Форум » Архив «Lumiere-77» » Insomniac » Ответить
Insomniac
Phineas Yaxley: Дата: сентябрь, 1977. Место: Хогсмид, улицы. Участники: Yael Ronen & Phineas Yaxley События: Мы с тобой встретились, но и не встретились, помнишь? It's not the way that I can't control the pain My soul's too tired to crawl through the vagabond life Freakin' out what it does to please me Within me I hope that I'll stay strong Drainpipe dreams of life Awake from my sleep But still I hear the sound, of an endless dream I hate to be afraid This insanity leads me astray © Entwine
Ответов - 8
Phineas Yaxley: Painted faces Another curtained life Break me, deceive me You light on me as I rise Soon you'll get a life on your own You can go how you like but you know then it's all gone So try to find out where you belong Or drift into a crisis and we'll die forever more © Entwine Вот и осень наступила. Сухие листья шуршат под ногами. Так хочется тепла, а его нигде уже нет. Даже в лучах солнца. Финеас остановился поднимая глаза на небо. Мир вокруг почти не изменился. Всё та же скамейка, на которой пару месяцев назад они с Эль сидели. Всё то же Сладкое Королевство, и уже другие ребята с полосатыми шарфиками стоят рядом с витринами. Не хватало, чего-то не хватало. Чего именно, а точнее кого именно, Фин прекрасно знал. Казалось, что в сердце дыра. Довольно ощутимая, и уже совсем не больная. К боли он тоже привык, как и к тому, что времена года будут меняться, а он так и не сможет увидеть дорогое лицо. С похорон матери прошел почти месяц. Почти месяц в доме стоит мертвая тишина. Бельвина свободна теперь, он был уверен в этом. Финеас сложил руки в карманы пальто и зашагал по знакомым улицам. С одной стороны ему не хватало её. Не хватало её взгляда и прикосновений, но с другой стороны он понимал, что впервые в своей жизни Бельвина стала по-настоящему счастливой. Может умереть не так уж плохо? Он отогнал от себя знакомое видение в толпе старшекурсников с Гриффиндора. Можно было подойти к ним, найти кого-то знакомого, но меньше всех сейчас Фину хотелось кого-то встречать. Время шло, и говорили, что человек должен привыкать к отсутствию любимого человека в жизни. Все к чему-то привыкают. Кто-то теряет часть тела, а кто-то человека. Только он не мог. Как не старался Фин не мог выбросить из головы Яэль. Она часто снилась ему по ночам. В те редкие ночи когда Финеасу удавалось заснуть благодаря старому другу-огневиски. Она была всё той же школьницей как на шестом курсе. Всё такой же волевой, и отважной Яэль Ронен. Она грозно на него поглядывала, хмурилась и поджимала губы. А что он? Он не хотел просыпаться, но увы каждый раз ему приходилось осознавать, что Эль в его жизни больше нет. И наверное никогда не будет. Фин остановился неподалеку от Сладкого Королевства. Они с Эль часто сюда приходили. Он не любил сладкое, но ради неё мог съесть хоть сто шоколадных лягушек. На мгновение ему даже показалось, что он увидел отражение Эль рядом с собой. Парень потер переносицу и прикрыл глаза. Наверное стоит побольше спать, и меньше думать. Только как это сделать? Воспоминания не давали ему покоя. Я не вижу больше звезд, Эль? Ты помнишь их? Помнишь на небе над Хогвартсом? Помнишь наши мечты? Что с нами стало? Где мы теперь? Почему, почему всё так вышло? Ответа Фин прекрасно знал, но от этого ему не становилось легче, если не тяжелее на душе. Так хотелось увидеть Яэль. Хотя бы на миг. Совсем издалека. Просто увидеть и всё.
