Форум » Архив «Lumiere-77» » [Паранойя заразна - 02.05] » Ответить
[Паранойя заразна - 02.05]
Evan Rosier: Дата и время: 2 мая 1977, вторая половина дня. Место: холл Хогвартса. Участники: Severus Snape, James Potter, Sirius Black, Mafalda Hopkirk, Jennifer Rose, Ishtvan Yambor, Robert Travers, Amber Lind, Isolde Travers, Lysander Wenlock, Mina Bors Примечания: Когда люди напуганы, нервы их на взводе. А когда нервы на взводе, тут несложно и от словесной перепалки перейти к рукоприкладству: слово за слово ученики припоминают друг другу старые обиды, перебрасываются взаимными обвинениями - и вот уже в коридорах школы вспыхивает нешуточная потасовка между школьниками.
Ответов - 43, стр:
1 2 3 All
Severus Snape: Застрять у кого-то в печенках – еще не означает акт совокупления. Ливеральные связи – тоже связи и, наверняка, строго подчиняются собственным фундаментальным законам, но о них трудно вычитать в какой-нибудь энциклопедии, а если задать соответствующий вопрос профессиональному юристу, профессиональный юрист скорее всего нелепо разведет руками и скажет, что высшие материи на то и высшие, чтобы не каждый болван мог до них дотянуться. И это весьма мудро, поскольку от тесного соседства с землей секреты мироздания несколько блекнут и теряют половину своего шарма – не даром же людей издревле тянуло покорять всяческие эвересты, а вот снарядить экспедицию для покорения соседнего оврага не пришло в голову ни одному Магеллану. Но, как не крутись, во вселенной всегда должна оставаться парочка неразгаданных тайн; скажем – почему очередь к банковским кассам уходит в вечность, а очередь на прием к стоматологу рассевается в мгновение ока, стоит лишь заполучить талон? В этом плане вселенная очень похожа на престарелую кокетку – она будет молодиться и блистать остроумием, пока никто из ближайшего окружения не выяснит, в каком из ящиков комода хранятся вставные челюсти. Однако главнейший секрет мироздания звучит примерно так: почему людям настолько нравится насиловать друг другу мозги, когда естественно-физиологические потребности можно удовлетворить более традиционным способом и уж точно с более симпатичным партнером, желательно противоположного пола? Северус Снейп панически боялся посягательств на свою интеллектуальную честь, искренне негодуя по поводу того, что человечество до сих пор не изобрело мозговой пояс верности. Такой аксессуар Снейп носил бы не снимая. Береженого бог бережет, а значит не грех потратиться на бронежилет. Впрочем, от подвешивания вверх тормашками бронежилет не спасает. Большой зал слизеринец покинул со стойким ощущением, что весь Хогвартс прямо-таки обязан платить ему алименты. Снейп не знал, являются ли насильственные действия по отношению к чужому совершеннолетнему мозгу уголовно наказуемым преступлением, но от денежной компенсации за моральный ущерб не отказался бы. Произошедшее за завтраком не лезло ни в какие рамки, особенно этикета. Ну и, разумеется, этики. Уловив признаки грядущего эпохального мордобоя, Северус Снейп счел целесообразным как можно скорее ретироваться с поля брани. Выживает не сильнейший, выживает тот, у кого самый резвый конь, или самая быстрая смекалка. А за ходом сражения предусмотрительнее всего наблюдать с высоты ближайшего холма. Во-первых, и вид открывается потрясающий; во-вторых, редкое заклинание бьет дальше пятидесяти метров. Распрощавшись с Беллатрикс, как того требовала ситуация, то есть молча, Снейп прихватил с собой два аппетитных тоста и под общий шумок спокойно покинул Большой зал. Пусть события идут своим чередом, от вас требуется только уступить им дорогу. Уступать дорогу Снейп умел мастерски. Очутившись в прохладной тишине замковых коридоров, Северус внимательно вчитался в расписание уроков. На данный момент в расписании зияло окно, и молодой маг решил провести свободное время с пользой. В других обстоятельствах он бы, не мешкая, отправился в библиотеку, где так славно коротать долгие часы за изучением гадкого пыльного гримуара, но в связи с пренеприятнейшими известиями об убийстве, библиотека отпадала. К сожалению, закон всемирного притяжения противоположностей действует безотказно. Снейп понятия не имел, что могло понадобиться гриффиндорцу (а гриффиндорцы, как известно, по интеллектуальному развитию чрезвычайно близки к планктону) в библиотеке. Видимо, красно-золотые решили по примеру слонов устроить тайное кладбище в каком-нибудь безлюдном и труднодоступном месте – очевидно, библиотека идеально соответствовала заданным параметрам. Эта теория звучала довольно логично. Снейп скривился. За порчу школьного имущества гриффиндорцев стоило штрафовать. Хотя бы посмертно. Оставшееся до занятий время Снейп бессмысленно шлялся по школе, бросая косые взгляды на ни чем не примечательные тени. Слизеринец отлично помнил, что ни чем не примечательные тени бывают столь же опасны, как и вполне конкретный маньяк с топором. Лучшая оборона – нападение; а нападать принято исподтишка.
Jennifer Rose: Лучший подвид геройства – быть героем в собственных глазах. Гриффиндор не всегда содержит в себе умалишенных психов, от нечего делать и во имя мыльных пузырей бросающихся в пропасть. Во всяком случае, существовали приятные исключения. И одно из них не решилось сегодня встревать между влюбленной парочкой и сокурсниками. Толпа быстрее и сильнее, а наблюдать крушение несчастной любви и постепенное обрастание ее фингалами оно не хотело. Приятное исключение тихо и мирно стащило парочку нелюбимых печений ( первый выбор не всегда удачный) и ретировалось с поля брани. А поле брани частенько превращалось в поле битвы. А драться наше исключение не имело ни малейшего желания. Вообще странно, почему его взяли на Гриффиндор, наверное, был недобор или же кто-то дал взятку вкусными булочками с изюмом. В любом случае, это исключение все же принадлежало к красному дому, просто не считало разумным сейчас встревать во все это дело. Может быть потом, минут через полчаса… Оно уверенно двинулось в сторону коридоров, напевая что-то себе под нос и пожевывая овсяное печенье, один запах которого в другой ситуации выбило бы его из колеи. Странно, что делают с людьми ситуации, даже вкусы меняют. Переживания крадут время и силы, бедное-бедное время и примерно так же бедные силы. Словно какие-то неведомые подземные животные вымачивали его время в гнилой воде, чтобы потом с удовольствием вгрызться в косточки его часов, высосать серые извилины его минут и отнести это на свой алтарь безумной рыбы, к безнадежным триллионам пиявок, царски пожиравшим его секунды. И такое бывает, если проводить опыты с радиацией в черте города ну или хотя бы чьего-то сознания. Так или иначе, наше приятное исключение в своем ритме двигалось по пустым коридорам, дожевывая препротивнейшую корочку. С секунду оно думало, что же делать дальше. Опасность вроде бы на время миновала, на время… А если придется участвовать – то исключение уже для себя решило, что будет всех мирить. Оно же приятное, в конце концов. А на самом деле все было не так солнечно, по подоконникам не прыгали бешеные невидимые зайчики, не текли теплые солнечные ручьи по лицам щурящихся студентов, никто не смеялся и даже не улыбался, особенно наше исключение, совсем не привыкшее улыбаться вообще. А в Хогвартсе убийства, а в Хогвартсе происходит что-то странное. Но исключение было почему-то свято уверено в том, что доживет хотя бы эту неделю, а там – как карты лягут. Все равно разницы никакой. Для него все эти дни были совершенно одинаковы, ибо исключения все эти события не касались даже кончиками своих совиных крыльев. Каждое утро свежие газеты пестрели чем-то новеньким и обычно неприятным. А исключение вообще не любило газеты – какое тогда дело, что первую полосу испещрили сообщения о трупах? Десять, пятнадцать – какая разница? Для нашего исключения этот мир давно укатился куда-то вниз, возможно, даже во имя тех же самых мыльных пузырей. Только ненадежная эта цель – коснешься и лопнет. Хотя какое кому дело? Люди всегда намечали курс на что-то хрупкое, передвигаясь, как минимум, на танке или бронепоезде. А это, как говорится, их проблемы. Чего только не сделают люди ради радужной оболочки, умирающей при касании… Задумчиво пробормотало исключение, сидя на подоконнике и , не много ни мало, болтающее ногами. И звали это исключение Дженнифер Роуз, или же просто: Джей Ди. Она прислонилась головой к витражному стеклу, вероятно полагая, что он этого жизнь станет ярче и радужнее. Но только какими красками труп ни покрась – все равно это труп.
