Форум » Архив «Lumiere-77» » [Охота на ведьм - 03.05] - часть II » Ответить
[Охота на ведьм - 03.05] - часть II
Fiann Lermont: Время: после обеда. [quote]школа полнится слухами, что на вчерашнем уроке прорицания ученики видели в хрустальном шаре никого иного как Мордреда МакКехта, при том в образе коварного маньяка-убийцы, о чем не преминула сообщить некая ученица, при первой же встрече с колдомедиком, обвинив того во всех грехах мира, реального и мифического. Свидетелями сцены обвинения становятся сине-желто-красные, решающие разобраться с МакКехтом по-свойски и, весьма возможно, бить ногами по лицу. Тот факт, что в этот момент поблизости от Мордреда оказывается Снейп лишь добавляет жару. А вот подоспеет ли вовремя слизеринская команда – пока неизвестно. Известно другое – жертвам быть.[/quote]
Ответов - 10
Robin Lockley: Собственно, особенная сила духа не позволяла некоторым людям опускаться ниже какой-то определённой планки. Однако у большинства людей эта планка либо напрочь отсутствовала, либо была существенно снижена. Так вот Робин хоть и обладала исключительной способностью смеяться над собой и выворачивать свои минусы, как ей казалось, в несомненные плюсы, однако её планка «опускания» была чисто по-гриффиндорски была очень низкой. Но к этому я вернусь чуть позже, а сейчас по порядку, о Саре. Сара Адамс была для Робин обычной девочкой, ничем не хуже и не лучше других младшекурсниц Гриффиндора или любого другого факультета. Блондинка знала её имя, и даже помнила его, не смотря на тот факт, что она все же блондинка и ей простительно забывать некоторые вещи, не обращала на девушку особенного внимания, разве что когда та к ней обращалась. С другой стороны, она была с ней куда более дружелюбной, ведь на чье-нибудь ещё подобное «Роб» (конечно, исключая Сириуса Блэка, который однажды заорал на весь Большой зал её второе имя и производное от фамилии «ЛИЗ ЛОККИ», а Робин не оставалось ничего, кроме как опустить голову прикрыв волосами лицо, и двигаться дальше под взглядами любопытных глаз. Некто очень умный и явно шокирующе остроумный подставил ей подножку, и Локкли здорово грохнулась прямо-таки на ровном месте. Но, что взять с Блэка?), она бы точно вставила в предложение слова «для тебя Робин-Убийственная». Однако, она не сказала этого Саре, а напротив ответила, отвлекшись от своего ужаса на тему того, что теперь ей точно придется умереть страшной смертью от рук Блэковой черноголовой кузины-истерички. Услужливое и продуктивное воображение мгновенно представило картину из маггловских комиксов, где разъяренный буйвол на шпильках и в съехавшем набок парике, кидается с Мордровым скальпелем на ни в чем неповинную Робин, с дрожащими длинными ножками, которая всего-то на всего случайно упала. Подумаешь, не рассчитала! -Сара, детка, рекорды в этой школе устанавливаю я. И их не побьет даже пьяный в зюзю Петтигрю, в трико и на канате, натянутом от Северной до Восточной башен! – И снова она живо представила себе это, причем опять же на фоне картинок в маггловских глупых журналах. Затянутый в трико, коротконогий и жирный мышонок, с бутылкой огненного виски в одной руке и стаканом в другой (интересно, а он пил и из бутылки и из стакана для обеспечения равновесия?), шагает по тонкому старому канату. Что-то сегодня происходило с её воображением, она постоянно представляла себе людей в виде животных в самых комичных и трагичных ситуациях. Собственно, мысли её быстро вернулись на круги своя, когда отовсюду, как из пулемёта полетели заклятья, разные и совершенно беспорядочные. -Эй, Блэк…я могу на тебя рассчитывать? Ампутируй своей сестрице руки. Культяпками ей будет сложнее меня придушить. – Блондинка усмехнулась и тут же пожалела, что расслабилась, прямо на неё летело чье-то неудачное заклятье, которое точно попало бы, если бы девушка не пригнулась. –Э-э-эй, поосторожнее, тут невинные ещё дышат. – Возмутилась Робин, так резко выпрямляясь, что случайно ударила затылком Сару в лицо, опасаясь, что тот приглушенный хруст мог оказаться, либо её треснувшим черепом (что сомнительно, ибо он переживал и не только столкновения с лицами всяких крохотных девочек), либо носом или чем-то ещё Сары. –О Мерлин, прости-и-и. Я не хотела. – Проныла гриффиндорка, она была ростом выше Адамс примерно сантиметров на восемь или десять, а потому вся эта картинка выглядела более чем комично. Дылда Робин пытающаяся вымолить прощение у раненного бойца. Она отвела Сару в сторонку, как раз в тот момент, когда голос Клариссы опять порезал уши. Девушка повернулась и крикнула: -Смит, да закрой ты рот, а? У нас тут раненные на поле брани, а ты все о маньяках. Что с тобой сделается, если я рядом? – Уже тише добавила девушка, с усмешкой. Все происходящие вокруг события смешались в две отдельно направленные кучи. В одной куче все ещё с жаром «булькала» тема убийц и их жертв, щедро приправленная театральными криками Клариссы, а так же щепоткой острых заклятий и очень уместных замечаний Мары на тему психического здоровье рейвенкловки. Так говорит, как будто Америку открыла. Бубнила про себя Робин, доставая и кармана палочку, чтобы привести в порядок кровоточащий нос Сары. Рядом расположилось ещё одно «бурлящее» варево из студентов, из троих если быть точным: Снейп, Поттер и Блэк. Интересно, почему двое