Форум » Архив «Lumiere-77» » "у Томми" » Ответить
"у Томми"
Caroline Shore: Дата: июнь 1977, позднее утро; Место: Северная Ирландия, графство Тирон, Омах, бар "у Томми" Участники: Albus Percival Wulfric Brian Dumbledore, Caroline Gavin Shore; События: узнав о нестабильной ситуации в волшебном мире Великобритании, мисс Шор принимает решение вернутся на Родину. по возвращении первым человеком, которого она встречает, оказывается директор школы магии и волшебства Хогвартс - Альбус Дамблдор... совпадение или судьба? ...и что профессор забыл в Северной Ирландии? Примечание: недалекое будущее.
Ответов - 9
Caroline Shore: Шаг за шагом по улице заполненной утренним солнцем вверх мимо домов и лиц. Скрыться в измятом плаще от холода ночи, уже глубоко оскорбленной, впопыхах собирающей вещи и прочь, улыбаясь не озадаченным взглядам, но мыслям и будто бы даже не своим. И вот, когда город широко зевнет, приветствуя новый день, обернутся дороге, меланхолично вздыхая: «…напиться бы» Мисс Шор никогда не жалела о принятых решениях. В том числе потому, что принимала их спонтанно, не особо задумываясь о последствиях. Пойти прыгнуть с моста, кинуть бутылкой в уездного политикана или напиться с группой неотесанных панков напротив дверей школы, из которой их выгнали буквально вчера: «Если это сделает мою жизнь хотя бы на секунду ярче, меня ничто не остановит!» - почти девиз. Одно упрямое «но»: чем дольше Шор жила, тем меньше ярких секунд ей доводилось проживать. Лови момент, как говорится, со всеми вытекающими. «Дрянной виски в дрянном баре, как в старые добрые», - Каролина злобно усмехнулась, снимая капюшон, - «Так ты еще не умер, Томми?» Одним резким движением открыть тяжелые двери, вдыхая полной грудью аромат чего-то старого и усталого. Улыбаясь сонному персоналу в лице официантки Анн и управляющего Томми, с грохотом опустится на стул у стойки бара, совсем как завсегдатай и вообще страшно рад всех видеть. Как вы тут без меня? Скучали? - Мы закрыты, - управляющий устало вздохнул, возвращаясь к беседе с Анн, очевидно, прерванной внезапным утренним посетителем. - Да ну? – Каролина взгромоздила чемодан на стойку и с шумом расстегнула ремни, - А вывеска на дверях говорит, что вы очень даже открыты. Брови управляющего удивленно поползли вверх. Шор даже не повернулась, увлеченно перебирая что-то в чемодане. Если внешне она оставалась невозмутимо спокойной, внутри все кипело и приятно булькало, совсем как в детстве, когда ты целый день дурачишь лучшего друга, а он даже не догадывается, что все его беды сегодня твоих рук дело. - Анн, - управляющий мотнул головой в сторону двери. Очень часто бывает так, что однажды, случайно зацепившись за сук обшивки стула или стола какого-нибудь бара, ты прирастаешь к нему, а вскоре врастаешь совсем, как бы становясь его неотъемлемой частью, внутренним органом, подчас, совершенно бесполезным. С Анн произошла именно такая история. Довольно глупая, неуклюжая и уже немолодая женщина за годы верной службы стала аппендиксом этого бара. Если бы не ее уникальная способность понимать Томми с полуслова, а иногда и без, не быть ей почетным (к слову сказать, единственным) работником месяца на протяжении двадцати пяти лет. - Каролина! – женщина ошеломленно прижала вывеску к груди. - Каролина? – Томми выронил коробку, которую успел подобрать, пока официантка семенила за вывеской, и обернулся к нежданной посетительнице. - Каролина, - Шор с видом абсолютного победителя вытащила из чемодана две огромные статуэтки бамбара (сначала одну, а потом другую), - …вернулась! Снова и снова вливать в себя односолодовый виски, изредка опрокидывая дежурные фразы. Иногда встречи горше расставаний. Увидишь седые макушки и лица в морщинах людей, которые буквально вчера с горящими глазами о будущем, перебивая, смеясь и плача, а сегодня только вздохи – охи, все меньше живых эмоций, и становится невыносимо больно в груди. Осознаешь, выпивая, свою беспечность ко Времени. За неуважение оно бьет исподтишка, когда меньше всего этого ждешь. Десять лет – ничто в рамках земного бытия. Ха, как бы не так! Сидишь вот так вот со старыми друзьями и только можешь, что пить… А иначе больно. Больно смотреть