Sirius Black: Какой чудесный день, - оставалось только скривиться и сплюнуть, и Блэк воровато оглянулся, пытаясь понять, не ошивается ли где поблизости кто-нибудь из блюстителей чистоты, во главе с незабвенным завхозом. Не ошивается - по школе сейчас без дела вообще болталось очень мало народу, утренняя речь директора подействовала на большинство обитателей Хогвартса - даже привидения, и те казались пришибленными, а про портреты и говорить не стоило: эти бездельники тряслись так, будто им что-то действительно еще могло навредить. Печальная картина. Жизнь, вообще, не играла в последнее время яркими красками, скорее, наоборот - то по морде била мокрыми тряпками, а то и вовсе завешивала все пыльной мешковиной, не давая разглядеть за этой завесой ни одного обнадеживающего факта. Если они, конечно, вообще были. А теперь еще и убийства. Утром он отстраненно пожалел погибших девчонок, но даже сейчас не появилось ни страха, ни горя, ни отчаяния. Скорее, сильная досада на то, что обстоятельства не дают ему в полной мере насладиться по праву считавшимся самым веселым после каникул временем - концом учебного года. Короче, Сириус Блэк был крайне зол на то, что ему не дали как следует повеселиться. И очень бы хотел потолковать с теми, кто устроил ему (и опечалившимся явно гораздо серьезнее Бродяги друзьям) такое "веселье". Слизеринцам, ясное дело, как самым близким к "темной стороне" ребятам в школе. Нет, Блэк не вглядывался в лица попадавшихся навстречу "зелененьких", гадая, кто же из этих, отнюдь не милых мальчиков и девочек, мог решиться на убийство, а свято верил в круговую поруку и клеймо, накладываемое факультетом, априори считая в произошедших бедах виноватыми каждого, одетого в форму Слизерина. И, в первую очередь, конечно же его! Блэк не заметил, как сделал стойку на добычу, еще даже не осознав, чью именно ссутуленную спину он видит в нескольких шагах перед собой, но, когда до него таки дошло, палочка была уже в руках, а на языке уже вертелось подходящее случаю заклинание. Местью за случившееся это не было - по крайней мере, в данный момент, просто Блэку надо было выпустить пар. Однако, нападать без предупреждения с некоторых пор стало не их, Мародеров, методом, и Сириус благородно крикнул в спину своей извечной мишени: - Эй, патлатый! Очередную жертву подкарауливаешь!? - едва ли не весело начал Сириус, и, решив, что "предупреждающий выстрел в воздух" можно считать выполненным, быстро выпалил:- Glisseo*, - указывая палочкой под ноги Снейпу: пусть гаденыш покувыркается. *прошу оценить действие заклинания.
GameMaster: *Пол под ногами Северуса внезапно стал таким скользким, что устоять на ногах было практически невозможно - казалось, что чем-то смазали подошвы туфель.
Severus Snape: Случайности – это не вовремя подвернувшиеся закономерности. Слухи о так называемых случайностях либо сильно преувеличены, либо катастрофически абсурдны; либо и вовсе не слухи, а надписи, как правило, на стенах общественных заведений, или на страницах газет широкого формата, узкого профиля и воистину разностороннего применения. Верить в случайности все равно что верить в чудодейственную силу яблок лишь потому, что одного сомнительного типа саданувший по башке запретный плод вдохновил на открытие никому по сути не нужного закона и заставил вместо белого кудрявого парика носить, впрочем, такой же белый кудрявый парик, но с потайным кармашком для мягкой подушечки. Случайности – миф. Есть только закономерности, которые в силу обманчивой легкости нрава обожают повторяться рандомно. Но циклично. И с одними и теми же лицами. Библиографы указанного выше открывателя никому не нужного закона отчего-то постеснялись упомянуть, что великого математика, физика и астронома до конца дней своих преследовали удары по голове, при том ударяли далеко не всегда яблоки. Иногда падали сливы, вишни, груши, скворечники и градины, по форме напоминающие рояль. Годам к шестидесяти регулярных озарений голова великого физика стала до такой степени светлой, что в некоторых местах даже просвечивала. Насквозь. Верить в случайности глупо. И больно. Северус Снейп в случайности не верил. Угораздь вас родиться Северусом Снейпом, вы бы тоже не верили в случайности, поскольку жизнь Северуса Снейпа была одной сплошной закономерностью. Все в ней было стабильно плохо и каждый закон был законом исключения из правил. А в идеале жизнь обязана походить на вкусно приготовленную кашу – счастлив тот, кто и на смертном одре продолжает требовать добавки. Можно без масла. Парадоксальный казус, что пока с ним ничего дурного не произошло, слизеринец рассматривал с точки зрения сурового скептицизма – если земля под ногами до сих пор не разверзлась, значит, с минуты на минуту разверзнется потолок над головой. Последствия будут травмирующе черепно-мозговыми. На полпути в холл, Снейп притормозил. Шов, крепивший лямку к портфелю, издал угрожающий треск. Пришлось достать палочку и немного поколдовать. Обезопасив свое нехитрое имущество от тесного контакта с импровизированным бюро находок школьного смотрителя, Снейп двинулся дальше; продолжая методично озираться по сторонам. Где-то здесь, в стенах Хогвартса, орудовал маньяк-убийца. Все его предыдущие жертвы учились на разных факультетах. Хаффлпафф, Рейвенкло и Гриффиндор. Методом нехитрых логических вычислений можно прийти к выводу, что следующей жертвой должен стать некто со Слизерина. Конечно, если убийца не страдает расовыми или какими-либо иными предрассудками. Хогвартский потрошитель, видимо, не страдал. Снейп задумался, хмыкнул и снова задумался. Инстинкт самосохранения упорно молчал. Проработай вы сорок лет в морге, едва ли вас испугает перспектива снимать загородный домик по соседству с кладбищем. Жизнь волшебника столько раз подвергалась смертельной опасности, что ему надоело вести подсчет. Снейп решил ограничиться прошлогодним инцидентом с оборотнем. Молодой маг очень бы удивился, окажись местный маньяк страшнее голодного Люпина. Очень и очень удивился бы. Версии, где в качестве убийцы сирых дев и убогих гриффиндорцев фигурировал аллегорический слизеринец, Северус не верил. Треть слизеринцев-старшекурсников носит Метку Пожирателей Смерти. Что, им спрашивается, мешало накануне организовать ряд трагических эпизодов в Хогсмиде? Снейп не мог представить себе картину, в которой да тот же Ивен Розье будет преследовать и истязать в темном углу никому не известную рейвенкловку. Коли убивать, так убивать с достоинством. И достойных. Дамблдора, или кого-то из профессоров. Снейп мечтательно вздохнул. Главное, не трогали бы учительницу нумерологии. Как бы велика и чиста не была его любовь к Лили Эванс, с физиологией ничего не поделаешь. В конце концов мысли тоже зарождаются не где-то в лазурном поднебесье, а в сгустке вполне конкретной паренхимной ткани; ну или весьма близко к ней. В какой части позвоночного столба Сириуса Блэка зарождались мысли - история не ведала. Должно быть, в районе поясницы. Кстати о пояснице, вернее о позвоночнике. Многие блестящие умы склонны путать хребет с внутренний стержнем, а меж тем это абсолютно разные понятия – жить с трещиной в позвоночнике болезненно, но выносимо; жить с трещиной в душе и болезненно и невыносимо. Хорошо хоть недолго. Неприятно резкий оклик Блэка вогнал слизеринца в ступор. Размышляя об опасностях теоретических, Снейп совершенно забыл об опасностях практических. И когда гриффиндорец в лучших гриффиндорских традициях метнул заклятие в спину, Северус, разумеется, не успел отреагировать. Чувствуя, что земля под ногами все-таки разверзлась, Снейп неловко вскинул руки и, изобразив довольно сложный акробатический кульбит, со всего размаху приложился об пол. Падать не больно, больно приземляться. Снейп стиснул зубы и почти рефлекторно перекатился на бок. — Evolutio golpe!* — выкрикнул он, уже не раз проверенное на гриффиндоцах заклятие, направляя палочку куда-то в живот Блэка; благо при падении палочка так удобно скользнула в руку из нагрудного кармана. «Вот вам очередное подтверждение, что случайностей не бывает, - мрачно отметил Снейп. – Блэк – это не случайность. Блэк – это закономерность». ______ * оценить дейтвие
Fiann Lermont: Вопреки всему Фианн был все еще страшно доволен, в который раз убеждаясь в том, что дуракам море по колено. По школе бродят какой-то маньяк и паранойя, все, кажется, объявили войну Слизерину, вокруг творится черт знает, что... но хорошее настроение, которое не навещало его с зимы, кажется решило взять свое и покидать Лермонта решительно отказывалось. То же самое происходило с Люциусом - дементор его знает, в чем загвоздка, но шотландец поймал его на выходе из гостиной, и улыбка у блондина была на редкость дурацкая. По мнению Фианна, здесь очень не хватало Розье, который мог бы парой ядовитых комментариев заставить обоих друзей вернуться в реальный мир... если бы только сам не пребывал в той же плоскости. В общем, следовало, наверное, прибегнуть к помощи МакКехта, который не то, чтобы согранял ясную голову... скорее находился на другом конце шкалы настроения. И настолько другом, что трогать его Лермонт не решился, даже с его полным пренебрежением к инстинкту самосохранения. Мордред - величина крайне непостоянная, и тормозов в его голове нет, так что кто знает, чем может закончиться попытка задушевной беседы. В общем, сейчас Малфой и Лермонт шли по коридору - молча, поскольку разговаривать в таком настроении как бы и не нужно. И так все отлично. И это "отлично" не портили даже хмурые взоры встречных "всех-остальных", которые нынче странным образом оказались по ту сторону фронта. История повторяется. Кто-то, наверное, еще во времена Основателей, решил, что воспитанники лорда Салазара - слишком надменные сволочи, а потому следует объявить себя воинами Добра, восставшими против порождений...ээ... ну, порождений всякой гадости, скажем так. Давно уже непонятно, кто первый начал, с чего вообще все началось и - главное - зачем, но холодная война тянется веками. Иногда Фианн даже грешным делом думал, что все дело изначально в подземельях. Люди вообще не любят тех, кто живет под землей. Особенно, если они склонны поливать ядом всех остальных. Нормальные люди не понимают, как можно так общаться. Нормальные люди уверены, что нужно быть доброжелательным общительным. Нормальные люди много говорят о том, что судить нужно по делам, но судят исключительно по тому, насколько ты "коммуникабелен" - то есть, сюсюкаешь ли ты с теми, на кого тебе плевать, и изображаешь ли ты искреннее к ним участие. Впрочем те, которые живут под землей, тоже не ангелы в большинстве своем. Но они этого не скрывают. Словно в продолжение мыслей Фианну открылась в высшей степени поучительная и иллюстрирующая сцена: очередной раунд битвы "Гриффиндор против Снейпа". Ей-Мерлину, он не понимал, почему именно Снейп вызывал такое раздражение у красных. Видимо, это был как раз тот случай, который "да рожа мне твоя не нравится". - Смотри, друг мой, - лениво заметил Лермонт, продолжая шагать в том направлении, - вот это очаровательное зрелище призвано показать нам, как гриффиндорский героизм, не находя применения, ищет выходы. Может, и хорошо, что нашему доброму другу Блэку попался Северус, а не первокурсник какой. Ловко отступив в сторону от полетевшего на них кувырком Блэка*, Фианн только головой покачал: - Сириус, скажи нам, - с невозмутимым дружелюбием поинтересовался шотландец, наблюдая за полетом, - у вас это частная драка? Что же ты друзей не позвал? *оценка действия =)
