Форум » Архив «Lumiere-77» » [Праздник - Хогсмид, 01.05] -часть III » Ответить
[Праздник - Хогсмид, 01.05] -часть III
Fiann Lermont: Дата и время: 1 мая 1977. Место: Хогсмид. Участники: все желающие. Примечания: Главная площадь нынче украшена гирляндами, цветами и Майским деревом. Прямо на площади продают сливочное пиво и множество всяких вкусностей. Играет небольшой оркестр из местных любителей, правда, те больше фальшивят. Улицы так же чисто выметены и украшены. Специально в этот день мисс Розмерта приказала открыть двери в "Трех метлах" и выставить множество столиков на улицу. Весь паб украшен цветами, а к вечеру здесь зажгут цветные фонарики.
Ответов - 30, стр:
1 2 All
Dorothea Ashton: Доротея, стиснув зубы от боли и сквозь них что-то (возможно что даже не совсем цензурное) шипя, медленно встала. Подниматься пришлось опираясь на руки, а именно они пострадали сильнее всего - когда её откинуло взрывом, она машинально закрылась руками, и при падении, когда её протащило по мостовой, все их себе разодрала. Зато она почти не ударилась и уж точно ничего не сломала - в принципе, и на том спасибо. Дора поднялась на ноги, и, пока утихал шум в голове, вокруг что-то изменилось. Стало заметно меньше дыма (она наконец-то смогла сделать нормальный глубокий вдох), а потом кто-то закричал - "Уходим!". И в этот момент она вновь заметила своего недавнего противника - тот чёрной тенью шёл прямо на неё. Уходим, уходим ... эхом повторилось в голове девушки, и она, неожиданно прежде всего для самой себя, разозлилась. Разнесли всю деревню, скрываясь за анонимностью своих масок, а теперь сбегают? Она подняла палочку, наставляя её на идущего к ней Пожирателя. - Не уйдёшь, - прохрипела Дора ровно в тот же момент, как противник атаковал её. Заклинание ударилось ей под ноги, в очередной раз взрывая многострадальную мостовую. Дороти отскочила от шага назад, на то место где она только что стояла посыпались выкорчеванные взрывом осколки булыжников. Она едва успела приземлится после прыжка, и, ещё не встав твёрдо на ноги, подхватила невербальным "Wingardium Leviosa" несколько самых крупных кусков камня. Они быстро поднялись в воздух, и Дороти, совсем слегка махнув палочкой, запустила их в Пожирателя.
Bellatrix Black: Я иногда схожу с ума, не обращайте внимания ^^ Все пропустили - так уйдем красиво Стоять в стороне и наблюдать за происходящим: смерча вполне хватило Белле, чтобы утолить свою жажду, а потому после она решила не ставить себя под удар: ушла в сторону, подальше от других Пожирателей. Они отлично справлялись со своим заданием, а потому ее помощи даже и не требовалось. Оставалось лишь наблюдать за успешными плодами их работы: пожары, разруха, испуганные люди, крики, летящие ото всюду заклинания. Девушка спряталась за одним из деревьев, позволив снять себе маску, так как была точно уверена: она в безопасности. Тем временем, некоторые студенты тоже стали проявлять активность, кажется, с Розье слетела маска, а в нескольких других ее соратников прилетело великое множество камней. Блэк лишь смеялась, питаясь энергией всего этого кошмара и паники, вживаясь в роль энергетического вампира и наслаждаясь губительной обстановкой. Ей безумно нравилось, как кричали от боли люди, как попадали под удар ее же напарники, как ужасом наполнялись глаза бегущих людей. «Ничтожества. Вы ни на что не способны. Не можете даже постоять себя, не то, чтобы умереть, пострадать или хотя бы скрыться с достоинством. Посмотрите на нас, на Пожирателей. Конечно, большинство из нас еще дрессировать и воспитывать, они годны на самую малость. Идиоты. Мы – ваше будущее. От вашей бесталанности, что выдается за скромность, у нас зубы сводит. Мы будем жалить вас, пока вы не осознаете собственную никчемную сущность. Мы – ваш соблазн. Нет, мы – ваша проверка на прочность». Изящный поворот, прощальный взмах рукой: будто бы все видят, как она прощается с ними. Она оставила всех там, позади, спокойно идя по направлению к замку и наслаждаясь собственной победой. Она вышла сухой из воды, как всякий раз, когда они вместе шли на какое-либо дело. Молодые люди могли пострадать, могли удариться, в них могло попасть заклинание, но Беллатриса оставалась нетронутой куклой, украшением их компанией, украшением самого Лорда. Она была драгоценностью, которую берегли, она была священным Граалем, она была бриллиантом, она была всем. Она знала, что это только начало. Она уже не видела, как на место происшествия прибыли авроры, как ее напарникам пришлось уходить. Ей было все равно. Она опять вышла сухой из воды. С типичной для нее грацией она подошла к замку и еще раз оглянулась в сторону Хогсмида: редкие языки дыма виднелись из-за крон могущественных деревьев, они растворялись в кристально-прозрачном небе и теперь были лишь напоминанием тех чудесных мгновений, когда Пожиратели еще раз доказали свое Величество. А теперь можно было окончательно исчезнуть. Раствориться среди всей этой серой массы, среди других школьников, подобно тому самому дыму, остатку воспоминаний прошедшего «сегодня». Пусть день еще только начался, для нее он уже закончился. Ее костюм и маска лежали в сумке, открывшаяся дверь сулила ей полную неприкосновенность к произошедшему. Глаза были широко раскрыты от ужаса, а ее губы были сжаты в одном единственном желании: не закричать от страха перед всем произошедшим. Но лишь единицы знают, что она сдерживается от сладострастной улыбки, а ее глаза покрывает пелена всепоглощающего желания безграничной власти и любви. Любви ее Лорда. «Мы еще встретимся. Кто пойдет против нас – тот умрет. От моей руки. Я сделаю все ради нас. Ради идеи. Ради моего Лорда». - Оревуар, - шепот, растворившийся в криках других студентов. Пока можно было сойти со сцены. А ведь следующий выход был не за горами.. ====> С праздника прочь.
