Форум » Архив «Lumiere-77» » How much does a breath of wind cost? » Ответить
How much does a breath of wind cost?
Nathaniel Eldredge: Дата: август 1977 года. Место: дом семейства Элдредж, Плимут, графство Девон, Англия. Участники: Nathaniel Eldredge & Amalthea Eldredge. События: стояла невыносимо жаркая для Англии погода, солнце нещадно палило, дышать было нечем, а такой желанный ветер даже и не думал заглянуть в эти края; родители уехали на несколько дней, оставляя отпрысков в гордом одиночестве в целом доме; казалось бы, что тут такого, но когда на улице температура повышается на 1 градус, дома - на 10. Примечания: недавнее прошлое.
Ответов - 16
Amalthea Eldredge: Лето Амалтея никогда не любила, наверное потому что физически не переносила жару. Как назло Август выдался крайне жарким, и казалось осень никогда не наступит. Элдредж не рвалась обратно в Хогвартс, но её крайне напрягало присутствие Натаниэля в одном доме с ней. Раньше она словно не замечала его, а может пыталась делать вид, что его там нет, но после весенних событий девушка невольно вспоминала о нем. Надо признать, что они больше не говорили с того дня. Мир снова разделился на две части, и они ещё больше избегали друг-друга. Амалтея надеялась, что летом она уедет куда-нибудь, или брат решит провести каникулы с друзьями, но как назло им пришлось проторчать все эти три месяца под одной крышей. И всё бы ничего еслиб вчера утром родители не объявили, что уезжают к друзьям на пару дней, и оставляют их одних в доме. Как и следовало ожидать они оба разошлись по своим комнатам, и до сегодняшнего дня делали вид, что другого нет дома. Амалтея не выходила завтракать в гостиной, лишь попросила домового эльфа принести ей чай с тостами в спальню. Что там делал брат она не знала, да и не хотела знать. Наверное девушка так и просидела бы в своей спальне весь день еслиб не эта невыносимая жара. Амалтее и правда казалось, что ещё немного и она просто задохнется. Побродив по комнате босиком она всё же решила, что стоит переодеться и подошла к шкафу. Рука потянулась к легкому сарафану и стянув с себя всю одежду Амалтея одела её. Платья, да и всё женственное немного смущало Элдредж, но сейчас никого вокруг не было, да и жара была слишком невыносимой. Пройдя босиком к зеркалу она заплела волосы в косички и присела на пол. Становилось крайне тоскливо и скучно в собственной спальне, хотя она и проводила там почти всё время. Недолго раздумывая рейвенкловка всё же решила, что в библиотеке она сможет провести время более интересно поэтому приподнялась с пола. Медленно приоткрыв дверь Амалтея прислушалась. Шагов брата она вроде не слышала, да и вокруг было слишком тихо, поэтому тихонько пробежавшись босыми ногами по полу она остановилась у входа в библиотеку. Звуков всё так же не было, Амалтея улыбнулась и зашла внутрь. Натаниэль не особо любил книги, поэтому сюда он точно не зайдет, по крайне мере Элдредж на это надеялась. Побродив между стеллажами девушка водила рукой по полочкам едва касаясь книг, и пыталась выбрать что-нибудь, что она ещё не читала. Наткнувшись на маггловские сказки Амалтея улыбнулась про себя и приподнявшись на цыпочки взяла нужную книгу с верхней полки. Сказки она любила, а эту книгу читала наверное сто раз, но всё равно любила перечитывать её. Рейвенкловка направилась в сторону окна и распахнула её. Жаркий, даже душный ветер ударил ей в лицо. Амалтея опустилась на пол и прислонившись спиной к стене раскрыла книгу на коленях. Села она довольно удобно для себя, подняв подол сарафана и оголяя ноги, совсем позабыв о том, что в доме она не одна. В любом случае Натаниэль прекрасно знал, что сестра обитает в библиотеке, а значит никогда не зашел бы туда. Даже здесь было крайне жарко, несмотря на то, что библиотека считалась самой холодной комнатой во всем доме.
Nathaniel Eldredge: Натаниэль, в отличие от сестры, лето обожал. Пора каникул, безнаказанного безделья, встреч с друзьями, интересных путешествий, вечеринок и прочих шалостей, которые в таком почете у молодых людей его возраста. Можно было наслаждаться свободой и не думать ни о чем существенном, лишь о том, что скоро ему 18 лет, а, значит, не за горами окончание Хогвартса и претворение желаний в жизнь. После встречи с тварью, произошедшей еще в мае, и своеобразного разговора с Амалтеей, слизеринец больше не лез к сестре. А зачем? Это было бессмысленно, глупо и никому не нужно, во всяком случае девушке это уж точно было не нужно. И Элдредж не нашел ничего лучше, как убедить себя и свое подсознание, что ему до лампочки, до большой и далекой. Горит или нет - ему не было дела. Собственно, так он себя и вел уже несколько месяцев, едва ли удостаивая сестру взглядом. Проще было думать, что он снова один, как и 9 лет назад, в доме нет девичьей спальни, принадлежавшей Амалтее, и нет негласных законов-соглашений, которые сами-собой возникли между ними много лет назад. -Мерлин, какая жара... - простонал Натаниэль, выходя из ванны и попутно вытирая волосы полотенцем. Стекавшие вниз по шее и далее по позвоночнику капли приятно холодили кожу, и он решил воспользоваться моментом, отшвыривая полотенце. Пусть сохнут естественным путем. Подойдя к шкафу, он было собирался одеться, но передумал. Из раскрытого окна веяло жарой и духотой, и при одной мысли об одежде становилось не по себе. Элдредж так и остался в "семейниках", совершенно позабыв о том, что где-нибудь, да когда-нибудь наткнется на сестру. Дом хоть и был большим, но вероятность того, что молодые люди наткнутся друг на друга, была высока. Впрочем, самовнушение Натаниэля работало на ура и, прихватив с собой альбом для рисования и волшебную палочку, он отправился на кухню - приготовить какой-нибудь прохладительный коктейль. Пока домовики готовили целый кувшин их знаменитого коктейля, слизеринец колдовал над альбомом. -Послушай, Тинки, самое холодное место в доме это библиотека, да? -Да, мистер Элдредж. Там больше всего окон, и помещение на поветреной стороне. -Ооо, спасибо, Тинки! Поверит ли ему судья, если однажды ему придется оправдываться? Он и думать забыл о том, что библиотека - вотчина его сестры, и он туда практически никогда не заходил. Левитируя альбом прямо перед собой, Натаниэль держал в одной руке волшебную палочку и рисовал ею, а во второй - стакан с коктейлем. Пребывая в состоянии полнейшей творческой задумчивости, ничего и никого не замечая вокруг, он зашел в библиотеку. Художник за работой. В трусах. С мокрыми волосами и альбомом, застывшим в воздухе. Зрелище, должно быть, незабываемое. Словно лунатик, бродящий ночью, Натаниэль приземлился в ближайшее кресло, не отрываясь от листа бумаги перед собой и не забывая прихлебывать коктейль. Он что-то бормотал себе под нос, стараясь не потерять мысль, что крутилась у него в голове. -Красивые ноги...да...ноги...ммм...это мысль. - волшебная палочка сделала щедрый росчерк в воздухе, а на листе стали появляться плавные линии женских ног. К слову сказать, с натуры. Это жара точно сведет их с ума, если уже не свела. Говорят, все художники - больные люди. Наверное, это и правда, если Натаниэль понял, что делает и что говорит, а главное кому и где, только спустя секунд 60. Занавес.