последних не пригласили в свою тусовку первого, раз уж они так страшно не могут без него жить, что даже Конец света, описанный в маггловской Библии, не заставит их отстать от бедного мальчика. Однако, полет Феникс, как деревяшки над столицей моды, снова отвлек её и Робин решила не рисковать лицом Сары и упрятала палочку подальше. -Слушай, ты лучше посиди тут и подожди, пока я приведу кого-нибудь, кто случайно не отрежет тебе голову. – Локкли виновато улыбнулась и попыталась протиснуться к МакКхету, как вдруг она услышала высокий, почти истеричный вопль любителя объятий Баркера. И вот теперь мы можем вернуться к тому, что я говорила вначале о планках. У Поттера и Блэка явно была одна планка на двоих, хотя, может даже и на троих, ибо Снейп от них далеко не ушел. Зато вот Робин, при всей своей готовности к действию была благоразумнее, например, Коди. Она же не решилась превратить лицо Сары Адамс во что-то неразличимое, а этот же потянулся за палочкой, да к тому же ещё и зажмурился. Робин подбежала к парню и выхватила у него из рук волшебную палочку. -Коди Джей Баркер, ты что совсем больной? Дрыгай лучше своими героическими ножками отсюда, пока не получил. Посмотри на Сару. – Она указала на бедную маленькую гриффиндорку, у который кровоточил нос, Локкли до сих пор надеялась, что он не сломан. Тыча тонким длинным указательным пальцем в грудь парню, он-то был выше её, но казалось, Робин весьма угрожающе над ним возвышалась. – А я ведь не хотела! Представь что будет, когда я захочу? Робин была в таком гневе, что готова была подать Дамблдору идею о том, что следует отбирать палочки у таких вот непутевых импровизаторов, между прочим, так справедливости ради, к таким вот непутевым она и себя относила. Можно ведь выдавать им палочки только на урок, чтобы не махали деревом по чем зря.
Amarantha Phoenix: Поднявшаяся с пола - не без помощи Мордреда - Амаранта брезгливо отряхивалась, будто упала не на пол, а в грязную лужу, и брезгливость на ее лице должна главным образом должна была символизировать презрение к Смит и прочим истериками, которые заварили всю эту кашу. Феникс была наслышана о вчерашней драке в коридорах: она еще тогда подумала, что стычка эта в нынешних условиях, очевидно, окажется не последней, однако искренне надеялась, что ее повторение не будет таким скорым. Наивно с ее стороны: какими бы "особенными" ни были ученики Хогвартса, они являли собой модель всего британского общества в масштабе один к скольки-то сотням тысяч, а значит, и процентное значение истериков и невменяемых среди них было примерно тем же. И так как сообщество их было куда меньше всего населения островов, даже этой небольшой горстке безумцев порой удавалось создавать серьезные неприятности. Вроде этой драки. Рука Амаранты внезапно замерла в воздухе; Феникс медленно подняла глаза и с озабоченностью и недоверием взглянула в лицо Мордреду. Закон жанра требовал, чтобы она прямо сейчас бросилась на грудь слизеринцу и сообщила, что не сделат без него ни шага, что будет стоять до последнего плечом к плечу с ним и что этого ее решения он изменить не в силах - во всяком случае именно так поступали все героини популярных книжонок, когда доблестные герои их романов отсылали их подальше от опасного места. Но то ли жанр был какой-то не тот, то ли Мордред был не слишком типичным героем романа (да и вообще героем ли?), а то ли сама Амаранта не слишком подходила на роль прекрасной героини, только обменявшись взглядами с МакКехтом, она поджала губы и коротко кивнула. К слову, она всегда терпеть не могла этих истеричных героинек, которые тратили время на споры и препирательства, отбирая у главного героя драгоценные мгновения, вместо того, чтобы взять ноги в руки, последовать рекомендации умного человека и не быть ему обузой. Амаранта покивала, не говоря ни слова. Нашарила в кармане волшебную палочку и достала ее на всякий случай. - Осторожнее, пожалуйста. - негромко попросила она рыжего, и положила ладони на плечи обоих пятикурсников. - Пойдем, ребята. Я помогу вам. Идем, идем... быстрее. Рейвенкловка подталкивала Ивейн и Бенджи, стараясь провести из за спинами старшекурсников; пару раз она оборачивалась, бросая беспокойные взгляды на оставшегося в центре драки Мордреда, но не говорила ни слова - только сильнее сдвигала брови. Она потом вернется. И если что случится - камня на камне не оставит. Но пока. - Идем, идем. - она настойчиво подталкивала пятикурсников. - Ах ты, проклятие... Отброшенный заклинанием Алек Лермонтов врезался в стену всего в паре футов от них, и судя по тому, как безвольно староста сползал на пол, приложило его очень и очень неслабо. Амаранта нервно обернулась, словно ища поддержки у оставшегося за спиной МакКехта, но не смогла разглядеть Лиса в толпе. Она прерывисто вздохнула: бросать Алека тут в таком состоянии определенно нельзя было, но перемещать его мобиликорпусом посреди полномасштабной драки, означало бы собирать на бесчувственное тело бедного старосты все шальные заклинания. Мара облизнула сухие губы и решительно шагнула к неподвижному рейвенкловцу, присаживаясь рядом с ним на колени. - Алек? Алек, ты меня слышишь? Алек? А, проклятие... Иви, Бен, помогите мне, пожалуйста. Не без помощи Неймана взвалив на плечо Лермонтова, Амаранта вновь двинулась в сторону коридоров.
