Форум » Архив «Lumiere-77» » [Пятиминутка ненависти - 02.05] » Ответить
[Пятиминутка ненависти - 02.05]
Fiann Lermont: Дата и время: 2 мая 1977, вторая половина дня. Место: гостиная Слизерина. Участники: Evan Rosier, Morwen Balfour, Clayton Bulstrode, Ian Selwyn, Ginger Lennox, Bellatrix Black, Michael Avery Примечания: Так уж повелось с момента основания школы, что всех бедах, происходящих в стенах Хогвартса, принято винить слизеринцев. Традиция сильна настолько, что и сами ученики зеленого факультета сомневаются: а ну как и правда постарался один из них? Собравшись в гостиной факультета, они начинают выяснять, возможно ли такое, и если да, то кто это мог быть... и Мерлин знает, чем закончатся их разговоры.
Ответов - 20
Bellatrix Black: Ее безумно раздражало это утро. Вначале жесткое похмелье, потом дотошный Снейп, у которого мозги работали в правильном направлении, но совсем не выгодном для нее и ее дружков с метками. Этот пронырливый зельевар раздражал ее, и хотя девушка была благодарна его советам, она побаивалась, что он сможет раскрыть их маленький секрет: а он действительно был на многое способен. Белла понимала, что он догадывается о чем-то, но что именно он знает, о чем именно догадывается? Это ей еще предстояло выяснить. После этой беседы пошли дурацкие крики всякого рода отродья с других факультетов, что раздражало ее до самой крайней степени. Как только послышались первые обвинения, старшая Блэк тут же покинула Большой Зал, не обращая внимания на взгляды и шепоты, бросаемые прямо ей в спину до самого выхода из этого места. Она прекрасно знала, что многие обвиняли ее в происшествии, но ей было все равно. Даже льстило – такое огромное количество внимания. Ведь она была этого достойна. За завтраком Белла так и не обнаружила никого из своих сестер, что крайне ее обрадовало – никаких расспросов и обвинений. Было лучшим еще и то, что она пропустила сцену с Циссой, иначе бы кому-то точно не поздоровилось. Девушка слишком любила младшую сестру, чтобы давать ей возможность выпустить на свободу столь бурные эмоции. «Салазар, когда же мы очистим магический Лондон от этой твари? Только путается под ногами и мешает нам становиться теми, кем мы должны быть. Впрочем, мы все равно ими станем. А они лишь будут целовать нам ножки в мольбах о пощаде», - довольно размышляла черноволосая девушка, тихо произнося пароль и направляясь в гостиную Слизерина, которая, на удивление, пустовала в этот момент. Тяжело вздохнув, Белла стянула с себя ненавистную мантию и опустилась в любимое черное кресло. Она опять начала массировать себе виски, потому что головная боль вновь стала давать о себе знать. Сегодняшнее утро стало для нее чем-то невыносимым и принудительным, будто все могло произойти иначе, без скандалов и разбирательств. Но… Что делать, такова жизнь. Оставалось дать своему организму отдохнуть и посидеть в тишине. Спустя минут десять боль начала отпускать девушку, она расслабилась и откинулась на спинку кресла. Ко всему произошедшему у нее было крайне легкомысленное отношение, Белль была уверена, что ее не обвинят во всем произошедшем. Какие подозрения? Их не было. Только бессмысленные догадки и доводы грязнокровок без определенных доказательств. Ну и что, что чистокровная? Это еще не подтверждает ее соучастие. Да и ее железное алиби: уж кто-кто, а глупые девчонки ее не выдадут. Иначе им всем просто не поздоровиться, она-то способна сжить их со свету. Слишком большая власть уже в таком возрасте ни к чему хорошему не приводит, что и доказывает пример Беллатрисы. Впрочем, ее это не пугало. Она ведь знала, чего хочет, а в этом уже заранее не было ничего хорошего. Прикрыв глаза, она отогнала от себя очередную мысль о разоблачении и начала медленно погружаться в сон. Тишина и отсутствие шумных сокурсников только способствовали этому. «Когда-нибудь я расправлюсь с большинством шавок, которые думают, будто их крики чему-нибудь помогут. Когда-нибудь я расправлюсь с теми, кто сам лезет на рожон. И в этом будут виноваты они сами. Их место – где-нибудь подальше от нас, а они все не могут угомониться и осознать собственную никчемность. Твари. Они должны быть уничтожены», - и на этой самовлюбленной агрессивной ноте девушке удалось заснуть, а проблемы сами постепенно отошли на второй план и благополучно забылись. Головная боль отступила, а в гостиной так никто и не появился. Блаженство.
Evan Rosier: Стоило усилий сдержать очередное "скучно", потому что... и правда было скучно. Помнится, будучи ранимым младшекурсником (ну, насколько ранимым мог бы быть Ивен Розье в лучшие свои годы), Ивен порой расстраивался, когда во всех бедах в очередной раз обвиняли студентов "зеленого" факультета, и от расстройства давал в нос тем, кто имел неосторожность высказать такие мысли, и еще первым попавшимся под руку гриффиндорцам, просто оттого, что именно они повинны в формировании этого дурацкого стереотипа "все слизеринцы при поступлении подписывают контракт с дьяволом". То есть не факт, что половина учеников не подписали бы его, если бы им предложили, но раз никто не предлагал и никто не подписывал, то на "нет" и суда нет. Конечно, в некоторых прегрешениях студенты "зеленого" факультета все же были повинны - например, в том же погроме, учиненном вчера в Хогсмиде... но дементор побери, за все семь лет обучения это была первая столь масштабная акция. Мелкие нарушения школьной дисциплины, которые допускают ученики абсолютно всех факультетов, не в счет - а меж тем, на протяжении всех этих семи лет общественное мнение упорно пыталось повесить на слизеринцев всех собак. Пусть неофициально, но все равно мало приятного... хотя с возрастом Розье даже начал получать удовольствие от испуганных взглядов хафлпаффских младшекурсниц и горящих праведным гневом взоров гриффиндорцев. Но повесить на них три убийства - это слишком. С другой стороны, гриффиндорец этот строил всю свою нехитрую теорию на том самом стереотипе, который вряд ли мог считаться твердой почвой для рассуждений, в то время как Розье отлично знал, на что способны его однокурсники. Домыслы против знания - пожалуй, это Ивен должен был впадать в болезненную паранойю и мучительно вычислять, кто из его "коллег по цеху" достаточно безумен, чтобы провернуть такое. Та же Белла - Розье задержал взгляд на кузине, появляясь на пороге слизеринской гостиной - вполне могла бы убить и десять человек, если бы это потребовалось, чтобы доказать свою преданность Темному Лорду. Нет, все равно глупость. И попахивает провокацией. - Ну что, - все так же стоя у входа Розье сунул руки в карманы брюк и с прищуром оглядел гостиную, - поздравляю. Нас снова считают инкарнацией мирового зла. Небрежной походкой он прошел к дивану и присел на подлокотник. Лермонт с Люциусом задержались где-то в коридорах, а он собирался дождаться их, чтобы вместе отправиться на лекцию. - Ничего другого, очевидно, и ждать не приходилось. С нашей-то репутацией.