Amalthea Eldredge: Пролистав книгу Амалтея резко захлопнула её. От этой жары она кажется туго соображала, или просто не могла понять смысл прочитанного, хоть и знала эти сказки уже наизусть. Положив книгу рядом с собой Амалтея откинула голову назад пытаясь расслабиться. Она надеялась, что хотя бы вечером немного похолодает, а значит она обязательно прогуляется в саду. Амалтея любила гулять по вечерам и наблюдать за звездами, это её успокаивало. Но в отличии от своих ровесников она предпочитала прогулки под луной в гордом одиночестве, нежели романтические встречи. Почему-то Элдредж вспомнила Натаниэля. Они с ним давно не встречались, и сама не зная почему ей стало интересно чем он сейчас занимается. Наверное как всегда брат рисовал. Она не раз представляла себе, что он мог рисовать, но ни разу не видела как он рисует. Однажды она нашла один листочек с чьим-то портретом в гостиной. Амалтея долго смотрела на незнакомое лицо и представляла, что так же он смог бы нарисовать и её. Подобные мысли тогда не только смутили её, но и напугали. Несмотря на это она почему-то взяла тот рисунок себе и спрятала его в одной книге, которая лежала под кроватью. Иногда она всё же тянулась к ней и смотрела на тот рисунок. Амалтея выпрямилась расслышав чьи-то шаги неподалеку. Она напряглась не зная что делать, да и не могла поверить, что Натаниэля занесло сюда. Но то, что появилось перед её глазами не могло сравниться ни с чем, что она представила себе минуту назад. Элдредж застыла на месте от удивления. Перед ней стоял её так называемый брат в одних трусах, но что ещё хуже он был совсем мокрым, и кажется вовсе не заметил её, так как прошел мимо и сел в кресло. Амалтея не заметила, что уставилась на него, и что рано или поздно он заметит её присутствия и тогда всё будет казаться намного иначе. Девушка очнулась когда расслышала реплику про ноги. Рейвенкловка резко опустила глаза на свои оголенные ноги и стянула подол сарафана настолько быстро, что задела рукой маленький столик с которого слетел графин с водой и разбился вдребезги в шаге от неё. Благо Амалтея не поранилась, но сарафан забрызгало водой и ткань начала прилипать в не совсем удобных местах. Амалтея покраснела, наверное впервые в своей жизни и не знала что сказать или как вообще выкрутиться из подобной ситуации. Палочку она забыла прихватить с собой, поэтому сложила руки на груди пытаясь скрыть те самые места, которые всегда заставляли её смущаться. Да и плечи у неё были приоткрыты, а это ещё хуже. -Красивые трусы, да, - всё же она не могла вести себя как младшекурсница которая при виде мальчика сразу же краснеет, хотя стоит признать она впервые видела обнаженного парня перед собой. Заметив, что она всё так же смотрит на сидящего перед собой Натаниэля Амалтея снова опустила голову уставившись куда-то в пол. Она понимала, что самый лучший выход это встать и выйти. Попрощаться со своим братом и не сказав и слова покинуть библиотеку, и черт с тем, что он перешел на её территорию, потому будут разбираться. Но вид Амалтеи не позволял ей встать и выйти, так как ноги то она прикрыла, но сарафан высвечивал другие части тела, а это гораздо хуже.
Nathaniel Eldredge: Каждому человеку знакомо состояние, когда мозги плавятся. Реальность в такие моменты кажется размытой, потусторонней, чужой. Хорошо, если она вообще присутствует, и ты ее ощущаешь, а то бывает и так, как сейчас у Натаниэля. Он был настолько поглощен творческим процессом, что, пронесись тут стадо диких, разъяренных кабанов, ему было бы все равно, Элдредж бы так и продолжал рисовать. Слизеринец сморгнул, рука с зажатой в ней волшебной палочкой застыла в воздухе, альбом для рисования задрожал - волшебник, создавший чары, терял концентрацию. «Красивые трусы, да» Альбом бухнулся на пол, молодой человек чуть было не выронил из руки стакан с коктейлем, зато Амалтея очень удачно спихнула со столика графин с водой, и теперь Натаниэль наблюдал живописную картину: вода расползалась по сарафану девушки, являя взору парню интересное зрелище. -Эээ... - невразумительно промычал Натаниэль, с трудом соображая, что произошло. С минуту он буквально таращился на сестру, и тут до него дошло. Кусочки мозаики собрались воедино, и Элдредж чуть было не расхохотался. Вот до чего жизнь занимательная штука! Поперхнувшись воздухом, он наклонился, чтобы поднять альбом, но замер на полпути. Серо-голубые глаза странно блеснули: возможно, виноваты отблески солнца, или жара, или все вместе, но на миг Натаниэлю показалось, что его мозги окончательно расплавились, он попал в другое измерение, а перед ним красивейшая девушка с ногами и тонкими руками, которые бы он хотел рисовать, рисовать и рисовать. Одним словом: мечта художника, так долго искавшего идеальные пропорции. Элдредж, не отрываясь смотрел на сестру снизу-вверх. Взглядом, будто бы кистью, очерчивая каждый изгиб девичьего тела, осторожно скользя взглядом выше, исследуя каждый доступный взору дюйм. Особое внимание стоило уделить тем местам, к которым прилипло платье. О да, на них слизеринец задержался на долю секунды больше положенного. Наконец, он выпрямился, положив альбом к себе на колени, откинул голову на спинку стула и, прижав холодный стакан к разгоряченной голове, произнес: -Извини, Амалтея. Я и забыл, что это...кхм...твоя территория. - теперь Натаниэль избегал смотреть на сестру. Уж больно странно она выглядела сейчас, если не сказать иначе. Впрочем, смотреть было необязательно: фантазия у молодого человека всегда работала слишком хорошо и, глядя в потолок, он видел как его сестра старательно натягивает сарафан до пят, чтобы спрятать красивые ноги, а заодно пытается принять такое положение в кресле, чтобы вода не была ее предательницей. Но она уже предала. И под действием жары на Натаниэля нахлынули трудно-объяснимые эмоции. -Что читаешь? - альбом снова взметнулся в воздух, а Элдредж стал водить палочкой в воздухе. Кто знает, что он сейчас рисовал, перевернув альбомный лист?