Lucius Malfoy: Черта. Длинная и довольно точная, проведенная с самого первого дня. С самого первого вздоха. Есть люди, которым дан выбор, а есть те чья судьба предрешена с тех самых минут как только они делают свой первый вздох. Люциусу Малфою посчастливилось родиться в одной из самых чистокровных и древних семей. Посчастливилось быть сыном Абраксаса Малфоя, и посчастливилось вместе со всеми дарованиями судьбы, быть его любимой марионеткой. Но марионеткой он уже давно не был, наверное метка на предплечье была последней игрой на сцене. Последним выходом перед любимой папашей. Только иногда Люциус всё равно задумывался, что из рук одного кукловода, он довольно плавно перешел в руки другого... В Хогсмиде началась паника. Самая настоящая борьба среди учеников и Пожирателей. Каждый пытался доказать, что у него есть право на жизнь, только вот разум Малфоя не воспринимал ничего, кроме как цели к которой он шел. Здания вспхивали один за другим. Люди кричали разбегаясь по сторонам, а Люц смотрел по сторонам сжимая палочку в руках и как всегда с холодом относился к заданию. Кровь была не по его части. Он не любил убивать, и не потому, что жалел кого-то сейчас. В такие минуты Малфой вообще редко кого-то жалел, скорее ему не хотелось морать руки в чей-то крови. Не было никакого желания, и поэтому Люциус решил поджигать деревню. Огонь пылал со всех сторон вызывая новую волну страха, отчаяния и паники. Он не был фанатиком. Скорее он был просто исполнителем чей-то воли. Не было пути назад, наверное с тех самых пор как он принял метку. Не стойло даже думать о том, что можно было бы что-то изменить. Ничего изменить не удасться, ни сегодня, ни завтра. Приходиться жить с тем, что есть сейчас. В эти самые минуты он должен был стать железным человеком, не слышать стук сердца и полностью игнорировать как ноет голова, как ноет душа внутри. Как странно... душа у Малфоя всё же осталась, и она свободна что бы не говорили другие, что бы не думал его отец. Точнее нет, она принадлежит лишь одному человеку на всём белом свете. Лишь одному маленькому и хрупкому тельцу. А ведь она даже не знает, что когда-то ей удалось разбудить его душу... Как будто сама судьба заставила его оглянуться на какой-то грохот. Вообще будучи на задании Люциус всегда был слишком сконцентрирован что бы замечать что-то вдалеке от себя. Но сейчас он повернул голову и заметил до боли знакомые белокурые волосы. Их нельзя спутать с другими. Такие белокурые волосы, только у неё... у его невесты. Нарцисса как не странно стояла прямо за ним, неподалеку от сгоревшего паба и испуганно смотрела куда-то, нетрудно было разглядеть как её губы кого-то отчаянно звали. Кровь ударила в голову и Люциус несколько мгновений смотрел на слизеринку как вкопанный, не в силах сделать шаг в её сторону. Он же предельно ясно дал ей понять, что сегодня не стоит ходить в Хогсмид. Не стоит гулять с подругами. Не стоит покидать стены замка. Кто-то из Пожирателей неподалеку прокричал, что они возвращаются и только сейчас Малфой заметил, что в деревне появляются представители Министерства. Где-то справа от него раздался голос Беллатрикс, но Люциус не слушал её. Он вообще ничего сейчас не воспринимал. Был серый мир и цветная Нарцисса, которая всё так же стояла на своём месте и звала кого-то. Настолько отчаянно, что сердце сжималось от боли в груди Малфоя. Понадобилось несколько секунд чтоб оказаться рядом с Нарциссой. Оказаться и резко скрыть её своей мантией от чужих глаз. За считанные секунды слизеринка исчезла под покровом тьмы, пот тяжелыми складками мантии, а руки Люциуса прижали девушку к себе, как будто боялись, что она вырвется. Сердце бешено колотилось и на минуту Малфой начал осматриваться по сторонам. Если кто-то смог увидеть как Блэк была спасена Пожирателем, то этого человека сразу же придется отправить на тот свет, даже не задумываясь. Но к счастью свидетелей не оказалось, как не странно. Поэтому Люциус чуть приподнял девушку всё так же прижимая к себе и зашагал прочь из деревни. -Я с тобой... - предельно тихо прошептал блондин, чувствуя насколько тяжело ему дается каждый вздох. Насколько крепко начинает прилипать стальная маска, и насколько осторожны его движения. Скрыться удалось очень быстро. Настолько быстро и удачно, что сам Люциус не смог в это поверить. Но вместо Хогвартса они оказались в другом месте. Рядом с Запретным Лесом. Переход --------- Запретный Лес
Eridanus Everard: Эридан с самого утра не мог найти рыжеволосую Эванс. Это всегда его раздражало, ибо без Лили он не привык ходить по школе, а сегодня и вовсе был праздник, поэтому ему очень хотелось как можно веселее провести время. Сам Эверард очень любил праздники, ведь это был лишний повод выпить, пусть и Эванс часто начинала истерить и грозила нказать его, только вот значок старосты Эридана никогда не пугал, поэтому эта идея всегда отпадала. Прогулка в Хогсмид не удалась, ибо никого из друзей ему не удалось найти. Лилс не было видно, и Эридан уже не раз повторил про себя, что когда найдет её, то обязательно выскажет ей пару ласковых по этому поводу. Настроение медленно начало идти куда-то не туда, а вот желание вернуться в Хогвартс возросло. Там конечно его не ждали фейерверки, но хотя бы можно было найти кого-то из знакомых старшекурсников и весело провести время. Только гриффиндорец собрался вернуться назад в Хогвартс как из неоткуда в деревне появились Пожиратели Смерти и здание непоаделку вспыхнуло алым пламенем. Эверард не сразу понял, что же происходило, впрочем когда до него дошло, что это нападение на мирных студентов, он среагировал вполне оперативно. Ухватив несколько младшекурсников Эридан успел впихнуть их взрослым, которые уже собирали учеников и вели их в сторону школы. В деревне началась паника. Все куда-то бежали, а Эридан пытался понять кому сейчас понадобится его помощь. Возвращаться в Хогвартс он уже не спешил, поэтому очень тщательно высматривал знакомые лица в толпе. Многое случилось за считанные секунды. Эверард смог увидеть как Пожиратели крушили всё на своем пути, и казалось это никогда не закончится. Палочка была на готове, только серьезных заклинаний он не смог выкрикнуть, так как неподалеку гриффиндорец заметил темноволосую Булстроуд, которая то ли от испуга, то ли ещё от чего-то стояла как вкопанная, а балкон с одного здания в любую секунду был готов оборваться от горящего здания и упасть прямо на девушку. Эридан стиснул зубы от напряжение и ринулся в её сторону. Непонятно как он сумел оказаться рядом с Юфемией за считаные секунды. Девушку он довольно резко прижал к себе и что было сил побежал в противоположное направление. Балкон всё же оборвался и с трексом обрушился на асфальт, только к счастью Булстроуд уже находилась в безопасности. -Ты что совсем с ума сошла? - Почти прокричал гриффиндорец, но наверное от всех этих эмоций, что переполнили его, и конечно от страха, что что-то и правда могло случиться с рейвенкловкой. Они стояли довольно далеко от горящего здания, и только сейчас Эридан заметил, что в Хогсмиде начали появляться взрослые волшебники, а Пожиратели медленно начали уползать с места преступления. Это немного успокоило парня, пусть он всё так же прижимал Юфемию к себе, как будто её в любой момент могли оторвать от него. -Ты цела? - Уже более спокойным тоном произнес Эверард остановив свой взгляд на Булстроуд, которая была бледнее мела. К счастью всё обошлось, и девушка не пострадала, только сам Эридан от чего-то не мог понять почему так быстро и главное настолько болезненно отреагировал на этот инцидент. Гриффиндорец оразмыслил немного, после чего неуверенно отстранился от девушки, понимая что он прижимает её слишком тесно. Эридан на минуту даже немного покраснел, хотя выражение лица не изменилось. Он всё так же серьезно смотрел на рейвенкловку. -Думаю нам лучше вернуться в Хогвартс, ты как... немного отошла от шока? - Эридан немного помедлил, но потом всё же взял девушку за плечо боясь, что она вот-вот упадет.
Barty Crouch Jr.: А он всего-то хотел посмотреть, умеют ли могильщицы прыгать... а теперь тяжелые каменюки стремительно летели прямо ему в лицо. Времени на то чтобы долго соображать не осталось, но даже в такой момент Крауч, казалось, не мог не выпендриваться: он взмахнул палочкой, будто перечеркивая летящие в него булыжники, и снова применил невербальную магию, взорвав камни прямо в воздухе. Осколки взметнулись фонтаном, пространство между ними заволокло пылью. С одной стороны, это был не самый рациональный маневр - обломки летели во все стороны, и Барти самому пришлось постараться, чтобы не получить очередных повреждений, потому как на щит времени уже не хватало. Но, с другой стороны, он, по крайней мере, был готов к такому эффекту, а вот Эштон могла и не успеть увернуться. Да, вот именно сейчас Барти действительно разозлился, хотя к злости примешивалась изрядная доля удивления: вот уж от кого он не ожидал такого стойкого и упрямого сопротивления, так это от чопорной рейвенкловки Эштон... и Барти уже предполагал, что еще долго не будет чувствовать себя спокойно, когда милейшая Доротея будет оказываться неподалеку. Но сейчас ему и не требовалось оставаться спокойным: могильщица его бесила, могильщица не давала ему пройти (а ведь остальные Пожиратели Смерти уже начали покидать площадь), могильщица вообще занималась делом, в которое ей, как девушке, не следовало совать нос. И потому Барти, почти не целясь, широко и сильно хлестнул палочкой в ту сторону, где только что стояла его противница: -Flagello! Заклятие было брошено наугад - грех было не воспользоваться эффектном неожиданности - но покрывало достаточно большое пространство, чтобы найти свою цель. -Посмотрим, как ты теперь попляшешь, - прошипел себе под нос Крауч.
