Форум » Архив «Lumiere-77» » Knock-knock-knockin' on any door » Ответить
Knock-knock-knockin' on any door
Theodore Nott: Время: Хэллоуин 1976 года, ближе к вечеру. Место: один из многочисленных кабинетов Хогвартса, в это время, по идее, пустующих. Участники: Loreley Brecht & Theodore Nott. Событие: иногда двери ведут не туда, куда нужно.
Ответов - 16
Theodore Nott: Какой же праздник без алкоголя, а уж тем более один из любимейших праздников всей молодежи, День Всех Святых? Другое дело, что преподаватели следили за каждым передвижением особо опасных студентов вроде Теодора, Лестранжа и прочих. Заначки в скором времени оказались пустыми, а вечер был в самом разгаре, но не устраивать же показательное колдовство на глазах у половины Хогвартса. Поэтому Теодор тихонько улизнул из Большого зала, чтобы найти какое-нибудь укромное место, где он бы наконец-то смог как следует применить свои знания. Стоило выйти в коридор, как в лицо ударил поток прохладного воздуха. В зале из-за большого скопления студентов и преподавателей было душно и даже жарко, но отчего-то разницу в температурах он почувствовал только сейчас. Прислонившись спиной к стене, он несколько минут так и стоял, прикрыв глаза и наслаждаясь некоторым подобием тишины и свежести. Порой от шумных праздников устаешь, и иногда просто необходимо 360 секунд наедине с собой, где-то вне досягаемости. Но момент закончился, Тео, оттолкнувшись от стены, рванул вперед к ближайшей лестнице, чтобы подняться на пару этажей выше и найти свободный кабинет. По дороге он не встретил ни души: даже приведения активно участвовали в праздновании Хэллоуина, и парень был спокоен. Ему никто не помешает. Слизеринец подошел к первой понравившейся двери кабинета, потянул за ручку и, воровато оглянувшись через плечо, вошел внутрь. -Оу, Лорелей... - вот уж поистине Хогвартс - волшебное место, способное столкнуть в одном месте двух людей, которые, в общем-то, должны быть где-то угодно, только не здесь. -...привет! - замешательство длилось недолго и почти сразу же сменилось весьма приветливой улыбкой, ведь перед ним был не Поттер, а Брехт. А это априори приятное общество. Совершенно не задумываясь о том, что надо бы закрыть дверь, парень сделал пару шагов по направлению к девушке. -А чего ты не в Большом зале? - в голову не шел ни один вариант, почему Лорелей вдруг решила пропустить танцы и отказаться от общения с друзьями, и вместо веселья сидеть в пустом и пыльном кабинете. Нотт покрутил головой: да, определенно, пыльном, занятия тут явно давно не проводились.
Loreley Brecht: Лорелей не любила Хэллоуин. Каждый год надо было придумывать новый костюм, и при этом постараться сделать его как можно оригинальнее. Но если в прошлом году Брехт долго возилась со своим костюмом, то в этому году она решила не заморачиваться на сей счет. Элегантность наверное самое главное в женщине. Так же как и её манеры, и жестикуляция. Но даже если тебе приходится идти на такое «не элегантное» мероприятие как Хэллоуин, ты должна сделать всё чтоб максимально поднять уровень элегантности своего костюма. В этом году на Лорелей был костюм Красной Шапочки. Любительница сказок решила напомнить одну из самых важных персонажей сказок, и сделала свой костюм не только красивым, но и элегантным. Белоснежная рубашка, которая была вышита бисерами на воротнике. Черная юбка по колено, на которой Лорелей успела пририсовать лес по которому по сказке шла Красная Шапочка. Длинные белые гетры и черные лакированные туфли на маленьком каблуке. И конечно же алая мантия с капюшоном, которая так же была покрыта красными бисерами и блестела на лучах света. Волосы девушка решила распустить. Всё равно у неё были роскошные волосы, которых не следовало прятать от чужих глаз. Лицо Лорелей так же разрисовала себе. Красные губы, и белоснежная кожа, красные узоры на веках. Надо сказать, что немка выглядела очень даже красиво и что самое главное — элегантно. Только как истиной аристократке Лорелей очень скоро наскучила знакомая обстановка. Люди вокруг начали напиваться, и некоторые даже решили полезть к ней под юбку. А Брехт хоть и была предельно вежлива, но грубость не выносила и с легкостью могла наслать не одну порчву, поэтому слизеринка решила покинуть Большой Зал и провести остаток вечера в одиночестве. Недолго бродя по коридорам она нашла пустой кабинет и зашла внутрь. Вокруг было пыльно. Пыльно и совсем не красиво. Никакой элегантности, которую Лорелей так любила. Но несмотря на это девушка не отчаялась, ведь она была художницей, а значит всему могла придать живость. В тот самый миг когда девушка подняла волшебную палочку дверь кабинета приоткрылась и на пороге появился сам Теодор Нотт. Брехт чуть усмехнулась уголками губ и склонила голову на бок наблюдая за слизеринцем. -Кажется кое-кто хотел напиться в одиночку, - пропустив мимо ушей вопрос Нотта произнесла Лорелей и улыбнулась ему. Палочку она всё так же держала в руке, после чего направила в сторону окна, грязного и довольно старого. Улыбаясь про себя Лорелей начала черчить что-то в воздухе, а на окне начала появляться картинка. Через минуту можно было с уверенностью сказать, что это тот самый серый волк который чуть не слопал Красную Шапочку. -Мне просто стало скучно, и я решила развеселиться, - повернувшись снова к Теодору ответила Лорелей и снова подняла палочку уже поднимая пыль с парт и кружа её наверху, у потолка. Произнеся несколько заклинаний вместо потолка появился млечный путь, и Лори снова самодовольно улыбнулась. -Я могу продолжать так вечно, так что может ты поделишься со мной тем, что у тебя в бутылке? - улыбнувшись сказала слизеринка и сделала пару шагов в сторону Теодора, всё так же смотря ему в глаза. Она как-то странно улыбалась и уже собиралась что-то добавить к сказанному, как дверь за Ноттом захлопнулась, а потом последовал и смешок. Лорелей двинулась в сторону двери, которая была прочно заперта. Вот что называется быть в капкане. -Надеюсь ты не боишься немок, иначе тебе не повезло... - Брехт совсем не запаниковала, даже наоборот. Ей вдруг стало очень интересно что же произойдет дальше. День Всех Святых всегда означает что-то незабываемое, особенно если ты в Хогвартсе.