Amalthea Eldredge: Амалтея сейчас чувствовала себя полной идиоткой. Она конечно же всегда считала, что не так уж и много потеряла что прежде не видела обнаженного мужчину. До сих пор? Девушке неловко было признавать, что подобный вид Натаниэля здорово смутил её. Они и так мало общались и встречались тоже не часто, но она никогда не видела его без одежды. Что уж там, она вообще не видела парней без одежды, и это всегда казалось нормальным. А сейчас перед ней сидел её собственный брат, который к слову выглядел очень недурно в одних трусах. Ещё бы, он ведь не первый год занимался квиддичем, с чего у него должно быть плохое телосложение? Амалтея почувствовала, что её щеки горят, а меньше всего ей хотелось чтоб Натаниэль заметил её растерянности. Впрочем он кажется и сам был немного не в себе, так как его короткое «эээ» ничего не говорило Элдредж. Девушка уже проклинала себя за то, что вышла из своей спальни. Потом эту злосчастную библиотеку, в которую занесло её брата, и под конец этот проклятый графин с водой, благодаря которому она выглядела таким образом. Амалтея прижала ноги к груди и снова стянула сарафан почти до пяток, то и дело поглядывая на Натаниэля. Руками она принялась распускать волосы, которые спрятали бы её оголенные плечи, а это внушало надежду. Она то и дело смотрела в сторону брата и уловила что-то странное в его взгляде, это заставило её покраснеть ещё больше, хотя и казалось, что дальше некуда. -Кхм, - ничего дельного она не смогла придумать так как прежде они никогда не обсуждали это разделение по территориям, но Амалтея почувствовала себя немного увереннее ощутив, что длинные пряди волос покрывают её плечи. Всё равно она не собиралась показывать свою слабость и убегать даже если чувствовала себя достаточно не комфортно в подобном виде. Заметив, что братец даже и не подумал помочь ей палочкой, а продолжил что-то чертить Амалтея почувствовала некую злость. Он играл с ней, а значит она обязательно ответит ему тем же. -Сказки, но пожалуй они покажутся тебе банальными и неинтересными, - Элдредж собралась духом и привстала сложив руки на груди и выпрямляясь. Если Натаниэль подумал, что он достаточно смутит её чтоб загнать её в дальний угол, то он ошибается. Амалтея хотела доказать ему, что тоже способна на ответный удар. Хотя надо признать, что что-то непонятное заставило её сердце бешено колотиться. Да и в животе она чувствовала какое-то странное и незнакомое чувство, словно маленькие бабочки начали порхать внутри неё. Она могла поклясться, что испытывала что-то подобное впервые, и никак не понимала что это было. -А что ты рисуешь? – К своему огромному удивлению рейвенкловка пересилила себя и сделав пару шагов опустилась перед его креслом всё так же прижимая колени к груди и стянула сарафан вниз чтоб скрыть свои ноги. Находиться с Натаниэлем в такой близости было непривычно, хотя они всего лишь пару месяцев назад держались за руки и вместе бежали от той твари. Но сейчас Амалтея испытывала что-то другое. Ей было приятно находиться так близко к брату, несмотря на то, что подобные мысли немного смущали её. –Можно посмотреть? – Тут Элдредж собиралась приподняться и взглянуть что Натаниэль рисует но вовремя вспомнила про свой вид и остановилась.
Nathaniel Eldredge: Если честно, то издеваться он не собирался. При всем уважении к сестре, в мокром сарафане она выглядела...ммм...интересно. С художественной точки зрения, разумеется. И Натаниэлю и в голову не пришло, чтобы произнести простенькое заклинание, дабы высушить сарафан. К тому же, пролитая вода казалась ему такой несущественной мелочью, что и говорить об этом не стоило. Вот, если бы Амалтея попросила, он бы опомнился и помог ей. А так...он просто не подумал об этом. Банальностям проще всего не придавать никакого значения. В тот момент, когда Элдредж решился взглянуть на сестру, та распускала волосы. Правая бровь блондина изогнулась в немом вопросе, но вслух он ничего не сказал. Ему показалось, или она действительно нервничала? А эти порозовевшие щечки...черт, что он такого сделал, что она так смутилась? Слизеринец в упор не видел очевидного, а удовлетворение, разливавшееся по телу, не сулило ничего хорошего и еще больше сбивало парня с толку. Когда девушка закончила расплетать косички, Натаниэль вновь посмотрел в потолок, затем в альбом. -Ну почему же? Раньше я любил сказки...мама всегда читала их мне, но, наверное, я из них вырос, хотя...не знаю. - жара совсем сдавила легкие, что становилось трудно говорить. Элдредж пожал плечами, так и продолжая вальяжно восседать в кресле и рисовать. В отличие от сестры его не заботило, что он всего лишь в одних трусах - в конце-то концов, на улице под 40, не время думать о приличиях, если Амалтея не желает, чтоб он свалился с тепловым ударом! Впрочем, в следующую секунду в слизеринце взыграло тщеславие: при мысли о том, что девушка видит его почти обнаженным, по телу разливалось очень приятное чувство. Охотник в школьной сборной, блондин знал, что был хорош собой и был весьма популярен среди женской половины Хогвартса. Интересно, а сестра находила его привлекательным? Молодой человек опустил голову и чуть было не отпрянул - благо не было куда - Амалтея находилась всего в нескольких сантиметрах от него, и это было...неожиданно. -Что я рисую...да всякую фигню. Вообще это нечто вроде эксперимента, недавно я нашел в одной книге по магическому изобразительному искусству интересное заклинание, точнее цепочку заклинаний...если правильно заколдовать альбом, палочку и создать что-то вроде невидимой связи между сознанием, бумагой и палочкой, то рисование получается спонтанным. Художник думает, палочка пишет вслед за его мыслями. Я пока дошел от кухни до библиотеки столько всяких глупостей зарисовал. - Элдредж хохотнул. Невинная болтовня между братом и сестрой - это что-то новенькое. И, пожалуй, это было самое длинное предложение, которое Нейт когда-либо говорил своей сестре. -Честно, я и сам не знаю, что там. Давай посмотрим вместе. - отставив стакан на столик, молодой человек ухватил парящий в воздухе альбом и поддался вперед, чтобы они с Амалтеей могли взглянуть, что же на этот раз украшало лист бумаги. Стоило серо-голубых глазам коснуться листа бумаги, как Натаниэль напрягся. На листе была его сестра, сидевшая в кресле и легкими движениями кистей рук натягивающая полы сарафана на ноги. То, что произошло всего несколько мгновений назад. Рисунок не двигался, но выглядел таким живым, таким ярким, и девушка на нем была невыразимо прекрасна в своей простоте и невинности. Элдредж не знал, что сказать, поэтому просто молчал, ожидая реакции сестры. Но он же объяснил ей, как действует это новое заклинание? Он ни в чем не виноват. Ну или почти ни в чем. Результат-то непредсказуем.