Gregory Wilkes: Грегори сидел в кресле, вытянув свои длинные ноги в проход. На его лице не было ни малейшего признака досады или недовольства, равно как и злорадного удовлетворения от случившегося несчастья, лицо не выражало ничего. Вчерашний вечер вспоминался как в тумане, словно он, а не Белла, заливал душу огневиски. Может, стоило так и сделать, тогда внутри не осталось бы места неприятному осадку. Стоило посмотреть правде в глаза, вчера Уилкс не справился с заданием. Возможно, он был слишком критичен к себе, но досадливое ощущение неудовлетвоенности самим собой не покидало слизеринца с того момента, когда он понял, что все закончилось. Не то, чтобы он струсил, нет, он просто не сразу смог решиться направить палочку на своих однокурсниц и нанести им вред. Именно это минутное промедление Грегори посчитал своей слабостью и проклинал самого себя на чем свет стоит. Правильно он тогда решил, что чем меньше знаешь того, кого в скором времени тебе придется убить, а пока просто причинить боль, тем легче это будет сделать. Наверняка, Темный Лорд остался бы им недоволен, если бы ему случилось это увидеть. Уилкс на мгновение свел брови к переносице, но уже через несколько секунд на лице появилось выражение решимости. Во чтобы то ни стало, в следующий раз он покажет себя достойным сыном своего отца. Странно, Розье, но мне всегда казалось, что тебе это льстит. Мне показалось или мне действительно послышалось недовольство в твоих словах - Уилкс лениво повернул голову в сторону однокурсника и расплылся в ехидной полу-улыбке. Вся ситуация была до абсурда комична. Стоило ли удивляться, что факультет зеленых снова сделали козлами отпущения. Жалкие попытки гриффиндорцев показать, кто в доме хозяин, не увенчались успехом, на тихое роптание рейвенкловцев и хаффлпаффцев никто не обратил внимания. Все было до боли знакомо и неинтересно, неудивительно, что Грегори покинул Большой Зал еще до того, как начинающаяся потасовка должна была перерасти в настоящий скандал. Сидя сейчас в кресле в гостиной своего факультета, он размышлял о несправедливости этого мира. Конечно, они никогда не отличались славным нравом, но немногим больше, чем представители остальных факультетов они нарушали школьные правила, они были обычные подростки в равной степени, как и все остальные, просто однажды кто-то повесил на "зеленых" ярлык, от которого избавиться не представлялось никакой возможности. С другой стороны, слизеринцы никогда не спешили разуверять наивных однокурсников, может быть, именно в этом и крылась вся загвоздка. Будь на их месте какой-нибудь гриффиндорец, он бы уже давным давно доказал бы, что на самом деле он не так уж и плох, как думают о нем все остальные. Что касается самого Уилкса, его никогда не задевали такие разговоры, но он был полностью уверен, что именно представители других факультетов, их предубеждения и стереотипы, делают слизеринцев такими, какие они есть. Что ж, возможно, кто-то из них и был способен на убийство, даже такого глупого, в стенах школы, прямо под носом у директора. Если бы ему приказал Лорд, он без сомнений сделал бы свою работу. Так, может, кому-то из них и приказали это сделать. Грегори взглянул на Беллу, потому на Ивена. Эти двое вполне могли убить своих однокурсниц без особенных колебаний. Малфой, Лестранж, Эйвери, Нотт, да кто угодно. Как быстро все поверили, что виноваты именно мы. Странно, но мне всегда казалось, что слизеринцы слишком хитры, чтобы копать яму самому себе. Совершить преступление в стенах школы верх глупости. Хотя, может, на это и было рассчитано, чтобы отвести подозрения, как ты думаешь, Белла? - Вопрос был откровенно провокационный. Девушка сидела прикрыв глаза, верно решив, что таким образом избавится от надоедающих однокурсников, но Уилкс был уверен, что старшая Блэк внимательно слушает.
Michael Avery: В узких коридорах подземелий, как и обычно, было темно и достаточно сыро, редкие звуки нарушали приятную уху тишину, а пламя редких факелов дрожало под порывами внезапно налетающих сквозняком. Редко какой ученик быстрым шагом проходил здесь, иногда появлялись и группы людей, но чаще всего сия часть замка наслаждалась чувством одиночества и покоя. Майкл Эйвери бежал по коридорам, громко ругаясь про себя и хмурясь. Как бы он себя ни вел, в школе все равно почему-то все были уверены что он - "один из этих". Впрочем, это касалось почти всех слизеринцев старше четвертого курса, и все же Майкл недоумевал. Ни жестом, ни словом он не давал понять, что как-то заинтересован в вопросах крови и политики, но, казалось, для большинства учеников это имело слишком мало значения. Штампы, штампы правят миром. Его несерьезность считали нарочитой, а жестокость - основополагающим качеством характера. И вот, буквально несколько часов назад все обострилось. По традиции, в критических ситуациях слизеринцы, разгуливающие по замку одни, становятся козлами отпущения, и совсем не важно, что слизеринцев этих мучает приступ жесточайшего похмелья, совсем не важно, что они даже еще сами мало осведомлены, мировое зло все равно они, как бы там ни было. И вот сейчас Эйвери бежал в гостиную своего факультета. Его щеки покрывал нездоровый румянец, отчетливо проступивший на бледной коже, зрачки были расширены. так, что радужек глаз почти не видно. Казалось, Майкл Эйвери находится в состоянии крайнего возбуждения. А его сегодня успели довести настолько, что он и правда сейчас готов был кого-нибудь убить. Или, по меньшей мере, покалечить. Тогда хотя бы закончились все эти разборки на тему "кто прав - кто виноват". Одно но, Эйвери был не уверен, что покалечит сегодня кого-нибудь один он. Перед входом в гостиную слизеринец резко остановился. Он глубоко вздохнул, поправил растрепавшиеся волосы и вступил внутрь. Настроение - настроением, а помещение уважать стоило. К тому же, внутри в такой день и час мог быть кто угодно, вплоть до Министра Магии с отрядом авроров и волшебной палочкой наперевес. Кто его знает, что решит предпринять старик Дамблдор. Убийства в школе - дело серьезное. Может, наши вещи уже обыскивают, дома опечатывают, а всех близких допрашивают. В слабо освещенном зале находилось несколько человек. На диване виднелся силуэт Беллатрикс Блэк, рядом с ней восседал Розье, а одно из кресел занимал Грегори Уилкс. Сокурсники о чем-то разговаривали, по обрывку последней фразы Майкл понял, что таки о насущном. - Здравствуйте, господа убийцы, насильники и террористы, - без всякой улыбки отвесил шутовской поклон Эйвери и занял свое привычное место рядом с камином.
Bellatrix Black: Спокойствие Беллы продлилось недолго, вместе со сном. Спустя несколько минут сладкого сна, когда начался самый первый сон, где она расправляется с Грюмом, в гостиную вошел кто-то еще. Девушка приоткрыла один глаз и увидела Ивена, ох, какая встреча. Кажется, сейчас начинали собираться соучастники вчерашнего погрома, а, значит, сейчас начнутся и разборки, кто в чем виноват. «Моя совесть чиста на сегодня, пусть я даже ей и не пользуюсь», - недовольно подумала Блэк, выслушивая поздравления Розье. Ох, как же язвителен и грандиозен одновременно был ее брат! И как же ее это раздражало: к чему такие заявления? Решив промолчать, она прикрыла глаз и сделала вид, что ничего не услышала. А то сейчас начнется какая-нибудь перепалка, и тогда сегодня она точно станет убийцей: нервы были на пределе. Железные нервы ржавеют. Вдруг послышался еще один голос. Знакомый. «Уилкс», - как гром среди ясного неба. Значит, она была изначально не одна в гостиной, просто не заметила своего другого сокурсничка, с губ которых сорвалась первая язвительность в адрес Ивена. «Как же вы меня достали, стадо баранов, ничего дельного никогда ни сказать, ни сделать не можете. Вечно следы за собой оставляете, о, ну как с вами вообще возможно работать!!! В следующий раз я лично кого-нибудь сдам с поличным, если под ногами будет путаться. Все равно ничего путного от вас не дождаться», - гневно рассуждала Белла, пока разговор не коснулся и ее. Стало ясно, что делать вид уставшей спящей женщины абсолютно бесполезно и придется вступать в милую дружескую беседу, которая грозила перерасти в словесный бой, а, может быть, и не совсем словесный. - На что это ты намекаешь, Уилкс? – мгновенно и достаточно резко среагировала Белла, открывая глаза и теряя всякий интерес к тому, чтобы изображать спящего спокойного ангелочка. Увы, это амплуа потеряло для нее на данный момент всякий смысл. – К твоему великому сожалению, я со своей хитростью не прощалась и яму не то, что себе, даже тебе в этот раз не копала. Так что, уволь, к черту твои провокации. Расслабься. Девушка язвительно улыбнулась, приподнимаясь в кресле и поправляя свои каштановые волосы. Проблемы проблемами, а в обществе даже этих молодых людей надо было выглядеть на все двести по шкале от нуля до десяти. Не успел Грегори ответить на ее хамство, как гостиную посетил Эйвери. Его старшая Блэк встретила тоже не самыми радушными словами: - Здравствуйте, наивное создание, и где же вы тут увидели убийц и террористов? Пришли к ним на встречу? Ну, тогда спешу вас огорчить, вам явно не по адресу. Вы ошиблись. У нас тут самое благочестивое общество…. хм, собирается. Так что прошу немедленно покинуть помещение. Язвительная усмешка не сходила с ее лица, и хоть выглядела Беллатриса совершенно спокойно, а говорила медленно и тихо, будто бы ни в чем не бывало, было понятно, что она пребывает не в духе. Далеко не в духе… А в таком состоянии связываться с ней было не то, чтобы противопоказано, но просто очень опасно: и для психики, и для физического здоровья, и для морального. Промолчите – целее будете. Ведь все же прекрасно понимали, на что сие юное прекрасное создание было способно. А способно оно было на многое... и на убийство в том числе.