Sirius Black: Залюбовавшись делом рук своих - в очередной раз подтвердившим свое звание недужной летучей мыши Снейпом - Сириус предстказуемо отвлекся и пропустил ответный удар, который - стоило бы об этом вспомнить мгновением ранее - всегда приходил очень быстро. Таковы были досадливые размышления Сириуса Блэка, изящно кувыркавшегося аккурат туда, откуда он только что пришел. Печальная картина, Джеймс бы над ним посмеялся, решил Бродяга, поднимаясь и по-собачьи встряхиваясь, дабы наскоро проверить целостность всех своих конечностей. Конечности были в полном порядке: даже не питая настолько сильной любви к квиддичу, чтобы рваться в факультетскую команду (куда бы его, разумеется, приняли с распростертыми объятиями, пожелай он того), Блэк, за годы обучения в Хогвартсе, хорошо научился получать сдачи так, чтобы не было потом мучительно больно на больничной койке. А вот тот факт, что он в своем полете едва не врезался в еще двоих слизеринцев, Сириусу не понравился гораздо больше: Дементоровы семикурсники, разве им не положено сейчас сидеть по гостиным и готовиться к экзаменам!? - впрочем, вопрос был риторическим: этим, судя по всему, явно было не положено. Засада!? - возмутился про себя Блэк, разворачиваясь к "зеленым братьям", и начисто забыв, что первым начал именно он, а не подлые слизеринцы. -Ну что ты, Лермонт, - Малфоя Сириус до поры игнорировал, так как с представителями этой семейки он уже давно был согласен разговаривать исключительно на языке кулаков, - разве я смог бы отказать в участии таким значительным персонам, как вы, ребята? Присоединяйтесь, ради Мерлина, а мои друзья подтянутся! - Блэк широко улыбнулся семикурсникам, вновь наводя палочку на прочухавшегося Снейпа, а про себя пытаясь сообразить, где же сейчас могут ошиваться остальные члены мародерской четверки. Не то чтобы он боялся огрести вот сейчас по полной программе, но, скажем так, предпочитал, чтобы в бою участвовало равное количество нападающи с обеих сторон... разумеется, когда это не касается старины Снейпа. Но... пора бы уже и продолжить действо. -Furunculus*, - Блэк решил - Блэк сделал, то есть, отправил таки в Снейпа очередное - свое любимое заклятие. Правда, предусмотрительно отскачив к стеночке - подальше от небезопасных семикурсников. Шалая улыбка ко всему этому цирку, разумеется, прилагалась. *Прошу оценить действие очередной подлянки
Lucius Malfoy: Счастье делает человека слепым, и совсем равнодушным к окружающим. Особенно это касалось людей похожих на Люциуса, который и в обычные дни не отличался особой чувствительностью, а сейчас его как будто и вовсе не волновал факт того, что школе бродит убийца. Нарциссе слизеринец велел не оставаться одной сегодня, в лучшем случае найти Уинни, или же Ланфир и держаться с ними. Нежно поцеловав юную мисс Блэк Малфой вышел из гостиной. На его губах играла вполне дурацкая улыбка, что на первый взгляд могло показаться слишком странным. Люциус редко улыбался, и ещё реже его улыбку можно было назвать «глупо счастливой». -Если ты думаешь, что вы с Розье отвертитесь от меня, то зря надейтесь, вам всё равно придется рассказать почему вы сегодня настолько довольны жизнью, - слизеринец хмыкнул наблюдая за учениками, которое поглядывали на них и шептались. Сегодня им придется несладко, если учесть паранойю, которая начала распространяться по всей школе. Быть слизеринцем сегодня опасно, хотя Люциуса ничто, и главное никто не мог напугать, сегодня. Возможно в другие дни он бы не улыбался как дурак, но сегодня он не мог справиться со своими чувствами. Люциус устало вздохнул, ей-богу, он и правда не понимал почему Блэк со своей шайкой не могли хоть один день прожить без приключений? Нет, пусть устраивают себе развлекательные спектакли, только хотя бы остальных пожалеют. Из всей этой четверки Сириус раздражал Люца больше всех, хотя наверное не стоит объяснять причины. Он был кузеном Нарциссы, и вполне неудачным отпрыском семейства Блэк, стоило это заметить. Наглый и самовлюбленный парнишка, который пытался доказать, что факультет красных прибавляет ему благородства. Малфой не верил в «ангельский» характер гриффиндорцеыв, возможно потому, что он был настроен слишком скептически насчет них, а возможно прекрасно понимал, что они ничуть не отличаются от остальных, только умело скрываются за маской благородства. Гриффиндорцы могут быть точно такими же жестокими как слизеринцы, если не больше. Вот даже такой поступок Сириуса доказывал это, ведь стоило ему наткнуться на Северуса, как он сразу же кидался на него. А потом всё равно обвиняют слизеринцев во всех смертных грехах... и где справедливость спрашивается? -Как же хорошо, что он больше не входит в семейство Блэков, - чуть скривив губы произнес Малфой следуя за Лермонтом, - хотя наверное он самое большое разочаровании всей фамилии... - Люциус усмехнулся, и замолчал изучая взглядом гриффиндорца. Как всегда Сириус не спешил отступать, а вот Малфой не был в настроении портить себе нервы сегодня, поэтому оставался только единственный выход — испортить их у Блэка. -Мне придется разочаровать тебя, Блэк, - послушав Сириуса ответил слизеринец и усмехнулся. Пока он собирался только играть, тем самым раздражая гриффиндорца своей персоной. Люц прекрасно знал, что Сириус на дух его не переносит, особенно после его обручения с Нарциссой. Но мальчишка забыл одну очень важную деталь, точнее говоря значок старосты школы который блестел на груди Малфоя. -Прекрати это представление немедленно, в противном случае я тебе обещаю свидание с Фильчем, один на один, я знаю ты мечтаешь об этом... - Люц снова самодовольно усмехнулся.
Jennifer Rose: Тихое уединение на вершине собственных мечтаний очень часто бывает разрушенным какими-то обстоятельствами. Соответствуя везению Джей, обстоятельства эти рушили ее драгоценное спокойствие и нежелание участия в драке. Но ее желания, конечно же, никто никогда не спрашивал. Если вам нечем заняться – нагадьте Джей Ди. Так оно всегда и бывает. Ну вот какой черт пнул Блэка просто так начать эту заварушку? Этому черту ужасно везет, что он не попался на глаза Джей, иначе бы живым он из этих коридоров не ушел, а уполз бы со сломанными рожками и погнутым проволочным хвостом. Дженнифер фыркнула, спрыгнув с окна, на котором остались скучать овсяные печенья с глазками из изюма. Вам никогда не приходилось смотреть на мир сухими виноградными глазами круглого печенья? Надо сказать, что с подоконника открывался великолепный вид на всю эту заварушку. Заклинания летели во все стороны. Если бы у печений был рот и голос, они бы попросили попкорна и колы. Искорки разноцветного фейерверка отскакивали до потолка, люди переговаривались и смеялись. Более всего печеньям была непонятна роль двух слизеринцев – что они тут вообще делали? Заклинаниями не швырялись, помочь не пытались…или тоже решили посмотреть? Еще страшное голодное чудовище, по счастливой случайности их оставившее, уверенно направлялось к этому представлению. Вот манера у людишек экран загораживать, да еще и шумят во время просмотра! Ах, она тоже, оказывается, роль свою сыграть решила. Ну что ж, пусть попробует. Вот девушка подходит к агрессивному гриффиндорцу, словно с катушек слетевшему, и начинает что-то ему говорить. Постойте, у печений же нет ушей…что ж, приспособим под них маленькие дырочки, налаживаем громкость… Сириус, прекрати. Что он тебе сделал? Это сущий идиотизм, перестань… Она пытается схватить руку, в которой он зажал волшебную палочку, уже нацелившись на очередное гаденькое заклинание. Но это, видимо, уже не поможет слизеринцу, который совсем недавно совершил прелестное сальто. И чего из Хогвартса цирк не сделают? Очень мило бы вышло: дрессированный кальмар и акробат Нюниус. А заведовать всем этим поручим Лавгуду, он же любит все странное. Только какую роль сыграют все остальные? Гриффиндорец пусть будет клоуном, ибо они все злые и любят обижать всех для смеха. Слизеринцев, так и быть, запишем в вольные зрители. А с девчонкой что делать? Пусть будет дрессировщицей кальмара…ну и клоуна заодно. Хотя какая из нее дрессировщица, раз она даже однокурсника остановить не может? Ах, постойте…ей хватает ума кинуться со всего духу к слизеринцу и сделать Щитовые Чары. Протего!* Что ж, если удастся, заклинание защитит его от крайне болезненных фурункулов. Но «спасибо» он, конечно, не скажет. Это же слизеринец! Даже у печений, выходит, предвзятое отношение к этому факультету. С кем поведешься, от того и наберешься – лежало же на столе Гриффиндора. Сириус, не будь дураком! Ничем хорошим тебе это не обернется, а свои садистские наклонности можно выражать в другое время и в другом месте. Девушка стояла уже между гриффиндорцем и слизеринцем. По законам жанра ей должно серьезно достаться. Что ж, не дура, сама знала, куда и зачем шла. Хотя нет, дура, наверное, раз на рожон лезет. Нет встать в сторонку и насладиться зрелищем, обязательно надо влезть! Интересно, каким это образом она так замечательно забыла о своих желаниях и нежеланиях? Не зря, видно, взяли на Гриффиндор, идиотизм и смелость всегда были присущи этому факультету. А девушке на самом деле просто не хватало времени осмыслить то, какую глупость она совершает. Вставать между Блэком и Снейпом – сущее стремление к суициду. Видимо вот почему на Рейвенкло не взяли – ума «немного» не хватает. Посмотрим, что из этого выйдет. *Прошу учесть заклинание.
