Форум » Архив «Lumiere-77» » you still have a thing that I own » Ответить
you still have a thing that I own
Yael Ronen: Дата: сентябрь 1981 Место: любимый парк троицы Ронэн Участники: Phineas Yaxley, Yael Ronen События: Прошло несколько лет, и все говорят, что время лечит. Времена меняются, Темный Лорд исчез, страхи тоже начинают постепенно исчезать. Есть ли еще шанс все исправить, начать все сначала? Неожиданная встреча может дать ответ на вопрос. Примечания: события имели место в будущем
Ответов - 26, стр:
1 2 All
Yael Ronen: С утра лучи солнца светили в окна, и лето собралось украсть у осени несколько дней, или осень вдруг потеплела и подобрела, но теплые куртки долой, и быстрее на улицу, ловить последних солнечных зайчиков! - Кто-то хотел идти гулять в парк. Кто бы это мог быть? Эль в шутку заглянула под кровать и в шкаф, будто ища этого кого-то. - Я! Я! - запрыгал рядом Элфин. - Я хочу гулять! Идем в парк! - Ну, тем, кто хочет гулять, нужно быстро одеваться, а то все солнце пропустим. Дети бросились одеваться, Ноа старательно застегивала куртку, а Элфин прыгал в одном ботинке по прихожей. - Да, с такой скоростью мы не только солнце пропустим, но и выйдем гулять только к ночи, крошки. - Мама, помоги, - Ноа потянула ее за рукав, показывая куртку. - Кто-то забыл волшебное слово. - Помоги, пожалуйста. Эль застегнула куртку дочери, поймала сына и натянула ему на ногу второй ботинок, а затем быстро оделась сама, повязав на шею белый шарф. Они закрыли за собой дверь квартиры, на которой виднелись цветные следы детских ладошек, несомненно доказывающие, что именно здесь живут дети, а дактилоскопическая экспертиза подтвердила бы, что эти дети - несомненно Элфин и Ноа Ронэн, самые лучшие дети в мире. Парк был золотым, и сквозь золото на деревьях пробивались золотые лучи солнца, они путались и скакали в волосах маленьких Фина и Ноа, а Эль крепко держала их теплые ладошки. Они пришли на любимую аллею, рядом с прудиком, и Эль заметила, что у Ноа развязался шнурок. - Милая, подожди, дай я завяжу. Молодая мама наклонилась к маленькому ботинку, Элфин бегал вокруг них, пиная мячик и убегая все дальше. - Фин, не убегай далеко, слышишь? - Да, мам. Мяч сам выпрыгивал из-под ног, уносясь по дорожке от мамы с сестрой, а Элфин все никак не мог его догнать. Эль подняла голову, оглянулась вокруг и сына не увидела. - Ноа, куда делся твой брат? Девочка в ответ лишь смешно подняла плечи как можно выше. Эль заволновалась и, подхватив Ноа на руки, чтобы и она никуда не делась, закричала, быстро идя по аллее: - Фин! Фин, вернись! Она заметила сына рядом с деревом, ей даже показалось, что он что-то говорит, Эль быстро побежала к нему, крепко прижимая к себе дочь. - Фин, я ведь просила не убегать, я ведь просила, милый. Она поставила Ноа на землю и присела рядом с Фином, смотря на него внимательно, хотя сначала он на нее вообще даже не посмотрел. - Ты ведь мог потеряться и остаться совсем один! Эль взяла малыша за руку, выглядя очень обеспокоенной, ей не хотелось ругаться, но вокруг было полно опасностей, а когда становилось опасно, она переставала замечать что-либо, кроме детей.
Phineas Yaxley: Снова осень, снова разноцветные листья, снова некая сырость в воздухе, и всё такая же тяжесть в сердце, которая уже долгое время не исчезает. Хотя Фин и был весел последние несколько дней, да настолько, что многие удивлялись вокруг, ему всё равно было тяжко на душе. Августина похоронили как наиредчайшего человека, не раз упомянув о его достойнствах, а Фин стоял совсем позади и еле сдерживался чтоб не рассмеяться. Его отец был прекрасным актером, так что если хотели подчеркнуть его актерское мастерство, можно было вручить и специальную награду. Но как бы ужасно это не звучало Финеас впервые задышал по-человечески за всю свою жизнь. Стоило отцу опуститься на дно земли, как он впервые ощутил себя настолько свободным. И самая первая мысль как не странно было найти её... Это оказалось на удивление трудной задачей, даже для человека с такими связами. Наверное Яэль Ронен прекрасно скрывалась, но Финеас не отступал и через пару дней у него уже была маленькая бумажка, которая очень быстро превратилась в крылатую надежду. Совсем хрупкую, но всё же надежду, которую он искал столько лет. Сердце бешено заколотилось когда он всё же оказался у её дверей. На её поверхности можно было заметить маленькие разноцветные отпечатки рук, чему Финеас немного удивился, но решил не обратить внимание. Первая мысль конечно же была о том, что она вышла замуж и у неё уже своя собственная семья. Только Фин не был готов так легко отпустить эту маленькую надежду, поэтому постояв на месте всё же решился постучаться. Никто не открыл дверь, никто не вышел, и на мгновение Яксли даже напрягся. Именно тогда из неоткуда показалась крупная женщина, которая улыбнулась ему. -Вы ищите мисс Ронен? - от неожиданности Финеас даже немного расстерялся но хоть и неуверенно, но всё же кивнул женщине. -Они с детьми гуляют в парке, тут неподалеку, - всё с таким же беззаботным голосом произнесла женщина, а Финеас и вовсе язык проглотил от услышанного. Она гуляет с детьми... гуляет с детьми. Это уже многое доказывало, добивало его надежду. -Благодарю вас, - как он смог произнести эти слова Фин и сам не знал, но отвернувшись он быстрыми шагами зашагал прочь отсюда. Первой мыслью было вернуться домой, и больше не тревожить Яэль. Не тревожить её жизнь и не появляться в ней никогда больше. Она должна была быть счастливой, а он не давал ей даже свободно дышать. У неё дети, у неё дети... эхом повторялось в голове и неописуемо хотелось умереть прямо в эту же минуту, но Финеас резко затормозил. Можно было вернуться назад. Можно было не возвращаться никогда, но ему необходимо было увидеть её, хотя бы в последний раз. Фин стоял как вкопанный не в силах повернуться назад, но сердце бешено заколотилось и Яксли решил завернуть в сторону парка. Он просто посмотрит на неё издалека, всего лишь издалека. Осенние листься падали с деревьев, и в парке как всегда было людно. Детишки смеялись и плакали, бегали вокруг с криками, но Финеас почти не замечал их. Он уже по дороге успел достать сигарету и закурить, руки же как всегда немного дрожали, ведь сейчас он впервые увидит её после стольких лет. И тут неподалеку появилась она... Эль совсем не изменилась. Кудрявые волосы всё так же непослушно лежали на плечах, а улыбка была всё такой же теплой. Фин медленно подошел к дереву и остановился, смотря на девушку издалека. Он не сразу заметил как рядом с ней шли два карапуза. Мальчик и девочка, и еслиб не такое шоковое состояние он должен был сразу заметить их сходство с собой, но Фин ничего не замечал сейчас. Маленький мальчик играл с мячиком, когда девушка улыбалась и махала ручками что-то рассказывая матери. И как же ему хотелось верить, что она просто их няня, а не мать... -Ой, - раздался детский голос и Финеас не сразу понял, что тот самый мальчишка стоял прямо перед ним. Рядом с его же ногами лежал мячик, с которым карапуз недавно играл, но Фин не мог отвести взгляд от ребенка. Ребенок не только казался ему слишком знакомым, но и больно напоминал ему самого себя. -Ты... - голос странным образом не слушался его, но Финеас всё равно смог справиться с ним, - это твой мяч, да? - подняв с земли мячик произнес бывший слизеринец и улыбнулся мальчишке. Он всё так же смотрел на ребенка, но дышать становилось всё сложнее. И тут раздался до боли знакомый голос и впервые Фину настолько сильно захотелось провалиться сквозь землю. У него появилось непонятное желание скрыться от Эль, так как силы его покидали, а нервы сдавали. Она звала его? Неужели она его узнала спустя столько лет? Неужели она до сих пор помнит его? Но тут Финеас осознал, что Эль звала совсем не его... -Мама мне запрещает говорить с незнакомцами, - устало вздохнув произнес мальчишка и повернул голову в сторону матери, - мам, я в порядке, просто мой мяч скатился к ногам этого мистера... - кажется ребенок не собирался умолкать, но он всё же улыбнулся Финеасу. Тот в свою очередь ещё больше расстерялся, но ответил ему тем же. Его зовут Фин... Фин... Фин... Сердце всё так же колотилось внутри, и Яксли поглубже вдохнув воздух всё же решился встретиться взглядом с Яэль Ронен, которая кажется никого кроме как своих детей сейчас не замечала. Своих, или же их детей? -Здравствуй, Эль... - голос охрип, а на губах играла та самая улыбка, с которой они расстались в тот далекий день.
Yael Ronen: После слов сына Эль остановила взгляд на мужских ботинках, прижимая к себе Элфина, другой рукой хватая Ноа, и была уже почти готова достать палочку. Она медленно подняла голову, увидела лицо и побледнела, дыхание и сердце вновь остановились, как тогда, уже четыре года назад. Фин изменился немного, волосы стали короче, и выглядел он гораздо взрослее, но она узнала бы его и через двадцать лет, и в другой жизни, и с закрытыми глазами. Родной голос, чуть хриплый сейчас произнес ее имя, а она мечтала об этой встрече несколько лет, думала, как это будет, и что она скажет, и, казалось, она отрепетировала уже каждое слово и жест, но сейчас сидела на корточках перед ним и не знала, что делать. Эль выпрямилась, все так же прижимая к себе детей, которые неотрывно и с интересом смотрели на незнакомца. Словно ветка с двумя вишенками, смешно вцепившимися в ее одежду, освещенными солнцем, которое издевалось над ней, демонстрируя сейчас всем, а особенно ему, ее светловолосых сокровищ. Круг общения Элфина и Ноа, особенно взрослый круг общения, был весьма ограничен, и они были приучены относиться к новым людям с осторожностью, хотя дети есть дети, а когда они еще такие маленькие, никогда не знаешь, чего ожидать. - Здравствуй, Фин, - наконец проговорила она. - Как ты здесь оказался? Сын поднял голову и посмотрел на нее с удивлением. - Это же я - Фин, мам. - Я знаю, Элфин, милый. Если бы у нее были силы сейчас улыбнуться, она бы улыбнулась этой детской наивности. А потом ей стало страшно, страшно, что сейчас все откроется, и он скажет, что она скрывала от него, хотя не имела права. Были ли счастливы дети это время? И да, и нет, ведь она отдавала им всю себя, все, что могла, а чего не хватало, старались добавить друзья, но, конечно, как любым детям, им нужен был отец, они скучали, загадывали желания, чтобы он появился... Была ли счастлива она сама? И да, и нет, ведь у нее были дети, которые составляли всю ее жизнь эти несколько лет, и о большем мечтать было просто непозволительно, но и она скучала, хотя и не загадывала желаний, может, потому что боялась. Был ли счастлив Фин? Она не знала, как не знала, как он жил это время, о чем думал и мечтал, сидел ли, как она, у окна зимними вечерами с чашкой чая, вспоминая прошлое, что вспоминал и чего ждал. У нее-то была замечательная компания, которая особо и не давала скучать, хотя кто сказал, что он был один. Жизнь - странная штука, она часто дает нам то, желанное, в те моменты, когда мы меньше всего готовы, и потому все портим, не справляемся и теряем то, чего так хочется, а она лишь с укором качает головой, как бы говоря, что второго-то шанса не будет. - А Вы знаете нашу маму? - подала голос Ноа, выглядывая из-за матери. Дети сегодня были на редкость разговорчивы, что было не очень кстати, и так было сложно, и так она боялась смотреть в глаза Фина, чтобы сохранять рассудок и сердце холодными. - Как поживаешь? - чуть глухо сказала Эль. Она подумала сначала, что встреча была случайной, что он оказался здесь случайно, но потом в душу закралось подозрение, что он узнал откуда-то, где она живет и про детей тоже, искал ее. Хотелось, чтобы это было отчасти правдой, но одновременно и отчаянно не хотелось, все ее вновь отстроеннные стены он теперь грозился вновь разрушить. - Ты ведь здесь не случайно, - констатировала она после некоторых размышлений, называя все же правильный ответ.
