Форум » Архив «Lumiere-77» » [Кабинет Директора - Хогвартс, 01.05] - завершено » Ответить
[Кабинет Директора - Хогвартс, 01.05] - завершено
Fiann Lermont: Дата и время: 1 мая 1977, после обеда. Место: Хогвартс, кабинет Дамблдора. Участники: Аластор Муди, Доркас Медоуз, Альбус Дамблдор.
Ответов - 10
Alastor Moody: Сложно действовать решительно в условиях нерешительного мира. А наш мир на межвселенском конкурсе пространственно-временных континиумов заработал бы приз, пожалуй, только за самую продолжительную летаргию, и то утешительный. Вымерли герои, вымерли. Не осталось следа, лишь тусклые бронзовые бюсты укоризненно взирают на министерских чиновников из глубин железных зрачков, покрываясь серой паутинкой пыли, зеленеют от злости, или, быть может, окиси. Люди перестали бороться, научились перебиваться с плохого на зловещее, приспосабливаться, существовать, когда стоило бы жить. Неужто сложно? Расправить плечи вздохнуть полной грудью, кожей ощутить – а Земля-то вертится! Но нет. Куда приятнее домашний стазис, библейская упертость вкупе с трясущимися поджилками творит с людьми чудеса. Аврор не вспоминал без боли, в кого превратились его школьные товарищи. Что называется, остепенились, повзрослели, отрастили такое солидное брюшко, наели жировую прослойку в самых притязательных местах и тихо существуют в относительной безопасности рабочих кабинетов, впрочем, не мешая – или не находя терпения мешать – живым. Тем, кто способен жить и готов бороться за выживание. Куда катится мир? Видать пора лишить его колес. Иначе свалится. Прямо в бездну свалится и поминай как звали. Муди вздохнул. Не нравилось ему дискутировать с самим собой, было тут что-то от паранойи, хотя от шизофрении все-таки больше. Бесполезно спорить с собственным подсознанием – триумфатор известен загодя, а с побежденным вы рискуете навеки испортить добрососедские отношения. Голову надвое не поделишь, приходится достигать согласия. Дорога из Хогсмида заняла немного времени. Путь был Муди хорошо знаком, Доркас не хуже. Ходил он тут еще в юности, правда, чаще всего в обратном направлении, по всяческим деликатным нуждам. Потом долго ругался со стервецом школьным смотрителем, выворачивая наизнанку карманы и насуплено глядя исподлобья. Воспоминаниям Муди улыбнулся. Веселые были времена, да уж больно быстротечные. Ныне мир изменился, и новый школьный смотритель, небось, не такой стервец. Помнится, он сволочь. И студенты, наверняка, совсем другие. Будь у Муди дети, они бы сейчас учились в Хогвартсе. Готовились бы к экзаменам, писали письма отцу, жаловались на преподавателей, гордились друзьями. Но детей у него не было, и Аластор подозревал, что уже не появятся. С его рабочим графиком невозможно завести даже подоконниковую герань, через неделю завянет, что уж говорить об отпрысках. Муди ускорил шаг, искоса поглядывая на Доркас. Девушка о чем-то сосредоточенно думала. О чем, он знал. Если Волдеморт умудрился завербовать учеников Хогвартса ситуация колоссально осложняется. Сражаться с детьми тошно, жалко их до одури, но ведь и других – тех, которые невинные тоже жаль. «Замолкни, — строго приказал себе Муди, когда за поворотом показались замковые ворота. — Оставь философию философам, держи палочку наготове и думай о красивом и светлом. О маггловских люстрах». В замке было немноголюдно. Проводить воскресные дни взаперти ученикам, разумеется, не нравилось, оно и понятно. Тем лучше. Значит, появление двух авроров не привлечет лишнего внимания. Кивнув Доркас – следуй за мной – Аластор заспешил по коридору, отчаянно надеясь, что Дамблдор окажется на месте. Где ему еще быть. Возле памятной скульптуры уродливой горгульи, аврор остановился. Вспомнить бы пароль. На прошлой неделе Дамблдор с ним связывался, на всякий случай сообщал. Пригодилось. — Мятная пастила? — вопросительно проговорил Муди. Горгулья услышала, отодвинулась в сторону. — Никогда не понимал любви Дамблдора к сладостям, — довольно громко продолжал он. — Как, считаешь, Доркас, не стоит ли посоветовать директору сменить пароль на, скажем, «тушеную репу»? Говорил Аластор Муди, не таясь, во весь голос, сводя на нет такой нежелательный эффект неожиданности. — Пошли, Доркас. Дамы вперед.
