Форум » Архив «Lumiere-77» » [Маскарад] - часть II - 31.10 » Ответить
[Маскарад] - часть II - 31.10
Fiann Lermont: Большой Зал украшен к балу. На сдвинутых к стенам столах - праздничные блюда и напитки, в воздухе плавают маленькие тыквы со свечами внутри и блуждающие огоньки. На месте стола преподавателей организована небольшая сцена, где будут выступать девушки из "Акустической Алхимии". Посреди зала на небольшом постаменте возвышается наполненная пламенем чаша, в которую каждый, желающий участвовать в турнире (не забывайте о возрасте!) может кинуть записку со своим именем. И все с трепетом ждут этого, чтобы своими глазами увидеть смельчаков - тех, кто хотя бы решился, а это уже много. Замок и зал в эту ночь авроры охраняют особенно внимательно, поскольку кроме студентов и иностранцев на балу присутствуют представители Министерства, итальянского посольства и шведский Министр Магии. На балу обязательно присутствовать в маскарадном костюме, либо в бальном платье и парадной мантии. Без маски в зал не пускают.
Ответов - 47, стр:
1 2 3 All
Reginald Avery: – Ну, если тебе не по душе сравнение с феей, то да – как всегда шучу, – ухмыльнулся Реджинальд, еще раз окидывая старую знакомую взглядом. Ворчать по поводу комплимента вместо благодарности – как это мило! А он-то ожидал хвалебных од в его честь! Вот так и делай добрые дела! Впрочем, кажется, Мафальда все-таки была рада встрече. А раз так, то надежды, что никто не выразит хоть маломальскую радость по поводу его пришествия, исчезли. Нельзя сказать, что это расстроило бывшего слизеринца, однако он испытал какое-то странное чувство, сродни симпатии к бывшей однокурснице. Беззастенчиво взяв хаффлпаффку за плечи и повертев вокруг собственной оси, Эйвери удовлетворенно хмыкнул. – Хоть тебе и не нравятся комплименты, все-таки не удержусь, чтоб не сказать, что ты отлично выглядишь, Хопкирк. Я даже удивлен, – достаточно нагло заявил молодой человек. Но ведь деликатность никогда не была его коньком! – Как-то я тебя запомнил по-другому. Так что удачно, что мы встретились. Всегда полезно обновить воспоминания. Наверное, кому-то покажется, что Реджинальд нес полную ерунду, но он просто соскучился по нормальному общению. Ибо в Министерстве-то и поговорить не с кем, а ехать домой – вот уж увольте. Он наобщался с родственниками на годы вперед после “серьезного” разговора сразу после выпускного. Тем временем Мафальда, кажется, сообразила, что так не приветствуют старых знакомых, и сообщила, что рада его видеть. Определенно, говорила она без лицемерия. “Хопкирк и правда рада меня видеть”, – понял Эйвери, чувствуя странную тоску. – “Интересно, а она вообще в курсе, что я теперь Пожиратель?” Молодому человеку вспомнилось их крайне необычное путешествие в не менее необычную Страну Чудес. Там они забыли, что с разных факультетов, что у них разные мировоззрения. Реджинальд даже задумался – а помнит ли сама Мафальда про это приключение? Вряд ли она забыла, хотя бы потому, что такое не забывается. – Как тебе вечер? – поинтересовалась девушка. Эйвери не удержался от ухмылки: – Ну, я только-только приехал, успел спасти тебя от позорного падения с лестницы, а твое платье – от неминуемой помятости, выслушал от тебя, что комплименты тебе не нравятся… – он сделал виду, словно задумался. – Вечер определенно удался! Сарказма, как всегда хватило бы на целую роту. Ибо Реджинальд, конечно, неисправим. Однако место для дружеского разговора было определенно неудачное. Повсюду сновали студенты, казалось, так и желающие налететь на двух молодых людей, стоящих почти посреди потока движения. Хопкирк тоже это поняла, так что направилась в Зал, найдя относительно спокойное место. – Как идёт твоя новая взрослая жизнь? Я слышала ты работаешь в Министерстве под началом отца Фиана. Тебе нравится? – спросила девушка. Эйвери, конечно, ожидал этого вопроса, но тем не менее он застал его врасплох. Что мог рассказать о своей жизни Пожиратель? Реджинальду было неприятно затрагивать эту тему, ибо тогда бы Мафальда вконец в нем разочаровалась бы. В итоге, молодой человек выбрал относительно нейтральную информацию: – Ну, отец жаждал, чтоб я поступил под его начало, в Отдел борьбы с неправомерным использованием магии. Но работать там, где он начальник, – Мерлин меня от этого упаси! Мне хватило столько лет жить с ним под одной крышей. Так что я пошел в Отдел международного сотрудничества. Чем плохо? Вот, бумажки готовил для наших иностранных гостей. Кстати, а итальянцы уже прибыли? – поинтересовался он. В ответ хаффлпаффка выложила последние новости Хогвартса. Когда Эйвери услышал, кто теперь старосты, он скривился: – У Дамблдора окончательно разум помутился, если он назначил Поттера старостой школы? Он же весь замок теперь разнесет! Мне жаль Хогвартс. Слава Мерлину, что я тут больше не учусь! – не удержался Реджинальд от ухмылки. – Коррупция еще не расцвела, нет? Поттер же будет снимать баллы с поводом и без оного. Ах, как приятно с высоты своего возраста поговорить о бывших неприятелях! Ни с чем не сравнимое удовольствие! Внезапно раздался визг. Эйвери осекся, покрутив головой в поисках источника звука. Им оказался всеми забытый и страдающий Пивз. Он вызвал у молодого человека лишь усмешку, но вот когда на него с Мафальдой перевернулась чаша с пуншем… – Что б тебя..! – завопил Реджинальд, чувствуя как по волосам и одежде стекает жидкость. От немедленной мести его удержало только близкое присутствие МакГонагалл.
Minerva McGonagall: Временами Минерва искренне жалела, что времена меняются в первую очередь нравами и обычаями. Вот, к примеру, насколько было бы проще, безопаснее и удобнее, если бы разделить мужскую и женскую половину по разные стороны зала. И только лишь в центре они могли бы соединиться в каком-нибудь приличном, полагающемся в таком случае танце под бдительным надзором более взрослого окружения. Эх, а то толкутся группами, щебечут, озираются по сторонам да так, что не поймешь сначала. Подозрительно ли, или просто ищут объект воздыханий. Кстати об объектах. МакГонагалл заметила Джейма Поттера в надежных руках Эванс, и одной заботой на этом балу стало меньше. Осталось еще чуть меньше сотни..Светские короли чета Малфоев сопровождает итальянского гостя, бдительные авроры, вот еще Хагрид привел за собой Министра Магии Швеции..Ну что ж, хотя бы не троллей горных и то счастье. Хотя еще неизвестно, с кем проблем было бы меньше. -Умоляю, Рубеус. Не налегайте на пунш. И смею напомнить, что ваши частушки, разумеется, непревзойденные, но сегодня лучше обойтись без них, - декан Гриффиндора надеялась на чувство ответственности Хагрида, но слабые дозы алкоголя в большом количестве сильно приближали его к своим, с позволения сказать, корням. Она бы просто со стыда сгорела, если бы на этом вечере повторились его застольные напевы, пожалуй. Лучше уж пускай юношеские музыкальные таланты балуют публику своим творчеством. Тем более, что очень даже неплохо у ребят получается. Поздоровавшись со всеми лицами, к которым по гостеприимному обычаю следовало подойти первой, МакГонагалл продолжила свой неторопливый обход зала. Пока все шло размеренно и даже хорошо, того и гляди, жди подвоха. Подвох явился неожиданно, но заставил тысячу раз себя проклясть. Ожидая чего-либо от своей гриффиндорской четверки, профессор и думать забыла про полтергейста, надеясь, что кто-нибудь решит проблему с ним. Очевидно, такая же мысль по забавному стечению обстоятельств пришла в голову всем, начиная с школьного смотрителя и заканчивая сэром Николасом, который обещал поговорить насчет Пивза с Кровавым Бароном. Минерва Макгонагалл была в общем-то женщиной не слабонервной, да и чего-только не перепадало ей в этой жизни, но сейчас она от неожиданности на минуту лишилась способности как бы то ни было реагировать. Полный крах. Испачканная одежда, чернильные разводы на и без того темной личности, декане Дурмстранга, пюре на элегантных французах, которые, казалось, переживут многое, но только не публичный обстрел картошкой в их идеальные наряды. -Пивз! Ну, теперь-то это точно твоя последняя выходка в Хогвартсе, - злясь больше на себя за непредусмотрительность и замешательство, пробормотала женщина, выискивая взглядом негодника. -Excuro. Evanesco! – первым делом занявшись очищением делегаций заграничных волшебников от последствий сброшенных навозных бомб, Минерва надеялась, что обойдется без лишнего писка и громких заявлений, мол, как вы можете с нами так обойтись? -Мои глубочайшие извинения..Сейчас все быстро исправим. Видимо, вечер такой, что даже наши школьные «силы зла» вырвались на свободу, - изобразив кривую улыбку, МакГонагалл попыталась все переправить в шутку, заметив в прочем, что иностранные гости к чувству юмора вовсе не склонны, а вот нажаловаться потом на отвратительный прием в Хогвартсе могут даже в преувеличенных красках.