Phineas Yaxley: А небо как не странно не упало ему на голову. Финеас был готов поклясться, что он и сквозь землю сейчас сможет провалиться, но только всё это не может быть реальностью. Перед его глазами была не только Эль, но и его, Мерлин, его собственные дети. Фин не двигался, как будто прирос к земле, и лучше бы так и было. Руки начали слегка дрожать, когда воздух отказался проходить сквозь дыхательные пути. Сложно было что-либо сказать, сложно было вообще что-то думать. Элфин... Фин... неужели она назвала его в честь меня? Фин на минуту сжал руки в кулак, но всё так же не сводил взгляд с Яэль, которая расстерялась ещё больше чем он сам. Сколько лет она всё это скрывала? Сколько лет он жил в полном одиночестве, а оказалось, что у него есть всё... всё, что только нужно. Нет, Фин не винил сейчас Эль, а скорее самого себя в том, что он ничего не знал. Эллар не раз говорил, что стоит время от времени навещать её, ведь она всегда оставалась единственной кто не исчезал из мыслей Яксли. Даже Уинифред однажды сказала, что всё это глупо. Пусть они стояли по разные берега, и пусть они считались врагами, они ими никогда не станут, ведь их сердца уже давно бились вместе. И теперь... теперь два маленьких сердцечка бились так спокойно, всё ближе связывая их судьбы. А он не знал... ничего из этого не знал, и теперь стоял как вкопанный не в силаз что-либо сказать. Малыши как назло были на него похожи. Настолько, что даже становилось страшно. Еслиб Бельвина сейчас их увидела, она была обязательно обрадовалась, но мать погибла тем летом, когда они с Эль расстались. Фин и сам не понял от чего он вдруг вспомнил свою мать. Голос маленькой девочки вернул его в реальность и Финеас слегка улыбнулся уголками губ. Как же смешно... он не знал имени своей дочери. Судьбя прямо жестоко насмехалась сегодня над ним, и в то же время давала ему второй шанс. -А как тебя зовут? - Фин не был готов отвечать на вопросы сейчас, особенно на вопросы детей. Ему самому хотелось сейчас узнать как можно больше о них, ведь они были частичками его самого. Сами того не зная, они всегда присутствовали в его судьбе, а теперь Финеас мог протянуть руку и коснуться их светлых волос. Он ничего не сказал, только присел на корточки пытаясь посмотреть в глаза маленькой девочки, которая прижалась к матери и смущенно на него посмотрела. Но она улыбнулась... закрывая лицо руками, она всё же улыбнулась ему, и это было самым лучшим подарком. -Ноа, - всё так же смущено ответила девочка и снова спрятала лицо. Финеас расплылся в улыбке и на минутку потянул руку чтоб провести пальцами по её волосам, но не смог и привстал, встречаясь взглядом с Эль. Он словно испугался, что малютка исчезнит от его прикосновений, но этот жест не остался незамечанным, даже от малыша Элфина, который немного нахмурился. -По мне не видно? - усмехнувшись ответил Финеас и наконец-то посмотрел в глаза Яэль. Хотелось прижать её к себе, просто согреть её и укрыть от этого мира. Прижать своих детей и впервые за долгое время почувствовать себя по-настоящему живым. Не просто человеком, который существует ради какой-то «великой цели», а просто жить как все люди. Просыпаться каждое утро рядом с Эль и касаться её кожи. Смеяться рядом с детьми, и играть с ними. Просто жить как все, неужели это так много? -Я искал тебя, - на минуту Фин замолчал остановив взгляд на Элфина, который всё так же смотрел на него, - столько всего случилось. Всё кончено Эль. Его больше нет. Меня больше нет. -Фин не сводил взгляд с Яэль, подчеркивая каждое слово, - я хотел тебя увидеть... я хотел вернуться к тебе, - тут Яксли немного запнулся вспомнив, что рядом с ними стоят дети, и не стал продолжать. -Ты могла сказать мне...
Yael Ronen: Фин присел на корточки перед Ноа, она смутилась и спряталась снова за маму, а у Эль все сжалось внутри. И Элфин смотрит хмуро, и Ноа боится, он для них совсем чужой. И ей стало вдруг горько, будто она совершила величайшую ошибку в жизни - все трое могли обвинить ее теперь в том, что она лишила их друг друга, только она, своим собственным решением, не принимая во внимание больше ничье мнение. А ведь все ей говорили, все три года говорили, что он был бы рад. Нет, она его не обрадовала, она ничего не сказала ему, и он не знает даже, как зовут его собственных детей. А догадался ли? Только бы нет, только бы нет... Как же наивна она была, думая, что может все это скрывать вечно, и ради чего? Нет, она знала, ради чего, ради безопасности детей, но разве это не было просто оправданием для ее страха вновь столкнуться с ним? Как неудачно, что дети здесь, и она и сотой доли не может сказать того, что могла бы сказать ему. Столько всего случилось, Фин, ты прав... Эль пыталась держаться изо всех сил, не показать того, что ощущает сейчас, но, судя по обеспокоенному взгляду сына, похоже, у нее не очень хорошо получалось. Кто сказал этому трехлетнему ребенку, что он главный мужчина и должен ее защищать? Ох, Элфин прекрасно справлялся с этой ролью. Заметив, как она погрустнела, он нахмурился еще больше и, выступив вперед, насколько мог грозно произнес: - Зачем Вы расстраиваете мою маму? Эль присела рядом с сыном, обнимая его за плечи, а Ноа схватилась за ее плечо, так и не решаясь отпустить ее. - Тише, тише, милый, все хорошо, никто никого не расстраивает. Она смотрела на Фина, вновь пытаясь заставить голос отвечать ему. Его слова сжигали ее изнутри, ее мысли бились в районе сердца, от детских рук всю кожу пронизывало словно током. - Если ничего больше нет, то что тогда осталось, Фин? Ты хотел вернуться ко мне? Но и меня больше нет. Она словно только сейчас смогла осознать, что они потеряли. Ничего не осталось, все разрушено, а на руинах растут цветы, два прекрасных цветках, так плотно обвивших ее, только благодаря им и есть еще силы. Эти цветы так просто сорвать, только протяни руку, как он протянул, и тогда она умрет. Она могла сказать... Догадался. Всех она пыталась обмануть, всем заморочить голову, а в итоге запуталась сама. Простят ли они? - Нет, Фин, не могла. Не могла, потому что ты в тот же миг появился бы на пороге, потому что это я отказалась от тебя, я перестала бороться, я не могла сломать себя, а все это время пыталась хотя бы сохранить обрывки, хотя бы память. Я не выдержала бы этого снова, а может, и сейчас не готова. И тысячу раз она перед ним виновата и уже не осмелится просить прощения. Могла ли она еще что-то исправить? - Я не могла сказать в начале, потому что боялась, а потом... потом было опасно, и я снова боялась. Я ничего так не боялась, как этой правды. Эль прикрыла рот рукой. Она ведь знала, что этот день придет, так почему сейчас так больно и страшно?
Phineas Yaxley: Финеас остановил свой взгляд на мальчишку и слегка усмехнулся, замечая свой собственный характер в сыне. В сыне... в его сыне. Как странно, до сегодняшнего дня он был одинок, без жены, без невесты, и тем более без детей, а тут всё сразу. Элфин мрачно поглядывал на него, что и заставило Финеаса улыбнуться. Столько лет правда скрывалась от него, и сейчас хотелось кричать от безысходности. Он перевел взгляд на Яэль, пытаясь игнорировать слова мальчишки. Отвечать ему было нечего. Фин ничего не мог сейчас сказать ребенку. Что говорить? Что он всю свою проклятую жизнь любил только Эль, и что они — Элфин с Ноа и есть плоды их любви? Этому маленькому мальчишке не понять что такое одиночество. Он видет жизнь сквозь объятия матери, не знает что кто-то в мире погибает каждый день, а кому-то приходится быть палачом. К сожалению Финеас долгое время был именно палачом. -Оказывается, что есть, Эль, - пытаясь говорить как можно спокойно, произнес Яксли. Рядом стояли дети и он не имел права срываться, не имел права говорить то, что потом не скроешь. - Все эти годы... - парень замолчал и отвел взгляд сжимая руку в кулак, и пытаясь не потянуться к пачке сигарет. Как всегда хотелось курить. Непрерывно и устало, выкурить всю свою никчемную жизнь прямол на её глазах, но нет. Финеас тяжело дышал и сейчас он меньше всего хотел видеть две пары глаз которые смотрели на него. Не было сил выносить это напряжение. -Не могла? - переспросил он и усмехнулся, поднимая глаза на девушку, - ах, да, я забыл... я же чудовище, - Финеас вновь замолчал понимая, что он перегибает палку. Отвратный характер не давал ему спокойно стоять и пытаться не говорить глупостей. Столько лет прошло в одной тьме, а ведь всё могло быть иначе? Фин хоть и чувствовал вину за свои ошибки, но сейчас он не понимал Яэль. Она защищала детей? От кого? От него? Еслиб ему удалось узнать, что у него есть дети, всё бы могло быть по-другому. Финеасу почему-то хотелось верить в то, что еслиб он узнал пораньше о них, то смог бы тогда что-то изменить. Смог бы уйти от своей прежней жизни, он смог бы многое сделать. А сейчас, что у него было сейчас? Сломанная жизнь. Одинокие дни и ночи в огромном поместье Яксли. Родственники с котоырыми он не общался. Портреты с которыми он не говорил, и ещё много всего. Но несмотря на такую насыщенность, его жизнь была пуста. С тех самых минут как они с Яэль расстались. -И что делать теперь? - на губах всё так же играла ухмылка. Как будто Финеаса совсем не знобило изнутри, словно эмоции совсем не переполняли его сейчас. Словно ему всё равно, что она ответит. Словно он и вовсе не заботится о том, что увидел. -Мне уйти и забыть? Как будто ничего и не было? Как будто их нет? - он сделал ударение на слове «их», пытаясь не встречаться взглядом с детьмии, но кажется Элфин не был глупцом так как сделал несколько шагов в сторону Финеаса и насколько грозно мог произнес: -Перестаньте обижать мою маму! - и было в этой фразе столько горькости и столько обиды , что у Фина всё сжалось внутри. -Знаешь, а ты очень на меня похож, Фин, даже именем... - вырвалось у Яксли и он снова улыбнулся, пусть и понимал что сейчас Яэль вполне могла наброситься на него.