Amber Lind: Нет, все-таки надо было просто тихо приложить эту белобрысую пигалицу лбом о стол, чтобы она тихо полежала на соседнем стульчике носом в своей крови, поспала бы и никому бы не мешала – и ведь никто бы из присутствующих и слова осуждения не сказал.. Нет, надо же было проявить прекраснодушие, надо было пытаться увещевать её словами, хотя вся человеческая – и магическая, и магловская – история наглядно демонстрировала всем хоть чуть-чуть интересующимся, что Путь Слов – путь долгий, изнуряющий зачастую ложный, в отличии от проверенных и достойных доверия Пути Кулака В Челюсть и Пути Пинка В Живот. Не то что бы Эмбер не ожидала такого напора от Амаранты – девчушка в последние пару лет не раз и не два демонстрировала силу своего характера и безмерного авантюризма, ввязываясь в предприятия, которые даже самой Линд, которая никогда не жаловалась на проблемы с фантазией или недостаток любви к риску, казались сомнительными и невозможными, не говоря уже о том, что она встречалась – не просто спала, а именно встречалась, при том на протяжении немалого времени - с Мордредом МакКехтом, а на такое способна только очень нетривиальная девушка. Однако когда Феникс схватила старосту за руку и потащила в сторону выхода, явно намериваясь, будучи на веселее от передоза адреналина и, похоже, сахара, получить максимум возможных травм на память об этом приключении, та даже не стала сопротивляться, столь силен был шок от столь невиданной наглости. Эмбер была настолько обескуражена, что даже позволила оттащить себя на несколько шагов от столика, почти к самой двери. Только на другом конце зала она наконец пришла в себя, резко остановившись и заставляя остановиться зарвавшуюся малолетку, которая, кажется, ещё не поняла, что настоящая опасность здесь и она держит её за руку. Правда в сознание рыжую привела совсем не жажда убийства и не о размышления том, где она будет прятать маленький белобрысый труп, а мысль о том, что там, в полутора дюжинах футов осталась её драгоценная пластинка, которых в Соединенном Королевстве всего ничего. Ну, и остальные вещи, но главное – пластинка. Хотя вряд ли кто-то решится посягнуть на её вещи – в пабе собралось достаточно подлецов, обманщиков, мошенников всех сортов и даже пара убийц, если конечно Линд не изменяет память, но вот самоубийц среди них не водилось, а в том, что именно эта сильная, догадливая, очень злая и довольно неплохо известная в этом заведение девушка сделает с тем, кто попытается её обокрасть не сомневался никто – в конце концов один раз она это уже сделала. - Не путай понятия, Птичка, - рыжая резко осадила она младшую подругу, вырвав наконец свою ладонь из её чересчур цепких пальцев ловца, которой тут же отвесила звонкую затрещину. Сейчас, как это часто бывало в моменты, когда она злилась – то есть очень часто – в голосе Эмбер стал особенно заметен её коверкающий слова манчестерстерский акцент. - Убить могут тебя, а меня – только разозлить. При этом вероятнее всего эти два события будут связанны напрямую и произойдут очень скоро. Однако, злобно сверкнув глазами в сторону Феникс, которую пришлось на всякий случай крепко взять за локоть, чтобы не сбежала на поиски приключений на свои филейные части и, соответственно, попыталась избежать заслуженной кары за нарушение покоя мисс Линд, Эмбер осторожно выглянула в окно, быстра оценивая ситуацию. Как она и предполагала, снаружи творилась небольшая, но очень живенькая репетиция Конца Света: все горит, плавится и временами взрывается, грешники в священном ужасе мечутся по улицам не знаю куда податься – и ангелы Его, почему-то правда в черном и стали, карающие тех, до кого успели дотянуться. Бесспорно ни самой Линд, ни её ловцу там, в эпицентре массовых беспорядков, делать было нечего. Вдруг на глаза рейвенкловке попалась удаляющаяся фигура в черном балахоне и металлической маске. Эмбер, заметив кое-что любопытное, недобро прищурилась, глядя ей вслед, пока она, не остановленная ни кем, уходила вдаль по улице. А потом все неожиданно кончилось: несколько характерных хлопков, и на улицах стали появляться холеные, хорошо вышколенные люди с серьезными и немного печальными лицами, быстро погасившие очаги пламени и успокоившие прохожих, ещё недавно считавших себя беженцами. Линд тихо, коротко, но красочно выругалась – вот только этих министерских крысоловов и не хватало. Если раньше, когда на улицах царила паника и пожар, ещё оставались шансы на то, что встреча состоится, то теперь, когда покой был восстановлен вовремя подоспевшими хранителями правопорядка, можно было к кентаврам не ходить, чтобы понять, что сделки не будет – только сумасшедший занимается такого рода делами под носом у целой толпы авроров, хорошо заметных среди обычных людей даже без своих парадных, форменных слюнявчиков, ах, простите, мантий. Подумав секунду, Эмбер ещё раз выругалась от полноты чувств, и выпустила наконец руку Амаранты. Подойдя к стойке, рыжая, поглощенная поиском в пачке целой сигареты, буркнула «двойной». Получив свой огневиски, она, все ещё не обращая внимания на окружающих, и в частности на Феникс, отошла назад к своему месту, где первым делом проверила на месте ли пластинка. - Значит это и были знаменитые ‘Жратели? Не убедительно как-то, слабенько. И зуб даю на отсечение, один из них вообще баба, - это был паб, и, подчиняясь правилам, заговорив первой о том, о чем думали все, но никто пока не решился сказать, Эмбер произнесла эти слова не обращаясь ни к кому конкретно, выпустив в потолок струю дыма. Если кто-то захочет поговорить – он ответит, если нет – то её молчание тяготить не будет. Проведя пальцами по краю тонкого конверта, Линд едва заметно улыбнулась – встреча, конечно, сорвалась и теперь за стенами авроры ходят просто-таки табунами, зато она жива, невредима и неё теперь есть новый альбом Аэров, а значит день пока не так уж плох.
Dorothea Ashton: Камни, не достигнув своей цели, один за другим взорвались в воздухе, повиснувшим между ними облаком серой пыли закрывая от неё противника. Дора даже успела оценить контр-атаку противника - стильно, ничего не скажешь, стильно, а Доротея, будучи эстетом в душе и, на самом деле, не менее пафосной чем какой-нибудь Селвин, такие вещи любила. У неё теперь был выбор - либо вещать защитный шит, либо, поворачивая облако пыли в полезную для себя сторону, атаковать самой. На решение было меньше секунды, и Дора выбрала второй вариант, потому что противник ведь мог попытаться использовать мгновения невидимости для того, что бы сбежать. Она кинула невербальный "Stupefy!", понимая что вполне с большой вероятностью, целясь вот так, наугад, может и промахнутся, но возможно ярка-красная вспышка хотя бы отвлечёт на себя внимание Пожирателя. Ступефай прорезал начинающее оседать облако пыли, и в этот же момент его разбила вызванная Барти Краучем магическая плеть, и, со всего размаху, ударила Дороти по груди и плечам. Она стиснула зубы и покачнулась, но на ногах удержалась. Видимых следов на теле не осталось, но оно всё заныло болью, как будто только что пережило настоящий удар плетью. А Ступефай промахнулся - ушёл по косой к земле всего в паре дюймов от тёмного силуэта Пожирателя. Но Барти Краучу всё-таки очень и очень не повезло. Долетев до земли, луч ударился не об камни мостовой, а об валяющийся на ней кусок битого стекла, и, вместо того что бы разбить его, отразился обратно, прямо в спину Пожирателю. Ступефай попал ему чётко в левую руку, и Дороти видела, как та дёрнулась под мантией, а потом безвольно повисла. - Incarcerous! - быстро направила заклинание Дора.