Severus Snape: Внешние раздражители остаются внешними, пока не начнут раздражать ваш внутренний мир. Стоит ланцету общемирового хирурга чуть больнее ковырнуть ваш нежный эпидермис, как тут же с громким щелчком срабатывает механизм инстинкта самосохранения и вот вы с интересом обнаруживаете, что народный бунт в Папуа Новой Гвинеи имеет далеко не косвенное отношение к стабильному счастью вашего богатого внутреннего мира, который, безусловно, катастрофически обеднеет, лиши вы его утренней порции такого аппетитного бананового пралине. Крайне тяжело оставаться равнодушным к чужим бедам, если чужие беды рискуют подорвать ваше собственное благополучие. Поэтому ордами идолопоклонников добра и справедливости от начала времен двигало не столько гипертрофированное чувство человеколюбия, сколько вполне объяснимая тяга к наживе. Гораздо увлекательнее бороться за права бесправных, если в процессе борьбы можно ненароком легализовать продажу легких наркотиков, тяжелых металлов, а так же обезопасить пути ввоза контрабандных чилийских перчиков. Поднимать с колен слабых и угнетенных приятно и правильно лишь в том случае, когда вы твердо знаете наперед, что вам удастся крепко пристроиться сзади; иными словами – абсолютно уверены, что бывшие слабые и угнетенные остаток дней своих проведут в не менее интригующей позе, а именно под прямым углом к земле, или, как ее еще принято называть в светских кругах – «собачьей». Ничто в этом мире не дается бесплатно и за бонусную пощечину в левую щеку приходиться жертвовать ребром. Северус Снейп с юных лет предпочитал держаться особняком, этаким полуразвалившимся домом на отшибе, куда побрезгует заглянуть даже самый отъявленный искатель приключений. Снейп был наблюдателем. Ему нравилось следить за жизнью со стороны и, желательно, сквозь замочную скважину. Позиция наблюдателя у замочной скважины во всех отношениях интересна и безопасна, но исключительно до тех пор, пока кому-нибудь не взбредет в голову открыть дверь. Там уж за дело берутся законы физики, и наблюдатель кубарем катится с лестницы не забывая расшибить лоб об каждую ступеньку. Бит Снейп бывал часто, жестоко и качественно. Гриффиндорская четверка ненавидела Северуса люто, слизеринец отвечал взаимностью, ни в коем разе не упуская возможности испортить Мародерам если не день, то час. Впрочем, права мудрая пословица – один в поле не воин, а мишень. Ну, а судьбы мишеней никого не интересуют. Действительно, намного логичнее отругать того, кто решил попрактиковать боевые навыки в не положенном месте, чем спрашивать у соломенного чучела, сильно ли ему досталось. На появление семикурсников-слизеринцев Снейп отреагировал холодной ненавистью. Он никогда не требовал помощи и никогда помощи не получал. Молодой маг знал, что с Сириусом Блэком способен справиться в одиночку. В конечном итоге, Мародеры брали не искусством, а количеством. Без поганого Поттера, уродского Люпина и недоразвитого Петтигрю, Сириус Блэк едва ли представлял опасность. Разве что номинальную. Бродячие псы страшны стаей, всякая беспризорная шавка, потеряв из виду шелудивых дружков, мгновенно превращается в жалобно скулящую тварь, озабоченную единственно тем, как бы уберечь свою блохастую шкуру. Блэк был сродни такой шавке – оказавшись один на один с несколькими соперниками, он тотчас растерял весь свой геройских пыл, довольно комично юркнув за ближайший угол. Снейп ехидно улыбнулся. Очевидно, прославленное гриффиндорское мужество есть величина суммарная – гриффиндорцы храбры в сумме. — Бездарное ничтожество, — злорадно прошептал Снейп, наблюдая за позорным бегством Сириуса. — Убогая посредственность. Снейп давно поднялся на ноги и теперь с любопытством следил за происходящим. Он не спешил вмешиваться в высокоинтеллектуальный диалог Лермонта, Малфоя и Блэка, прекрасно помня, что иногда за длинный язык укорачивают на голову. Свою голову Снейп берег и старался держаться в холоде – хорошо хоть не морозильной камеры прозектория. А потом появилась эта растрепанная гриффиндорка. Снейп отвлекся и по доброй традиции пропустил новый удар. Заклятие Сириуса столкнулось со щитовыми чарами гриффиндорки, но не отрикошетило и не рассеялось; вместо этого Снейпа ощутимо толкнуло в грудь, маг пошатнулся, глаза слизеринца расширились*. Никаких фурункулов, лицо Снейпа, казалось, проткнули сотни, игл; мелкие кровоточащие раны вспыхнули болью. Снейп вскрикнул. — Sectumsempra!** — яростно выпалил он, целясь точно туда, где секунду назад виднелась физиономия Блэка. Что ж… это было справедливо. Око за око, боль за боль. ___________ * оценка действия заклятий ** оценить действие
Edwin Allenby: С утра Эдвина преследовала головная боль, причем как в прямом, так и в переносном смысле: проснувшись с мигренью, Алленби и подумать не мог (кстати, тоже во всех смыслах, ибо мышление причиняло почти физическую боль), что дальше все будет только хуже. Хотя нет, пожалуй, мог: жизненный опыт подсказывал ему, что проблемы всех форм и размеров не любят одиночество, предпочитая слоняться по жизни парами, а то и тройками, и иногда их веселые компании набредают на скромного гриффиндорского старосту. Те кто страдал от мигрени знают: невозможно ждать от жизни приятных сюрпризов, когда твоя голова раскалывается на части, а глаза, кажется, стремятся покинуть негостеприимный череп и неэстетично вытечь по щекам; однако Эдвин, спускаясь к завтраку, все же лелеял робкую надежду, что после чашки горячего чая все образуется. Понятное дело, ничего не образовалось - кроме внезапных неприятностей. Если, конечно, смерть однокурсников можно назвать неприятностью: Эдвин, выслушивавший речь Дамблдора, мрачнел на глазах, ощущая, как текущая под кожей боль постепенно накапливается в висках, и медленно осмысливал речь директора. Что бы ни говорил Дамблдор, а Алленби был уверен, что смерти эти на совести тех, кто вчера устроил погром в Хогсмиде - он не верил в такие совпадения, а потому не верил, что одно не вытекает из другого. Посему Алленби, как и многие гриффиндорцы, кидал недобрые взгляды на стол "зеленых"; не то, чтобы он поддерживал истерию заблеванного (прости Мерлин) Уокера, но спокойствие и невозмутимость слизеринцев, а так же их всем известные взгляды, рождали определенные подозрения. Однако же Эдвин, пусть и с головной болью, но мыслить старался логически, и его смущало, что та же Норстед определенно принадлежала к чистокровному роду. А "зеленые", какими подонками бы не были, своих же не убивали - их и без того слишком мало осталось, а если продолжат близкородственные браки то и вовсе выродятся. Младшая Блэк, кстати, продемонстрировала наглядный пример того, чем чревато кровосмешение: потирая висок, Эдвин направлялся к выходу из большого зала и болезненно морщился - в ушах, отдаваясь болью во всей голове, все звучало нестерпимое сопрано Нарциссы, доказывающей себе, ученикам и всему миру, что слизеринцы, в сущности, мягкие и пушистые, просто у них сейчас период линьки. Хорошо, что он уже закончил завтрак: желание отвесить визжащей блондинке оплеуху могло бы и пересилить правила приличия. Как это все-таки по-слизерински - легко быть в белом, когда твой противник в грязи, когда он дезориентирован и испуган. У них никто не умирал. Ни одного из них не убили: на счету неизвестного маньяка гриффиндорец, хафлпаффка и рейвенкловка. Но ни одного "зеленого". То есть блондинке, конечно, простительно не понимать, насколько подозрителен такой расклад... Хорошо бы сейчас в гостиную - упасть на диван и лежать так неподвижно, надеясь, что головная боль примет тебя за мертвого и уйдет - но надо еще на уроки. Думать, думать логически. Фицроя жалко, хороший был парень. Норстед чистокровна - что с того? Эта странная организация не щадит и своих, если "свои" не поддерживают их точку зрения. Дементор, как же голова раскалывается. Эдвин замер, потирая висок и сумрачно глядя на очередной акт фарса, что разворачивался неподалеку: те же и они же, Сириус развлекается со своим любимым чучелом, любимое чучело пытается доказать, что оно не чучело... хоть бы голову помыл перед этим, чтобы его воспринимали всерьез. Что там Роуз забыла - непонятно, девушка, а все туда же... На самом деле, хоть значок на груди Эдвина и требовал вмешаться, но сейчас, делая поправку на головную боль, Алленби спокойно прошел бы мимо всего этого представления, однако явление сиятельных Лермонта и Малфоя неожиданно вызвало приступ бешенства. Им не хватило представления в Большом зале? - Так, хватит. - Алленби походя доставал из кармана волшебную палочку. - Разошлись, пока я не стал снимать баллы... ах ты... Protego!* Эдвин понятия не имел, что за заклинание швырнул Снейп в Блэка, но отчего-то был уверен, что эффект оно имело исключительно неприятный. Алленби зло обернулся к Фианну с Люциусом. - Ты, Малфой, мог бы хотя бы сделать вид, что выполняешь свои обязанности, и успокоить вашего... Снейпа. От ваших псевдосмешных комментариев толку, как от запряженного в телегу гиппокампа. Если не можете сделать ничего полезного - проваливайте. *соответственно, действие на оценку.