Yael Ronen: Эта ухмылка на губах Фина, как удар, и словно в наказание ей эта издевка, и перед глазами промелькнули мгновения их расставания, черный след на его бледной коже, совсем белой тогда, он ведь был больше на мертвеца похож. Она себя столько раз меняла для него, а тогда не смогла, и сейчас себя не заставить, это нечестно, нечестно сейчас так говорить. Она ведь никогда не считала его... чудовищем, она все простила, что было в прошлом на тот момент, только впрок прощать уже не могла. - Перестань! Ты думаешь, только тебе сложно? Ты не знаешь, как я жила, ты ничего не знаешь! Бессонные ночи, когда хотелось выть от боли и одиночества, когда было так холодно, что она удивлялась, как не леденеет, когда хотелось бить и крушить все вокруг, хотелось даже себя поранить, чтобы физическая боль заглушила ту, что внутри. Когда она сидела у окна и высматривала его на улице, чтобы увидеть его и удостовериться, что с ним все в порядке, когда струны перебирала и даже в музыке уже не могла выразить то, что чувствовала, как больно было, когда дети родились, а она знала, что осталась одна. Она старается вспоминать только хорошее в прошлом, но это не значит, что не было другого, просто никто этого не знает, потому что она должна была быть сильной для детей, забыть про себя, не думать, иначе бы не справилась. Эль выпрямилась, все также обнимая детей, и подумала вдруг, что и это сейчас нечестно, вся картинка сейчас неправильная, дети рядом с ней, а он так и стоит один. Она покачала головой и мягко убрала руки с плеч детей, теперь каждый стоял сам по себе. Что делать теперь? Она не знала. А должна была знать? Она снова должна была сделать последний шаг? Снова все сделать сама? - Это твой выбор, тебе самому решать, уйти или остаться, помнить или забыть, есть они или нет. Он не говорил ничего про детей напрямую, словно предоставляя ей выбор, озвучивать ли правду вслух, и за это она даже была ему благодарна где-то глубоко внутри, но вновь должна была решать она сама, а она уже устала решать. У нее не было сил сейчас сказать детям, что это их отец, ей нужно было так много знать, чтобы сказать это, знать хотя бы, насколько Фин готов быть их отцом. И она не может ни молчать, ни говорить, и все внутри разрывается от сомнений и страха, она ведь лишила его детей, она отняла у него то, что ему тоже принадлежит. Разве можно больше боли принести человеку? Ведь если бы у нее отняли детей, разве смогла бы она жить дальше? А что она? Готова ли она принять его со всем прошлым, можно ли начать все сначала? Вопросы были слишком сложными, а ответов у нее не было, а даже если и были, она их слишком боялась. И Элфин злился, и это тоже было неправильно, а Фин... играет или всерьез? Сын обернулся на нее, словно ища подтверждения. Она вскинула голову, смотря на Фина. - Зачем ты это делаешь? Хочешь сказать, говори уже напрямую. Я не смогла сказать, но ты ведь можешь. Если ты готов, конечно. Может, хотя бы это честно?
Phineas Yaxley: -Да, я забыл, что мне никогда не бывает сложно, - Финеас усмехался вновь и вновь, пусть и знал, что всё это неправильно. С самого начала неправильно. В первую очередь надо было поговорить наедине с Яэль, не видеть глаза Элфина, и Ноа, которые словно осуждали его. Он чувствовал одиночество как никогда прежде, так как был чужой им. Пусть они были его кровинками, он всё равно был чужой для них, и этого лишний раз доказывал взгляд Элфина, который в любой момент смог бы закричать на него. Маленький мальчика сейчас казался настоящим мужчиной, который должен защищать свою мать и сестру. Но знал ли он от кого их защищал? Судя по всему Элфин и понятия не имел, что перед ним стоит его собственный отец. -А ты знаешь, Эль? - тихо но более ласковым тоном спросил Яксли посмотрел на девушку, - я не говорю, что тебе было лучше, но поверь тебе не могло быть хуже чем мне, но я даже рад этому, - Финеас не собирался рассказывать при детях через что ему пришлось пройти. Это было бы слишком жестоко, да и не стоит сразу же портить впечатление о себе, если учестно, что оно и так не самое лучшее. -Ты не сказала мне, - Фин смотрел в глаза Эль, - несмотря на то, что ты знала, узнав я об этом, то тут же бы примчался к тебе. Ты это знала, Эль, но не сказала мне, - можно было обвинять её, можно было обижаться, но не было ни желания, ни времени. Слишком много лет прошло с тех самых пор, и сейчас стоит просто начать всё заново, дать себе новый шанс и не искать причин в прошлом. Не стоит кого-то обвинять, ведь они оба виноваты, кто-то меньше, а кто-то больше. Финеас сам всё испортил когда принял метку. Неважно почему и зачем, главное, что череп со змеей красовалась на его предплечье. Яэль ждала от него действий. Она сейчас не была способна решать за них, и впервые Фин должен был прочно встать на землю. Решить для самого себя, и для неё в том числе. Нет, он не собирался отступать. Он не собирался забывать о том, что у него дети. Забывать о том, что есть два сердцечка которые бьются благодаря ему. Хоть что-то хорошое он смог сделать в своей жизни, и сейчас не было сомнений в том, что он решит остаться. -Я не собираюсь никуда уходить, я вернулся, Эль, - Фин улыбнулся, уже намного ласковее и сделал несколько шагов в сторону девушки, - это самое лучшее, что могло произойти в моей жизни, поэтому я никогда не посмею забыть или вычеркнуть их из своей жизни. Я тебя не смог вычеркнуть из неё, - он улыбнулся и дотронулся рукой щеки Эль. Он боялся, что она выскользнит из его рук. Прокричит, что ненавидит и вместе с детьми расстает в воздухе, но она не двигалась. Элфин удивленно наблюдал за ними, в то время как Ноа всё так же цеплялась за джинсы матери, смущенно поднимая взгляд на Финеаса. -Они совсем меня не знают, Эль, каждое слово сказанное мной - для них ложь, - и это было правдой как не крути. Фин опустил взгляд на Элфина, который всё так же недоверчиво поглядывал на него. - я для них никто. Больно было признавать такое, но смысла не было доказывать обратное. Финеас ещё раз убылнулся Яэль, после чего опустился на корточки перед детьми и вгляделся в лицо Элфина. -Я вернулся к вам, Элфин, и теперь я никуда от вас не уйду, - он перевел взгляд на Ноа и дотронулся ладонью её светлых волос, - я ваш отец.
Yael Ronen: There are some mistakes you cannot risk when you have children (с) "Spanglish" movie Все это стало напоминать ей их первые разговоры еще в коридорах Хогвартса, только теперь они менялись ролями, снова не могли друг другу высказать то, что чувствуют, снова приносили друг другу боль словами, снова играли в жестокие игры. Казалось, все было по-прежнему, за небольшим исключением, действительно, небольшим, если сложить возраст этих исключений, всего семь получится. И была та же разница в их прошлом, она всегда думала о детях, не могла не принимать во внимание этот фактор, а ему об этом думать не нужно было. А может, Фин был бы и рад думать? Ты знала, но не сказала мне... Как горько звучит, в его устах так горько. А она думала, почему это все произошло с ними? Как они оказались в этом дне, в этой самой точке, с взаимными претензиями, своей и чужой болью, с обвинениями и виной, с двумя детьми? И Эль нужно было его прощение, как воздух, которого в легких почти не было, она бы не попросила, но желала его так сильно... И она отдала ему право выбора, хотя это тоже было страшно и больше всего хотелось бежать, бежать, пока не поздно. Давая ему право выбора, она тоже сделала выбор. Есть ошибки, которые нельзя совершать, когда у тебя дети. И если все это снова станет ошибкой, то прощения ей уже не вымолить ни у кого. Фин вдруг стал так близко, и он говорил так, как только он умел, успокаивал ее своим голосом и говорил, что вернулся, а ей так трудно было поверить, так трудно не оглядываться назад сейчас, просто быть только в этом мгновении. Потому что нельзя было, потому что, если о прошлом она не хочет думать, то о будущем обязана, ведь это будущее ее детей. Но, кажется, судьба дает им второй шанс, шанс обрести то, что было потеряно, шанс получить самое желанное, это шанс сделать детей счастливыми, и если она о них должна думать, то о себе вновь нужно забыть, нужно сделать так, чтобы им было хорошо, а им хорошо, когда отец рядом... Эль почувствовала прикосновение Фина, и оно отозвалось даже в сердце, она застыла, хотелось, чтобы это длилось вечно. И сейчас она хотела поддержать его, тоже успокоить, убедить, что дети его примут, хотя она и сама не знала, как они себя поведут. - Они тебя всегда знали и чувствовали, просто не видели. Они поймут. Она кивнула одобрительно, и Фин улыбнулся в ответ, и он сказал то, чего она так боялась, так смело, что невозможно было не поверить. Ноа схватила его за руку маленькими пальчиками, одновременно отпуская маму, и Эль сделала шаг назад. - А мы загадали желание, чтобы папа пришел. И ты пришел? Она мигом раскрыла все секреты, эта маленькая девочка, обе ладошки которой поместились бы в ладони Фина, а Элфин сначала стоял в нерешительности, уж больно быстро менялась обстановка, и он с трудом мог уследить, кого от кого нужно спасать, а потом подошел осторожно и тоже коснулся руки отца, будто проверяя на реальность. - А мы тебя ждали, - сказал он, говоря сейчас за всех сразу, даже за маму. А Эль вспомнила вдруг сказку про принцессу и мальчика из другого королевства, сказку без конца, которую так любили дети. Они ведь и правда ждали, все время ждали этого дня, это маленькие хитрецы свели их в этот час и в этом месте, чтобы их желание исполнилось, а у сказки был хороший конец. А Эль стояла теперь одна, обхватив руками плечи, и смотрела на них, и радуясь, и грустя одновременно. И она спросила вдруг, пожалуй, слишком громко, так что все трое обратили на нее внимание, и они были так похожи втроем, что это ей было бы, наверное, труднее всего доказать, что это и ее дети, прижимающиеся сейчас к отцу. - А что будет с нами? Она не стала уточнять, надеясь, что Фин и так поймет, что она говорит сейчас о них двоих.
