Форум » Архив «Lumiere-77» » История одного допроса » Ответить

История одного допроса

Amber Lind: Дата: 21 августа 1974 Место: Лондон, Министерство Магии, комната для допросов в аврориате Участники: Amber Lind & Caradoc Dearborn События: допрос свидетелей по делу об убийстве по неосторожности - это совсем не то, каким представляет себе полную опасностей и приключений службу в аврориате только что окончивший обучение мистер Дибборн. Однако вместо погонь и перестрелок он получил кипу форм на заполнение и список свидетелей, среди которых было ничем не выделяющееся имя - Эмбер Линд. Примечания: события имели место в прошлом

Ответов - 12

Amber Lind: да-да, я знаю, что пост позорный =__=” Фредди Рыбка всегда был идиотом. Собственно, подтверждений этому утверждению у Эмбер Линд за семь лет знакомства накопилось несчетное количество, однако вчера этот одаренный юноша превзошел все свои предыдущие достижения. Нет, Эмбер сама была не ангел, но убийство человека, тем более такое глупое, идиотское убийство среди белого дня прямо улице было за пределами её понимания. О чем она ему и заявила, когда они переулками бежали прочь. Однако с таким же успехом они могли бы остаться дожидаться авроров – все произошедшее видел продавец в соседней лавке, которых хорошо знал их компанию в лицо, так что на следующий же день Фредерик Фишер был задержан Стоит ли говорить, что, как и полагается идиоту, Фредди сразу же во всем сознался? Однако чистосердечное признание не являлось основанием для отмены формальностей, включавший в себя, помимо прочего, допрос свидетелей. Вообще-то допрос несовершеннолетних должен был проводиться в присутствии их родителей или опекунов, но у Линдов все не как у людей: Моргана не могла уйти с работы, Кайл пропадал неизвестно где, поэтому Эмбер в аврориат повела Астрид. Но и она тоже не могла остаться – у неё через час начиналось выступление – так что при первой же возможности она передала племянницу из рук в руки аврору, который должен был проводить допрос, напоследок наказав ей не обижать этого милого молодого человека. На все указания на то, что присутствия взрослого необходимо, чтобы ребенку – ха-ха – не задавали никаких лишних вопросов и не давили на ней, Астрид со свойственной ей артистичной легкомысленностью ответила, что полностью доверяет этому аврору. Оставшись на едине с молодым человеком, который собственно и должен был проводить допрос, рыжая наконец позволила себе расслабиться. Вообще-то она до этого момента ни разу не бывала в прославленном аврориате, и ей было очень приятно сознавать, что она оказалась в этом месте – крайне неприятном, кстати – не как подозреваемая, и потому ей вроде как ничто не должно угрожать. А аврор-то действительно был очень молож. Не ровесник самой Эм, конечно, но видимо совсем недавний выпускник Академии, во всяком случае при желании он вполне мог бы сойти за семикурсника Хогвартса. С другой сторону кого ещё, кому самых молодых, а значит бесправных, сотрудников можно поставить на такое дурацкое дело? - Ну, красавчик, давай только быстро, – Эмбер хватило наглости подмигунуть молодому человеку. Достав из кармана полоску магловской жвачки, она закинула её в рот, всем своим крайне независимым видом выражая протест против систему в общем, и своего прибывания здесь в частности.

