Far Beyond the Stars

Форум » Архив «Lumiere-77» » Far Beyond the Stars - 9/10.05 » Ответить

Far Beyond the Stars - 9/10.05

Lester Russell: Место: Хогвартс, но скорее его окрестности, поздний вечер Лица: Далия Леви, Лестер Рассел События: Люди рождаются, люди умирают, а все начинается со свидания

Ответов - 24, стр: 1 2 All

Lester Russell: К этому свиданию Лестер Рассел готовился всю сознательную жизнь, вернее сказать – это свидание готовилось к Лестеру Расселу, поскольку сам Лестер Рассел предпочитал действовать экспромтом. Но на сей раз гриффиндорец решил не искушать судьбу больше дозволенного, Далию Леви он пригласить на свидание официально, по всем многолетним канонам романтических баллад – написал записку и осторожно за обедом, пока никто не видит, засунул в сумку девушки. Выразить свои мысли напрямик, посредством живого общения Лесу не хватило решимости, а, может быть, смекалки. Как бы то ни было половину Плана он уже осуществил, теперь оставалось надеяться, что образ жизни Далии отличается от образа жизни Лестера, и девушка разбирает вещи чаще одного раза в семестр. Рассел молил всех богов, пусть так оно и будет. Оставшееся время до свидания гриффиндорец упорно и кропотливо залатывал бреши в Плане. Сколь бы величаво грандиозен не казался этот план при беглом осмотре, внимательно приглядевшись, в нем почему-то обязательно находилась какая-нибудь дыра, которую стоило немедленно заштопать, иначе Великий План грозился превратиться в Величайшую Халтуру. Первым дело Лес разведал обстановку, выяснил список дежурств по школе на вечер, а потом, просто на всякий случай, обезопасил пути отступления. Мало кто знал, но у Лестера Рассела было одно увлекательное и слегка криминальное хобби – он обожал подделывать чужие подписи, поэтому проблем с учителями, думается, не предвиделось. «В любом случае, - думал Лестер. – Во всей этой суматохе никто не станет разбираться, ставит профессор МакГонагалл завитушку в хвосте «Т», или не ставит». С наступлением вечера, американец тихо, почти не дыша покинул гриффиндорскую спальню, предусмотрительно захватил с собой теплую куртку, и вышел в холл. Пусть Хогвартс содрогается от чудовищных убийств, пусть по коридорам школы бродит мерзкая тварюга, Лестер Рассел идет на свидание и даже Апокалипсису не по силам ему помешать. Завидев Далию, Лес рефлекторно покраснел. При виде Далии он всегда краснел. — Прогуляемся? — вместо приветствия начал он, попутно извлекая из сумки длиннющий пергаментный свиток. — Не беспокойся, нам никто не помешает. Я все предусмотрел. Вот это разрешение от профессора МакГонагалл, — Лес ткнул пальцем в первую подпись. — Это официальное разрешение профессора де Вриза, — ткнул во вторую. — Это от профессора Дерридж, а это, кхм, — Лес смутился. — От Филча и его чертовой кошки. Конечно, мастерски нарисованный отпечаток кошачьей лапы был лишним, но Лестеру показалось, что это будет смотреться забавно. — Нам нечего опасаться. Ну, хотя бы преподавателей. Так прогуляемся?

Dalia Levy: Вынимая из сумки учебники, Далия наткнулась на какую-то записку, и была полностью уверена, что к ней она попала по ошибке, а адресована кому-то другому. Обычно, чтобы сказать ей гадость, никто не утруждал себя чириканием пером по пергаменту, а просто говорил в лицо. В записке была не гадость, что настораживало еще больше. В записке было приглашение встретиться, вечером, в холле. В записке было имя Лестера. И тут ей стало просто до ужаса интересно, зачем она ему понадобилась, еще и с такой степенью конспирации? Или он ее так стесняется? Или это вовсе не он написал? Или это вообще козни той самой твари? В коридоры же нельзя после отбоя выходить! Любопытство грызло ее весь день, и вечером она не выдержала и, дождавшись, пока все успокоятся и уйдут из гостиной, чем занималась чуть ли не каждый день, она вышла и двинулась к холлу. В холле был Лестер, значит, по крайней мере, это не шутка. А еще он предлагал ей прогуляться, на что она поначалу удивленно свела брови, а затем вчиталась в манускрипт, который он ей продемонстрировал. При виде подписи кошки Филча она начала подозревать во всем происходящем большой подвох. Далия Леви серьезно посмотрела на Лестера и трагично вздохнула. - К сожалению, мы не сможем пойти, Лестер. Здесь ведь нет подписи главы Аврориата. Ни намека на шутку не было в ее голосе, хотя в душе она сейчас недоверчиво качала головой, думая: "Ну и фантазер!"