на них. - …а по-человечески нельзя было войти? - Томми весело рассмеялся, раскладывая стаканы по стеллажам, - Ты совсем не изменилась, Каролина. - Молчать, - Шор распласталась на столе, откупоривая на ощупь новую бутылку - Я не человек, я – волшебница! - И эти «бамбара», - управляющий пропустил слова «Гэвин» мимо ушей, - Что мне делать с этими... этими женщинами? - Засмеют, - подхватила Анн, принимая от Каролины очередную рюмку с виски, - Ей, Богу, засмеют. - Вы не видели меня без малого девять лет, - Шор глотнула прямо из горла; виски начинало неприятно обжигать, - И единственное, что вас волнует, так это вот эти черные грудастые тетки! Все трое весело рассмеялись. Но если Томми и Анн смеялись от души, Каролина смеялась исключительно из-за виски. Внутри все скручивало и саднило. Мысли о беспощадной старости заставляли снова и снова прикладываться к бутылке. Думать хотелось меньше всего, а блаженное алкогольное забвение никак не желало снизойти...
NPC: Высокая фигура, пригнувшись, дабы не поприветствовать дверной косяк лбом, уверенно вступила в «трактир». Голубые глаза, смотрящие из под очков половинок, пробежались взглядом по пустому бару и остановившись на единственных живых существах, заседающих, хотя, вернее сказать, выпивающих, а еще вернее, напивающихся в неприлично ранний час. Конечно же, они были не единственными живыми, но в данный конкретный момент мы берем в расчет только тех, кто способен думать не только о размножении, поиске пищи и жужжании по углам. - Доброе утро, господа. Прошу извинить меня, за столь ранний визит, жажда не ждет приглашения, а приходит когда ей вздумается. У вас, кажется, открыто, - приветственная речь, произнесенная столь будничным тоном, которым один, обычно, спрашивает у другого: «Который, между прочим, час? Не пора ли нам обедать?», ввела бы ступор, пожалуй, любого. Но в нашем случае в ступор больше вводил не тон, а внешний вид человека, который эти слова произнес: очень высокий и худой, с длинной белоснежной бородой и волосами, в равной степени длинными и белоснежными. Голубые глаза глядели на собутыльников поверх очков, формой линз напоминающих два ошалевших от столь близкого местонахождения к друг другу полумесяцев. Кульминацией к уже складывающемуся образу являлась броская, пурпурная мантия, и самая настоящая шляпа Волшебника, с большой буквы «В», разве что без тошнотворных и вездесущих блестящих звездочек. А вы что хотели? Поздний гость и был самым настоящим Волшебником, а никаким-нибудь дилетантом, достающим из шляпы под восторженные аплодисменты завороженных школьников кроликов. Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор – директор школы чародейства и волшебства «Хогвартс», один из могущественнейших Магов нашего времени. Теперь, когда вы можете в полную силу представить себе нарушителя алкогольного часа, вернемся к нашим барана…, извините, выпивохам. Единственный представитель мужской половины, помимо нашего гостя, абсолютно честно пытался протрезветь. К сожалению, трактирщик, видимо, не знал, что усиленно хлопать глазами для этого недостаточно. Зато он, определенно, шел на рекорд в реактивном моргании. - Хлоп-хлоп-хлопхлопхлопхлпхлпхлп, - застывшая кружка, так и не достигшая рта, исторгала пиво на фартук, а с него на пол, - мы это того что называется кАк гврится закрты ! во ! вот так то ! Полупустая кружка совершила принудительную стыковку с барной стойкой. - У-у-у, - Альбус, не обращая на ошарашенные взгляды трактирщика и его лучшей (и единственной) работницы, прошествовал к стойке, - дела совсем плохи, Томас. Я бы приготовил особую отрезвляющую настойку, - стоить заметить, что данная настойка по настоящему особая. Она не только избавляет вас от алкогольного опьянения любой стадии, но и лишний ее глоток переносит вас в абсолютно новый мир обостренной трезвости. Это может быть опасно. Очень. До такой степени, что людям с повышенной восприимчивостью (а так же: беременным женщинам, детям и лицам пожилого возраста) она строго настрого противопоказана, - но у нас нет на это времени. Дамблдор подошел к темноволосой женщине: - Рад Вас видеть, мисс Шор, - улыбка, - Большая удача встретить Вас здесь сегодня.