Sarah Adams: чур, не пинать XD - Мда, пьяный Петтигрю – зрелище то еще, – хмыкнула Сара, продолжая стрелять глазами по всем окружающим, словно надеясь кого-то все-таки пристрелить одной лишь силой собственной мысли. И если этим кем-то будет например слизеринец, так ей еще и почетную грамоту за это вручат. Обернуться ее заставил оклик Сириуса, который на пару с Поттером разбирался со Снейпом. И кое у кого, како на могла заметить, уже были боевые раны. - Блэк, для тебя, что угодно,- весело крикнула брюнетка, держа в руке палочку. Раз тут уже все решили поиграть в дуэльный клуб, то отставать от них не было смысла. Хотя бы ради инстинкта самосохранения. - Хоть дважды. Что-то подсказывало Саре, что все-таки зря она зашла сюда «на огонек», дабы почувствовать своим любопытным носиком, что здесь пахнет жареным. И этим что-то был кровоточащий нос, по которому секунд этак семь назад чуть ли не всей силы заехала Робин, резко поднявшаяся с пола. В ту секунду ей на мгновение показалось, что у нее перед глазами замахали крылышками маленькие горящие фениксы, которые впрочем быстро исчезли. Зато коснувшись пальчиками кожи под носом, она увидела, как те начали окрашиваться в неприятный красный цвет, а сама кровь все еще продолжала течь, не собираясь останавливаться на полпути. - Вот ведь Мерлин… – лицо брюнетки уже кривилось от неприятной и весьма ноющей боли в области носа, а свободной рукой она пыталась нашарить в кармане платок, дабы хоть как-то остановить этот бурый поток. Понятное дело, по закону подлости, этот треклятый кусочек ткани никак не хотел быть обнаруженным. И нашелся он только где-то в боковом кармане сумки, которая висела у нее на плече. Кое-как приложив платок к носу, и немного запрокинув голову назад, Сара чуть отошла в сторону вместе с Робин, которая пыталась как-то исправить создавшуюся ситуацию. - Робин, все нормально, правда, – кровь в скором времени в любом случае перестанет идти, а нос вроде не сломан, просто сильный удар. Но все равно слова были приглушенными и немного невнятными, так как говорить было несколько сложновато в таком состоянии. Не первая травма и не последняя, в конце концов, от разбитого носа еще никто не умирал, на ее памяти так точно. Что ее больше удивляло, что сюда еще не прибежал никто из учителей. Потасовка набирала обороты, многие уже переходили на заклинания, а поблизости никого из старшего состава. Ну и чем спрашивается это все может закончиться? Разбитыми частями тела – как минимум, хорошо если еще никто капитально не пострадает, а то ведь влетит всем. Из-за чего вообще начался весь этот мерлиновский сыр-бор Сара так и не поняла, потому что большинство студентов уже перешли на выяснение личных отношений, позабыв о главной причине, которая стала фундаментов всех разборок. Заклинание, пущенное Баркером вслепую, врезалось примерно в полуметре от Сары, а следовательно и от Роб, в стену, и за это его готова была убить не только Робин, которая уже начинала выходить из себя, но и сама брюнетка, которая даже Protego воскликнуть не успела бы, попади это в нее. - Баркер, купи себе очки! – завопила Сара чуть ли не одновременно с Локкли, по прежнему прижимая уже немного окрасившийся в красный цвет платок к носу и периодически кривясь от приходящей боли. - Или хотя бы палочку убери, если не знаешь, как ей пользоваться! Правая рука еще крепче сжала палочку, а в голове уже бегали различные заклинания, которыми хотелось бы в кого-нибудь заехать. Ну или же то же Aqua Eructo, которое применялось для тушения пожаров. Мигом бы отрезвило всех и хотя бы на какое-то мгновение отвлекло от этого подобия перестрелки. Правда в силу недавнего «мини-столкновения», очевидно пострадало не только лицо, но и часть мозга, отвечающая за благоразумие. И вместо того, чтобы просто промолчать в тряпочку и постоять спокойно в сторонке, Сара решила внести собственную лепту и еще больше усугубить ситуацию. Хотя оставалась надежда на то, что все-таки это будет аналог «тушения пожара», и все немного успокоятся. - Fumo! – палочка было направлена прямиком на толпу, а спустя секунду помещение начало заволакивать белым дымом.