Mafalda Hopkirk: - Я тебе не маникен. – огрызнулась хаффлпаффка. - и хватит вертеть меня. Я не рождественская ёлка. – комплимент Реджи был пусть и плоский, но Мафальде стало приятно, отчего на бледных щеках разлился едва заметный румянец. Чтобы скрыть замешательство, девушка отвернулась, с деланным интересом разглядывая соседствующую с ней колонну. Собственно, весь этот обмен любезностями произошёл до того, как молодые люди переместились в глубь Большого Зала. Смущение Мафы прошло достаточно быстро, и разговор вернулся в менее волнующее русло. - насыщенный вечер. – туманно ответила Хопкирк. - А я кинула записку с именем в кубок. – неожиданно заявила девушка и как-то странно посмотрела в сторону делегации из Дурмсранга. - как ты думаешь, меня выберут? Я, конечно, не мечу на роль самой популярной и талантливой ученицы в Хогвартсе, да и в целом ничем выдающимся меня природа не наградила… но всё же… оставлю след в истории. - молодая волшебница кисло улыбнулась, вспоминая о том, как в позапрошлом веке одного из участников насмерть покалечил василиск. Не о такой славе она мечтала. Только вот ей обычно сопутствует опасность, так что выбор невелик – либо с головой ринуться в авантюру, либо прозябать в безвестности. Мафальду удивляли собственные мысли. Хаффлпаффка никогда не считала себя амбициозной или тщеславной, но Турнир перекроил её шкалу нужд и потребностей, теперь на пьедестале покоилось одно – жажда победы и участия. - бумажки. Бюрократы чёртовы. - неожиданно ругнулась девушка. - ой, прости. Вырвалось. – Мафальда покраснела и несколько смутилась. - прибыли. Я тут одного видела… импозантный такой мужчина. – волшебница кивнула в сторону Урсулы и молодого итальянца, который стоял неподалёку. - как ни странно, но нет. Он достаточно объективен. Только по-прежнему не дружит с головой и продолжает также виртуозно нарушать школьные правила, но теперь с коллеги как-то не снимешь баллов. Неэтично. Даже у старост есть свой кодекс. – Хопкирк ухмыльнулась. Девушка собиралась добавить что-то ещё, как неожиданно в Зал влетел Пивз. Настроение у полтергейста была исключительно хорошим. Видимо он давно не видел в одном месте такое большое скопление магов. А чем больше людей, тем больше жертв. Почти все пострадали от его хромающего на обе ноги юмора. Досталось и Мафе с Реджи. На молодых людей несносный призрак опрокинул чашу с пуншем. Причёска, над которой Мафальда колдовала около часа, была испорчена, платье прилипло к телу и превратилось в бесформенную тряпку, подол, над которым Мафа так долго тряслась, жалко повис. В общем, Хопкирк выглядела не лучшим образом – что-то среднее между мокрой кошкой и разозлённой выдрой. - дементор тебя поддери, Пивз! – крикнула староста и вытащив волшебную палочку, решила отправить в след обидчику пару хитроумных заклинаний, но поймав предупреждающий взгляд профессора МакГонагалл, Мафе пришлось опустить грозное оружие и заняться своим внешним видом. Пара тройка нехитрых заклинаний и волосы были высушены – только вот от красивых локонов мало что осталось, девушка собрала копну рыжевато-каштановых кудрей в строгий пучок. С платьем пришлось повозиться. Оно осталось влажным и противно липло к телу, смирившись с неудобствами, Хопкирк сделала страдающую гримасу и откровенно призналась Эйвери. - платье самая неудачная деталь женского гардероба, которую вообще могли придумать. Кому они нужны? Эти платья? - фыркнула девушка. - у тебя пятно ещё тут. Ты пропустил. – не одна только Мафа привела себя в порядок, Реджи тоже попытался хоть как-то высушить свой туалет, только вот пропустил одно пятно на рубашке. - сейчас всё будет выполнено в лучшем виде. – заверила приятеля Хопкирк и взмахнув волшебной палочкой, избавила бывшего слизеринца от «подарка» Пивза.
Lily Evans: Маскарад, особенно по поводу такого мероприятия как Турнир Трех Волшебников, да еще и в сочетании с приездом иностранных делегаций, безусловно был событием знаменательным. Настолько знаменательным, что можно было даже отойти от традиции каждый раз отклонять предложение Поттера пойти куда-либо, будь это Хогсмид или бал. Собственно, Лили совершенно не удивилась, когда неуправляемый гриффиндорец поймал-таки ее возле самой гостиной, еще вне поля зрения однокурсников, чтобы спросить, не хочет ли она пойти с ним на маскарад. В первое мгновение желанием девушки стало ответит твердое “нет”, но затем Лили внезапно подумала, какова же реальная причина ее категоричных отказов. В конце концов, она свободна от каких бы то ни было обязательств, а потому, не такая уж и плохая идея согласиться. Особенно учитывая, что девушка уже несколько раз ловила себя на мысли, что Поттер не такой уже и плохой человек, просто ему нужен кто-то, кто будет им руководить, направлять в верное русло. А раз так, то почему бы этим человеком не стать ей? Обычно не слишком обращая внимания на свой внешний вид, на этот раз Эванс подошла к сборам предельно серьезно. Быть может, от того, что это был последний ее бал, если не считать выпускного, а быть может потому, что она шла с Джеймсом. Однако в любом случае девушка потратила много времени, чтоб найти подходящее платье и уложить непослушные волосы в красивую прическу. Под конец, Лили уже жалела, что взялась за это, хотя восхищенное “wow!” от Поттера и говорящие взгляды однокурсников служили ей достаточным утешением за причиненные мучения. Спустившись в холл, девушка сразу увидела своего спутника. Наряд Джеймса вызвал у нее легкую улыбку. “Он же просто еще большой ребенок”, – подумалось Лили, когда она подошла. Реакция Мародера на ее внешний вид вызвала у девушки румянец на щеках, ибо уже одетая и стоявшая перед зеркалом, девушка почему-то в первую очередь подумала именно о том, понравится ли она Поттеру. На слова спутника: “надеваем маски и в зал?” Эванс лишь кивнула, надевая на лицо бирюзовую, под цвет платья, полумаску. После чего приняла поданную Джеймсом руку. Это было как-то так необычно, что девушка немного помедлила, прежде чем войти в Большой зал. Народу там было уже более чем достаточно. Оглядев толпу, Лили заметила несколько знакомых лиц. Вновь обратив внимание на спутника, гриффиндорка не сдержала улыбки в ответ на его вопрос: “Расскажешь мне потом, что я такого сделал, что ты согласилась пойти вместе?” – Наверное, ты очень убедительно обещал не устраивать на маскараде балаган, – также в полголоса ответила она. – Надеюсь, ты еще не забыл об этом? Окинув быстрым взглядом зал, Эванс не заметила никого из компании Мародеров, что ее немного взволновало. Джеймс, конечно, был рядом, что являлось половиной залога, что не готовится никакая пакость. Однако был еще Сириус Блэк, тоже гораздый на всяческие выдумки. И его отсутствие в толпе здорово беспокоило старосту. – Джим, а где Сириус, Питер и Ремус? – поинтересовалась она, бросая взгляд на спутника. – Не могли же они пропустить такое событие, как маскарад? Очень даже могли, в особенности Блэк. Оставалось только надеяться, что Люпин все же не растерял остатки здравого смысла, и, в случае чего, сможет урезонить друзей. В следующее мгновение в поле зрения Лили попал Кубок. Задержав глаза на пламене, куда, собственно, и бросались бумажки с именами, девушка ответила на риторический вопрос Поттера: – Думаю, иностранцы уже побросали свои имена. Ведь, по-моему, они уже все в зале, – она заметила несколько шармбатонцев, стоящих неподалеку. – А из наших… Мне тоже интересно, бросал ли уже кто-то. – А ты не хочешь бросить? – внезапно поинтересовалась Эванс, глядя на спутника. – Это ведь вечная слава… Даже если и не выиграешь… Слова девушки были прерваны внезапным шумом. Заозиравшись в поисках его источника, Лили увидела влетевшего в зал полтергейста. Она б не обратила на него большого внимания, если бы Пивз не начал “развлекаться”. Когда иностранные делегации подверглись бомбардировке навозными бомбами, а студенты – едой, староста застонала: – О Мерлин! – и решительно достала палочку: – Надо срочно что-то с ним сделать! Что подумают о нас иностранцы?!
