Форум » Архив «Lumiere-77» » Сестра милосердия - Хогвартс, 01.05 » Ответить
Сестра милосердия - Хогвартс, 01.05
Fiann Lermont: Дата и время: 1 мая 1977, до обеда. Место: Хогвартс, коридоры по пути к БК. Участники: Фианн Лермонт, Изольда Трэверс. Примечания: "Beware what you wish for - it may come true."
Ответов - 7
Fiann Lermont: ---> Кабинет Зельеварения - Нет, не собираюсь, - равнодушно бросил Фианн, отворачиваясь от Барка. Он понимал, что мыслит крайне неконструктивно, но его душила тяжелая такая, чистая и ничем незамутненная ненависть к миру. Та самая, что часто заставляет людей брать в руки даже не палочку, а банальный нож, часто даже кухонный, и идти убивать всех, кто встретится на пути. Оставалось благодарить исключительно собственную выдержку и почтение к школьным законам. Но по правде говоря, он бы с удовольствием свернул кузену шею. Оставалось благодарить Рианнон, внесшую нотку конструктива в эту эскападу с булыжниками, а что до него самого, то... может, и правда, стоило промолчать, он-то был вообще ни на что не способен. Но тут явился, наконец, директор, призвал домовиков, которые начали разбирать завал нормально и, пару минут понаблюдав за этим действом, Лермонт так же равнодушно повернулся к выходу: хватит. И так тут уже все поняли, что заставляет его так легко терять равновесие. И вообще - хватит. Сейчас их вытащат из-за завала, сейчас все будет хорошо, и ему явно не стоит быть здесь, когда это "хорошо" наступит. Магловская книга "Страдания молодого Вертера" была Фианном читана как-то на четверном курсе и, помнится, тогда шотландец решил, что оный Вертер - идиот, каких мало, а несчастная любовь с заламыванием рук и томными взглядами сквозь толпу - дурь, дурнее которой сложно выдумать. Так что не нужно уподобляться, нынче над таким чаще смеются, чем плачут, и, дементор побери, он был бы первым. Трудно было только дойти до первого поворота, потом глухая боль где-то в горле уже не тянула обратно, просто ныла толчками, кажется, в унисон с пульсом. Очень хотелось опереться о стену и так идти дальше, или - еще лучше - просто сесть в углу и там незаметно уснуть. Он уже решил про себя, что в госпиталь не пойдет, лучше потом поймать в сторонке Мордреда и попросить вылечить лицо в приватном порядке. А не поймается - так и черт с ним, в первый, что ли, раз? Фианн даже не сразу понял, что рядом кто-то есть: несколько секунд хмуро созерцал... как ее... Трэверс? Кажется, да. Трэверс. Изольда. Изольда, интересно, Золотоволосая, или Белорукая? Захотелось сказать, что Белорукая умерла, и если так, то Трэверс ждет дурная смерть. Но говорить не стал: семейное предание гласило, что по таким поводам лучше даже не шутить, а то некоторые из семьи вот так тоже... говорили. "...у тебя же все лицо в крови! " - Да ну? - вяло "удивился" шотландец, - с каких пор тебя беспокоит мое лицо, Белорукая? Оп. Все-таки ляпнул. Нехорошо. - Да и сухой у тебя платок, не ототрешь.