Barty Crouch Jr.: -Стерва! - вырвалось у Крауча против воли, когда заклятие, уже, казалось, его миновавшее, отразилось откуда-то из-за спины, и ударило прямо в руку. И хорошо, что в левую. Конечно, Эштон, скорее всего, не рассчитывала на такой вод подленький результат, а просто очень удачно промахнулась, но осознание этого факта никак не умаляло ее вины в глазах обозленного сверх всякой меры Крауча. Рука онемела, это доставляло массу неудобств, и Барти лихорадочно пытался сообразить, как бы побыстрее ликвидировать этот эффект и уже смыться отсюда, как через уже почти осевшее облако пыли он увидел, что из палочки его настырной противницы на него летят веревки. -А вот это ты зря, дорогуша, - губы Крауча под маской сложились в скептическую ухмылку. Это заклинание Барти успел возненавидеть еще с первых занятий в Дуэльном клубе, когда какой-то умник со старших курсов взял себе моду использовать его на всех своих противниках - это было безумно унизительно. Однако, потрепыхавшись несколько раз в крепких путах, Крауч впоследствие отработал контратаку к этому подлому заклинанию до полного автоматизма. Однако, если в дуэльном классе он использовал относительно безобидное и, по-хорошему, бытовое "Deсisum" (которое он сегодня на Эштон уже испробовал), то сейчас можно было не прикидываться пай-мальчиком, и, наконец-то, опробовать на практике гораздо более веселое, если удастся еще и дотянуться до противника... -Lacero! - рявкнул Крауч, от души махнув палочкой в сторону летащих в него веревок, стараясь задать направление заклятия так, чтобы в зону поражения попала и его противница.
Dorothea Ashton: Эштон, услышавшая пусть и заглушённый и исковерканный маской голос, мельком успела подумать, что вот так её и первый раз в жизни назвали "стервой". Только обидеться, или, что вероятнее, разозлится на такую грубость девушка уже просто не успела. Противник взмахнул палочкой, прочерчивая в воздухе линию, и верёвки, так и не успев обвиться вокруг него, рассеклись его заклинанием на части. А потом - и этого Дора уже совсем не ожидала, хотя заклинание было смутно знакомое, пусть она и не могла вспомнить, что бы его объясняли на уроках - за долю секунды заклинание противника пролетело дальше, ударяясь прямо об уже не успевавшую защитится Дороти. От шока даже почти не было больно. Она замерла, широко открытыми глазами смотря на своего противника - а потом медленно перевела взгляд вниз, скользнув по упавшим на мостовую и теперь растворяющимся в воздухе магическим верёвкам её заклинания, а потом и себе на грудь. Её белая блузка была по диагонали порвана спереди - и на ней, расходясь от этого разреза, алым пятном проступала кровь. Пятно росло на глазах, кровь струйками стекала на живот. Доротея вновь подняла глаза на своего противника - и рухнула, как подкошенная. Она упала на колени, всё ещё смотря вперёд и держа спину прямо, как всегда идеально прямо. Пожиратель то ли хотел её добить, то ли просто не успел понять, что драка законченна, и кинул в неё какое-то последнее заклинание. - Protego ... - прошептала Дора, и заклинание фейверком искр разбилось о магический защитный щит. Палочка выпала у неё из слабеющих рук (Дора слышала как где-то, как будто очень далеко, она ударилась об мостовую). Перед блузки почти полностью пропитался красным, прилипая к телу, и Доротея медленно вспомнила, что за заклинание было - тёмная магия, ведь теперь просто так рана не закроется ... В глазах начало темнеть, она уже даже не могла сфокусироваться на фигуре противника (Атакует или нет ... а ведь защитится всё равно не смогу ... и это ... всё?), и она, теряя сознание, боком повалилась на мостовую.
Mafalda Hopkirk: - Значит, они так и не дошли. – задумчиво произнесла Мафальда и нахмурила тонкие брови. В голову лезло множество предположений на счёт того, что помешало девочка выполнить её просьбу. Хопкирк не могла знать, что эти трусишки, сидят под соседним крыльцом и трясутся от страха как осиновые листья не ветру. Девочке, которой неведом страх как таковой, было сложно понять тех, кто вынужден чувствовать его почти ежедневно. - профессор де Вриз, мы не в героев играли. Я как никто другой понимаю серьёзность ситуации, пришлось быстро реагировать. Могу гордо заявить, что с моей помощью полёг один Пожиратель. – с вызовом воскликнула юная волшебница и ликующе улыбнулась. С такой улыбкой на лице рыцари покидали поле брани, окрылённые победой и удачей, сопутствующей им. - мы не потеряемся. – Мафальда утвердительно качнула головой и ещё крепче сжала руку Моргана. За себя и за друга эта молодая ведьма отвечала. Замечание профессора несколько оскорбило Мафальду. Девушка обиженно поджала губы. На его занятия хаффлпаффка бы ходила и в больничной пижаме, да как она вообще могла пропустить хоть одну лекцию по Защите от Тёмных Сил? Особенно если учесть факт того, что маленькая волшебница решила посвятить свою жизнь работе в аврорате! Достаточно банальный выбор для девочки её возраста с учётом сложившейся обстановки в стране, но желание её было продиктовано лишь искренним намерением помочь другим. - хорошо. – коротко ответила Мафальда. На самом деле она не хотела покидать пожарище. Ей было любопытно, как развернётся дальше игра, но как же приказ (а это был именно приказ, не иначе) де Вриза? Непослушание этот мужчина расценивал чуть ли не самым тягчайшим преступлением, которое мог бы совершить среднестатистический студент Хогвартса. Нехотя Хопкирк последовала за профессором. По пути они прошли как раз мимо того злополучного крыльца, под которым прятались третьекурсницы. Услышав голос взрослого мужчина (к тому же больно знакомый голос) Ханна Бэмиш и Фейт Уильямс (а так их звали) выползли наружу и бегом кинулись к троице. - так вот значит, почему вы не передали профессорам моё поручение. – протянула хаффлпаффка. Девочки покраснели от смущения. Хопкирк улыбнулась. - ничего, идёмте, будем выбираться. – молодая ведьма бросила уверенный взгляд на профессора, уверенная в том, что он их выведет. - О, профессор! Авроры! – воскликнула Мафальда и указала в сторону аппарировавших на площадь волшебников. Пожирателей такой расклад явно не устроил и те в скором времени начали отступать, по крайней мере, Хопкирк заметила, как резко начали редеть их ряды. По всей видимости, шоу закончилось. А жаль… хоть хаффлпаффка и принимала в нём непосредственное участие, но ей всё-таки хотелось как можно дольше чувствовать себя борцом за справедливость.