Theodore Nott: Теодор с любопытством оглядывал девушку. Костюм Брехт выглядел очень красиво и даже необычно, ведь слизеринец не читал маггловских сказок и понятия не имел о существовании Красной Шапочки. Тем не менее весь вид Лорелей говорил, нет, почти кричал, что она прямиком из сказки. Свет в действительности отражался от нашитого на одежду бисера, тем самым придавая костюму слизеринки еще больший шарм, еще большую привлекательность. Наверное, на фоне такого костюма сам Нотт выглядел несколько мрачно. Ведь в этом году его выбор пал на Призрака Оперы. Тео не мог вспомнить, кто натолкнул его на эту мысль, но идея показалась очень заманчивой и как раз под стать Хэллоуину. Черный матовый фрак с длинной полой, белая рубашка с идеально отутюженным и стоячим воротником, жилетка из темного бархата, из кармана которой свисала серебристая цепочка и, конечно же, плащ. Длинный, черный, блестящий. К сожалению, маску, которая должна изображать половину обезображенного лица, слизеринец благополучно где-то забыл, да не суть важно. Теперь Теодор с куда большим любопытством наблюдал за действиями Брехт. Художница всегда представлялась ему интересной личностью, хоть и немного странной. И вот глядя на неожиданно появившегося волка на окне, он убеждался в своей правоте. Впрочем, нельзя сказать, что это было плохо. Его всегда тянуло к таким людям. -Что? А, нет, ты не так поняла. - он бросил взгляд на зажатую в его руке емкость и даже на мгновение смутился. -На самом деле тут вода, я как раз искал место, где можно было бы поколдовать и превратить жидкость во что-то более интересное. - трансфигурация не была его сильной стороной, но благодаря Лестранжу, который, кажется, практиковался в этом ни один месяц, Тео теперь тоже мог кое-чем похвастаться. Собственно, поэтому и пришлось улизнуть из Большого зала: преподаватели точно не оценили бы подобную выходку. Трансфигурация воды в огневиски, и чему их только учат? -Развеселиться в одиночку? Так неинтересно. - млечный путь выглядел как настоящий, и слизеринец невольно залюбовался, запрокинув голову и глядя на действо, разворачивающееся под потолком. Не успел он ответить, как дверь с глухим стуком захлопнулась. Вот те раз. Обернувшись, Нотт пронаблюдал за неудачной попыткой Лорелей открыть дверь - заперта. Кто-то решил над ними подшутить? Но он не встретил по дороге ни одного привидения, как же так? Подумав о том, что друзья вряд ли останутся довольны, если "подмога" опоздает, он вздохнул. -Сейчас, минутку. - теперь уже Теодор сделал пару шагов вперед, ставя сосуд с водой на стол и доставая палочку. Честно сказать, он был не очень уверен, что сейчас у него все получится, раз на раз не приходится. Но, закрыв глаза, и направив палочку аккурат на горлышко бутылки, он прошептал несколько слов. Бутыль озарилась голубой вспышкой, раздался легкий щелчок и через секунду от бутылки повалил пар. Неужели переборщил? Нотт наклонился ниже, словно принюхиваясь. -Поделиться мне не жалко, но я не уверен, что это именно то, что я задумывал. - парень усмехнулся, хотя запах был точно такой же как у огневиски. -И, кстати, немок я не боюсь, скорее наоборот. - двусмысленно отозвался парень, делая внушительный глоток. Горло обожгло. Надо же, он не ошибся, все получилось. Довольно улыбаясь, он протянул бутылку девушке. -Увы, бокалов не захватил. Как-то не рассчитывал. - по закону жанра Тео надо бы удариться в панику, что они заперты в пустом кабинете, когда его все ждут на празднике, но он отчего-то не переживал. Вряд ли привидение, если это было оно, решило запереть их здесь надолго. Рано или поздно оно откроет дверь. Вопрос только: рано или поздно?
Loreley Brecht: Наверное стоило побоятся того, что их заперли. Причем неизвестно кто и неизвестно почему, но Лорелей не спешила об этом задумываться. Весь вечер она провела в какой-то апатии, понимая, что совсем зря потратила время на свой костюм. Нет, его конечно заметили и оценили, но вот веселья ей это не прибавило. Скорее наоборот. Лорелей весь вечер скучала, причем очень сильно. Лидия была не в духе, и ещё пораньше поднялась в спальню решив лечь спать, а вот Брехт прямо тянуло найти приключении. И она нашла приключение в виде Теодора Нотта. Не то чтоб она была в восторге, но нельзя сказать что его личность не интересовала его, поэтому немка была довольна тем как развивались события. -А, значит будем превращать воду в огневиски... - протягивая слова начала немка и покрутила в руках палочку. По Трансфигурации она преуспевала, и очень даже разбиралась в ней. Но сейчас она не стала вмешиваться давая Теодору время самому действовать. Мужчины любят действовать в одиночку. И первое правило каждой леди — не ранить их самолюбие. Лорелей росла в компании троих братьев и отца, поэтому ей удалось узнать мужской характер лучше чем кому-либо из её ровесниц. Поэтому она не спешила демонстрировать свои достижения по Трансфигурации. -Ну, я надеялась, что кого-то занесет в этот кабинет, и кажется я не ошибалась, - Лорелей усмехнулась наблюдая за Теодором, после чего зашагала в сторону старых парт. На одной из них стояли разноцветные склянки, кажется от зелий. Девушка улыбнулась про себя расслышав слова Нотта о том, что у них нет бокалов. -Это не надолго, - самодовольно произнесла слизеринка и направила палочку на разноцветные склянки. Заклинание заставило их поменять форму, и через секунду перед девушкой стояли два бокала зеленого цвета. Лорелей снова усмехнулась про себя, и проведя палочкой по ним нарисовала на них змею. -Вот так-то лучше, что скажешь? - повернувшись в сторону слизеринца спросила Брехт и направилась в его сторону с двумя бокалами в руках. Она поставила их на стол и подняла глаза на Нотта. Несколько секунд она изучала его взглядом словно решая про себя сказать следующее или же нет, но потом немка улыбнулась и решила всё же предложить очень интересную игру. -Могу предложить тебе игру. Она называется «Я никогда не...». Я говорю чего я никогда не делала, и если ты это делал то пьешь. Правило простое, пьешь каждый раз когда делал то, о чем говорится между мной и тобой. И я от себя добавлю, что эту тайну я унесу в могилу, и она не покинет этот кабинет никогда, поэтому можешь не боятся за свои грехи,- склонившись уже перед слизеринцем произнесла девушка и усмехнулась. -Ну как, ты согласен? - игриво спросила Лорелей и снова взяла в руки палочку. Одним взмахом разбив одну из склянок на столе, она подняла их к потолк и заставила светиться. Теперь в кабинете было не так темно, и веселье было в самом разгаре. Лорелей было интересно узнать, что же там делал Нотт... -Начинаешь ты, - не дождавшись ответа произнесла немка и улыбнулась, после чего положила палочку на стол и сама присела на одну из стульев перекинув ногу на ногу, всё так же не сводя взгляд со слизеринца.
Theodore Nott: Если вы верите в случайности, Хогвартс самое идеальное место для тех, кто любит раз за разом испытывать судьбу Из всех кабинетов школы, в которые мог забрести Теодор, он почему-то выбрал именно этот, непустой, да еще обещавший несколько сюрпризов. Кажется, именно древняя магия стен хотела, чтобы он составил Брехт компанию, и он составит, даже с удовольствием. -По мне так проще превращать воду в вино, но это как-то не совсем в тему. - пожав плечами, протянул Теодор. Пока он мысленно собирался с тем, чтобы наконец заняться настоящим колдовством, Лорелей ему не мешала, и он был очень благодарен ей. Как никак не женское это дело - трансфигурирование крепких алкогольных напитков, даже если у кого-то оценка по предмету была выше его собственной. Взывать о помощи не понадобилось, краснеть от допущенной ошибки тоже, так что слизеринец позволил себе расслабиться. -Не ошиблась, это да. Но тебе просто повезло, Лорелей. С таким же успехом я мог поколдовать в любом другом кабинете или даже в коридоре, хотя... - заканчивать свою мысль словами вроде "хотя раз я здесь, значит так нужно", он не стал. Слишком сентиментально. И вместо слов он просто улыбнулся, оглядывая зеленые бокалы в руках немки. -Кстати, недурно. - змея на тонких стеклянных стенках фужера выглядела особенно живописно, почти как живая, и что немаловажно отражала суть. Тем, с какой легкостью Лорелей рисовала при помощи магии, можно было залюбоваться. И Теодор то и дело "выпадал" из реальности, наблюдая очередную работу Брехт. Вначале волк на окне, потом млечный путь, теперь это. Интересно, она может нарисовать все-все-все? Слизеринец поймал насмешливый взгляд Брехт и на секунду задумался. Девушка предлагала ему заманчивую игру, которая точно поможет провести время с пользой, пока привидение или кто там их запер? не решит, что шутка удалась. К тому же, не каждый день тебе предлагают такую откровенную и полную интриги игру. Тео широко улыбнулся. -Конечно, согласен. - он поднес бутылку к двум бокалам и аккуратно разлил содержимое, после чего взял свой бокал в руку, а сам сел напротив Лорелей. -Хммм, с чего бы начать? - парень театрально задумался, прикусив краешек губы. Если рассуждать здраво, особо скрывать ему нечего, ну разве что одну вещь, но об этом он точно сам никогда не поведует. Что ж...правду или неправду? -Я никогда не рисовал. - весело отозвался Нотт и сделал внушительный глоток из своего бокала. Играть так играть, впрочем, выпить он тоже очень даже не против, не зря же он учил заклинания и не самые легкие пассы палочкой? И кто не рисовал в детстве - все рисовали, но к Брехт это относится особенно, поэтому: -Раз уж мы оба пьем, давай за сегодняшний вечер, пусть он закончится на "ура". - Тео чуть склонил голову на бок и протянул руку с бокалом вперед.