Isolde Travers: Изольда только коротко вздохнула. - Тристан и Изольда - дурацкая легенда, - сообщила она. По непонятной причине, каждый второй ее знакомый рано или поздно пытался блеснуть эрудицией и припомнить эту дурацкую историю про разделенных влюбленных, очевидно, желая поразить воображение Трэверс тонкостью сравнения. Изольда же, однако, уже искренне ненавидела и легенду, и треклятых влюбленных, а заодно с ними и всех тех, кому случалось упомянуть о них в присутствии девушки - и Лермонт бы ни за что не избежал язвительного комментария, если бы у него на руках не имелся серьезный козырь. Он был чертовски привлекателен. Он был чертовски привлекателен и, что важнее, интересовал Изольду - потому что, например, привлекательность того же Розье девушка признавала, не интересуясь при этом самим слизеринцем - и за это ему можно было простить небольшие грехи, вроде упоминания злосчастной легенды. Или редкостной угрюмости - хотя последняя удивительным образом только прибавляла Фианну шарма в глазах мисс Трэверс, даже несмотря на то, что обычно Иза предпочитала общительных молодых людей. В общем, после секундного раздражения Лермонт вновь был реабилитирован - а на лице у Изы вновь играла снисходительная улыбка. - С тех самых. Я не могу смотреть, когда с красивыми вещами так пренебрежительно обходятся. К тому же, палочка всегда при мне, - сообщила Изольда, - так что вода это не проблема. Ну-у, Фианн, не будь таким суровым, наклонись, дай за тобой поухаживать. Нет, Изольда вовсе не страдала по шотландцу, не рыдала в подушку ночами и не глядела на него томно, когда тот не видит, но она не видела препятствий к тому, чтобы выгодно построить глазки симпатичному юноше, если уже предоставляется такая возможность. А ну как и выйдет что-то? Элфорд же вполне могло пришибить каменюкой - кстати, было бы очень удачно.
Fiann Lermont: Лермонт нынче демонстрировал чудеса неконтактности и некоммуникабельности: Трэверс его откровенно раздражала. Вот бывают такие забавные люди, вроде приятные глазу, иногда говорящие разумные вещи, и если они молчат, то обычно начинает казаться, что их вполне можно терпеть, и даже подпустить к себе близко. Но потом они открывают рот и как-то так само собой происходит, что восемьдесят-девяносто процентов их слов гладят тебя против шерсти и выглядят либо как глупость, либо как намеренно вставленная шпилька. Проще говоря, если рассуждать с позиций Розье, девушки такого типа годятся только для одного, и то - если им заткнуть рот. - Эту балладу написал основатель моего рода, - помимо всего прочего, Фианн терпеть не мог, когда при нем путали литературные и музыкальные термины - да, по количеству тараканов он порой мог дать фору и МакКехту. Но собственно, неприятным ему показалось даже не это... - Ты меня находишь вещью, или мое лицо? - насмешливо прищурился Лермонт, останавливаясь. Впрочем, сопротивляться не было резона, и если благородная юная дева желает поиграть в сестру милосердия, то кто он такой, чтобы ей мешать. Случись же вдруг так, что она по неловкости сделает ему больно... Шотландец пожал плечами, опускаясь на одно колено: стоять, идиотски согнувшись в полупоклоне, он считал мало того, что неудобным, но и порядком унизительным, а жалеть брюки уже не было никакого резона. В таком же положении невысокой Трэверс как раз будет удобно развлекаться ролью целительницы, хотя если бы кто спросил Фианна, так тот предпочел бы видеть на этом месте МакКехта. У того, конечно, ...глаза... меньше и шутки злее, зато лечит он профессионально. Но, как водится, ничто не проходит так, как мы этого хотим, и Лис сейчас транспортировал в БК куда сильнее пострадавшую гриффиндорскую катастрофу. По правде говоря, Лермонт в своем состоянии вообще никакой проблемы не видел, ибо не в первый раз, и вообще его лицу катастрофически не везло всю жизнь, а уж после того, как шотландец начал играть в команде факультета... Смотреть снизу вверх было жутко неудобно, пришлось поднять ресницы - и от этого взгляд Фианна казался не только слишком светлым, но и каким-то очень сосредоточенным. А потом слизеринец глаза закрыл. В основном потому, что опасался за их сохранность. - Будь осторожнее, Белорукая, - хмуро сказал он напоследок, - мне нельзя ослепнуть до того, как сдам последнего ТРИТОНа.