Yael Ronen: и без конца бы ходила по улицам, смотря на лица и не видя ни одного знакомого, и была бы спокойна. может быть. и все время вспоминала бы... Тянет где-то в груди, и, наверное, там и есть душа, кто знает? В прошлом году беззаботно бежали на экспресс, в этом году озабоченные спешат на работу. Вчерашние дети, и вырастут новые, совсем скоро, вот у нее, например. Весть о ребенке застала ее настолько врасплох, что, если и были до того сомнения и чаяния о том, что детство еще немного продлится, пусть и искусственно, смыло как потопом. И как в этом мире можно рожать детей? Яэль ходила растерянная первое время, а потом поняла, что ей просто необходимо что-то знакомое и родное, хоть что-то что стоит, кажется, тысячи лет и простоит столько же. Хогвартс. Но в сам замок ее не тянуло, тянуло в Хогсмид, в котором было весело и хорошо, до последней весны весело и хорошо, но все равно воспоминания хорошие этот огонь тогда не выжег. Она шла знакомой дорогой, сунув руки глубоко в карманы, потому что было холодно, потому что холодное лето сменяла холодная осень, и ее собственный прогноз погоды был столь неизменен, что позавидовали бы любые синоптики. Дождь бы. Эль останавливалась у знакомых витрин, заглядывала в окна, в которых все было удивительно по-прежнему, и вспоминала, вспоминала... В руке вдруг стало тепло, будто ее ладонь вновь была в ладони Финеаса, и ей вдруг хотелось петь, что-нибудь тихое и спокойное, и она еле слышно запела себе под нос, почти про себя, срывающимся шепотом. И увидела в витрине его, и глазам своим не поверила, а когда ресницы сомкнулись и вновь взлетели вверх, видение исчезло. Где ты, мой ветер, мое солнце, мои спокойные воды? Какой долиной ты идешь, не боясь смерти? Руки сами собой потянулись из карманов, она привычно сплела их, держась за плечи. Эль хотелось бы увидеть Фина, пусть на минутку всего, знать, что с ним все в порядке, просто знать.
Phineas Yaxley: When I lost you, I played a part I never really knew Letting go, was the best thing I could do Before you turn that knife, you have to say you'll cut me down And letting go, is effortless now You found me out Осенний ветерок кружит сухие листья. Можно просто наблюдать за танцем ветра и вспоминать как они с Эль когда-то кружились вместе с ним. Когда-то они были счастливы. Они были вместе и не заботились о том, что для них приготовит будущее. Где же они допустили ошибку? Почему, почему всё так вышло? Финеас мотнул головой и усмехнулся. Он забыл какого улыбаться. Раньше он мог смотреть на Яэль лишь с улыбкой на губах, а теперь ему ничего не хотелось. Ничто не радовало его сердце, даже эта холодная осень. Вот бы перевернуть время вспять. Вернуть те годы которые они провели в Хогвартсе. Пусть они ссорились, пусть порой было сложно, но у него хотя бы была возможность смотреть на неё... наблюдать за ней, и знать что возможно когда-нибудь это изменится. Фин хотя бы верил в что-то светлое, а сейчас никакого света не было. Студенты смеялись. Кто-то прижимался к кому-то, точно так же как когда-то Эль прижималась к его плечу. Кто-то размахивал руками зовя кого-то, как она звала его. И было больно наблюдать за всем этим. Больно смотреть, что жизнь всё так же текла своим чередом, а он ничего не мог с этим поделать. Хотелось вернуться обратно, но это было невозможно. Хотелось вернуться к Эль и умолять её просить его, но это было бы глупо. Финеас отвернулся от витрины и зашагал в противоположную сторону. Небо затянулось как назло ему. Сегодня Фин будет гулять даже если дождь будет лить как из ведра, и этого ничто не изменит. Где-то совсем недалеко от него он заметил темную макушку, слишком знакомую, но уже чужую. Бывший слизеринец уставился на девушку, но та скрылась в толпе. Может это была Эль? Жизнь не идет без тебя... Эль. I've found something, I would die from now I don't feel fit to live Are you the one it finishes with? I spend my days thinking of you, praying you would think of me Was I wrong, to let you just leave me?