Dorcas Meadowes: Доркас шла по дороге рядом с начальником и, наверное, впервые, находясь в Хогвартсе, не думала о Пираме, размышления ее лежали в совершенно другой области. Она думала о том, как именно затуманивает мозги этот клоун своим приближенным, что они готовы совершать столь ужасные вещи. Как именно можно повлиять в этом плане на детей, она даже могла себе представить – в этом возрасте частенько тянет перевернуть весь мир с ног на голову. Они вот, правда, думали о том, как сделать его лучше. Правда, и эта компания хочет сделать его лучше, просто у них расходятся представления о том, что такое хорошо, а что такое плохо. С их точки зрения, они герои и освободители – ну чем не привлекательная сказка. Замок сегодня выглядел необычно грозно, словно знаменуя собой все опасности этого дня, а внутри было непривычно немноголюдно и тихо. Все дети же в больничном крыле? Или их уже собрали в Большом Зале для общественного внушения? В школьные годы она терпеть не могла бывать ни там, ни там. Все царапины могли зажить сами собой, вовсе не нужно было каждый раз появляться пред грозные очи медсестры, как считал Пирам, оттаскивая ее туда в очередной раз. А время, потраченное на задушевные беседы с учениками, которые слушали обычно только самые примерные, можно было всегда потратить с большей пользой, например, на не менее задушевную беседу с Эммелиной. Интересно, ее вытащат в Хогсмид долечивать всех недолеченных? Они подошли к горгулье, но нового пароля Доркас не знала, последний раз она была у Дамблдора пару месяцев назад, когда еще виделась с Тристаном. Надо будет удостовериться, что с ним все в порядке, и перекинуться хоть парой слов, она надеялась, Муди позволит ей задержаться на полчаса в школе. Зато пароль знал великий и ужасный, впрочем, он всегда все знал, так что она даже не удивилась. - Тушеная репа? Знаешь, Аластор, при произнесении этого сочетания меня начинает мутить. Наверное, появляться в кабинете директора с подобным выражением на лице несколько… странно? Горгулья отползла в сторону, и Муди собрался пропустить ее вперед. - Это кто здесь дамы-то? – театрально удивилась Доркас. – Я вижу только авроров, а они с дамами несовместимы. Но раз уж мне лезть на амбразуру… Она поднялась, громко постучала в дверь, а затем толкнула ее, входя и ожидая увидеть Дамблдора за столом. Но он стоял у окна и уже выглядел немного обеспокоенным. - Приветствую, Альбус. Говорить в данной ситуации «добрый день» было по меньшей мере глупо. - Хотелось бы как-нибудь заглянуть к Вам и по какому-нибудь хорошему поводу. Когда у Вас день рождения? Да, ничего важного она пока не сказала, но, собственно, было кому говорить, сейчас он как раз появится из-за спины и испортит директору настроение окончательно.
GameMaster: Седой волшебник стоял у окна с задумчивым видом. Трудно было разгадать его мысли, впрочем Дамблдору всегда удавалось безупречно скрывать свои эмоции. Стоило Доркас с Аластором зайти, как директор повернулся к ним. На его губах не играла привычная улыбка, которой он встречал своих бывших учеников, скорее он казался немного озадаченным. -Я обязательно обращусь к тебе, Аластор, когда мой запас паролей иссякнет, - от чего-то Дамблдор не улыбнулся, хоть и не трудно было догадаться, что он шутит. Медленными шагами, словно всё ещё обдумывая что-то, директор направился в сторону своего кресла, после чего поднял глаза на авроров. -Рад видеть тебя, Доркас, - и это было правдой, всегда приятно видеть своих подопечных, которые несмотря на падения могут снова найти в себе силы и встать на ноги, - шестнадцатого июля, но человек в моем возрасте не любит справлять день рождения, - Альбус опустился в своё кресло. Выражения его лица всё так же оставалось задумчивым, нужно признать, что инцидент в Хогсмиде оказался показателем довольно неприятного факта. -Я был бы рад с вами побеседовать, но у нас есть неотложные дела, - Дамблдор перевел взгляд с Доркас на Аластора, -я знаю о нападении Пожирателей в Хогсмиде, и мне бы хотелось услышать ваши предположения насчет этого.