Evan Rosier: - Мне это льстит, - легко согласился Розье, не собиравшийся отрицать очевидное, - точнее сказать, мне это льстило, ровно до тех пор, пока платой за эти восторженно-испуганные взгляды и шепотки за спиной не стал пожизненный срок в Азкабане. Убийство троих - это вам, - Ивен покривил губы в усмешке, поглядывая на Беллу, - не просто почудить и попугать. А убийство троих в то время, когда в школе присутствуют авроры... А вот, кстати, интересно - что это? Непростительная неосмотрительность или намеренная провокация? Уилкс, кажется, мыслил примерно в том же направлении и адресовал старшей Блэк тот вопрос, который занимал и Розье, однако Белла как всегда была непревзойденно-надменна и по ее ответу невозможно было определить, имеет ли сама Беллатрисса отношение ко всей этой истории. Независимо от того, была бы Белла невиновна или причастна к убийствам, она ответила бы одинаково: вечная надменная насмешка в голосе была частью фирменного стиля старшей Блэк, и даже Розье не мог отличить в ней правду о лжи. Идеальная маскировка идеального убийцы - просто быть Беллатриссой Блэк. Мерлин мой, и этой девушке всего семнадцать. А что будет по прошествии лет этак семи-десяти? Ивен криво усмехнулся и покачал головой в такт своим мыслям: для Беллы первое убийство - всего лишь дело времени... и хорошо, если будущего. Уилкс, кстати, тоже не похож на милого добряка - да и никто из них, в сущности, не обладает репутацией чистой настолько, чтобы их нельзя было заподозрить... даже в таком жестоком деянии. То есть неосведомленной общественности можно было бы попенять, что-де они предвзяты, мыслят стереотипами и сами не понимают, что несут (собственно, это уже успешно проделала малютка Нарси), а вот Розье никак не мог отделаться от ощущения, что подозрения гриффиндорца могли бы оказаться не так уж беспочвенны. Кто-то скажет:"Они всего лишь дети", - но Ивен видел вчера, на что эти "дети" способны. Насколько велико расстояние между первым погромом и первым убийством? Насколько благоразумны его коллеги? Насколько сильна жажда крови в тех, кто добровольно выбрал путь насилия? Ох, если бы знать - тогда бы Розье мог с уверенностью поддержать возмущение Нарциссы... или молчаливо согласиться с обвинениями гриффиндорца. Но Розье не знал. - Ты сама-то веришь в то, что говоришь? - Ивен насмешливо посмотрел на старшую Блэк. - Благочестивое общество... брось, Белла, тут все свои. Нет гриффиндорцев, перед которыми можно было бы изображать праведный гнев. Француз покосился на Уилкса. - У них, конечно, нет веских поводов для подозрений - а стереотипы пока вескими поводами не считаются. А вот мы знаем чуть-чуть больше, чем заблеванный малый.
Mordred McKecht: - Ничего мы не знаем, - устало сказал МакКехт, входя в гостиную. Паскудный день - это мягко сказано еще. Паскудная ночь - о, об этом Мордред сейчас почти мечтал, потому как ночь была такая, что человеческими словами не описать. Вообще, Лис всерьез полагал, что уже обзавелся необходимым для будущей работы равнодушием... а дементора с два. И даже не стыдно признаться, что где-то часа в три пополуночи блевал он точно с такой же силой, как и этот несчастный мальчишка из Красного Дома. Только и гордости, что до тазика успел добежать. И это ощущение нарастающего безумия: не в себе, что нехарактерно. Вокруг. И даже не господа студенты были тому причиной, но нечто в воздухе. И оно было повсюду, плавая в прозрачном майском свете вместе с пылью, оседало налетом на стенах, пряталось в темноте за полками и между складок штор. Рыжий вдруг осознал, что его уже сутки трясет от набирающего обороты обострения, но ни одной из своих обычных галлюцинаций он так и не увидел. Ни мальчика, ни Безглазого... да что там, даже кошка не появилась! И боггарт его побери, если он хотел находиться в месте, которое обходят стороной даже плоды его воображения. Колдомедик обвел взглядом гостиную, на каждом из присутствующих задержавшись особо: казалось, что в полумраке его глаза светятся почти фосфорической зеленью. Скорее всего из-за шикарных синяков под ними. - Видишь ли, Ив, - ровно начал Мордред, - так убивают только очень нездоровые психически люди. Я говорю очень - то есть, не такие, как вы. А настоящие маньяки с вывернутым наизнанку мозгом. А у таких людей репутации злодеев не бывает, совсем наоборот, их скорее все считают милыми, приятными и гуманными до тошноты личностями - мимикрия, угу. Так что в своих рядах маньяка можете не искать. Ужас Лиса постепенно оформлялся и приобретал образ. Отчетливый образ его самого в роли этого самого ночного убийцы. Уверен ли он, что помнит, что делал ночью? Нет, не уверен. Уверен ли он, что совладал со всеми своими галлюцинациями? Не уверен. И точно знает, что половину пути из госпиталя в Большой зал не помнит, потому что все утро пил успокоительные. Где он провел то время, что выпало из памяти? Бррр...
Rhiannon McKecht: Более слабый духом человек сказал бы, что мир сошел с ума. Это ведь так просто – списать все беды на некое общее метафизическое «мировое безумие», которое сняло бы ответственность со всех – дескать никто не виноват, просто это мир такой несовершенный. К сожалению или к счастью, Рианнон МакКехт, не смотря на все её очевидные недостатки и не явные достоинства, никогда не страдала от нехватки силы воли или же не способности смотреть правде в глаза, какими бы уродливыми или опасно-многочисленными они не были. Это не мир сошел с ума, такое положение дел было не возможно хотя бы по той причине, что мир этого ума был лишен, во всяком случае в ограниченном человеческом понимании, потому безумие, котм люди имеют привычку прикрывать собственные проступки и слабости, принять которые не позволяет трусость, совесть или здравомыслие, или же все это вместе. Нет, это люди, его населяющие – точнее в данном конкретном случае малую его часть, ту, что занимала и, если обстоятельства сложатся лучшим образом, и будет занимать Школа Магии и Волшебства Хогвартс – так вот, эти люди по какой-то пока неизвестной Рианнон, но бесспорно не достойной такого решения причине пришли к идее, что рамки дозволенного к ним более не применимы. Рианнон покинула Большой зал одной из последних, не позволив царившей там атмосфере взаимного недоверия и массовой истерии как-либо повлиять на её аппетит и пищевые предпочтения. Она не спешила дожевать последний кусок, чтобы поскорее оказаться где-нибудь ещё, лишь бы подальше отсюда, она не растягивала трапезу ради того, чтобы максимально отложить необходимость что-то делать и принимать решения. Нет, она вела себя как обычно, однако судя по всему она была одной из немногих, кто решил не мнять свои привычки из-за такой мелочи, как полуразоренная деревня и три мертвеца менее чем за дюжину часов. Допивая последнюю чашку чая, она быстро составила дальнейший план действий: перед собранием старост следует переговорить с кем-нибудь, кто знает, что в действительности произошло, так же желательно переговорить с Директором или деканами или аврорами. А лучше не «или», а «и». Так же не следует забывать о том, то экзамены пока не отменены, так что, не смотря на сложившуюся в школе ситуацию, пренебрегать дополнительными занятиями будет не разумно. Поэтому она решила сначала зайти за учебниками в спальню, а потом уже отправиться на поиски власть имущих, которые к тому времени скорее всего уже закончат осмотр места последнего происшествия. Если ей смогут сразу уделить внимание – ну что ж, прекрасно, если нет, то она сможет во время ожидания повторить Нумерологию. По дороге в подземелья Рианнон не могла не заметить то, какими взглядами провожали её ученики других факультетов. Нет, конечно она была привычная к неприязни окружающих, но сейчас это было иное, и это настораживало – казалось никто больше не видит в ней не-людь или старосту, для всех она была просто «слизеринкой». Первыми она услышала голоса – уверенные, немного насмешливые, но приглушенные, и лишь потом увидела нескольких сокурсников: Розье, Блэк, Уилкс, Эйвери, кузен, который выглядел как собственный пациент. Здесь, в своем бастионе, они могли пзволить себе смеяться над угрозами и горем остальных, убеждая себя и друг друга, что это их ни капельки не касается и не волнует. И хотя она упустила начало беседы, Рианнон могла с достаточно высокой степенью уверенности предположить, о чем шла речь. И конечно же она не могла не высказать своего мнения по вопросу. - Позволю себе не согласиться с тобой, Мордред. – О том, что действительно произошло, точнее о том, как в действительности выглядели результаты того, что произошло, Рианнон узнала от медсестры, которую ей удалось подкараулить – “встретить” – на выходе из Большого зала. В кое-то веки та не пыталась юлить, морализаторствовать и доказывать собеседнице, что поведение той не правильно, и прямо ответила на вопросы слизеринки. Рианнон заметила следы истощения на её лице, и именно на это списала неожиданную сговорчивость колдомедика. - Совершенно не обязательно, чтобы убийца, способный на то, с чем мы – точнее господа авроры, так как они напрямую занимаются расследованием этого дела – имеют дело, имел репутацию святого. Я согласна с идеей о мимикрии, однако если принять гипотезу о том, что убийца учится не на Хаффлпаффе, а, к примеру, на Слизерине, то вполне логично предположить, что речь должна идти об индивидууме, которого можно описать как «типичного слизеринца», наделенном всеми характерными качествами представителя нашего факультета.