Rabastan Lestrange: - Я – покорно согласился Рабастан. На самом то и деле он хотел скрывать от Кайлин тот факт, что является Пожирателем. Просто каждый раз искал момент, чтобы рассказать. И складывалось такое впечатление… словно к этой стороне своей достаточно непростой жизни Лестранж относился не просто беспечно, а легкомысленно! Будто он должен был рассказать гриффиндорке о том, что занимался чем-то нехорошим, тем, чем она запретила заниматься. Он до сих пор серьёзно не воспринимал тот мир, в котором очутился. Мир полный боли и людских страданий. Он даже не подозревал, что сегодня посеял в сердцах многих не просто страх за собственную жизнь, но и страх за близких. Что будет с родным людьми, если по земле ходят такие, как Рабастан? Всё было слишком сложно. А этот молодой человек не желал взрослеть. Какая к чёрту ответственность? Ему шестнадцать. Он просто хотел делать то, что хочется. Но, как не странно, сейчас он понимал злость Кайлин. Каким бы бесчувственным пнём он не был, Лестранж достаточно тонко чувствовал перемены в её настроении. Рабастан вообще по природе был наблюдательным. А с Кайлин ему пришлось провести достаточно времени для того, чтобы изучить её. Поначалу Гамп крайне раздражала слизеринца, но теперь он смотрел на их будущий союз другими глазами. Может в этом плане и пришла к нему неожиданная «взрослость». Он не мог противиться воле отца, который был для Рабастана кумиром во всём. И Рудольфус… отдельная тема. Больная тема. У него тоже была невеста. Эксцентричная… даже… безумная Белла. Вспыльчивая Кай на её фоне смотрела белой и пушистой овечкой. И Лестранж-младший был крайне рад тому, что ему не досталась в качестве жены эта чёрноволосая бестия. Пусть её укрощает брат. Но речь сейчас идёт не о трудностях взаимоотношений полов. Разозлённая Кайлин оттолкнула Рабастана так сильно, что тот не удержав равновесия, завалился назад. Как раз в эту секунду на повороте появился Алленби в сопровождении однокурсницы. Заклинание пролетело мимо, в сантиметре от его лица. Рабастан среагировал моментально. Юноша тихо произёс. - Petrificus Totalus – тоже самое слизеринец бросил и в сторону девушки. Действовал он быстро, заклинания не проговаривал, едва шептал. Недаром ему так полюбилась невербальная магия. Ради неё он тратил часы своего свободного времени. И теперь он понял – не зря. Гриффиндорцы застыли как каменные изваяния. Будь они в другом месте и в другое время, то Лестранж бы не упустил возможности поиздеваться над Алленби в таком беспомощном положении. Они были едва знакомы… но Лестранж! Это же Лестранж! А с каких это пор слизеринец снисходительно относился к «красным»? Подхватив Кай под локти, Рабастан оттащил девушку в сторону. Они шли молча. Волшебник сбавил темп лишь тогда, когда достиг первых деревьев. Лестранж и Гамп стояли на окраине деревни. Позади полыхал Хогсмид. Пока они шли один из его товарищей крикнул – уходим. Да и авроры успели аппарировать… Они остановились. Рабастан воровато огляделся по сторонам. Никого. Юноша снял маску и балахон. Воспользовавшись нехитрым заклинанием, он превратил одеяние пожирателя в ремень с увесистой бляхой. Ещё на пятом курсе он научился этой несложной манипуляции. Пригладив волосы, Лестранж, наконец, решился посмотреть в глаза своей спутницы. - нам надо вернуться. – коротко и ясно. - и… ты не должна никому говорить об этом. – Лестранж улыбнулся, странно улыбнулся. - я надеюсь на твоё благоразумие Кай. Тебя же в будущем не обрадует моя смерть? Проговорившись, ты подпишешь мне смертный приговор… мёртвый жених входит в твои планы?.. кхм... какого чёрта, ты делала в Хогсмиде? Я же просил тебя не приходить. Ты сказала, что не появишься. Думала я намеренно хотел испортить тебе выходной и поэтому попросил сидеть дома? – послышались чужие шаги. Тяжёлые и уверенные. Кто-то шёл к ним. Не дожидаясь её ответа, слизеринец взял девушку за руку и повёл за собой. Через несколько минут они очутились на площади. Но теперь Рабастан Лестрнж не внушающий ужас Пожиратель, а обыкновенный студент, ещё одна жертва. Он искал глазами авроров. Те собирали детей и отправляли их в школу. Рабастн подошёл к высокому седовласому мужчине. Он был серьёзным и мрачным, как подобает перенесшёму трагедию студенту. - они кажется ушли. – сказал слизеринец. - я помогу вам собрать младшекурсников. – молодой волшебник огляделся по сторонам. Как раз неподалёку от него стояло двое четверокурсников со Слизерина. Бледный и хилый блондин, а рядом с ним чёрноволосый крепыш. Рабастан подошёл к ребятам. Между ними произошёл короткий разговор. Юные слизеринцы не долго думая согласились и пошли за ним следом. Кайлин всё это время была рядом. Кивнув напоследок аврору, Рабастан повёл свою маленькую группу в сторону Хогвартса. - ничего не говори. Всё и так ясно. – тихо вымолвил Лестранж.
Evan Rosier: Люди склонны обо всех судить по себе - зачастую совершенно неосознанно, но тем не менее. Если ты сам не произносишь ни слова без подвоха, если в каждом твоем высказывании есть двойное дно, если ты сам постоянно прячешься за ворохом масок - ты будешь думать, что и другие поступают точно так же. Розье, всегда говоривший на пару слов меньше, чем знал на самом деле, вечно сетовавал на то, что от людей не добьешься ни слова правды, и потому сомневался во всем, что бы ему ни говорили. По сути, Снейп мог говорить все, что угодно, потому что Ивен в любом случае не поверил бы ему... но последнее, по крайней мере, звучало правдоподобно. Северус не только выглядел, как человек, который мог бы ненавидеть всех своих соучеников - у него были все причины их ненавидеть. С другой стороны, это мало что меняло. Так или иначе он видел лицо Розье, и не все ли равно, какие мотивы им двигали, когда он нацеливал свою палочку на гриффиндорского шестикурсника? В сухом остатке он имеет лишь полностью проваленную конспирацию и единственного свидетеля, которого определенно проще было устранить, чем склонить к сотрудничеству. Зачем Розье вообще тратил время на выяснение этих маловажных подробностей? Ивен поднял палочку повыше, нацеливая ее в горло Снейпу - шестикурсник не мог видеть ухмылки, что играла в этот момент на губах Пожирателя. - Очень хорошо, - спокойно произнес он, и следующее слово прозвучало, будто логичное продолжение этой фразы, - Confringo! Оглушительно громыхнуло, и Розье обдало мелким щебнем - тот даже не поморщился, зная, что лицо надежно защищено металлической маской. Палочка исчезла в кармане балахона, а сам Ивен уже быстрым шагом направлялся к противоположному концу переулка, походя бросая Снейпу, в нескольких дюймах над плечом которого прошло заклинание: - Скажешь им, что на вас напал Пожиратель, гриффиндорца успел оглушить, а ты увернулся. - и миновав шестикурсника, Розье ускорил шаг, потому что гадать, кого он имел в виду под "ними" не приходилось - к школьникам с противоположного конца переулка уже бежали люди в министерских мантиях, и главной задачей Ивена было не подпустить их на расстояние заклинания. Он тоже побежал, завернул за угол, не добежав до главной улицы нырнул в соседний едва заметный проулок, поднырнул под перегораживавшую дорогу доску, потом завернул в неприметную подворотню... Ивен петлял, как заяц: Хогсмид после семи лет обучения в Хогвартсе он знал отлично - пожалуй, даже получше авроров, которым не приходилось выискивать в Хогсмиде укромные места, где можно было бы уединиться с дамой сердца на один вечер. Ему пришлось фактически сделать круг по деревни, зато в конечном итоге Розье очутился на глухой окраине, от которой рукой подать было до Запретного Леса - и тут уж точно ему не встретятся авроры и министерские работники. Ненавидит их всех, значит, вот как... Ивен криво усмехнулся, снимая с лица маску: что-то подсказывало ему, что он определенно входил в это "все", однако новость о том, что Снейп не пылает к нему нежными чувствами отчего-то не сильно огорчала слизеринца. В конце концов, это было взаимно. /Запретный Лес/
