Форум » Архив «Lumiere-77» » [Маскарад] - часть I - 31.10 » Ответить
[Маскарад] - часть I - 31.10
Fiann Lermont: Большой Зал украшен к балу. На сдвинутых к стенам столах - праздничные блюда и напитки, в воздухе плавают маленькие тыквы со свечами внутри и блуждающие огоньки. На месте стола преподавателей организована небольшая сцена, где будут выступать девушки из "Акустической Алхимии". Посреди зала на небольшом постаменте возвышается наполненная пламенем чаша, в которую каждый, желающий участвовать в турнире (не забывайте о возрасте!) может кинуть записку со своим именем. И все с трепетом ждут этого, чтобы своими глазами увидеть смельчаков - тех, кто хотя бы решился, а это уже много. Замок и зал в эту ночь авроры охраняют особенно внимательно, поскольку кроме студентов и иностранцев на балу присутствуют представители Министерства, итальянского посольства и шведский Министр Магии. На балу обязательно присутствовать в маскарадном костюме, либо в бальном платье и парадной мантии. Без маски в зал не пускают.
Ответов - 54, стр:
1 2 3 All
Cailin Gamp: Кай, узнав о том, что планируется маскарад, была рада. Даже очень и очень рада. А почему нет? Праздники она любила с детства, будь это просто балл – было бы не так интересно, но маскарад… множество неизвестных в красивых и ярких нарядах, огни, танцы, попытки догадаться – кто же это перед тобой? Ну, а уж подобное действо на Хэллоуин – не удивительно, что Кайлин была в восторге. Сразу как-то позабылся приезд иностранцев, померкли впечатления от новости о том, что в Хогвартсе проведут Турнир Трёх Волшебников – на данный момент всё было второстепенным для Гамп, поэтому в отличии от многих, она не думала о том как бы попасть в тройку тех, кто будет участвовать в турнире, не француженок, которые заворожили многих парней, а так же не вздыхала по студентам Дурмстранга, хотя они и были красавчиками в большинстве своём. Все заботы девушки вертелись вокруг платья на бал, макияжа, выбора причёски и тому подобных глупостей. Просто теперь, когда её помолвка фактически сорвалась и она уже свободна – хотелось заниматься такими вот мелочами, не строить глобальных планов и получать удовольствие оттого, что её жизнь снова только её и она никого не касается. Помолвка с Лестрангом привела её в гнев изначально не из-за личности жениха, а из-за того, что отец взялся решать за неё. Кайлин всю жизнь была уверена, что всё сможет решить сама, что её жизнь полностью принадлежит ей и все совершённые поступки и принятые решения будут целиком на её совести. Отец же покусился на это, а подобное Кай не могла терпеть. Даже не смотря на симпатию к Рабастану – всё её существо отвергало грядущую после окончания школы свадьбу. Одна мысль об этом приводила девушку в бешенство, заставляя едва ли не выть от бессилия, потому что отец был неумолим. А когда узнала о том, что Лестранг ещё и юный Пожиратель – совсем отчаялась. Что делать если тебя ждёт жизнь, в которой ты ни в чём неуверен, как хранить чужую тайну? Может этот вопрос остаётся и сегодня, но более так сильно это её не волнует, ведь уже несколько месяцев она не связана с Рабастаном никакими обязательствами и наслаждалась этим. Пусть жизнь сейчас была немного тревожной и заголовки Пророка не самые радужные, мягко говоря, но собственная спокойная и ни чем не омрачённая жизнь балы на данный момент ей куда важнее и дороже. Пусть были некоторые загвоздки с прошлым, но всё это казалось мелочами, а главным было платье. Вот что-что, а его выбирала девушка долго. В красном платье она выглядела излишне напыщенно, а бирюзовое платье смотрелось отдельно от неё и явно перечёркивало все достоинства девушки, его неудачность она предсказывала матери летом, но та не послушалась, ещё парочка были просто не подходящими к случаю, а симпатичный костюм оказался велик. В итоге осталось лишь одно платье, которое девушке хоть и очень нравилось, но одевать не хотелось. Просто шилось оно специально на Кайлин, но для вечера её помолвки, дабы блистать рядом с будущим мужем. Оно было единственным плюсом во всей той истории. Одев выбранное платье, девушка почувствовала себя красавицей. Хоть оно было и с корсетом, но наличие оборок сверху отвлекало внимание от её худобы, впрочем, как и пышная юбка. Цвет платья особенно нравился девушке – благородный синий, который становился темнее к низу, а корсет с юбкой – расшиты серебристыми нитками. Оглядывая себя со всех сторон, Кай могла бы ещё долго вертеться перед зеркалом, если бы не необходимость делать причёску и краситься. Впрочем, это не заняло много времени – волосы она лишь чуть завила на кончиках и убрала назад, нанесла лёгкий макияж и выбрала себе украшения. На самом деле она изначально хотела надеть мамин медальон, но на глаза попалось ожерелье, подаренное ей уже более года назад. Аккуратная короткая цепочка из серебра держащая целую гроздь тёмно-синих сапфиров – нежданный подарок на один крайне глупый праздник. Украшение подходило к платью, да и любила Кайлин его, так что всё же одела. Прокрутившись перед зеркалом ещё пару минут, она решила, что хватит уже любоваться на себя - пусть другие тоже полюбуются и подмигнув своему отражению в спешке покинула комнату, едва не забыв при этом маску. В коридорах конечно было на удивление людно – но то что творилось в холле никак иначе, как столпотворением назвать было нельзя. Много людей – очень и очень много людей. Такая же ситуация была в Большом Зале. Гриффиндорка прошла в глубь и остановилась разглядывая зал – нет, праздники в Хогвартсе она определённо любила.