Lester Russell: Вот она, та самая громадная дыра в Плане, куда только что с раскатистым громом ухнуло сердце Лестера Рассела. Шеф Аврората! А бревна-то в глазу он и не заметил. Рассел выругался, цветасто, по-американски, громко, но про себя. Да к чертям собачьим всех шефов Аврората, так просто из-за какой-то каракули на пергаментном свитке он не позволит своему свиданию, даже пока не свиданию, просто заготовки свидания испортиться. По счастью в экстремальных ситуациях Рассел умел соображать крайне быстро, шестеренки его ленивого техасского разума, со скрипом тронулись с места, от трения друг о друга извилины Леса готовились вот-вот взорваться и вместе с мозгом вытечь через уши. Лицо парня покраснело до нежной свеклы, но гриффиндорец продолжал, неотрывно глядя на Далию, попутно успевая отметить, до чего хорошо она смотрится с этими нахмуренными бровями и как удивительно блестят в тусклом свете холла ее темные волосы, соображать. В принципе Лестер не знал шутила ли сейчас Далия, либо говорила всерьез, да и, если на то пошло, шутила ли когда-нибудь Далия Леви вообще? Именно это он собирался выяснить. Обязательно. Когда-нибудь. — Ты права, — бодро, чересчур бодро начал Лестер, поскольку к нему явилось Озарение. — Подписи шефа Аврората у меня действительно нет, но я кое-что придумал. Минуточку. Лестер опустился на корточки, достал из-за пазухи перо и чужим, совершенно не похожим на собственный почерк вывел: «Этой подписью я подтверждаю разрешение Лестеру Расселу (Гриффиндор, 7) и Далии Леви (Гриффирдор, 7) покинуть пределы школы в…» Лес аккуратно вывел дату «… сроком не более чем на два часа. Они выполняют мое поручение и ответственность за их жизни полностью лежит на Лестере Расселе. Он отвечает за мисс Леви». Лестер закусил кончик пера и поставил подпись «Доркас Медоуз». — Смотри, — он протянул пергамент Далии. — Не шеф Аврората, конечно, но тоже аврор. Теперь ты со мной прогуляешься? Лес задорно улыбнулся.

Dalia Levy: Ей даже стало как-то неловко, но вместе с тем все же забавно, что, пусть и на минуту, но она поставила, казалось бы, такого находчивого гриффиндорца в затруднительное положение. Далию больше всего поражало то, что у него всегда был ответ на все. Вот и сейчас он тут же накорябал приписку от Доркас Медоуз, поразительно просто. Талант. - Ну, сюда бы еще гербовую печать министерства... - протянула она и сделала паузу, но, все же не в силах его больше мучить, продолжила. - Но в таком особом случае можно обойтись и без нее, и раз мы выполняем поручение Аврориата, нужно обязательно идти. Долг зовет. Она улыбнулась. От "он отвечает за мисс Леви" стало вдруг чуточку теплее, факт, что за нее кто-то отвечает, не мог не радовать. - Идем-идем, - успокаивающе добавила Далия, отдавая список ему обратно. - А какое у нас поручение-то? Девушка пропустила Лестера вперед, жестом предлагая указывать дорогу - она понятия не имела, куда они направляются, а главное зачем. Где-то глубоко внутри она подозревала, что все это может закончиться чем угодно, и она явно не контролирует ситуацию, но отчего-то ей хотелось доверять Расселу. Может, потому что он единственный пробудил в ней столь сильное любопытство и не был столь предсказуемым, как остальные? А может, это фигурка капитана Кирка нашептывала ей, что Лестер - парень что надо и с ним хоть на край света? Кто знает?