Phineas Yaxley: А желтые листья падали у ног. В парке стоял запах осени, и Фин впервые подумал, что это его самая любиммая пора. Раньше была зима, которая всегда сближала их с Эль. Начиная с пятого курса, когда она чуть не упала с крыши Хогвартса, и заканчивая их последней зимой вместе, во дворе. Тогда они смотрели на звезды и загадывали желания, верили, что может быть когда-нибудь их мечты сбудутся. Финеас не привык общаться с детьми. Маленькая Бэлфор была исключением, она его почему-то обожала. Но как быть со своими детьми? Детьми, которые не знали тебя прежде. Детьми, которые оказывается загадывали желания о тебе, а ты ничего не знал. Не предпологал, что где-то два маленьких сердечка бьются с надеждой, что ты когда-нибудь к ним придешь. Фин улыбнулся когда Ноа коснулась его руки своими пальчиками. В её вопросе было столько детских надежд, столько грез и столько волшебства, что казалось мечты и правда сбываются. Ему хотелось обнять её, обнять их вместе и прижать к самому сердцу. Сказать, что он всегда их любил, только не знал о том, что они есть. Как странно, Финеас только сейчас понимал насколько сильно он скучал по Эль, ведь для него эти дети были частичками её самой. -Да, я знал, что вы меня ждали и я пришел, - он улыбнулся, той самой улыбкой которой он улыбался Эль в школе. Улыбнулся маленькой девочке, которая ответила на его улыбку, и от чего-то прижалась к нему. На мгновение Фин просто расстерялся, не зная как стоит реагировать на это, всё было настолько незнакомо ему. Но он коснулся рукой маленькой головки Ноа и коснулся губами её виска. Она кажется улыбалась, где-то в области его груди. Он мог чувствовать как её маленькие ладошки легли на его грудь, а губы расплылись в улыбке. -Я знаю, Фин, - поднимая глаза на сына ответил Финеас. Он впервые назвал кого-то Фином, но от этого ему не было менее приятно. Он улыбнулся мальчишке и погладил того по головке, после чего и его приобнял. Два маленьких сердечка сейчас бились так близко, что было даже страшно. На мгновение Фин словно и вовсе забыл, что Яэль стоит в шаге от них. Ему казалось, что она где-то очень близко, между ним и детьми, но Эль стояла и смотрела на них. Вопрос раздался слишком громко, даже дети обернулись к матери, словно только что очнувшись от сна. Фин смотрел на Эль и не знал что ей отвечать. Не потому, что он не знал ответа, скорее он боялся её реакции. Не знал как уместить все чувства в нескольких фразах, и тем более не знал как заставить её поверить в то, что теперь они обязаны быть счастливы. Он не собирается никуда уходить. Не собирается оставлять их, и уж тем более не собирается возвращаться в тот ад. Лорд пал, и Финеас надеялся, что это навсегда. К счастью почти никто, кроме как самих Пожирателей не знал о том, что он был его слугой. Якслей было слишком много среди Пожирателей. На него не была объявлена охота, и сами Пожиратели решили, что стоит просто жить как прежде, поэтому он не желал вовзвращаться назад. -Я пришел к тебе, - Финеас приподнялся снова погладив детей по головам, словно тем самым говоря им, что он никуда от них не уходит, - я не хочу покидать тебя, и если ты согласна прожить эту жизнь вместе со мной, то я никогда от тебя не уйду... - Фин улыбнулся Эль и сделал шаг в её сторону, после чего не дожидаясь её ответа притянул её к себе. Как давно он мечтал обнять её вот так. Согреть всем телом и дать понять, что он с ней. Уже навсегда.
Yael Ronen: Эль почувствовала, как Фин прижимает ее к себе, и вновь становится тепло, и не в силах сдержаться, она тоже прижалась к нему, спрятав ладони и лицо на груди. Через несколько секунд она мягко отстранилась, вглядываясь в его лицо, бросая взгляд на детей. Любила ли она этого человека? Да. Готова ли была отдать за него все? Да. Готова ли сейчас сказать ему "да"? Нет. Нет, она не была готова вдруг так ответить. - Фин, я... я не могу сейчас словно забыть обо всем, сделать вид, что ничего и не происходило, а мы будто вчера расстались после очередной прогулки. Мне нужно время. Она не хотела, чтобы это прозвучало как-то... не так. Но нужные слова застревали в горле, и она не знала, как выразить то, что чувствует. - Все очень быстро происходит, и мне нужно привыкнуть к этому, осознать, что все меняется, что ты вернулся. Это "вернулся" звучало так странно, ведь это она, по сути, отказалась от него и ушла, а он, скорее, теперь нашел ее, и вот он рядом. И это не сон, можно коснуться рукой и знать, что это правда, а не мираж. И Эль коснулась его лица, провела осторожно пальцами, а затем отступила чуть назад, смотря уже на детей. Они выглядели счастливыми, немного усталыми, но счастливыми, подбежали к ним и встали посерединке, взявшись за руки. День клонился к вечеру, солнце уже слабее золотило листву. - Крошки, вы не устали? - спросила Эль у детей, чуть склоняя голову на бок. - Может, уже хотите домой? Они закивали, и тут Элфин обеспокоенно спросил: - А папа с нами пойдет? Эль посмотрела на Фина и впервые за весь их разговор улыбнулась. - Да, и папа с нами пойдет. Она взяла за руку Ноа, а Элфина попросила взять за руку папу, и в этот момент она почувствовала, что все становится на свои места, что именно так все и должно было быть, правильнее момента сложно придумать, и она рада, что все они сейчас рядом с ней, держатся за руки. - Пойдем? - кивнула она Фину, и они пошли к выходу из парка, по направлению к дому.
Phineas Yaxley: -Я знаю, - тихо ответил бывший слизеринец и снова тепло улыбнулся. Финеас понимал, что слишком много времени прошло, слишком многое случилось с ними. Им надо поговорить, рассказать друг-другу всё, что с ними приключилось, и только потом они могут думать о совместной жизни. Но несмотря на такие сложности Фин уже верил, что у них есть шанс. Он появился совсем внезапно, такой хрупкий и беззащитный, но всё же шанс. Финеас провел пальцами по щеке Яэль и снова улыбнулся. Он расскажет ей обо всём, конечно о некоторых вещах он промолчит, ведь нельзя полностью раскрывать своё прошлое, оно слишком темное. Но Эль узнает всё, и особенно то, что сейчас он свободный... он чувствует себя свободным, и да, он всегда любил её, и только её. -Я вернулся, и теперь я буду ждать столько, сколько тебе понадобится, - он ещё раз улыбнулся, после чего перевел взгляд на детей, которые подбежали к ним. Элфин с Ноа сидели прямо перед ним, и нет, они совсем не боялись его, как не странно. Можно было с легкостью взять их на руки, и они бы не испугались, не расплакались. Они его знали, теперь они его точно знали и приняли. Когда Элфин спросил пойдет ли он с ними, Фин машинально поднял глаза на Эль, словно ожидая её реакции. Она улыбнулась ему, и в ту самую секунду он понял, что теперь они будут вместе. Нет, она не расстает и не уйдет от него. Не сбежит куда-то, и уж точно не оставит его одного. -Конечно, Фин, - посмотрев на сына ответил Финеас и взял того за руку, Ноа заулыбалась рядом с Эль. На дворе стояла осень. Высохшая и совсем пожелтевшая. Он чувствовал запах иссохших листьев и улыбался, держа в ладони маленькую ручку Элфина, который начал что-то бубнить себе по нос, рассказывая ему как утром Ноа расплакалась когда не нашла своего мишку. Последняя всё так же держалась за руку матери и немного покраснев добавила, что она совсем не плакала. Финеас улыбался смотря на детей, в то время как они начали медленно выходить из парка. Время от времени он поглядывал на Эль, которая тоже улыбалась хоть и казалась всё такой же расстерянной. Он понимал её состояние, ведь он обрушился на неё как снег на голову. -А это мы сделали! - сказал Элфин указывая на разноцветные отпечатки рук, которые красовались на двери их дома. Ноа вырвалась из рук матери и подбежала к двери касаясь своей маленькой ладошкой красного отпечатка, после чего повернулась к остальным. -Вот эта моя рука! - и заулыбалась. Финеас не знал что говорить, как реагировать. Он не привык к этому, как и не привык видеть столько счастья в одном месте, а дети и правда выглядели счастливыми. Фин погладил Ноа по головке и повернулся к Эль. -Ты же не против если я останусь? - он и правда хотел поговорить с ней, выяснить всё раз и навсегда. Рассказать обо всём, и ещё немного побыть со своими детьми.