Amalthea Eldredge: Мама тоже читала ей сказки в далекое детство. Не Лилиан, а её собственная мама. Амалтея на мгновение опустила взгляд выслушивая слова брата. Порой ей казалось, что она забывает прошлое. В Мунго ей сказали, что она не помнит лишь события той ночи, но Амалтее всё чаще казалось, что она и вовсе забывает всё, что было до того дня когда её нашли в лесу. Она редко вспоминала своих родителей. Всего пару месяцев назад она видела боггарта, который решил превратиться в её отца, но маму она больше никогда не видела. Есть люди которые любят хранить старые фотографии и время от времени поглядывать на них, но Амалтея ещё давно положила их в коробку и спрятала ту в шкафу. Она не хотела смотреть на их счастливые лица. Точнее не могла. -Интересная у вас жизни, у художников, - чуть улыбнувшись уголками губ произнесла рейвенкловка и подняла глаза на брата. Она не хотела больше думать о своих родителях, гораздо приятнее было слушать голос Натаниэля. Ей снова стало неловко от того, что она смотрит на его губы когда тот говорит, хотя куда она могла смотреть ещё? Амалтея опустила голову и отвела взгляд, пытаясь скрыть смущения, благо это неплохо получалось, да и румянец на щеках начал исчезать. Но это было впервые, когда Натаниэль произнес такое длинное предложение и они на самом деле говорили, а не делали вид. Раньше Амалтее казалось, что он не говорил с ней только потому, что они слишком различались. В живописи девушка не разбиралась, чего же таить, а Натаниэль был настоящим художником. А сейчас ей показалось, что стена между ними начала таять... Когда голова брата оказалась всего лишь в паре сантиметров от её лица сердце Амалтеи снова бешено забилось, но она смотрела впереди себя ожидая когда же тот покажет свое творение. Ждала, и дождалась. Наверное всё же стоит сказать, что себя она не сразу же узнала, наверное потому что вовсе этого не ожидала. А когда заметила, что это в общем-то она, то невольно прикрыла ладонью губы. Она ожидала увидеть всё, что угодно, даже летающего крокодила, только не себя. Тем более в настолько откровенной позе, как минуту назад. Щечки Амалтеи снова покрылись румянцем, и ей казалось, что всё её лицо горит. А Натаниэль как назло молчал, и она никак не могла заставить себя произнести хоть слово. -Что ты говорил...как...заклинание...работает? – немного растерянно, но всё же довольно внятно спросила девушка и повернула голову в сторону брата. И тут случилась вторая оплошность. Амалтея вовсе забыла о том, что вообще-то её брат находится слишком близко, а значит ей стоит удержаться от резких движений. Так или иначе повернув голову она чуть ли не коснулась кончиком носа его щеки- вовремя удержалась- но к сожалению от этого ей не было легче. Элдредж застыла на месте, и кажется перестала дышать, ведь лицо Натаниэля было совсем близко к её лицу, и она боялась любого маленького движения.
Nathaniel Eldredge: Все вставало с ног на голову: все окна в библиотеке были распахнуты, но было так душно, что хотелось застрелиться или немедленно погрузиться в ледяную воду и в течении несколько часов не вылезать оттуда. К слову сказать, недалеко от их дома было огромное озеро, окруженное небольшой просекой леса. Вообще-то это были частные владения, хоть и не огороженные забором, но все же кого это волнует? Особенно детей, особенно в жару. Раньше Натаниэль часто бывал там с друзьями: они купались часами напролет, веселились и думали о том, что лучшего развлечения и быть не может. Как странно, что он вспомнил об этом именно сейчас. А может и не очень странно. Дышать стало невыносимо трудно, вот теперь в горле по-настоящему пересохло, хотя он выпил целый стакан освежающего напитка пару минут назад. Так в чем дело? Элдредж смотрел на рисунок, а кожей чувствовал дыхание сестры...где-то совсем рядом. Личное пространство...личное пространство. Когда-то это было одним из пунктов их негласных законов-соглашений, что же изменилось сейчас? Если честно, то он начал нервничать. Амалтея была так близко, и этот рисунок...нужно было что-то сказать, хоть как то нарушить неловкое молчание, воцарившееся в библиотеке. По закону подлости на улице стояла тишина: ни трещали насекомые, ни пели птицы, - тишина. Абсолютная. Казалось, что если блондин сейчас вздохнет, то это будет оглушительно громко. К горлу подкатывал комок, который через минуту надо будет сглотнуть. Это будет вопросом жизни и смерти, он уверен. Слизеринец уже чувствовал, как язык прилипал к небу. От жары, разумеется. -Оно работает как бы отдельно от художника...художник думает, палочка рисует...такая специфическая связь между сознанием и...и...листом бумаги... - словно в замедленной съемке Натаниэль наблюдал, как сестра поворачивает голову, как ее нос едва-едва не коснулся его щеки...едва-едва. В этот момент молодой человек замер или ему показалось, что он замер? Галлюцинация? Возможно, он просто хотел не двигаться, держать дистанцию. Хотел, да не смог. Элдредж всего на дюйм поддался вперед, чуть склонив голову набок, но этого было достаточно, чтобы их носы соприкоснулись. Случайное "ой", невинное "ай". Или что там обычно говорят в такие моменты? Он улыбнулся - момент был каким-то...волшебным. Не хотелось шевелиться, не хотелось ничего говорить. С легким шелестом в альбоме перевернулась очередная страница, а палочка вовсю выводила замысловатые узоры, широко и дерзко рассекая по листу бумаги. Кажется, очередная, спонтанная, естественно, мысль Натаниэля будет запечатлена навеки-вечные.
Amalthea Eldredge: Краем уха Амалтея слышала что ей говорил брат, но если честно смысл до неё не доходил. Кажется он хотел сказать, что никаким образом не связан с рисунком, который сейчас держит в руках, и это всё проделки заклинания. Про себя Элжредж повторяла сказанную Натаниэлем фразу словно пытаясь убедить себя в том, что это и правда магия сыграла с ними злую шутку, а не брат решил нарисовать её. Девушка уже собиралась открыть рот и сказать что-то как брат поддался вперед и их носы соприкоснулись. От неожиданности Амалтея чуть быстрее заморгала, но никаких резких движений она не сделала. Заметив же улыбку на лице брата, её губы невольно дрогнули в улыбке. Это мгновение было волшебным. Она не знала почему, но чувствовала какой-то прилив радости, которой давно не испытывала. Амалтея засмеялась прижимая ладошку к губам, но не отстраняясь от брата. Она ничего не говорила, слова могли всё испортить. Да что уж тут можно говорить? Что ей было приятно от такой близости, или что она рада их встрече в библиотеке? Всё это казалось настолько глупым и бессмысленным, что Амалтея предпочла молчать и улыбаться. Раньше они всегда соблюдали дистанцию. У каждого из них было свое собственное личное пространство, и второй не имел права переходить границу. Сейчас же все черты были стерты, но кажется ни один из них не жалел об этом. Амалтея больше не смеялась, но на её губах всё так же играла легкая улыбка. Она смотрела в глаза Натаниэля и никак не могла справится со своим сердцебиением. Впервые в своей жизни она настолько остро ощущала неизвестность. Элдредж слегка нерешительно дотронулась ладошкой его лица. Провела пальцами по щеке всё так же улыбаясь Натаниэлю, и словно боялась, что в любой момент он перехватит её руку и отбросит. Она боялась этого, да и вообще всего сейчас боялась. Её пугала эта близость, хоть она не могла двинуться с места и уйти. Она не знала почему касается лица Натаниэля, особенно тогда когда он вообще-то не одет. Конечно они не кровные брат с сестрой, но всё же... выросли в одной семье. Хотя наверное больше всего Амалтея боялась того, что между ними снова появится пропасть. Она не знала почему, но вдруг почувствовала огромное желание оказаться к Натаниэлю ещё ближе. Узнать его получше. Понять его и что самое главное – принять. Её сердце колотилось в груди, а в животе снова начали порхать бабочки. Амалтея всё так же улыбалась чуть касаясь указательным пальцем виска брата и не могла отвести взгляд с его глаз. Она хотела узнать его. Теперь она была уверенна в том, что хочет узнать и понять его.