Caroline Shore: Момент, когда Томми, наконец, поддался на уговоры, решив отбросить сомненья и пуститься во все тяжкие алкогольные, Каролина благополучно упустила. Она была и здесь и не здесь одновременно. Голоса и другие звуки слились в одно монотонное звучание. Сознание плыло… Зачем она здесь? Зачем она пьет? Кто эти люди? Почему у лемуров полосатый хвост? - Кар~лина, - Анн с силой толкнула женщину в плечо, радостно раскачивая на манер математического маятника очередную бутылку с алкоголем – ты спишь, Кар~лина? А ты не спи-и-и~ - Не спи-и-и, Кар~лина! – подхватил Томас, - У нас еще… Еще не все… Еще все не все, Кар~лина! Шор подняла правую руку и тут же опустила ее. Жест, призванный дать понять, что «нет, она не спит» вышел больше похожим на «еще одно слово и меня вырвет». Анн и Томас переглянулись, удивленно подняв брови, а затем рассмеялись. Что именно их рассмешило, не имеет значения. Главное, что вот так вот, в полунеадеквате и с улыбкой во все вставные тридцать два, все у них хорошо: они живы, здоровы, почти счастливы и все, все, черт возьми, хорошо. И кому какое дело сейчас, что это только иллюзия… Каролина лежала на чем-то очень твердом, к слову, она и сама была чем-то твердым. Все ее тело, будто наполнили свинцом…Нет, она сама была свинцом. Огромным свинцовым куском. Шор не могла ни пошевелиться, ни открыть глаза. Хотелось встать, закричать, как-то обозначить свое существование… Но нет. Только твердое вокруг и внутри. Как это понимать? - Каролина, - низкий мужской голос, - какой позор. Какой позор, Каролина! «Папа?» - Прекрати, Гэвин, - высокий и женский, сквозь рыдания и всхлипы - Это наша вина! «Мама? Мама, почему ты плачешь?» - Какой позор, какой позор! «Какой позор?» - Напиться до смерти! Какой позор! «Кто напился до смерти? Я? Я умерла?» - Это наша вина, - на перебой Анн и Томас, рыдая, - Она была такая… А мы ее такой! А потом такой и такой! «Постойте! Постойте, я не умерла!» Еще одна попытка подняться. Безрезультатно. Открыть глаза? Аналогично. «Я жива! Я жива! Неужели вы не слышите?» - Дела совсем плохи, - а это кто? «Послушайте! Вот же я!» - Рад Вас видеть, мисс Шор, - и снова этот голос; мужчина, вы кто? Что вы забыли на этих похоронах? «Минуточку! Каких похоронах? Никаких похорон! Ведь я… Ведь я…» - Я ЖИВА! Каролина вскочила, уронив стул и несколько бутылок. Голова гудела так, словно там разогревался лондонский симфонический оркестр. Сфокусировать зрение на чем-то определенном, казалось, просто нереально. На оценку окружающей обстановки ушло около минуты… Шор медленно, по кусочкам восстанавливала картину происходящего: утро, Омах, Томми, Анн, алкоголь и … Профессор Дамблдор? - Пухахахахаха, - Каролина с силой потерла глаза, согнувшись по полам от смеха, - Анн, Томми, мне больше не наливать! Кажется… я… у меня… у меня белая горячка! Шор не могла остановится. Она смеялась так, как очень давно не смеялась. Сон окончательно отпал за ненадобностью. - Ребят, вы, вы не поверите, - и без того нездоровое веселье медленно перетекало в истерику, - Я… Я вижу своего директора! Поверить не могу! - К~рлина, - Анн попыталась подняться, - Это не… Не… горячка…ик..! Я… Я тоже его вижу! - Значит, у тебя тоже! У тебя тоже белая горячка, Анн! – Шор широко улыбнулась; возможность, что профессор перед ней настоящий она даже не рассматривала. - И…и…у…меня…ик…и у меня? – Томми ошалело смотрел то на «ведение», то на Каролину. - И у тебя, - снова приступ истерического смеха, вдох-выдох как попытка взять себя в руки, - Вот смотрите… Каролина одним шагом преодолела расстояние от нее до «воображаемого» директора. Сжав правую руку в кулак, она хотела, было, ударить, но передумала и ограничилась «дружеским объятьем», решив, очевидно, что по отношению к невинной галлюцинации не гуманно применение силы. Повиснув на высокой фигуре, Каролина с удивлением обнаружила, что иллюзия не только не пропала, но и одарила ее снисходительной улыбкой. Несколько секунд ушло на осознание факта, что… - Вы, - внутри у Шор что-то оборвалось; она медленно отступила назад, виновато опуская глаза - ….настоящий, да? Сказать, что сейчас Каролина очень хотела провалиться сквозь землю – ничего не сказать.