Fiann Lermont: Люди - смешные твари, в чем Лермонт за свою недолгую, прямо скажем, но весьма насыщенную жизнь, успел не раз убедиться. Но да благословит Мерлин идиотов, без них было бы в полтора примерно раза скучнее жить. Нет, не в два. В полтора. Потому что они идиоты. Разумеется он ни разу не горел желанием нести в массы справедливость, гуманизм и равноправие, а вовсе даже собирался преумножить их отсутствие, и Северус Снейп тут был совершенно ни при чем, точно так же как и его личные, снейповы, проблемы с Мародерами. Тем более, Фианн не относился к людям, которых заботит такое дурацкое понятие, как "честь факультета" - о какой чести может идти речь, пока факультет изобилует надутыми индюками с интеллектом чуть повыше, чем у страдающего манией величия флоббер-червя? Понятие же человеколюбия было ему понятно, но именно поэтому и подвержено всяческому глумлению. В общем и целом, резюмируя вышесказанное, Лермонт просто собирался дать в зубы Блэку - и получить при этом всю доступную гамму удовольствий, осознать которые может только человек, любящий хорошо подраться. Благо такой повод! - Прекратить? - Фианн не улыбался, это безошибочно знаменовало, что настроение его пока что в плюсе, - ты смеешься, брат? Мы пока даже не начали... О, Моргана... кто пустил сюда женщину? Обращаться к Роуз он не стал, ибо смысла в этом не видел. Некоторых леди хлебом не корми, дай влезть в чужие дискуссии и почувствовать себя миротворицами. Наверное, это какой-то женский инстинкт, и, как пить дать, проявился он еще в древние века, когда одна амеба поменьше влезла между двумя побольше и заверещала "Немедленно прекратите драку!" Но Снейп, кажется, был полон желания продолжать: похвально. Фианн уже готовился предложить Малфою делать ставки и прекратить занудствовать на тему "драки в коридорах приводят к моральному падению и травмам", как мир явил ему Алленби. Вообще, как уже было сказано, шотландец против гриффиндорского старосты ничего не имел, особенно после того, как тот завел себе Мортимер и прекратил везде таскаться с Арти. И даже не принимал участия в постоянной священной войне его с Розье - эти двое друг друга просто видеть спокойно не могли, чтобы не вцепиться в глотки. Алленби (только сегодня в роли сэра Ланселота, смотрите в Королевском театре) отбил заклинание Снейпа и в сиянии своей неземной праведности снизошел к благоговеющей публике. Ну, или он так думал. Публика же - та ее часть, которую представлял Фианн - была с этим откровенно несогласна и с удовольствием закидала бы гриффиндорца парой тухлых помидоров. Хотя если честно, дело тут поправил бы только метко пущенный бладжер. - И тебе доброго утра... Алленби, - неуловимая пауза перед фамилией была достаточно четкой, чтобы четко выразить это "эээ... парень, я забыл, как тебя зовут?" и достаточно короткой, чтобы к этому было не придраться, - Я понимаю твое стремление казаться значимым хотя бы себе, но извини, у нас другие планы. Лермонт оперся о плечо Люциуса в обычной манере каждого из членов деструктивной четверки и с расстановкой добавил: - А если ты их не разделяешь, то гуляй себе мимо сам. Поищи маньяка в темных углах, среди вашей братии это нынче модно.
Amber Lind: Вообще-то Эмбер Линд никогда не считала себя мизантропкой. Нет, она очень, очень любит людей, хотя бы потому, что люди – это по сути своей ходячие кошельки, а уж в любви мисс Линд к денежка не усомниться никто. Тем более что помимо своей основной функции – хранение капитала до того момента, когда он перейдет в более подходящие для него руки мисс Линд – люди обладают массой других достоинств: они служат хорошим развлечением в ежедневных потугах побороть собственную природную глупость, они служат хорошим инструментом для достижениях целей, о которые не хочется, или не удобно, или банально опасно марать руки, в конце концов люди могут служить источником бесплатной выпивки! Одним словом, хотя со стороны это, наверно, не очень очевидно, Эмбер питала к окружающим её людям практически исключительно нежные и светлые чувства. Однако время от времени эти милейшие создания выдавали такое, что трещину давало даже терпение Эмбер, давая волю менее позитивным эмоциям. И в последние годы это “время от времени” случалось все чаще, зачастую – по несколько раз на дню, словно по врачебному рецепту: “вести себя как полные идиоты три раза в день, после еды”. Вот взять хотя бы сегодня. Как будто им не хватило завтрака, за которым “красные” и “зеленые” уже успели устроить пару крайне некрасивый и неуместных сцен. Вообще представители обоих факультетов, среди которых, следует заметить, было не мало приятелей самой Линд, никогда не переставали её удивлять. Им что, не надо есть, пить, готовиться к экзаменам и оплакивать падших, что они все время и силы тратят напререкания и драки и “интриги” друг против друга? Право слово, если бы Эмбер не была абсолютно уверена, что Директор не одобрит этих мер, она бы давно предложила запереть слизеринцев и гриффиндорцев в какой-нибудь аудитории, а потом, через недельку-другую, выпустить немногих выживших. А остальные – ну, будет Эштон радость, а то она с зимы стала ещё больше похожа на свою клиентку чем обычно. Эта мера сильно облегчила бы жизнь всем обитателям школы, от хаффлпаффских первокурсников до Кровавого Барона, не говоря уже о положительном эффекте на учебный процесс, который от этого бесспорно стал бы более эффективным – никто бы больше не отвлекался на факультетскую борьбу и выживание в ней, и больше сил бы тратилось на собственно подготовку к экзаменам. Но увы, профессор Дамблдор похоже любил людей меньше, чем Эмбер, и потому не мог понять полной человеколюбия и милосердия идеи массового геноцида. Так вот, утренних упражнений оказалось явно не достаточно, потому что спеша на консультацию по Прорицанию Эмбер наткнулась на следующее представление, действие которого перегородило весь коридор, по которому - вот же неудачное стечение обстоятельств! – как раз и лежал путь мисс Линд. В главных ролях в этот раз были признанные звезды хогвартского театра военных действий Сириус Блэк и Северус Снейп, с подцанцовкой в виде Дженифер-как-там-её-Роуз и благодарными зрителями в лице Лермонта (ехидный зритель), Малфоя (строгий зритель) и Алленби (строгий зритель, который в тайне мечтает быть на сцене в роли Прекрасного Принца). - Мальчики и девочки, а что это вы тут делаете? - обычные вроде бы слова, с обысным вроде бы значением «какого боггарта вы загородили мне дорогу, придурки?», однако сказаны они были тем особым мягким и сочувственным и почти не угрожающим тоном, который обычно предшествует скоропостижной кончине едваприпозднившегося мужа- брата- отца- начальника- подчиненного- курьера- просто- случайного- парня, и получасовому отмыванию любимой сковородки или скалки от крови. Сопровождались они столь жа характерным жестом «ну что вы, я совсем не злюсь, мне просто захотелось скрестить руки на груди» и чуть приподнятой бровью. Единственное, что явно выдавало дурное расположение духа рейвенкловки, был ключ от кладовки на втором этаже северной башни, которые она привычно крутила в пальцах, но так, словно это был не ключ, а нож, который она вот-вот собирается засадить кому-нибудь под ребра.
Mafalda Hopkirk: Мафальда покорно шла за Уэнлоком, не думая даже сопротивляться. Стоило ей только перешагнуть порог Большого Зала, как девушка испытала крайнее облегчение. Взгляды, которые она чувствовала спиной, исчезли, а шепоток, сопровождавший её всё утро, смолк. Сплетни оказались позади. И Мафальда была предоставлена самой себе. На самом деле предложение Лисандра было заманчивым. Все в Хогвартсе знали дикую любовь волшебницы к квиддичу и полётам. Девушка прослыла чуть ли не самым строгим и вспыльчивым капитаном сборной Хаффлпаффа за всю время существования Хогвартса. Она была жёсткой и требовательной. Но в квиддиче Мафальда могла отвести душу. Отдохнуть от обязанностей и на миг ощутить вкус пьянящей свободы. Но полёты с Уэнлоком для Хопкирк означали одно – пропуск занятий. - если мы пойдём на поле Лис, значит, я пропущу Нумерологию, а ты знаешь, я её пропустить её не смогу. – объяснила юноше волшебница. - я вот подумала… – неопределённо начала Мафальда. - столько смертей за два дня… – лицо посуровело на миг. Рядом с Лисом стояла не маленькая хаффлпаффка, которая ростом была с оловянного солдатика, а грозная валькирия. - это начало войны. – глаза волшебницы недобро блеснули. - я не шучу Лис. Если в Хогвартсе такое творится… то, что же будет с нами, как закончим школу? – хаффлпаффка попыталась представить, что же такое страшное и неведомое ожидает её «там», по ту сторону старых школьных ворот. Всего лишь год назад девушка рисовала себе впечатляющее будущее: высокооплачиваемую работу, почёт и уважение. Но с каждым днём вера в завтрашний день тускнела. Свинцовые тучи нависли над ней. Должна была грянуть буря. А тогда работа и почёт дело последнее… - что это там происходит? – протянула Хопкирк, вглядываясь дальше в коридор. Группка студентов столпилась в конце. Громкие хлопки. Яркая вспышка. Кому это не терпится лишится пары баллов? Мафальда посмотрела на Лиса. Юноша без слов понял – хаффлпаффка не могла пройти мимо. И почему? Во-первых, она староста. Во-вторых, никакая потасовка не могла пройти без её участия! - чем вы тут занимаетесь? – спокойным и даже вкрадчивым голосом спросила ведьма. Девушка выросла позади собравшихся. Так вот кто участники… Блэк, Снейп… Лермонт с Малфоем затесались здесь каким-то чудом. Рыжеволосая Эмбер также не могла пройти мимо. А последним кого заметила Хопкирк был Алленби. А его какой случай сюда привёл? Трое старост. Двое из них не самого покладистого нрава. - ваше молчание расценить как ответ – «ничем Мафальда, всё в порядке»? Раз так то прошу всех разойтись.