Euphemia Bulstrode: «Это должно быть интересно», - подумала Юфемия, и перед самым выходом из комнаты навстречу с бальным торжеством в лист тонкого пергамента вписала своё имя. Выводила аккуратно, но всё одно – несколько раз переписывала. А почерк всё равно не казался её собственным. Слова были выведены словно рукой вначале Клейтона, а затем Андромеды. Что ж, пусть остаётся так. Причёска. Платье. Туфли. Маска. На истинно маскарадное облачение фантазии у Юфемии, конечно, не хватило. И девушка решила остаться верной принципу: не знаешь, кем быть, – будь собой. И, кажется, всё было готово к часу выхода. Ах, надо бы не забыть про улыбку, скрывающую неуместно сосредоточенное лицо надежнее многообразия масок. Но это уже при входе в Большой зал. Раньше не стоит, чтобы не, хм, перегореть, быть может. Потом, уже после недолгих, но суетливых сборов, – все-все в их девичьей спальне готовились к этому маскарадному событию, что не удивительно, – Юфемия успела подумать, что всё-таки идёт на бал без пары. Успела даже испытать какие-то невыразимые чувства по этому поводу – не то облегчение, связанное со своей полной независимостью на этот вечер, не то обиду от предстоящего относительного одиночества. Но быстро переключилась на иной объект для рассуждений – свернутый пергаментный квадрат в своей руке. Юная Булстроуд в последний раз взвешивала своё решение стать потенциальной участницей грядущего Турнира Трёх Волшебников. Причин для отказа от такой пусть и очень призрачной возможности – достойных кандидатов от их школы будет немало – она не находила. Рядом с самым непредвзятым выборщиком – Кубком Огня – сомнений уже не оставалось. Листок был брошен в пламя. Одно движение и разжатие пальцев – и Юфемия Булстроуд получила шанс на непосредственное участие в событии по магическим критериям международного масштаба. Один шанс из многих. Но ведь у всех, кто был младше семнадцати лет, даже такого шанса не было. Когда первоочередная цель была достигнута, девушка решительно направилась к праздничным столам. Новой целью – а чем ещё объяснилась такая решительность? – был сок и желание со стороны понаблюдать за присутствующими, особенно, иностранцами. Это было сродни игре, где предстояло выяснить, кто скрывался за масками. Взрослых, конечно, можно было идентифицировать мгновенно, чего не скажешь об остальных. А ещё отсюда было прекрасно видно сцену, где уже появились феи из «Акустической Алхимии», ещё год назад бывшие такими знакомыми жительницами этих стен. Идиллию вечера разрушил прорезавший воздух визгом шумный дух хаоса. Юфемия успела подумать не без доли недовольства, что подобное можно было предотвратить. И не было бы пострадавшей делегации, французов и немцев, выступивших в роли идеальных мишеней для пивзовского картофельного неистовства. От этого проклятого пюре косвенно пострадала и младшая Булстроуд: Пивз прыгал на блюде высоко и со всей известной ему силой, так что, находясь в фатальной близости, сложно было уберечься от комочков, разлетающихся в стороны. - Поцелуй тебя дементор, Пивз, - нет, Юфемия не злилась, но, безусловно, негодовала. Раздражённая этим вопиющим событием, девушка старалась оставаться спокойной. Незначительные последствия катастрофических развлечений полтергейста со своего платья она убрала быстро. Закончив, рассудила, что если на маске останется нечто картофельное, выглядеть это будет весьма неопрятно и неприятно. Допустить подобное? Нет, никак нельзя. И Юфемия решила ненадолго снять маску – зеркала-то с собой не было, – надеясь при этом остаться не столько неузнанной, сколько незамеченной.
Eridanus Everard: Пожалуй единственной причиной по которой Эридан решил прийти на этот бал была Акустическая Алхимия, точнее говоря те люди которые играли в этой группе. Ему очень уж хотелось увидеть Эль и узнать как она поживает. Кто-то из гриффиндорцев сказал, что она весь день помогала с гостями, но так уж случилось, что Эридану не удалось её встретить. Иностранцы, к слову, показались Эверарду слишком напыщенными. Они напоминали павлинов, только отсутствие длинного хвоста доказывало, что это не так. Пожалуй среди девушек были очень интересные особы, но Эридана они тоже никак не привлекали. Белокурая бабочка которая всё порхала рядом с ними казалась ему слишком неестественной, а может наоборот — слишком естественной. В любом случае гриффиндорца сейчас волновало совсем другое, поэтому уже двадцать минут он отчаянно пытался разглядеть кого-то среди блестящих тканей и разноцветных масок. Оказалось, что найти темноволосую рейвенкловку не так уж и легко, а кто бы мог подумать. Вот одна из главных причин по которой Эридан терпеть не мог маскарады. Зачем вообще люди придумали маски, спрашивается. А ещё он и Леона не дождался как сразу же рванул в Большой Зал. Впрочем тот явно заслужил хоть один вечер лично для себя, хоть и Эридан не верил в то, что Хартли удастся провести этот день лишь в свое удовольствие. Гриффиндорец засмеялся когда Пивз устроил свое выступление, прямо перед появлением на сцене Акустической Алхимии. Чтож кто-то явно вывел его из себя, впрочем этот призрак и без причины мог превратить жизнь любого человека в ад. Профессор МакГоннагал попыталась всё уладить, и на мгновение Эридан даже пожалел её, ведь преподаватели очень серьезно относились к подобными мероприятиям, а уже второй раз за день им приходится справляться с неожиданными выходками то учеников, то призрака. Наблюдая за полтергейстом Эверард вполне мог упустить Юфемию которая почему-то сняла маску с лица, но к счастью этого не случилось и парень сразу же направился в её сторону. Она выглядела превосходно. По пути к Булстроуд Эридан столько раз прокрутил в голове всевозможные комплименты, что в конце и вовсе запутался. Он и правда не знал что ей говорить, или как. После лета они почти не общались, лишь пару раз обменялись несколькими фразами в библиотеке, которую Эридан стал посещать только из-за неё. А встреча летом была настолько неловкой для Эверарда, что он предпочитал о ней не вспоминать, хотя тогда он всё равно был рад встретиться с Юфи. -Ээм, прекрасно выглядишь, - остановившись перед девушкой выдавил из себя гриффиндорец и про себя отметил, что он редкий идиот. Пару секунд он смотрел на рейвенкловку и никак не мог придумать что можно ещё сказать. Отношения между ними немного изменились с весны, и Эридану стало куда сложнее общаться с Юфемией. Тем более девушка сама стала холодной, и казалось избегала встречи с ним. -Как тебе бал? - Браво, Эридан! Гениальнее ничего не придумал, нет? Ты ещё спроси как ей иностранцы? -Что думаешь об иностранцах? - Наверное это тот самый момент когда надо отвернуться и пойти прочь, потом можно утопиться, но главное не забыть извиниться перед ней за идиотизм, или же полное отсутствие мозгов! На самом деле, и правда было тяжел в данную минуту. Юфемия отдалялась от Эридана, или уже достаточно отдалилась чтоб он смог вернуть её обратно. Нет, он не надеялся на что-то особенное, но ему так хотелось общаться с ней как раньше. Говорить о том, что придет на ум и наблюдать как она улыбается, а Эверард уже давно не видел улыбки Юфи, пожалуй уже очень давно. Но каждый раз когда он пытался заговорить с ней, то заканчивалось всё одинаково. -Я тебя давно хотел спросить, как ты? Мы с тобой так давно не разговаривали... -уже более серьезным голосом спросил Эридан и уставился на девушку.
Walden McNair: - Говорю, - сдержанно улыбаясь, отвечал Макнейр спутнице, - по-английски. Очень трудный язык, знаешь ли. Немецкий, говорят, труднее, но я что-то не согласен, на первый мне понадобилась вся жизнь, а на второй только три года. Латынь он благоразумно не стал упоминать, потому как не говорил на ней по одной простой причине - не с кем. Селвин, единственный, с кем можно было провернуть такую штуку, после пары фраз сцеплялся с Деном в смертельной схватке, выясняя, какое же произношение верное и более "римское", а Эшлинг вообще не стоило вникать в такое сложности. Он ее вообще-то танцевать привел. Правда, в своей способности это делать Уолден сильно сомневался. Чертова спина болела, как ненормальная, игнорируя заклинания и мазь под бинтами, но... но он уже пригласил Шеридан и отказываться было бы нехорошо по отношению к ней, а подругу шотландец любил и старательно лелеял - в лучшем смысле этого слова. Вообще он сам не понимал, как и почему на него свалился вдруг этот светловолосый предмет заботы, и зачем вообще достойному потомку мастера Слизерина вдруг могло бы взбрести в голову возиться с неуклюжей тихоней. Но Дену тихоня нравилась. Она была милой, застенчивой, доброй девочкой, никому не желающей зла, таскалась за ним из искреннего дружелюбия, и он ей нравился а, как говорят, если сам не горишь, то грейся чужим теплом. Вот они друг об друга и грелись - опять же, в лучшем смысле этого слова, и никаких пошлостей. Исключительно нежная дружба. Он же теперь почти женатый человек! Уолдена заметно перекосило - очень удачно изменения его мимики совпали с появлением на сцене Пивза и его заходом с картошкой и чернилами. Ден машинально отодвинул за спину высунувшуюся было оттуда Эшлинг и философично заметил: - Ну все, накрылась их дипломатия таким местом, что даже говорить не хочется... Ты глянь, какое шоу.
Llanfair Pryce: - Есть, - Ланфир улыбнулась, развязывая тесемки у мешочка на поясе. "Ослиная шкура" - штучка полезная, как-то раз ей удалось впихнуть туда метлу, правда, повторять такие фокусы Прайс зареклась, ибо чуть не порвала ценный артефакт. Сейчас там лежала тонна полезных штук, а поверх был уложен нарезанный яблочный рулет с корицей, который валлийка вчера пекла, чтобы накормить Арти и занять чем-то трясущиеся после Крикновелл руки. Рулет был еще теплый - помнится, маменька хорошо учила ее зачаровывать оберточную бумагу. - Вот, возьмите, - она подумала, что мясо было бы уместнее, но увы, мяса у нее не было, честно говоря, в последний раз она пробовала что-то такое... хм... да, месяц назад, получив жалование, они тогда с Арти устроили маленький праздник и ели жаркое. По правде говоря, если бы не Арти, это бы Ланфир не беспокоило - ей полезно немного похудеть, а вот Элфорд скоро ветром начнет сдувать. - Не отбивная, конечно... но если что, отбивные есть там, на столах. Она молча выслушала начальника, дисциплинированно подобралась - и тут явился Пивз. Ну никакого сладу с ним нет. - Exortio!* - нечего ему тут делать.