Loreley Brecht: Единственное за что Лорелей и правда любила Хогвартс так это то, что здесь всегда можно найти что-то захватывающее и интересное. Приключения ожидали на каждом углу, и хотелось того или же нет, но ты всё равно попадала в них. И Лорелей это забавляло, ох, как это её забавляло, ведь она любила приключения. Обожала играть с огнем, и любила рисковать. В этом они с братом и были похожи. Эрнст не знал границы между опасностью и риском, как и она. Возможно это должно было пугать обыкновенного человека, но только не Лори. -Да уж, у нас же не первая брачная ночь, - как-то совсем безразлично пропела слизеринка и улыбнулась посмотрев в глаза Нотту. Его личность ещё давно интересовала Лорелей, но никогда прежде у неё не было предлога оказаться с ним наедине. А придумывать разные глупости Брехт не любила, да и не собиралась. Зачем, спрашивается придумывать предлог если судьба может сама подать тебе шанс? Конечно так можно и всю жизнь прождать, но Лорелей знала, что когда-нибудь они с Ноттом всё равно окажутся одни. И тогда многие секреты раскроются. Что ж это её ничуть не пугало, совсем наоборот. Ей было весело, и очень даже приятно находиться в обществе Теодора. -Мне чертовски везет сегодня, ты так не думаешь? - слизеринка рассмеялась, откинув голову назад. Волосы рассыпались по плечам, а её звонкий смех нарушил тишину в одиноком кабинете. Лорелей снова подняла зеленые глаза на Теодора и уставилась на него, после чего скользнула взглядом по бокалам, на которых минуту назад нарисовала змей. -Она красива. Красива и опасна. Но несмотря на это она притягивает к себе. - Брехт говорила тихо и всё так же не сводила взгляд со змеи. Она дотронулась кончиков пальцев поверхности бокала и змея зашевелилась. Девушка улыбнулась уголками губ и подняла глаза на Теодора. -Благодарю, - она самодовольно улыбнулась уже в который раз и снова откинулась на спинку стула. Её взгляд был проницательным, словно она пыталась прочитать мысли слизеринца. В руке она держала зеленый бокал, а на губах всё так же играла игривая ухмылка. Лорелей забавляла вся эта ситуация. Возможно она просто хотела немного «повеселиться», особенно после такого нудного вечера. А возможно было ещё что-то, о чем она сейчас даже и не задумывалась... -А ты не перестаешь меня удивлять, Теодор,- протягивая слова начала немка и поднесла бокал к губам, - оказывается ты и рисовать умеешь, - конечно она понимала, что Нотт не был художником. Просто каждый человек хотя бы раз в своей жизни что-то рисовал, поэтому они могли оба пить. Хотя даже здесь Лорелей решила выделиться и залпом осушила весь бокал. Огневиски обжег горло, но немка всё так же улыбалась. Иногда она с братьями и не такое вытворяла. -Я в этом ничуть не сомневаюсь, - улыбаясь протянула слизеринка и немного задумавшись добавила, - смешно. .Рисовать - это единственное, что у меня по настоящему получается... - скорее про себя произнесла Брехт и снова провела волшебной палочкой по поверхности стола. На ней начали вырастать леекие узоры, которые медленно начали распускаться в разноцветные цветы. Лори смотрела на них. Наблюдала за каждым из них, а потом резко остановила палочку и все цветы вдруг исчезли. -Я никогда ещё не была на приеме чистокровных волшебников, - Лорелей усмехнулась и вскинув бровь кивнула Теодору в сторону бутылки с огневиски, - милости просим...
Theodore Nott: Теодор всегда верил в то, что существует не только магия, которой их обучали в школе или, допустим, которой обладали каменные стены Хогвартса, но и магия ночи. Трудно сказать, что обуславливает это чувство, но иногда бывает так, что волшебство чувствуется во всем: в воздухе, которым мы дышим; в людях, с которыми мы говорим; в вещах, которыми мы пользуемся или просто держим в руках. Вот сейчас парень очень хорошо и отчетливо ощущал что-то такое в этом заброшенном кабинете, сидя с бокалом в руке и разговаривая с Лорелей. Нельзя было сказать, что в чем-то отдельном чувствовалась магия, наоборот - во всем и сразу, и особенно в зеленых глазах Брехт. В детстве мама рассказывала ему что-то наподобие сказки про волшебников с зелеными глазами. Тео уже не помнил подробностей, зато помнил, что был под впечатлением. Странно, что слизеринка своим видом напомнила ему детство...или просто виноват День Всех Святых? -Скажешь тоже, первая брачная ночь. - парень, до этого просто довольно улыбавшийся, залился смехом, даже боясь представить то, что только что было произнесено. -Нахожу, но обычно в Хэллуин везет таким, как мы. - он перевел взгляд на вновь зашевелившуюся змею на бокале. -Не зря же мы любим красивые и опасные вещи. - что ни говори, а у студентов Слизерина было много общего. Хотя, люди часто говорят, что все они настолько одинаковые, насколько и разные, но точек соприкосновения у них не мало. И очень часто на подсознательном уровне. Вряд ли Брехт заранее продумывала дизайн зеленых бокалов со змеей, которые больше походили на отличительный знак Салазара Слизерина, нежели просто украшение. Такое не отнимешь - это в крови, ну, или приобретено с годами. 6 лет обучения на факультете вполне достаточно, чтобы совершить переоценку ценностей. И Тео снова улыбнулся Лори. Трудно не признать, что к девушке его тянуло. Общаться с ней было очень легко, и каждый раз, когда ему удавалось перекинуться с ней пару фраз, создавалось впечатление, будто они старые друзья, которые просто редко виделись, а тут неожиданно встретились. Странное ощущение, но такое теплое. -Если бы ты видела этот тихий ужас, кажется, я последний раз рисовал лет в 10, может в 11, не знаю. - слизеринец тряхнул головой, словно это могло помочь вспомнить. -Наверняка, дома где-то сохранились рисунки, но, если честно я боюсь их смотреть. - уже тише и более задумчиво отозвался парень. Тот период был с оттенком счастья...тогда еще была жива мама, а потом... И снова Лорелей заставила его улыбнуться. До чего удивительная девушка! Обычно барышни пытаются ускользнуть от ответственности, выпить поменьше, слукавить или просто заставить пить парней, играя по правилам, но выдавая слишком много правды. Но Брехт не только выпила все содержимое, так еще продолжила то, что начал сам Теодор. Двойная правда. -Ты нечто. - совершенно серьезно отозвался Нотт, подливая еще огневиски в бокал слизеринки, а заодно и в свой. -Но я как истинный джентельмен обязуюсь доставить тебя до спальни и, если понадобится уложить в кровать. - усмехаясь, он осушил свой бокал, чуть поморщившись. Крепкий напиток, что и говорить. Еще пара порций, и начнется самое веселье. -Я никогда не целовался. - давясь смехом, продолжал слизеринец и потянулся за бутылкой огневиски.