Ian Selwyn: "Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь", - атмосфера в гостиной слизерина царила волшебная. Кто-то из них действительно знал что-то... но Сэлвин сильно сомневался, что хоть одна вшивая крыса в самых глубоких подземельях школы смогла бы сказать, что знает, что происходит, скорее, ей бы пришлось в таком случае откусить себе хвост. Вчерашний бестолковый погром в Хогсмиде - та тема, что так занимала мутную голову Айана Сэлвина во время завтрака - сейчас казался милой и, в общем-то, смешной шуткой, об исполнителях которой можно было даже не задумываться: и так все понятно. А вот о трупах подумать стоило. Сэлвин слышал, что кто-то из вчерашних нападавших сильно ранил кого-то из учеников, и на тот момент даже эта новость казалась достаточно серьезной, чтобы задуматься о прочности рамок, в которых его неразумные однокурсники еще готовы себя держать... Ныне же ни о каких рамках речи не шло. И это возвращало Сэлвина к уже, казалось, оставленной позади проблеме с его, скажем так, несколько противоречащей общим настроениям в среде чистокровных позиции. Точнее, к тому, что вот конкретно сейчас Айану эта позиция резко начала казаться как-то уж очень слабо радикальной. Потому что попасть под раздачу вместе с идиотами, самостоятельно надевшими себе петлю на шею, просто потому что он, если не принимать во внимание всякого рода мелочи, как раз и являлся "типичным слизеринцем", как изволила выразиться умница-Рианнон... глаза б не глядели. Да, проблема была именно в этом: несмотря на то что обычно Айана очень мало трогало предвзятое отношение к Слизерину - пусть он и не разделял многих предрассудков своих товарищей по факультету, обеспечивших им такую репутацию, но вот иметь хотя бы косвенное отношение к убийствам Сэлвин не желал ни под каким соусом. А мне казалось, что неприятности с этим начнутся только после школы, - сокрушенно подумал Сэлвин, и, привстав из кресла, где он очень удачно разместился еще только сбежав, одним из первых, с завтрака, нарочито громко придвинул его ближе к спонтанно образовавшемуся у камина дискуссионному кружку - хоть и предпочел бы сейчас видеть некоторых из присутствующих где-нибудь на другом берегу Атлантики. Точнее, не видеть - с такого-то расстояния. -Предполагать, конечно, можно, - Сэлвин вежливо улыбнулся старосте, а мысленно поморщился, представив, какую зубодробительную нотацию сможет основать МакКехт на одной этой, ничего, в общем то, не значащей фразе... и стараясь не вспоминать собственную вчерашнюю истерику, так некстати устроенную в присутствии однокурсницы. - Однако, если преступления действительно совершил ученик... что наиболее вероятно, хоть и неприятно, то ничто не указывает, что это действительно не рехнувшийся забитый хаффец. Или не рейвенкловец, вершащий сложнейший, но обещающий великое просветление ритуал. Или не подвинувшийся на справедливости гриффец - кто знает, что числилось за этими погибшими... кто-нибудь о них, вообще, что-нибудь знает? Если говорить о факультетах, то под каждый из четырех можно подвести вполне правдоподобное обоснование виновности - чисто теоретическое, разумеется. Вот только это не исключает возможности того, что это, все-таки кто-то из... заигравшихся в злых гениев "зеленых". И на эту должность у нас, к сожалению, есть масса кандидатур, - Айан говорил спокойно, по очереди вполне ненавязчиво разглядывая каждого из здесь собравшихся, и ничего нового, судя по его выражению лица, он не увидел, но в итоге он, все-таки, с откровенной злостью уставился на до блеска начищенные ботинки Розье, видимо, лелея лелея свою давнишнюю мечту - поджарить ядовитому французу пятки.
Dianaire Davis: Чем выше цели, тем ниже пути к её достижению. В этом Дианейра всегда была уверена, и в течении всей её жизни, эта теория подтверждалась, с поразительной периодичностью. У её семьи была весьма высокая цель – отстоять ранг семьи, держаться на уровне среди высшего магического уровня, для этого они пошли на подлый, хорошо оплаченный обман, который до сих пор развивает завидную паранойю в отпрыске семьи Дэвис. Темный Лорд, такой знаменитый в её семье персонаж, поставил себе высокую цель – очистить мир от полукровок (особенно забавно то, что Диана является грязнокровкой по факту, благо об этом не знает ни одна душа, не входящая в её семью), для этого он убивает всех без разбора, кроме фанатиков вроде семьи Блэк. А самый приближенный к нам – гриффиндорцы, храбрые до рвотных позывов, возложившие на себя обязанность найти убийцу студентов и товарищей. И почему бы для этого не обвинить целый факультет (а он не маленький) в том, что все они жестокие беспощадные убийцы. Почему-то это задевало девушку, нет, разумеется, она не чувствовала себя припертой к стенке, и возможно, даже не ощущалось колющего возмущения оскорбленной невинности. Не факт что эти противоречивые чувства не вызывали в ней подозрения, что не все из её друзей и знакомых так невинны как могло бы показаться, однако она, в принципе, была готова заступиться за любого из своего окружения. Собственно, вероятно, из-за своего безмерного любопытства, она и осталась в Большом зале дольше всех остальных слизеринцев, которые побежали оттуда, словно пристыженные малыши. Дэвис сидела за столом своего факультета, оглядывая обвинителей своим весьма прохладным взглядом. На неё, были обращены глаза шепчущихся студентов, как на одну из немногих оставшихся представителей подсудимых. Через время и Дианейра устала слушать одни и те же доводы их серии «У вас это в крови, вы априори жестоки и предрасположены к подлостям!». И конечно, ни у кого нет никаких существенных доказательств, кроме как наследие легендарного Салазара. Она поднялась со скамьи и зашагала к выходу из зала, как только за девушкой закрылась тяжелая дверь, на тонких губах появилась ухмылка, эстетически привлекательная ухмылка. В общем и целом, мне часто кажется, что это девушку ничего не может огорчить, она так хорошо играет свою роль, что создается упорное ощущение, что она и правда излишне равнодушна ко всему, что происходит вокруг. Однако, нет. Дианейра спустилась по главной лестнице в холл школы, а потом и в подвалы школы по крутой лестнице с каменными ступенями. Нижний ярус замка всегда отличался особенным воздухом, сырым, влажным, прохладным, а в жаркую погоду – вязким. Но Дианейре здесь нравилось, это было привычно для неё, однако полумрак коридоров, не способствовал бодрому настроению. Девушка шепнула пароль, и стена расступилась, пропуская её в гостиную Слизерина. Наполовину пустая гостиная, где она нашла Розье, Блэк, МакКхетов, Эйвери, Уилкса и Сельвина. На их красивых лицах были совершенно разные выражения лица, от привычной надменности, до странного злости в глазах комментатора матчей по квиддичу. Да, она была исключительно наблюдательной, видела мелочи, чувствовала перемены в настроениях людей, а теперь Диана оказалась в атмосфере, где эмоции были различны, но все в одной плоскости, и это радовало, ибо она не чувствовала контраста. Как любой исключительно воспитанный человек, Дианейра прошла в глубь гостиной к камину, ближе к беседующим слизеринцами, и поздоровалась, своим тихим бархатным голосом: -Добрый день, даже если он и не очень добрый. – Улыбка, как обычно, очень сдержанная.
Rabastan Lestrange: А Рабастану по-прежнему было смешно. Пожалуй, он был слишком весёлым. Ничто на свете не могло заставить его всерьёз пораскинуть мозгами и поразмыслить над тем, что он делает. Так что инцидент за завтраком его всего лишь повеселил. Не более. Он вовсю поболел за Яксли, посмеялся над старостами, даже грустная речь, которую толкнул Дамблдор, и три убийства его не проняли. Лестранж привык к тому, что во всех человеческих бедах винят слизеринцев. Ему даже стало интересно – если на Землю рухнет метеорит, то кто будет виноват? О, сложная дилемма. Сам бы он был склонен винить слепое провидение и злой рок, но по традиции вина опять ляжет на плечи «зелёных». И не удивительно, более мрачного и пафосного факультета не сыскать. А все эти «они виноваты» исходили из того, что у других ничего также «хорошо» как у них не получалось. Вот и ответ. Все злились и «гнали» на слизеринцев лишь потому, что банально завидовали. А Рабастан очень любит, когда ему завидовали. Вот таким он был по натуре. Лестранж покинул Большой Зал почти одним из первых. Первая половина дня прошла весьма уныло и серо. Лекции пролетели тусклой чередой. Лестранж растворил котёл одной хаффлпаффки, злостно надругался над своими медными весами и успел поджечь чью-то крысу. В общем, утро закончилось обыкновенно. Насвистывая себе под нос популярную мелодию, юный Пожиратель мирно шёл себе вдоль какого-то коридора. В голове по обыкновению пусто. Слизеринец остановился и призадумался. Поддавшись меланхолии, он решил направиться в гостиную факультета, где определённо наткнётся на кого-нибудь из «своих». Весь день Лестранж избегал встреч с Малфоем, ибо, поймав на себе взгляд блондина, сразу понял – староста решил дать ему нагоняй за то, что он вчера устроил. А бегать из угла в угол, боясь, что его «засветит» Люц весьма утомительно. Стэн плюнул на конспирацию и двинулся в обитель «зелёных». До гостиной юноша добрался достаточно быстро. Переступив порог, он удивлённо присвистнул. В этот полуденный час здесь собрались все сливки общества. МакКехты, Селвин, Блэк, да и Ди тут затесалась среди сонма высших. Лестранж откашлялся и направился прямиком к подруге. Слизеринец приметил себе незанятое кресло возле камина и сел. - приветствую. – Рабастан беззаботно улыбнулся. - что за шум, а драки нет? То бишь по какому поводу собрание? – юноша заинтересовано оглядел собравшихся. - Ди, опять ты одела длинную юбку. – сокрушённо сообщил подруге слизеринец. Он косо осмотрел Дэвис. Его возмущение было совершено искренним. Разве можно было прятать ноги? Тем более ноги Дэвис? Это же кощунство! Вызов, брошенный самой природе!