Yael Ronen: Улицы несли вперед, без разбора, мысли и чувства - пилот, и им одним управлять этим бортом, падающим прямо в пропасть. Штурвал, тяни на себя штурвал. Здесь был праздник вокруг, огни, улыбки и смех, но в этой стране счастливых людей она больше себя своей не чувствовала. Украсть бы чью-то улыбку, чью-то искорку, зажать в ладони, обжигающую до боли, и бежать, бежать, скрываясь далеко, а там раскрыть ладонь и увидеть лишь уголек. Счастье в руках таких не выживает, такие сами его убивают. Эль чувствовала спиной чей-то взгляд, пронзительный и нездешний, взгляд такого же чужака, и обернулась, но было слишком много людей, чтобы понять, кто именно смотрит. И вдруг до боли захотелось позвать Фина, и пусть примут за сумасшедшую, не важно. Но голос не послушался опять, почти перестал звучать, как тогда, в Хогвартсе в день экзамена по зельеварению и в тот самый страшный день, и она и правда замечала, что временами он пропадает, психологическое что-то, наверное. Может, надо обратиться в Мунго, пока не поздно, вдруг он когда-нибудь пропадет совсем. Яэль уже не знала, насколько правильно было приходить сюда, ведь ей было настолько не по себе. А еще все время казалось, что Фин где-то рядом, и это уже почти сводило с ума. - Девушка, и одна в такой прекрасный день, - раздался над ее ухом старческий голос продавца цветов. - Как же так? Эль посмотрела на него почти с ужасом, потом постаралась успокоиться и пробормотала: - Так получилось, - и тут же отошла. - Эх, такие красивые у меня цветочки, - вздохнул старичок за ее спиной. - И кто же ей подарит? Она вновь свернула на площадь, и уличные музыканты, которые играли там, ее наконец успокоили. Она стояла и слушала песни, чуть хрипловатый голос солиста, и против воли вновь стала напевать, вторя ему.
Phineas Yaxley: -Ой, извините, - Финеас резко поворачивается на голос девушки которая только что неловко врезалась в его спину. Она смущена, да так, что кажется покраснеет до кончиков волос. А Фин смотрит на эти темные кудри и не может двинуться с места. Он вовсе забыл, что невежливо пялиться на незнакомую девушку, и так молчать когда она извиняется перед вами. Ведь сейчас ему просто хочется дотронуться до темных локон и попробовать их на ощупь. Финеас конечно уверен, что они совсем непохожи на волосы Яэль, но всё же... всё же. -С вами всё в порядке? - девушка слегка встревоженно смотрит на него, и даже дотрагивается ладонью его плеча. Яксли делает шаг назад словно ему неприятно её прикосновение. На самом деле так оно и есть, только он не способен что-либо выдавить из себя. Голос не поддается, а так хочется сейчас сказать, что он просто слишком скучает. Скучает по той у которой подобные темные кудри. Но вы не она. Не она, мисс... -Всё в порядке. Не волнуйтесь, - отстраненным, даже холодным голосом произносит молодой юноша и отвернувшись от удивленной девушки шагает прочь. А перед глазами всё путаются люди. Он кого-то задевает плечом, но даже не оборачивается всё ускоряя шаг. Ему не хочется смотреть на этих незнакомых людей. Они ему противны. Все ему противны, кто улыбается, кто смеется, кто счастлив. Ведь он несчастен... -Осторожнее! - встревоженно говорит ему незнакомый старик — продавец цветов, и Финеас резко останавливается еле успевая поймать букет желтых тюльпанов. Мужчина подходит к нему и он протягивает ему цветы. Тот лишь устало улыбается убедившись, что с го драгоценными тюльпанами ничего не стряслось. -Извините, - виновато произносит Фин. -Лучше бы купили цветы и порадовали какую-нибудь милую девушку... Эх, теперешняя молодежь совсем разучилась радовать женщин, - Финеас с какой-то тоской смотрит на него и отводит глаза, - Что же с вами такое? Минуту назад я видел точно такие же грустные глаза... словно вам приходится тащить на своих плечах весь мир... - старичок мотнул головой. -Что-то в этом роде, дядя... - Финеас горько улыбается и кивнув узодит прочь.
Yael Ronen: Яэль сама не заметила, как начала подпевать все громче, пока солист, заметив ее, весело не подмигнул и не помахал ей рукой, подзывая к себе. Песня закончилась, и он подошел сам, потому что она мотала головой отрицательно, не соглашаясь. Пара вопросов, и вот он уже протягивает ей гитару и подталкивает к импровизированной сцене. - Ты с ума сошел? - Давай-давай, я хочу послушать. Она стояла, нерешительно взирая на толпу, потом провела рукой по струнам, гитара отозвалась чуть чужим звуком, в голове плавно перекатывались строчки разных песен, пока она не уцепилась за одну, которая очень сейчас подходила, помолчала еще несколько секунд, собираясь с мыслями и голосом и запела: - Моей птице хотели подрезать крылья, Я не дала и не позволю никогда. Вся наша история становится былью И утекает словно в камень вода. Стена крепнет, за нее не перебраться, А мне нужно, пусть и высоко. Я не могу никак здесь оставаться, Потому что я просто хочу быть с тобой. И пусть твой свет озаряет подъем, Эту вершину удастся взять, По разные стороны бой ведем, Нам суждено... Голос внезапно подвел, как тогда. Она часто думала это "как тогда", как тогда в Больничном Крыле, как тогда при расставании с Фином, гитара тоже замолкла через пару аккордов, и не в силах больше молчать у всех навиду, она сунула гитару в руки хозяину и побежала. Бежала по улице, быстро-быстро, и в этом слепом беге налетела на кого-то, сознание отметило что-то знакомое, но все было столь стремительно, что она только потом смогла осознать, что именно видела. Тогда это казалось обманом зрения, и Эль побежала дальше, не сбавляя темпа.