Loreley Brecht: О, неужели Теодор смутился? Эта мысль заставила слизеринку усмехнуться про себя. Она любила чувствовать власть в своих ладонях. Любила ощущать как она вызывает в ком-то разные эмоции. А непонятные эмоции — самые лучшие, ведь человек никогда не знает что от них можно ожидать. Но слова насчет брачной ночи и правда оказались «хорошим номером». Сама Лори рассмеялась вслед за Теодором. Вообще она никогда прежде не задумывалась об этом, хоть и могла так легко говорить на эту тему. Она не знала, что ожидало её в будущем. Не хотела знать что с ней случится. Кто станет её мужем и с кем придется провести первую брачную ночь. Ох, да перестань ты Брехт, думать о таких вещах, или это алкоголь на тебя так действует? -Не могу не согласиться с тобой, - Лорелей склонилась перед Теодором словно собиралась сказать что-то сверх тайное. По-актерски посмотрев по сторонам и убедившись, что никто их не подслушивает, она снова подняла глаза на слизеринца, - а ещё мы любим играть с огнем, и надеяться, что он нас не обожжет, ведь так? - Лори снова достала палочку и мастерски провела ею по поверхности стола, всё так же наклонившись над Ноттом. Рисуя языки пламени слизеринка улыбалась, а потом резко отстранилась от стола, в ту самую минуту когда тот начал покрываться огнем. Лорелей улыбнулась и подняла глаза на Теодора. -Нет, не обожжет, - произнесла про себя слизеринка и коснувшись кончиком палочки поверхности стола потушила весь огонь. Это был скорее иллюзорный огонь, который даже не сплавил змей на бокалах. Лори обожала играть с палочкой, а особенно использовать её как кисть и рисовать всё, что только сердцу угодно. Брехт снова откинулась на стул и уставилась на слизеринца. Её тянуло к нему, и она не понимала что больше её привлекало, его ухмылка или же его голос, который рассказывал такие милые вещи. Выражение лица Лори на мгновение изменилось когда Теодор начал говорить о детстве. Всего на мгновение, а потом слизеринка снова залилась звонким смехом, как будто минуту назад в её глазах совсем не появлялась непонятная тоска. -А я была очень маленькой когда начала рисовать. Помню однажды я украла у мамы волшебную палочку и оживила нарисованных мной птичек. Они пархали по комнате, а мама была в восторге от этого. Я не представляю свою жизнь без всего этого. Если у меня не будет рук, то я наверное умру. - Лори снова как-то странно улыбнулась, с некой опаской, ведь в её словах была правда. Она ничуть не шутила сейчас. Если с её руками что-нибудь случится, она обязательно покончит с собой. Это даже не обсуждается. -Я была бы не против увидеть творения маленького Тео. Не все мы рождаемся художниками, - она уже более лучезарно улыбнулась ему и приблизилась к нему держа бокал в руках. Слизеринка смотрела прямо в глаза Теодору, а их лица разделяли всего несколько миллиметров. Ой, как же Лорелей любила играть с огнем! -Благодарю, это лучшее что мне когда-либо говорили, - она покрутила бокал в руке и самодовольно улыбнулась, - только не забудь потом покинуть мою спальню. Ты же знаешь мои соседки не так всё поймут, - Лори уже который раз рассмеялась. Напиваться она не собиралась, тем более настолько чтоб потом Теодор отнес её в спальню. Нет, немка умела пить. Недаром у неё трое братьев, которые никогда не отказываются от крепкого напитка. -Это был легкий ход. Значит пьем оба, - немного разочарованно произнесла слизеринка и поднесла бокал к губам. Огневиски обжигал горло, но Лори это очень нравилось. Она чуть зажмурила глаза и снова посмотрела на слизеринца, - а я никогда не целовала того, кого люблю. Хотя наверное лучше сказать, что я никого никогда не любила, - да-да, были парни в жизни Брехт. Но ни одной любви. Ни одного настоящего поцелуя по любви. Ни одной. Какая жалость. -А ты Тео? Ты любил?- четко произнесла его имя Лорелей, всё так же склонившись над ним. Светлые волосы рассыпались по плечам, а она игриво смотрела в глаза Нотту.
Theodore Nott: Нет, Теодор не смутился, скорее задумался на мгновение о будущей жизни. Такое часто бывает, когда уже не ребенку, но еще не взрослому подкидывают пищу для размышлений. О вечном, о насущном. Эти два вопроса волнуют всех и каждого, без исключения. Брак. К чему бы отнес его Нотт? К вечному или насущному? Или скорее кошмарному? Шутка. Но глядя на своего отца и то, что он сделал с матерью Тео, в груди что-то неприятно ухало, как будто протестовало. А вдруг он станет таким же как Фредерик, и избранница его будет глубоко несчастна? Хотелось верить, что нет. А проще вообще не жениться, хотя холостяков общество осуждает, порицает, а порой даже насылает анафему как на позорную ячейку общества, подающую дурной пример молодежи. Впрочем, это все лирика. Ему 17, какой брак? Слизеринец непроизвольно поддался вперед, чуть было не столкнувшись нос к носу с Лорелей. Он снова улыбнулся, глядя на то, как девушка крутит головой по сторонам, словно их могут услышать. С ней не соскучишься. -Эй, ты случайно не моя потерянная в детстве сестра? Я подумал о том же самом. - Теодор, как маленький ребенок, не отрываясь следил за весело пляшущими по столу языками пламени, и в голове щелкнуло. Легкость. Вот, что он испытывал в данный момент. Одной из составляющих магии ночи была легкость между ними. Не нужно было задумываться о своих словах, о своих действиях. И дело тут было не в двух бокалах огневиски. Не с каждым хорошо знакомым человеком сможешь сидеть вот так вот близко и при этом не чувствовать себя неуютно или неправильно. Брехт была удивительной, она могла приковывать к себе внимание, и для этого ей даже не обязательно рисовать в воздухе, можно просто быть. Он с интересом слушал этот маленький кусочек из детства. Наверное, у каждого в жизни есть такой переломный момент. Кто-то находит смысл жизни, кто-то просто меняется. Улыбка в этот вечер не сходила с его губ, но почему-то, когда он представил маленькую Лорелей, вокруг которой летают маленькие птички, она стала еще ярче. Брехт, определенно, была очаровательным ребенком, он в этом не сомневался. -О, не говори так. - высказывание о смерти прозвучало так серьезно и искренне, что Нотт даже нахмурился. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы с первых минут знакомства или общения с девушкой понять, что для нее рисование - это все. Абсолютно все. -С твоими руками ничего не случится. - отозвался Теодор так, будто был пророком и наперед знал, что будет дальше. Он бросил взгляд на руки Лорелей и улыбнулся, словно пытаясь сгладить неровность момента, его излишнюю серьезность, которой априори не должен было быть здесь и сейчас. Что странно, даже это было легко. Излишне легко. -Под творениями ты имеешь ввиду адские каракули волшебными карандашами? Боюсь, что там даже непонятно будет, что я хотел изобразить. Хотя, помню в детстве я любил рисовать единорогов. - он хохотнул. Сентиментально? Ничуть. И снова они так близко к друг другу, что об этом не задумываешься, как будто так и должно быть. -Оу, конечно-конечно, какие могут быть вопросы? Я в лучших традициях рыцарских романов покину девичью спальню и преисполненный благородства уйду восвояси. - нараспев произнес слизеринец, представляя, как округляться глаза подружек Брехт, если нечто подобное произойдет. Если после этого они не станут героям Вечерней совы, то после чего можно стать этими героями вообще? Еще один бокал огневиски был опустошен, движения стали какими-то чересчур плавными, а зрение наоборот будто бы стало резче. Откровение, сорвавшееся с губ Лори, немало удивило молодого человека. Они так и сидели, склонив головы к друг другу, но слова девушки заставили широко распахнуть глаза. Странно, ему казалось, что девушки очень любят рассуждать о своей первой и, как им хочется верить, великой любви. -Мммм...нет, Лори, наверное, нет. Нет, определенно, не любил. Влюбленность была, но как видишь она прошла. - оставалось развести руками в подтверждение того, что он находится в свободном полете. Впрочем, это не так уж плохо, избавляет от лишних проблем, если можно так выразиться. -Значит, мы оба не пьем. - Нотт извлек палочку и, взмахнув ей, заставил бутылку саму разлить содержимое по их бокалам. -Я никогда не терял близкого человека. - раз уж Брехт поднимала ставки, переходя на самые личные темы, почему бы и нет? Он сделал большой глоток, но до дна пить не стал. Он даже не прекратил улыбаться, хотя то, что он сейчас произнес, стоило некоторых усилий. Потерять - не просто перестать общаться. Теодор сейчас говорил о своей матери, которая умерла несколько лет назад. Грустить он не собирался, нет, он лишь приоткрывал завесу для Лорелей. Читать по глазам не так уж трудно, главное понимать, что хочешь там прочесть.