Yael Ronen: Эль покачала головой отрицательно, улыбнувшись, и открыла дверь ключом, пропуская всех внутрь. Дети вбежали и сразу стали раздеваться, очень уж они самостоятельные, порой даже слишком. - Раздевайтесь, мойте руки и сразу за стол, - попросила Яэль крошек, увлеченно стаскивавших ботинки. Она помогла Ноа снять куртку, а Элфин уже убежал в ванную. Эль обернулась к Фину: - Ты, наверное, тоже голодный. Так что к тебе это все тоже относится. Сама она прошла в кухню и быстро стала подогревать ужин, одновременно накрывая на стол и наводя порядок, все движения были привычными, за это время, как бы ей это не было удивительно, она превратилась таки в хозяйку. Сегодня только автоматизм происходящего был нарушен, ведь пальцы привычно брали три тарелки, а нужно было четыре. Четвертую кружку, такую же, как другие три, из того же набора, Эль достала с верхней полки, наверное, она все это время просто ждала своего хозяина. Дети уже болтали ногами, сидя за столом, она усадила слегка растерянного Фина и разложила еду по тарелкам, болтая при этом всякую ни к чему не обязывающую чушь. - Я вполне сносно научилась готовить. До Ланфир мне, конечно, еще годы и годы практики, но пока никто особо не жаловался. За ужином, в основном, болтали Элфин и Ноа и, в основном, с набитыми ртами, а она сама почти ничего и не ела, наблюдая за происходящим. Нет, конечно, такое количество человек за столом было не ново, бывало и больше, когда крестные оставались на ужин, и тогда они шутили, что дети будут воспитаны в духе Дома Гриффиндора, но никогда она не представляла на этом месте Фина. - Мам, мы покажем папе игрушки? - Вообще-то, милый, это можно спросить у самого папы. Но уже поздно играть сегодня, мы сегодня долго гуляли, сейчас мыться и спать. - Ну… А я хочу играть! - А я хочу, чтобы у нас жил слон, Фин. Не всегда можно то, что хочется. - А я тоже хочу слона, - встряла Ноа. Эль шутливо закатила глаза. - В следующие выходные переезжаете в зоопарк, будете там вместо мартышек. - А мартышки куда денутся, мама? – снова Ноа, очень логичная девочка. - А мартышки будут жить здесь. Я думаю, они будут меня слушаться и во время отправлять в ванную и в кровать. - Ладно, ладно. - Ноа первая. Элфин, тебе ответственное задание – выбрать сказку на ночь и найти пижамы. Дети убежали, а Эль стала собирать тарелки со стола. - Ты извини, что они так себя ведут, они просто все всегда спрашивают у меня, если я рядом, но они привыкнут, - сказала она Фину и отправилась к Ноа в ванную. Вскоре дети уже в пижамах лежали в кроватях, а мама с папой пришли укладывать их спать. - Ну, Элфин, какую сегодня? - Про принцессу. - Вам еще не надоело? Может, лучше про домового? - Нет, про принцессу, мама, я ведь сегодня выбираю. - Ладно, про принцессу. Так… Жила-была принцесса… Ноа, ложись на подушку… в высоком красивом замке… Эль рассказывала эту сказку, наверное, тысячу раз, но она была какая-то просто волшебная и детям не надоедала. - Она теперь каждый день ждет, что мальчик придет снова к ней играть… - Мам, - шепнул Элфин и посмотрел на папу, а потом снова на нее, - но мальчик ведь вернулся. - Да, точно, - Эль тоже посмотрела на Фина и улыбнулась, - в один прекрасный день мальчик снова появился в саду, и принцесса снова могла говорить с ним и играть. - А она обрадовалась? – спросила Ноа. - Да, милая, она обрадовалась. А теперь закрывайте глазки и засыпайте.
Phineas Yaxley: Надо признать, что Финеас вел себя крайне скованно. Он не привык находиться рядом с детьми, а особенно он не привык наблюдать за своими собственными детьми. Элфин с Ноа казались очень счастливыми, и самого Фина радовала мысль о том, что причиной этого является он. -Да... я не особо... - начал было Финеас, но тут же затормозил, - я с удовольствием поужинаю, - он направился в ванну наблюдая как дети что-то говорят друг-другу и смеются. Элфин что-то воодушевленно рассказывал, а Ноа завороженно смотрела на него. Заметив отца в дверях Фин выпрямился, а Ноа потянулась к полотенцу и как-то смущенно заулыбалась. -Ты же правда останешься? - спросила маленькая девочка всё так же прижимаясь щекой к висящему полотенцу, и Финеас от чего-то сразу улыбнулся, осознавая насколько это приятно когда кто-то тебя ждет. -Да, милая, я правда останусь, и никогда ваc не оставлю, - Элфин даже подпрыгнул на месте, а потом словно этого «серьезного» разговора и вовсе не было, он побежал на кухню. Ноа же помогала папе помыть руки и показывала что и главное как надо делать. Девочка немного встревоженно посмотрела на руки Финеаса, которые были в царапинах. Он и забыл, что несколько дней назад с ним кое-что приключилось, и пусть раны затягивались, выглядили они не так уж красиво. -Тебе больно? - каким-то обеспокоенным голосом спросила Ноа смотря на ладони Фина. -Не очень, - ответил бывший слизеринец и улыбнулся, погладив дочь по щеке. -Ничего мы позаботимся о тебе! - Ноа поднесла ладонь отца к щеке, после чего улыбнулась и бережно держась за его руку провела его на кухню. Ужин прошел на удивление хорошо, настолько что Финеас всё время смотрел на детей, который не умолкали. Яэль тоже о чем-то думала, иногда ему удавалось уловить её взгляд, который хоть и был счастливым, но всё равно казался немного встревоженным и усталым. -Не волнуйся, всем нужно привыкнуть, - ответил он когда дети снова отправились в ванну, а Эль начала убираться на кухне. И правда всем им нужно было время чтоб привыкнуть к новой обстановке. Не так уж просто впустить чужого человека в свою жизнь, и Фин понимал, что всем нужно время. Эль, что бы она осознала — Финеас вернулся к ней. Элфину и Ноа, которые обрели отца, и конечно же самому Фину, который не привык иметь семью, и людей которые его ждут. Дети легли в кроватках, и Яэль принялась рассказывать им сказку, когда Финеас стоял в дверях и наблюдал за ними. Сказку он узнал, она напомнила ему их с Эль историю, и мысленно он улыбнулся. Сказка подошла к концу, и последняя фраза о том, что мальчик вернулся к принцессе, обрадовала Финеаса. Ноа присела в кровати и посмотрела на отца. -А можно мне поцеловать папу? - и как же странно звучало это слово с её уст, но Фин подошел к ней и наклонившись коснулся маленькой щечки губами. -А теперь засыпайте, - уже целуя Элфина сказал Финеас, чувствуя некое напряжение, но вместе с тем и наслаждение. Они с Эль вышли и спальни, и тогда Яксли понял, что ночь будет очень длинной, ведь им стоит многое друг-другу рассказать. Слишком много всего произошло за эти годы. -Эль, я правда вернулся, - тихо произнес он, когда они остались наедине в маленькой гостиной, - всё кончено, только осталась эта противная татуировка на предплечье... которе будет напоминать мне каждый день, что я совершил когда-то...
Yael Ronen: Эль было спокойно, пока они были вместе с детьми, а когда остались наедине, она перестала понимать, что делать, говорить, как себя вести, поэтому вместо того, чтобы что-то ответить, она резко спросила: - Чаю хочешь? И, как и раньше, не дожидаясь ответа, пошла на кухню, поставила чайник и заварила чай, а потом разлила по кружкам и с ними вернулась в комнату. Она протянула одну Фину и села на диван. Все это время она судорожно думала, что сказать ему, что ответить. - Она нам обоим будет напоминать, что мы совершили когда-то, - наконец проговорила Эль. Она сидела, так и держа кружку в руках, прижав ее к щеке, чтобы согреться, как привыкла за эти четыре года. - Ты больше никак не связан с... Пожирателями? И... Она не знала, как спросить, и знала, что говорит слишком быстро, слишком много вопросов задает сразу, но все это с начала и до конца слишком, так что чего уж теперь... - Ты... Я правда не знаю, как спросить, Фин. Много вреда ты причинил магглам и магглорожденным? И вновь она думала лишь о себе, задавая этот вопрос, пытаясь заключить договор с совестью. - Прости, я думала, могу ли не спрашивать, но я не могу. Ей казалось, что они вернулись в самое начало, когда опять между ними первыми стоят и требуют решения не вопросы чувств, а вопросы морали, крови, совести. Может, чувства - лишь сказка, а главное - и правда, договориться с собой, дать себе вечную индульгенцию на то, что зовут любовью, заранее простить все грехи? Только так можно? Как отодрать от лиц эти маски? Как вновь увидеть друг друга настоящих? Или это только она вновь смотрит на него сквозь призму долга и идеалогии? Но тут же вспоминается ярмарка в Гринвиче прошлым летом, и она вдруг думает, что было бы, будь он там, среди тех темных фигур? Кружка горячая, и она обжигает руки, а Эль словно не чувствует. Нет, чувствует, но то, что внутри, сейчас жжет сильнее. Что там может жечь и гореть среди льда? Там ведь нет ничего. Или есть? Появилось сейчас, когда она смотрит на Фина. И вопросы ее жестоки, и слова ее причиняют новую боль и вызывают в памяти старую, но теперь ведь все еще сложнее, за стеной сопят два маленьких человечка, с которыми ничего-ничего не должно случиться, и она должна об этом заботиться, даже ценой собственного сердца. Это будет долгая и очень сложная ночь, а на рассвете все станет ясно, с первыми лучами солнца в этой маленькой квартире либо родится счастье, либо навсегда поселится холод.
Phineas Yaxley: Финеас опустился в кресло и уставился в одну точку ожидая когда же Эль вернется в гостиную. На мгновение он почувствовал некое спокойствие, что само по себе было странным, ведь сейчас будет один из самых сложных разговоров в его жизни. Но несмотря на такой расклад Фин искренне надеялся на то, что сегодняшний день поставит точку в прошлом. Расставит всё по полочкам и тогда они смогут заново начать жизнь. Они обязаны это сделать, хотя бы ради Элфина с Ноа, которые счастливы только тем, что отец к ним вернулся. Дверь скрипнула и на пороге появилась Яэль. Она ничуть не изменилась со школьного времени, только стала взрослее. Её взгляд не такой детский, каким он был раньше. В школе Ронен была упертой до глупости, но сейчас она стала настоящей женщиной, взрослой и готовой прощать людям их ошибки. Фин слегка улыбнулся уголками губ беря в руках чашку с чаем. Он всегда любил чай, так как он успокаивал его. Вот и сейчас Финеас вдохнул аромат свежих лепестков и понял, что он готов всю ночь рассказывать что, и главное как всё случилось. -Нет, Лорд пал, ты лучше меня это знаешь, но суть не в этом. Августин умер недавно, и теперь я полностью свободен, - Яксли замолчал смотря на чашку и о чем-то думая. Его взгляд был серьезным, словно он напряженно пытался что-то вспомнить из далекого прошлого. Она задала неправильный вопрос. Хотя нет, вопрос был сформулирован правильно, только ответа на него у Финеаса не было. Много ли людей он покалечил? Возможно. Много жизней он сломал? Может быть. Убивал ли он людей, не думая о том, что же он делает? Есть такая вероятность. Финеас жил чужой жизнью все эти годы, и многое он просто стирал из своей памяти, не желая вспоминать об этом. Он делал то, что ему приказывали, но никогда он не получал наслаждения от этого. -Я не знаю, возможно, - спокойным, слегка холодным голосом ответил бывший слизеринец и поднял глаза на Эль, - я знаю, что это трудно понять. Я так же знаю насколько тебе сложно привыкнуть к той мысли, что и правда причинял вред людям, - странно он не делил сейчас маглорожденных и чистокровных, они все были людьми, - но ты многого не знаешь. Я никогда не говорил тебе причину, как и не говорил что со мной происходило... если ты подумала, что я была фанатиком идей Лорда, то твои догадки ошибочные. Такого не было никогда, мне всегда по большому счету было плевать на чистоту крови, - Финеас замолчал, понимая что его речь становится намного эмоциональным, чем он того желал, - возможно я придерживался того мнения, что чистокровные и магглорожденные должны жить в разных мирах, но это было до встречи с тобой. Прежде я никогда не задумывался о том, что эти два мира могут пересекаться, и пойми меня правильно, меня просто выростили таким. Я видел черту, потому что её провели ещё до моего рождения, но я никому не желал зла, мне просто было плевать на это, - Фин вздохнул и опустил глаза, - ты же помнишь меня? В Хогвартсе мне было плевать почти на всех... даже на тех знаменитых чистокровных отпрысков, которые считались элитой школы. Я с безразличием относился ко всему миру, - на мгновение наступила тишина. Финеас не знал что говорить, впрочем он знал, только не был готов всё собрать в одну кучу и как можно понятнее объяснить Эль. -Той зимой, на седьмом курсе, я принял метку, и это было ошибкой. Но тогда я был уверен, что не могу иначе. Причины у меня были, но я не сказал тебе о них. Мне кахалось, что ты бы не поняла, а еслиб поняла, то бросила бы меня... я тянул время понимая, что тогда — в тот самый день когда я стал Пожирателем, наши пути разошлись.