Nathaniel Eldredge: Увидь их сейчас родители, они наверное были бы в шоке, до такой степени ситуация была нереальной. Половину сознательной жизни они боялись подойти к друг другу, а теперь сидели в семейной библиотеке, соприкасаясь носами и улыбаясь самыми глупыми улыбками на свете. Элдредж готов был облегченно выдохнуть, когда на губах сестры заиграла улыбка. Она не отстранялась, она продолжала быть рядом, и это чувство окрыляло. Без преувеличения. Натаниэль чувствовал такой душевный подъем, который, кажется, еще ни разу в жизни не посещал его творческое "я". Ему хотелось нарисовать этот момент, расцветить его всевозможными красками, добавить блеска солнца, голубизны неба, шума ветры и воды, звук разбивающегося стекла. Одним словом, сделать его максимально реальным и соответствующим действительности. Амалтея засмеялась, а он впервые слышал этот чистый, дивно звонкий смех, и улыбка на лице блондина стала еще шире. На секунду ему почудилось, что это их первое знакомство, они пытались узнать друг друга и с интересом внимали всему новому. Словам, губам, улыбкам, смеху, жестам. Как будто и не они вовсе жили 9 лет под одной крышей, и Натаниэль видел девушку впервые: симпатичную брюнетку с красивыми глазами, тонкими, нежными пальцами и удивительно прекрасными ногами, да еще способную так смеяться. Ему захотелось засмеяться вместе с ней: громко-громко, чтобы соседи услышали, что, в общем-то, было невозможно, но все равно хотелось. Стоило девичьим пальцам коснуться его щеки, как Элдредж забыл обо всем на свете. Забыл, что это его сестра, пусть и не кровная, так нежно касается его. Забыл, что они впервые наедине, в пустом доме. Забыл о том, что все это как-то неправильно. Неправильно то, что в районе солнечного сплетения у него надувался огромный воздушный шар, который щекотал все его существо изнутри. И все из-за этого прикосновения. Неправильно...неправильно. Кто вообще придумал это слово? Блондин перехватил ладошку девушки и накрыл своей, и в этот момент ему подумалось, что он не здесь, не в библиотеке, а они с Амалтеей парят где-то над зеленым лугом, между небом и землей, и весь мир ждет, ждет и будет ждать, пока эти двое ловят волшебство момента. Наслаждаются каждой, удивительной секундой. -У меня есть идея...идем. - жара ни до чего хорошего не доводит, только сводит людей с ума, заставляя совершать необычные поступки. Но им было по 17 лет, на дворе стоял август, и все, что было летом...может остаться тайной. Если они этого захотят. -Я знаю чудесное место, тебе должно понравится. - Натаниэль поднялся с кресла, все также держа сестру за ладонь. Это казалось таким естественным, держать ее за руку, увлекать за собой. Хотя, стоп, зачем увлекать? -Держись за меня. - в серо-голубых глазах заплясали бесенята, он не дал девушке опомниться или сказать хоть слово. Обняв ее за талию, он прошептал заклинание. Хлопок аппарации. И через считанные секунды они оказались в том лесу, о котором вспоминал Натаниэль. Прохладная гладь озера была девственно спокойной, вокруг стояла тишина. А рощица или пролесок, который был совсем небольшим в детстве Элдреджа, оказался разросшимся густым лесом. Он улыбнулся, а вокруг не было ни души, и никто не мог увидеть странного, растрепанного парня в трусах и хрупкую девушку в ярком сарафане. Солнце пекло, а озеро так и манило к себе, обещая подарить небывалую прохладу. -Ну как? Что скажешь? - слизеринец никогда бы не признался, но он волновался. Он только что пустил Амалтею в свою жизнь, раскрыл ей небольшой секрет, тайное место. Одно из любимых мест молодого человека. Это был большой шаг навстречу, но только Амалтее решать, делать шаг в ответ или нет. Элдредж отступил на шаг, убирая руки от сестры и глядя куда-то в сторону, словно там было что-то, что привлекло его внимание. Но это было лукавство. Всеми его мыслями владело одно...