Loreley Brecht: Она любила это. Больше всего она любила легкость в общении. А сейчас ей было легко. Возможно Лорелей и правда была похожа на змею, и не зря она попала на Слизерин. Возможно она могла подкрасться к Теодору, а потом укусить его очень больно. Но всё это не имело значения сейчас, ведь Лори и правда было слишком хорошо чтоб рушить этот прекрасный момент. И причиной тому не был огневиски. И даже не пустой кабинет. Скорее всего общение с Теодором, именно с ним и ни с кем другим. Он всегда казался ей интересной личностью, но Брехт не могла представить себе, что он настолько заинтересует её. Но эта мысль ничуть не пугала её, скорее наоборот. Будучи любительницей приключений, Лорелей была готова поиграть с огнем. И она была уверенна, что он не обожжет её. -Ну, если твой папа часто ездил в Германию, особенно где-то в 1960 году, то вполне возможно что мы с тобой брат с сестрой и нас разделили, хотя, - Лорелей призадумалась, сделав серьезное выражение лица, - извини, но этот факт меня бы не обрадовал. У меня и так три брата, поэтому лучше мне найти потерянную сестру, - девушка в который раз залилась звонким смехом, после чего растегнула алую мантию. Надо признать, что легкость — легкостью, а алкоголь своё дело сделал и Лори стало жарко. Она довольно легко сняла мантию и бросила на соседнюю парту, хоть там и было пыльно. Но ведь это не проблема? Очистить мантию она как-нибудь сумеет. Лори на мгновение остановила свой взгляд на Теодоре, словно не ожидая таких слов от него. А ведь ей было важно слышать такое. Не потому, что Нотт говорил правду, или он и правда был пророком, просто Лори хотелось этого услышать. Единственное чего она по-настоящему боялась это потерять руки. И тон которым Теодор произнес то, что этого не случился, ещё более убеждал её в этом. Она чуть улыбнулась уголками губ. Не так как прежде, не играя в придуманного персонажа, а своей собственной улыбкой. Лучезарной и честной. -О, единороги! Я их обожала! - восторженно произнесла слизеринка и рассмеялась представив как Теодор в детстве рисовал этих волшебных существ. Она тоже любила их рисовать, но потом почему-то перестала, считая что они и без её рисунков волшебные. Жаль, что в жизни она не встречала единорогов, и правда жаль. -И всё равно наша фотография будет на передней странице «Вечерней Совы», - Лорелей подняла глаза в пустоту словно представляя эту газету, - картина где ты кладешь меня на кровать и целуешь на ночь, а внизу подпись большими буквами «Неужели Нотт спит с Брехт? Вы узнаете только в нашей газете», - Лорелей не сдержалась и рассмеялась, после чего снова потянулась к бокалу с огневиски и подняла глаза на слизеринца. -Поосторожнее с такими заявлением. Вот украду твоё сердце, а тебе будет очень грустно, - Лори снова улыбнулась наклоняясь над слизеринцем и едва соприкосаясь с его щекой своим носиком, - да, оба не пьем, и это тоже грустно, - слизеринка покрутила в руках бокал с огневиски и резко подняла глаза на Нотта когда он произнес последнюю фразу. Лорелей никого не теряла. Никогда. И это было чистой правдой. У неё никто из близких не умирал, и она опустила голову когда Теодор поднес к губам бокал. Брехт не знала что значит терять близкого человека, и надеялась, что нескоро узнает об этом. Но грустить она не хотела. И ещё более не хотела заставлять Теодора грустить. -А я никогда не... - Лори сделала задумчивое лицо, - не целовалась с Теодором Ноттом, - она улыбнулась словно обнаружила что-то сверхъестественное, после чего резко прижалась губами к губам слизеринца. Поцелуй был коротким, но довольно приятным. Лорелей так же резко отстранилась от Нотта, и всё так же улыбаясь добавила, - ой, нет, я этого делала, так что... - слизеринка самодовольно приподняла бокал после чего выпила его содержимое до дна.
Theodore Nott: На какое-то мгновение ему показалось, что он изрядно опьянел. Поэтому, когда Теодор бросил взгляд на полупустую бутылку, галлюцинация продолжилась и ему показалось, что сосуд пуст, а, значит, они уже должны распевать гимн во славу Хогвартса или хоралы во славу Хэллуина. Но наваждение длилось недолго, слизеринец сморгнул и увидел, что огневиски еще оставалось, да к тому же прилично, и он еще был очень даже в форме. Хотя вид раздевающейся, простите, снимающей алую мантию Лорелей произвел на его слизеринское сознание неизгладимое впечатление. Теперь личность Брехт казалась ему интересной во всех смыслах, отношениях и видах. "Ммммммм...", - что-то странное щелкнуло в голове Нотта, но потом он еще раз сморгнул и, кажется, вторично пришел в себя. О чем он думает, собственно? -Фредерик в Германии был всего раз, или два. - задумчиво отозвался парень, хотя, если учитывать, кхм, потенциал Нотта-старшего, то ему вполне могло хватить и одного раза. Неприятные чувства или, вернее было бы сказать, ненависть резко обожгла сознание парня. Воспоминания о матери нахлынули на него с удвоенной силой, стоило немалых усилий подавить в себе агрессивные позывы, но благо Лорелей не стала зацикливаться на этом вопросе и уже перевела тему. -Да ладно, я не обижаюсь, о чем речь? Могу себе представить, какого это иметь столько мужчин в доме, я вот тоже всегда хотел сестру. - а получил сводного брата. И почему мечты не сбываются, когда больше всего хочется. А вместо этого Тео должен терпеть на себе косые взгляды и почти каждый день лицезреть напоминание о позоре своей семьи и еще одно подтверждение тому, что Теодор не зря так сильно ненавидит отца. Как ни странно, он даже улыбнулся после этого. То ли Лори так благотворно на него действовало, то ли огневиски, но он расслабился. Ну, подумаешь, свершился факт. Да, он снова подумал об отце, но не более. Этот вечер ничем не будет омрачен, уж он постарается. -Единороги прекрасны, помню, как я радовался, когда нас на УзМС познакомили с ними. Детство-детство. - задорный смех Брехт действовал на парня еще более умиротворяюще и приятно, чем ее присутствие. Она была такой искренней с ним, такой живой. Она пыталась вдохнуть в него жизнь, сама того не осознавая. Что ж, не часто такое случается, и нужно ловить момент. Теперь уже была его очередь смеяться. -Черт, это был бы ужасный компромат, впрочем, мы учимся на Слизерине. Вся наша жизнь и учеба в Хогвартсе - один сплошной компромат. Так что я готов. Ради искусства. - если такое будет иметь место в будущем, хогвартским сплетникам придется очень постараться, чтобы раздобыть подобную фотографию. Хотя шпионы есть везде, главное, смотреть по сторонам. -Грустно? Ты думаешь, я испытаю именно это? - с нотками заинтересованности спросил Теодор. На самом деле ему было очень интересно, какого это. Любить. Странное такое слово. Украсть сердце. Еще более странное слово. Никто и никогда этого не делал с ним или для него, и при одной мысли Нотт приходил в замешательство. Он улыбнулся, наблюдая за тем, как Брехт крутит в тонких пальцах бокал с огневиски. А он-то думал, что его признание будет трудно затмить! Но то, что сказала, и через секунду сделала Лорелей, заставило удивиться. Неожиданно, что даже не успел вдохнуть, он почувствовал на своих губах губы девушки. Глаза удивленно распахнулись, а в следующее мгновение их близость закончилась. - Ваааау. - выдохнул слизеринец, видя, как горячительный напиток течет по стенкам стеклянного бокала и быстро исчезает. -Ты умеешь удивить. - восторженно продолжал Тео. Что и говорить, он был поражен, удивлен и в тоже время ему было очень приятно. Трудно объяснить словами. -Ммм а я никогда...не целовал Лорелей Брехт. - быстро выпалил парень и, поддавшись вперед, уже целовал девушку. И это нельзя было назвать "просто прижался губами", всего пару секунд, но чего-то большего, запретного. Чего-то, чтобы не остаться в долгу. День Всех Святых приносит сюрпризы. Он отстранился, откидываясь на спинку стула. Их довольные улыбки вполне могли по соперничать друг с другом, и большой вопрос, кто победит. -Прости, не удержался. - давясь смехом и прихлебывая огневиски, произнес парень. Теперь Тео знал, что не зря пришел сюда, и не зря кто-то захлопнул за ними дверь. Вечер был гораздо интереснее того, что предполагался в Большом зале. -А, если серьезно, то я никогда не любил квиддич. Я ошибка чистокровного воспитания, определенно, но этот вид спорта меня абсолютно не прельщает. - он снова пил. А в целом уже выпил предостаточно, чтобы чувствовать опьянение и разливающийся по телу жар. А еще вкус губ Лорелей на своих губах. Он произвольно облизнул губы и улыбнулся, а руки потянулись к застежкам плаща. Действительно стало жарко.
