Форум » Архив «Lumiere-77» » Сисси » Ответить
Сисси
Cecilia Elliott: Очередной бред. Только слишком бредовый на этот раз. Не стоит принимать это как продолжение истории, это просто какая-то запись непонятная. Да простит меня Арти. Вы не знаете, что значит ничего не помнить. Утро одинаковое каждый день. И неважно светит солнце, или это дождь льет как из ведра. Всё одинаковое. Порой я даже не знаю, что именно означает слово «одинаковое». Одинаковое это может без имени и лица? Прямо как я? Я ненавижу зеркала. К счастью в этой палате не осталось ни одного зеркала, даже совсем крохотного, которую медсестры порой используют чтоб попудрить носик. Мне страшно каждый день смотреть на незнакомое лицо и искать что-то знакомое. Ничего знакомого нет, и каждая попытка меня терзает. Уж лучше лезвием по коже, уж лучше кровь будет хлыстать во все строны, только не так... только не эта огромная пустота. Она съедает меня изнутри,если уже не съела до конца. У меня ничего нет, совсем ничего. Даже имени. Моего имени. Ко мне почти каждый день приходит один незнакомец. Он уверяет, что мой муж. Порой рассказывает о чем-то, а я лишь сижу у окна и тупо смотрю на обручальное кольцо на своем безымянном пальце. Я хочу вспомнить. Я пытаюсь вспомнить. Пытаюсь понять каждое его слово и собрать всю мозаику, наконец-то поднять на него глаза и увидеть знакомого человека. Только каждый раз я вновь и вновь встречаюсь с пустотой. Внутри меня ничего нет. Словно все воспоминание из меня высосали. Мне сложно смотреть на него, мне сложно говорить с ним, и ещё сложнее когда он меня касается... Я ищу тепла, я всегда её ищу. Мне так холодно. Мне всегда холодно, и никто не способен согреть меня. Вы не знаете что это за холод. Он охватывает меня со всех сторон. Мне тяжело дышать, мне всё больнее думать. Я знаю, что я извожу себя. Они говорят, что я вспомню. Они говорят, что рано или поздно я должна вспомнить. Но они не знают, они не понимают, что это такое. Время... оно тянется, а каждая секунда причиняет мне боль. Хотя я вру, я уже больше не страдаю. Страдает человек. А я даже и не человек уже, ведь у каждого человека есть имя. У меня нет имени. Меня нигде нет, ни в одном воспоминании. Сесилия. Они зовут меня каждый день. Миссис Эллиотт. Снова и снова, и мне хочется кричать. Вы должны отдохнуть. Я не могу, не надо больше лекарств, умоляю. Время есть. Меня тошнит от еды. Я не хочу есть. Вам пора спать. Я не могу! Я не могу спать! Но они не слышат, они не видят. Каждый день одно и то же. Каждый день смотреть в окно и не видеть ничего. Я словно смотрю на одну и ту же картину ежедневно, только ничего знакомого там не вижу. Каждый раз когда на улице я замечаю знакомую фигуру, то до меня тут же доходит, что я видела его всего лишь пару дней назад, и он совсем не связан со мной. У меня нет воспоминаний до этого. Я ничего не помню. Ничего. Совсем ничего. Порой это сводит с ума. Порой это невыносимо. Порой я готова выброситься из окна. Как в тот день... Его зовут Лукас. Он странно поглядывал на меня стоя рядом с привычным мне незнакомцем. Он изучал меня взглядом и не решался ничего сказать. От его взгляда мне стало не по себе, я не знала куда себя деть. Отец сказал ему, что им пора идти. Он взял его маленькую ладошку в свою, а мальчишка всё так же не сводил с меня взгляд. А потом... потом случилось то, что лучше бы никогда не случалось. «Мама!» - и этот крик до сих пор звучит в моих ушах. «Мама! Мамочка!» - и он вырывается из хватки своего отца подбегая ко мне и обхватывая мои колени руками. Я дрожу. Я ненормально дрожу, и мне кажется, что я просто умру от этого прикосновения. Он плачет и шепчет какие-то слова себе под нос, но я не слышу его. Я больше никого и