Amalthea Eldredge: Никогда ещё прежде она не испытывала столько эмоций сразу. Страх, нежность, какая-то непонятая теплота разлилась внутри неё, и Амалтея не хотела чтоб этот миг заканчивался. Ей казалось, что стоит ей убрать руку как они снова вернутся в том мире, где они друг-друга не знают. Сейчас же ей казалось, что на видит Натаниэля насквозь. Словно протянет руку и дотронется до его сердца – теплого, и родного. Именно, что родного, как бы непривычно это не звучало. И пуская всё это казалось неправильным, ведь по сути они брат с сестрой. Хоть в их жилах и не течет одна кровь, но все вокруг воспринимали их как брата с сестрой, и никак не иначе. Только Амалтея никогда не видела в нем брата, хоть и называла его так. Когда кто-нибудь спрашивал её о брате, то она спокойно отвечала им, но внутри ей хотелось кричать о том, что он вовсе не её кровный родственник, что они совсем чужие. Сейчас же она от чего-то начала понимать почему ей всегда было гораздо легче убеждать себя в том, что между ними нет никакой связи. Девушка улыбнулась ещё шире когда Натаниэль накрыл её ладонь своей. Не оттолкнул, не рассердился, а проявил нежность и тоже коснулся её. Амалтея всё так же смотрела в его глаза, и не могла отвести взгляд. Казалось вокруг них совсем другая реальность, словно они и не в библиотеке сидят, а где-то на облаках в небе. Подобные мысли заставили девушку усмехнуться, ведь это было так не похоже на неё. Любая её однокурсница могла грезить мечтами и по ночам рассказывать об очередном свидании, а Амалтея даже не могла сформулировать то чувство которое сейчас испытывала. Она даже не знала, что сейчас происходило между ними с Натаниэлем. Элдредж лишь кивнула ему когда тот привстал, и сказал, что хочет показать ей одно место. Она всегда теряла дар речи, когда очень нервничала, а сейчас ей вовсе казалось, что она может нарушить всю красоту этого мгновения своими словами. Рейвенкловка лишь поддалась и прижалась к брату, когда тот приобнял её за талию. Прикрыв глаза она аппарировались, и Амалтея ещё пару секунд боялась раскрыть глаза. Её ладонь лежала на его груди и она могла чувствовать сердцебиение Натаниэля. Такое теплое, что казалось в её ладошке мечется маленький мотылек. Элдредж открыла глаза и застыла на месте. Ничего прекраснее она в жизни не видела, или может ей так показалось в тот момент? Возможно это эйфория? В любом случае Амалтея отпустила руку Натаниэля и сделала несколько нерешительных шагов по траве. Было приятно ощущать свежий ветерок который играл с её волосами, а озеро было настолько чистым, что она могла увидеть свое отражение. Пару секунд Амалтея лишь смотрела по сторонам слушая пение птичек и не веря, что такое место существует на земле, а потом она расслышала голос брата и повернулась к нему. -Я ничего прекраснее в жизни не видела... – Справившись со своим голосом произнесла девушка и зашагала в сторону Натаниэля. Это было странно. Странно, но вместе с тем слишком приятно чтоб хвататься за ум, а ведь стоило. Что бы она себе не говорила, они всё равно брат с сестрой, и пусть между ними нет никакой кровной связи, неправильно испытывать подобные чувства к брату... хотя, что это за чувства, что она испытывала? Амалтея остановилась в шаге от Натаниэля и несколько секунд просто смотрела на него всё так же улыбаясь. Ей начало казаться, что она начинает понимать кое-что, хоть и принимать это было слишком трудно. Девушка пересилила себя и подошла ближе к брату, остановившись рядом с ним. Она по привычке прикрыла пальцами губы словно обдумывая что-то, а потом подняла глаза на Натаниэля. -Спасибо тебе, - впервые она благодарила его настолько искренне, - Правда спасибо, я не знаю чем я заслужила то, что ты показал мне это место... – нетрудно было догадаться, что такими вещами не делятся с каждым, поэтому Амалтея чувствовала себя ещё более счастливой. Но страх не покидал её. Этот день закончится, и что будет потом? Снова безразличие и игнорирование друг-друга. Они вернутся в школу и не будут разговаривать друг с другом как и прежде, но сейчас... Амалтее хотелось верить в то, что сейчас всё может быть иначе. -Я... – начала девушка, но не смогла докончить фразу и приподнявшись на цыпочки приблизилась к лицу Натаниэля, - Я уже поблагодарила тебя, неправда? – прошептала Элдредж не понимая, что она вообще делает и едва коснулась губами губ Натаниэля. Совсем легонько, почти неощутимо. Но стоило ей это сделать, как она сразу же поняла что нарушила какое-то неписанное правило и поддалась назад, уже в который раз прикрывая ладошкой губы. Амалтея невольно покрылась румянцем, и не знала куда деться. Но решение пришло само собой, через пару секунд, и девушка залилась звонким смехом, после чего побежала в сторону озера: -Догоняй!
Nathaniel Eldredge: Пожалуй, так он не волновался даже тогда, когда впервые показал свои рисунки благодарной публике. Те мгновения, пока друзья рассматривали его работы, осторожно перебирая листы бумаги, хорошо отпечатались в мозгу Элдреджа. И это чувство вновь повторилось, только с удвоенной силой, его ни с чем не спутаешь. Переминаясь с носков на пятки и ощущая как трава щекочет ступни, Натаниэль наблюдал за сестрой. Как она неуверенно движется вперед, оглядывая красоту природы, почти что первозданной. Удивительно, что такие места в действительности существуют, да еще в Англии, но отчего-то слизеринец был уверен - местные волшебники неплохо потрудились, чтобы защитить это место от недоброжелателей. И только благодаря этому оно не утратило своей красоты, своей притягательности и чистоты. Здесь блондин частенько бывал и один: валялся на траве и рисовал, или просто бродил вдоль кромки озера, думая о своем. Это место чем-то напоминало выручай-комнату в Хогвартсе: здесь всегда можно было найти то, в чем нуждаешься больше всего. Вдохновение, ответы на вопросы, покой, умиротворение. Своеобразное альма-маттер Натаниэля. Но, разумеется, Амалтее он об этом не скажет. И он никогда не приводил сюда кого-то одного: одно дело привести друзей, чтобы искупаться и через пару часов забыть обо все, и совсем другое то, что происходило сейчас. Элдредж молчал, давая сестре осознать и принять все очарование, которым обладало озеро и окружавший его лес. Проникнуть в суть вещей - да-да, абы кого сюда не приводят, не распахивают объятий навстречу ветру, не говорят о чудесах и волшебстве, которое было в изобилии. Почти детский восторг осветил лицо девушки, и молодой человек успокоился и даже расслабился. Плечи опустились, он вздохнул и, запустив руку в почти высохшие волосы, взлохматил их. -Согласен. Это место словно наполнено магией, трудно представить еще нечто подобное. - сестра оказалась рядом с ним, и Элдредж снова почувствовал необыкновенный прилив сил. Улыбка так и не хотела сходить с его лица, а уж когда Амалтея прикрывала рот ладошкой, хотелось и вовсе... Глаза блондина широко распахнулись. Он даже не успел пошевелиться, поддаться навстречу или наоборот отстраниться. Амалтея что, только что поцеловала его? Натаниэль облизал свои губы, словно это могло сказать ему, были ли это правдой или же он все придумал. А может в действительности придумал? Она не могла поцеловать его. Она его сестра, пусть не кровная, пусть по закону, но это неправильно. Впрочем, все мысли о неправильности момента происходили где-то в глубине души. На поверхности, ошарашенный и безбашенный парень уже бежал вслед за девушкой в направлении к озеру. Все люди богемы - будущие пациенты Святого Мунго, это не обсуждалось. Кто-то раньше, кто-то позже, каждому отведен свой срок, но зачем омрачать столь удивительный момент воссоединения между братом и сестрой? Натаниэль бегал быстрее Амалтеи: он с легкостью догнал сестру, и в один миг подхватив ее на руки, буквально влетел в озеро. Ощущения, окутавшие его в тот момент, были непередаваемыми. Прохлада воды, солнце над головой и сестра...рядом. Последнее, конечно, не очень-то укладывалось в рамки морали, но об этом он подумает позже. Элдредж засмеялся: он и не заметил, как его "полет" окончился, и он уже по грудь стоял в воде, все также держа девушку на руках. Но что самое ужасное и удивительное одновременно: он не хотел ее отпускать. 9 лет они были никем друг для друга, а тут стали...кем? В этом только предстояло разобраться. Но сейчас и это было неважно. -Только никому не говори про это место, даже отцу, ладно? Он не знает о нем. - Элдредж знал, какие теплые отношения были между Арчибальдом и Амалтеей, и хотя он не думал, что девушка расскажет ему, все равно...какое-то смутное опасение за свой секрет, стремительно пронеслось в голове, и тут же исчезло. Сегодня ничто неважно, сегодня их день.