Clarissa Smith: Человек является вершиной эволюции, воплощением разума, созданным природой для того, чтобы подчинить себе её, изменить, улучшить. Придать дикому хаосу совершенной завершенности, бороться с ним и побеждать. Однако мировой беспорядок не поддавался так легко, поколение за поколением незаметно срастаясь с людьми, находя приют в пустых сердцах, слабых умах и блеклом подобии души, которым были наделены некоторые несчастливые люди. Год за годом, столетие за столетием, тысячелетиями продолжалась эта борьба: люди истребляли хаос, устанавливая более совершенный порядок, хаос же боролся с людьми, подчиняя их своей воле, пока он почти не победил, заполнив мир ошибками, безумием, войнам и страхом. И тогда людям не осталось ничего иного, кроме как обратить оружие против себе подобных. Хаос искажает людей, искажает их намерения, действия и результат этих действий, порождая ещё больший хаос. Она хотела справедливости, но люди не поняли её, и вместо суда получилась бойня. Она хотела прекратить все быстро, обезвредив Мордреда, но вместо этого только подлила масла в огонь, попав своим заклинанием в Мару Феникс, в последний момент заслонившую собой Мордреда. Ха девчонку Смит не беспокоилась совсем, потому что в—первых, та сама бросилась вперед, а во-вторых, что ей от одного ступефая сделается. Путы, возникшие из воздуха, в один миг крепко связали двушку. Слишком крепко – видимо чувствуя настроение своего создателя, они впивались в кожу так сильно, что можно было заподозрить, что это не столько способ сдержать рейвенкловку, сколь извращенное оружие пытки. Девушка даже коротко вскрикнула, и, не удержавшись, повалилась на пол, да так не удачно, что со всего размаху приземлилась головой о камень. На несколько мгновений она, кажется, даже потеряла сознания, с отвращением глядя на кружение ярких точек и не смй зажмуриться или отвернуться, потому что это происходило в её голове за закрытыми глазами. Но в руках девушки все ещё оставалась палочка, а значит ничего не кончено. Как-то отстранено Рисса попыталась вспомнить, откуда на полу взялась вода, потом что она чувствовала влагу на щеке, но эта мысль отошла на второй план. Главное сейчас было найти Мордреда, и остановить его. Обезвредить. Нейтрализовать. Покарать. Суд закончен, пришло время казни, за него и из-за него и так уже достаточно пострадало. В помутневших глазах Смит, если кто-нибудь обратил на неё внимание, зажегся нехороший огонек – это отблески яркого пламени мести, что взвилось в её обивающем безумный ритм сердце, что гнало кровь все быстрее и быстрее, заливая лихорадочным румянцем лицо и тело девушки, лишая её иных мыслей и иных целей. Да, покарать. - Deсisum*, – палочка Клариссы очень удачно касалась нескольких веревок, стягивавших тело девушки. Касалась она и юбки рейвенкловки, но такая маленькая жертва сейчас совсем не волновала девушку, так же как и то, что магическое лезвие полоснуло и по её коже. Она не чувствовала боли, вместо неё пришла удивительная легкость, как от хорошего глотка шампанского, когда ты ещё можешь понять, какие плачевные последствия повлекут за собой твои действия, те, что ты непременно совершив, когда ,не остановившись на одном бокале, ты допьешь эту бутылку и примешься за другую, но тебе плевать. Так и сейчас Рисса где-то на грани сознания понимала, что боль должна быть, и меньше легкости, и больше страдания, и у неё должно быть вообще никаких проблем с тем, чтобы вскочить на ноги, хот, и что на полу не_было_воды – но её было плевать. Ноги не слушались, совсем, но Кларисса приподнялась на одних руках, и огляделась ища одну фигуру в окружавшем её хаосе. Это было совсем не то, чего она добивалась, не то, что должно было произойти. Эти люди, её сокурсники и сокурсницы, они дрались за мелкие обиды, за случайности, за цвет галстука и просто ради удовольствия. Никто не дрался ради погибших, никто не верил её, и теперь они, Дети Хаоса, легко попали в ловушку, так легко расставленную этим маньяком, Мордредом МакКехтом, которого она так фатально недооценила. Небось за всей этой суматохой он сейчас её тихо прирежет, а потом либо спишет все на несчастный случай, либо свалит на какого-нибудь неудачника вроде Баркера. На глазах девушки появились слезы, от обиды и от внезапной острой боли, пронзившей ступню. Мир тошнотворно двоился в глазах и казался попеременно то слишком ярким и резким, то вдруг заполненным отвратительным алым туманом. Но она, поддерживаемая исключительно собственным упорством, продолжала крутить головой и высматривать Его, хотя зрения, помимо красной пелены, застилал ещё густой белый дым, видимо наколдованный кем-то из учеников. И тут она наконец заметила его: рыжие волосы, мятая рубашка. - Flagello**, - не сколько крикнула, сколько прорычала девушка, направляя палочку на Мордреда. Ну, или на того, что казался ей МакКехтом в тот момент, на одного из них, потому что в глазах двоилось. Она не видела, попала ли в него, но почему-то ей вдруг стало все равно. Внутри девушки словно что-то оборвалось. Может она истратила последние, может удар о каменные плиты был сильнее, чем ей казалось, может веревка давила слишком сильно или просто Он успел её проклясть, пока она была без сознания – Рисса не знала, просто на миг мир вдруг замер – и тут же пропал. Тряпичной куклой Кларисса упала вновь, но теперь уже не подняться. Палочка выкатилась из её обессилевшей руки, а на полу, рядом с левой бровью и полузакрытым, закатившимся левым глазом начала собираться небольшая лужица крови. * и ** - оценить