Isolde Travers: Кажется, Изольду совершенно не смутили ни тон Лермонта, ни взгляд, которым он сопроводил свое замечание - равно как и не выглядела мисс Треверс смущенной из-за собственной ошибки. Впрочем, высказывание о вещах Иза предпочла проигнорировать, так и не подобрав достойного ответа. - Возможно, в его время такие истории были в моде, - спокойно предположила она, - но на мой вкус она слишком слезлива и неправдоподобна. Подойдет для легенд и баллад, пожалуй, но милой мне она казалась ровно до того момента, как сотому по счету человеку пришло в голову "нестандартно" обыграть мое имя. Иза покачала головой. - А против основателя твоего рода ничего не имею. Хотя, кажется, слова ее имели мало влияния на упрямого шотландца; во всяком случае, называть девушку Белорукой он не перестал, и спорить с ним - означало лишь раззадоривать, так что Изольда на время решила просто не реагировать, будто и не происходит ничего. Авось самому надоест и откажется от этой идеи. А вот поза, которую занял Лермонт, слизеринке очень даже нравилась. Во всяком случае, она льстила самолюбию (пусть Иза и знала отлично, что однокурсник преклонил перед ней колено вовсе не из-за пылких чувств) и позволяла продемонстрировать достоинства фигуры Изольды во всей красе. Элфорд, Элфорд - неудивительно, что Лермонт с Флинт так водится, изголодался, поди, бедолага на костях. Хоть в этом и не было особой нужды, но Изольда выпрямилась еще сильнее. - Ослепление - это из другой истории. Так что не бойтесь, сэр рыцарь. Впрочем, к такому серьезному занятию, как утирание крови с лица слизеринца, Изольда подошла со всеми серьезностью и обстоятельностью; пальцы ее двигались неожиданно ловко и четко, так что вряд ли Фианн вообще что-то почувствовал, кроме легких прикосновений. - Пара глубоких порезов, - сообщила Изольда, чтобы молчание не затягивалось, - сейчас уберем. Из кармана мантии слизеринка извлекла волшебную палочку. - Episkey!
Fiann Lermont: - До него как раз моды и не было, - вполне охотно пояснил Фианн, пока Изольда лечила его лицо, - а вообще-то комплимент до крайности сомнительный. В этой истории все нехорошо умерли. Горячая вспышка заклинания дала ему понять, что сеанс целительства окончен. Лермонт открыл глаза и чуть склонил голову набок, оценивающе глядя на красотку-однокурсницу. Та стояла, гордо выпрямившись и во всем великолепии демонстрируя совершенно сногсшибательную фигуру. И вот тут Фианн впервые задумался о том, что, наверное, с ним и его дорогими "братьями" что-то не так. Трудно отрицать, что рельефы Изы должны были вызывать блаженный ступор у особей мужеска пола в радиусе видимости, особенно с такого-то ракурса. И вообще, это не девушка, а мечта - в мужской компании лучший повод для обсуждения и для гордости, если она твоя. И для твоего статуса, конечно, весьма полезно такой обзавестись. Ну так вот, а они все четверо - ненормальные. И глядя на роскошный бюст Изольды, Фианн убеждался в этом все сильнее, потому что приходил к выводу, что детские плечи Арти и ее выступающие ключицы вызывали у него почему-то куда больше волнения, что в сердце, что... в других местах. Судя по всему, Розье на этом попался тоже, а что до Люциуса и Мордреда с их инфантильными блондинками, то там уже все давно понятно. Как страшно жить, наверное им грозит стать в старости педофилами и обзавестись каждому парой-тройкой "воспитанниц". Если они вообще до старости доживут. Усталый цинизм и злость, душившая Фианна все это время, требовали сделать что-нибудь для доказательства обратного и, желательно, прямо сейчас. Да плевать ему вообще на инфантильных блондинок. И это не в его голове сейчас прочно обосновался тихий, но леденящий ужас. И в больничное крыло он не идет потому, что если с Элфорд что-то случилось, то он точно либо убьет Розье, либо от стыда и бессилия точно сойдет с ума. Или уже сошел. Намертво. Потому творящееся сейчас на месте его рассудка иначе, как безумием, назвать сложно. И оно росло. - Благодарю, прекрасная дама, - Фианн намешливо улыбался, не спеша подниматься с колен, и что-то в его взгляде вызывало ассоциации то ли с выпрашивающим сливок котом, то ли с готовым к прыжку зверем, - Трэверс, один нескромный вопрос - что такого ты носишь под рубашкой? Сейчас она возмутится и будет скандалить. Он этого очень ждал.