Gregory Wilkes: Уилкс любил наблюдать за Беллой. Она была настоящей актрисой, ей бы выступать на театральных подмостках, а не прислуживать Лорду. В ее наигранном гневе было столько искренности, что стоило больших усилий не поддаться провокации и не поверить, что мисс Блэк, действительно, разозлилась на невзначай брошенную Грегори фразу. Ну что ты, Белла, я никогда не намекаю, обычно я высказываю свои подозрения прямо и вслух. - Слизеринец улыбнулся самым вежливым и дружелюбным способом, словно не ему только что нахамила мисс Блэк. На шпильку, брошенную в адрес Эйвери, Уилкс лишь повел бровью, приветствие было не самым дружелюбным. Сам же он слабо кивнул новоприбывшему. - Слишком рискованно и абсолютно неблагоразумно - коротко, словно отрезал, ответил Грегори. Последние слова Розье заставили плечи слизеринца застыть в нервном напряжении. Они старались не говорить о Темном Лорде в открытую, ведь, даже в гостиной собственного факультета нельзя было быть до конца уверенным, что подслушанный разговор не станет достоянием общественности. Молодой человек буквально вцепился взглядом в однокурсника. Что это было? Очередной намек, что кому-то из них дали личное задание, или очередная провокация, чтобы кто-то из них, наконец-то, раскрыл себя. Тем временем в гостиной становилось все теснее, а дебаты все горячее. МакКехт, его кузина, Сельвин решили порадовать "зеленых" своим присутствием. Грегори старался не упускать из виду ни одной из сказанных теорий, сам не спешил вступать в споры. Ему совсем не нравилась эта теория насчет "мимикрии", ему слабо верилось в свихнувшегося хаффлпаффца, который отправился на ночную охоту, с трудом он мог представить и гриффиндорца, ступившего на тропу войны. Такое преступление было достаточно серьезным, да и убийство сразу трех студенток врядли могло быть исполненно одним человеком, каким- бы серьезным не было бы его психическое отклонение. Уилкс скорее мог предположить, что это дело рук группы людей, в таком случае, он вновь и вновь признавал виновными представителей своего родного факультета. Уилкс снова и снова вглядывался в лица своих однокурсников, но ни в одном из них не находил ответа на свой вопрос. Когда-то, так, ради развлечения он читал маггловскую литературу. Отец всегда говорил, чтобы дать достойный отпор своему врагу, ты должен досконально его изучить. Этим он и занимался все прошлое лето. К слову сказать, маггловская литература оказалась недурна собой, особенно тот рассказ Агаты Кристи, кажется, так звали ту писательницу, Уилкс даже на мгновение заподозрил, уж не течет ли в ней кровь волшебницы. "Десять негритят" - так назывался тот роман, и уж очень происходящее сейчас в гостиной Слизерина было похоже на основной сюжет. Точно также как и главные герои они видели подозреваемого в каждом, кто сидел напротив них. - Известно только то, что они все были с разных факультетов, правда, с одного курса, но это врядли может послужить причиной их смерти - Ни к кому не обращаясь, сообщил Уилкс. А еще Норстед была чистокровна, про себя отметил слизеринец, и совсем не походила на предательницу рода. В таком случае, ее убийство ни каким образом не вписывалось в рамки убийства грязнокровок, если только ее отец не успел чем-то насолить Темному Лорду, что тоже маловероятно, отец всегда отзывался о мистере Норстеде крайне благожелательно. На появление мисс Дэвис и юного Лестранжа Грегори отреагировал лишь поворотом головы в их сторону. Неудовольствие читалось на его лице. Уилкс недолюбливал Рабастана. Вот и сейчас на скабрезную шуточку, кинутую Лестранжем, ответил мрачным выражением лица.
Evan Rosier: Розье недовольно передернул плечами: ему не нравилась атмосфера, царившая в гостиной, напоенная страхом, подозрительностью и паранойей. А еще ему не нравилось, что чем больше они обсуждали все это, тем больше запутывались, и ясным становилось только одно: это может быть кто угодно, потому что и версия Мордреда о неуравновешанном маньяке, и Рианнон - о типичном слизеринце, и Селвина - о том, что любой человек внезапно может превратиться в кровожадного убийцу - были равно справедливы. Соответственно, ответом на вопрос "кто убийца" становилось "кто угодно", следовательно, их разговор в этой гостиной терял всякий смысл. Или не терял? Слизеринцы составляли четверть от общего количества учеников школы, соответственно вероятность того, что убийца находится среди них - один к четырем, что не так мало. К тому же... было еще кое-что, что заставляло задуматься и искать в своих рядах "взбесившегося зверя": одно дело - кто фактически мог совершить убийство, а другое дело - скорая на суд людская молва, в лице хотя бы того же гриффиндорца, моментально и безошибочно определяющая в учениках "зеленого" факультета закоренелых преступников. Никому нет никакого дела до того, что строгий господин в очках с очень извращенной фантазией - куда более вероятная кандидатура на место серийного маньяка, чем небритый верзила, покрытый наколками, который в свободное время на самом деле подкармливает бездомных собак. Все судят исключительно по внешности. Убийцу еще когда найдут - зато все это время ученики будут шарахаться именно от студентов с зелеными нашивками, а при случае - все укажут на них пальцем; их же будут таскать на эти беседы-допросы, допытываться, вызнавать... и именно поэтому в интересах слизеринцев, чтобы убийцу скорее нашли. Среди своих ли, или среди чужих - теперь уже не имеет значения. И если Розье про себя знал, что не убивал, за остальных он ручаться не мог. Даже за МакКехта. Ивен равнодушным взглядом проводил Рабастана с Дианейрой и неожиданно пристально воззрился на кузину. - Я тоже высказываю подозрения вслух, - сообщил он, - и, честно говоря, твое спокойствие кажется мне подозрительным, Белла. Зная твой характер... в общем, тебе будет очень сложно сказать, что ты делала прошлой ночью и кто может это подтвердить?