Amalthea Eldredge: Это было слишком непривычно. Во всех смыслах. Во-первых Амалтея никак не могла понять, что между ней с братом сейчас происходит, а во-вторых она впервые была наедине с представителем мужского пола. Разные мысли путались в голове рейвенкловки, и больше всего ей хотелось понять, что это за чувство которое начало греть её изнутри. Пробежав по траве она невольно дотронулась пальцами губ, словно убеждаясь в том, что минуту назад и правда поцеловала Натаниэля. Она запомнит этот поцелуй навсегда, даже если это неправильно, и ей суждено гореть в аду за подобные мысли. Амалтея обхватила шею брата руками когда тот решил подхватить её и буквально влететь в озеро. Воды девушка ничуть не боялась, но было одно единственное «но». Она совсем не умела плавать, поэтому вцепилась в брата подобно кошке. -Я не умею плавать! – Элдредж всё так же не могла удержать смех, но и не могла спрятать некий страх. Хотя на самом деле она вовсе и не боялась сейчас, ведь Натаниэль был рядом с ней. Всего на миг она вспомнила эту весну и как он защищал её от боггарта, а потом и от той твари. Тогда она всё неправильно поняла, сейчас Амалтея в этом убедилась. Ей казалось, что всё, что Натаниэль делает для неё лишь во имя долга перед семьей, а сейчас она видела как он смеялся, и понимала, что ему не плевать на неё. Возможно она не так уж и дорога ему. Может быть он не воспринимает её как сестру. Может быть они и правда чужие, но в любом случае сейчас он перенес сюда именно её, и никого другого. –Не отпускай меня! – снова как-то по-детски произнесла она и засмеялась прижавшись к брату ещё ближе, хотя казалось дальше уже некуда. Она чувствовала, что вся промокла. Сарафан прилипал к телу, и Амалтея немного смутилась, особенно когда вспомнила о том, что она в таком виде ещё и прижимается к Натаниэлю... -Не скажу, - тихо, совсем тихо ответила она и чуть опустила взгляд. Их лица были слишком близко друг к другу, но вместе с тем Элдредж показалось, что они возвращаются в реальность, когда брат упомянул дядю Арчибальда. Наверное он был единственным, кому девушка полностью доверяла. Он единственный был связан с её семьей, ещё тогда когда её родители были живы. Дядя Арчибальд часто гостил у них, и Амалтея знала как сильно папа дорожил дружбой с ним. Наверное ей стоило вспомнил последние месяцы перед пожаром, и то как отношения между друзьями натянулись, но Элдредж ни в чем не винила дядю Арчибальда, наоборот- она была благодарна ему за всё, что тот для неё сделал. Иногда ей даже казалось, что он заботится о ней больше, чем о своем родном сыне. Амалтею он водил гулять по парку, когда Натаниэль оставался дома. И они часто говорили... говорили обо всем, и девушке казалось, что он единственный понимает её. -А ты часто сюда приходишь? – подняв глаза к небу спросила рейвенкловка и улыбнулась. Мокрые волосы прилипали к лицу и шее, но она не чувствовала никакого дискомфорта. Тут было гораздо прохладнее чем дома, да и ничто не могло сравниться с тем, что они с братом наконец-то начали общаться. Что-то ныло в груди и твердило, что этот день закончится, и когда они вернутся обратно домой, то всё вернется на круги своя. Амалтея не хотела об этом думать, но ещё больше не хотела омрачать эти минуты дурными мыслями.
Nathaniel Eldredge: Натаниэль удивленно посмотрел на сестру. Как и многие люди, он считал, что уметь плавать должен каждый и за 17 лет этому вполне можно научиться. И сейчас, когда Амалтея с легким смущением открыла ему свой маленький секрет, слизеринец подумал, что просто обязан это исправить. -Тогда я тебя как-нибудь научу…когда ты будешь готова. – улыбнувшись, он поудобнее подхватил девушку, чтобы та чувствовала себя более уверенно и знала, брат не отпустит ее. Впрочем, здесь было не так уж глубоко, но в любом случае Элдредж не собирался ее отпускать. В нем снова проснулось то странное чувство – хотелось позаботиться о сестре, защитить, подарить чувство полной безопасности. Впервые оно появилось в мае, и вот сейчас повторялось вновь. Ведь это не случайность, верно? -Спасибо, это будет наш секрет. – Натаниэль посмотрел наверх, солнце играло с облаками, рассекая небосвод множеством лучей. Наш секрет. За столько лет жизни под одной крышей, у них не было ничего общего или совместного. Между ними всегда был союз «и». Всегда что-то мешало, всегда была стена из множества «но» и «если». Но, кто бы теперь смог разобраться, зачем они выстроили эту стену между друг другом? Зачем отталкивали друг друга? Зачем? Молодой человек не знал, да и вряд ли когда-то узнает. Вся жизнь словно бы разделилась на две части: «до» сегодняшнего дня и «после». И хотя он не знал, что будет дальше, завтра, послезавтра, когда они вернуться в школу…он знал лишь одно – все будет иначе. Они никогда не будут прежними, и их отношения тоже будут другими. Вопрос, какими, но это уже другая история. -Не так часто, как хотелось бы. – отозвался Элдредж. –Во время обучения, как ты понимаешь, я сюда совсем не прихожу…только на каникулах, да и то не всегда получается улизнуть из дома. То мама волнуется, то друзья заходят, то отцу нужно помочь с чем-нибудь. Но, наверное, это и к лучшему. Сила этого места только повышается…если бы я бывал здесь каждый день, оно бы уже не было таким особенным. – кто бы мог подумать, что Натаниэль способен на подобные философские речи. Впрочем, Амалтея о нем почти ничего не знала за исключением поверхностных фактов, и ей только предстояло узнать брата заново, открыть для себя новые и неизведанные стороны его характера и решить, принимать его таким или же нет. Молодой человек сделал несколько шагов по направлению к берегу, там было примерно по пояс, если не мельче. Он улыбался так, будто что-то задумал. -Послушай, Амалтея…попробуй коснуться дна. Не бойся, я буду держать тебя, просто попробуй. – и очень медленно и осторожно, Натаниэль стал отпускать ноги девушки, тем самым, давая ей некоторую свободу действий. Вместе с тем, он не забыл выполнить свое обещание: его руки крепко обняли сестру за талию, ясно давая понять, что он рядом и что он будет ее держать. -Вот видишь, ничего страшного, верно? – блондин умолк, словно ему что-то помешало говорить дальше. Он уже несколько секунд смотрел на мокрые волосы Амалтеи, прилипшие к лицу и шее. Легким движением Натаниэль убрал мокрые пряди с лица сестры и словно бы невзначай коснулся ее щеки. У девушки была такая мягкая кожа, что невольно хотелось касаться и касаться ее, а еще очень хотелось снова… …Элдредж склонился чуть ниже и замер. Если Бог есть, то он только что выписал парню путевку в Ад, не меньше. За такие мысли, что сейчас возникли в голове блондина, по отношению к сестре, самая прямая и скорая дорога в Ад.