Loreley Brecht: Нужно признать, что поцелуй Нотта оказался куда пьянящим чем огневиски. Лорелей даже почувствовала как что-то вспыхнуло внутри неё, и жар начал покрывать всю её кожу. Она не привыкла к таким ощущениям, наверное потому, что вообще редко что-либо подобное чувствовала. Но ей нравилось, Боже, как же Брехт это нравилось! Она понимала, что сейчас явно играла с огнем. Каждый раз дотрагиваясь до Теодора, она могла возбудить не только в нём желание к чему-то запретному, но и в себе, а это ещё хуже чем первое. Но Лорелей ничего с собой не могла поделать, хотя бы потому, что алкоголь уже медленно грел изнутри, а это означало одно — Лори уже начала пьянеть. Вообще это плохой знак и любая прилежная девушка, даже немка, встала бы и попрощалась с Ноттом, после чего накинула бы мантию и направилась бы в свою спальню. Только дверь была закрыта, и они понятия не имели когда она откроется. И второе, у Лорелей не было ни малейшего желания идти сейчас спать. -Извини, но сестрой я тебе не буду, - пропела слизеринка и расплылась в улыбке. В хитрой и двусмысленной. Нотт вполне мог подумать, что она сейчас флиртует с ним, и Мерлин, он был бы прав. Лори уже сама себе призналась в том, что обыкновенная игра «Я никогда», переходила в что-то более серьезное, но от этого не менее интересное. Девушка на мгновение привстала и потянулась. Ей было жарко, уже слишком жарко, поэтому она расстегнула пару пуговиц на рубашке. Хорошо, что не сняла её вообще, в таком состоянии от Брехт можно было ожидать чего угодно. Она остановилась перед слизеринцем и улыбнулась ему расслышав его слова насчет грусти. Неужели и правда он не будет грустить если Лорелей украдет его сердце? -А ты знаешь, что ты с огнем играешь? - Лорелей поддалась вперед и наклонилась над Теодором. Светлые волосы рассыпались по плечами и даже коснулись груди парня, а Лори смотрела в глаза Нотта и всё так же улыбалась, - Ты же не знаешь на что я способна? Вот украду твоё сердце, а ты жить без меня не сможешь, - она чуть усмехнулась дотронувшись пальцами виска Нотта и проводя до губ, - Или тебя такая перспектива вполне устраивает? - Лорелей ещё чуть-чуть наклонилась над слизеринцем едва соприкасаясь с его губами своими, а потом резко отстранилась и присела на своё место. Теодор поддался вперед и страстно её поцеловал. Не так как она, а чуть требовательнее. Продолжался этот поцелуй всего несколько секунд, но Лорелей с новой силой почувствовала жар который охватил её. Слизеринец отстранился, а она усмехаясь наблюдала за его движениями. Лори снова разлила огневиски по бокалам, хоть и заметила, что это последняя партия. Бутылка была пуста. Брехт откинулась на стул и с вызовом посмотрела на слизеринца. -Прощаю, я бы тоже не удержалась, - ответила Лорелей и закусила губу всё так же смотря Теодору в глаза. А потом она залилась звонким смехом когда Нотт начал говорить о квиддиче. Девушка даже приподнялась со стула и отошла на несколько шагов от стола. -А я никогда не видела настолько глупой попытки сменить тему разговора, - Лори повернулась к Теодору и медленно подошла к нему. Остановившись перед ним, она вновь склонилась перед ним и рукой отодвинула стол как можно дальше. -А я никогда не желала Теодора Нотта, - она замолчала и коснулась губами его губ, после чего сползла к его шее, - значит мне можно выпить... - произнесла она остановив своё лицо перед лицом Тео, и уже в который раз улыбнулась. Она собиралась уже потянутся к бокалу с огневиски, как резко прижалась к слиезринцу губами и начала страстно целовать. Прижавшись к нему всем телом и обхватив его шею руками, Лорелей словно пожирала Нотта. А потом она бережно целуя его губы чуть отстранилась и снова заглянула в его глаза, - ты следующий... удиви меня. - Милая картина, молодая немка сидит на коленях у слизеринца и улыбается. В следующий раз не стоит столько пить, Брехт.
Theodore Nott: Их маленькая, невинная игра превращалась во что-то дьявольски искушающее. Вот, что бывает, когда встречаются два слизеринца и решают распить одну бутылку огневиски на двоих. Тут даже не стоит выяснять, много это или мало. Этого вполне достаточно, чтобы вести себя не самым правильным образом. Хотя, к чему здесь разговоры о столь ненужном им качестве? Они последователи Салазара Слизерина, и у них свои представления о "черном" и "белом". Теодор даже не отрицал того, что Лорелей превосходно целуется, во всяком случае, ему понравилось то, как ее теплые и податливые губы это делали и, как потом с готовностью ответили на его порыв. Девушка в свои 16 лет была полна чего-то такого, что будоражило сознание Нотта, заставляло его кровь вскипать. Возможно, именно это и удивляло парня на протяжении всего вечера, но пока он не мог подобрать достойного определения тому, что продолжало поражать воображение. Брехт была дерзкой, и это заводило. Мерлин, он сказал заводило? Не часто такое встретишь, а если встретишь, то девушки вначале всегда притворяются истинными скромницами и монахинями без обета, заставляют тебя добиваться их, усиливать нажим, а потом становятся самым обыкновенными и заурядными, с такими же желаниями как у тебя. Брехт не была такой, во всяком случае так казалось Тео после половины бутылки огневиски. Пожалуй, это даже можно искренностью и душевной честностью. Это было здорово. -Ммм, пожалуй, ты права. Брат и сестра - это слишком. - девушка флиртовала с ним, а он, вместе с тем, в долгу не оставался, и его фраза прозвучала почти что в унисон с фразой Лори. Коварно и двусмысленно. Вы ведь не забыли, Шляпа не зря их отправила на этот факультет? Парень продолжал восседать на стуле и буквально наслаждался происходящим. Сначала тем, что волосы девушки коснулись его лица и приятно защекотали кожу, потом тем, что ее пальцы коснулись его виска и спустились ниже. С каждым действием слизеринки улыбка на губах Теодора становилась шире, ярче и еще более туманной. Она не могла знать, о чем он думает, но явно ни о чем хорошем. -Брось, Лорелей. Мы оба играем с огнем, вопрос в том, кто обращается с ним лучше, увереннее. - он поддался вперед, словно хотел коснуться своими губами губ немки, но вместо этого он просто продолжал говорить всего в нескольких миллиметрах от лица девушки. -Мое сердце никогда не крали, я не знаю, что это такое. Так что, откуда я могу знать, понравится ли мне это? - с напускной важностью парировал Нотт, а в глазах уже горели нехорошие искорки, почти бесенята. Он входил в раж, и его глаза бросали вызов. Как и слова, как и глупый перевод темы. Конечно, это не укрылось от внимания Брехт, и она поспешила сообщить ему об этом прямо в лицо, без всяких обиняков. Но слизеринец лишь усмехнулся, делая глоток огневиски, хотя сейчас была не его очередь пить, а драгоценного напитка для продолжения игры больше не оставалось. Все, что бокалах, а после игре конец. Что ж... Парень воззрился на нее, чуть не потеряв дар речи. Еще пять минут назад он был убежден, что девушка больше не сможет его удивить, но не тут-то было. Смогла, да еще как! А он даже опомниться не успел, как она уже целовала его, сидя у него на коленях. Он машинально отставил свой бокал в сторону, а сильные руки сомкнулись на талии девушки, а после поднялись чуть выше по спине. -Удивить тебя, да ну? Оно мне надо? - она разожгла в нем огонь, и он не особенно то хотел его тушить. Кто-то здесь нарывался, а Нотту просто хотелось. Лорелей ли? Или просто? Чертовка была привлекательной, что и говорить. Руки слизеринца опустились ниже, задержались на бедрах немки, а потом он резко поднялся, держа на руках Брехт и без лишних слов усадил ее на ближайшую парту и встал как можно ближе. Разгоряченные пальцы опустились на шею Лори. -Я никогда не хотел сделать того, что сделаю сейчас. - он поддался вперед, буквально набрасываясь на бедные губы девушки, жадно исследуя, впивая в себя, наслаждаясь. Одна рука запуталась в светлых волосах, лаская затылок, а между делом перебирая шелковистые пряди. К черту игры, к черту правила. То, что они сейчас делали, было сумасшествием, и никто никогда не ответит, что послужило толчком к этому. Запертая дверь, огневиски, игра или они сами? Одно Тео знал точно, ему нравилось все, что сейчас происходило, и момент он опускать не собирался.