Alastor Moody: Муди всегда прав. Когда Муди неправ, Муди прав особенно. И никто с Муди не спорил, поскольку тихая насильственная смерть была предпочтительнее споров с Муди. Почему насильственная? Потому, что иных смертей аврор не признавал и считал пустой выдумкой всяких там поэтов. Человек умирает двумя способами: его убивает старость (это, пожалуй, тихая насильственная) и человека убивает другой человек, а вот тут уж тишины и ненасилия ждать не приходится. Убивают, как правило, с помпой, не скупясь на спецэффекты, литры крови и футы кишок. Такие смерти еще называют «демонстративными» или «назидательными». Профессионал убивает тихо, просто, без лишних слов и лишних телодвижений, ну и, конечно, без лишних луж, в которых, право слово, можно измазаться по самые уши. Муди тоже приходилось убивать, но в отличие от профессиональных убийц высшая форма членовредительства не доставляла ему ни удовольствия, ни восторга. Он убивал по необходимости, хотя совести от этого легче не становилось. Аластор приблизился к директорскому столу и сложил руки на спинке гостевого кресла. Ему не очень-то хотелось думать сейчас о смертях, мысли о смертях вообще всегда были мыслями крайне неприятными, однако были все же предпочтительнее недавних размышлений о детях и герани. Романтика дурно сочетается с обликом аврора. Романтичный аврор – плохой аврор. Да и работа у них паскудная, нет в ней ничего, что стоило бы воспеть в стихах, или о чем сложить балладу. Это журналистам кажется, будто бы процесс избавления мира от зла – процесс романтичный, сопряженный с разнообразнейшими эмоциональными переживаниями, пафосными внутренними монологами и прочей чушью. На деле все упирается в физиологию – животный страх, животный нюх, животное чутье, животные пот и кровь. И боль, но уже человеческая. Умные люди заявляют, будто со временем боль притупляется. Муди с огромной радостью дал бы этим людям в нос и посмотрел, что будет. Потом дал бы в глаз. А для закрепления материала повторял бы процедуру каждое утро в течение ближайших лет пятидесяти. Конечно, можно возразить, дескать это несправедливо; дескать вы не позволяете ранам затягиваться. А кто сказал, что жизнь справедлива? Кто сказал, что жизнь вообще позволяет ранам затягиваться? Болтовня. Муди оглянулся на Доркас. Она была не частым свидетелем их бесед с Дамблдором, поэтому Аластор не очень хорошо представлял, как девушка поведет себя рядом с Великим и Ужасным, еще более Великим и Ужасным, чем сам Аластор Муди. Но Доркас, похоже, никаких неудобств не испытывала, а молчала, очевидно, из соображений, дементор ее подери, субординации. Слово-то какое. Им прямо-таки тянет орехи колоть. Аврор перевел взгляд на Дамблдора. Директор Хогвартса не улыбался – скверный признак – и сесть новоприбывшим не предложил – и того хуже. Получается беседа будет либо краткой, либо тошнотворно официальной. В любом случае, чем скорее она начнется, тем – нет, не лучше – тем скорее закончится. — Добрый день, Альбус, — начал аврор. — Я и не сомневался, что ты в курсе. Меня удивляет другое – как это ты доселе с нами не связался. Знал же, придем. Хотя, видимо, поэтому и не связался. — Муди усмехнулся. — Но, надеюсь, в нашей ситуации инициатива не наказуема. Понимаешь, Альбус, тебе очень и очень не понравится то, что я собираюсь сказать. Как ты слышал, на Хогсмид напали Пожиратели Смерти. В общем уже та история. Среди бела дня, в праздник, напасть на деревню, полную волшебников – такой дерзости я не ждал даже от Волдеморта, а он мерзавец, каких еще поискать. Короче говоря, Альбус, мне кажется, в сегодняшней заварушке участвовали, прости Мерлин, не профессионалы. Сдается мне, этот Темный Лорд вербует сторонников гораздо активнее, чем мы предполагали, и география его поисков не ограничивается грязными подворотнями и вонючими кабаками. Я думаю, нынешний рейд устроила молодежь – видел бы ты, во что превратился Хогсмид: головешки и обугленные камни. Ну, может быть, я чуточку преувеличиваю. Как бы то ни было Пожиратели работают аккуратнее. Выбирают цель и идут до конца. А тут… — Муди красноречиво умолк. — Работа на публику. Доркас, не молчи, я тебя не в качестве надсмотрщика приглашал…