Severus Snape: Герой должен выйти из низов. Это одна из непоколебимых основ мироздания. Герои выходят из низов. И даже если будущий герой, урожденный граф, в детстве он несомненно похищается шайкой компрачикосов, бродячих артистов, цыган, или стаей волков; на худой конец, сусликов. Неважно, главное, чтобы путь к славе и богатствам пролегал сквозь обильные заросли крапивы, кактусов, шиповника, терний и прочих зловещих растений, выдуманных природой с единственной целью – превратить жизнь несчастного героя в сплошную полосу высокотехничных препятствий, а по возможности изорвать этого самого героя в лоскуты. Еще ни разу от сотворения времен ни один принц крови не скончался в какой-нибудь унылой сельской глуши от, предположим, сердечного приступа, или почечной недостаточности. Общеизвестный факт – судьба слепа, но у нее первоклассный нюх. Особенно на героев. Рано или поздно каждый, кому от рождения выпал жребий спасителя принцесс и правителя ½ королевства, сталкивается со своим драконом; ветряные мельницы не в счет. Видимо, вселенной кажется, что огонь, воды и медные трубы лучшие воспитатели королевской милости, нежели добросердечные нянечки, вышколенные лакеи и заботливые родители. От того и получаем мы королей с неистребимой простудой, ожогами второй степени по всему телу и отчетливой ненавистью к меди, зато с патологической слабостью к золоту. Но все это сказки. Жизнь страшнее. Жизнь героев унижает. Унижений Северусу Снейпу за свои недолгие семнадцать лет хватило сполна, осталось заполучить корону. Хотя сперва неплохо было бы поберечь голову. Корона в отсутствии головы – аксессуар несколько нелепый, в такой ситуации гораздо органичнее смотрится гроб. Умирать Северус Снейп не спешил. Смерть слишком ценная штука, ее нужно заслужить; а для этого вам требуется лет шестьдесят-восемьдесят, желательно, прожитых в тишине и спокойствии при полном комплекте врожденных конечностей. Можно, конечно, обойтись и без конечностей, но, подумайте сами, без ног – довольно проблематично износить пять пар железных башмаков; а без рук ни чуть не проще победить того же пресловутого дракона. Ну разве что научиться плеваться кислотой, что не всякому магу под силу. Снейп твердо решил во что бы то ни стало сохранить себе не только жизнь, но и трезвую память. Удивительную встречу в Ивеном Розье он планировал смаковать на протяжении еще парочки десятилетий, переваривая в уме все пикантные подробности такого короткого и такого информативного диалога. Брошенное семикурсником заклятие Снейпа не испугало. Он едва заметно вздрогнул, чуть сильнее стиснул палочку в кулаке, однако остался твердо стоять на ногах, испытующе глядя на Розье. Бледное лицо Снейпа лучилось торжеством. Волны ощутимого презрения, исходящие от Ивена молодого волшебника не трогали. Безоружное презрение – пустяк, оно не способно свернуть шею или выколоть глаз. Что не убивает нас – на шаг приближает к цели. Какой бы туманной и размытой не была цель Снейпа, он знал, что с сегодняшнего дня она стала на шаг ближе. Теперь это был вопрос времени. Когда Розье скрылся за ближайшим углом, Снейп позволил себе наконец расслабиться. Ноги в мгновение ока превратились в вату, руки предательски дрожали. Снейп зло мотнул головой и сжал зубы. Крики подоспевших авроров слизеринец игнорировал. То ли потому, что не разбирал голосов, то ли потому, что не хотел. В первую очередь не хотел лишать себя чувства победы. Столкнись Снейп с аврорами, ему пришлось бы придерживаться версии Розье, пришлось бы лгать, а сейчас он жаждал говорить правду и ничего кроме правды. Поглубже вздохнув, молодой маг медленно зашагал прочь из Хогсмида. Он уже не смотрел по сторонам, не обращал внимания на стайки сокурсников, окруженных деловитого вида взрослыми; улыбался, глядя на обугленные остовы некогда холеных маленьких домиков, и в улыбке этой сквозило мрачное торжество. Никогда еще обоюдная ненависть не доставляла Снейпу такого потрясающего удовольствия. Принц-полукровка был поистине счастлив. Майский праздник удался на славу. Жаль, Снейпу не удалось принять в нем более активное удовольствие. Но в следующий раз обязательно.
Priscilla Banville: Вся эта паника почти никак не подействовало на юную рэйвенкловку. Она всё с таким же безразличием смотрела по сторонам и курила сигарету. Голова неописуемо болела, и руки слегка дрожали, но совсем не от страха, а скорее от усталости. Присцилла уже которую ночь не могла заснуть, и если отстутствие сна никак не затрагивало физическое состояние девушки, то её подсознание почти отказывалось подчиняться ей. Сцилле так и казалось, что в голове что-то горит. Невыносимо звенит, и иногда девушка даже отключалась от этого мира, не замечая ничего вокруг. Деревня горела. Люди кричали. Кто-то бежал, а кто-то просил о помощи. Присцилла не двигалась, просто стояла прижавшись спиной к стене и курила сигарету за сигаретой. Зажигалка щелкала каждые шесть с половиной минут, в рубашка успела пропитаться запахом табака. Взгляд рэйвенкловки был устремлен куда-то в толпу, где ученики путались и кричали. Она не спешила идти на помощь, впрочем её никто и не звал. С другой стороны Сцилла была уверена, что каждая попытка помочь кому-то нарушит цикл жизни, ведь сама природа сегодня решила, что в мире должно быть на несколько жизней меньше. Наверное планете Земле стало слишком тяжко выносить тяжелые души людишек. Присцилла опустилась на ступень лестницы перед собой, вытянув руки вперед и не сводя взгляд с одной точки. И если бы кто-нибудь сейчас заметил её, то обязательно подумал бы, что это какой-нибудь мальчишка с Рэйвенкло. С сигаретой в руках она всё больше напоминала парня, и иногда самой Сцилле казалось, что таким образом она просто отпугивает от себя людей противоположного пола. Хотя любовные отношения слишком угнетали девушку, ещё со второго курса, когда один глупец решил отправить ей открытку на День Св. Валентина. Представьте как же мальчишка удивился, когда Сцилла вернула ему открытку и с гордостью объяснила, что не стоит подкупаться на какое-то урчание в животе. Так называемая «любовь» ничто иное как игры гормонов, впрочем мальчишка должен был радоваться, значит он уже не малыш. С тех самых пор никто не решался ухваживать за странной Бенвилл, впрочем это было бы слишком странно. Сигарета догорела меж пальцев и сделав последнюю затяжку девушка выбросила окурок. Сумашедствие в деревушке начало утомлять рэйвенкловку, поэтому она потянулась к заднему карману джинс и достала маленький блокнот с ручкой. Голова всё так же не переставала ныть, и настроение от этого явно не было лучше. Толпа всё так же бушевала, а вот тени в стальных масках начали покидать Хогсмид, так как борцы за справедливость, так называемые авроры, решили прекратить веселье. Всё это было слишком смешно, но в то же время очень скучно. Сцилла вздохнула и покрутив ручку принялась что-то черчить в своем блокноте. Как всегда никто не смог бы разобрать её подчерк кроме неё самой, наверное именно по этой причине Присцилла и писала настолько «отвратительно», как выражалась её собственная мать. К слову Марлен уже долгое время не писала своей дочери, наверное она успела забыть о худощавом сынке, который не выходил из своей комнаты всё лето. Как и следовало ожидать женщина была в ужасе обнаружив, что её единственная дочь подстриглась. Саму Сциллу вовсе и не заботило отношение матери к её прическе, но сцена которую устроила Марлен была довольно забавной. Особенно позабавили слова «непростительно» и «ненормально». Присцилла оторвала свой взгляд от блокнота и заметила знакомую фигуру неподалеку. Поразмыслив несколько секунд девушка приподнялась и сунув блокнот в задний карман джинсов зашагала в эпицентр событий. Она стояла уже близко к блондинистой макушке, когда кто-то со всей силой врезался в неё и Сцилла прямо влетела на необыкновенную Риту Скитер. -Какого Дементора?! - выругнулась Бенвилл, которая сумела устоять на ногах и встретилась взглядом с рэйвенкловкой, - ну, Рита удалось поймать сенсацию за хвост? - на губах Сциллы заиграла довольная ухмылка.