Bellatrix Black: Ох, чертова мания величия, как же она забивает твой рассудок! Вроде система работает, но работы от этой толку-то совсем мало: действительно, зачем королеве или королю работать? Все происходит постепенно: вначале ты еще что-то делаешь, заставляешь трудиться тело и извилины, потом ты делаешь уже только часть всей работы, еще через какое-то время ты передаешь все свои обязанности другим и лишь командуешь ими, этими глупцами, а в какой-то момент теряешь последний контроль над собой и над ними. Получается так, что твои же глупцы награждают тебя пинком под задницу и присваивают себе все то, что принадлежало тебе – а ты остаешься ни с чем, ну, может только с манией величия. В общем, ничего положительного. Вот и Беллочке грозила со временем такая участь. Видимо. Не успела она проявить себя во всей своей красе, как сзади послышался визг, и слизеринка оказалась на полу, чувствуя на себя всю тяжесть бойкой блондинки. Удар был достаточно сильным, тело ломило, Беллатрикс еле удержалось от того, чтобы не взвыть. Локкли же быстренько вскочила, радостно вступая в конфликт. Палочка же мисс Блэк благодаря двоюродному братцу отлетела в сторону, за что про себя она поклялась когда-нибудь убить Сириуса, - впрочем, уже не в первый раз за все время их знакомства и родства. Ситуация, тем временем, накалялась: отовсюду летели заклинания, кто-то кричал, кто-то падал – все в лучших законах жанра. До Королевы змеиного факультета никому не было дела, что сильно задела Беллу: она ведь привыкла быть в центре внимания. Все это еще сильнее разозлило ведьму, которая медленно поднялась с пола и стала оценивать действия сокурсников: кажется, битва только начиналась. «Мерзкие идиоты, чтоб вы все провалились», - мысленно шипела Блэк, изо всех сил стараясь сдержать поток ярости, который грозился вулканом вырваться из нее. Робин она не тронула, впрочем, и кузену ничего не ответила: а зачем, когда у нее появился прекрасный план? Мстить надо исподтишка, исподтишка же надо и спасать ситуацию, пока истеричка Смит не убила бедного Мордреда, которого же и сама превратила в маньяка, хотя это было и под руку Белле и ее друзьям в лицах Люциуса, Розье, в общем, в лицах юных Пожирателей. И, выждав какое-то время, когда все действующие лица полностью увлеклись своими разборками, девушка аккуратно обошла эпицентр разборки, опустилась на колени и быстро-быстро доползла до палочки, пока никакое заклинание не прилетело ей в задницу или в лоб. Как только палочка оказалась в руках, Белль подскочила, одновременно уворачиваясь от очередного красного луча, летящего прямо в ее лицо. «Какой ужас. Еще немного бы и осталась калекой», - не без усмешки подумала старшая Блэк, на этот раз уворачиваясь от зеленого луча, который будто бы стремился попасть ей в зону солнечного сплетения. В любом случае, последние препятствия были пройдены, ее уже никто не замечал, все забыли, о том, что она вообще тут находится, а, значит, можно было действовать. Она оглянулась в поиске блондинки, которая уронила ее на холодный каменный пол при столь огромном скоплении народа и которая в данный момент разбиралась с Клариссой. - Вот и отлично, - еле слышно прошипела Белла, выставляя палочку прямо в спину Локкли. - Petrificus Totalus!* Она произнесла заклинание еле слышно, но очень четко и ясно. На губах играла довольная усмешка: месть была сладка. Поступала девушка, как истинная ученица своего факультета: медленно, неожиданно, исподтишка. Мерзко и несправедливо. Тем временем, Кларисса действовала. Направила палочку на Маккехта, произнесла заклятие, грохнулась на пол. Как по рефлексу, Блэк вскинула руку вперед и, на этот раз, выкрикнула: - Incarcerous!** Ей показалось, что путы для больных вроде Риссы, были самым незаменимым атрибутом ее гардероба, особенно в этот момент, тем более, когда она уже и сопротивляться-то не могла, даже если бы сильно захотела. - Так то лучше, - ехидно рассмеялась слизеринка, отходя назад и на мгновение приседая, пряча свою голову от очередного заклинания. – Теперь не будешь путаться под ногами. Белль сделала еще несколько шагов назад, пока не вжалась спиной в холодную стену, прошла еще немного влево и резко свернула за угол, решив, что оттуда будет гораздо удобнее и безопаснее наблюдать за происходящим. Да и действовать тоже: столько народу еще осталось без ее внимания… а сейчас ей так необходимо было его кому-нибудь уделить. * и ** - на оценку.
Abraxas Malfoy: Абраксас Малфой никогда не злился. Вальпургиев Рыцарь извечно славился своей добротой, сдержанностью, утонченными манерами и потрясающим хладнокровием. На самом деле маггловские ученые, порывавшиеся отыскать Абсолютный Ноль, допустим, в жидком азоте, либо в столь же нестабильном вакууме, совершенно напрасно обделяли вниманием человеческую… ну или почти человеческую кровь: в жидкости, текшей по жилам Абраксаса Малфоя равноуспешно отыскалась бы целая сотня Абсолютных Нулей и даже парочка Абсолютных Минусов. Пожиратель Смерти был холоден, как лед, и ядовит, как пары асбеста. Про доброту мы, конечно, лукавили. Впрочем, сам Абраксас Малфой полагал себя человеком предельно добрым – его доброта постоянно лавировала на грани между Истинным Злом и Тотальным Хаосом. Это была очень своеобразная, по-малфоевски добрая доброта. И, к сожалению, лимит доброты на сегодняшний день Малфой исчерпал. Он еще не успел оправиться после шокирующего заявления о провале миссии, связанной с устранением Софии Резерфорд, живо сиял в его памяти и недавний разговор с Лордом, но эти факты не шли ни в какое сравнение с наглостью Дамблдора. Абраксас давно подозревал директора школы во всех грехах мира, включая такие, прознав о которых маггловские инквизиторы рыдали бы от умиления, а демоны ада стыдливо поджимали хвосты (и очень, надо отметить, разумно поджимали); словом, Альбуса Дамблдора Абрасас Малфой ненавидел люто и всецело ратовал за распространение по Министерству сомнительных слухов, касающихся бурной молодости «самого