Yael Ronen: Эль, пожалуй, изменилась со школы, все эти несколько лет она выглядела бледнее и серьезнее, бледнее - наверное, из-за усталости, а серьезнее - будто было много поводов веселиться. Нет, они были, конечно, но это не мешало ей выглядеть серьезной, просто детство закончилось, тогда, когда у Элфина и Ноа оно началось. Она действительно не знала, что происходило с Фином в это время, и не знала, что его отец умер, зато знала, какие отношения у них были раньше, и Августин Яксли был тем самым человеком, чья тень маячила рядом с ними беспрестанно. Было ли ей жаль? - Наверное, мне не жаль твоего отца, прости. И не знаю, насколько тебе самому жаль. А Лорд пал, да, но я не знаю, что это поменяло в головах людей. То, что он не был фанатиком идей Лорда, она понимала всегда, и в тот день, когда они расстались, она понимала, что Фин все равно ее любит, насколько бы трудно это не укладывалось в голове. - Я знаю, что тебя никогда не интересовали вопросы чистоты крови, по крайней мере, в той же мере, что и остальных, и я помню тебя, Фин, потому что я помнила тебя все это время, каждый день, не забыла бы, даже если бы захотела. А я не захотела... Эль смолкла, вцепившись в чашку, демоны прошлого столпились в маленькой комнате, и пока они не уйдут, никаких мыслей о будущем и не может появиться. Они должны решить для себя все раз и навсегда, потом уже нельзя будет оглядываться назад, потом будет поздно. И она действительно не знала, что делать, теперь с совестью договориться стало еще сложнее. Она не верила, что Фин совсем не изменился, она ведь и сама сильно изменилась, они уже не были теми, что до расставания, и этим новым Финеасу и Яэль еще только предстояло узнать друг друга. Все будто бы и правда начиналось сначала. - Ты говоришь, я бы не поняла, так объясни мне, объясни мне сейчас, я стала другой, взрослой, я смогу понять. Просто объясни мне. Наверное, это было неправильно, ведь не он один был виноват, они были виноваты в том оба, в том, что сейчас сидят друг напротив друга, а между ними вновь черта. Только Фин эту черту переступить не боялся, хотя, казалось, для него это было во много раз сложнее. И самой черты не стало в какой-то момент. Вот только кто сделал шаг назад, и она появилась вновь? И где найти силы, чтобы стереть ее навсегда?
Phineas Yaxley: Если честно Финеас не знал что говорить. Столько лет он готовил речь. Столько лет он думал о том, что же скажет Эль когда они наконец-то снова встретятся. Вот она — сидит перед ним, немного чужая, но от этого не менее любимая. Её слова больно ранили душу, но Фин знал на что он шел, как и знал четыре года тому назад от чего он отказывался. Еслиб не та проклатая зима, и не эта противная татуировка на предплечье, то они бы до сих пор были бы вместе. Держались за руку и наблюдали как Элфин с Ноа засыпают в своих кроватках. Но прошлое нельзя изменить, как и нельзя стереть. Финеас прекрасно это знал, даже получше Яэль, но он не мог вернуться в ту пустоту, в которой он прожил столько лет. -Поверь мне, нет человека в этом мире, который настолько желал смерти Августину как я, - и как же жестоко звучали эти слова, хоть Фин и не хотел казаться настолько озлобленным. Но иначе он не мог. Отца он ненавидел, презирал, и нужно признать — он всегда желал ему смерти. Яксли отвел взгляд и отпил от чая, пытаясь не задумываться обо всём плохом, что принес ему Августин, - особенно после того лета, когда мы с тобой расстались. Знаешь, именно с того дня всё в моей жизни пошло не так... я пару месяцев болел, потом в августе умерла моя мать, а потом... потом я умер, - Финеас знал, что Яэль не до конца его понимает, поэтому решил продолжить, - я не жил эти четыре года, Эль. Хочешь — верь, а хочешь — не верь. Я не смогу тебя переубедить, но поверь мне ты не видела ада. Я видел, и я бывал там, - бывший слизеринец чуть усмехнулся уголками губ, и опустил взгляд. Он провел пальцами по ручке чашки, и уставился куда-то в одну точку. -Вы — авроры, впрочем не так... скорее вы — гриффиндорцы, всегда проводили четкую черту между вами и нами. Нет, я не говорю, что Пожиратели ангелы, они скорее демоны, но не стоит думать, что каждый из них жаждит крови. Да, я признаю, что есть настоящие фанатики Лорда. Они готовы были убивать своих родных если он приказал бы им, но есть и те, у которых не было другого выбора, - Финеас замолчал и облокотился об стол, подняв глаза на Яэль, - у меня не было выбора тогда. Хочешь знать почему я стал Пожирателем? Потому, что я не мог пойти против воли отца, и не потому, что я его боялся. Совсем наоборот, я не боялся за собственную жизнь, хоть и знал, что если пойду против него, то он не задумываясь отправит меня на тот свет, - он усмехнулся вспоминая своего отца, как будто всё это было тысячу лет тому назад, - я знал, что в таком случае я навсегда ставлю твою жизнь под угрозой. Он бы узнал почему я отказался. Он бы узнал о тебе, и тогда никогда бы не простил тебя. Я не мог допустить того чтоб с тобой что-то случилось, - последнее было сказано с некой горечью, и Фин снова отпил от чая, после чего опустил чашку на стол. -Ты можешь задавать любой вопрос, мне нечего теперь скрывать... Эль, мою душу рвали и топтали столько лет, я уже ничего не боюсь, - на минуту Фин снов замолчал, - я только боюсь снова тебя потерять... и с сегодняшнего дня потерять своих детей.
Yael Ronen: Слова Фина задевали струны в душе Яэль, о существовании которых она даже и не подозревала эти годы, думая, что ее уже мало что может задеть, так все огрубело и заледенело от постоянного столкновения с жестокостями реальности. Нет, его голос всегда рождает мелодию внутри нее, рвущую душу, и только он так умеет говорить. Ее вдруг захлестнуло волной отчаяния и осознания, с каждой фразой это проникало под кожу, все глубже. Да, она не знала, что такое ад, потому что для детей старалась создать рай, воздушный замок на пепелище, и как бы не было сложно, и сколько бы она не отдавала, все это было не важно, а были важны они. Фин прав, ей было проще, ей было ради кого жить, бороться с собой, каждое утро просыпаться и дышать. И сейчас ей даже представить было страшно, каково было ему, лишенному всего этого, одному. И вновь она не смогла сдержаться, она никак не могла отвыкнуть от этой привычки, и прикрыла рот рукой, чтобы отчаяние это не вырвалось наружу шепотом или даже криком. Она не могла предполагать истинных причин его поступка, никогда не могла его себе объяснить, но и о таком никогда не думала. Эль всегда свято верила, что скрывает отцовство детей исключительно ради их безопасности, что тот же Августин Яксли, узнав, что у его сына есть дети от "грязнокровки", убил бы их всех, не задумываясь. Она твердила это себе и утром, и вечером, и только это сдерживало ее иногда от того, чтобы бросить все и придти к Фину, рассказать ему правду, вновь почувствовать себя спокойно. Она никогда не думала, что, даже оставив ее, он не перестал ее защищать, что это не она пожертвовала собой, нет, не пожертвовала ведь, на самом деле, отказалась, а он, Финеас, пожертвовал своей душой ради того, чтобы она могла спокойно жить эти годы и воспитывать их детей, пусть он и не знал, что делает это и ради них тоже. Он был глубоко несчастен, и в этом была ее вина. Эль встала, отставляя кружку и двинулась в его сторону, чувствуя острую необходимость сделать сейчас что-то, но тут из соседней комнаты раздался плач Ноа, видимо, ей приснился страшный сон, или они слишком громко разговаривали, но Эль тут же поспешила туда, уже ни о чем не думая. Эль наклонилась к дочери, подняла ее с подушки и прижала к себе, посадив на колени. - Шшш, милая, что случилось? Плохой сон? Она поцеловала девочку в лоб, убрав рукой светлые волосы за ушко, а Ноа замотала отрицательно головой. - Я не хочу, чтобы папа уходил. - С чего ты взяла, что он уйдет? Вы теперь сможете видеть папу столько, сколько захотите, и сколько он сам сможет с вами бывать. - Но он не будет с нами все время, - это уже Элфин, тоже проснулся и сел на кровати, а потом перелез на кровать к Ноа и прижался к матери. - Ты не любишь папу? - Фин... Все не так просто, как ты думаешь., к сожалению. - Папа будет жить с нами? - снова Ноа, и это уже скорее не вопрос даже, а требование. - Дети, что же вы со мной делаете? - и это тоже не вопрос, а уже почти крик отчаяния. И Ноа снова была готова расплакаться, и Фин хмурился и пытался держаться изо всех сил, его маленькая ладошка сжимала ее плечо. С мнением таких маленьких детей редко считаются взрослые, это мнение не имеет ни малейшей юридической силы, но Яэль плевать на это все, ей важно, что думают ее дети, сколько лет бы им не было. - Чего вы хотите? - спросила она, целуя Фина в щеку, а затем снова повторила, уже целуя в макушку Ноа, - Скажите мне, чего хотите вы. Они даже думали вместе, хоть и молча, и ответили почти хором. - Чтобы папа жил с нами, - ответил Фин серьезно. - Чтобы вы с папой были вместе, - вслед ему отозвалась Ноа, смотря ей прямо в глаза. Эль ничего не ответила им в тот момент, только кивнула, уложила Ноа на подушку, поцеловала и укрыла одеялом, а затем подхватила сына и уложила на его кровать, повторив тот же ритуал, села между кроватями и обхватила голову руками, ожидая, пока они вновь заснут, и думая о своем. Нет, не о своем, об их общем, о Фине, детях, о том, как сложить все кусочки этого сложного пазла вместе так, чтобы получилась хоть какая-то картинка. Дети затихли, и она бесшумно вышла из комнаты, возвращаясь в гостиную. Эль села рядом с Фином, собралась наконец с мыслями и заговорила. - Дети тоже боятся тебя потерять. И ты прав, я не знаю, что такое ад, да, было сложно, и временами я уже не была уверена, что со всем этим справлюсь, но я не была одна. И я знаю теперь, на что обрекла тебя, отказавшись тогда тебя поддержать, оставив тебя одного, а потом не сообщив о детях. И я виновата перед тобой, Фин, за то, что мне не хватило сил, за то, что я поступила так, как мне было проще, а о тебе совсем не подумала. Она бросила на него взгляд и вновь отвела глаза. - А дети... у них ведь все просто, как в сказке, и им хочется, чтобы мы были вместе... Эль улыбнулась грустно, словно сама в сказки уже не верила, меньше всего это было похоже на сказку, и она не знала, что бы могло убедить ее в обратном.