Raymond de Vries: — Мисс Хопкирк, — мягко начал де Вриз. — Я нисколько не ставлю под сомнение вашу серьезность. Я абсолютно уверен: вы действовали сообразно ситуации и даже послужили для остальных примером доблести и отваги. Вам не на что обижаться. И, тем не менее, ваши заслуги мы обсудим позже. В голосе Раймонда не было и тени сарказма. Растрачивать сарказм на банальные споры было выше его сил. Профессор все еще находился в легком шоке от мысли, что Пожирателям Смерти оказалось так просто ввергнуть в панику жителей Хогсмида, а меж тем Хогсмид – исключительно магическое поселение. Здесь маг на маге сидит и магом погоняет. Но, видимо, волшебную палочку некоторые отдельно взятые личности привыкли носить всего лишь как оригинальное дополнение к новенькой, с иголочки, мантии такого модного в этом сезоне… какого-то оттенка. Да и сам де Вриз тоже хорош. Надо было ему отправляться в Лондон, вместо того, чтобы лично присмотреть за учениками. Видимо, он еще не в полной мере осознал, насколько работа преподавателя отличается от работы в Министерстве Магии. В Министерстве от вас многого не требовалось – главное прийти вовремя, уйти с пятнадцати минутным опозданием и не забыть подарить шефу на День Рождения коробку конфет. Все. Должность учителя защиты от темных искусств была сложнее. Дети, конечно, тоже любят конфеты, но они гораздо умнее всех чиновников вместе взятых. Поскольку большинство из них честны. Мафальда Хопкирк – яркий тому пример. Ни один из его бывших подчиненных никогда бы не посмел так откровенно возмутиться словам начальника в его же присутствии. А хаффлпаффка смогла. Честь ей и хвала. Де Вриз ускорил шаг, поглядывая назад, дабы убедиться, что его небольшая группа студентов не отстает. Появлению двух новых подопечных он не удивился, скорее обрадовался. Во-первых, потому, что еще паре жизней отныне не угрожала опасность; во-вторых, Раймонда снова поразила решительность, с какой эта хрупкая Мафальда взяла под свое крыло двух испуганных девчушек. «Наверняка из нее вырастет прекрасная волшебница, - думал он, искоса поглядывая на Хопкирк. – Странно, что она обучается не на Гриффиндоре». Потом де Вриз подумал, что из Мафальды когда-нибудь может получиться не просто прекрасная волшебница, но даже первоклассный аврор, а потом внимание профессора привлекли громкие хлопки, с которым на площади аппарировали авроры. Собственной персоной. Хопкирк опять его опередила. — Да, я вижу. Погодите. Де Вриз подался вперед и подозвал ближайшего аврора. Откликнулся немолодой мужчина в темно-синей мантии, со смуглым лицом и щетинистыми усами. Весь вид его свидетельствовал о крайней степени возбуждения вкупе с раздражением. — Что вам нужно? —Нервно бросил темно-синий маг. — Кто вы такой? Кто эти дети? Мы должны заниматься Пожирателями. Не отвлекайте… Ну, что молчите? А, быть может, вы с ними заодно? — Волшебник махнул рукой в неопределенном направлении. Де Вриз удивленно вскинул брови. — Нет, если вы имели в виду вон то кирпичное здание, я не с ним. Меня зовут профессор Раймонд де Вриз, а это мои студенты. В частности мисс Мафальда Хопкирк. Очень смелая и рассудительная девушка. — Де Вриз улыбнулся хаффлпаффке. Искренне. — Я всего лишь хотел спросить, как много здесь авроров и сумели ли вы задержать хотя бы одного Пожирателя. Я веду этих молодых людей в замок. Мне бы не хотелось, чтобы у нас на пути встала целая орда… этих, — Раймонд довольно комично воспроизвел недавний жест аврора, указав куда-то в сторону. — Хм, нас… то есть авроров, здесь достаточно. Можете не беспокоиться. Мы справимся, а детей уводите. Сейчас им здесь не место. Тут может быть еще очень опасно. — Получается, ни одного Пожирателя вы не поймали? — Не ваше дело, мистер де Вриз. Но, боюсь, вы правы. А теперь мне пора бежать. Удачи. Аврор судорожно сглотнул и с приглушенным хлопком аппарировал. Де Вриз задумался. — Вы его слышали, — наконец заговорил профессор. — Нам нужно уходить. Мисс Хопкирс, не спускайте глаз с наших юных спутниц. А разборками с Пожирателями Смерти пускай занимаются… профессионалы. Последние слова де Вриз произнес с кислой улыбкой.
GameMaster: Красочный праздник подходит к концу. Авроры успешно тушат пожары и нейтрализуют действия заклятий Пожирателей. Ученики под присмотром взрослых, некоторые самостоятельно, некоторые не без чужой помощи возвращаются в Хогвартс, где их немедленно отправляют в Больничное Крыло. Наверняка, среди пострадавших найдется и парочка юных Пожирателей Смерти… Недоигранные сцены можно доиграть флешбэком.
Edwin Allenby: Эдвин был готов поклясться, что заклинание достигло бы цели - если бы в последний момент Кейлин, которой и оказалась схваченная Пожирателем девушка - не решила вспомнила вдруг, что ей положено сопротивляться, и не оттолкнула бы от себя нападавшего. Заклинание благополучно улетело "в молоко", а защищаться пришлось теперь уже самому Алленби: едва ли он понимал, что делает, действуя исключительно на рефлексах, когда вскидывал палочку и выкрикивал: - Protego! Заклинание разбилось о невидимый щит, но драгоценные мгновения Эдвин потерял: правильный староста гриффинндора совсем нехорошо выругался, когда увидел, что воспользовавшийся замешательством Пожиратель успел скрыться, да еще и прихватив с собой однокурсницу Алленби. В данный момент Эдвин был зол на всех: и на проклятых Пожирателей, которые превратили тихую деревеньку в кромешный ад, и на Гэмп, которая не могла пару мгновений постоять спокойно и на... Алленби вдруг поймал себя на мысли, что вот уже пару минут буравит суровым взглядом ни в чем не повинную Обри, которая вполне может принять злость старосты на свой счет - и будет неправа. Необходимость быть правильным на короткое мгновение вступила в конфликт с раздражением - и вышла из него победительницей: Эдвин устало вздохнул, опуская палочку, и виновато улыбнулся Сэй. - Я же говорил, что в меня не попадет, - только и произнес он, - но мы не успели... будем надеяться, что с ней все будет хорошо. Идем, нельзя здесь оставаться. Они завершали свой обходной маневр, пробираясь по улочкам, по которым уже успели пройтись Пожиратели: пылающие дома вокруг, обломки досок, щепки, каменная пыль в воздухе - можно было подумать, что началась война... и Эдвин, что щурился от жара и кашлял от дыма, прикрывая лицо рукавом мантии, даже не знал, что стал невольным свидетелем первых ее предвестников. Уже у окраины Хогсмида они с Обри наткнулись на группу авроров: те тушили пожар, но вызванный "пиро" огонь не так-то легко было потушить. Алленби отстранено подумал, не может ли среди прибывших быть его отца: встречаться с ним не хотелось просто оттого, что за плечами гриффиндорского старосты не было ни одного достойного упоминания подвига... и просто не хотелось встречаться. Эдвин наклонился к Обри, кивая на работников министерства. - Видишь, авроры уже тут. Все хорошо, а мы почти выбрались.
Dorcas Meadowes: Доркас на бегу видела, как темные фигуры в масках растворяются в воздухе и, дементор побери, ничего не могла успеть - ее заклинания с такого расстояния никого бы не достали. Она все же предприняла попытку, бросив вперед Confringo и Incarcerous, но оба ударились лишь в пустоту. Поздно, они прибыли поздно, момент неожиданности был потерян из-за чьих-то глупых выкриков. Другие авроры переключились на эвакуацию детей и взрослых, а она стояла на площади, опустив руки, и злилась на себя. Ну, а на кого еще было злиться? Операция провалена, среди студентов есть раненые, возможно, даже, не дай Мерлин, жертвы. А она что? Давала советы коллегам, как обычно, пыталась контролировать ситуацию, а нужно было сразу бежать, может быть, успела бы. Бы. Это слово определяет ее жизнь, все у нее в сослагательном наклонении, еще с осени, а раньше все было в настоящем и будущем. А начальству рапорт подавать она будет в прошедшем. Не сумели, не успели... Доркас шла по площади быстрым шагом, подходя к оставшимся ученикам и направляя их к другим аврорам, которые в свою очередь отводили их группами в замок. Ее не покидало чувство какой-то нереальности происходящего, то, что произошло, было одним из самых ужасных, потому что пострадали дети, потому что миф о том, что дети в Хогвартсе как за каменной стеной разрушен, точнее, теперь это будут считать мифом. Она шла и слышала брошенные фразы о том, что аврорам никого не удалось задержать, о том, что и сами студенты бы лучше справились, о том, что... все это было сказано таким тоном, от которого досада множилась с каждой секундой. Доркас приблизилась к группе авроров, которые, видимо, делились результатами своих действий. - Ну что, по нулям, господа? Ладно, давайте завершать эвакуацию, детей нужно быстрее увести, здесь все еще опасно. Проверьте все переулки-закоулки, здания на предмет раненых и... трупов. Надо сворачивать это представление. Авроры разошлись по деревне, а Доркас уловила за спиной еле слышный хлопок аппарации, развернулась и кивнула главе Аврората. Она знала, что руководитель оперативной группы уже аппарировался в Министерство, видимо, для рапорта, ну, и на ее поведение, конечно, пожаловаться, так что пока она, наверное, за старшую. - Мы никого не взяли, все ушли, - сообщила Медоуз сдержанно. - Сейчас проводится завершающий этап эвакуации.