GameMaster: В конце коридора появилась тень. Она мелькнула. Вздрогнула, словно собираясь растаять, и замерла. Очертания сделались резче, воздух вокруг загустел, стал плотным. Почти осязаемым. Он клубился, он искал форму. Мгновение. И фигура обрела плоть. Свобода. Свобода. Свобода. Весь мир впереди. Но сперва, конечно же, замок. Сперва, конечно же, люди. Те, что поблизости. Хрупкая девушка сделала шаг вперед. Мерцающие огни факелов выхватили из коридорного полумрака ее стройный силуэт. Девушка шла медленно, будто боясь споткнуться, боясь упасть. Заметив двоих, фигура остановилась. Склонила голову на бок и внезапно, широко улыбнувшись, вытянула вперед руки. - Брат? – мягко произнесла она хриплым голосом. – Братец? Братик? Кузен! Лицо Уинифред Лермонт осветилось неподдельным счастьем. Девушка хохотнула и, точно требуя последовать за собой, сорвалась с места и скрылась за углом.
Isolde Travers: Однако вопреки опасениям Фианна, скандалить Изольда не спешила: излишним ханжеством мисс Треверс не страдала, а потому считала, что последние слова Лермонта вполне можно (и даже нужно) воспринять, как комплимент. Согласитесь, не всякой девушке зададут такой вопрос - и некоторым исключительно оттого, что побоятся ответа... Изольде же было, чем похвастаться, поэтому слизеринка только невозмутимо убрала палочку в карман мантии, сообщая спокойно: - Под рубашкой я ношу себя, - Треверс вопросительно вскинула бровь, - а что, нравится? Однако услышать ответ слизеринца (который, по мнению Изольды, мог быть только положительным) Изе не довелось: в конце коридора возникла третья женщина Лермонта, которая неслабо раздражала Трэверс... пожалуй, даже посильнее, чем первые две, хоть конкуренция с ее стороны была весьма сомнительной. "Братик, братик..." - такое навязчивое желание сделать родственные связи между ними еще более близкими не могли не вызывать неприятия. Во всяком случае у Изольды, которая всегда выстраивала для себя четкую иерархию друзей и близких, и терпеть не могла, когда кто-то пытался покинуть выделенную для него нишу и перебраться в другую - попробовала бы ее кузина назвать мисс Треверс сестрой. Мерлин, да она даже фамилию незнамо почему его носит - да хоть бы Лермонты ее дважды вырастили, кровь в ее жилах все равно течет чужая. Изольда даже не могла четко сказать, кто по ее мнению больше не уважал собственный род: Уиннифред, которая с радостью отказалась от своей фамилии ради фамилии каких-то родственников, или Лермонты, готовые принимать в свою семью голодранцев из боковых ветвей. Ну конечно, папочка Эдвард такой глупости не сделал - а если бы и захотел, ведомый собственным добросердечием, мамочка Адди бы быстро его вразумила. Изольда хмурилась, поджимала губы, и ни за что и никому не призналась бы, что злится в первую очередь оттого, что ее прервали и не дали пококетничать - конечно, она просто не рада видеть эту раздражающую рыжую девчонку. - Твоя кузина, - и последнее слово Иза подчеркнула особо, - совершенно безумна. Она сердито посмотрела вслед удалявшейся Уиннифред. - Вот что это должно было значить?
полная версия страницы