Phineas Yaxley: Струнка на мгновение дрогнула. Та единственная нить которая сейчас соединяла их сердца едвазаметно дрогнула, и Фин чуть устало вздохнул услышав детский плачь. Яэль направилась в сторону спальни, и он последовал за ней. Всё то время, что дети говорили Финеас молчал. Он не мог сказать им, что больше всего сейчас желает остаться с ними, навсегда и никогда не оставлять их. Нет, он не собирался закрывать на сегодняшний день глаза, уйти захлопнув за собой дверь и забыть всё, что оказалось настолько важным в его жизни. Фин не мог стереть этот день, если даже желал бы этого. Он не мог жить где-то вдали и не наблюдать как они взрослеют. Впервые в своей жизни он понял свою важность в чей-то другой жизни. До сих пор, в далекие школьные годы была Эль, которая видела мир только сквозь его прикосновения. Теперь были они... два маленьких и беззашитных сердечка, которые бились в такт друг-другу, и по-детски боялсись потерять то, что они сегодня обрели. Фин тоже боялся это потерять, ведь сегодня его жизнь обрела смысл. Бывший слизеринец чуть улыбнулся Элфину с Ноа, которые притихли и снова задремали. Эль выглядела растерянной и совсем измученной, а ему было больно видеть его таким. Он понимал, что своим появлением возможно разрушил все её планы, перевернул всё вверх дном, но и она в свою очередь не пожалела его мира. Ещё в Хогвартсе Яэль Ронен разрушила его внутренний мир и построила на руинах совсем новый, более красочный и уже такой родной. И тогда она отпустила его, просто отпустила чуть толкнув в сторону пропасти. Нет, Фин совсем не винил её, никогда. Скорее он винил себя и только во всех своих бедах, но реальность оставалась реальностью, их жизнь имела смысл когда они были вместе. Яэль могла отрицать этого и говорить, что потом у неё появился новый смысл, но ведь без Финеас ничего бы не было, и без него она тосковала. Возможно не признавалась в этом даже самой себе, но она должна была тосковать. -Я не хочу обратно в пустоту, Эль, - тихо произнес Яксли смотря в глаза девушки, - мне достаточно и того, чего я насмотрелся за эти годы. Мне достаточно всех тех дней, которые я прожил без тебя. Мне достаточно каждой секунды той боли, я уже заплатил за свои грехи... - парень на мгновение замолчал и коснулся рукой щеки Яэль, - я знаю, что на моей совести много ужасных вещей, я это прекрасно знаю. Я знаю, что многое не изменить, но я та кже знаю причины всего этого, и своих ошибок я признаю, пусть это ничего и не меняет, - Фин просто хотел жить, забыть на какое-то время всё то ужасное, через что ему пришлось пройти, неужели это так много? Хватит всей той боли, что ему пришлось вынести в сердце, он хотел быть счастливым, хотя бы на какое-то время. -Я обещаю тебе, что попытаюсь превратить нашу жизнь в сказку, больше мне нечего желать, - он улыбнулся, грустно, но от этого не менее лучезарно, после чего притянул девушку к себе и обнял за плечи. Как давно Финеас мечтал вот так обнять Эль? Наверное вечность, но как же дурманил этот знакомый запах её волос... Он не хотел заглядывать в будущее. Не хотел строить планы. Он хотел быть счастливым. Сегодня... завтра... всегда.
Yael Ronen: Эль тихонько вздохнула. Сегодня ее жизнь перестала идти так, как она планировала, и она до сих пор не могла осознать, хорошо это или плохо. Хотела ли она все это время быть с Фином? Да, она долго на него злилась, долго не могла оправдать то, что он скрывал от нее правду, но чем она была лучше сейчас? И он готов ее простить, несмотря на это. Он готов действовать по ее слову, сделать так, как она хочет. И Яэль знает, что если она сейчас скажет «уходи», он, скорее всего, уйдет, отпустит ее и уйдет, но на этот раз навсегда. Но ей ведь так хорошо в его объятьях, впервые за эти несколько лет она может расслабиться, перестать волноваться за все-все, что происходит вокруг, разделить свою жизнь с кем-то очень родным. Она может просто положить голову на грудь человеку, которого когда-то любила всем сердцем и забыть обо всем на некоторое время. Человеку, которого любила все это время и сейчас, наверное, любит. Она знала, как тяжело ей будет вновь свыкнуться с мыслью, что это по всем стандартам неправильно, что прошлое невозможно изменить и все те ужасные вещи, которые, возможно, совершил Фин – с ними тоже придется смириться, так же, как когда-то она ломала себя под него. В ней снова боролись два чувства, но теперь все стало гораздо серьезнее. Эль взяла Фина за руку и посмотрела в глаза. - Я не хочу, чтобы ты уходил в пустоту, Фин. Теперь у тебя есть дети, они всегда у тебя были, и только моя вина в том, что я тебя их лишила, а их лишила отца. Я тоже совершила очень страшную вещь, и если ты можешь с ней смириться, то и я смогу смириться… со многим. Это будет не так просто для меня. Но я готова… попробовать. Нет, нельзя пробовать, теперь уже не будет еще одного шанса, они не имеют права пробовать, они должны все сделать как надо, ради двух маленьких крошек, которые Фину принадлежат не меньше, чем ей самой. И как бы Эль ни было трудно сейчас говорить это, она все же нашла в себе силы принять решение, о котором уже нельзя будет пожалеть. - Я… Давай не будем спешить, мы вместе попробуем написать хорошую сказку, для нас и детей. Но я боюсь спешить, мы слишком спешили тогда и наделали кучу ошибок, я не хочу их повторять, я не имею теперь на это права. И вновь она говорила о детях, о долге, но никак не могла переключиться на собственные чувства. Чего же хотела она сама? И почему не могла себе в этом признаться? - Я справлюсь, правда, я со всем справлюсь, я смогу вообще не думать о прошлом, я постараюсь. Нет, снова не то… Фин, не отпускай меня, будь рядом, пожалуйста. Я так устала одна… Было так холодно… Я не смогу так больше. Я так больше не смогу. Я о тебе думала каждый день, просыпалась и думала, я ведь хотела, чтобы ты пришел… Она говорила быстро, очень быстро и никак не могла остановиться, словно боялась, что, если замолчит, случится что-то страшное. Эль обвила руками шею Фина и прижалась губами к его губам. Чтобы ничего не случилось. А еще очень хотелось тепла…
Phineas Yaxley: Они всегда стояли на пропасти. Точнее они жили над пропастью. Стоило сделать одно неловкое движение и каждый из них мог расствориться в бездне. Потом они решили расстаться и справляться со своими демонами в одиночестве. Он жил по ту сторону пропасти, а она по эту. Они каждый день пытались не упасть и не расстаять в пустоте, а теперь вновь встали вместе. Возможно так было бы легче? Держаться за руку и пытаться не упасть в пропасть? -Я не буду оправдываться, Эль, - тихо начал бывший слизеринец смотря в глаза Яэль, - я не буду, потому что я не смогу оправдать то, что я совершил. Мне просто хочеться чтоб ты знала как всё было на самом деле. Я не был человеком, который фанатически желал истребить всех нечистокровных волшебников. Я не был таким, просто мне не оставили выбор, - у него и правда не было выбора. Эль могла бы с этим поспорить, да и многие, но только не сам Финеас. В то время он понимал, что слишком многим бы рисковал ради того чтоб быть с ней. Он не мог подвергать её жизнь опасности, а ведь так оно и было бы. Каждый день идти на задание, а потом возвращаться к ней. Пожиратели бы обязательно это выследили, и Лорд бы его не простил. Никогда не простил бы такое, и в первую очередь они бы убили именно её. Фин не мог допустить того чтоб с Эль что-то случилось, он просто не мог. И пусть все будут говорить, что у него был выбор. Это не выбор. -Я всё понимаю, я понимаю тебя, - немного неуверенно начал Яксли, то и дело запинаясь. Если честно он не совсем понимал Эль сейчас, и боялся, что её слова могут означать только одно — что они не смогут быть вместе. Он был готов ждать. Сколько угодно ждать, но ему нужно было знать что там в будущем что-то у них будет. Что она не спрячет от него их же детей, и что не спрячеться сама. Фину столького хотелось ей сказать. Столько воспоминаний и слов кружились в голове, а он не мог выдавить и слова. Лишь поддался порыву и прижал девушку к себе, уткнувшись лицом в её кудрявые волосы. -Я никогда тебя не оставлю, Эль, никогда больше. Наше расставание было бритвой по нашим сердцам, я не смогу потерять тебя вновь. Ты столького не знаешь, Эль, столького. Моя жизнь как будто шла. Она менялась. В ней появлялись новые люди, и все вокруг меня были счастливы. Пендрагон женился, а я не смог поехать на его свадьбу. Я не мог видеть его счастливое лицо когда знал, что я свое счастье навсегда потерял, я не мог, - Финеас покрепче прижал к себе Яэль и замолчал. И правда многое случилось за эти годы. О некоторых вещах он даже не хотел вспоминать. Некоторые воспоминания должын были остаться только под его кожей, и никогда не вырываться наружу. Он не имел права ранить её снова, не мог рассказать всего. -Самое главное, что я люблю тебя. Любил и всегда буду любить. Эти годы были мучением без тебя, и как я не старался забыть тебя или же просто отпустить тебя, я не мог. Я всё время видел тебя, и знал что ты неподалеку. Каждый раз когда мои работники говорили, что идут слушать тебя в баре, я убивал в себе желание пойти с ними. Я хотел тебя увидеть, но не мог встретиться с тобой тогда. Но теперь всё иначе. У нас появился шанс о котором я не мог даже мечтать, - Фин немного отстранился от Яэль и заглянул в её глаза, - я не буду спешить. Я буду ждать пока ты сама не захочешь впустить меня в свою жизнь.