Clayton Bulstrode: Драмы Клейтону Булстроуду хватало на всю жизнь. Она всегда присутствовала в его жизни, поэтому слизеринец пытался избежать её если такой случай попадался. Именно поэтому он взял за руку Морвен и покинул Большой Зал вместе с ней. А жаль, этот день должен был начаться совсем не так, ведь вчера они с Морвен снова помирились, а значит сегодня им хотелось улыбаться и касаться друг-друга. Но после сегодняшнего утра Клейтон впервые задумался о том, что возможно опасения подруги о том, что каждый раз когда им хорошо должно случиться что-то ужасное, показались ему правдивыми. Но несмотря на такие мысли Булдстроуд не желал пересекаться с остальными учениками, и выслушивать какие же они — слизеринцы убийцы и так далее по списку. Ему просто хотелось побыть наедине с Морвен, которая сейчас уныло шагала рядом с ним и не подавала никаких признаков счастья, ведь утро было испорчено. Вообще Белфор почему-то всегда видела в каких-то инцидентах знаки, а потом повторяла, что возможно не стоило чего-то начинать. Сейчас Клейтон больше всего боялся, что она захочет всё это прекратить. Неужели они снова вернутся назад? Слизеринец остановился у входа в подземелья, и снова повернулся к Морвен. Она отводила взгляд и выглядела немного испуганной, поэтой Клейтон чуть погладил её по щеке, а зайдя в гостиную он немного удивился увидев столько учеников. Кажется Слизерин решил собраться и обсудить случившееся. Булстроуд было уже собрался в сторону самого дальнего дивана всё так же держа за руку Морвен, но его остановили слова Ивэна Розье. Слизеринец замедлил шаг, а потом повернулся к слизеринцу. Он стоял прямо перед ним, в нескольких шагах, и Беллатрикс тоже была недалеко от него. -Розье, а у тебя с психикой всё нормально, нет? - привычным сдержанным тоном начал Клейтон и оглядел гостиную. Атмосфера была не самой приятной, ведь все были готовы броситься друг на друга. Вот это и называется настоящей паранойей, когда любой готов порвать на куски другого лишь бы спасти свою шкуру. Понятное дело, что всем хочеться найти виновника, а слизеринцам больше всех, так как пока этот грех висит на них, но не так же? Булстроуд вообще был сдержанным и не любил вмешиваться в чужие разговоры, но наверное на него так подействовала атмосфера в гостиной, или же осознание того, что его отношения с Морвен могут снова испортиться. А главное то, что ему не хотелось видеть как слизеринцы сами перебьют друг-друга, внутри. Возможно кто-то этого планировал? -Мне казалось, что слизеринцы не будут нападать друг на друга. Я конечно понимаю, что в школе ходит стереотип о том, что если ты учишься на Слизерине, то у тебя и виски, и женщины в каждом углу, и конечно же руки испачканы в крови. Но если сейчас верить вашим доводам, то получается, что каждый из нас потенциальный убийца только потому, что он носит зеленый галстук, - Клейтон смотрел прямо на Ивэна, после чего его взгляд упал на Рианнон. Да, неудачно вышло с ней, это правда, хотя она и так всё прекрасно знала и даже была готова отпустить Клейтона с Морвен если он найдет её замену, - это можешь быть и ты, Ивэн, и ты, Грегори. Вот я например могу сказать, что я не доверяю вам. Не знаю где вы были вчера, и тем более не могу быть уверенным в том, что вы не могли убить человека, - на мгновение Клейтон замолчал и усмехнулся словно тем самым выражая всю абсурдность этой ситуации. Нет, он не был наивным, сын Айдана не мог не понимать на что готовы люди, но его раздражала сам факт того, что слизеринцы уже начали искать убицу среди своих. - А вообще, если продолжать в том же духе, то самой лучшей кандидатурой может быть Рианнон МакКехт. Только потому, что она слишком умна и никого к себе не подпускает, не значит что у неё не может быть отклонений в голове, - Булстроуд чуть усмехнулся и снова повернулся в сторону Розье - так как Ивэн, у тебя есть алиби, или мы должны просто верить в то, что ты мирно спал в своей кроватке когда учеников убивали?
Mordred McKecht: Бешенство - это не то слово, которое описывало состояние Мордреда в этот момент. Бывает просто злость. Бывает ну там гнев... а бывает неадекватное ощущение удушливой злобы, от которого сдавливает голо и выступают слезы на глазах. Которое призывает убивать, и немедленно. Его сейчас равно бесили и слишком умная Рианнон, и псевдорациональный Cелвин - не бесил только Розье, видимо, за семь лет существования бок о бок Демоны настолько "срослись", что уже не воспринимали друзей, как отдельные личности. "Позволю себе не согласиться с тобой, Мордред..." Рыжий только молча прикрыл глаза, ни одна черточка его лица не дрогнула - хотя в глубине души он испытывал странный приступ наслаждения, представляя, как выглядело бы тело Рианнон без головы и рук. И зашить ей рот, да. Чтобы перестала изрекать возвышенные банальности с видом, с каким пророки несут всем свет вселенской истины. Возражать он не стал, хотя имел бы сказать, что репутация "типичного слизеринца" как раз имеет с мимикрией мало общего. И что термин "мимикрия" был употреблен им в качестве шутки, а на самом деле тут даже говорить о ней не стоит, просто потому что это... такой нюанс подобных маний: не притворяться, но БЫТЬ в свободное от убийств время кротким и социально-адаптированным. Но Лис промолчал, потому что вот сейчас не был уверен в том, что разговор идет не о нем. Селвин, впрочем, сказал что-то достойное внимание. Только вот совершенно все равно, кто это. МакКехт был уверен, что все происходящее здесь - фарс и комедия, пустые идиотские разговоры, которыми непонятно кто и непонятно чего хочет добиться. - Я только не понимаю, какова цель конверсации? - усталый и сонный рыжий растерял свое обычно добродушие. Маска слетела, словно ее и не было: мертвенно-бледный, растрепанный, с горящими глазами, Мордред, который сидел в темноте, скорее походил на персонажа пары-тройки местных страшных сказок. И тон его был холоднее, чем порой удавался Малфою. - Вы и впрямь надеетесь, что сейчас кто-то упадет на колени и возопит "каюсь, это я всех убил"? Расскажет в подробностях, как вычищал кишки бедняжке Норстэд? - Лис ядовито улыбнулся, не заканчивая речь фразой "а вы факультетом не ошиблись?" Хотя очень, очень хотелось. Он было машинально положил руку на локоль стоящего рядом Ивена: не стоит влезать в свару прямо сейчас, но тут... О, тут появился в Булстроуд. прямо-таки в сиянии осознания собственной крутости. Мордреду нечасто доводилось устраивать драки. Сейчас ему захотелось устроить убийство. - Я вижу, ты очень способствуешь тому, чтобы слизеринцы друг на друга не нападали, Клейтон, - насмешливое шипение МакКехта из полумрака вляло собой просто концентрированную ненависть и сгущенную желчь, - просто миротворец. А теперь сделай милость, заткнись и не открывай рта, пока не сможешь сказать что-то умное. Розье ночью был в госпитале. А еще... Рыжий встал. В его почти не изменившейся улыбочке было убийство: - Что ты сказал о моей сестре?
Ian Selwyn: -Вашу мать! - прошипел Айан, глядя на происходящее. Всю злость на идиотов-однокурсников, вздумавших заигрывать с таким опасным психом, как Волдеморт, накопившуюся в нем за последние полтора года, и, казалось, вот сейчас готовую выплеснуться на головы присутствующих представителей этой тусовки, как рукой сняло, как только Селвин понял, что в этой критической ситуации, вроде, не самые дурные и безмозглые сотоварищи по факультету вдруг всерьез изготовились перегрызть друг другу глотки, а не ограничиться традиционными, хоть и несколько более злобными шпильками. Волшебно, просто самое время! Айан Селвина никогда нельзя было заподозрить в излишнем патриотизме по отношению к родному факультету, скорее, наоборот, бывали моменты, когда он был бы рад откреститься от своей причастности к "зеленым"... да и, чего уж там, от принадлежности к своему древнему и чистокровному роду. Мало того, сейчас был именно такой момент, когда Селвин, страшно сказать, от всей души завидовал Оливеру - обладателю черно-желтого шарфика и отнюдь не километровой родословной. Однако, теперь, глядя на взвинченных товарищей, Айан со всей ясностью понял, что вот сейчас им передраться ну никак нельзя. Наоборот, момент был из тех, когда стоило, наплевав на личные симпатии и антипатии, разделить для себя обитателей школы на "зеленых" и "всех остальных". Приоритетом выше этого могла быть, да и оставалась только семья. -Мордред прав, - выпалил Айан, глядя на готовых сцепиться парней, и невзначай меняя позу, чтобы было легче при необходимости вскочить и начать растаскивать придурков, - даже если это дело рук кого-то из наших, выяснить сейчас, кто же именно старается на благо... уж не знаю чего, нам не светит. Разговоры тут бесполезны, есть другая проблема - нам светит всеобщий наезд на Слизерин, и это не та ситуация, в которой мы можем позволить себе передраться, как пауки в банке! Селвин невзначай оглянулся по сторонам, пытаясь понять, есть ли еще среди присутствующих люди, готовые, если что, пресечь назревающий мордобой в зародыше. Результаты инспекции оказались, мягко сказать, неутешительными, хотя присутствие Рианнон вдруг показалось очень уместным и даже несколько успокаивающим.