Lester Russell: При упоминании печати Рассел чуть не подавился собственным позвоночником. Подписи он умел подделывать прекрасно, а вот до печатей все как-то руки не доходили, хотя, может, и доходили, просто исходили не из того места. В итоге Лестер жутко побледнел, но тотчас же опомнился, стоило Далии сменить шутку на милость. Сердце гриффиндорца начало медленно карабкаться из ямы, где, мнится, еще минуту назад собиралось провести всю будущую зиму и последующие лет шестьдесят. — Отлично, — коротко кивнув, произнес он. — Тогда идем. Далия уступила ему место. Она позволила вести себя неизвестно куда, в ночь, полную опасностей, прекрасно понимая, что все его выдумки с подписями и печатями не способны оградить их от той реальной опасности, что крылась за закрытыми дверями замка. Впрочем, и в самом Хогвартсе было едва ли безопаснее. С недавних пор понятие «безопасность» утратило смысл и приставку «без». Но Далия была рядом и Лестер согласился бы отдать душу на растерзание всем дементорам Азкабана, чем позволить причинить этой чудесной девушке вред. Он повел ее к коридору, ведшему к Астрономической Башне. Сперва Лестер хотел и вовсе покинуть Хогвартс, но потом вспомнил, что открыть двери, запертые на засов у него вряд ли получится. — У нас очень ответственное задание, Далия. Не против прогуляться до Астрономической Башни? Кажется, она была не против. Коридор они миновали тихо, ни кеми не замеченными. Повезло. — А теперь идем на крышу. Наше задание действительно крайне серьезное. Мы должны выяснить, видны ли сегодня звезды. Звезды, Далия, я никогда еще не видел звезд в твоей компании. Интересно, останутся ли они тогда такими же красивыми?

Dalia Levy: Во всей этой ситуации Далию успокаивали две вещи – два часа, указанные в приписке Доркас Медоуз, и нахождение в стенах замка. Да, пожалуй, выбираться на улицу в такое время было бы весьма глупо, тем более Далия вообще не была к этому готова, а там было, скорее всего, прохладно. Впрочем, на Астрономической Башне тоже было прохладно, а небо затягивали мрачные тучи. Она заметила это сразу, как только поднялась на последнюю ступеньку, по лестнице она поднималась первая, обогнав Лестера на самой нижней ступени, юркнув буквально под руку. - Не хочу вновь тебя расстраивать Лестер… - заявила она, резко оборачиваясь к нему на той самой последней ступени и оказываясь с ним одного роста впервые. - Ой. Далия развернулась, пожалуй, слишком резко, и нога соскользнула со ступени, и она только успела подумать, как крута лестница на Астрономическую Башню, прежде чем… Ну а что еще было делать? Далия ухватилась за плечи Лестера, пытаясь удержать равновесие. - Но звезд, похоже, не видно, - выдохнула она. - Тучи и туман. Б-же, какой он теплый… Она с трудом убрала руки с его плеч, потому что совсем не хотелось, и отступила на шаг назад. Может, если подойти поближе, можно будет все же среди туч разглядеть маленькие искорки в небе? Далия очень сильно смутилась, отвернулась и подошла к перилам башни, задирая голову и выискивая в небе звезды.

Lester Russell: О, нет. Она его не расстроила. Девушки, которые сами падают в ваши объятия не могут расстроить. Звезды? Да какие к черту звезды, когда Далия Леви обнимает вас за плечи, сейчас Лестер Рассел не заметил бы не то что какую-нибудь там одинокую звезду, но и сверхновую, целый звездопад, коллапс галактики. Неважно, кажется, впервые в истории человечества гравитация сделала благое дело и позволила Лестеру хотя бы на миг – и все же – ощутить руки Далии на собственных плечах. От этого прикосновения он не вздрогнул, не напрягся, не смутился и не покраснел, все то недолгое мгновение, что Леви пыталась отыскать равновесие таким в высшей степени интимным способом, Лес думал о двух вещах: «о, боже, боже» и «если я обниму ее за талию – не поймет». Да, наверняка, этого бы Далия не поняла. Когда-то давно, около вечности назад, во время беседы в гриффиндорской гостиной она рассказывала ему о строгих традициях своей семьи. Лестеру не хотелось нарушать эту строгость. Не сейчас. Не вовремя сегодняшнего несвидания. Даже без звезд. Хотя кому нужны звезды? Лестер остановился рядом с Далией и посмотрел на небо. Мрачновато. Впрочем, не так. Для мрака этому небу не хватало хотя бы одной тени хотя бы от одной звезды. Словом, небу не повезло. А вот за себя Лестер не ручался. — Тучи и туман. Тоже по-своему очаровательны. Все по-своему очаровательно, если выбрать правильный угол зрения, — должно быть фраза прозвучала двояко, поскольку смотрел гриффиндорец исключительно на Далию. — Ну, если у нас не получится понаблюдать за делами небесными, может, поговорим о делах земных? «Вау, - подумал Лес. – И где я таких слов набрался?» — Ты вообще как? Со всеми этими… туманами и тучами. Я... эм... беспокоюсь.