Dorcas Meadowes: А в качестве кого? Гонца, который приносит плохие вести? А ты, весь в белом, расскажешь, как поступить в данной ситуации, и получишь пирожок? Если правила игры и правда таковы, Аластор, то я тебе потом скажу все, что думаю. Потом... Доркас так и стояла посреди кабинета, когда они оба к ней обернулись, Дамблдор в ожидании и Муди, передавая эстафету. Она не спешила начать, думая, как бы преподнести свою "очень плохую" новость. - Как уже Аластор сказал, - она кивнула в сторону начальника, - работали, скорее всего, неопытные юнцы, и, судя по тому, насколько легко и не вызвав предварительных подозрений, они проникли в Хогсмид, так, что заранее об этом не догадывался никто, мы... смеем подозревать, что это... студенты. Она замолчала лишь на секунду и тут же продолжала, не дав повиснуть в воздухе праведному гневу. - Мысль безумна на первый взгляд - Пожиратели в самом Хогвартсе? Но ведь, возможно, на это и рассчитывали - никто не будет подозревать самих детей. Правильно, не будут же дети нападать друг на друга? А если... будут? Это ведь, по сути, пятая колонна. Доркас пожала плечами, мысли у нее в голове крутились гораздо быстрее, чем она говорила. Она бросила взгляд на Аластора и заговорила снова: - Не исключено, что при этом дети могут и не понимать всей серьезности ситуации, смотря, что именно вдолбили им в головы старшие товарищи. А может, все пошло совсем не так как задумывалось, в любом случае, гадать можно бесконечно. Вопрос в другом - как вычленить их из общей толпы теперь, когда маски сняты? И другой вопрос - можно ли что-то еще изменить в их головах, или уже слишком поздно? Да и узнай об этом другие студенты, пострадавшие, и военные действия развернутся и в стенах школы. На мой взгляд, это наиболее опасный сценарий. Теперь она и сама поразилась тому, что сказала, с каждой минутой, казалось, положение ухудшается, точнее следствия становятся все серьезнее. Ну, самое плохое она, вроде бы, рассказала, теперь выход рыцаря в сияющих доспехах.
Alastor Moody: Аластор Муди задумался. Периодами задумчивость Аластора Муди походила на летаргический сон. Можно добавить – спящей красавицы, но, во-первых, за все годы работы в Аврорате Муди никогда не спал, во-вторых, слегка недолюбливал прекрасных принцев. Особенно, когда они лезут с поцелуями в самый ответственный момент, да и когда не лезут. Муди любил принцесс. Дамблдор, очевидно, разделял точку зрения аврора, поэтому, дослушав Доркас, не спешил задавать вопросы. Муди думал. «А если подумать, - думал Муди. – Ситуация такая, что сколько думай-не думай все равно придется действовать». Если бы все проблемы этого мира можно было решить только с помощью головы, природа не наделила бы человека кулаками и среднестатистический житель земли, должно быть, выглядел бы как большой головастик. Однако природа оказалась куда как изобретательнее, помимо мозгов наградив человека еще и костями. В частности костяшками пальцев, коими за свою не очень долгую, но весьма событийную жизнь, аврор успел вдоволь попользоваться и надеялся, что еще придется. В отличии от большинства так называемых «чистокровных волшебников», которые даже – прости Мерлин – в туалет без палочки не ходят, - Аластор не чурался таких действенных способов убеждения, как свежевыкорчеванный дубовый сук и палка с гвоздем. Против «Авады», естественно, такие аргументы не действовали, а вот против любителей ее выкрикивать – вполне. Аврор глубоко вздохнул и попытался досчитать до семидесяти миллиардов. Интуиция подсказывала, что на второй секунде озарение придет само собой. Главное его не спугнуть. Весь страх и ужас стоит припасти для Пожирателей. Они этого достойны. Они вообще достойны многого такого, что и не снилось нашим мудрецам. Вот, скажем, попасть на пьяную вечеринку дементоров, или просто попасть. Скажем, под колеса маггловского трамвая. Достойная и гордая смерть для представителей такой редкой профессии. Пусть попробуют ее пожрать, а не получится – поздно жаловаться, что зубы раскрошились. От тяжких раздумий лицо Муди вытянулось, брови нахмурились. Он знал, что скажет Дамблдору и даже подозревал, что директор его план одобрит. Но