Phineas Yaxley: Знаешь, я никогда не отличался хорошей памятью. Есть же люди которые запоминают всё? Вот я не такой. Никогда таким не был. Я часто путал свои же воспоминания, и ещё чаще боялся, что гены матери могут пробудится во мне и тогда я навсегда растворюсь в своих же переживаниях. Но знаешь, я наверное никогда не смогу забыть твой голос... ты часто говорила мне, что тебе никогда не стать певицей, а я смеялся в ответ. Я никогда не хотел чтоб ты стала певицей. Ты наверное помнишь, что я особый собственник, и я бы не смог делить тебя с кем-то ещё, даже на время одной песни. Но... я люблю твой голос, и если даже на самом деле он не принадлежит певице, то всё равно это самое лучшее, что я когда-либо слышал в жизни. Пой мне... прошу тебя, пой мне ещё. Финеас уже отвернулся от мужчины и замер на месте. Нет, он никого не увидел. Вокруг него всё так же бродили чужие ему люди, но голос, голос не давал ему покоя, отдаваясь эхом в его голове. Он не мог двигаться. Не мог даже пошевелить руками, лишь смотрел себе под ноги. Смотрел на слякоть, грязь, на свои ботинки... на всё, что угодно, но не мог обернуться. Он не ошибся. Он не мог ошибиться. Голос Эль он не перепутает ни с каким другим. Но как же страшно было обернуться. Финеас не искал с ней встречи, даже если и хотел. Он обещал себе пару месяцев тому назад, что больше никогда не потревожит её, так чего же он хотел теперь? Почему не взять и не уйти, не оставить её снова? И тут голос Эль сорвался. Она замолчала, и в груди что-то оборвалось. Фин резко обернулся, сам не понимая зачем. Только увидеть её он не смог. Кто-то сшиб его с ног, и Яксли упал на землю. Он заметил что-то знакомое в лице девушки, которая пробежала мимо... заметил, но так и ничего не сделал. Он узнал Эль. Он знал, что возможно сейчас самый подходящий момент побежать за ней и остановить её. Сказать, что ему не удается жить без неё. Только Фин привстал и поправил мантию. Ничего изменить нельзя. Сердце бешено колотилось в груди, а перед глазами всё плыло. Старикашка снова что-то говорил ему, а Фин лишь машинально отмахнулся от него и зашагал прочь. Пой мне ещё... прошу тебя, пой мне ещё.
Yael Ronen: Эль бежала так, словно за ней гналась свора оборотней, она ждала, что из горла вырвется: «Хватит!», обращенное к ней же самой. Добежав до края деревни, безголосая птица аппарировала в Лондон, в свою теперь кажущуюся тесной клетку. Теперь, когда накатило осознание произошедшего, близость того, кого она желала и боялась желать одновременно больше всего, черты лица, врезавшиеся в память, казалось, до крови. Она ходила из угла в угол, разве что не билась в стекло и была даже рада в эту секунду тому, что связки ее ей неподвластны, она бы кричала тогда, наверное, как кричит человек, вновь раненный в старую рану, не только от боли, но и от злости, непонимания, за что ему вновь это страдание. Когда она немного успокоилась, пальцы оплели чашку с горячим чаем и, сидя у окна, Яэль смотрела на улицу, пока чай не остыл, нет, не ожидая, потому что точно знала, что нечего ждать, некого. Что даже явись он сейчас, она бы не приняла, слишком напуганная самой собой. А потом она уже могла шептать, говорить в полный голос еще было страшно: - Глупо, как глупо. Прости меня. Ты ведь тоже искал.
полная версия страницы