Dalia Levy: Сколько Далия не смотрела на небо, не появилось даже совсем маленькой звездочки, не за что было зацепиться взгляду, и пришлось посмотреть на Лестера, хотя, казалось, смущение было сильнее ее. А когда она повернула голову, поняла, что все это время он на нее смотрел, когда говорил и когда не говорил. Интересно, мраморным статуям все равно, когда на них смотрят? Может, проще быть мраморной статуей? Хорошо, что относительно темно, и он не видит, когда она краснеет, по крайней мере, Далия очень на это надеялась. - Я… в порядке, - проговорила она чуть удивленно, почти с вопросительной интонацией, будто бы не была уверена, что это правильный ответ. – Да. Я не встречалась с тварью, видимо, ничем ее не привлекла, хм… Даже это чудище я ничем не привлекаю, - констатировала гриффиндорка про себя. Они стояли на площадке Башни всего несколько минут, но она уже успела почувствовать, что, несмотря на весну, ночи еще вполне холодны. - А туманы и тучи вполне можно пережить. В последние дни я просто вообще не выбиралась на улицу, так что сравнивать не с чем, пожалуй. Да. Так что спасибо тебе, что подарил моим легким пару глотков свежего воздуха. Чересчур свежего, - додумала она вновь про себя, вновь отворачиваясь к небу, чтобы Лестер вдруг не заметил чего. Например, как губы начинают дрожать. Для верности она еще и обхватила руками плечи. - А т-ты как? Чудесная светская беседа, Леви – о делах и погоде. Пять баллов.

Lester Russell: В деле обольщения дамы, даже той, которую любишь и особенно, которую любишь, необходимо выгадать верный момент и лишь тогда идти в наступление. Ни минутой раньше, ни минутой позже, иначе ничего триумфального из вашего сугубо гениального плана не выйдет. Лестер понимал, как Далия замерзла и вовсе не испытывал при виде ее начавшего бледнеть лица ровным счетом никой радости, но обратный отчет уже пошел и внутренне Лестер говорил про себя «вот еще чуть-чуть, совсем немного». Смотреть на серовато-черное, вернее просто грязное небо ему совершенно не хотелось. Он любил звезды, абсолютно искренне любил звезды, а вот тучи с туманами как-то не очень. С высоты Астрономической Башни он мог видеть их все. Тучи и туманы. — Нет… скорее у твари странные представления о привлекательности, — говорил Рассел серьезно, не придерешься. — Да и мною она, помнится, тоже не особо интересовалась. Похоже, мы с тобой единственные во всем Хогвартсе, кого тварь избегает. Что бы это могло значить? «Вот сейчас!» Лестер снял с себя куртку. Осеннюю, теплую и бережно опустил на плечи Далии, проверил нормально ли сидит, а потом легко и, кажется, чуточку лениво, обнял девушку за плечи. Лестер выглядел угрожающе спокойным. Видимо, если вы всю жизнь мечтали прикоснуться к звезде, прикоснувшись – вы уже не находите сил ни на что, кроме самого прикосновения. Просто касаться. Но это пока. Лестер покрепче обнял Далию. — Ты замерзла. Но так теплее. Свежий воздух, конечно, прекрасен, но без тепла он… слишком свежий.

Dalia Levy: На «что бы это могло значить?» Далия вновь обернулась, собираясь высказать свою гипотезу, и тут же ее накрыло теплой курткой. И она даже не успела ни возразить, ни сказать еще что-то, как вдруг почувствовала теперь руки на своих плечах. И самое страшное, что самым первым рефлексом было дернуться вперед, из этих рук, таких согревающих. И она дернулась, еле-еле, едва-едва, и заставила себя больше не дергаться. Правда, расслабиться она все же не смогла себя заставить, каждая мышца, казалось, напряглась, все тело, заключенное в кольцо рук Лестера. Далия чуть повернула голову и чуть задрала вверх, очень осторожно, и посмотрела на гриффиндорца, который излучал уверенность. А она чуствовала себя величайшей идиоткой, совершенно не понимая, что делать – ей было тепло и приятно, но вместе с тем ее не покидала мысль неправильности происходящего. - Теперь тебе будет холодно, - заметила она, все еще пытаясь вертеть головой, чтобы увидеть его лицо. Неудобно так. Далия развернулась к Лестеру, перехватывая одну из его рук и сжимая в своей ладони. Второй рукой она пыталась стянуть с себя куртку. - Правда, возьми, я уже согрелась. Лестер, пожалуйста. Далия дрожала, но уже вовсе не от холода, он был так близко, и она не знала, куда себя деть, то бросая взгляд на лицо гриффиндорца, то смотря прямо перед собой. Но перед собой она ведь тоже видела его. Два часа ее больше не успокаивали.