Caradoc Dearborn: - Ну почему я? Он хлопнул дверью, совершенно не заботясь о том, какие последствия может иметь его хамство в адрес начальства. В Аврориате-то без году неделя, а уже выступает вовсю и спорит, и хамит - вот что, наверное, все говорят. А ему плевать. Бумажки его посадили перебирать, рапорты писать. Да он может несколько Пожирателей один уложить! Ради чего он торчал три года в Академии? Ради того, чтобы заниматься убийством, в котором убийца уже признался? Опрашивать свидетелей о том, о чем и так уже все известно? Просто смешно! Он все утро заполняет бланки касательно этого дела, а конца и края не видно. Боггарт бы побрал этого Фишера! Спрятался бы хоть подальше, убийца недоделанный, чтоб хоть побегать за ним. Когда он стал вдруг таким циником, Карадок сам не понимал. К нему постучал один из авроров, сообщая, что прибыла свидетельница по его делу. - Хорошо, сейчас допрошу. - Да, там ее... мать, наверное, она не может остаться. Надо подождать юриста... - Сколько уже можно с этим всем возиться? Я и сам ее допрошу, без юристов. Это ведь просто формальность. - Смотри, Дирборн, влетит тебе потом по первое число. И так влетит. Он прошел к комнате для допросов, где его ждали женщина и девочка. Женщина быстро исчезла, бормоча девочке что-то насчет того, что его обижать нельзя. Он хмыкнул радостно - тоже нашли мальчика-зайчика. Его коллега пытался женщину удержать и убедить все же присутствовать при разговоре, как он упорно называл этот цирк, но она была тверда как скала. Точнее, быстра как антилопа гну, ибо через минуту ее уже не было. Девицу тоже одуванчиком назвать было трудно - она разве что ноги на стол не положила, а так всем своим видом выражала полнейшее презрение, даже сквозь темные очки. - Значит, так, красавица... - Дирборн заглянул в папку, - Эмбер. Все произойдет очень-очень быстро, если ты мне сразу все расскажешь. Для начала, откуда ты знаешь Фредди Фишера и что делала с ним вместе в день убийства? Детский сад какой-то, сплошной детский сад!

Amber Lind: Эмбер откинулась на спинку неудобного стула – она довольно быстро заподозрила, что он специально был выбран для того, чтобы создать у допрашиваемого ощущение дискомфорта, и твердо решила не реагировать – и окинула комнату для допросов критическим взглядом. Мда, не густо, впрочем наверно это тоже был какой-то психологический трюк для того, чтобы заставить человека побыстрей расколоться, чтобы свалить отсюда. Светлые стены, светлый потолок, светлый пол и немногочисленная мебель, что не удивительно, тоже светлая, почти белая – словом то ли палата в Мунго, то ли магловский рай, словом месте не сильно приятные и точно не достойные посещения мисс Эмбер Линд. И посреди всего этого стерильного великолепия восседал с крайне недовольным видом молодой аврор, которому здесь быть явно хотелось не больше, чем самой рыжей, и Эмбер довольно, почти хищнически улыбнулась – собственное недовольство сложившейся ситуации отошло для неё на второй план как это обычно бывало в случаях, когда у неё появлялась возможность потрепать нервы кому-нибудь другому, особенно если этот «другой» стоял на стороне закона. - Фредди? Нуууу, это долгая история, - хотя спинка, как и весь стул, как и вообще вся эта комната, окружающий её аврориат, Министерство и богопроклятый вавилоноподобный Лондон не предлагали практически никаких возможностей для того, чтобы просто искренне наслаждаться жизнью, а в конкретном примере с мисс Линд - получить что-то кроме затекшей спины и нудящих суставов после сидение на этом агрегате средневековой пытки, никто не запрещает тебе не быть, а казаться, что Эмбер усвоила ещё очень давно. Поэтому она не просто откинулась на спинку казенного стульчика, она сделала это с такой расслабленной негой, словно восседала на ортопедическом кресле. Рассеянно выудив из кармана сигарету, рыжая покрутила её в пальцах, словно всерьез размышляя о том, чтобы закурить, но в итоге то ли решила не искушать судьбу, то ли просто пока не настолько нуждалась в очередной дозе «лошадиной смерти». Место сигареты в ловких пальцах рейвенкловки тут же заняла зажигалка – тонка, изящная, серебристая, а может и серебряная, вещица, явно очень не дешевая. Наконец, после пары минут мастерской пантомимы «я очень старательно думаю, не вешайте, я – блондинка, мне нужны все умственные и физические силы для этого», такого, что даже Станиславский бы плакал от счастья, Эмбер вновь заговорила. – Но если кратко, то все началось с лимериков. Стихи такие, знаешь? Вот с них-то все и началось. И довольно улыбнулась, словно действительно считала, что сообщила аврору какую-то важную информацию, которая бесспорно окажет неоценимую помощь следствию.