Llanfair Pryce: Когда кто-нибудь устраивает праздник, то хуже всего себя чувствуют на нем две небольшие группы лиц (вот оно как, канцелярские обороты начинают приживаться), и обычно это организаторы с охраной. Первым просто на все плевать, потому что у всех праздник, а у них ужасный финал ужасной беготни, а для охраны это просто шумное действо, сродни попытке охранять, к примеру, пожар в борделе. То есть, тоже беготни много, а толку мало. Что бы там ни думали почтенные устроители, в охране массовых скоплений народу можно надеяться никак не на профессионализм. Только на везение. Так помолимся же о нем. Ланфир выцепила взглядом Дирборна, потом дражайшее начальство - О"Тир был мрачнее тучи, и его вполне можно было понять. А потом она перевела взгляд на сцену, внутренне передергиваясь: концерт "Алхимиков", кошмар... интересно, каково им вот сейчас будет стоять там, когда такое случилось? едные девочки. Бедная Эль, ей бы в хороший теплый домик, чтобы там тихо и хорошо, а не в бой и не на сцену с недосыпа. Впрочем, думая об этом, Прайс внутренне собралась: стыдно быть размазней и мечтать о сне, когда твоей подруге приходится куда как тяжелее, и она не жалуется. Ланфир, в принципе, тоже не жаловалась, просто стояла у входа и осматривала зал, порой даже улыбаясь. Но иногда она начинала подозревать, что не жалуется исключительно потому, что некому. Что она отвратительная, малодушная, плаксивая эгоистка с ужасной склонностью к рефлексии. И что со всем этим пора завязывать, но как-то не получается. И что она предпочла бы сейчас быть с Алисой сотоварищи, даже включая великолепного Муди, который разумеется снова не завтракал, и наверняка не ужинал, и это еще не упоминая Крауча, который наверняка просто забыл, что такое еда. Ох... Она с интересом проводила взглядом красавцев и красавиц, кидающих записки в кубок, поймала себя на том, что следит за движениями их рук и вздохнула. Паранойя заразительна. Потом глянула в сторону другой группы - бабочка, Неблагой и красавец в парадной форме Дурмстранга. Все, как на подбор. А этот, в форме, кажется, тот самый, что спрашивал про женский хор - так, что не выдержала даже добрейшей души Яэль. Впрочем, она сама хороша, выставилась - "мы дрались", а как же... неудачница... От воспоминаний о Крикновелл мгновенно стало страшно. И странно, что не до паники, видимо, крови было столько, что она просто не вошла в сознание. А уж что было потом в Мунго... Ланфир, стоя прямо, судорожно нашарила за спиной стену и схватилась за нее, отчаянно преодолевая желание сесть прямо на пол и разрыдаться. Слава Моргане, под маской не видно, хорошее дополнение к мантии министерства, а еще стоит позавидовать Невыразимым с их капюшонами. Здравствуйте... Здравствуйте. Добрый вечер. Добрый. И Вам. Привет.