Benjamin Nayman: В гармоничность мира Бэнджи как-то не верил. И пытался, да не получалось, мир все время поворачивался к нему явно не тем боком, если боком вообще. Цену за победу тоже платить не хотелось, именно потому что никогда не знаешь, что это за цена, счет жизнь предпочитает выставлять потом. Всего этого вслух, конечно, Бэн не сказал, только в очередной раз поправил съехавший колпак и повел Иви поближе к сцене. Он и сам не отказался бы посмотреть на Арти и на Эль, на Мэдди и на Олвен, послушать вновь их голоса. - Извините, - пробубнил он тоже кому-то из-под маски. Слишком много вокруг было людей, и Бэнджи начинал чувствовать себя неудобно. Он сосредоточился на ладони Ивейн, пытаясь забыть десятки других людей вокруг. Бэн повернул голову назад, пытаясь поймать картину, увиденную спутницей, но, вероятно, Эшлинг и Уолден, если это был он, были уже далеко. - Ну, Хэллоуин же, - улыбнулся он. – Как там говорят? Открываются врата между мирами, и все становится возможным. Может, сегодня вместо Купидона – какой-нибудь злой демон, вот и образуются странные пары. Вот прямо как королева и звездочет – кто бы мог подумать… Появление хулигана-призрака определенно должно было слегка подпортить праздник и определенно взволновало Иви. Бэнджи вновь крепче сжал ее ладонь, пытаясь удержать и успокоить. - Не беспокойся, Иви, с Пивзом справятся. Забудь на один вечер, что ты староста. Пожалуйста. Он потянул ее за руку к сцене. Пивз Пивзом, а концерт-то все равно сейчас начнется.
James Potter: У Лили были приятные руки. Такие маленькие, прохладные, аккуратные, что Джим с удовольствием ходил бы с ней за руку до конца своей жизни, если бы это было возможно. Но увы, для этого следовало очень основательно расположить Эванс к себе, что ему за все годы стараний удалось на слабое «удовлетворительно» (не считая тех моментов, когда казалось, что на «тролль» и это уже никак не исправить). Поэтому надо было ловить кайф, пока это возможно, и вообще всячески пользоваться удачным моментом, по возможности стараясь не испортить его. Из-за этого Джеймс пребывал в непривычном для него нервозно-возбужденном состоянии, которое, однако, ощущалось только где-то внутри. Внешне Поттер был бодр и весел, хотя ему и приходилось следить за языком, чтобы не сболтнуть чего лишнего грозной рыжей старосте. Листовку-то днем она видела, но, может, забыла уже, что они вчетвером планируют мало того, что протащить всех желающих по ночному лесу, так еще и порядком их напугать. Именно поэтому сейчас на балу можно было отдыхать и совершенно не напрягаться, пытаясь развеселить народ. - Никакого балагана, Лили, - покивал Сохатый, улыбнувшись. – Сегодня я пай-мальчик, как и обещал. Мародер не стал упоминать, что «сегодня» заканчивалось вместе с балом, а ночью в Запретном лесу сложно оставаться таким законопослушным. Не до того будет. А вот почему в зал до сих пор не явились его друзья – это вопрос. Если отсутствие Сириуса еще можно было объяснить (кстати, а где Андромеда – в зале или нет?), то неявку Ремуса и Питера гриффиндорец для себя растолковать не мог. Может, они просто решили не соваться сюда? Да вроде бы нет. По крайней мере, юноше казалось, что никто из них не упоминал о том, что собирается пропустить маскарад. Все-таки забавное мероприятие, почему бы и не сходить. Это же последний год, нельзя быть такими занудами и никуда не ходить! - Не могли, - ответил Джим своей спутнице с едва заметной ноткой насмешливости в голосе. Уж он-то костюмы своих друзей видел, а она откуда могла о них узнать? – Они и сейчас, может быть, тут. А может быть и не тут. Кто знает. Это же маскарад. Сдавать друзей Джеймс не собирался. Если они и отсутствовали, то наверняка по каким-то весомым причинам. Потому что если тот же Люпин не пошел сюда просто так, то Поттер его потом замучает. Не говоря уж о Петтигрю. Но, например, Лил могла подумать совершенно о другом. О том, что они опять что-то затеяли (они и затеяли, и даже все успели подготовить, и листовки раздали каждому старшекурснику), поэтому их нет на маскараде. А то как будто будь они тут в полном составе – это означало бы, что никаких мародерских мероприятий не намечается. Ей-Мерлин, некоторых умозаключений окружающих Сохатый понять никак не мог. Со стороны такое поведение сильно смахивало на паранойю. Ответить Лили на вопрос о желании участвовать в Турнире Мародер не успел. Случилось явление Пивза народу, во всей его красе и великолепии. Кому как не полтергейсту веселить нынче собравшихся, пусть и весьма изощренными способами? Наверное, это было не слишком культурно и доброжелательно, но первой реакцией гриффиндорца на случившееся послужила широкая улыбка и смешок, быстро, впрочем, подавленный. Ему, как старосте школы, сейчас тоже следовало бы достать палочку и начать в панике носиться по залу, причитая и охая о том, «что же подумают о нас иностранцы?», но юноше было на это откровенно плевать. В конце концов, велика проблема! Простое «Evanesco» легко исправит ситуацию, а господам иностранцам пора бы уже обзавестись хотя бы самым захудалым чувством юмора и не подозревать под шалостью Пивза никакого политического подтекста. Что у них там, заграницей, полтергейстов нет, что ли? Англичане, конечно, тоже смотрелись забавно: засуетились все, забегали, закудахтали. Далекому от дипломатии и ее тонких ходов Джиму было не понять всего ужаса ситуации. Для него вымазанные в картофельном пюре французы были зрелищем крайне забавным, но никак не катастрофическим. Не говоря уж об, в прямом смысле этого слова, удобренных итальянцах и шведах. Кто из грязи в князи, а кто из Министров Магии прямиком в навоз. Очень велико было желание заржать, но Джеймс сумел удержаться и только весело улыбался. - Лил, чего ты так паникуешь-то, а? Тут концентрация авроров на квадратный метр больше, чем в аврорате, не говоря уж о нашей доблестной МакГо, которая сейчас даже не поставит, а скорее впечатает Пивза в ближайший угол до скончания времен, - Поттер постарался удержать рыжую волшебницу на месте. – Нам-то что там делать? Или ты собралась собственноручно сделать Пивзу а-та-та по его полтергейстской заднице? – произнес с насмешкой, не удержавшись. - Да брось, Эванс, мы там только мешать будем. _____________ Внешний вид: одет в рубашку, покрытую коротким коричневатым а-ля оленьим мехом, а так же штаны и ботинки, тоже не обделенные коротким мехом. И – вы не поверите – у него даже есть олений хвост. Правда, под мантией, покрытой все тем же «оленьим», но уже более длинным мехом, его сложно заметить, но факт наличия остается. На лице – покрытая все тем же коротким мехом маска, со специальными линзами в прорезях, чтобы картинка не расплывалась. Маска закрывает верхнюю половину лица. На голове, помимо взъерошенных темных волос, можно узреть великолепные ветвистые оленьи рога и крайне мило смотрящиеся оленьи ушки. В общем и целом – олень. Ни дать ни взять – олень! Что с собой: осколок двустороннего зеркала, очки в кармане штанов + волшебная палочка в рукаве рубашки + маска на лице. Настроение: веселое. Физическое состояние: отличное.
Alberich Richtenberg: Чувство локтя - кажется, так это называют. Из-за немногочисленности студентов Дурмстранга и исключительной закрытости инситута, Альберих даже у себя на родине ощущал себя членом какого-то тайного общества, а здесь, будучи участником делегации всего из шести человек, он особенно четко разграничивал "мы-они", и ощущение причастности к этому чрезвычайно узкому кружку "нас" отчего-то удивительно грело душу. Рихтенберг мягко улыбнулся и накрыл лежащие у него на локте тонкие пальчики Гии своей ладонью. - Еще нет, душа моя. Пойдем все вместе бросим? Трогательное уединение их кружка темных магов нарушило внезапное явление светловолосой французской феи: мелодичное щебетание ее могло соперничать по благозвучности с пением соловья, но, увы, для Рихтенберга было столь же непонятно. Приветливо улыбаясь, как требовали того правила приличия и радушия, Альберих одновременно мучительно пытался разобрать в жутком французском акценте блондиночки хоть одно понятное слово, но преуспел лишь в расшифровке последней фразы, а потому моментально уцепился за нее, дабы на фоне трепливого Лоренссена не показаться угрюмым молчуном. - Ф лес идти - это кажется забафной идеей. Но это кажется мне, что... это не идея школы. Ученикоф, фозможно. Но это токда тем полее интересно. Ему вдруг показалась забавной пришедшая в голову мысль о том, что и Гия, и гостья из Франции - обе блондинки, однако если светлый облик последней напоминает о весеннем ветерке, то Гильдебрандт все же определенно зима и снег - острая и прямая, как скол арктического льда. Золотистые рассветные облака и солнце, играющее на острых вершинах холодных гор Исполинного Края. И как всегда, когда Рихтенберг начинал впадать в неоправданный романтизм, реальность грубо возвращала его... собственно, к реальности - однако в данном случае она обошлась с ним даже куда жестче, чем обычно. Настолько жестко, что протирающий залепленные пюре глаза Альберих только и смог, что печально произнести: - Verdammte Scheisse. А ведь ему местная публика уже начинала казаться гостеприимной. Досадно, но увлеченный светской беседой Рихтенберг даже не заметил, откуда именно прилетел предательский картофельный ком, но по действиям ведьмы-преподавательницы, имя которой (слишком непривычное для уха немца) он уже благополучно забыл, Альберих понял, что виной всему стал... - Der Poltergeist! - немец снял перепчаканную картофелем маску и стало видно, что он сурово хмурится. Рукой он аккуратно отодвинул Гию за спину, на случай, если потусторонний шутник решит продолжить бомбардировку съестным. - Schau mal, Aldo, der Poltergeist in der Schule... das... Рихтенберг перевел дух, чтобы собраться с мыслями. - Фидите ли, фройляйн, - обратился он к французской гостье, поясняя свое возмущение, - в Дурмстранге если бы забрел полтергейст, а это было бы для него очень глупо... так фот, если бы забрел полтергейст, его или фыгнали бы очень пыстро, или сделали... слугой. Как домашний эльф, фроде тофо. Новость о том, что "шутником" оказалось существо потустороннее, несколько поумерило вспыхнувшую было ярость, однако одновременно породило чувство еще большего презрения к местной администрации. Какой нормальный директор будет терпеть дух хаоса в стенах своей школы? Три темных ритуала - и полтергейст станет умолять об изгнании, но скорее всего не получит его, ибо никакой темный маг в здравом уме не отказывается от столь полезного помощника. Ах да, тут же темная магия не в чести. Потому с полтергейстами борются примитивным Exortio. - Болезни, фройляйн, - негромко откомментировал Рихтенберг действия их телохранителя доставая палочку, чтобы очистить одежду, - болезни должны быть фылечены. Их причина должна пыть фылечена. Фы сейчас фылечили насморк. Не простуду. Eskuro.