Caradoc Dearborn: - Какие лимерики? – со зверской улыбкой спросил Карадок. – Причем здесь лимерики? Он встал со стула и обошел стол, сев на него напротив Эмбер, продолжая задавать вопросы, а голос становился все стальнее. - Как и когда ты познакомилась с Фредди? – спросил Дирборн сложив руки на груди и начиная прессинговать девушку, потому что просто было жалко времени на все эти глупости. – Что вы с ним обычно делали вместе? Эта чертова работа у него уже в печенках, а его желание идти махать шашкой уже в печенках у начальства. Сегодня, пожалуй, пик печеночного сидения – повесили на него какую-то малолетку, которая разве что ноги на стол не кладет, всем своим видом она показывает, насколько ей плевать на весь этот следственный процесс. Да ему тоже плевать. Бумажки перебирать сажать надо тех, кто не может идти и делать дело. Он ведь может. Так какого дементора? - И главное, - Карадок окончательно навис над Линд. – Что вы делали в тот день, Эмбер, когда Фредди убил человека? Ты ведь сама хотела быстро с этим покончить. Он уже сознался, Эмбер, ты никого не подставляешь, мы просто хотим выяснить некоторые детали. День не задался. Не задался этот боггартов день. А ему так хотелось сейчас пойти в бар, пропустить пинту пива, раз уж работать нормально не дают, а потом пойти и потрясти своих информаторов на предмет новых данных о всяких подозрительных личностях и припереть этих личностей к стенке. Давай, девочка, у меня есть дела поинтереснее.

Amber Lind: Зверская улыбка молодого аврора, которая наверно припугнула бы некоторых семикурсников в школе, а младшеньких так и вообще отправила в глубокий и милосердный обморок, оскал, который наверно мог бы напугать с полдюжины мелких преступников или одного-двух серьезных ребят, потому что уж кто-кто, а они должны понимать, что так улыбающийся человек способен практически на что угодно, вот это улыбка не произвела на рыжую девицу, сидевшую сейчас на против него, практически никакого впечатления. С высоты своего опыта – лет-то ладно, действительно не много, зато жизненного опыта у Эмбер уже сейчас, в четырнадцать, действительно было больше, чем у многих “обычных” людей собирается к сорока, во всяком случае так считала она сами – Эмбер понимала, что самые страшные вещи творятся обычно с самым спокойным лицом. Настоящего хищника скрывает защитный окрас, а яркие перья и страшные лица делают только те, кому кроме масок и перьев опасности нечего противопоставить. Поэтому Эм лишь приподняла одну бровь, потом вторую, потом придала своему лицу выражение «Дяденька, вам плохо, вы щас с кем разговариваете?», на чем решила временно прекратить упражнения для тренировки мимики лица. - Ну, обычные лимерики. Я же сказала, которые стихи, знаешь? Вот лемерики нас Фредди и свели, - девушка снова порылась в кармане, и выудила оттуда ещё одну полоску жвачки, которую добавила к той, что уже почти потеряла вкус, и наконец, проявив свойственное ей, как высокогуманному созданию, милосердие, ответила на заданный вопрос, - Мы поспорили, что он не сможет написать на стене Гринготся лимерик про голого гоблинна из Дамворта, знаешь? Нет? Не важно. Фредди написал, хотя бока ему набили знатно, после этого мы как стали больше тусовать вместе, ну, школа и все дела, знаешь? Привычку говорить это «знаешь?» в конце любых – и вопросительных, и утвердительный – предложений Эмбер подцепила от магловских подростков, с которыми её этим летом свела судьба и дела, и не спешила избавляться от неё, потому что такая нахально-вопросительная форма ведения беседы казалась её очень прогрессивной и бунтарской – словом то, что надо юной леди, которая не хочет походить на других. - Ворон считали. Птицы такие, знаешь? – Эмбер ещё несколько секунд пыталась удерживать серьёзно-наивное выражение лица, а потом махнула на это рукой и, выдув из своей жвачки большой пузырь, который с раздражающим «поп» лопнул, нахально ухмыльнулась.