Robin Lockley: И снова проблемы! Боже, я так люблю проблемы, они так динамичны и придают жизни какой-то особенный оттенок резкого вкуса, среди нейтрального течения бытия. Вы знаете, я всегда считала, что люди сами придумывают 90% своих псевдопроблем, просто чтобы картина не была такой печальной на вид, и главное, чтобы она другим такой не казалась. Но к несчастью, мне попалась подопечная, которая не всегда разделяет мою пагубную любовь к проблемам. Однако, с радостью и удовольствием сообщаю вам, что Робин Локкли весьма и весьма конфликтный игрок, хотя первой не начинает, а вот поддеть, да подзадорить – обращайтесь, поможем! Этой ночью она не могла уснуть, все эти странные события, звуки и надуманные предсказания девчонок, которые выбрали экзамен по Прорицаниям и слишком долго пробыли в башне Треллони. Весь вечер они клялись и божились, готовые бать пальцы, а кто-то и головы на отсечение, что все, что произошло было предначертано, и они точно это видели! Робин никогда особенно не верила в то, что в школе, а тем более на её курсе такое бешенное количество настоящих пророков. Тогда почему ночью, как только за окном пропало солнце, а луны и звезд не было видно из-за повышенной облачности, она крутилась и ворочалась в своей кровати на втором этаже Гриффиндорской гостиной, в спальне для старшекурсниц? В голову лезли всякие мысли, и не факт, что все они были связаны с пугающим грядущим, как говорили девочки на соседних ложах. Она заснула под самое утро, просто потому, что подготовка к экзаменам вымотала её до состояния, когда сон просто наехал на неё танком, и сопротивляться было бесполезно. Собственно, так и получилось, что Робин проспала подъем. Она открыла свои сонные лиловые глаза, когда организм решил, что ему хватило 4-5 часов мертвого сна, стрелки на часах злобно указывали на время завтрака. Девушка вскочила с постели, одеваясь на бегу, запихивая книги в сумку и сваливая туда же пергаменты из-под подушки (нас всех в детстве учили, что если положить учебники под подушку, все лучше запоминается). Она застегнула рубашку, повесила на шею красно-золотой галстук и вылетела из спальни, расчесывая пальцами длинные светлые волосы. Как только портрет полной дамы закрылся, Робин поняла, что забыла сумку со всеми учебниками и прочей ерундой на кровати. Звучно чертыхнувшись, тем самым шокировав портрет, прикрывающий вход в гостиную, она решила не возвращаться, посчитав это плохой маггловской приметой. Шагая по коридору и приводя в порядок школьную форму, она нащупала в кармане юбки волшебную палочку, что заставило её с облегчением выдохнуть. Локкли решила не спускаться в Большой зал, подозревая, что сейчас там твориться «небольшое» месиво из обвинений и оправданий, она дошла до лестницы ведущей в маленьких коридор параллельный холлу. Голоса доносились разные, мальчишечьи, девчоночьи и она даже смогла различить голос Северуса Снейпа, причем в весьма гневном тоне выкрикивающим заклинания. Робин свернула в коридорчик, желая всего лишь посмотреть, что там за сыр-бор. Разумеется, Робин всегда умела эффектно и особо глупо появиться, и этот случай не мог стать исключением. Когда прямо перед её носом пролетело заклятье, девушка отклонилась назад, уворачиваясь от вспышки, поскользнулась и пролетела почти два метра на спине, по скользкому полу, пока не затормозила ладонями. Стоило только повернуть голову вправо, и Робин с отличного ракурса увидела спину Блэка и профиль злющего как черта старосту Алленби, гневное, кровоточащее лицо Снейпа, и непонятно почему улыбающиеся и ухмыляющиеся лица Малфоя и Фианна. -Ух ты, вечеринка? – С этим риторическим вопросом Локкли поднялась на ноги, отдернула рубашку, перекинула волосы на бок и прошагала поближе к наблюдательным пунктам. Видимо сегодня ей хотелось проблем. Это меня очень радует, потому что тогда легче описывать выражение её лица. Она улыбалась, а Робин в такие моменты редко улыбается, но сегодня она явно была настроена на то, чтобы подливать масла в огонь своим чудным личиком с предвкушающей улыбкой. Почти все парни...это радовало. Робин вообще больше любила общество парней, потому что с ними она гораздо меньше ощущала свои комплексы из-за роста, мальчишки, даже младше, как Блэк и Поттер, были выше её ростом, когда все девчонки были такими маленькими и миниатюрными, что Робин чувствовала себя слоном. -Во что играем, ребятки? – Усмехнулась Локкли двинув бровями вверх и вниз и положив руки на бедра. Напряжение прямо таки ощущалось в воздухе, как частички натурального кофе в только что заваренной кружке. Их злобные, садистские мысли роились вокруг собравшийся закрывая свет и другие звуки…кроме этого. Под ЭТИМ звуком я подразумеваю, грохот, с которым Робин завалилась на доспехи, когда Алленби задел её локтем, посылая последнее заклятье для защиты Сириуса. Собственно, защищать мальчика уже было не нужно, потому что неловкость Локкли перешла все возможные границы! Сбитые ею доспеха угрожающе пошатнулись, и пока она возвращала своё тело в вертикальное положение, повалились на ничего не подозревающего и тем более не ожидающего противника Снейпа. Блэк простоял на ногах ещё около пяти секунд, а потом рухнул на пол. -Гол в свои ворота. Умница, Робин! – Пробурчала девушка, прижимая пальцы к губам, понимая, что извиняться она будет уже после того, как очнется спящий красавец.
Severus Snape: Ничто не вечно под луной, кроме дураков и их полярных антиподов. Которые, впрочем, и сами настолько глупы, что не устают свято верить, будто бы их положительно заряженной мудрости вполне достаточно, чтобы очистить от миазмов слабоумия если и не всю вселенную целиком, то отдельно взятый провинциальный городишко уж точно. А жизнь меж тем неустанно твердит обратное – еще ни один дурак не поумнел за счет чужой мудрости, но многих мудрецов постигла печальная участь запеть ослом посреди стада баранов. Глупость заразна, она передается по воздуху и никакая дезинфекция помещений вас не спасет. Если по соседству завелся дурак, не сомневайтесь – вскоре весь дом будет ловить воображаемых похитителей мозгов и томительно чахнуть под гнетом тирании какого-нибудь коммунального хозяйства, чутко прислушиваясь к зловещему бульканью в водосточных трубах и в каждом таракане видя вестника грядущего апокалипсиса; ну или на худой конец дизентерии. Иногда, правда, дураки подкрадываются незаметно. Всякий, кому случалось застревать в очередях, знает не понаслышке, каков в действии докучливый закон возникновения дурака из вакуума – думалось, минуту назад перед вами не было никого за исключением, пожалуй, вон той миловидной старушки, а стоит только глазом моргнуть – вот и он, дурак, улыбчиво скалясь заявляет, что был здесь, прямо перед вами, не далее как со времен первого пришествия. Вероятно, дурак прав – ничто не появляется из ниоткуда и ничто не уходит в никуда. Дураки возникают постольку, поскольку умным легче распоряжаться своей судьбой из-под палки; и чем короче эта палка, чем глупее надзиратель, тем веселее и охотнее идет перестройка мира. А когда палка эта оказывается волшебный и надзиратель учиться на Гриффиндоре, жизнь поистине перенимайт свойства балаганной комедии. И какая досада, что последним в такой комедии смеется ружье на стене. В магическом мире использование ружей не воспрещалось, но и не приветствовалось. С волшебными палочками дела обстояли сложнее. Их выдавали всем, не зависимо от уровня магических способностей и, что особенно печально, интеллектуальных. Снейп не мог понять, сколько часов к ряду должны были пытать Оливандера, дабы тот согласился продать палочку существу, подобному Сириусу Блэку, то есть по своему развитию угрожающе близкому зеленой плесени. Если Сириус Блэк – настоящий волшебник, значит следующим министром магии всенепременно должны избрать соплохвоста. По крайней мере в эстетическом плане соплохвост и умнее, и проницательнее, и - черт подери - гораздо симпатичнее. Снейп молча выругался. Исцарапанное лицо жгло, от боли и зуда слезились глаза. Это была очень… обидная боль – терпимая физически, но невыносимая морально. Снейп зло сжал челюсти, чувствуя, как по щеке стекает тонкая теплая струя крови. Дай ему волю, слизеринец не преминул бы воспользоваться возможностью не просто бросить в Блэка Сектумсемпрой – он бы прибег к услугам Авады и будь что будет. Появление гриффиндорского старосты, Алленби, окончательно вывело Снейпа из себя. К сожалению, дураки – создания стадные, следом за гриффиндорским старостой подтянулась рейвенкловская, осталось дождаться хаффлпаффской и можно устраивать межконфессиональный слет. Собственно, она и появилась. А потом… потом раздался этот очаровательнейший треск, и Сириуса Блэка погребло под грудой кованого доспешного железа. В другой ситуации с другими зрителями Снейп обязательно бы рассмеялся. Обязательно. В другой ситуации. В нынешней Северус решил поступить мудрее. Пока делегация власть имущих блюстителей школьного порядка многоголовой гидрой точно по команде уставилась на торчащие из-под доспехов конечности Сириуса Блэка, Северус Снейп не терял времени даром. Он любил оставлять за собой право последнего слова. И последнего заклятия тоже. — Flagello!* — Резко бросил Снейп в направлении Алленби, который так не к месту помешал его маленькой перепалке с Блэком. Сектумсемпра была личным изобретением шестикурсника, поэтому ее он берег, не разбрасывая по таким незначительным физиономиям, каковой, безусловно, являлась смазливая физиономия гриффиндорского старосты; впрочем, после заклятия слизеринца должная стать менее смазливой и более мужественной. В конце концов, шрамы украшают мужчину. Снейп усмехнулся. Вероятно, ему стоит задуматься о карьере косметолога. ________ * оценить