NPC: Представьте себе небольшой трактир, который и так не мог похвастаться особой вместимостью, а теперь и вовсе съежился до размеров раковины для одной «улитки». Белобородой и внезапно могущественной настолько, что вы наверняка не захотите сажать ее в банку. Опьяневший Томми, и настолько же не протрезвевшая Анн соревновались в маргучести, и незаметности, что при совместных габаритах не очень получалось. Если бы времени было побольше, можно было развернуть вполне себе деликатную стратегию по устранению и отчистки от алкогольного яда, но… Поджимало, еще столько всего предстояло сделать. В руке старого волшебника матерелизовалась волшебная палочка. - Ооооооооооооооооооооооооооооо, - трактирщик, по-видимому, обладающий обширным словарным запасом среднестатистического орангутана (заметим, что в отдельно взятых параллельных вселенных данный вид примата считается вполне разумным. К сожелению, Томми далеко до представителей тех самых вселенных.) живо отреагировал на появление предмета, который просто обязан был возникнуть из ниоткуда и в конце-то концев, учитывая облик раннего гостя. - Ууууууууууууууууууууууууууууу, - согласилась Анн, с поразительной проворностью для такой фигуры перекидывая свое тело за барную стойку и переходя в положение, известное большей части населения земли под кодовым названием «меня-тут-и-нет-и-я-все-равно-ничего-не-видел-и-не-слышал». Томми не замедлил присоединиться к ней, бросив напоследок оставшейся стоять девушке нечто вроде: «Если это, мы прям того, тута в смысле, ты это, ну… В общем поможем, да», что прозвучало как: «Ну, мы конечно друзья, но со своей «шкурой» я знаком намного дольше, и мне не хотелось бы становиться совсем холодным и закопанным», - и мгновенно выпал из поля зрения. Покрутив в длинных узловатых пальцах палочку, старый волшебник крякнул и взяв Каролину под локоть повел к столику в дальнем углу: - Ну, так оно даже и лучше, очень разумные и сообразительные личности у Вас в друзьях, мисс Шор, я бы сказал, схватывают прямо на лету, - а за ними и в самом деле леветировали, нет, конечно же не Томас и Анн, а два бокала, который пытались своими, ну или волшебными, силами отмыться при помощи контролирующей полет тряпицы, - вполне пристойный уголок для мирной беседы, не находите?, - вопрос конечно же был чисто риторическим. Во первых потому, что мисс Шор была еще не в том состоянии, что бы отвечать на какие либо вопросы, а во вторых – не зависимо от ответа Дамблдор все равно укрепился именно здесь. Спихнув с деревянного табурета кошку, он усадил на него Каролину, и, как ни в чем ни бывало, устроился напротив. Стоит заметить, что смутить директора Хогвартса было проблематично. Скорее даже невозможно. Пожалуй, вам пришлось бы забраться к нему в туалетную комнату, при этом умудриться застукать его на Белом троне поедающим шоколадных лягушек и распевающим непристойный песенки. И еще не факт, что вам не пришлось бы услышать в ответ, что, мол, «так даже удобнее», и «вообще незачем терять время», «в душе мы все дети», «эти лягушки такие вкусные, что даже и не оторваться». Сами подумайте, и кто тут еще смутился бы? Вот-вот. Даже не стоит пробовать. На то данный субъект и является директором школы Чародейства и Волшебства. Каролина усиленно пыталась сесть прямо, но похоже алкоголь не соглашался с тем, что такое положение будет наилучшим решением в текущем состоянии, и тянул голову к столу. Директор еще немного покряхтел, и взмахнув палочкой ткнул её концом женщине прямо промеж глаз. Секунда. Другая. Третья. Моргнула раз. Два. Три: - Ну вот, мисс Шор, пожалуй, теперь вы в состоянии меня выслушать, - еще одним взмахом наполнив бокалы чем-то шипучим, пенящимся и бурлящим, он подвинул один к Каролине, - не теряя времени, которое и так слишком торопиться, скажу прямо: я хочу предложить вам пост учителя Магловедения.