Caradoc Dearborn: - Я в курсе, что такое лимерики, я тоже из Британии. О, я даже помню один, мисс Линд, сейчас. И воздев глаза к потолку, Дирборн вдохновенно процитировал Эдварда Лира: - There was an Old Person of Buda, Whose conduct grew ruder and ruder; Till at last, with a hammer, They silenced his clamour, By smashing that Person of Buda. А потом с совершенно серьезным лицом, без тени улыбки, посмотрел на девицу. Цирк, значит? Ну, вообще он клоуном не нанимался. И детским психологом тоже, вон этих психологов, пол-Аврориата ходит, смотрят все и фиксируют, фиксируют. Дирборн задумчиво покачал головой. - Ворон, говоришь, считали? - голос стал наоборот добродушным и, если честно, в какой-то момент ему даже захотелось рассмеяться - молодец она, конечно, эта Линд - устроить балаган и сидеть наслаждаться. Он сам частенько занимался здесь чем-то подобным, просто так, от скуки. - О, я еще один вспомнил, угу, - выпалил Дирборн вдруг, опираясь на стол руками и чуть откидываясь назад. - There was a Young Lady of Parma, Whose conduct grew calmer and calmer; When they said, 'Are you dumb?' She merely said, 'Hum!' That provoking Young Lady of Parma. Ему хотелось повторить вопрос пармских жителей, адресуя его, на сей раз, этой юной нахалке, сидящей напротив. И он даже не мог на нее злиться, по-хорошему, потому что еще хорошо помнил себя в ее возрасте - он откалывал штуки покруче и, притащи его на допрос в Аврориат, вел бы себя примерно так же. - А часто вы спорили с Фредди? - спросил аврор, вновь наклоняясь к Эмбер и говоря все медленнее. - Может, и в тот день вы тоже поспорили? Что Фредди хватит духу вышибить кому-нибудь мозги? Больше он не улыбался - как-то расхотелось.

Amber Lind: short!post is short - Ну, типа того. Только про голых гоблинов, знаешь? – добродушно усмехнулась Эм, словно они сейчас действительно, как добрые приятели, должны были вести беседу об абсурдной британской поэзии, а не вести допрос, как и подобает свидетелю и следователю. Вообще парень-то был не промах, нормальный такой. По лицу так вообще и не скажешь, что аврор, на приличного человека похож. Эх, парень, как же тебя засосала эта проклятая трясина государственного карательного аппарата, а? - Ну да, ворон. В магазине, - как ни в чем не бывало отозвалась рыжая, словно то, что она говорила было совершенно очевидно. Ну, вороны, ну, в магазине – что ж тут непонятного. Самое подходящее место для ворон. У неё даже хватило наглости невинно спросить: – Парма это типа где мясо, да? – хотя она прекрасно поняла, к чему молодой человек вспомнил это стих. В Парме она никогда не была, она вообще дальше Ливерпуля не ездила, и, как ей сейчас казалось, никогда и не уедет: Лютый переулок затягивал сильнее, чем можно было предположить. Да, сейчас она была невиновна, но даже сама Эмбер не могла пообещать, пусть даже и себе самой, что с неё никогда не произойдет того, что случилось с Фредди. Или с Рупертом. Или с Астрид. Эмбер тоже нагнулась вперед, и, глядя Карадоку прямо в глаза, ответила – медленно, чуть ли не по слогам, словно разговаривала с ребенком, умственно отсталым или очень агрессивным человеком. - Не, начальник, ты не путай: идиот у нас Рыбка, я нормальная, сечешь? Окей, я не против утереть нос чистоплюям, если повод хороший, но вышибить мозги – это точно веселье не для меня. Я это, ценю бесценное сокровище человеческой жизни, - она откинулась на спинку своего неудобного стула, уже не улыбаясь, а хмурясь, но не испуганно, а неодобрительно, словно Карадок её разочаровал или обидел.

Caradoc Dearborn: Дирборн усмехнулся, закинув правую руку за голову, а потом кивнул. - Вот и хорошо. А Рыбка и правда идиот, или он сам не понял, что натворил? Что не спрятался-то, не знал, что ему грозит Азкабан? Ладно, дементор с ним, с тем, как вы познакомились и чего делали, неважно это сейчас. Важно другое, Эмбер... Он посерьезнел, все-таки от показаний этой девушки кое-что зависело, не очень многое, но все же. И если она ему ответит, Фредди Фишер будет иметь возможность выйти из Азкабана хотя бы с небольшим количеством радости в кармане. - Ты представляешь себе, что такое Азкабан, да? - вдруг спросил он. - Так вот, если Фредди отправил этого несчастного на тот свет случайно, то есть, говоря юридическими терминами, непредумышленно, это одна история, а если специально и умышленно - совсем другая. Истории, правда, не отличаются ничем, кроме, собственно, срока, который Фредди проведет в Азкабане. Сечешь? Карадок перестал вести себя как на допросе, словно они и не в комнате сидели, в которой только стол и два стула, и все к полу привинчено, а в каком-нибудь парке на скамеечке или в пабе за стаканом... сока. Тем более, только так с мисс Линд и можно было нормально разговаривать, не изображая из себя сурового служителя закона, а говоря на равных. - Все, что от тебя требуется по-хорошему - определить, к первой истории относится этот случай или ко второй. Ну и рассказать лимерик про голых гоблинов, естественно. Не удержался. Все-таки интересно, что там за голые гоблины, боггарт побери.