министерство будет в корне не согласно, поскольку никогда не зрит в корень, работе с землей предпочитая созерцание плодов. Чужого труда. Аластор исподволь глянул на Доркас, затем перевел взгляд на главу Ордена Феникса. Льдисто-голубые глаза Дамблдора выражали крайнюю степень спокойствия. Точнее не выражали ничего. В плане каменного взгляда Дамблдор мог дать фору своей горгулье. Муди пожалел, что не может проникнуть в сознание Альбуса и понять, о чем тот думает. Если бы аврор смог прочитать мысли своего непосредственного шефа, их положения хоты бы уровнялись, ибо, Муди не сомневался, Дамблдор читал его мысли без проблем. — И опять Доркас права, — наконец заговорил Аластор, в тысячный раз за сегодняшний день признавая правоту Медоуз. Это уже попахивало какой-то традицией. — Пока мы не знаем против кого нам бороться, мы не поймем, как нужно бороться. Ты знаешь, Альбус, насколько глубоко мое к тебе уважение, и я уверен, что ты держишь обстановку в школе под контролем, но, сдается мне, пара лишних наблюдателей тебе не помешает. Если бы мы… ну, предположим, с Доркас могли бы задержаться в Хогвартсе и немного понаблюдать за учениками, — Муди хмыкнул. — К дементору увертки! Не хочу крутить вокруг да около. Альбус, я уверен, среди твоих учеников есть Пожиратели Смерти, если не нынешние, так будущие. И лучше изолировать их сейчас, чем потом клясть себя за упущенную возможность. Пока они молоды, мы можем повлиять на них; вырастут – начнут влиять на нас. Не знаю как тебе, Альбус, а мне первый вариант нравится больше. Но решать тебе. Проявим бдительность сегодня, или будем плакать на чьих-нибудь похоронах завтра. И не говори, что я тебя не предупреждал.
GameMaster: Дамблдор сидел в своём кресле и слушал Аластора. Он прекрасно знал, что аврор жаждит крови. Аластро Муди был один из тех людей, которые готовы на всё ради идеи, в которую они верят. Идея у него была, он желал истребить всех Пожирателей Смерти, надеясь что тем самым жизнь в магическом мире станет намного лучше. Дамблдора никогда не радовала перспектива пересекаться с ним, ведь они боролись за разные идеи. Аластор не отличал зло, для него всякий Пожиратель был убийцей, от которого нужно избавиться. А Дамблдор всегда стоял горой за своих учеников, и не допустил бы чтоб хоть один волосок упал с головы одного из них. -Аластор, ты прекрасно знаешь насколько я не люблю когда Министерство вмешивается в школьные дела, - выражение лица Дамблдора не было суровым, но и совсем не доброжелательным, - тем более я знаю, что ты явишься и без моего приглашения, - Директор чуть улыбнулся, совсем незаметно, но улыбка сразу же исчезла с его губ, как только Муди начал рассказывать о своих догадках. Расслышав последние слова Аластора глаза Дамблдора засверкались, и он даже привстал смотря аврору прямо в глаза. Свои предположения он не собирался афишировать, но и терпеть такое от Муди не желал. Его прямая обязанность защищать учеников, и никто, даже сам Аластор Муди не имеет право сомневаться в этом. -И что ты предлагаешь, Аластор? Я понял, у вас с Доркас есть только догадки, что среди моих учеников есть Пожиратели, - слово «моих» Альбус подчеркнул, - и что ты мне предлагаешь делать, если это так? Ловить их и убивать? - тут Директор сделал паузу, всё так же не сводя взгляд с Аластора. -Я не допущу чтоб Министерство устроило мне войну в школе, Аластор, - говорил Альбус слишком спокойно, его тон не изменился ни на секунду, - в Хогвартсе учатся дети. И неважно кто их родители, и чем они занимаются, они не поднимут палочки друг на друга, - последнее было сказано уверенным тоном, после чего Альбус прошел к рядомсидящему Фоуксу, и погладил его по алым перьям. На мгновение наступила тишина, но Дамблдор что-то обдумывал, поэтому не спешил нарушать это молчание. -Я согласен на то чтоб вы с Доркас «понаблюдали» за учениками в Хогвартсе, - Директор повернулся к аврора, - но только потому, чтоб вы поняли насколько ваши предположения необоснованны, - Альбус снова замолчал на секунду, после чего добавил, - но я предупреждаю тебя, Аластор, если ты поднимешь палочку хоть на одного из моих учеников... - и снова Дамблдор смотрел прямо в глаза Муди.