Simon de Cideville: я несчастный графоман >< désolé Улыбаться под маской было довольно странно, но Симон попросту не мог удержаться – Констанс вновь показала себя как весьма проницательная и умная девушка, что безумно импонировало французу, привыкшему быть и о себе достаточно неплохого мнения. Карре и вправду очень точно подметила, что, раздав все козыри, остается уповать лишь на то, что не все умеют должным образом пользоваться приобретенными преимуществами. Люди есть люди – для них это вполне естественно и нормально. - Рано или поздно так и происходит, - кивнул Сидвилль. – Крепости падают – одна, а, иногда, и обе сразу – а дальше… Дальше все в руках победителей. Ведь в таком изящном «сражении», бывает, что и проигравший остается в весомом выигрыше. Мне сложно сказать, что здесь главное. Но уж точно это не всегда победа и, может быть, даже не всегда участие. – Он неопределенно пожал плечами, подтверждая свои слова. Обо всех этих тонких материях никогда нельзя было сказать что-то наверняка. Оставалось лишь выстраивать вероятности, чем француз с удовольствием занимался, облекая свои мысли в слова. – На самом деле, такая позиция – просто получать удовольствие от происходящего – самая верная. Не ждать необычайностей, но радоваться тому, что для тебя открыто – все просто. Предлагаю именно этим и заняться – ты только послушай! Во Франции я никогда не слышал такой мелодии. – Но даже, несмотря на это, вместе с мелодией начиналась его стихия – танец. Уж от чего-чего, а от движения он по-настоящему умел получать удовольствие. От волшебства, которое всегда дарил ему танец. Не просто определенный набор заученных движений ног и рук, а способ выразить собственные эмоции, как-то по-новому соприкоснуться с окружающим миром. Испытывая прилив воодушевления, который всегда охватывал его в такие моменты, француз все еще улыбался, направляя свою даму – вместо непроницаемой маски улыбку выдавал непослушный голос. Согласие партнерши по танцу следовать за ним всегда означало для Симона что-то большее, чем разновидность традиции. Юноша видел здесь какой-то особенный способ общения, который не понять, просто наблюдая со стороны. Здесь нужно просто прочувствовать самому. - Наверное, потому, что равно как на приемах, так и на балах, у тебя и без меня достаточно преданных кавалеров. – Голос француза звучал, может быть, капельку весело, но по-доброму, без малейшей доли насмешки. Комплимент Констанс ему, определенно, польстил. - Право же, ты преувеличиваешь. Это все музыка – я просто хорошо умею слушать ее. Ты ведь тоже умеешь. Только прислушайся, и она сама позовет тебя за собой. – Симон чувствовал, что мелодия подходит к концу, но ощущал не сожаление по этому поводу, а лишь некоторый подъем. Ведь, в самом деле, еще не вечер. И в самом деле, музыка вскоре стихла, но лишь для того, чтобы тут же заиграть вновь. Правда, на этот раз это был совершенно иной мотив. Вслед за Констанс, француз подался чуть ближе к сцене, наблюдая за расположившимися на ней музыкантами. - Действительно, несколько необычно для моего уха, - согласился он. – Но в этом что-то есть, знаешь. Нам просто в новинку этот стиль – посмотри вокруг, - Симон показал на множество юных волшебников и волшебниц, заметно оживившихся при виде музыкантов. – Многим весьма нравится. Может нам попробовать «присмотреться»? – Они остановились на некотором отдалении от сцены, чтобы не попасть в толпу тех, кто отчаянно старался пробиться хоть немножко поближе. Да и, вдобавок, продолжать разговор на таком расстоянии от источника звука было куда удобнее. Сидвилль еще раз прошелся взглядом по разношерстной толпе, будто выискивая кого-то – не сказать, чтобы вопрос Констанс застал его врасплох, однако, ответить навскидку было достаточно сложно. Конечно, это был всего лишь их первый день, но… - Я думаю, куда больше мне понравится обычная девушка без маски, - дружелюбно отозвался он. – К тому же, мы здесь всего один день, - конечно, все еще впереди, но я ловлю себя на мысли, что куда больше времени наблюдал наших «коллег» - гостей из Дурмстранга, чем англичан. - Он вспомнил о юношах, в форме этой школы, которых видел у кубка, и посмотрел в тут сторону, надеясь их отыскать, в надежде, что «другие» иностранцы тоже предпочтут держаться вместе – ему почему-то было жутко интересно, какие костюмы выберут северные девушки. Особенно та, что заговорила сегодня с ним в общей гостиной. Но вокруг было столько народу, что это оказалось весьма проблемно. – Кстати, о норвежцах, - в голосе француза вновь послышались веселые нотки. – Как они тебе? Мне они показались довольно интересными, не находишь? Наверное, тоже кидают сейчас свои имена в кубок. – Симон отвернулся от огненной чаши и вновь посмотрел на Констанс. Он хотел еще что-то спросить, возможно, даже, касающееся турнира, но решивший поразвлечься школьный полтергейст не дал ему завершить начатое, обрушив на них огонь своей картофельной бомбардировки. - Diable! – В сердцах воскликнул француз, отскакивая в сторону и выхватывая из кармана свою волшебную палочку. – Вот это действительно «теплый» прием, - неудачно попытался намекнуть он на температуру того самого картофельного пюре. Англичане, надо отдать им должное, среагировали достаточно быстро, сразу же взявшись за попытки устранить последствия беспорядка. – Что за чертовщина… - пробормотал Симон, провожая взглядом удаляющегося Пивза. – Констанс, ты в порядке? Это существо не сильно тебя напугало? – Он незамедлительно так же принялся с помощью волшебства очищать их костюмы. – По-моему, это уже слишком… - Француз поднес к лицу свободную руку и, наконец, снял маску, открыв свое лицо всем, кто находился поблизости, и попытался улыбнуться, чтобы сгладить обстановку. Правда, улыбка вышла довольно неловкой. – Даже для Самайна.
Winifred Lermont: Есть в жизни дни когда ничего не хочется, совсем ничего. Особенно не хочется наряжаться как красивая кукла и идти на маскарад. Если твоего брата с кузеном ищет министерство и обвиняет в убийстве, то самое меньшее, что ты можешь делать это запереться в спальне и рыдать. Плакать Лермонт пока не спешила. Зная свой характер она знала, что если заплачет, то тогда не остановится до самого утра, а слезами она ничего не сможет решить. К счастью после разговора с Джеком Уинни немного успокоилась. На самом деле, как Министерство сможет обвинить Фианна с Алеком в смерти министра когда они в то время находились в школе? Они обязательно должны были допустить какую-то ошибку, иначе не может быть, ведь свидетелей куча, если не вся школа. Тем более у брата такие друзья как Ивен и Люциус, а значит они тоже не будут сидеть сложа руки и обязательно помогут им с Алеком. Эта мысль грела душу хаффлпаффке. Нет, на маскарад точно не хотелось идти. Пару дней назад Уинни была бы счастлива одеть это прекрасное платье которое ей выбрала мама, а сегодня поглядывала на неё так уныло, что даже обидно стало. Всего лишь пару дней назад она бы весь день провела перед зеркалом обдумывая свой наряд, но сейчас никакого настроения наряжаться, и тем более веселиться не было. Рыжеволосая быстро одела темно-зеленое платье и убедившись в том, что с формами ей явно не повезло, тяжело вздохнула. Ну чтож, ничего не изменить, да и толку какого? Посмотрев на себя в зеркало Уинифред пару минут раздумывала что делать со своими волосам, а потом просто закрепила их серебряной заколкой. Она ещё пару мгновений разглядывала свою худощавую фигуру, а потом лишь устало махнула рукой и вышла из гостиной. Они с Джеком договорились встретиться уже в Большом Зале. Уинни не боялась потеряться, всё равно Лантерна она узнает везде. Девушка чуть сжимала в руках свою маску — тоже зеленую, с красивыми узорами и вышивкой и золотых нитей. Было обидно, что в такой день ей приходилось идти на маскарад, а не искать Фианна с Алеком. В глубине души она конечно же понимала, что даже если бы была вне Хогвартса, то мать бы её никуда не пустила, но в этих стенах было ещё тяжелее... С этими мыслями она зашла в Большой Зал надев маску на лицо. Наверное Уинифред Лермонт была единственной кто не знал, что на маскараде будут выступать девочки из «Акустической Алхимии». Остановившись в дверях Уинни замерла наблюдая за ними. При виде Арти с Мэдди её сердце сжалось не на шутку, и глаза так некстати начали мокнуть. Нет, Лермонт не плакала, но уж точно так разнервничалась, что не знала куда себя деть. Шагая в неизвестное направление она боялась наступить на чье-то платье, но перед глазами и правда всё начало плыть. Уинни надеялась, что ей удастся увидеться с Арти и Мэдди. Ей так хотелось расспросить их, просто поговорить... И как всегда бывает в такие моменты случилось самое неожиданное — Пивз пролетел прямо над головой хаффлпаффки. Девушка конечно же привыкла к его выходкам за столько лет, но при каждом его появлении всё так же пугалась. Отшатнувшись Лермонт совсем не поняла как оказалась неподалеку от кубка и точно врезалась в спину какого-то юноши, которого к слову Пивз одарил картофельным пюре. Врезалась, и отступила на пару шагов от удивления, да и родной немецкий прозвучал как-то слишком угрожающе. Маску которую до сих пор Уинни придерживала рукой вылетела и упала на пол, а рыжеволосая хаффлпаффка как будто язык проглотила от испуга. -И-зви-нит-е... - еле выдавила она из себя всё так же смотря на немца такими глазами, что казалось тот в любой момент мог одарить её пару ласковыми на немецком, -Ich muss doch sehr bitten!* - Пивза к тому времени угомонили, и тут глаза Уинифред заметили очень знакомую фигуру неподалеку. Словно свет в конце туннеля. Если кто и скажет, что в маске кого-то нельзя узнать, то не верьте. Можно не узнать многих, но только не Ланфир Прайс. Уинни на протяжении семи лет смотрела на неё и узнала бы даже еслиб она стояла спиной в конце зала. И тут хаффлпаффка не выдержала... дернувшись вперед она пробежала мимо немца, да и всей делегации из Дурмстранга забыв о своей оплошности, да и о неловкости которую она испытала минуту назад. Стоит ли говорить, что она конечно же забыла поднять маску с пола? -Фир! - хаффлпаффка можно сказать повисла на шее у Прайс совсем не замечая, что рядом с ней стоит какой-то высокий мужчина, да и какое ей было дело до этого, а? -Почему ты мне не сказала, что приедешь? - тепло, было так тепло. Как же Уинни не хватало её. *Надеюсь правильно перевела, если что это не я. Я извиняюсь, или мне очень жаль... ну, вы поняли.