GameMaster: Музыка неспешно плыла над залом, студенты бросали записки в кубок, а взрослые вели светские беседы и, в общем, ничто не предвещало беды. Разве что сияние, на миг окутавшее сцену и растаявшее потом, показалось каким-то нездоровым. В сиянии медленно проступили фигурки девушек из группы "Акустическая Алхимия". - Мы пригласили их специально для вас! - объявил школьный комментатор матчей, который нынче заодно комментировал основные события бала, - и чтобы наши гости могли услышать лучшую музыку в Британии! Шведская делегация, ведомая Хагридом, появилась в зале как раз в этот момент, вызвав мало интереса у студентов, зато некоторое оживление среди взрослых, в первую очередь обратив на себя пристальное внимание охраны, поскольку это вам не кто попало, а шведский министр магии... явился, как утверждали злые языки, не о политике думать, а навестить сына, впрочем, глядя на суровое лицо герра Лундгрена, сложно было такое себе представить. А кубок принимал все новые и новые записки, а взамен исторгал легкий белесый дымок, тонкой пеленой стелящийся по полу.
Aengus O'Tier: Ангус сунул руки в карманы и покачался с пятки на носок, вперив в удаляющуюся спину Дирборна немигающий взгляд. Его начинало все это немало бесить – бегающие по залу туда-сюда авроры, занятые, кажется, только своими личными проблемами. Он чувствовал, что сейчас вскочит обратно на лавку, врубит усиление голоса и заорет на весь Зал, чтобы все… особо занятые бездельники из Отдела Правопорядка вспомнили кто они такие. Так что появление одной из недавних девиц-стажеров, которая почти тут же привалилась к стене, Ангуса скорее порадовало. Аврор задумался, призывая на помощь свою отвратительную память на лица. Если одна должна надрываться на сцене, значит это… как бишь ее? Прайс? Да, точно. Оглядев девушку, Ангус не удержался и фыркнул, впрочем, вполне беззлобно: -А быстро бегать и все такое вы в таком наряде умеете? Еще этот проклятый посол. Дирборн, ну с собой бы хоть забрал его что ли? Итальянская морда доброжелательности британцу не добавляла. Когда Зал огласил вопль комментатора, Ангус едва не втянул голову в плечи. -Ну, сейчас начнется… - пробормотал он, не понятно что имея в виду: то ли представление, то ли нечто куда менее ожидаемое.
Llanfair Pryce: Начальство появилось как по команде, только вспомни о нем. Ланфир повернулась к О'Тиру и без выражения заверила: - Бегать, прыгать, делать генеральную уборку, гоняться за младшекурсниками, драться с инфери и летать на метле. Честное слово. Она подобралась, тут же встала прямо - нехорошо, когда такое кто-то видит, надо вежливо улыбаться и помнить, что ты настоящая леди в любых обстоятельствах. То есть, Прайс и рада бы выкинуть это из головы, да матушкины наставления так просто не выкинешь. Жалко было главу охраны, только вернулся на работу и тут тебе такой привет, как поленом по голове. Ланфир уж не знала. что там себе надумали мистер Крауч и Аластор Муди, но это определенно было куда как сложнее, чем бить морды пожирателям... Кстати, о Пожирателях, а конкретно о Люциусе и Ивене. И еще о Теодоре. И о Реджи. И... Моргана, она знает, что те делают кошмарные вещи. И, вне всяких сомнений, получат по заслугам. Но если получат... Она, наверное, не переживет. Валлийка вздохнула. - Вы хоть что-нибудь ели сегодня?
Mio Lundgren: Мио, наверное, был единственным сейчас в Зале, кого совершенно не интересовала вышедшая на сцену группа, зато очень заинтересовала вошедшая в Зал делегация, потому что он узнал сотрудников шведского министерства. Он надеялся, что не увидит Ингмара Лундгрена, вдруг так случилось, что отец не смог, но министр вошел вслед за своей свитой привычным уверенным шагом. Мио вжался в стену, стараясь ничем не выдать себя, надеясь избежать внимания хотя бы сейчас. Он вспомнил, как однажды на летних каникулах они с приятелем в Швеции забрались ночью на какую-то военную базу и главным развлечением в тот момент было избежать того, чтобы тебя высветил фонарь, двигающийся на оси вокруг себя и освещающий почти все вокруг. Взгляд министра для гриффиндорца был сейчас именно таким фонарем, почти взглядом рыцаря Като, к битве с которым он явно еще не был готов. Эх, где же Юм-Юм? Он возлагал последние надежды на костюм, еще глубже надвинув капюшон.