Caroline Shore: Пока Томми и Анн невротично подергивались на заднем плане, Каролина усиленно терла глаза. Не смотря на то, что она уже убедилась в материальности профессора, что-то упрямое внутри отказывалось сдаваться. «Какая настойчивая галлюцинация!», - снова и снова крутилось в голове, - «Таких совпадений не бывает же…же…же-же». Как? Зачем? Почему? Сегодня? Здесь? Как долго? - Десять лет, черт возьми, - буркнула Шор, когда профессор под локоток повел ее к какому-то другому столику, - Десять лет! Десять лет! - то вслух, то про себя, - Черт вас дери! Десять лет! Почувствовав под собой стул, Каролина медленно наклонилась вперед. Желание прилечь не покидало ее с самого пробуждения от неспокойного сна, переросшего в навязчивую галлюцинацию (да, она все еще отказывалась верить), а тут, как нельзя к стати, стол, по направлению к которому сейчас плавно скользил корпус Шор, показался наиболее удобным, даже заманчивым. И вот, когда Каролина с блаженной улыбкой почти упала в деревянные объятия, на горизонте в потоках раскаленного воздуха на фоне заходящего солнца преобразовался Дамблдор. Та-да! - Значит вы все-таки настоящий, - искренне и с горечью констатировала факт Каролина, оправившись от отрезвляющего заклятия - Здравствуйте, профессор Дамблдор. Сколько лет, сколько зим, все дела… Но не успела Шор как следует расстроится, что грандиозная пьянка сорвалась «и вообще», как директор выкинул финт куда более прозаичный. - Простите? – в совершенно трезвых глазах читалось совершенно нетрезвое удивление, - пост учителя? В Хогвартсе? Как и большая часть маггловских детей, Каролина узнала о существовании такого волшебника как Дамблдор, когда ей было одиннадцать. Естественно в начале учебного года на первом курсе и естественно в Большом зале. После первого «знакомства» с директором, Шор не часто пересекалась с Дамблдором в коридорах школы, а когда нечто подобное случалось, пряталась за ближайшую статую и наблюдала со стороны, как лесной зверек из своего укрытия с интересом наблюдает за хищником, только и думающем чем бы закусить. Альбус Дамблдор не только виделся Каролине могущественным волшебником, но и очень опасным человеком. Будучи ребенком, она верила, что достаточно одного взгляда голубых глаз из-под очков-половинок и ты уже на его стороне, готов отдать все и даже чуточку больше. Что-то в директоре непременно располагало, можно даже сказать подчиняло. Внешний ли вид почтенного старца, снисходительная ли улыбка, его объективное могущество ли – Шор не могла понять ни тогда, ни сейчас, а поэтому старалась остерегаться директора. Если дать слабину, если уступить - назад дороги не будет… - Профессор Дамблдор, - Каролина развернулась к директору боком, облокотившись на стену; придуманное в детстве правило «не смотри в глаза» все еще актуально, - Могу я задать вопрос? Не дожидаясь ответа, Шор продолжила: «Неужели этот скинхед, называющий себя волшебником, настолько опасен, что другие кандидаты на должность преподавателя маггловедения просто боятся принимать ваше предложение?» - Я живу в постоянных долгах, курю траву, напиваюсь ранним утром до белой горячки и мне не нужна волшебная палочка, чтобы надрать кому-нибудь зад, - губы Каролины на долю секунды дрогнули, - Но самое страшное то, что, если какая-нибудь ограниченная сволочь в перерывах между вылизыванием ботинок этому вашему темному «волшебнику», решит меня убить, я не стану сопротивляться. Не стану кричать, что в этом мире все равны и пытаться склонить его в Вашу