Aisling Sheridan: - Мамочки, - в тон Макнейру прокомментировала происходящее Эшлинг, любопытно высовываясь из-за спины слизеринца и оценивая масштаб учиненных Пивзом безобразий, - страшно представить, что гости подумают. Мы-то привыкли к такому, а вот насчет них не уверена... Гости, как и следовало ожидать, выглядели не очень радостно, причем насколько Шеридан могла оценивать недовольство их варьировалось от легкого раздражения до сильной досады, и хлопочущая вокруг МакГонагалл ситуации отнюдь не исправляла. Иностранцам, отчищавшим друг друга от пюре, кажется, вообще было до нее мало дела, и сердобольная Эшлинг не могла не посочувствовать пострадавшим гостям Турнира: если бы ей в первый же день визита в чужую школу на торжественном празднике местный полтергейст швырнул еду в лицо, она бы тоже усомнилась в искренности приветственных речей. Кроме того, что это просто очень и очень неприятно - ощутить, как по твоему лицу растекается картофельная каша. Шеридан немного помялась, размышляя: иностранцам сейчас и так, скорее всего, только ленивый не принес извинения, однако Эшлинг ощущала внутреннюю потребность сделать это самой, и желание извиниться перед гостями тут же вступила в противоборство с природной робостью. А вдруг она покажется глупой? Вдруг скажет что-то не так? Вдруг расстроенные досадным происшествием гости сорвут на ней свое раздражение, а она потом еще месяц будет припоминать неприятные слова в свой адрес и принимать все на свой счет? Эшлинг глубоко вдохнула и обратила взор на Макнейра в поисках поддержки. С ним было не так страшно хотя бы оттого, что вид мрачного детины под два метра ростом гарантированно прививал хорошие манеры даже закоренелым хамам и невежам, что уж там говорить о способности несколько остудить праведный гнев иностранных гостей. И уж куда более ценным было умение Уолдена своим присутствием вселять уверенность в нерешительную Шеридан, которая, осознавая, что "тылы крепки", сразу обретала некоторую смелость. Хаффлпаффка вздохнула и потянула Макнейра за локоть: - Пойдем... извинимся. Мы, конечно, не виноваты, но как-то нехорошо вышло. Они же не знают, что Пивз всегда такой. Правда по мере приближения к иностранцам уверенность Эшлинг как-то улетучивалась и последние несколько шагов она проделывала уже только оттого, что с ней шел Уолден, а при нем как-то неудобно было развернуться и сделать вид, что она направлялась просто к праздничному столу за каким-то угощением. Судя по речи, это были французские делегаты - гости из холодных краев отчищали одежду от картофеля чуть поодаль, и к ним Эшлинг вовсе боялась приближаться, слишком уж пугающие картины рисовались ей, когда она читала об истории их школы - да при одном звучании названия "Дурмстранг" возникал образ мрачный и суровый. Французские гости казались приветливее и дружелюбнее, хоть в глазах Шеридан оставались чем-то не менее потусторонним: по дороге к ним хаффлпаффка, приподнявшись на носочках, чтобы оказаться хоть немного ближе к уху слизеринца, и бросая восторженные взгляды на делегатов негромко восхищалась: - Смотри, какая француженка красивая! Вон та, с темными волосами! Немцы тоже красивые но как-то... иначе. Вот мне кажется, что они такие все какие-то... неземные, а мы - ну, мы все здесь - по сравнению с ними какие-то простые и обычные. Или это кажется, потому что они гости? Вот интересно, Ден, а они о нас так же думают? Сейчас, впрочем, восторг Эшлинг был мало заметен: оказавшись перед гостями, она зачем-то сделала быстрый книксен и, смущаясь, произнесла заранее отрепетированную и тщательно проверенную на грамматические ошибки фразу: - Je suis désolé... очень-очень, - под конец сбилась на английский Шеридан. И, сочувственно обозрев французов, добавила: - Пивз у нас настоящее стихийное бедствие. Нам от него вечно достается. Если вас это успокоит, в нас он порой кидается всяким... похуже картошки...
Pelagia Hildebrandt: Чувство неловкости, да и напряжения как с руки сняло. Несмотря на многозначительные взгляды со стороны незнакомых людей Пелагия чувствовала себя спокойно находясь рядом с Альберихом и Альдо. Новые знакомства всегда немного сковывали голландку так как ей не всегда удавалось находить общий язык с людьми, особенно с иностранцами, поэтому она предпочитала стоять в стороне и наслаждаться обществом своих старых друзей. -Ты неисправим, Альдо, но благодарю за такое предложение, я обязательно подумаю об этом на досуге, - улыбнувшись ответила Пелагия расслышав слова про душу и её продажу по сходной цене, после чего перевела взгляд на Риха. Лорензен был крайне занят белокурой француженкой, а она предпочитала держаться за плечо друга и разглядывать окружающих. На самом деле, маскарад — не маскарад, а она всё равно никого не сможет узнать в этой толпе. Тех кого она могла узнать, Гия уже нашла, поэтому не стоило переживать. Голландка отвлеклась изучая украшенный зал и пытаясь понять какие именно заклинания были использованы. Магия казалась не такой уж и особенной, но надо признать, что кое-кто постарался на славу — зал выглядел очень даже красиво. Пелагия не любившая подобные мероприятия быстро забыла об этом, и с интересном разглядывала разноцветные платья и маски, пока Альдо снова что-то ей не сказал и тем самым вернул её на землю. -Ну, зачем же так пугать прекрасную французскую фею, Альдо, - дружелюбно улыбнувшись начала голландка, - Не верьте ему, он просто пугает вас. Никаких адских ритуалов у нас нет, - Гильдебрандт конечно не была шутницей, но сейчас ничего с собой не могла поделать, поэтому, - Конечно не считая жертвоприношение младенцев, но это нормально, а так мы тоже обыкновенные люди, - Всё это время на лице Пелагии играла очень милая улыбка, да и последнее она сказала таким тоном словно ничего удивительного в этом не было, но кажется она рисковала не на шутку напугать девушку. Впрочем, Гия не считала это своей проблемой. Сказать по правда подобные бабочки её немного раздражали, но она всегда пыталась быть крайне вежливой с ними. -Да, ты прав, лучше всего бросить вместе, - всё так же держась за плечо Альбериха произнесла Пелагия и расслышав его слова насчет прогулки в лесу немного удивилась. Она конечно же подозревала, что Альдо подобная затея очень заинтригует, но чтоб и Альбериха? Сама же Гия надеялась провести вечер в спокойствие, а не в каком-нибудь лесу, хотя с другой стороны она не хотела оставаться одной. - Неужели вы правда туда собираетесь? - Гия совсем не боялась подобной прогулки, но надо признать, что она не доверяла англичанам. Как Альберих заметил, это явно была идея учеников, а не школы. Получить наказание за такую глупость Пелагия не собиралась, да и подозревала, что всё может пройти не так уж и гладко если школа этого не планировала. -Мне не нравится эта идея, я просто думаю, что... - Гия даже и не заметила когда над ними вихрем пролетел полтергейст и бросил комок картофельного пюре в Риха с Альдо. К счастью первый очень быстро среагировал и отодвинул девушку за спину, и тем самым спас её от очередного комка пюре. Пелагия на мгновение даже зажмурилась, но когда всё утихомирилось она не на шутку возмутилась. Расслышав, что это местный полтергейст Пелагия могла бы успокоится, но она не могла простить такую выходку администрации школы. Неужели в Хогвартсе не могут справится с полтергейстом? -Успокойся, Рих, - дотронувшись до плеча Альбериха произнесла Гия и вышла из «укрытия» кивнув француженке, - Вы в порядке? - после чего она обернулась к Альдо про себя уже подумав о том, что тот либо будет в бешенстве, либо развеселиться. Почему-то она думала, что это будет второе, нежели первое, хотя кто знает этого Лорензена, - Тебе помочь? - Голландка достала палочку, всё равно она правильно сделала пришив к своему наряду небольшой карман, которого сложно было заметить, но умещалось туда многое. Пелагия уже поднесла палочку к лицу Альбериха как заметила перед собой невысокую рыжеволосую девочку которая выглядела так словно увидела перед собой привидение. Девушка извинилась на немецком и поспешила куда-то забыв поднять маску с пола. Гия вздохнула, кажется вечер будет немного тяжелым. -Вот и девочку напугали, - с досадой заметила голландка помогая Альбериху очистить лицо и одежду, - Не дергайся, - и снова Рихтенберг решил поцапаться с синеглазой девушкой, да что с ним такое. Пелагия проигнорировала его слова и сделав свое дело повернулась к Альдо, когда заметила неподалеку того самого француза, которого кажется тоже наградили бомбой картофельного пюре. Но если при виде испачканного Риха с Альдо Гия даже и не подумала смеяться, то при виде Симона она не смогла сдержать улыбку. Это было крайне невежливо, но что поделаешь, да и она надеялась, что тот не заметит её взгляда и быстро повернулась к Альдо. -А тебе даже идут картофельные комочки, давай я маску тебе очищу?