выдающегося волшебника современности». Услышав кое-какие из этих слухов впервые Вальпургиев Рыцарь едва не поседел, даром что родился альбиносом и в то же время бесцветности своих волос порадовался – Дамблдор, помнится, предпочитал блондинов. «Бедный Люциус, - порою размышлял Абраксас. – Ему приходится делить замок с этим гнусным типом. О Салазар, надеюсь, ты присмотришь за моим сыном». Однако и сам Абраксас вполне охотно проявлял инициативу, заявляясь в Хогвартс без приглашения. Когда ты Абраксас Малфой перед тобой автоматически отпираются все двери. Просто одни двери, не в пример другим, нужно отпирать «ступефаем». Малфой стиснул зубы и ускорил шаг. На свою верную секретаршу он почти не смотрел, понимая, что отделаться от Беллар категорически невозможно, да и не стремился – ее общество было магу приятно. Ленара Беллар воплощала собой не только холодную, северную красоту, но и удивительную франко-германскую исполнительность. Порою от присутствия Беллар Абраксасу даже становилось не по себе. До встречи с Ленарой, Малфой нисколько не сомневался – в мире существует лишь одна совершенная женщина, и это, безусловно, Урсула; и вот однажды Ленара Беллар с итино арийским спокойствием едва не стерла в прах уверенность Вальпургиева Рыцаря, чем надолго ввела Малфоя в подлинное смятенье чувств и расстройство мысли. Но Пожиратель Смерти был верным семьянином и его общение с подчиненной ограничивалось исключительно деловыми беседами. Исключительно деловыми и исключительно беседами. — Возмутительно, мисс Беллар, — в который раз повторял Абраксас. — Мой сын в Хогвартсе, оставленном нашим благородным господин директором на попечение маньяка-убийцы. Мой сын должен рисковать жизнью в то время, как господин директор, мнится мне, снова заметает следы тех своих постыдных делишек, скабрезными слухами о каковых полнится Министерство вот уже лет тридцать, если мне не изменяет память. А она мне, поверьте не изменяет. — Абраксас помрачнел. — О Салазар! Видит Салазар, я должен положить этому конец. Мне не выносима сама мысль, что Дамблдор позволяет себе внеплановый отпуск, когда наши дети в опасности. Какая дерзость, Ленара. Вы не можете представить всей глубины моего возмущения. Но, увы, похоже, Дамблдор запечатал выходы из замка. Такой коварной подлости я не ожидал и от столь порочного человека. Абраксас остановился посреди коридора и перевел дыхание. — Мы в тупике. Нам не выбраться, — резюмировал он. И, сдается, ступефай не поможет.
Lenara Bellar: - Вопиющая некомпетентность, - безразлично поддержала Ленара, раздумывая о том, что если бы она знала, что придется задержаться в школе, то захватила бы свою сумочку, без которой она, как без рук, а теперь из-за этой дементоровой спешки она лишена таких предметов первой необходимости, как духи, пудра и помада. То есть нормальные пудра и помада, а не те вынужденные их заменители, которые Беллар всегда предусмотрительно носила с собой. Честно говоря, это волновало швейцарку куда больше, чем судьба старшего и младшего Малфоя вместе взятых, равно как и внеплановый отпуск Дамблдора, и скабрезные слухи о его же личной жизни. Пожалуй, даже к лучшему, что они с директором Хогвартса не пересекутся: конечно и он, и она в высшей мере выдержанные люди, и в собственной способности владеть собой Беллар ни на минуту не сомневалась, но чем меньше даже мизерных возможностей для провала, тем лучше. Раз в год любое ружье стреляет само, и Ленара совершенно не желала поймать шальную пулю. Надо сказать, что ее тоже несколько беспокоило положение дел в школе, но конечно не из-за переживаний за судьбу младшего Малфоя. Беллар более опасалась за сохранность своего дорогого костюма: если маньяк вдруг вздумает напасть на беззащитную женщину в темном коридоре, он вполне может случайно порезать его, а Ленара терпеть не могла, когда по чьей-то неосторожности приходили в негодность ее любимые вещи. Пожалуй, тут терроризирующему Хогвартс извергу и придет конец: если за убийства учеников Ленара предложила бы отправить преступника в Азкабан, то за порчу своей одежды она требовала смертного приговора. Сама требовала, сама выносила и сама приводила в исполнение. Ну хорошо, возможно, это некоторое преувеличение, но Беллар действительно не могла бы сказать, что сложившаяся ситуация вызывает у нее какие-либо сильные эмоции. Слегка настораживает, пожалуй - но скорее своей нетипичностью, чем плачевными последствиями. - Но я хочу напомнить вам, мистер Малфой, что если мы не выберемся из школы до шести часов, вы опоздаете на встречу с министром Доу. И у нас сейчас нет никакой возможности ее отменить. Это будет действительно неудобно, но на случай, если все же обстоятельства окажутся сильнее нас, на какой день мне назначить новую? - да-да, не "попытаться назначить" (ибо Доу, пожалуй, будет недоволен незапланированным отсутствием Абраксаса и с определенной вероятностью постарается отложить встречу на подольше - в воспитательных целях), а именно "назначить", потому что нет в министерстве другого человека, который так виртуозно выполняет невыполнимое, как делает это Ленара Беллар. - Кажется, в четверг у вас есть время после обеда. Парившее на уровне плеча женщины перо сделало быструю пометку в пергаменте, который Ленара держала в руках. Стук каблуков, эхом отражавшийся от каменных сводов, замер: Беллар остановилась рядом с начальником, отвечая на его возмущенный взор холодно-нейтральным взглядом, который должен был выражать высшую степень сочувствия и сопереживания, на которые только способна фройляйн Беллар. Собственно, какое сочувствие, такой и взгляд. - Мы непременно найдем способ покинуть школу до шести часов. - спокойно сообщила Ленара начальнику. - Вы хотите, чтобы юный мистер Малфой отправился с нами?