Alastor Moody: Аластор Муди не любил спорить. Аластор Муди любил отстаивать свою правоту. Отстаивать свою правоту и спорить – абсолютно разные вещи. Спорящий сомневается, а Муди не сомневался никогда. Аврор рефлекторно сжал кулаки. Грань между дозволенным и необходимым удивительно зыбка. Не каждый найдет в себе силы остановиться и посмотреть под ноги – уж не переступил ли? Аластор силы находил, хотя порою для этого нужно было переломить себя. И очень трудно не сломаться. Работа в Аврорате способна раскрошить человека до состояния пыли, или придать гранитную твердость. Все зависит от удачи и личной восприимчивости. В удачу Муди не верил, и даже самые трагические события предпочитал воспринимать не слишком близко к сердцу – так было намного легче. По крайней мере, можно было раз за разом убеждать себя, что это осознанное решение – вы самостоятельно заставили себя ничего не чувствовать; именно сами, и сердце у вас отнюдь не черное и безжизненное. Самообман творит чудеса. Пара сеансов в день и под вечер вы бодры и полны решимости действовать. Живительную силу тяжелого физического труда оценили еще древние. Именно поэтому преступников, чья вина не подлежала сомнению (или подлежала, однако лень – явление вневременное) отправляли трудиться на каменоломни. Остаток дней, проведенный в ядовитой атмосфере с непременной киркой в руках способен исправить даже самого безнадежного злодея. И какая разница, если посмертно. О мертвых принято говорить хорошо, либо плохо, но уже посредством эпитафий. В чем-то профессия Муди напоминала профессию каменщика – иногда стоило прибегать к услугам кувалды. Кулаки Аластор не разжимал долго. Речь Дамблдора ему не нравилось. Вот не нравилось аврору, что величайший из ныне живущих волшебников так искренне верит в человеческую доброту. Или весьма качественно делает вид, будто бы верит. Аластор Муди тоже верил; но проверял. В его понимании мир не делился на черное и белое, он скорее напоминал цельный кусок породы, просто иногда порода давала трещинки и задача аврора состояла в том, чтобы эти трещинки вовремя замазывать, а так же предотвращать появление новых. Универсальным клеем служила человеческая кровь. Пожиратели Смерти – парни отчаянные, головы у них горячие, но прохладный климат Азкабана великолепно остужает самый пылкий разум, а вид собственной пролитый крови на долгое время отбивает охоту проливать кровь чужую. Ну или должен отбивать. Когда Дамблдор заговорил о детях, губы Муди сжались в тоненькую полоску. Что бы там ни говорили о нем многочисленные недоброжелатели, Аластор не был закостенелым маньяком – убийства и пытки ни коем образом не улучшали его самочувствия. Если бы зло можно было побороть с помощью красивых маргариток, аврор стал бы самым талантливым флористом в галактике; но зло реагирует только на ответное зло. Печально. Факт. Впрочем, одно Муди все-таки обидело. Складывалось впечатление, что Дамблдор не доверял одному из своих преданнейших сторонников. Разве Муди давал повод усомниться в своей дееспособности? Разве он хоть единожды в жизни отправлял в тюрьму невиновного? Ладно, раза два вполне возможно. Но это была чистая случайность. Как бы то ни было Аластор Муди не собирался швыряться заклятиями налево и направо. — Я отлично тебя понимаю, Альбус, — голос аврора звучал спокойно, слишком спокойно. Почти вымученно. — Твоя первейшая задача – оберегать студентов; моя – оберегать всех, вне зависимости от возраста, статуса и социального положения. Я не собираюсь подвергать опасности учеников Хогвартса. Я не убийца или маньяк, я только выполняю свою работу. Свой долг. И сейчас мой долг – охранять. Нас, вас, всех. Альбус, мы с тобой знакомы давным-давно, неужели ты думаешь, что я рискну подвергнуть опасности жизнь невинного? Конечно, нет! Дементор подери, мы с тобой на одной стороне! — Муди резко мотнул головой. — Прошу прощения. Вспылил. Значит так. Если ты согласен оставить в школе двух-трех авроров, мы останемся. Обещаю тебе – никто не пострадает. Самое страшное, что грозит здешним обитателям – коротенькая беседа со мной, или с Доркас. Кстати, Доркас, ты же останешься? Голос Муди дрогнул. В ответе Доркас он искал поддержки. И спасения.