Loreley Brecht: Игра, не более. По-крайне мере так казалось в тот самый миг когда она обхватила его шею руками и впилась ему в губы. Целовала она его страстно, словно пыталась высосать из него остатки души. Лорелей любила чужие души, любила читать потайные мысли, и хранить их внутри себя. Хранить на каждой бумажке и рисовать их вновь. Любую эмоцию. Любое слово. Каждый вдох и каждый поцелуй, вот прямо как этот. Немка прижималась к Нотту и чуть улыбалась между поцелуями. Это было приятно, кто бы мог подумать! А она ведь никогда не думала о Теодоре кроме как о «славном мальчике со Слизерина». Будет что рассказать Лидии завтра утром, а сейчас можно и вовсе забыть о том, что же творилось за пределами этого класса. -Ты думаешь, что ты способен управлять огнем? - оторвавшись от губ слизеринца произнесла Лорелей и рассмеялась. Её пальцы медленно проводили по плечам Нотта, а она приняла вполне хитрое выражение лица, словно собиралась в любой момент совершить какое-то новое безумие. Безумий, к слову, на сегодняшний день кажется хватило, ведь так можно и до чего-то вполне серьезного допрыгнуть. Конечно Брехт не особо переживала по тому, что могло произойти в темном кабинете. Ночь. Когда они оба пьяные. Не до того сейчас было, если честно. Лори брала от жизни всё, и никогда не жалела о сделанном, но хоть она и была авантюристкой, но не собирался вот так легко сломаться. -Вот украду у тебя сердце, потом поделишься ощущениями, - слизеринка снова рассмеялась и впилась в губы Нотта. Она целовала его настойчивее, время от времени прикусив губу смотря прямо ему в глаза. Когда Теодор взял её на руки и усадил на самую ближайшую парту, то Лори просто наблюдала за ним. На её губах всё так же играла игривая улыбка, а желание так и билось в груди. В Германии она любила играть со своими ровесниками. Каждую зиму они собирались вместе и устраивали вечеринки. Они пили, и на один день забывали о всех правилах и законах. Лори никогда не переходила дозволенную черту. Если вы подумали, что черту провели родители, то нет. Она сама её нарисовала и знала, что никогда не перейдет её. Но даже на этих вечеринках у Лорелей не было настолько огромного желания. Её никогда не тянуло к кому-то с такой силой, и сейчас немка впервые задумала о том, что возможно это не к добру. Но была одна очень хорошая черта характера у Лори — она никогда не заморачивалась насчет будущего. В конце-концов она может завтра и не проснуться, так что не стоило себя изводить сейчас. -Да ну, - привычным тоном произнесла слизеринка словно речь шла об овсяной каше и ответила на поцелуй. Рука Теодора запустилась в светлые волосы немки, что безумно нравилось Лори. Она же обвила его шею руками и прижала к себе. Воздуха катастрофически не хватало. Настолько, что на какой-то миг Лорелей даже показалось, что она задохнется. И тут она резко отстранилась от молодого человека. Лори вцепилась в воротник его рубашки, и пыталась перевести дух. На губах всё так же играла игривая улыбка, и немка даже подумала, что стоит предупредить Нотта, что с ней лучше не играть. Такие игры ни к чему хорошему не приводят. Мерлин, она совсем не боялась разбитого сердца! Лори свое сердце продала ещё давно, когда в её руках оказалась кисть и краски. Она ещё давно поняла, что её сердце отдано живописи и никакой человек не сможет это изменить. Никто не заставит её любить себя больше чем то, что она могла творить руками. Поэтому Лори не боялась Нотта. Совсем не боялась своих желаний, который могли вдохновить её на новые шедевры. -Я никогда даже и не думала о тебе в этом смысле, - слиезринка притянула Теодора к себе и снова впилась ему в губы. Тем временем её пальцы начали расстегивать рубашку на его груди. Что она там собиралась делать Лори и сама уже не знала, просто она полностью отдалась своим желаниям. Нотта она не боялась, как и этого места. Лишь изредка задумывалась о том, что пить столько огневиски нельзя. Просто по-человечески нельзя. -Я украду твоё сердце, Теодор Нотт, - почему-то прошептала между поцелуями немка и снова прижалась губами к его губам. Она не знала почему это сказала, но была уверенна хотя бы в том, что Теодор ещё давно не забудет этот день. Возможно до конца своих дней.