Constance Carre: у меня синдром Сидвилля Ох уж этот маскарад! Сколько интересного и нового можно открыть в человеке, облаченном в парадный костюм и таинственную маску. Кажется, видишь новую роль, вступаешь с ней в контакт, говоришь на забытые темы. Стоит маске упасть, как ты видишь того, к которому привык. Чудо так быстро исчезает, однако Констанс ловила волшебные мгновения особой откровенности с Симоном. - Неинтересно, когда крепости падают. Куда более интересно наблюдать за тем, как после долгого сопротивления и атаки к твоим ногам падают крепости кирпичик за кирпичиком, как люди, ранее воинствующе относившиеся к тебе, вдруг опускаются на колени и вместо бранных слов поют дифирамбы о твоем величии. - Карре не особо любила слишком сложные и туманные разговоры, считая, что к хорошему заключению они не приводят, однако где еще, если не на маскараде, открыть себя с новой стороны. - Симон, это все индивидуально. Одно верно: получай удовольствие там, где его может и не быть, радуйся, когда все безнадежно, играй, когда есть роли, люби, когда есть сердце. - На этой ноте девушка чуть нахмурилась - ведь совсем недавно они должны были откинуть все формальности и наслаждаться праздником костюмов и красивых людей. Пока что самообладание и самооценка Карре не были ущемлены, что позволяло ей горделиво взирать на танцующих и с некоторым сожалением надувать губки, что ее наряд оценило не так много студентов. Прочь обиду, Карре. - Я серьезно, друг мой, - Констанс слегка качалась из стороны в сторону, телом ощущая музыку и представляя какой-нибудь страстный танец вроде танго. Ее костюм идеально бы подошел для первого варианта, однако, не забывайте, что еще не вечер. - Танец - это новая, более близкая игра или беседа тел двух людей. Это новая ступень доверия, если мы не говорим о формальном танце. Ты же понимаешь, что мало кто из здесь присутствующих может создать танец души. Механические движения, привитые детства как дань высшему обществу и культуре, - ничто по сравнению с эмоциями, которые партнеры получают во время танца. Девушка, допустим, может оказаться страстной натурой, стоит ей прижаться ближе к партнеру, а молодой человек, к примеру, может повести ее в танце за собой, хотя на самом деле является скромным и стеснительным. Танец - это волшебно, танец - это особый мир. И ты владеешь этим миром, живешь в нем, за что я бесконечно счастлива, ведь мне посчастливилось танцевать с тобой. Жаль, что твой маскарадный костюм не располагает к танго, я бы не отказалась от этого танца, но боюсь, нас не поймут. - Француженка улыбнулась фирменной улыбкой, мол, я не шучу, но ты же понимаешь, что я могу солгать, и продолжила: - Поняла тебя, но ведь маска - своего рода вторая роль любого человека. В обычной жизни мы не носим масок. Маскарад Хогвартса - поразительно удачная попытка создать нам свой образ. Даниэль оделся пиратом, значит, он свободолюбивый разбойник, который плывет по жизни, переживая штормы и штили, чтобы найти свой островок счастья. Жанна выбрала образ прекрасной и слабой девушки, несмотря на обратное. Англичане, конечно, менее изобретательны, что можно сказать и о гостях с севера, однако у них очень сложные фамилии. - Логическая цепочка Карре была далека от самой логики и здравого смысла или хотя бы примитивных аналогий, но англичане отчего-то были ей милее до того момента, когда на вырезе платья не оказалось не остывшее картофельное пюре или что-то по консистенции похожее на него. Констанс, мягко выражаясь, не ожидала такого "подарка" хозяев турнира. Более того, она думала, что лимит сумасшедших англичан иссяк еще днем, стоило красивой девушке с красивым именем, а потом и рыжей девушке по имени Лили устроить экстренную эвакуацию. - Я спокойна. - Глубоко вздыхая, процедила брюнетка, чувствуя, что волна ярости вот-вот выльется на Симона или на рядом стоящих студентов, которые вовремя отскочили и очищали себя от проделки гнусного привидения или как его там... Кто-то уподобился животному инстинкту енотов-полоскунов и очищал своего друга, кто-то воспользовался волшебной палочкой, но Констанс сразу пресекла эту идею, иначе ненароком платье подожжет. - Нет! Я не спокойна и я не в по'гядке! В Ша'гмбатоне бы такого не допустили, шштобы п'гивидение оказалоссь на п'газднике! Вы только подумайте! Какое неувашшение! - Она перешла на ломаный англо-французский, едва увидев адекватных по внешнему виду англичан. - Это... это... je n'ai pas de mots, - расстроенный голос девушки дополнился расстроенным выражением лица, стоило Констанс снять маску и взять несколько больших салфеток со стола. Размазывать картофель по платью неэстетично и не очень красиво (благо, этого и не произошло), но вот убрать "еду" из выреза платья не мешало бы. - Я разочарована, Симон. Я теперь люблю норвежцев, хоть и не с одним не общалась, но они хотя бы похожи на спокойных людей, которым в голову не придет швыряться картошкой или еще чем-нибудь. Поможешь мне привести себя в порядок... очистить меня, так сказать? - Констанс намекала на использование Симоном волшебной палочки, ибо сама девушка была не в состоянии избавиться от картофельного пюре. Амулеты и кольца, которые увеличивали вероятность заклинания, были оставлены в спальне - не могла же она подумать, что на маскараде придется пользоваться палочкой. К французам уже подошли те самые англичане, а именно прелестная девушка и высокий юноша. Девушка произнесла фразу на французском, чем покорила нервную Констанс, и та ну просто не могла говорить гадости и дальше возмущаться. - Оо, мадемуазель, не бе'гите в голову, это.. шшасть шутки, n'est-ce pas? - Раздражение искусно скрылось за добрым взглядом. Они ведь не виноваты, что их школа стала прибежищем различных ненормальных существ. - Йюмо'г, п'гавда, ст'ганный, оценить его мы не мошшем... шем ешше это сушшество кидается? Пошшему вы его не выгоните? - И чтобы хоть как-то загладить мизерное чувство вины, Карре улыбнулась и протянула руку: - Констанс Ка'ге и Симон де Сидвилль. У вас ошшень милое платье. - Говорить комплименты кавалеру рядом с этой прелестной мадемуазель француженка просто не решилась, предоставив это право Симону. - Скашшите, s'ils vous plait, шшто за мьюзик иг'гает? Необышшно для нас.
Kerstin Ritter: Керстин слегка опоздала на этот очень торжественный и невероятно важный бал, и тому было несколько причин. Во-первых, ей не хотелось долго крутиться в Зале на глазах у директора, во-вторых, она никак не могла выбрать наряд, в-третьих, она зачиталась книгой, найденной в комнате, которую ей выделили гостеприимные англичане. И когда она бросила взгляд на часы, комнату огласило ее пробившееся сквозь зубы "Scheisse". Теперь времени выбирать наряд не было, да и, по правде говоря, Риттер вообще не считала, что ей нужен костюм, потому что она и так все время была словно в костюме из сказки "Красавица и чудовище", но не в том, про который вы подумали, наверное. Она надела тонкое серебристое платье с коротким рукавом, а поверх него темно-синюю накидку, проигнорировав традиционный школьный красный, которому бы точно досталось порядочно внимания от окружающих. Вздыхая перед зеркалом, Керстин закрыла лицо маской, синей с серебристым узором, сунула ноги в черные туфли без каблука и побежала, действительно побежала в Зал, перед самой дверью вспомнив вдруг, что надо ведь еще и имя в Кубок кинуть и схватив с тумбочки приготовленный кусочек пергамента. Она уже представила, каким взглядом встретит ее герр фон Мальбург, ведь для него ее появление и опоздание явно не останется незамеченным. Керстин вошла в зал, сжимая пергамент в кулаке, прошла мимо фигуры в черном плаще с глубоким капюшоном, пытающейся казаться максимально незаметной, затем аккуратно прошла сквозь толпу к Кубку и быстро отдала пламени свое имя. Для нее это действие не сопровождалось никаким священным трепетом, имя ее уже давно принадлежало дурацкому предсказанию. Далее она направилась в сторону своих, и маяком тут ей был тот, кто был одет в школьную парадную мантию. Вокруг все было именно так, как она и предполагала - максимальная торжественность и учтивость, максимальная наполненность Зала, в который все еще входили люди. И не только люди. То, что произошло далее, Керстин весьма позабавило, и если бы воспитание позволило, она бы даже похлопала в ладоши этому прозрачному хулигану. Она любила, когда все идет не так. - Schön, - только и выговорила она, подходя ближе к дурмстранговцам, и наблюдая, как Альберих, именно он, потому что тот, что с тростью, точно Альдо, расправляется с виновником произошедшего. - Die vielgerühmte Gastfreundschaft! - усмехнулась Керстин, доставая из потайного кармана накидки волшебную палочку. - Добрый вечер, - сказала она по-английски, так как французский знала лишь едва, кивнув она девушке, в которой несложно было определить ученицу Шармбатона, а затем заговорила очень серьезно. - Интересно, какие еще аттракционы приготовлены для нашего развлечения? - Seid ihr in Ordnung? - поинтересовалась она у сокурсников и заметив у Альбериха пятно от пюре на мантии, взмахнула палочкой, произнося безобидное Evanesco.