Lester Russell: «Это семья у тебя строгая, Далия Леви, - думал Рассел. – А в тебе нет строгости, Далия, так зачем ты так пытаешься быть строгой? Все еще лжешь. И все еще себе? Не надо, Далия. Врать можно звездам, а тут один туман. В нем и так много лжи. Он самом по себе отлично скроет правду». Лес с печальной улыбкой наблюдал, как она отстраняется, снимает куртку и возвращает владельцу. Лестер совсем не обиделся, чего-то подобного он и ожидал от Далии Леви, но это не мешало гриффиндорцу испытать настоящую грусть, намного страшнее самого пронзительного мороза. Девушка не должна отдавать куртку парню, даже если этот парень не является ее собственным парнем. Как он там написал в ложной записке от Медоуз? «Лестер Рассел несет ответственность за мисс Леви». Вот он и нес ответственность. А ей не захотелось принять от него всего-то какую-то обыкновенную куртку. Понимает ведь, не замерзнет он. Такие, как Лестер Рассел не мерзнут. И не потому, что кровь горячая, а потому что рядом с девушкой, желающей уподобиться статуе всегда хочется излучать простое человеческое тепло. Вдруг мрамор треснет? Вдруг Галатея оживет? Вдруг улыбнется. Так вот кого напоминала Далия Леви – Галатею. Да только Рассел как-то скверно походил на Пигмалиона. Но он может постараться. — Нет, Далия, я же вижу. Ты не отогрелась. Но если хочешь, так и быть. Мерзни. Лестер взял куртку обратно, но одевать не стал, свернул и положил на пол. Достаточно близко, чтобы поднять одним движением. Затем снял с себя форменную жилетку, галстук и рубашку. Теперь стало истинно холодно. До озноба. — Вот только мерзнуть мы будем вместе.

Dalia Levy: Далии начинало казаться, что весь вечер она только и делает, что его разочаровывает, а он каждый раз придумывает что-нибудь еще, все более поражающее воображение. Она наблюдала, затаив дыхание, как он забрал куртку и грустно улыбнулся, положил ее на пол и снял жилетку зачем-то, а потом галстук. Вроде бы не жарко совсем. А затем дыхания просто не стало. Совсем. И когда белая рубашка оказалась на полу, она бросила на него один только взгляд, после которого в голове стало безумно шумно, будто туда прилила вся кровь, что еще теплилась в ее теле, а смущение заполнило собой все внутри и все вокруг заодно. - Ты с ума сошел? - воскликнула Далия, отворачиваясь и прикрывая для верности лицо руками. - Что ты делаешь? Она присела, не смотря на него, и подхватила рубашку, а затем выпрямилась, и все так же смотря в сторону, протянула ему. - Лестер, оденься сейчас же, - голос не слушался совсем, не желал звучать ровно и твердо. Рука с зажатой в ней рубашкой тоже подрагивала в воздухе, а он не спешил вовсе забирать у нее одежду. - Хорошо, хорошо! Давай сюда куртку, я надену, только оденься сам. Далия подняла на гриффиндорца глаза, в которых была смесь из всех возможных чувств. Ветер как назло подул сильнее, и у нее разве что зубы не застучали. А может, это уже от страха и ожидания того, что ж он еще учудит? Да, именно так. Чудо, что она все еще стоит на месте, а не скатывается кубарем по лестнице Башни. Чудо, что сердце еще из груди не выпрыгнуло. Ох, мама, лучше б ты мне рассказывала, что делать в таких ситуациях, а не как кашеровать кастрюли для пасхальной трапезы, дементор побери.

Lester Russell: Теперь уже смущался Рассел. Очень смущает ситуация, когда девушка не просто отворачивается от вас, но еще и закрывает лицо руками. В какой-то момент Лестер с ужасом подумал, не хватил ли он лишнего? Не снял ли вместе с рубашкой и штаны? Но нет, отсутствие штанов ощущается намного сильнее отсутствия рубашки, да и он по-прежнему чувствовал ремень. И ноги не мерзли. Значит, дело было в самой Далии. В другой раз все это действо на грани фантастики могло бы показаться гриффиндорцу забавным, однако сейчас, на пронизывающем ветру ему совсем не было смешно. Кажется, Далии тоже. Напрасно. Он бы с большим удовольствием послушал, как смеется Далия Леви. Но Далия Леви, похоже, не шутит. Значит, ей повезло с Лестером. Он тоже не умел шутить, зато умел выставляться себя дураком. А что поделать? Статус обязывает. Спокойно и даже возвышенно-отрешенно Лестер наблюдал как Далия поднимает с земли рубашку и протягивает дрожащей рукой. Мучить девушку Лестеру не хотелось, рубашку он принял. Без желании и одевать не спешил. Просто перекинул через плечо. — Действительно наденешь? Я тебе не верю. Воистину. Что-то Далия медлила надевать куртку, поэтому Рассел взял инициативу на себя и во второй раз набросил эту несчастную куртку на плечи гриффиндорки. И застегнул. На молнию. До шеи. Вместе с руками, которые, разумеется, не попали в рукава. — Вот так и стой. Иначе мне придется куртку к тебе приклеить, а поскольку обратного заклинания я не знаю. Тебе придется в ней жить минимум еще полтора часа. Грейся. Я пока надену рубашку. Свое обещание Лестер выполнился быстро и с энтузиазмом. Он тоже замерз, но виду не показал. — Греешься? А сейчас я тебя обниму, потому что я тоже замерз и так нам будет теплее. Обнял. — И ты мне что-нибудь расскажешь. Помнишь? Мне можно соврать. Я ведь люблю слушать истории. Голос Рассела зазвучал мягче. Он растаял. В тепле такое случается.