Amalthea Eldredge: «Это будет наш секрет». Эти слова ещё долго будут звучать в ушах Амалтеи. Она навсегда их запомнит и будет хранить глубоко в сердце. Может быть завтра они снова будут избегать друг-друга. Возможно в школе он снова будет смотреть на неё с безразличием, и проходить мимо. Но этот день они не смогут забыть никогда. Она навсегда запомнит его слова. И это место, которое стало таким родным... На мгновение Амалтея представила как они с Натаниэлем приходят сюда гулять во время каникул. Выражение дяди Арчибальда, когда она скажет ему, что хочет прогуляться с братом. Возможно тот обрадуется, что наконец-то его дети нашли общий язык, но всё равно не сможет скрыть удивления. Тетя Лилиан насторожиться такой перемене. Амалтея ничего против неё не имела, просто она с ней не особо ладила, поэтому пыталась держаться от неё подальше. А что Натаниэль будет испытывать когда они вместе придут сюда гулять? Сможет ли он сказать своим близким, что теперь он понимает сестру, или хотя бы хочет её понять? -Ты будешь брать меня с собой сюда? – девушка улыбнулась всё так же держась за брата. Вокруг было так красиво, и спокойно, что хотелось остановить время. Вот бы они всё время были тут и наслаждались этой тишиной, она бы правда ничего более не желала. Она кивнула Натаниэлю когда тот решил опустить её в воду, но чуть сильнее вцепилась в его плечо. Ощутив что-то твердое под ногами Элдредж улыбнулась. Плавать её как-то никто не научил. Когда она была маленькой они редко шли на озеро. Мама боялась воды, поэтому приходилось довольствоваться берегом. Амалтея сама не лезла в воду, предпочитая прогулки с родителями. А потом... потом она как-то забыла об этом. В школе ей было стыдно признаваться в том, что она не умеет плавать и придумывала всякие отговорки, вроде простуды. Но сейчас, стоя на своих ногах в воде она чувствовала себя крайне счастливой. Это счастье напоминало радость ребенка, который впервые сделал что-то самостоятельно. -Ты прав, - смотря на свое отражение произнесла Элдредж и ослабила хватку опуская свободную руку в воду. Она смотрела на свое отражение, а потом на Натаниэля. Она улыбалась, наверное впервые настолько искренне. Но стоило брату коснуться её как Амалтея замерла на месте подобно оленю. Ей казалось, что любым своим движением она может спугнуть его, поэтому не могла шевелиться. А Натаниэль убрал промокшие волосы с её шеи, и дотронулся до её щеки. Девушка подняла на него глаза и словно потеряла дар речи. За подобные вещи они попадут в ад. Это правда, и Элдредж хоть и не верила в Бога как любой другой верующий, но знала, что кто-то наверху все же есть. А подобные вещи не прощаются. Они брат с сестрой, хоть и не кровные. Но что вы скажете делать с желанием, которое обжигает изнутри? Губы Амалтеи невольно приоткрылись и она поддалась вперед сама не осознавая что делает. А может ей просто не хотелось признаваться себе в том, что намеревается поцеловать Натаниэля.
Nathaniel Eldredge: В голове уже вертелись картинки, словно привет из будущего. Натаниэль подумал о том, что после сегодняшнего времяпрепровождения с сестрой, их жизнь должна круто изменится. Их общение должно выйти на новый уровень, приобретая теплый и нежный оттенок. Ведь такими и должны быть отношения между старшим братом и младшей сестрой? Он бы заботился о ней, рассказывал про свою жизнь и никому бы в школе не позволил не то, что пальцем тронуть девушку, но и обидного слова сказать. Отчего-то Элдредж был уверен, что "работа" старшего брата получалась бы у него отлично. Где-то там в будущем они смогли бы проводить время вместе, гулять, Натаниэль научил бы Амалтею плавать и, возможно, летать на метле, если она захочет. Он бы рисовал ее, и в альбоме, где хранились портреты всех его близких, было бы место и для нее тоже. Амалтея бы стала частью его жизнью, и он бы никогда не пожалел об этом. Таковы были мысли блондина в ту минуту: идеалистические, невинные, немного стереотипные, но живые. Будущее становилось настоящим с каждой минутой, и он был чертовски рад этому. Слизеринец готов был распахнуть настежь все двери, впуская новую жизнь. Жизнь, в которой они с сестрой близкие и родные друг другу люди. -Конечно, хотя говорю сразу, иногда мне хочется побыть одному, каждому человеку необходимо пару часов наедине с собой. Но считай, что я дарю тебе это место. Ты можешь приходить сюда, когда захочешь...одна или со мной...и... - Элдредж улыбнулся и закусил нижнюю губу, будто бы раздумывал стоит ли говорить дальше. -...если меня не будет, ты знаешь, где меня искать. - о да, таких заявлений он еще никому и никогда не делал, и было в этом что-то притягательное и необычное одновременно. Слишком много секретов за один день, слишком много откровений, признаний и нахлынувших чувств. И, кстати, о чувствах... ...Натаниэль почувствовал, как Амалтея вначале замерла нерешительности, потому что замер он сам. Парень боялся пошевелиться: приблизиться еще не мог, но и отстраниться тоже. В ту минуту он испытывал необъяснимое влечение к сестре, теперь он понял, как это называется. Те несколько раз, когда внутри него надувался огромный огненный шар, приятно щекотавший изнутри...то странное чувство полета, всеобъемлющей радости, когда она поцеловала его, когда прикасалась к нему. Это были самые порочные ощущения, которые когда-либо испытывал Элдредж. И, увы, он хотел еще. Может, после солнечного удара не стоило входить в холодную воду, но то, что потом сделал блондин, изменило всю его жизнь. Ладонями он скользнул вверх, на спину Амалтеи, а ее приоткрытые губы послужили знаком, почти разрешением к тому, что можно. Осторожно коснувшись губами губ девушки, Натаниэль улыбнулся. Улыбнулся сквозь поцелуй, а потом...притянув Амалтею к себе как можно ближе, чтобы она прижималась к нему всем телом, поцеловал по-настоящему. -Ваш билет в Ад, мистер Элдредж! -Да-да, скоро буду, только вещи соберу... И сладость девичьих губ, ощущение ее хрупкого тела под ладонями и отзвуки сердцебиения где-то рядом с его собственным, - все это сводило с ума. Хотя, казалось бы, куда уж больше?
полная версия страницы