веру. Я не буду сражаться ни за Вас, ни за кого-нибудь еще. Я не за этим вернулась. Шор замолчала. Зачем она вернулась, если не собирается сражаться? Почему нельзя было подождать, пока все уладится и уже тогда вернутся? Обманывает она себя или ее обманывает кто-то другой? Отвечать на все эти вопросы не хотелось, сожалеть о том, что с подачи Дамлдора она неприятно трезва, тоже. Шор все еще старалась не смотреть на директора, но чувствовала его взгляд на себе. Стало неловко. Почти как когда-то давно. Дольше выдерживать паузу просто ни к чему. - Я ничему не могу научить ваших студентов, профессор, - Каролина медленно поднялась, - Простите, что принесла столько хлопот. Хотя, мне не за чем извиняться. Вы же здесь совершенно случайно оказались. Берегите себя, профессор. Удачи. Все так же не поворачиваясь к волшебнику, Шор прошлась к своему чемодану и улыбнулась недавним собутыльникам, которые все еще прятались за стойкой: «Не бойтесь его, он безобидный» - Мне пора. Рада была повидаться.
NPC: Голубые глаза директора с пониманием глядели на молодую женщину. Он не перебивал ее, не укорял, просто… Смотрел, сложив пальцы домиком, и слушал. Когда она встала и собиралась уходить, он все так же смотрел на нее. Медленным, ленивым движением разгладил бороду, отлепившись взглядом от Каролины, он направил его в левый верхний угол залы. Нет, там не было совсем ничего особенного. Угол как угол. Да, даже великий волшебник, смотря на него, видел точно такой же угол, как и любой обыватель. Просто, дело было совсем не в угле. - Но, возможно вы и Сами сможете чему-то научиться у студентов, - Альбус говорил тихо, не торопясь, он не сомневался, что будет услышан. Так уж получается, что лучше выслушать старого мудреца, чем хлопнуть перед ним дверью, - и о нет, отнюдь. Вам есть, что им рассказать. Вы знаете что это такое – жить среди людей не имеющих магических способностей. Именно поэтому, я и хотел увидеть на должности преподавателя именно Вас. Маглы – такие же люди, как и мы. Рождаются, учатся, растут, любят и влюбляются, ссорятся, совершают глупости и героические поступки. Набираются опыта и передают его окружающим. Старяца. Умирают. Маглы – такие же как мы. И дело вовсе не в равенстве, как понятии. Простой человек, без какой либо магии, кроме той, что кроется в сердце у каждого из нас, выносит из горящего здания семерых человек. Каждая жизнь равноценна только самой себе. Никак не получится обменять одну на другую, каждый уникален. Не зависимо от чистоты крови, мотивов и поступков. Именно благодаря этой «магии» жизни мы добились всего. Дамблдор наклонился вперед, опершись локтями на стол, уткнувшись взглядом в спину мисс Шор на манер ренгенового луча. - Не важно кто ты, важно кем ты станешь в будущем. Оно же всегда есть, пока ты жив. Со временем, начинаешь забывать, какой была твоя молодость. Студенты неустанно напоминают о том, что мы не всегда были старыми, умудренными опытом, значимыми, могущественными. Знаете, мисс Шор, зачастую самые обычные, казалось бы ничем не примечательные люди творят историю. Вы сможете понять студентов, они смогут понять и принять Вас. Повисла давящая тишина. Из того разряда беззвучности, когда прямо ощущается, что чего то остро не хватает. Вакуум обсасютного безмолвия поглощал помещение, выдавливая звуки проч. Именно в такие моменты, ты молишься, пусть хотя бы кружка что ли свалится, жучок пролетит. Но нет. Это особенно хитрый вид обсалютной тишины. Мир будет безмолвствовать, дожидаясь твоего хода.