Dalia Levy: Да, чудо, что Далия не свалилась в обморок. От одной мысли, что она просто от переизбытка крови в голове потеряет сознание, ей становилось не по себе. Он ведь обязательно начнет приводить ее в чувство. И страшно подумать, как именно. На ней снова была куртка, на Лестере рубашка, а руки его вновь вернулись в исходное положение - то есть, обнимали ее за плечи. Словно отмотали назад кассету, и она теперь никак не могла перестать удивляться, что нужно было столько усилий и поводов к воспалению легких, чтобы нацепить на нее эту злосчастную куртку, в которой в застегнутом виде, к слову, было очень неудобно. А теперь еще и слишком жарко, потому что Лестер был все-таки очень и очень теплый. Даже в одной рубашке. - Ты сумасшедший, честное слово, - пробормотала она, опустив взгляд на пуговицы его рубашки. Дышать все равно было трудно, и даже не от того, что гриффиндорец крепко прижимал ее к себе. Далия потянула изнутри молнию вниз, очень осторожно, чтобы Лестер раньше времени не заметил. Желание оградить его все-таки от пневмонии явно придало ей решимости, и пока он в свою очередь не успел ничего возразить, она, видимо, все тем же чудом, вывернулась и накинула половину куртки ему на плечо. Куртка была большая, а Далия не очень, но все же, чтобы она грела обоих, куртка, девушке пришлось тоже прижаться к Лестеру еще крепче, что она и сделала, глубоко вздохнув при этом и обняв его за спину. - Я не хочу, чтобы ты заболел, - проговорила она как можно убедительнее и быстро добавила. - И не спорь. Далия подняла на Леса глаза, надеясь, что выглядит не слишком смущенной. Ей хотелось вновь контролировать ситуацию, но, похоже, ничего здесь контролировать она не была способна, даже саму себя с трудом. - В следующий раз, когда задумаешь что-нибудь подобное, пиши, чтобы я тоже захватила куртку, - предупредила она. Девушка понятия не имела, что сейчас может рассказать, когда мысли у нее все сбились в одну испуганную стайку и совершенно не хотят выстраиваться в логичную цепочку. - Капитан Кирк передает тебе привет, я о нем забочусь, - единственное, что пришло ей в голову после того, как она вспомнила, как они сидели ночью в гостиной. Тогда она боялась быть с ним рядом гораздо меньше. Может, и сейчас надо было просто перестать бояться? Только как?

Lester Russell: Лестер Рассел не был сумасшедшим, он был гораздо опаснее. Лестер Рассел был дураком. Дураки думают осмысленно, действуют тоже, тем и страшны. Сколько бы непредсказуемых факторов не пытались разрушить его грандиозный План, Лестер Рассел успешно справлялся с каждым, потому что умел действовать по наитию, осмысленно не задумываться над тем, что именно он делает, и побеждать. Насколько серьезной и неоспоримой являлась его победа над Далией Леви и являлась ли эта победа победой, Лестер не знал, не понимал и не хотел даже предполагать. В такие моменты лучше прекратить быть дураком и начать быть сумасшедшим. Если повезет своим сумасшествием можно заразить того, кто находится поблизости. Особенно в такой тесной близости, как Далия. Ну надо же. Она решилась расстегнуть куртку. Она пригласила его погреться. Не уйти, не вернуться в теплые гостиные замка, она расстегнула куртку и пригласила его быть рядом. Почти как под венцом. Как там говорят католики? «В горести и в радости»? Теперь бы Лестер мог приписать к этой клятве одно очень важное дополнение: «На Астрономической башне и в ветер». «Или это не католики? – на миг задумался Лес. – Да всех их к черту. У меня есть Астрономическая Башня и ветер. Горести подождут. Сейчас только радости». — Я и не собирался спорить, — Лестер улыбнулся. — В следующий раз я сам возьму вторую куртку. Как-то сегодня не догадался. И очень хорошо, что не догадался. Догадайся он взять вторую куртку, ничего бы этого не было и им пришлось бы вместе изучать туман, больше всего похожий на овсяную кашу. Не очень веселая перспектива для первого свидания. Хорошо, почти свидания. — Капитан Кирк? Да, пожалуй, возьми капитана Кирка. Капитан Кирк не бывает лишним. И ему мы тоже наденем куртку. Маленькую такую курточку. Чтобы не замерз. Лестер широко улыбнулся и… Да, все-таки он должен был это сделать. Поцеловал Далию. Совсем невинно. В бровь. Туда, где начинается линия бровей, но кожа такая нежная и мягкая на ощупь. — В следующий раз нам не придется мерзнуть.