Fiann Lermont: Спектакль выдался скучный и аплодисментов недостойный Один за другим возникали старосты: их на такие вот безобидные происшествия как на мед тянуло. Парадокс заключался в том, что если вдруг случалось что-то серьезное, то ни одного носителя значка невозможно было отыскать в радиусе пятнадцати миль. И это касалось даже вездесущего в любое другое время Розье. Каждый из старост произнес вместо приветствия ритуальную фразу "Пошли все вон, а то сниму баллы" в разных вариациях, но с выражением и пафосом, достойными какого-нибудь монолога из Шекспира. Ну только не того, который "Джульетта, выйди на балкон"... хотя так было бы интереснее. Фианн заскучал. - Мы тут делаем очередной акт комедии "пни Снейпа походя и получи за это проклятие в рожу", - обстоятельно пояснил он рыжей рейвенкловской старосте. Призыв Мафальды разойтись, возможно, остался бы без ответа, но даже дурацки хорошее настроение Лермонта от абсурдности всего происходящего стало портиться, а потому он подозрительно улыбаясь поинтересовался: - Маф, а что теперь в школе комендантский час и запрещено собираться больше, чем по трое? Это внутрення директива, распространенная среди префектов, или ее всем еще объявят за обедом? И тут... И тут на сцене появилась блистательная Локли. Шотландец со вздохом отметил про себя, что вообще-то с гриффиндорскими несчастьями обязан разбираться Алленби, но все они почему-то падали на голову простого слизеринца Лермонта, причем разнообразие оных несчастий некоторых знатоков заставило бы позавидовать. А какая-то отдача была, заметим. только от Арти. Нет, это не значит, что от остальных Фианн принимал бы благодарность в той же форме. Но они могли хотя бы предложить. В общем, Локли была в своем репертуаре, затмевая собой всех, включая Хагрида и магловского Чарли Чаплина. Но бывают же моменты, когда безумия переходит в высшую мудрость, а нарушения координации, достигая апогея - в точность, которой позавидовала бы сама судьба? Это был тот случай. Глядя на романтическую встречу доспехов и головы Блэка, Лермонт покачал головой и откровенно расхохотался - в первый раз за последние... ну пару-тройку месяцев, так точно. Совершенно искренне, без какого-либо оттенка злорадства. - Локли, иди в магловскую армию, скажи им, чтобы пускали тебя к противникам и потом шли собирать обломки. Ты обретешь карьеру и жизненное призвание, - сообщил шотландец, поддерживая под локоть гриффиндорку. И тут умница Снейп выдал поступок, гениальнее которого было трудно себе вообразить. Нет, это был не сарказм. Просто слизеринец давно мечтал о некотором драйве - тут становилось скучно. - Коллега, это не спортивно, - с укором сказал Северусу Лермонт, мягко разворачиваясь на носках, - но раз такое дело, я добавлю для симметрии. И с разворота засветил Алленби в нос. Не со зла, конечно. Со зла берут палочки. Просто утро требовало хорошей драки.
Robin Lockley: Да уж, спектакль действительно был ни к черту…однако, своим появлением на сцене, всемирная, беспощадная к мольбам и титулам, катастрофа – Робин Локкли, могла оживить любое, даже самое посредственное выступление. И, как мы знаем из опыта, превратить его в полномасштабный кошмар! Иногда она не понимала, как люди, общающиеся с ней достаточно тесно не бояться оказаться погребённым в руинах её неизлечимой неуклюжести? Очень странно на мой взгляд. Девушки обступили конфликтующих, даже я бы сказал окружили. Миротворческие настроения дам были пропитаны скрытой агрессией, словно они сами не прочь поднадовать мальчикам. Наверное, это все старые обиды из серии «Ты дёргал меня за косички! Получай, негодяй» или «Эй, а ты не дёргал меня за косички! Умри, несчастный!». Робин никогда не понимала в чем смысл работы старосты. Кто-то упорно твердил ей, что это все для того, чтобы внести в порядки школы радикальные изменения, чтобы улучшить бытность студентов и облегчить жизнь профессоров. И кто-то в это верит? Нет, конечно, если Вас так легко обвести вокруг пальца, то и поделом Вам. Мисс Локкли честно пыталась припомнить хоть одного старосту, который бы не строил из себя Царя горы, и мог что-нибудь сделать. И речь ни о десятке-другом снятых баллов с факультета. Вот сколько себя помнила Робин, все старосты только угрожали-угрожали, а в итоге сами рвались в битву, покруче любого задиры. Собственно, видя эти выражения глаз наших хваленых блюстителей порядка в юбках, гриффиндорка в очередной раз поблагодарила небо за то, что они не дали ей этого надоедливого инстинкта, присущего почти всем женщинам, «встань между дерущимися». -Слушай, Лермонт, а ты не боишься стоять рядом со мной? – Опустив глаза на руку слизеринца поддерживающего её, она улыбнулась и снова глянула на парня. –А вдруг это заразно? – Забавное и вполне привычное движение бровями вверх и вниз. У Снейпа всегда был очень странный голос, а в такой резкой манере, он казался и вовсе колючим. Заклятье метнулось в Алленби, просвистев прямо над её левым ухом, от этого даже мурашки пронеслись до кончиков ногтей. Мальчишка оказался не промах, изловчился и применил не шуточный, причем весьма болезненный прием. Возмущение горячей волной накатило на Робин, которая терпеть не могла таких приемов, хорошо хоть не в спину (знала бы она, что Блэк начал первым, скинула бы на него не доспехи, а целую горгулью). Пока Фианн весь поглощенный тягой к симметрии приложился к физиономии Алленби, девушка, не долго думая, или совсем не думая, выхватила из кармана палочку, направила её на Снейпа и недовольно фыркнула: -Expelliarmus!* Вот и закрутилось. Синяки неизбежны, по крайней мере Алленби совершенно точно проснется завтра с одним из таких вот синих памяток от Лермонта. Хотя не факт, что староста промолчит, или придержит при себе свои руки. Между прочим о руках, думаете все ограничилось обезоруживающими чарам? Не тут-то было, мисс Локкли явно была настроена на проблемы, а потому не опуская палочки она шепнула –Ictus**…- направив палочку на Северуса. Разумеется, она могла бы и вручную врезать неспортивному юноше, однако предусмотрительно решила воздержаться, а подозрительный взгляд вновь упал на наших, всеми любимых жрецов мира, любви и жвачки! У Мафальды Хопкирк был весьма грозный взгляд, да и у остальных не лучше, сейчас должны были посыпаться возмущенные вскрики и оклики, фразы «Не ведите себя как дети!», в ответ на что Лермонт не удержался бы и выдал какую-нибудь из своих остроумных замечаний, а Снейп снова зарядить парочкой заклятий. События предопределены, только вот Локкли ещё не решила, что будет делать сама, однако благородный настрой на девиз «Миру Мир», сегодня был не в её планах, семикурснице явно жизненно необходим был адреналин, так, для разжижения крови и превращения жизнь из зубрешки в…в жизнь! ______ * оценить ** оценить
Sirius Black: я очень пытался учесть все необходимое в посте, но это оказалось сложно выполнимой задачей. надеюсь все как надо о_О если что - скажите что не так, пожалуйста. да и пост сам по себе странный получился. буду исправляться. спасибо за внимание ^^' мой вам совет - не будите во мне зверя. даже в роли хомячка я потенциально опасен. Новый учебный день, не успев начаться, превратился в маленькую эмоциональную каторгу для Сириуса Блэка, который, не успев нарисоваться в Большом Зале, тут же был разочарован пренеприятнейшими известиями, которые грозили ему дурным расположением духа. Нет, это ни в коем случае не означало, что жизнь пошла насмарку, что все его вековые старания «держать лицо» обернулись крахом. Просто это, мм, печально? Сириус рычал и срывался, грозясь размазать по стенке любого, кто еще рявкнет на него в этот, как на зло, солнечный и теплый майский день. Ну, а эта картина, которая предстала перед немногочисленными и скупыми на эмоции зрителями, дала ему второе дыхание, заставляя онемевшие от досады нервы расшевелиться. Нет, правда, нет ничего лучше, чем утренней и весьма интересной драки. Только вот кулаки пока что не вступили в бой, а те, кто пользовался палочками были явно не прочь вмазать оппоненту куда-нибудь в область лица, чтоб потом радостно наблюдать расплывающийся синяк. А при удачном повороте событий, и на кровь. Только бы, Мерлин упаси, не на собственном лице. - Роуз, руки! – Сириус недовольно выдергивает свою руку из цепких пальцев гриффиндорки, попутно бросая на неё недовольные взгляды. Она же чуть было не испортила его блистательную атаку! – Да что за черт? Но атака была подпорчена её щитовыми чарами, после чего Сириус и вовсе рассвирепел, недовольно шикнув на Дженифер во всех традициях своей дражайшей семейки. Порой мы совершаем какие-то действия, уходим, приходим, поступаем то так, то этак, и все легко, ничем не отягощено и как бы необязательно, все могло бы, кажется, выйти и по-другому. А порой, в другие часы, по-другому ничего выйти не может, ничего необязательного и легкого нет, и каждый наш вздох определен свыше и отягощен судьбой. Так в данном случае, нетерпеливо сияя очами и недовольно выслушивая Роуз, Блэк попросту махнул рукой. - Не лезь не в свое дело. Лучше смотри со стороны. А зрителей тем временем прибавлялось. К слову таких зрителей, которых бы лучше не прибавилось. Естественно, массовик затейник Блэк был бы только рад подобающей компании, тем более, во время очередной стычки, но не старостам в таком умопомрачительном количестве! Линд – староста Рейвенкло, Хопкирк – староста Хаффлпафа, Алленби – староста Гриффиндора.. - Спасибо, Эдвин, - усмехнулся Сириус, после того как гриффиндорец отразил атаку Снейпа, которая не сулила Бродяге ничего хорошего. Но, увы, наверное, это просто не тот день. Наверное, просто не та нога спустилась на холодный мраморный пол, покрытый шикарным красным ковром, огласив полное и безвозвратное пробуждение. Просто это не тот случай\не та ситуация\неудача\не судьба. Все просто как валенок, но так или иначе Блэк был недоволен. В прочем, это, наверное, было нормальным явлением. -Во что играем, ребятки? Не успел Сириус скривить губы в язвительной усмешке и плюнуть пару слов, от которых у чистокровных волшебников уши в трубочки скрутятся, как случился странный грохот. Да-да, сначала подозрительный звук донесся до сознания сероглазого гриффиндорца, затем понимание того, что он балансирует, пытаясь не потерять равновесие, ну а затем, что он уже трагикомично парит над землей, в таком неуместном падении. «Чертова Локли» - пронеслось в голове Бродяги, прежде чем его затылок встретился с шлемом. Ну, и наступила темнота. Сириусу было сложно прдположить, как долго он находился в забытье, но он свято верил, что не долго. - ..