Theodore Nott: В детстве родители часто говорят своим детям "не заиграйся, малыш". Кто-то внимает совету родителей, а кто-то предпочитает набивать свои собственные шишки, именуемые опытом. Теодор относился к последней категории людей и с каждым годом он все дальше и дальше отдалялся от родительской опеки, заботы и указов. Он был хозяином своей жизни, своих желаний. Пусть его воспитывали несколько иначе, чем то, что он делал, однако, в этом был весь он, настоящий, без намека на преувеличение или лицемерие. Считалось ли игрой то, что сейчас происходило между ним и Лорелей? Он не знал, да и не хотел знать. Возможно, первый их поцелуй - да. Второй, третий - тоже да. А потом они просто потеряли счет времени и поцелуев, отдались на волю желания и на покорность чужих рук. И это было не просто восхитительно, в этом была сама жизнь. Никогда не знаешь, куда тебя заведет судьба, какой сюрприз подкинет и какие возможности предоставит. Но судьба давала им выбор: они запросто могли не делать того, что сейчас делали. Они могли оттолкнуть друг друга, отстраниться, прекратить эту сладостную пытку томительным желанием, но нет. Зачем лишать себя удовольствия, когда жизнь коротка, а между вами пробегает разряд электрического тока, а из кончиков пальцев выходит самая настоящая молния, готовая ударить больше, чем в 220 вольт? -В прямом смысле, разумеется, нет. Я не страдаю "комплексом бога"...пока что. - ему нравилось, как она смеялась. Иронично, весело. Она шутила над Ноттом, а парня это абсолютно не задевало, скорее наоборот, он чувствовал в себе силу, но в то же время ему было странно-приятно ощущать себя во власти Брехт. В этом что-то было. Он коснулся кончиками пальцев щеки девушки, мягко очертил скулы, повел рукой дальше, дотронулся до аккуратного носика, подбородка и даже губ. Он будто бы рисовал: плавно, осторожно, в первый раз. -В письменном виде на десяти пергаментах, например? Хорошо, договорились. - и вновь, и вновь они целовались, сплетаясь языками, руками, телами. Руки слизеринца уверенно "бродили" по спине Лори, то опускаясь ниже и касаясь приятных округлостей, то наоборот поднимаясь и уже дотрагиваясь до шелка волос. И с каждой секундой его желание разгоралось все сильнее и сильнее и, казалось, что его уже невозможно сдерживать. Оно рвалось наружу, хотело вырваться и испить чашу удовольствия до дна. Хм, а он и не знал, что Лорелей однажды примет подобный облик и прочно засядет в его голове и фантазиях. Стоило девушке оттолкнуть его, как протяжный выдох слетел с его губ. Теодор чувствовал, как его глаза горели неподдельным огнем, как щеки начали пылать. Он даже чувствовал покалывание в кончиках пальцев, что могло означать лишь одно. А Брехт...Мерлин, как соблазнительно она выглядела, чуть приоткрыв губы и дыша через рот и, смотря на него так, будто ее желание хотело посоперничать с его собственным. Слизеринец улыбнулся в ответ и хрипло рассмеялся: кажется, у кого-то еще закончился воздух. -Знаешь, междометий очень много. Но я, пожалуй, выполню твою просьбу. - удивлять Теодор Нотт умел, не совсем стандартными, привычными и приемлемыми способами, но никто же не уточнял? Он потянулся к губам немки, проводя по ним языком: сначала по нижней, затем верхней губе, не забыв при этом уделить достаточное внимание сладким-пресладким уголкам губ. -Мне нравится, что ты говоришь в прошедшем времени. - Тео самодовольно ухмыльнулся и, перехватив пальцы Лорелей, поднес их к своим губам, целуя тонкие пальцы...один, второй, третий. То ли пьяный бред его окончательно захватил, но в тот момент, когда его губы нежно касались каждого пальчика Лорелей, ему показалось, что он целует настоящее сокровище, само искусство, небытие. Впрочем, это было не так уж далеко от истины, ведь он сжимал в своих объятиях художницу. -Смелое заявление, милая. - грудную клетку сдавило так, что стало совсем невозможно дышать, но прерывать этот поцелуй он ни за что не хотел. -А что, если я украду твое? Ты не думала об этом? - Нотт поддался вперед, буквально нависая над слизеринкой и, тем самым заставляя откинуться ее назад. Мужская ладонь легла поверх девичьей груди, к сожалению, еще затянутой в платье, и властно скользнула ниже, желая попробовать все, до чего только сможет дотянуться; губы опустились на шею Брехт, оставляя влажную дорожку из следов-поцелуев. Искушая, будь искушенным. Чем же закончится этот вечер, эти двое не знали. Впрочем, как и то, что нерадивое привидение давно и очень бесшумно открыло запертую дверь.
Loreley Brecht: А ведь Лорелей никогда не была плохой девочкой! Или это ей так казалось, а? Впрочем сейчас это уже неважно ведь их так называемая «игра» превратилась во что-то очень даже серьезное. Но несмотря на риск, и осознание того, что эта игра может плохо для них закончиться, Лори даже и не собиралась прерывать поцелуи со слизеринцем. Надо признать, что Нотт её увидел. Почему-то немка никогда не думала, что англичане могут быть горячими, причем настолько. А ещё она считала всех чистокровных отпрысков отморозками, поэтому Теодор пусть и был красавчиком, а он таковым и правда был, но Лорелей никогда не желала оказаться с ним наедине. Данная обстановка многое изменила, как и нудное настроение, так и восприятие Нотта, который жадно целовал её губы. Она закусила губу и чуть отстранилась от слизеринца наблюдая за его движениями. Теодор проводил пальцем по её лицу, скользнул к носу, и даже губам. Он словно рисовал её заново, а Брехт улыбалась наблюдая за ним. Слегка насмешливо, но тем не менее ей было приятно видеть как кто-то пытается запомнить каждую черточку её лица. Она не была красавицей, уж слишком резкими были черты её лица, и выражение слишком холодное. Но в ней что-то было, ей всегда это говорили. Интересно бы узнать что именно. -Ммм... пока что? Это куда интереснее, Тэдди, - немка протягивала слова всё так же наблюдая за каждым движением слизеринца. Она была похожа на змею сейчас. Хитрую и вполне опасную, которая могла в любой момент ужалить, и тем самым заставить попрощаться со своей жизнью. Но если смерть от укуса змеи была болезненной, то смерть от поцелуя Лорелей должна была быть очень приятной. Слишком приятной. -Договорились, но чтоб к понедельнику они лежали у дверей моей спальни, - глаза Лорелей заблестели недобрым блеском и девушка уже который раз рассмеялась после чего снова прижалась к губам Теодора. Огонь пожирал их изнутри, Лори впервые чувствовала настолько огромное желание. Её тонкие пальчики уже успели расстегнуть пуговицы на рубашке Нотта и теперь она гладила его грудь, понимая что ещё немного и желание они оба не удержат внутри себя. Они снова отстранились друг от друга. Воздуха катастрофически не хватало и они жадно смотрели друг-другу в глаза. Кажется Тэдди не на шутку загорелся, что неописуемо забавляло Лори. Ей нравилось ощущать свою власть над другим человеком, даже если она сама сейчас находилась во власти. Только слизеринка до сих пор была уверенна в том, что управлять ею почти невозможно. Даже это желание она сможет потушить, если захочет. Но кто знает... захочет-ли она? И тут Теодор перехватил её тонкое запястье. Нужно признать, что Лорелей чуть смутилась наблюдая за тем как Теодор касается её пальцев губами. Никто никогда не целовал ей пальцы, словно сейчас слизеринец коснулся самого дорогого что было у Лори. У людей есть сердце, а вот для немки это были - руки, пальцы. Именно благодаря им она создавала всё, что у неё было. Весь свой мир, всё самое прекрасное, что было в её фантазиях. Брехт улыбнулась, но руку не отдернула. Нотт наверное даже и не подумал о том, что очень удивил её сейчас, и да... он коснулся самого больного места. Лори наверное ещё давно не сможет выбросить этот день из своей головы, увы. -У меня нет сердца, - выдохнула слизеринка и откинулась назад. Даже вполне холодная поверхность парты сейчас обжигала ей кожу. Руки Теодора вскользнули на её груди и немка расплылась в ухмылке осознавая, что всё уже заходит слишком далеко, только сил отступать не было. Лорелей прижалась к его губам и сжала его рубашку пальцами как раздался скрип двери. Они оба замерли. Немка чуть присела немного отстраняясь от Теодора и посмотрела в сторону дверей. Никого не было, лишь старая деревяшка которая медленно открывалась и впускала свет в кабинет. Брехт прислушалась ожидая расслышать шаги, но их не было, поэтому она просто привстала с парты. На губах всё так же играла самодовольная ухмылка, и пусть желание всё так же билось в груди, но Лори была рада тому, что ничего не случилось. Почему? Потому, что так она ещё надолго останется в сознании Теодора Нотта. Лорелей подошла к Теодору вплотную и обхватила его шею руками. Она едва коснулась его губ своими. Чуть нежно и бережно, не настолько страстно как минуту назад и отстранившись от него потянулась к своей красной мантии с волшебной палочкой. -Доброй ночи, Тэдди, - повернувшись уже в дверях произнесла слизеринка и улыбнулась напоследок, после чего зашагала по коридору. Она всё так же улыбалась закусив губу и думая о своем.
полная версия страницы