Abraxas Malfoy: - Ahaha! Noch einmal! Bitte! Noch einmal! - с гортанным бульканьем вопил директор института Дурмстранг, почтенный герр фон Мальбург - единственный из всех собравшихся здесь, в большом зале, кто вопреки статусу и, пожалуй, здравому смыслу оценил шутки Пивза на ура. - Господа студенты, - продолжал он. - Наслаждайтесь британским гостеприимством! Все слышали поговорку "встречают по одежде?" Magnifik! По одежде нас встретили чернилами и навозными бомбами. Берегите головы, господа студенты. Сдается, по уму будут провожать роялями и потолком... Ahaha! Noch einmal! Bitte! Noch einmal! ...В каждой шутке только десять процентов шутки, оставшиеся девяносто - это навоз, порох, деготь, перья и несколько добровольцев, готовых собственным примером доказать непогрешимую истинность афоризма "смеется тот, кто смеется последним", а именно - уборщик. В вопросах юмора Абраксас Малфой, эталон хорошего вкуса, подлинный Арбитр Изяществ и просто большой любитель посмеяться над трупом в кляре из перьев и дегтя, был абсолютно солидарен с уборщиками: заляпанный кровью, кишками, органическим вторсырьем и декорированный чьими-то обрубленными конечностями пол - очень, ну очень смешное зрелище. Да вот когда вас самих просят стать деталью интерьера смешная шутка перестает быть смешной шуткой; такая шутка превращается в уголовно-наказуемое преступление... О да, Абраксас Малфой будет жаловаться! Пивза Вальпургиев Рыцарь заметил издалека. Памятуя о славных деньках обучения в Хогвартсе и той проклятой неделе в мае, которую он, Абраксас Арктурус Малфой, великий черный маг, провел тут же, в замке, невольным узником мерзкой (и, что самое обидное, чрезвычайно глупой) Твари по кличке Тезеус, Пожиратель Смерти, стоило Пивзу произнести первое "фьють", окружил себя и драгоценную супругу защитными чарами. Отрикошетив от невидимого барьера, навозная бомба, чьим пунктом назначения, сдается, была умеренно экстравагантная прическа леди Малфой, а то и - упаси Салазар! - белоснежное совершенство локонов Абраксаса Малфоя, взорвалась прямо перед носом многоуважаемого итальянского делегата... чтоб его там... Скарлатти. - Ну какая жалость, - скривился Абраксас Малфой, - туфли наверняка придется выбросить. А ты, любовь моя, не пострадала? Знаете, я слишком долго терпел сумасбродства Альбуса Дамблдора! Держать в замке это опасное животное! Пивза! Ах, Мерлин, как глава отдела регулирования магических популяций, я не оставлю сегодняшнее происшествие без внимания. Обещаю, не далее как до конца нынешней недели замок покинет либо Пивз, либо Альбус Дамблдор. А, вероятно, оба, - Малфой лучезарно улыбнулся. - Попечительский комитет сможет сэкономить на прощальном вечере - думаю, стоит организовать один на двоих. Малфой задумался. Надо же, бал-маскарад оказался не так уж и плох. - Драгоценная моя, - обратился он к супруге. - Смею предположить, нам пора покинуть этот балаган. Не пристало Малфоям осквернять честь рода соседством с полтергейстами и... - Вальпургиев Рыцарь мельком оглядел останки навозной бомбы, - их средствами увеселения. Идем?
Giacomo Scarlatti: Все-таки маскарад в Хогвартсе ни в какие рамки не лез. Это вам не Венеция и не Рим, это не величественный карнавал, проводящийся во имя сохранения традиций. Это просто сборище шумных, бегающих и кричащих детей. И неважно, что многим из них уже по семнадцать. Они все равно оставались толпой подростков, все еще не вышедших из детства. Скарлатти все больше и больше раздражало все, что происходило вокруг. Если бы не присутствие сеньора Висконти, то флорентиец послал бы все к Мерлину и Моргане и убрался бы отсюда подальше. Ладно, не из замка, но хотя бы в более тихое место. Так нет, зачем-то он нужен именно тут и сейчас. Зачем – никому не ведомо. Его целительские способности вряд ли пригодятся на маскараде. Разве что Висконти все раздражает так же сильно, как и Скарлатти, и его придется лечить от головной боли. – Метресса? Что ж, вам виднее, леди Урсула, вы лучше знаете, – флорентиец улыбнулся, хотя его глаза были совершенно мрачны и настороженны. Но вежливость прежде всего, особенно с малознакомыми людьми. Им нельзя подставляться ни искренностью, ни вспыльчивостью. Боком потом выйдет. Появление Абраксаса Малфоя не то что бы было неожиданностью, скажем неприятной предопределенностью. Джакомо еще только его не хватало. Если в обществе Урсулы еще было более менее приятно, так в обществе сеньора – ах простите, мистера! У них же тут не любят других обращений! – Малфоя стало совсем худо. Мало ему Висконти под боком. Вернее, слишком много. – Я также рад вас видеть, мистер Малфой, – сдержанная полуулыбка, затронувшая лишь уголки губ. – Бесспорно, это было бестактно с моей стороны – интересоваться леди Хельгой, когда рядом со мной стоит такая очаровательная женщина, как ваша многоуважаемая супруга. Приношу свои извинения, леди. Как же противна вся эта напускная вежливость и лицемерная этика! Мужчина коротко склонил голову перед Урсулой, бросая на нее быстрый взгляд. – Хотелось бы заметить, что Хогвартс действительно производит неизгладимое впечатление. И гостеприимность, конечно. Для меня большая честь, что именно леди Урсула стала, если вас не оскорбит такая формулировка, экскурсоводом по замку. И правда, оскорбит ли? Скарлатти почувствовал, что головная боль стала еще сильнее. Скорее бы отсюда уйти! А ведь вечер только начинается… Великий Мерлин! Странный звук заставил целителя обернуться. Когда в Большой зал влетело какое-то странное существо, он удивленно обернулся к Малфоям: – Прошу прощения, а что… – но договорить ему не дали. Под ноги упала навозная бомба, взорвавшаяся и окатившая мантию Джакомо плохо пахнущей грязью. В это время, бомбардировке съестным подверглись как иностранные студенты, так и хогвартские. Не обошла подобная участь и Висконти, и шведское посольство. – Интересные у вас развлечения, – саркастично прокомментировал флорентиец, брезгливо оглядывая испорченную мантию и доставая палочку. – Надеюсь, сейчас вы скажете, что это входило в программу вечера? Я не ждал подобных происшествий, признаться. “Да уж, дисциплина в Хогвартсе просто отличная, раз всякие вредители, вроде полтергейста, так просто летают по замку, а с ними борются с помощью Exortio!” – отметил Скарлатти, наблюдая, что собираются предпринимать авроры и преподаватели Хогвартса. - “Раньше я был лучшего мнения об Альбусе Дамблдоре.”
Caradoc Dearborn: Карадок почувствовал руку О'Тира на своем плече и согласно кивнул на его слова, не особо прислушиваясь и думая о своем. Очертя голову не прем - хороший совет, особенно для него. Он высвободил плечо аккуратно и обернулся к своему сопровождаемому, сеньору Висконти, чтобы проверить, все ли в порядке, как раз в тот момент, когда в зал ворвался Пивз. Палочка была уже в руках у Дирборна, и он умело отразил тот кусок торта, который неминуемо должен был достаться послу, правда, себя защитить не успел, и в итоге его одежда быстро стала липкой, сладкой и светло-оранжевой. - Тьфу ты черт! - аврор подцепил пальцем с лица кусочек бисквита и во внезапном порыве палец облизал. - А не дурно. Тут же захотелось крикнуть в сторону кухни: "Сахара только многовато!", но Дирборн сдержался, только расплывшись в улыбке от этой мысли и всей ситуации в целом. Хваленое международное сотрудничество грозило накрыться большим медным тазом из-за привидения с тортом. Он снова обернулся к послу. - Вы в порядке, сеньор Висконти? - вопрос скорее был лишь формальным, посол был чист как стеклышко и все еще держал в руке бокал с вином. - Как Вам вино, не слишком разочаровало? Все с той же хитрой улыбкой Дирборн начал очищать палочкой рубашку и брюки. Явно не хватало еще пары рук и зеркала, и очень хотелось обернуться и посмотреть, как там Сай, и все ли в порядке с ней, но в толпе он ее сейчас не видел.
полная версия страницы