Dianaire Davis: Помешательство, кажется, охватывало не только три факультета, состоящих исключительно из «невинных овец». Диану всегда глубоко удивляли люди, которые вели себя подобным образом. Она, как человек глубоко воспитанный, лишенный привычки кричать, ругаться, бить посуду, и оскорблять людей, прибывала в прострации от того, как её змеиные сокурсники кричали друг на друга, как они обвиняли друг друга в том, что за них и так делали все остальные. Теперь, эти обычно держащиеся вместе люди готовы были выбрать одного из «себе подобных» и вытолкать его из ровного строя Слизеринцев, на суд общественности, лишь бы только с них – несчастных – сняли все-все обвинения, чтобы каждый из них мог снова надеть свою лицемерную масочку Всемирного Зла, под которым ничего существенного не подразумевается. Не смотря на то, что в теории (да и в практике), Дэвис весьма опытная лгунья, причем на генетическом уровне, ибо врать и не краснеть, дабы не портить свой идеальный оттенок кожи, её научили в семье. Родители так привыкли врать и обманывать всех вокруг, что даже сами поверили в собственную выдумку, идеально продуманную выдумку, такую, что даже самый назойливый из комаров не подточил бы и носа. Собственно, и её они научили верить в то, что она говорит, вероятно, это и помогает ей легко различать вранье. Назовите эту девушку барометром лжи, но это именно так, Дианейра видит мельчайшие изменения в поведении людей, она читает язык тела так подробно, что иногда сама пугается этой своей особенности. Она ценила умелое сокрытие деталей, которое почему-то встречалось крайне редко в её окружении, всех, включая слизеринцев, выдавали самые банальные микровыражения, жесты, повтор фраз и прочие мелкие, но такие заметные для мисс Дэвис. -Лицемерие – наше все…- Тихо сказала Дианейра, садясь на диван, прямо напротив камина…длинные ноги – фетиш мистера Лестренджа – прикрытые узкой черной юбкой, аккуратно уложились одна на другую. Слизеринка весьма нейтрально наблюдала за дискуссией, которая грозилась перерасти в нечто, имеющее более плачевные и возможно даже кровавые последствия. Отсутствие дипломатичности и взаимные угрозы с повышением децибел, всегда ввергали Дэвис в определённой степени ступор, хотя бы по тому, что эта мисс Спокойствие и Самообладание, не могла даже толком ответить на вопли и истерику иначе, чем озадаченным взглядом или же скучающим зевком. Однако, мы все ещё не обсудили, как относиться мисс Дэвис к пошлостям и грубостям. И вот, мы как раз подоспели к моменту, когда праведный гнев Дианейры готов был обрушиться на Рабастана из-за его недостойных шуточек в адрес леди. Иногда ей казалось, что этого мальчика просто напросто не воспитывали в родительском доме. Почему-то в отличие от младшенького, семейство сосредоточенно занималось старшим – наследником, что и понятно, ибо в семье Дэвис, происходило ровно тоже самое, пока не родился этот мерзкий маленький комок капризов – Сэмуэль Дэвис, её младший брат. Он по закону являлся истинным наследником всего, ибо был продолжателем рода, однако отец, по счастью Дианейры, гораздо больше тяготел к своей дочурке, чем к отпрыску номер два. Но, что не говори, слизеринка не любила своего брата, и часто ловила себя на мысли, что стоило бы случайно уронить на него подушку, и так же ненамеренно прижать её к маленькому детскому личику, пока он не прекратить дергаться. Тогда она снова могла бы стать центром Вселенной семьи Дэвисов. К слову о центризме…вся эта запутанная и неприятная ей ситуация с наследством и рождением брата, сумела выбить из колеи эту весьма уперто стоящую на своем пути девушку. Вывести из равновесия до такой степени, что теперь ей постоянно кажется, что люди не обращают на неё никакого внимания. Иногда это очень помогало сосредоточиться на изучении людей, но часто раздражало до крайней степени, когда Диана уже была готова сделать что-нибудь, несвойственное ей. -Стэн, веди себя прилично, я тебя прошу. Не все ведутся на твои пошлые замечания. – Дэвис говорила почти шепотом, лично Рабастану, дабы не отвлекать этот внутренний суд от вынесения приговора кому-то из «своих». Она всегда очень уважительно относилась к другим людям, не перебивала и не перекрикивала, именно поэтому старалась не привлекать внимания к их высокоинтеллектуальному обсуждению поведения Лестренджа. Все бы прошло по плану, Дианейра бы не стала отвлекаться от своих ненавязчивых лекций по этикету для Стэна, и не мешала бы слизеринцам съедать друг друга живьем, если бы Айан Сельвин своим выпадом не заставил Диану вздрогнуть, словно хрупкую крошку, напуганную взрывом именинного шарика. Собственно, мисс Дэвис никогда не была особенно падка до ругательств, даже со стороны других людей, но сейчас, брюнетка не могла винить Айана в этом всплеске эмоций. Терпение заканчивалось рано или поздно, просто у некоторых, оно заканчивалось гораздо раньше, чем например у Дианы. Девушка подняла глаза на Сельвина и едва заметно двинула тонкими бровями вверх, а потом вниз. -Вы хотите узнать, кто это сделал, или выбрать того, на кого бы указать? – Тихий голос и спокойный шелковистый тембр, возвещал о том, что до неё одной ещё не дошла эта паранойя по поводу убийств в Хогвартсе, которая могла бы заставить её указать на кого-то в этой гостиной, хотя претендентов хватало.
Rabastan Lestrange: - Я лишь возмутился! – обиженным шепотом сообщил подруге Рабастан. - какие пошлые шутки? Разве я на такое способен? - юноша призадумался и широко улыбнулся. - сама же знаешь, какие у тебя… мммм…. глаза? – Лестранж поперхнулся, сдерживая рвавшийся наружу нервный смех. Стэн не был похож на собравшихся тут леди и джентльменов, его корни были безукоризненно чисты, а происхождение… завидуйте британцы! Но в отличие от большинства присутствующих его манеры были не столь отточены, он не умел так красиво претворяться, как они. С самого раннего возраста Рабастан был предоставлен самому себе, тогда как его родители занимались семейными неурядицами и вечно решали какие-то несущественные проблемы в своих отношениях. Свободолюбивый и крайне самодовольный Рабастан не умел красиво говорить, как Рианнон или самозабвенно врать, как Розье, но и в его словах была некоторая сила, даже неопытность и незнание дарило ему некое весомое преимущество над остальными. - конечно, указать, Ди ,- ответил на вопрос подруги слизеринец, - либо мы позволим спустить на себя всех собак, либо будем достойно защищаться. - доверчиво поведал собравшимся Рабастан. - как по мне, то меня мало волнует этот горе-убийца. По крайней мере, до тех пор, пока он не приставил нож к моему горлу. А чую это будет скоро. – молодой Пожиратель не верил, что тут орудует маньяк, решивший очистить школу от грязнызнокровок и прочей падали, так что он скорее думал, что всё происходящее дело рук психа обыкновенного, чем слизеринца, одержимого мыслью о мести «чистой крови». - единственное, что меня беспокоит так это реакция остальных. Селвин прав, с сегодняшнего утра мы все исчадия ада, которые прибыли из Гиены Огненной. – философски протянул Рабастан, а потом, вспомнив, что он находится в обществе чистокровных и надутых как индюки, смущённо добавил. - ну это нам преподаватель сказки травил… из какой-то маггловской книжки. Знаете, занимательная вещь. - юный маг закашлялся. Сплоховал. Он уже спинным мозгом чувствовал, что теперь на него будут смотреть как на «сочувствующего грязнокровкам предателя крови». Слизеринцы они же такие… ничего не понимают. Все думают одинаково. А если кто-то в его присутствии начал разбрасываться такими маггловскими терминами, то он точно бы подумал тоже самое. - я, конечно, не предлагаю кинуться оправдываться нас и обелять в глазах остальных, но вы разве не понимаете, что произойдёт? Будет война. Самая настоящая. Да что там будет… она уже началась. – слизеринец развёл руками и сокрушённо вздохнул. Дескать, простите господа, но очевидную вещь вы не заметили.