ничего не слышу, мне кажется, что я умираю. Я начинаю сгибаться, как будто меня ударило током, как будто электричество проходит по моим венам. Его кое-как смогли оттащить от меня, а я забилась в угол и закрыв лицо руками начала рыдать. Рыдать. Рыдать. Рыдать. Мне сказали, что это был мой сын. И мой муж. А я ничего не ответила. Я видела их впервые в своей жизни. Я их не знала прежде никогда. Но крик мальчика до сих пор стоит в моих ушах. Он не выходит из моей головы. Его больше не приводили ко мне. И если честно, я рада. Я не уверенна, что смогу вынести таких встреч. Я вообще ни во что не уверенна. Я даже в своем имени не уверенна. Сесилия. Это ужасно чужое слово. Я никогда не оборачиваюсь когда меня так зовут. Всё ещё не привыкла. Но неделю назад случилась очень странная вещь. Я сидела у окна, как и всегда. Изучая людей на улице и пытаясь не изводить свою память в лишний раз. Воспоминаний всё так же не было. Словно кто-то вырвал все страницы из книги, оставив только пустую обложку. А на ней тоже не оказалось названия. Именно в тот миг в палатку кто-то вошел. Я не обернулась, даже не дрогнула. Мне не хотелось никого видеть. И тут... Сисси. Я замерла как молодая лань под прицелом, и резко повернула голову в сторону вошедшего человека. Я бы не смогла описать её взгляд, даже если бы попыталась. Я не знаю всех тех чувств, они мне незнакомы. Но мне впервые показалось, что кто-то меня понимает. Совсем чуть-чуть. И это имя... я знаю, что это даже не имя, но оно показалось мне таким знакомым. Я с ужасом смотрела на молодую женщину. Совсем усталую и даже немного потрепанную. От чего-то мне подумалось, что она наверное уже давно нормально не спала. Прямо как я. У меня всё время бессонница, и даже эти проклятые лекарства мне не помогают. Сисси. Я ничего не ответила, лишь смотрела на неё. Голос дрожал внутри меня, а я не могла ничего выдавить. Смешно, это слово было единственное, что было мне хоть немного знакомо в этом мире. Даже эта женщина была мне незнакома. Я снова отвела взгляд, понимая что так будет легче. Мне было тяжело когда на меня так смотрели. Но она ничего не сказала. Она просто села поблизости и молчала. Мы просидели так весь вечер. И мне впервые было спокойно. Все говорят, что я должна вспомнить. Все пытаются что-то мне напомнить, а я ничего не вспоминаю. Порой мне снятся сны. Это происходит крайне редко, потому что мне редко удается заснуть. Мои сны не бывают разными. Это всегда один и тот же эпизод. Маленький незнакомый отрывок, который уже стал мне очень знакомым. Я вижу двух девочек. Они школьного возраста. Одна блондинка, а вторая — брюнетка. Они сидят в маленькой комнате. Брюнетка сидит на кровати, а блондинка лежит положив голову на её колени. Она плачет, тихо и молча. Брюнетка бережно проводит рукой по её волосам, но ничего не говорит. -Она умерла. Она умерла, - тихо, совсем неслышно всхлипывая повторяет она сжимая в руках бумажку. -Мы справимся. Я с тобой. Я всегда с тобой, Сисси. Сон кончается. Я просыпаюсь как всегда. И ничего не помню. Не знаю кто они, или что случилось. А у моей кровати снова и снова лежит белый олеандр. Мой взгляд невольно падает на него. Я хочу вспомнить. Во мне как будто что-то мечется, желая вырваться наружу, только так же быстро стихает. Вы не знаете что значит ничего не помнить. Вы не знаете что это такое. Вы не знаете что значит каждый день просыпаться и видеть одну и ту же картину. Вы не знаете, что значит слышать одно и то же каждый день. Сесилия, вы должны вспомнить. Ты мне нужна, я не могу без тебя, прошу вернись ко мне. Мама! Мамочка! Миссис Эллиотт, к вам вернется память. Просто надо ждать. Сисси, я всегда с тобой. Слышишь? Всегда.
Ответов - 0
полная версия страницы