Yael Ronen: Время придет, и мы снова откроем Книгу на самой последней странице. И эпилог станет новым прологом... (с) Эль не хотела сейчас слушать о тех поступках, что Фин совершал раньше. Прошлое должно теперь остаться в прошлом, только так она с этим всем справится. Она накрыла его губы пальцами, заставляя замолчать. Ей не нужны были слова сейчас, она и сама не смогла бы сказать сейчас что-то действительно нужное, найти нужные слова. Ей просто хотелось чувствовать, чувствовать ее Фина рядом, того, по кому она так скучала все это время. - Шшш, милый, не нужно сейчас. Мы поговорим об этом потом. Нам ведь и правда некуда спешить, мы уже здесь, сейчас, и это никуда не денется, поверь мне. Она обняла Фина, крепко-крепко, чтобы он поверил в ее слова, а потом потянула за собой на диван, села рядом, все так же обнимая его. - Дети тоже никуда не денутся, ты их отец, - она улыбнулась едва-едва. - Привыкай. Ей и правда хотелось забыть все, что было раньше, все зачеркнуть и начать заново. - Давай попробуем начать с самого начала, попробуем представить, что наша с тобой история начинается с сегодняшнего дня, а все остальное было просто сном. Мы не будем торопиться, не будем завтра же делать вид, что мы крепкая и дружная семья. Мы станем ей, Фин, я верю. Шаг за шагом. Дети привыкнут, я привыкну, ты привыкнешь... Эль положила голову Фину на плечо. Она так долго шла по этой дороге совсем одна, но теперь вдали наконец-то видна цель, виден дом, в котором есть место всем четверым. Она надеется, что то, что она говорит сейчас, так и сбудется. Сказка начнется вновь, и она будет совсем другой, сказкой с хорошим концом. - Хорошо, что ты здесь. Она вновь почувствовала так давно забытое тепло, которое возникало рядом с ним. И это тепло укутывало ее одеялом, она еще ближе прижалась к Фину, и все стало вдруг таким знакомым, будто они сидели так уже тысячу лет. Эль закрыла глаза и поняла, что засыпает.
Phineas Yaxley: Многое произошло за то время, что они не встречались. Финеас сейчас не хотел вспоминать всё то, через что ему пришлось пройти. Не желал начинать рассказывать о том как тем летом умерла его мать. Вскоре после того как они с Эль расстались. Фин не хотел вспоминать те два года которые прошли в каком-то тумане. Задания Лорда. Стальная маска и ненависть ко всему миру, которая жила внутри него. Иногда он и правда хотел истребить всё живое, но не потому, что преследовал какую-то гениальную идею. Просто Фину было слишком больно, и он не знал куда девать эту самую боль. Не хотелось вспоминать о невесте, и даже о последнем разговоре с Мариусом, но была одна вещь о которой он должен был рассказать. Финеас хоть и наделал много ошибок, но он всё равно не был настолько ужасным чтоб прятать ребенка. Не своего, конечно ребенка, но того которого он признал как своего. -Но есть одна вещь, которую ты всё равно должна знать, Эль, - довольно мягким голосом начал бывший слизеринец, пытаясь тем самым успокоить девушку. Она могла подумать много ужасного, и Финеас не винил её в этом, ведь он не был «хорошим» парнем. - Эль я не живу один. То есть, - он немного запнулся пытаясь выразить всё как можно яснее, - ты же помнишь моего кузена Мариуса? Он пытался убить меня тем летом когда я объяснился тебе в любви. Для тебя не будет секретом, что он Пожиратель, ведь его совсем недавно отправили в Азкабан. - на какое-то время Финеас замолчал. Странное у него было чувство. Несмотря на столько плохого, что Мариус ему сделал, он ничего к нему не испытывал. Ни ненависти, ни жалости, ничего. Возможно он был даже благодарен ему за то, что тот подарил этому миру Генриетту. -У него осталась дочь. Она почти не знала его, так как Мариус был не самым лучшим человеком, что уж говорить об отцовстве. Недавно её мать скончалась, а я обещал своему кузену, что позабочусь о девочке. - он снова замолчал и вгляделся в глаза Яэль. Он боялся, что она снова отвергнет его, или подумает, что ещё один ребенок всё осложнит. Но Генриетту он не мог бросить, да и не смог бы еслиб даже пожелал. Эта маленькая девочка успела влюбить его в себя. -Эль, я понимаю, что сейчас у нас всё и так сложно... я понимаю, что мне многое придется рассказать тебе о том, что было до сегодняшнего дня. И я расскажу. Впереди у нас вся жизнь. Самое главное, что у нас есть надежда. Но я должен был тебе сказать именно сегодня, что эта девочка теперь живет со мной. Я признал её как собственную дочь. Она носит мою фамилию, и почти относится ко мне как к отцу... конечно прошло слишком мало времени с тех пор как она переехала ко мне, и я ко многому не привык, но... ты же не будешь против? - Фин нежно коснулся рукой лица Яэль и чуть улыбнулся ей, - Она очень милая. Ты удивишься, но в ней нет никакого намека на эгоизм... а она дочь Мариуса — моего кузена. Я больше всего хочу чтоб у нас была семья. Настоящая. И она у нас будет, Эль, - Финеас ещё крепче прижал к себе Яэль и поцеловал её в макушку.
Yael Ronen: Сначала Эль слушала Фина уже почти сквозь сон, издалека. Но потом вдруг резко открыла глаза и подняла голову с его плеча, внимательно вслушиваясь. Неужели остались еще какие-то препятствия? А при упоминании Мариуса она вздохнула и закрыла лицо руками - и вправду, не так давно его арестовали, и она, услышав в Аврориате фамилию Яксли, чуть не задохнулась вначале от ужаса, думая, что это Фин, и только потом узнала, как все на самом деле. Она так боялась эти годы столкнуться с Фином в зале Визенгамота по разные стороны решетки... А когда он заговорил о ребенке, она отняла руки от лица и смотрела теперь уже только на него, потому что его лицо заметно поменялось, когда он заговорил о девочке, дочери Мариуса. И в конце концов, Эль не смогла сдержать улыбку. - О, радует, что не одна я грешна и прячу детей, - рассмеялась она. Конечно, это стало несколько неожиданной новостью - в сумме получить сразу троих детей, но без сюрпризов они и не могли, к тому же, это несколько уравнивало непривычность ситуации для них обоих. - Фин. Я не буду против, нет. К тому же, как ты мог заметить, у меня есть некоторый опыт общения с детьми. И если Генриетта примет меня так же, как тебя, я буду рада о ней заботиться. Два ребенка, три ребенка - в этом дурдоме уже не ощущаешь разницы, наоборот, чем больше, тем веселее. У нас дома вечный детский сад. Эль тряхнула головой, было уже поздно, от всех этих переживаний она порядком устала и ее клонило в сон. - Тебе, наверное, нужно возвращаться домой, к Генриетте. Или... ты можешь остаться? Слишком уж сейчас это все казалось сном, и Эль боялась, что когда она утром проснется, Фина уже не будет, точнее, окажется, что и вовсе не было - потому страшно было его отпускать. Но она сделала над собой усилие и отдала контроль над происходящим голосу разума. - Ты можешь вернуться домой, а мы приедем к тебе завтра и познакомимся с Генриеттой. Так, наверное, будет лучше для всех нас. Просто она не хотела спешить.
Phineas Yaxley: Ты их отец. Финеас ощутил это слово на вкус. На мгновение он даже улыбнулся когда Яэль это сказала. Ему было слишком приятно от одной мысли, что их любовь с Эль не просто затерялась где-то во времени. После стольких разочарований, страданий и боли, на свет появились эти маленькие человечки. Два маленьких сердечка которые соединили в себе его и её. Эта мысль радовала как никогда. Фин ещё крепче прижал к себе Эль и уткнулся носом в её темные кудри. От неё пахло каким-то совсем пряным запахом, то ли корицей, а может это было просто детское мыло которой она мыла руки их детей. Детей которые сейчас спали в другой комнате и наверное видели сны о том, что у них будет настоящая семья. Они и правда заслужили её. Финеас обязан обеспечить им семью. Он обязан подарить им эту мечту после всего, через что он прошел. Возможно тогда он будет прощен за всё плохое, что успел натворить. -Я не смогу сейчас оставить тебя. Генриетта в надежных руках, поверь мне. Она сейчас наверное уже спит. Возможно немного соскучилась по мне, но всё же, - Финеас чуть улыбнулся вспоминая маленькую девочку которая сумела чуть оживить его до встречи с Яэль. Она была теплой. Её ладошки были теплыми, и сердечко было теплое. То самое хрупкое сердечко которое очень легко могло разбиться, но только не сейчас. Фин обещал не только Мариусу, но и себе, что он позаботится об этом ребенке. Генриетта ни в чем не будет нуждаться. Даже в отце. Он у неё будет. Уже есть. -Я и не сомневаюсь, что вы поладите. Она и правда очень мила, Эль, - чуть касаясь губами её виска произнес Яксли, - если честно я только за себя иногда боюсь. Я не привык общаться с детьми. Когда Ноа дотронулась до моих ладоней мне стало настолько неуютно, что я не знал куда деться. Но мне было очень приятно, Эль. Я только сейчас понимаю, что дети и правда приносят счастье. Генриетта хоть и не моя дочь, но я приму её как свою. Я уже принял. Она смотрит на меня и я знаю, что в её маленьком сердечке уже греется любовь ко мне, - Фин на мгновение замолчал нежно касаясь губами носика Яэль, - а мне важно знать, что меня любят. Ведь тогда есть за что бороться. Теперь у меня четыре жизни за которых мне нужно жить. Но ничего бы не было без тебя, Эль, ни одного дня в моей жизни. Ты не знаешь, что спасла меня. - Финеас наклонился к девушке и поцеловал её, после чего приобнял её за плечи и уставился в одну точку. Они медленно засыпали, и мысли уже начали покидать его. -Помнишь как я спас тебя тогда на крыше? - чуть усмехаясь спросил Фин, - Тогда не я спас тебя... а ты спасла меня... - уже сквозь сон произнес Финеас и прижавшись к теплой коже Яэль задремал. На дворе стояла осень. Желтая, красная, золотая... какая вам будет угодно. Она догорала за окном как последняя свеча. Медленно. И вместе с ней догорало всё то прошлое, что решило разбросать их по сторонам. Нельзя разорвать сердце которое одно на двоих. Нельзя жить вдали друг от друга, когда одно дыхание на двоих. И они это знали, теперь уже знали.
полная версия страницы