Caroline Shore: - Слова, действительно достойные величайшего волшебника, - Каролина замерла у самой двери, - Но лучше бы Вы отшутились, как обычно. Или времена уже не те, когда человека можно привести в чувство коктейлем из улыбки и искреннего понимания? Шор поставила чемодан и повернулась к Дамблдору. Боятся смотреть директору в глаза бессмысленно. Он уже давно поймал ее на крючок бесконечной симпатии и благоговения, просто, Каролина не хотела себе в этом признаваться ни семнадцать лет назад, ни сейчас: «Страшный человек Вы, профессор… и отличный психолог» Шор улыбнулась. Сейчас до нее, наконец, дошло, в чем настоящая сила профессора Дамблдора. Доброе сердце, huh? Отрицать, что слова директора ее действительно тронули, слишком даже для такого человека как Каролина… Но сдаваться она пока еще не собиралась. - Я надеюсь, вы действительно думаете так, как говорите. Вера в то, что между нами нет различий – хорошая вера. Вот только различие есть. Высвободив волшебную палочку из плена складок мантии, женщина направила ее на Томми и Анн, которые со смесью ужаса и восхищения наблюдали за парящими стаканами. - Сила, - Шор выпрямилась, не сводя глаз с профессора, - Что магглы могут противопоставить этой силе? Честь? Отвагу? Любовь, о которой Вы говорите? Или, может быть, оружие? …например, ядерное? Каролина повернула голову к старым друзьям: «Ни к чему Вам такие переживания», - взмах, - «Obliviate!» - Ответ один – ничего, - женщина глубоко вдохнула, опечаленно наблюдая перемены в выражении лиц сначала Томми, а потом и Анн, - Они ничего не могут противопоставить. На любое оружие магглов найдется несколько десятков заклинаний и заклятий волшебников, будь то просто детская рогатка или же водородная бомба. Так, где же здесь равенство, профессор? Они слабее и это факт. Я не о силе духа или совести, я о силе, способной вредить. Шор убрала палочку и снова повернулась к профессору: «Раньше я могла только мечтать, чтобы кто-нибудь меня понял и принял… Вы можете гарантировать, что Хогвартс и в этот раз наполнит мою бессмысленную жизнь хоть каплей смысла?» Эгоистично? Да. Но Шор могла предложить кое-что взамен. И Каролина искренне надеялась, что профессор как никто другой понимал это. Когда пришло письмо из Хогвартса, Каролина не могла разговаривать несколько недель. Счастье, переполнявшее ее, казалось, выскочит наружу, стоит только раз открыть рот. Не было ни страха, ни сомнений. Да, и чего бояться? В чем сомневаться, когда мир по ту сторону океана и без письменных подтверждений казался маленькой Шор волшебным? Так и сейчас. То самое счастье, которое маленькая Каролина так боялась потерять, раскрыв рот, снова настигло, связало женщину по рукам и ногам, лишив воли и способности рационально мыслить. - Профессор Дамблдор, - Каролина села на корточки, опустив голову и закрыв лицо руками, - Так нечестно… Нечестно! Внутри что-то отчаянно сжималось. В до безобразия трезвой голове уже давно созрел ответ. - Прежде чем я окончательно перестану себя уважать за слабохарактерность и отдам остатки своего мозга Вам на хранение, могу ли я задать еще один вопрос? – Шор подняла голову, через пальцы рук все еще прижатых к лицу, смотря на профессора, - … что случилось с предыдущим преподавателем? Ответ на этот вопрос, конечно, не изменит ее решения. Но лучше знать, к чему готовить себя, соглашаясь на пост преподавателя самого «актуального» сейчас предмета.