Dalia Levy: Так тепло ей не было так давно, что она не помнила уже, когда было. А так хорошо, наверное, не было никогда. - Капитан Кирк не замерзнет, ему обычно тепло у меня в кармане. Далия машинально сунула руку в карман юбки, который был пуст, капитан сейчас остался в спальне. А когда рука из кармана вернулась на спину Лестера, она почувствовала его губы на своей коже. - Ой, - сказала девушка и выдохнула, прижавшись лбом к груди гриффиндорца, и тут же отпрянула - от ее дыхания ему, наверное, стало горячо. И она поймала себя на самой глупой мысли на свете - как это, когда тебя целуют прямо в губы? Нет, ни за что в жизни она не решилась бы проверить. - А почему не придется? - спросила Далия на автопилоте. Следующей мыслью стала та, которая пыталась найти ответ на вопрос, кто же теперь ей Лестер - друг или нет? Происходит ли такое с друзьями? Да, решила она для себя, и на время успокоилась по этому поводу. Далия убрала волосы с глаз, а потом руку положила парню на грудь, даже не руку, кончиками пальцев коснулась. Отходить от Лестера теперь решительно не хотелось, рядом с ним было тепло, а если она его отпустит, а он ее, то либо она вновь станет замерзать, либо он. И срок этим объятьям вечность?

Lester Russell: Пожалуй, катастрофически долго Лестер Рассел выжидал удобный случай, настолько катастрофически, что сегодняшний счастливый случай вполне мог обернуться сущей катастрофой. Но не обернулся. И Лестер был чудовищно счастлив. В прошлый раз, когда они сидели с Далией в гостиной Гриффиндора им обоим было тепло по одиночке, хотя бы от пламени камина. Сегодня на высоте Астрономической Башни тепла порознь не почувствуешь. Видимо, для того, чтобы ощутить насколько теплее им вместе, нужно было немножечко постоять на пронзительном ветру, по отдельности, и все-таки близко друг от друга. Лестеру было жарко. Но это была приятная жара. Жара, от которой совершенно не хочется избавляться. Его грела не куртка и даже не тепло Далии, его грела сама мысль о том, что Далия рядом. И это реальность. Эта мысль, пожалуй, была самой реальной мыслью в истории вселенной. Эту мысль он мог потрогать. Да в общем-то и трогал. И что самое удивительное, от его прикосновений мысль не собиралась исчезать. Она оставалась такой же материальной, как Далия Леви, зажатая, даже стиснутая в объятиях. А еще у Далии Леви оказались удивительно приятные брови. И на вкус тоже. Странно, доселе Рассел никогда еще не целовал девушку в бровь. Можно сказать, в чем-то она стала для гриффиндорца первой. Впрочем, что скрывать. Не только в плане поцелуев в бровь. Отнюдь не только в плане поцелуев… — Почему мы не будем мерзнуть? — переспросил Лес. — Ну, во-первых, мы сразу возьмем две куртки. Во-вторых, обниматься мы тоже будем сразу. Тепло, да? А в-третьих, мы… И Лестер очень нежно, почти неощутимо, едва касаясь, поцеловал Далию в губы. Осторожно, словно боялся, что она растает. А кто знает? Вдруг действительно растает. Со снежной принцессой может случиться и не такое. — А, в-третьих, — спокойно продолжал он. — Мы, вероятно, будем целоваться. Но есть еще «в-четвертых». Сейчас май. Днем тепло.