Abraxas Malfoy: — Думаю, министр Доу не оценит чести, оказанной ему визитом моего сына, — задумчиво проговорил Малфой. — Ах, простите Ленара, я увлекся мыслями. Да, вне всяких сомнений, удайся нам выбраться из Хогвартса до шести, Люцуис идет со мной. Я не позволю единокровному сыну оставаться в этом… этом… — Абраксас замялся в поисках достойного, не в меру хлесткого, но в меру благопристойного эпитета, — прибежище идиотов дольше минуты. Напрасно я отказал Люциусу в домашнем образовании. Но полно сожалений, Ленара, этим кораблем дураков кто-то должен управлять. Все же перенесите встречу на четверг. Абраксас Малфой обладал потрясающей деловой хваткой: порою эта хватка доводила соперников Малфоя до сотрясения мозга, а временами и до морга, поскольку была исключительно мертвой. В делах Абраксас руководствовался принципом «верши сейчас и будешь смотреть на мир с высоты, наслаждаясь олимпийской амброзией, либо медли и сам станешь пищей для падальщиков». Поэтому одного упоминания Ленары Беллар вопросов насущных оказалось достаточно, чтобы разум Пожирателя Смерти немедленно переключился из режима «семейный долг» в режим «управление миром». Вальпургиев Рыцарь, конечно, не питал особых иллюзий по поводу того, кто в действительности является хозяином этого мира, однако аксиома «помни о Лорде и служи Лорду» совсем не мешала Абраксасу Малфою помнить о себе и служить себе же. Не всем приближенным было известно (но никто в магической Британии, тем не менее, не сомневался) – Абраксас Малфой метит на пост следующего министра магии. Характерный запах бродил по всему министерству. Малфой-старший предпочитал метить территорию заранее, а так же удобрять почву. У мага были довольно специфические представления о конкурентной борьбе. Специфические и весьма действенные. На протяжении всего срока правления Доу, срока определенно затянувшегося, Абраксас не терял надежды со дня на день этот срок укоротить. Путем укорачивания Доу на голову. В ход шли все подручные средства, но фортуна почему-то оставалась на стороне министра. Воистину, высшие силы любят дураков и убогих. Абраксас Малфой не принадлежал к числу ни тех, не других, полагая себя меньшее – полубогом, насколько уместно подобное определение «полубог» относительно чистокровного волшебника, чье семейное древо значительно старше некоторых ответвлений популярных мировых религий. Помолчав не дольше мгновения, Абраксас снова зашагал по коридору, быстрой пружинистой походкой человека, уверенного, что своей ходьбой по бренной земле оказывает ей величайшую услугу. В одном из коридоров Малфой снова остановился. Лицо его стало сосредоточенно хмурым. — Вы ничего не слышали, Ленара? — Малфой озадаченно склонил голову бок, будто бы прислушиваясь. — Мне кажется, кто-то по близости кричал. Выкрикивал. Заклинания. Полагаю, мисс Беллар, мы должны выяснить. Не удивлюсь, если в отсутствие директора вся школа превратилась в дуэльный клуб. Балаган, самый настоящий балаган. Идемте же. И снова Малфой ускорил шаг. За следующим поворотом Абраксас едва уловил кисловатый запах дыма, а следом заметил клочья тумана, струившиеся по каменному полу. Не успел Абраксас удивленно вскинуть брови, как прямо под ноги им с помощницей, глухо ударившись об пол, рухнуло тело. Вальпургиев Рыцарь не мог разглядеть лица человека – мешал дым, но длинные рыжие волосы он рассмотрел отчетливо и посуровел. — Мисс Беллар, прошу вас, отойдите за меня. Не хочу видеть вас рядом с этим молодым человеком. Картина, представшая взору Абраксас Малфоя выглядела истинно шокирующей. Похоже, все дураки этого корабля собрались в трюме и решили выяснить, кому из них первым делить портовых дам. Иного сравнения Абраксас подобрать не мог. — Expelliarmus! — предупредительно вслух бросил он туда, где по его мнению находились главнейшие зачинщики всего этого шутовского приема. Малфой без труда узнал осквернителя крови благородного семейства Блэк – Сириуса Блэка, который, по счастью, уже находился в состоянии близком к катарсису, и его верного соратника – юношу, сдается, чистокровного, но не настолько полезного, дабы вспоминать его фамилию. Палочки Блэка и Поттера с силой вырвало из рук молодых волшебников и отбросило в сторону. — Что здесь происходит? — ледяным командным тоном спросил Малфой. — Я спрашиваю, что происходит? Мисс Беллар, быть может, вам они ответят охотнее? — повторил Вальпургиев Рыцарь, так и не получив ответа. — А вам, мисс Беллатрикс Блэк, не пристало прятаться за углом, как какой-нибудь… вы меня понимаете. И, разумеется, все убрали палочки. Один. Два. Три. Мисс Беллар, будьте так любезны, проследите за выполнением моего приказа. Непокорных можете обезоружить самостоятельно. продолжение следует