Alastor Moody: — Вы болван, мистер Дженкинс! — орал Муди на ссутулившегося коренастого волшебника в ярко-лиловой мантии. — Хуже того, вы тупица! Как можно было упустить того Пожирателя? Во имя Мерлина, вы вообще в школе учились? Он, видите ли, неудачно бросил Ступефай! Он, видите ли, Ступефай бросил! В следующий раз бросайте камни, ясно? Камни бросайте! А палочкой ковыряйтесь в ухе, все равно, похоже, другого ее применения вы не знаете. Аластор гневно сверкнул глазами и сплюнул в траву. — Уйди с глаз моих. Сутулый волшебник, подобострастно улыбаясь, быстро-быстро засеменил в противоположном от разъяренного начальника направлении. — Идиот, — грозно пробормотал Муди в след удаляющемуся волшебнику. — Меня окружают одни идиоты и неумехи. И еще авроры называется. Тьфу! «Провалили, все провалили, - полчаса спустя думал Муди, выходя из здания Министерства Магии, куда немедленно аппарировал, сообразив, что операция в Хогсмиде зачахла, так и не начавшись. – Позор!» Особой надобности возвращаться в Министерство до того, как дела в деревне будут улажены, конечно, не было; но аврор знал – дурная история имеет самые дурные последствия, поэтому решил заранее обрадовать все Министерство. Дескать, мы господа и дамы старались, но все профукали. Выйдя на улицу, Муди выругался – громко и отчетливо, так, чтобы сами стены поняли – сейчас Муди лучше не трогать, ему все равно что вы все такие твердые и каменные – снесет вместе с фундаментом. Муди внимательно огляделся по сторонам, убеждаясь, что поблизости нет ни одного маггла, и с легким хлопком аппарировал обратно в Хогсмид. Должно быть, коллеги в отсутствие начальника успели расслабиться, а расслабленный аврор – не столько глупый аврор, сколько мертвый. В общем поганая получилась история. Половину Хогсмида сожгли, половину Хогсмида развалили, население перепугали, детишек покалечили и никого не поймали. Провал. Самый настоящий провал. Таких в карьере Муди еще не было. И Муди искренне надеялся, что больше не будет, иначе в пору подавать в отставку, разводить гортензии и вести себя как распоследний немощный неудачник. Аластор сжал зубы, на скулах вспухли желваки. В Хогсмиде по-прежнему творилось черт знает что. Авроры, словно слепые мыши из маггловской притчи, ходили взад-вперед с видом исключительно идиотским. Можно подумать, они сюда на пикник явились. Не хватало только, чтобы кто-нибудь из них достал из кармана сосиску и решил поджарить на углях ближайшего дома. Аластор хищно оскалился – вот только попадись ему такой умелец, он уж точно знает, каким местом этому умельцу придется сосиску жевать. По счастливой случайности, от обеда вне обеденного перерыва все авроры благоразумно воздерживались. Муди разочарованно вздохнул. — А, Доркас, — с расстановкой произнес Аластор, дослушав куцей рапорт подчиненной. — Вот тебя мне сейчас как раз особенно не хватало. Скажи мне, Доркас, ты талантливая волшебница, ты хороший аврор… но почему, ответь мне, почему мы не взяли ни одного ублюдка в железной маске? Мистер Дженкинс, наверное, ты его знаешь, сказал мне, что у него вдруг Ступефай заклинило. Я посоветовал ему использовать камни. Скажи, Медоуз, какое заклинание отказало у тебя? Может, я и тебе дельный совет дам? — Муди невесело улыбнулся и засунул руки в карманы. — Не думай, будто я на тебя рассержен. Ты среди моих лучших авроров, Доркас, но сегодня даже самый лучший аварор вел себя так, словно на него наложили Империус. Пожиратели-то работали грязно! Видела, как они улепетывали со всех ног? Само собой видела. Кажется, мы засиделись в своих уютных кабинетах, меж тем «Темный Лорд», — прозвище черного мага Муди произнес скривившись, даже не произнес, а выплюнул, — не дремлет. Надо что-то с этим делать, пока нас всех не перебили в своих постелях.
Dorcas Meadowes: Доркас знала, что скажет Аластор, и этот тон она знала, и к сарказму привыкла. Он всегда говорил все по-честному, и за это она, наверное, любила его больше всего. С Муди не нужно было играть в глупые и хитрые игры, не нужно было представлять себя кем-то, кем не являешься, и уж точно она не стала бы лебезить и подхалимствовать. Нет, все правда по-честному, они оба всегда говорят друг другу то, что думают. А если уж не справился, то получай по полной, и она бы даже выслушала его спокойно, если бы не последние его слова, которые как ножом резанули, и в глазах появился огонек, который предвещал шторм. - Да, ты знаешь, мы тут на прогулку вышли, у нас учения, а дети вокруг бегают в качестве тренировочного материала, а я просто лениво расхаживаю и палочкой машу, - начала она пока еще сдержанно и разумно. - Мы были здесь слишком поздно, мы все узнали от школьницы, а если бы она не аппарировала в Министерство, вообще бы прибыли к горе трупов. Мы, по крайней мере, их остановили, а если бы было меньше крику, то и застали бы врасплох. Нам нужно думать об улучшении системы оповещения. И это была чистая правда, с которой, пожалуй, трудно было спорить. Но не дав Аластору ничего ответить, она продолжала говорить, уже меньше сдерживаясь, ведь и самой было ужасно обидно за все случившееся. - Я не буду оправдываться, Аластор, пусть ответственность за этот провал лежит на мне, каждая детская царапина останется на моей совести. Мне жаль, что мистер Кертис не был достаточно компетентен и готов, как и руководитель группы. Кто это был, кстати? Я не услышала ни одного внятного и разумного приказа. Хотя, по правде, я и сама не отдала ни одного внятного приказа, пожалуй. На меня уже накатали рапорт о нарушении субординации? Доркас никогда не критиковала других просто так, когда и она была не лучше, она всегда была готова это признать, только так она позволяла себе говорить что-то об ошибках других. А свои ошибки ей стоили слишком дорого. Какое заклинание у нее отказало? Да к дементорам тебя, Муди! - Давай-ка расставим приореты - важнее было поймать Пожирателей или обеспечить безопасность детей? О чем мы должны были думать сперва? Я думала о детях. О чем бы подумал ты сам? Если бы Доркас не злилась так на себя, потому что и сама прекрасно сознавала, что они сплоховали, если бы он не указывал на ошибки, за которые она и так уже готова была себе горло перегрызть, она бы и на него так не злилась. Это была даже не злость, ей хотелось, чтобы он понял, что она не маленькая девочка уже, не школьница, она готова нести ответственность за провал перед любыми комиссиями. Пока не появился начальник, она даже не успела подумать об этом, как о провале, осознание приходило во время разговора. - Тебя тут не было, поэтому у тебя нет никакого морального права не только сердиться на меня, но и вообще что-то говорить. Ах нет, я совсем забыла, ты же мой начальник, так что право имеешь. Тогда можешь продолжать.
полная версия страницы