дело, я добавлю для симметрии. Голос донесся откуда-то извне. Тело свела зябкая судорога. Веки чуть дернулись, приоткрывая стальные глаза. Правая рука лениво потянулась к лицу, потирая кончиками пальцев глаза. Отрывая туловище от пола, точнее неряшливо сбрасывая с себя уже никому не нужные запчасти доспехов, и опираясь ладонью в пол, по собачьи мотая головой, пытаясь привести мыли в порядок и сфокусировать зрение, он наблюдал за расплывающейся картиной. Взгляд наткнулся на виновницу его триумфального падения, и Блэк недовольно проглотил пару-тройку ругательств, дальновидно решив, что разберется с дитя хаоса и мигрени после, а пока, подняв палочку, откатившуюся, благо, не так далеко и поднимаясь, опасно пошатываясь и решительно делая пару шагов подальше от Робин, в сторону начавшейся уже кулачной драки. Кстати, я что-то говорил о кулаках? Вот и они. - Лермонт, - Сириус развернул слизеринца к себе за плечо, едва ли не приветливо улыбаясь, на прочь забывая о существовании такой опасности, как Снейп, - симметрии захотелось? Удар аккурат в челюсть, дал Гриффиндорцу возможность участвовать в двух переполохах одновременно, совершенно не желая прислушиваться к словам старост, едва не окружающих всех участвующих в драке. Однако, пока слизеринец собирался с ответным ударом, Блэк вспомнил о том, с кем эту заварушку он изначально и устроил… Кстати, Бродяга, как человек коммуникабельный и общительный, при особом желании мог бы найти общий язык со всеми. Может быть, даже с элитой слизеринцов, не переносящих его на дух с эффектом загрязнения их стерильной крови. Может быть, даже с некоторыми преподавателями, которые не понимали его чувства юмора. Даже с любым из тех, кто ему до глубины души неприятен, вызывает рвотные позывы и заставляет искать тазик. Но были люди, с которыми Блэк просто из вредности и бараньего упорства не хотел находить общие точки соприкосновения. И естественно это вполне могло бы объяснить неимоверную и совершенно «необъяснимую» привязанность к Снейпу, со всеми оттенками всепоглощающей «любви». - Робин не лезь, - рявкнул Блэк, посылая очередное заклятие в Северуса, прямо следом за Локли, - Stupefy!* *требуется оценка.
Amber Lind: Как и полагается истинному любителю человечества во всех его проявления, Эмбер Линд легко могла смириться с тем фактом, что людям свойственно совершать глупые поступки. В хорошие дни она даже была готова признать, что сама не без греха и вспомнить пару-тройку своих глупостей. Однако всегда вслед за признанием права человечества на идиотизм шло замечание о том, что этим правом они должны пользоваться вдалеке от неё. Потому что когда рядом с ней происходило что-то вроде того, что происходило сейчас, Эмбер резко теряла веру в это самое пропащее человечество, и освободившееся в сердце место быстро занимала ненависть. - Как мило, Лермонт, может ты заодно расскажешь мне, двадцать баллов со Слизерина, - последние три слова были сказаны таким тоном, что сразу становилось понятно, что Линд просто в последний момент заменила то, что хотела сказать более приличным выражением. – Почему вы с Люсечкой стоите в сторонки как девственницы на танцах? Если ты не в курсе, то на вашу братию в школе объявлена неофициальная охота, и я не уверенна, что долго до того момента, когда кто-нибудь вспомнит, где учится брат Уинни или с кем встречается Элфорд, - это была игра на удачу, но хотя они об этом не заговаривали с сентября, Эмбер была уверенна, что Фианн не охладел к своей скрипачке, и сегодняшнее утро было ещё одни тому подтверждением. - Поэтому кажется это в ваших интересах разобраться поскорее здесь, а не демонстрировать лишний раз все какие же вы самодовольные придурки и как вам на все наплевать. Не то чтобы она была против драк – такое заявление было бы слишком лицемерно даже для неё. Просто она была против этой конкретной драки именно здесь и именно сейчас. При этом где-то на крае сознания Эмбер прекрасно понимала, что не случится ничего страшного если она сегодня не попадет на Прорицания – в конце концов они с профессором Дерриджом взрослые люди и смогут договориться. Но в сожалению, она уже убедила в том, что она придет на эту консультацию, просто из принципа, даже если ей придется для этого сложить ровным рядком у стенки всех присутствующих и авроров, которым следовало бы среагировать на шум – впрочем их-то как раз не было видно, и Эмбер это совсем не удивляло. А меж тем участников конфликта становилось все больше. В другой день Эм, совсем не чуждая тщеславию, сочла бы забавным, что каждая подходившая к дерущимся девушка, а почему-то именно они первыми сбегались на шум драки, почти полностью копировала и её слова, и её манеру и даже выражение лица – и Хопкрик справила что здесь делают таким тоном, словно и правда считала себя в праве задавать подобные вопросы, и Локлей, которая, впрочем, к вопросу добавила - но сегодня это казалось раздражающим. Как и звон доспехов, осыпавшихся на голову Блэку. Как и выкрики заклинаний, которыми обменивались её приятели. Эмбер потерла висок, пытаясь унять зарождающуюся мигрень, и подняла на дерущихся полный ненависти взгляд. Эм всегда считала свою коллегу с «зеленого» факультета сильно «того» - ну ка поднимите руки те, кто видели Рианнон МакКехт демонстрирующей хоть какие-то эмоции, ну, смелее, неужели никого? - но никогда и не думала отрицать её выдающиеся магические способности: чтобы она там не видела своими рыбьими глаза, по уровню понимания как это работает и как это должно работать она бесспорно была не голову выше всех остальных учеников. И потому именно в этот момент Эмбер пожалела, что она – не МакКехт. Что бы сделала в данной ситуации Рианнон? Одним заклинанием, скорее всего просто взмахом руки, парализовала бы всех присутствующих, после чего спокойно разобралась бы с каждым из них. Что оставалось делать Линд, которая, к сожалению, не была столь одаренной в чарах, но тоже имела пару троек тузов в рукавах- и не только метафорически. Превыми надо было нейтрализовать Блэка и Снейпа, как очевидных зачинщиков этого безобразия, потом – надавать но головам остальным, в первую очередь – Лермонту, которому, по скромному мнению мисс Линд, одного фингала под глазом было катастрофически мало. - Wingardium Leviosa* - девушка направила палочку на правый ботинок Сириуса, и, дождавшись когда он переступит на эту ногу, резкой дугой подняла его вверх и назад, так что обе ноги Блэка оказались в воздухе, что по закону всемирного тяготения привело к столь же резкому падению Блэка лицом о пол. В последний момент Эм дернула ботинок, а вместе с ним и ногу, и все тело Бродяги, чуть в сторону, чтобы он не смог смягчить столкновение своего лба с камнем руками. Доспехов ему очевидно оказалось мало, так может холодный пол остудит его пыл. Где-то не грани сознания, там же, где скучала мысль о не необходимости идти на консультацию, появилась её товарка, которая начала тихо бубнить, что череп у парня на стальной, и что Эм вполне могла пробить череп приятелю, а это – дело уголовное, но Линд не обратила на неё внимания. Сейчас такие мелочи как будущее казались особенно несущественными в сравнении со сверлящей болью в голове, жаждой крови в сердце и ненавистью к окружающим, не пускающим её на консультацию, где можно покурить, людям. Вообще это было её фишкой – или страстью, назовите как хотите: использование простейших, зачастую бытовых заклинаний в драках. Это требовало не дюжей фантазии, и делало процесс только интересней. Так этот конкретный трюк она придумала в конце третьего курса, и два месяца активно использовала его в разборках с мальчишками и добывании карманных денег из карманов ни о чем не подозревающих граждан, пока в последнюю неделю Августа Фрэдди Рыбка не решил тоже попробовать использовать его, для верности подложив на место падения головы кирпич. Фредди пусть гниет и дальше в своем Азкабане, может он усвоил свой урок, а Эм оставила это занятие, придумав себе новое развлечение, то, за которое пока не сажают в тюрьму. Почему вспомнила об нем сейчас? Эмбер сама не знала ответа, но где-то в глубине сознания, да-да, там, где уже скучали две ненужные мысли, появилась третья – что ей хотелось повторить опыт Фредди, потому что люди, вставшие у неё на пути не достойны понимания, жалости и жизни. В другой день она может была бы более понятливой к чужим слабостям, но сейчас её сердце и кровь, жаждущие лишь никотина, были закрыты для понимания. И Господи, как же хочется курить! И выпить! Может даже шоколадкой закусить, но первым делом – курить. * - оценить
полная версия страницы