Amber Lind: Эмбер нахмурилась ещё сильнее – все эти разговоры про Азкабан ей не нравились. С детства ей, пусть и не прямым текстом, вдалбливали, что с такой «доброй» наследственностью у неё нет иного шанса, кроме как кончить свои деньки в этой тюрьме, ну или как минимум отгулять приличный срок. Она даже как-то и смирилась с этой мыслью, и даже сама начала повторять это и шутить и бравировать этим. А вот сейчас, когда лезвие судьбы просвистело совсем рядом – ведь и она могла случайно вот так неудачно уронить человека, Эмбер неожиданно почувствовала себя неуютно, словно какая-то гадкая, склизкая ползучая тварь пробежала по тому месту, где будут лежать косточки рыжей после её смерти – бесспорно преждевременной и скоропостижной. - У меня батя, - мрачно буркнула девчонка. Эмбер никогда бы по доброй воле не назвала бы Руперта отцом, так же как и Кайла, и вообще любого мужчину, кто попробовал бы претендовать на это почетное звание, но если бы она просто сказала «Руперт», пришлось бы объяснять аврору, который, похоже, не в курсе – и хорошо! - кто такие Линды и почему у них такие сложные семейные отношения, - там семь лет отгулял, я в общем кое-как в теме, знаешь? Они запустила пальцы в волосы, то ли пытаясь вырвать их, то ли хоть немного расчасать тот клубок, в который она уже успели сваляться. - Щас подумаю, - взгляд синих глаз, теперь уже совсем не насмешливый, а наоборот серьезный и отстраненный, остановился на ничем не примечательной середине стола. Со стороны могло показаться, что Эмбер действительно вспоминает все, что произошло сегодня утром, пытаясь понять насколько виновен Фредди. Она действительно вспоминала, но другое – рейвенкловка перебирала в своей рыжей голове все повинности, которые в её личных списках значились за Фредди, и все заслуги, решая заслуживает ли он помощи или нет. Картинки сменяли одна другу, пока вдруг не замерли: один случай, произошедший чуть более года назад решил все. Фредди ударил её. Не сильно, Кайл бил больнее, по пьяни и даже не запомнив этого, но все же. Он. Её. Ударил. - Он хотел его покалечить. Старый трюк: подстраиваешь «несчастный случай», делаешь вид, что помогаешь, обчищаешь карманы. Этой разводке наверно даже в вашей Академии учат, иначе я вообще не понимаю, чему вы там занимаетесь. Услышав про лимерик, она вновь откинулась на спинку стула и опять улыбнулась, не так весело .как несколько минут назад, но все также нагло. - А что мне за это будет?

Caradoc Dearborn: Сложно было рассчитывать на то, что мисс Линд не в курсе, что такое Азкабан. И вовсе не потому, что поведение ее могло бы это подсказать или указать на дурную наследственность. В наследственность Карадок не верил, а еще он знал, что теперь, в такие времена, даже маленькие дети в курсе про Азкабан, и ничего тут не поделаешь. Да, на жестокость современности тоже пенять не стоит – бесполезно. Она думала, не сказала сразу, и это его слегка удивило. Обычно ответы на подобные вопросы выпаливают сразу, особенно если они касаются знакомых и близких. Конечно, он не специально – вот как должен звучать ответ. Он хотел его покалечить, ответила мисс Линд. Лицо аврора не дрогнуло ни единым мускулом, он приложил к этому все усилия. - Нет, я не в курсе, нас учили помогать людям на самом деле. Ты уверена, да, Эмбер, что Фредди сделал это специально? Он бы не переспрашивал, если бы ее слова не выносили бы Фишеру почти смертный приговор. Если суд примет во внимание эти показания… Дирборн повернулся и потянулся за листом бумаги, протоколом допроса, наклонился над столом боком и быстро и ровным подчерком его заполнил, давая ей еще несколько минут на размышление. - Если все правильно, подпиши внизу. Голые гоблины его больше не интересовали, слишком уж серьезный оборот приняло в итоге это казавшееся плевым дело. - Боюсь, я не смогу предложить тебе адекватного обмена. За просто так не расскажешь? Дирборну стало вдруг интересно, сделает ли она что-то просто так, без пользы для себя.