Rhiannon McKecht: Атмосфера в гостиной накалялась с каждым словом, беседа, начавшаяся как шутка – «посмотри-те, все опять считают нас мировым злом, вот ведь узколобые дурочки!» - стремительно приобретал не только серьезность, но и оттенок угрозы. Казалось бы они проучились вместе семь лет, и все эти годы они делили кров и еду, врагов и друзей, радости и ненависть, все семь лет они были одним – они были «слизеринцами». И всего нескольких часов оказалось достаточно для того, чтобы почти полностью разрушить эту связь – теперь каждый был сам за себя. Теперь каждому казалось, что то, что их всегда объединяло – это метка, которая по вине других, тех, кто действительно виновен во вчерашнем, не важно уже идет речь о погроме в Хогсмиде или об убийствах, бесспорно в сознании остальных учеников это вещи взаимосвязанные – так вот, за чужие грехи именно он попадет под раздачу только потому, что он – слизеринец. И посреди всего этого стояла Рианнон, полная своего обычного безразличия. Она не чувствовала угрозы по отношению к себе, она не считала, что за ней есть вина, а потому у неё не было поводов для беспокойства. А что до настроение, царивших в гостиной, то она, казалось, совсем ей не касались, так что могло сложиться впечатление, что староста просто не понимает всю серьёзность ситуации. - В общем я могу согласиться с тобой, Айан, формально под профиль этого убийцы может подойти ученик любого факультета, более того практически любой ученик, так как, к сожалению, в данный момент мы, так же как и следствие, не обладаем достаточной информацией для того, чтобы сузить круг поисков и позволить себе отказаться от каких-либо гипотез. Даже то, что вивисекция была проведена с высокой степенью профессионализма не значит, что убийца уже проводил тренировки или специально интересовался этим вопросом или даже обладает достаточной физической силой для поведения операции, так как есть небольшая вероятность, что ему удалось достичь подобного результата без предварительной подготовки и с использованием магических инструментов, - Рианнон говорила так, словно речь шла о самых обыденных вещах вроде задачки по нумерологии или очередной выходке Мародеров. Она перевела взгляд на Розье, который только что задал старшей дочери Блэков довольно провокационный вопрос, и продолжила говорить в том же тоне, словно продолжая предыдущую фразу, и не давая Белле времени для того, чтобы самой ответить. Не то чтобы Рианнон сомневалась в способности сокурсницы постоять за себя, просто ирландка могла с большой долей вероятности предположить, что даже если Бэлла прямо не поведется на провокацию, это все равно разозлит её и вынудить совершить какой-нибудь поступок, достойный последующего сожаления, а сейчас для этого было не время. - Ивен, касательно твоего вопроса к Бэллатрикс, то на него могу ответить я: она провела эту ночь в спальне и была не в состоянии покинуть её. Это же могут подтвердить остальные наши соседки, если в этом будет необходимость, так же как и тот факт, что я находилась там же, пусть и не принимала участия в общем веселье. Надеюсь этот ответ удовлетворит твое любопытство. На появление в гостиной младшекурсников – Лестранжа, Дэвис, Морвен и Клейтона – Рианнон казалось бы не обратила никакого внимание. Разве что задержала взгляд на последних двух, но ничем внешне не выразила своего неодобрения или возмущения. Собственно, это потому, что сама она не ощущала ничего подобного, более того то, что эти двое сейчас находились в относительной безопасности и могли в случае чего помочь друг другу вполне устраивало её. Сейчас ей было не до жениха, поэтому пусть он пока побудет в надежных руках. Однако сказанное им она не могла проигнорировать. - Клейтон, мне жаль разрушать твои иллюзии, но в данный момент каждый из нас действительно потенциальный убийца, и отнюдь не по той причине, что мы все носим зеленые галстуки, а лишь потому, что пока что не доказано обратное. Я не сомневаюсь, что большинство присутствующих за время этого разговора хоть раз предположили, что убийцей может быть какой-то конкретный ученик, и пока не доказано обратное. Как я уже говорила раньше, сейчас не известно ни о каких отличительных чертах убийцы, поэтому под его характеристику подходит любой, будь то ты, я или, к примеру, Герда с Хаффлпаффа или Артемисия с Гриффиндора. Ученики других факультетов тоже это скоро осознают, просто так сложились обстоятельства, что первый удар пал на наш Дом. Предположение о том, что она может быть убийцей, Рианнон просто проигнорировала, и по её мертвому и немигающему взгляду, обращенному на Клейтона, было невозможно догадаться, что её оно действительно совсем не тронуло и проигнорировала она его не из-за злость, а лишь по причине абсурдности такого рода заявлений с логической точки зрения, особенно в свете сказанного ей ранее. Она отвела взгляд лишь когда заговорил Мордред, который теперь стал объектом её внимания, однако и его слова она оставила без ответа. Присев в одно из кресел у камина, она вместо этого заговорил с неожиданно проявившими интерес к общей беседе шестикурсниками. - Дианейра, хочу заметить, что поскольку на данный момент в этом помещении присутствует очень малый процент учеников, то любый попытки как указать на убийцу, так и узнать кто он или она, бессмысленны и заранее обречены на провал. Рабастан, прости, но такого рода слова не уместны в сложившейся ситуации. Происходящее на данный момент на территории школы не подходит под определение «война», - Рианнон не стала объяснять почему именно война не подходит, но только лишь по причине того, что не хотела останавливаться на таких мелочах. Девушка откинулась на спинку кресла и продолжила. - Более адекватным определением я бы назвала «беспорядками на почве массовой истерии». При грамотном регулировании в этом случае можно легко минимизировать число человеческих жертв и быстро восстановить порядок. Возможно, если бы у меня была возможность переговорить с Директором Дамблдором и мистером Муди, я могла бы составить четкий план необходимых действий, но на данный момент это не возможно из-за нехватки информации. Однако даже сейчас общая ситуация для нашего факультета ясна и не требует уточнений. У нас есть два возможных варианта действий: либо мы принимаем за данность теорию о том, что убийца может быть учеником любого факультета, и тогда все связывающие нас как представителей единой группы обязательства с нас снимаются и каждый отвечает лишь за себя и перед собой, либо мы принимаем теорию о том, что слизеринцы в произошедшем не виновны и стараемся поддерживать её и друг друга до появления новых новостей. Я не буду напоминать вам, что я не раз поднимала вопрос о репутации факультета, - действительно, Рианнон в прошедший год ни раз и ни два отчитывала провинившихся сокурсников, вне зависимости от курса, о том, что их действия пагубно сказываются на образе Слизерина в общем, - однако позволю себе заметить, что попытки переубедить представителей других факультетов по средством насилия имеют очень низкие шансы на успех и скорее всего будут иметь печальные последствия для всех учеников нашего Дома. Поэтому как я как слизеринка и как староста прошу вас в ближайшее время отказаться от открытых конфликтов с другими учениками.
Bellatrix Black: Ивэн в очередной раз посмотрел на Беллу и искривил свои губы в язвительной усмешке, и оттого у девушки возникло сильное непреодолимое желание встать и дать ему по голове чем-нибудь тяжелым, чтобы если уж и ни одним трупом в замке стало больше, то в отключке бы он провел очень много времени. - Дорогой, в отличие от тебя, я прекрасно верю в то, что я говорю. У нас – благочестивое общество. И без всяких там гриффиндорцев, понял? Если ты к таковому не относишься – то, опять-таки, это только твои проблемы и ты сейчас же можешь покинуть помещение. Значит, твои родители слишком плохо старались. А я еще была так рада, что во мне течет кровь самих Розье… Теперь пришел черед Беллатрисы язвительно улыбаться и прыскать ядом на всех и вся. Ей не нравилось участвовать в этом разговоре, но нравилось подливать масло в огонь. Смотреть на своих товарищей по несчастью было сплошным удовольствием, особенно в такие моменты. Когда нервы накалялись до предела. Как хорошо осознавать собственное влияние на людей! Лорд одобрит. Еще как одобрит. Вскоре в гостиной появились такие дорогие сердцу гости, как сестра и брат МакКехты, к коим Блэк относилась очень смешанно: она, конечно, относилась к ним серьезно и ей нравилось, что на Слизерине учатся подобного склада ума и характера люди, но после трех минут своих рассуждений оба начинали ее утомлять. «Бла-бла-бла и бла-бла-бла. Зануды», - подвела для себя итог темноволосая девушка, моментально переставая слушать доводы Рианнон. Она не убивала, - значит, не ее ума дело это было. Пусть сами разбираются Вскоре их общество увеличилось чуть ли не вдвое: Селвин, Дэвис, Рабастан, Булстроуд… кажется, она больше никого не забыла? Каждый из вновь прибывших заходил в гостиную, осматривал присутствующих, останавливал свой взгляд на Беллатрисе, на что она реагировала холодным взглядом, приподнятой бровью и поджатыми губами. И упорно молчала. Ей было плевать, что они там в который раз про нее думают. Рассуждения же касались не только их коммуны хитрых и гадких, но и других факультетов, во что было трудно поверить. Девушка до сих пор ни как не участвовала в разговоре, пока Ивэн не затруднил себя опять коснуться ее алиби – где она была, что делала. Но не успела Блэк тяжело вздохнуть, собрать всю свою волю в кулак, чтобы одним трупом не стало больше, успокоиться и медленно встать с дивана, как Рианнон раскрыла всю ее подноготную: да, действительно, вина было в ту ночь слишком много. Как и свидетелей. - Ну что, дорогой мой, убедился в том, что твоя любимая кузина чиста и невинна? Интересно, а что это ты так рьяно меня обвиняешь? Может быть, всего лишь хочешь скрыть свою вину? Белла изящно положила ручки на бедра и медленным грациозным шагом через всю гостиную прошла к дивану, на чьем подлокотнике горделиво восседал ее кузен. Она с легкостью тыкнула указательным пальчиком в грудь Розье и с самым спокойным видом, с самой сладкой улыбкой прочирикала: - Сознавайся, Ивэн. Не волнуйся, мы тут все за тебя. Вместе придумаем, как скрыть последствия твоих маленьких необдуманных шалостей. Молодая пожирательница рассмеялась и сделала несколько шагов назад, оказавшись чуть ли не по середине комнаты. Все высказывали подозрения по поводу маньяков, типичных слизеринцев и обычных людей, но вот, кажется, Ивэн стоял на своем – обвинял Беллу напрямую. Тогда и девушка решила особо не вдаваться в подробности, рассуждения, доводы, догадки и теории, как это делали другие, и применила тактику «Лучшая защита – это нападение». А вдруг что-то действительно вскроется и в этой провокационной оппозиции старшая Блэк выведет убийцу на чистую воду? А свои собственные догадки можно пока оставить при себе. Для них будет свое время.
полная версия страницы