Severus Snape: У страха глаза велики и очень неприятный запах. К достижению такой запредельной гармонии природа стремилась в течение долгих столетий и была исключительно собою горда, когда ей, наконец, удалось вывести породу вонючих большеглазых уродцев, в простонародье почему-то получивших название «герой стандартный». Совершенно верно, самыми ужасными тварями во вселенной являются герои, потому что обыкновенно смазливы лицом и пахнут так приторно, что при продолжительном контакте способны вызвать рвотный спазм даже у пчел – известных любителей сладенького. Впрочем, несмотря на обоюдное неуважение друг к другу, пчел и героев многое роднит. Например, те и другие предпочитают нападать роем, а так же страдают синдромом «шила в седалищном нерве», которое, шило, высшей радостью в мире почитает возможность глубоко впиться в чей-нибудь случайно подвернувший невинный орган. Подумавшие сейчас о пошлостях, безусловно, неправы, поскольку основным объектом атак пчел и героев становится далеко не детородный орган, а орган мыслительный – мозг; и все потому, что наделив природной гармоний природа забыла наделить героев природным интеллектом. Вот им и приходится жестоко надругиваться над интеллектом чужим. Естественно, в самой извращенной форме. Северус Снейп не любил героев и с опаской относился к пчелам, разумно избегая существ полосатых, особенно существ, в чьей боевой раскраске превалируют золотистые тона. Ярчайшее тому свидетельство гриффиндорцы, или, как их принято называть, красно-золотые, они же главные шилоносители всея Хогвартса. Но с некоторых пор, точнее за последние минуты, Северус готов был пересмотреть половину гриффиндорских стереотипов, а кое-каким даже позволить атрофироваться, ибо за последние минут двадцать молодой волшебник убедился на личном опыте – синий тоже крайне опасный цвет. К факультету леди Равенны Северус Снейп всегда относился с некой долей уважения и периодически ловил себя на мысли, что и сам неплохо смотрелся бы в ее знаменитых цветах, конечно, если бы эволюция не наградила его столь развитым интеллектом, каковому позавидовал бы и весь Рэйвенкло вместе взятый. В отличие от тех же рейвенкловцев, Снейп всегда старался думать не только впредь, но и загодя, поэтому завидев копошение Джеймса Поттера умело оградил себя щитовыми чарами и… поспешил. Заклинание Поттера неудачно срикошетило от щита Снейпа и угодило прямо в грудь Мордреда, увлеченного закваской физиономии Блэка. Не успел МакКехт во всей полноте ощутить обездвиживающую силу первого заклинания, как в него тотчас же угодило второе и снова петрификус тоталус. Снейп резко мотнул головой, пытаясь выискать, откуда прилетел шальной луч («кажется этот крикливый хаффлпаффец», - успел подумать Северус) и едва не сломал шею, уворачиваясь от неловко брошенного заклинания Клариссы Смит. Flagello ударило Мордреда точно в лицо. Слизеринца подбросило в воздух, тело его неестественно конвульсивно выгнулось, вмиг одеревенело, а в следующий момент семикурсника отбросило на несколько шагов вглубь коридора, где он и остался лежать неподвижным, удивительно напоминая мертвеца. Белесые клубы дыма не позволяли разглядеть полосы крови, струящиеся по лицу слизеринца. Но, может быть, оно и к лучшему. Не хватало еще усилить панику. Северус хотел было ответить на выпад Клариссы, но его снова опередили. На сей раз Беллатрикс Блэк, повторно скрутившая рейвенкловку по рукам и ногам. К удивлению Снейп осознал, что Смит внезапно перестала двигаться. Должно быть она действительно очень сильно ударилась головой и в кой-то веки просто по-людски потеряла сознание. Снейп заскрипел зубами. Оставаться немым наблюдателем ему совсем не хотелось. Резко взмахнув палочкой невербальным «Expelliarmus» он обезоружил того самого хаффлпаффца… Баркер, подсказала память… что мгновение назад добил Мордреда. Палочка идиота отлетела в сторону и со стуком укатилась в угол. Снейп хотел было продолжить веселье, когда услышал чей-то властный голос и увидел высокого блондина в компании очаровательной и снова блондинки. Отчего-то спорить с этим человеком Северусу Снейпу абсолютно не хотелось. Слизеринец опустил палочку и стиснул зубы. «Во имя Салазара, если переживу эту комедию – обязательно напьюсь», - поклялся Снейп, крепко сжимая палочку в опущенной руке.
Benjamin Nayman: Бэнджи послушно шел, направляемый руками Мары. Вроде бы, ладошка Иви все еще была в его ладони, вроде бы он ее еще чувствовал, а может, уже и ничего не чувствовал. Ноги не несли совсем, никуда, ему хотелось сесть и свернуться в клубок, чтобы хоть как-то закрыться от всех этих звуков, вспышек, от памяти. Просто вырезать этот кадр, эти кадры из памяти навсегда. Нет, профессор Барк говорил, что надо помнить, даже если это больно. Значит, он будет помнить Мелисанду всегда. А потом вдруг – бац! – и им под ноги свалился Алек, и тут Бэн вообще застыл как статуя. Да, Алек ему вроде бы еще говорил, чтобы он убрал палочку, а он не послушал. И это ведь он произнес первое заклинание, пытаясь обезоружить Клариссу, наверное, он в этом всем виноват, и в том, что все дерутся, и в том, что Алек сейчас на полу без сознания. Это ведь он начал драку. Мара попросила помочь, а он сначала даже и не понял, потом с трудом выпустил руку Иви, с большим трудом, пальцы просто не разжимались, и подошел к лежащему старшему. Мара подхватила Алека с одной стороны, а он с другой, стараясь сделать так, чтобы, если Иви тоже решит помочь, ей было не тяжело. Действие всегда спасает от сумасшествия, от медленного и мучительного осознания происходящего наедине с собой. В действии Бэнджи выглядел почти также как прежде. Внешне. Они тащили Алека по коридору, свернув чуть раньше, чем в этом же коридоре появились серьезный седой господин с холодным взглядом и сопровождавшая его женщина. И когда показался вход в больничное крыло, Бэнджи стало опять немного спокойнее, хотя бы Алеку он смог помочь, хоть чуть-чуть. Он первым заколотил в дверь, прямо кулаком, и стучал, пока не появилась мисс Помфри и не убрала его руку от двери. За всю дорогу сюда он не проронил ни слова.
полная версия страницы