Amber Lind: В общем-то Эмбер понимала, что её раздумья, так же как и ответ, выглядели по меньшей мере странно, а может даже и подозрительно, но её это мало волновало. Аврор хотел правду – аврор правду получил, и если ему эта правда не нравится, то это его аврорские проблемы, и к мисс Эмбер Линд они никакого отношения не имеют. Или он ждал, что она сейчас начнет настаивать на том, что злого умысла в действиях Фишера не было и быть не могло, потому что он, пусть и дурачок, но добрый и совершенно безобидный малый? Ну что ж, тогда аврор совершенно очевидно ошибся с собеседницей, может какая-нибудь добродушная куколка вроде Элфорд ему бы начала лапшу на уши вешать, но не Эмбер. Добро, как говориться, пожаловать в Лютый Переулок и в Лютое общество, где дружба, верность, клятвы на крови и тому подобный высокопарный бред не выдерживает конкуренции с собственными шкурными интересами и здоровым эгоизмом, помноженном на свойственной всем «лютикам» неповторимой жаждой жить, в идеале за чужой счет. - А преступников вас там ловить не учили, а? – Эмбер невесело усмехнулась аврору, явно намекая на то, что аврориат в её понимании – это одна большая богодельня, способная только сирым да убогим помогать, а не ловить настоящих преступников. Таких как Кайл, таких как она – ведь идея-то трюка, отправившего Фредди в Азкабан, принадлежала именно ей, хотя делиться этой информацией с аврором она конечно же не собиралась. - Со слухом проблемы, или с мозгами? Ессно если я сказала, значит я уверена, - хмуро ответила рыжая, почти не глядя подписывая протянутый листок. На этом, в её понимании, допрос можно было бы и завершать, во всяком случае она встала – если аврору что-нибудь ещё от неё понадобится, то пусть скажет сейчас, или умолкнет навеки, потому что задерживаться в этом рассадники уныния и бездарности дольше, чем того требовали порядки, Эмбер не собиралась. Засунув руки в карманы, она покачнулась на каблуках, разминая ноги, и взглянула на молодого человека поверх очков тем взглядом, которым обычно одаривают любопытных маленьких детей и инакоодаренных взрослых. - За просто так, начальник, даже пикси не плодятся, - наставительно заметила она, нащупывая в кармане успокаивающую сталь ножа.

Caradoc Dearborn: пост никакой, да Карадок уставился на руку девушки, подписывающую протокол, даже не глядя. Кулак непроизволно сжался, нет, не от злости, а от разочарования, скорее. И это разочарование его она еще больше увеличила последней фразой. Эмбер уже стояла, а он все так же сидел перед ней на столе и внимательно, почти изучающе смотрел на нее. Девчонка не промах, совсем не промах. Внезапно мысли вновь вернулись к Фредди Фишеру - теперь он стал настоящим убийцей, браво, Дирборн, ты раскрыл дело, можешь гордиться! Вот только отчего-то гордиться не хочется, слишком много сомнений внутри. - Спасибо, что уделила мне время, Эмбер, - стандартная фраза, за которой последовала менее стандартная и не требующаяся по протоколу. - Береги себя. И... Он хотел сказать "не делай глупостей", но она бы только рассмеялась на это. - И надеюсь, что в следующий раз мы встретимся при более удачном стечении обстоятельств и не в этих стенах. Чем черт не шутит, может, действительно, предстоит ему когда-нибудь вновь увидеться с Эмбер Линд, но не на допросе, нет. Он больше ничего не сказал, опуская голову и просматривая вновь протокол, а на самом деле, просто давая ей возможность спокойно уйти. Дирборн подумал, что с этого дня будет еще больше не навидеть допросы. Да, именно что его учили ловить преступников, именно этим он хочет заниматься, а бумажками пусть занимаются те, кому все равно.



полная версия страницы