривалось неверие в собственное существование, не говоря уже о способности к мыслительной деятельности. - Если под "всем" мы подразумеваем одно и то же, то да, - серьезным шепотом сообщил Розье. - Я идиот, да? - Да, - подумав, честно отвечал Фианн, - я тоже. Больше того, мы отвратительные развратники, бесчестные соблазнители, моральные уроды... и мне хорошо. И еще нам вставать пора. - Тьфу, дементор, - Розье резко сел на кровати, - а который час? - Шесть, - шотландец, перекатившись на бок, нащупал на полу свои часы, и теперь сосредоточенно разглядывал циферблат, - угу... шесть. Но нам бы до завтрака успеть по гостиным и в душ. А еще напоминаю, что наша леди вообще в одной пижаме. Была. - А... что с пижамой? - рассеянно поинтересовался Розье, пытаясь нашарить на полу хоть что-нибудь из одежды. - Проклятие, надеюсь, МакКехта его голоса не убедят сдать нас сестре и он нас прикроет. - Я просто не знаю, где она, - пожал плечами Фианн, осторожно приподнимая Артемисию за плечи, - милая, просыпайся, уже утро... золотце? - Ам? - Артемисия тут же уютно свернулась на плече Лермонта. - Еще минутку. - Фин, где хоть рубашка моя? - в отчаянии вопрошал Ивен. - Держи ее и разбуди, - фыркнул Лермонт, - я найду твою рубашку. И, как великое сокровище, передав девушку французу в руки, приступил к поискам: вскоре рубашка обнаружилась на спинке кресла и, кажется, принадлежала именно Розье, судя по отсутствию на ней следов каменной пыли. Ивен в это время так же вымученно соображал, как бы приступить к доверенной ему миссии, в конце концов решив действовать тем же способом: - Арти, просыпайся, пора уже. Ну же, открой глаза. Вопреки увещеваниям Розье, Артемисия открыла только один глаз, сонно щурясь, оглядела француза и потерла переносицу. - А сколько времени? - Шесть, - за него ответил Фианн, - а потому пора бежать. Да будет проклят понедельник... - Ой, - Арти моментально села на кровати и тут же замерла, пораженная, очевидно той же мыслью, что еще недавно мучала обоих слизеринцев. Пару мгновений она переводила взгляд с одного на другого, а потом покраснела и уткнулась носом в колени. - Этого ведь... не было? - невнятно пробубнила гриффиндорка в одеяло. - А тебе не понравилось? - обиженным хором спросили оба, злобно переглянулись и... неожиданно рассмеялись, с двух сторон обнимая девушку. - Было, - серьезно сообщил Фианн, зарываясь лицом ей в волосы, - и мы сошлись на том, что это было самое лучшее, что могло случиться. Скажи ей, Ив. - Ага, - Розье сосредоточенно застегивал рубашку, - но сейчас оно превратится в худшее, если мы не придумаем, во что тебя закутать. Фин, будь джентльменом, одолжи даме мантию, я свою в больничном крыле оставил. - Ну и дурак, - хмыкнул Лермонт, закутывая Арти в свою, порядком попорченную вчера мантию, - МакКехт ее на бинты пустит. Все. Он вздернул девушку на ноги, оглядел и чмокнул в макушку. - Мы тебя любим. А теперь бежим - и до завтрака.
полная версия страницы