Dorcas Meadowes: Битву титанов всегда лучше и безопаснее наблюдать с трибун, а не находясь при этом на арене, где Доркас сейчас собственно и находилась. И было ясно, что все на нервах, и даже находясь на одной стороне, не могут перестать думать о том, что они-то точно знают, как поступить в этой ситуации и готовы до конца защищать свои интересы. Одни и те же интересы. Интересно, где эти необоснованные предположения так поднатарели в темной магии? И если сегодня эти необоснованные предположения уже готовы громить Хогсмид и вполне себе швырять заклятья в соучеников, то кто же будет на них поднимать палочки? Ох, профессор Дамблдор, не будет Министерство развязывать войну, даже пытаться не будет, война и так уже идет, и Вам ли не знать? Только вчерашних игрушечных солдатиков сегодня заменяют солдатики вполне реальные, юные, бесшабашные, не знающие еще границ своих возможностей, не понимающие до конца последствия своих действий. - Да, Аластор, конечно, я останусь. Альбус, Аластор прав, у нас и в мыслях нет причинять вред ученикам, детям. Да, у нас есть только догадки, но если они верны, то ученикам будет-таки угрожать опасность, гораздо большая, чем угрожала сегодня в Хогсмиде. Не мы начали первыми, это не наша прихоть - оставаться в школе, но после сегодняшнего оставить школу так, как есть - тоже неправильно, тем более, мы не уверены даже, что все и правда закончилось. Студентам необходима безопасность, которую мы в состоянии обеспечить, и уж поверьте мне, Альбус, здесь нет сумасшедших, не способных трезво оценивать обстановку и не понимать, что мы все сейчас говорим о детях. Сейчас нет речи о применении оружия, никто и слова об этом не сказал, мы говорим лишь о поиске подтверждений нашим догадкам, небеспочвенным догадкам. Мы не смогли предотвратить то, что произошло сегодня, но имеем шанс предотвратить то, что может случиться завтра. Доркас стало казаться в какой-то момент, что она вторит Муди, что случалось с ней весьма редко, уж слишком часто она была с ним не согласна. - Представьте, если все останется, как есть, что подумают устроители сегодняшнего шоу? А устроители сегодняшнего шоу и так должны быть довольны, чуть не поссорили двоих великих мира сего, детей перепугали, авроров подняли на уши - одним словом, молодцы ребята.
GameMaster: Альбус снова молчал, наблюдая за аврорами, и словно читал их мысли. Он не любил спорить, особенно с такими людьми как Аластор, поэтому решил пойти на уступку, пусть и его ничуть не радовала перспектива лицезреть авроров в Хогвартсе. -Доркас, и что ты мне предлагаешь? - повернувшись уже к молодой женщине начал Дамблдор, - чтоб авроры наблюдали за моими учениками как за подопытными кроликами? Я понимаю, что ваша работа — обрегать, но моя работа — защищать своих учеников, каждого из них, неважно чей сын или потомок каждый из них, - Альбус замолчал понимая, что нет смысла продолжать этот разговор, аврорам всё равно придется остаться на пару дней чтоб разобраться с этой ситуацией. -В любом случае решение принято, я согласен оставить несколько авроров в Хогвартсе, но это всего на пару дней, - Альбус опустился в своё кресло и снова поднял глаза на Аластора, - если вы ничего странного или подозрительного не найдете, то вам придется покинуть школу, но в противном случае нам снова предстоит обсудить ваши предположения, уже в ином свете, - Дамблдор на минуту замолчал давая аврорам понять, что разговор окончен, но перед тем как Муди с Медоуз собрались уходить он ещё раз заговорил. -Аластор, я прекрасно знаю, что ты не причинишь вред невинному, но иногда твой пыл выходит из под контроля, ты лучше меня об этом знаешь, - Альбус чуть улыбнулся решив закончить этот разговор на дружеской ноте.
полная версия страницы