NPC: Тяжело вздохнув, Дамблдор закрыл глаза. Волшебник, настолько могущественный, по всем правилам должен легко относиться к ушедшей жизни, отдавая себе отчет в том, что данные прецеденты сохраняют глобальное равновесие, и еще какие то там важные штуки в пространственно временном континууме, и вообще все так и должно быть, где то убыло, где прибыло. К сожалению авторитетных литературных критиков, и счастью моральных эстетов, Альбус был одним из тех, кто истинно ценил каждую жизнь как полноправное чудо, венец Мирового волшебства и магии рождения. Узловатые пальцы помассировали виски, стянули с длинного крючковатого носа очки. - Я ждал этого вопроса, мисс Шор, - вздох, - с самого начала, у меня не было намерений что либо скрывать, но я надеялся, всем сердцем надеялся, что мы не коснемся этой, столь болезненной для Всех Нас темы. Очки половинки легли на стол, директор школы наклонился к умастившейся на липком от пива полу Каролине. - Прежний преподаватель Магловедения был убит в собственном доме, - вздох. Узловатые пальцы стиснули плечи мисс Шор, и с легкостью, будто молодая женщина и не весила ничего, подняли ее на ноги, взгляд голубых глаз не отпускал. - Любовь и сила воли, намного могущественнее любого заклятия. Настоящая сила сокрыта в сердце каждого из нас, жаль, что не все готовы принять и понять ее. И не мы используем ее. И не она нас. Общие усилия, сплоченность, доверие. Пока мы вместе – мы непобедимы. Единство, сила духа, вера и стремление, и любовь. Вот та сила, против которой ничто не устоит. Многие, считают меня выжившим из ума романтикам, идеалистом. Пусть так, в чем то, они по своему правы. Скажу вам по секрету, - Альбус наклонился к уху Каролины, - я все еще не прочь пойти ва-банк, рискнув скушать одну из этих замечательных мармеладок Берти Боттс. Клянусь вам, кажется только вчера, я был обсалютно уверен, что мне попалась одна со вкусом не стираных носков. Слабо улыбнувшись, Дамблдор погладил ее по плечу, и вернулся на «свое» место, откинувшись на спинку. - Хогвартс поистине волшебное место, Вы, надеюсь, помните это. Каждому он становится вторым, или единственным домом. Он наполняет красками наш мир. Это замок нужен вам, мисс Шор, так же, как Вы нужны ему, - взяв со стола очки, волшебник поднялся со стула. Оглядев помещение, он взмахнул палочкой, восстанавливая беспорядок, учиненный ранним запоем, и его собственным визитом. Затем, подойдя к стойке, он перегнулся через столешницу, живо напомнив знак вопроса, втирающий нерадивому ученику: «Я выгляжу вот так! Запомни, наконец!», и поочередно коснулся полочкой лба сначала Томми, а затем и Анн. Отлеветировал их на стулья, оставил деньги в кассовом аппарате, параллельно поохав и поахав над его хитрым устройством, и развернувшись, направился прямиком к Каролине.
Caroline Shore: Перемены в лице профессора куда красноречивее слов. Что же… Ни удивления, ни какой то особенной формы страха. Просто принятие, минуя стадии гнева и депрессий. От судьбы не уйдешь. И без того больное воображение Шор, не на шутку разыгралась, в красках и запахах расписывая картины возможных расправ над ее тушкой. Когда женщина пришла в себя, директор Хогвартса «отмачивал» классическую шутку про Берти Боттс. - Я прослушала все, что Вы мне только что сказали – честно призналась Шор, фривольно похлопав Дамблдора по плечу; Каролина, видимо, забыла, что перед ней не ее школьный приятель, а престарелый гений магических наук, - Но уверена, что если бы я не придавалась фантазиям о собственной кончине, Ваши слова тронули бы меня до глубины души. Но поживем - увидим, профессор, поживем – увидим! Шор закуталась в мантию и подняла с пола чемодан. Наблюдая за тем, как директор наводит порядок «У Томми» и совсем по-детски радуется устройству кассового аппарата, Каролина печально улыбнулась: «Как же он все-таки стар и устал…Ему бы сидеть в кресле перед камином и читать книжки внукам… А он все о мире, да единстве хлопочет» - Первого сентября как штык на Кингс-Кросс! – отсалютовала Шор, - Совсем как в первый класс… Рада была повидаться, профессор Дамблдор! Каролина протянула руку директору, широко улыбаясь: «Покажем спиногрызам, что такое настоящая «маггловская» жизнь!» Этим рукопожатием новоявленный преподаватель маггловедения в школе чародейства и волшебства Хогвартс символически открыла новую страницу в жизни. Плохо ли, хорошо ли, со слезами или со смехом…? Что будет дальше, остается только гадать. Возможно, это ее последний шанс… И черт возьми, она его не упустит!
полная версия страницы