Dalia Levy: Пункт под номером три был самым убедительным. Он был убедительнее подписи Доркас Медоуз и убедительнее гербовой печати министерства. Теперь Далия знала, что с Лестером Расселом она не замерзнет никогда. Теперь она знала, что, пожалуй, он ей все-таки не друг. Теперь она знала, как это, когда тебя целуют прямо в губы, точнее, надеялась, что знала, потому что почувствовала едва-едва, столь осторожным был этот поцелуй. А чтобы знать точно, нужно было попробовать еще раз, и ей казалось, что до следующего раза она может просто недотерпеть. Этот следующий раз уже виделся ей еще более теплым и совсем не пугал ее, не зря капитан Кирк убеждал ее, что Лестеру можно доверять. Она никогда бы раньше не подумала, что все на самом деле может быть так легко и просто, что никакие громы небесные не прогремят, если она окажется рядом с кем-то так близко. Да, надо было попробовать еще раз, а для этого нужно было еще немного смелости, а еще чуть-чуть привстать на цыпочки, чтобы достать, и руками обнять его за шею, чтобы сохранить равновесие. Она застыла совсем рядом, буквально в нескольких миллиметрах, прикрыла глаза и поцеловала его. Губы Лестера оказались чуть влажными, а еще было приятно прижаться к нему снова и дышать в шею. Далия улыбнулась, а потом медленно подняла ресницы и осторожно взглянула на Леса - что он сейчас о ней подумает? - Две куртки нам теперь точно не понадобятся, - вполне серьезно заявила она. - Ну, раз днем тепло. А потом она еще немного подумала и спросила вдруг: - А с чего это ты решил, что мы будем целоваться? При этом к ней на минуту вернулась та же невозмутимость, что ей удалось изобразить в самом начале их невероятной прогулки.

Lester Russell: Именно на это Рассел и рассчитывал – на поцелуй, который не останется простым поцелуем, а станет первым из многих. В этом он был не одинок. Такая сдержанная Далия и вдруг такой порыв. Впрочем, удивиться Лестер не успел, да и не желал. Куда приятнее ощущать ее губы, чуть прерывистое и теплое дыхание, мягкость, немного скованную и все же настойчивую нежность, которой Далия, кажется, не умела делиться. Не умела, но быстро училась. Чертовски приятно. «Рассел, да ты счастливый человек», - подумал он, запуская руку в волосы гриффиндорки. Даже волосы у Далии Леви были какими-то особенными волосами. Наверное потому, что это были волосы именно Далии Леви… Он так долго и так убого ее добивался. Действительно. Что же медлил? Давным-давно надо было написать эту глупую записку, сунуть в ее сумку и наслаждаться звездами с высоты Астрономической Башни. В туман, в непогоду, в холод. Невидимыми звездами, зато очень и очень яркими. И, конечно, бесконечно горячими. Теперь она больше никогда не будет мерзнуть. Не позволю. Далия отстранилась. Лес понимал – она уже не уйдет. Не потому, что он снова будет ей угрожать какой-нибудь невинной глупостью; а потому, что не захочет. Потому что ей совершенно не за чем уходить. — Нет, Далия, — Лестер прижал девушку покрепче. Совсем крепко. — Две куртки нам определенно не понадобятся. И да, Далия, мы действительно будем целоваться. Парам положено целоваться. Да, Далия, теперь ты моя девушка. Не спорь, пожалуйста, иначе целоваться мы будем прямо сейчас и двумя часами Медоуз поцелуи не ограничатся. Лестер тоже умел быть серьезным.

Dalia Levy: Отец убил бы ее, если бы узнал. Эта мысль пришла как-то только сейчас, после слов Леса о том, что она теперь его девушка. Столь же не кстати вспомнилась ей и история Дины и парней из Шхема, и она подумала, что ее братья разозлились бы из-за вот этого всего гораздо больше, чем когда бы узнали, что она учится в Хогвартсе. Позор. Далия не думала, что этот вечер закончится столь серьезно, поэтому она вновь высвободилась из рук гриффиндорца и отчаянно замотала головой. Вся ее беззаботность мигом улетучилась, а мраморная статуя снова стала застывать. Далия и сама не понимала, чем это ее испугало, то, что вообще-то вполне принято и привычно для всех, но для нее-то совершенно непривычно! Она сегодня впервые целовалась, и тут же он заявляет ей, что теперь они вместе. - Нет, Лестер, я... Я не уверена, что это хорошая идея. Я... ни в чем не уверена, даже в том, что все это не просто сон, который снится мне, пока я лежу на своей кровати в гриффиндорской спальне. А может, все это сон, который снится мне, пока я, одиннадцатилетняя, сплю дома, в Блумсберри. Может, она просто не привыкла к тому, что она действительно кому-то важна и дорога? Может, действительно, просто не умела принять те изменения, что в данный момент происходили в ней самой? Ей просто стало страшно. Потому что это было очень приятно, и противиться этому было невозможно. Теплые руки, мягкие губы... Она уже почти надеялась, что это сон.

полная версия страницы