Caradoc Dearborn: Карадок чуть склонил голову в виноватом жесте, посмотрел на свою фею и снова улыбнулся, потому что просто не мог сдержать улыбки, так было чудесно видеть ее вновь и стоять всего лишь в двух шагах, правда, не имея возможности коснуться. В груди заныло слегка от этой невозможности, и когда Сай, казалось, собралась что-то сказать, он даже подался вперед немного, чтобы лучше расслышать, смотрел, не отрываясь, на губы, которые не исторгли ни малейшего звука. Он все еще улыбался, потому что эта улыбка была всем, что он мог сейчас ей дать, и расстраивать Сай и себя жутко не хотелось. Она вдруг отдалилась, как тогда, на озере, когда он в следующую секунду пропал, и он даже оглянулся на секунду назад, проверяя, на месте ли он все еще, ловя недовольный взгляд Ангуса, понимая, что времени совсем не осталось. Дирборн сделал решительный шаг вперед, ловя невесомо ее руку, наклоняясь близко-близко. - Прости, прости меня, - он всю искренность вложил в эти слова, чтобы она поняла, насколько бы ему хотелось остаться с ней. - Мы обязательно еще побудем вместе. Чуть позже. Передай спасибо фее за то, что она все понимает. Он не сказал главного, того, что хотел, и выпустил ее руку, словно птицу на волю, но на волю ли сейчас? В этой суматохе не хотелось говорить этого важного, потому что хотелось оградить ее от всех этих сложностей и опасностей. Он обязательно скажет потом. Карадок сделал два шага назад, все еще не отрывая взгляда и посылая Сай улыбку, а затем развернулся и вернулся к послу, заставляя себя не смотреть даже в ту сторону, едва не скрипя зубами.
Yael Ronen: В какой-то момент Яэль, наверное, отключилась на минуту, потому что слышала голос мамы, зовущий ее. Она никогда не считала это хорошим предзнаменованием, вот и сегодня, собираясь на концерт, она чувствовала еще не оформившуюся в слова и ощущения, но уже стойкую тревогу. Волнение было связано не столько с концертом, хотя и с ним тоже, ведь играть в стенах школы, которую ты покинул меньше полугода назад, в музыкальной группе – что-то из невероятного. Ей не хотелось внезапно, чтобы ими восхищались те, кто учится сейчас, чтобы, не дай Мерлин, брали автографы – хотелось, чтобы было так, словно это просто очередные посиделки в музыкальной гостиной у Джека Лантерна, с Алеком и Алисой. И где сейчас Алек и Алиса, собственно, Эль? Глупости все это, уже ничего не будет как прежде, сколько можно себе уже повторять. Она надела то, что было концертным костюмом, взяла гитару и вышла из комнаты, направляясь в Большой Зал коридорами, которые должны были вывести ее ко входу для преподавателей. Видимо, она слишком много думала и делала все чересчур медленно, потому что подошла последней, да и правда все ощущалось как в тумане. Махнула Мэдди и Арти рукой, обозначая свое появление, коснулась ладошки Олвен – я здесь. А затем они вышли на сцену и в этом облаке, она надеялась, растворятся все тревоги, и останется только музыка. Напрасно надеялась. Эль заметила сразу Ланфир, стоящую у стены, и ее кольнула больно вина, что та работает, продолжает всех их защищать, а она сама какими-то глупостями занимается. В этот момент казалось сумасшествием совмещать работу в Аврорате и группу – сколько репетиций было пропущено, и сейчас она совсем не тем занята. Ей стало совсем грустно, что Алисы здесь нет, потому что она сейчас совсем далеко и тоже ведет бой. Если бы не музыка, не девочки, которых она не имела права подводить, Эль бы спрыгнула со сцены и ушла бы через Зал из Хогвартса, туда, где сейчас нужнее всего ее палочка, рука, разум. Она опустила взгляд на гитару в руках и впервые не почувствовала ее частью себя, словно теперь она только мешала. Яэль посмотрела на девушек, стоящих с ней на сцене – ну что, начнем? Здесь же праздник, в конце концов, пусть где-то в предсмертной агонии хрипят защитники магической Британии, мы ведь собрались веселиться! Можно ли представить действо ужаснее этого? С трудом.
Aengus O'Tier: -Да?.. Нет?.. Не знаю, в общем. Наверное. Но я бы лучше выпил чего, если честно. В очередной раз Ангус пожалел, что не знает людей, с которыми работает. Вот стоит перед ним девушка, а все, что он про нее знает, это имя. Ни откуда она, ни сколько ей лет, ни что ее связывается с другими участниками группы… Сам, конечно, виноват тоже… А ведь если с этими людьми что-то случится, отвечать ему – это горемычный аврор понял только что. Скрестив руки на груди, Ангус отвернулся к сцене. -А что, есть, чем поживиться? Ну, кроме школьной стряпни? – спросил он, краем глаза кося на стажерку. Аврор уже не знал, куда себя деть. Подпирать стены никогда не было его любимым занятием – уж хоть что-нибудь бы случилось. Случилась делегация. Будто организаторы специально подгадали, чтобы создать как можно больше взрывоопасных точек и связок. Концерт, посол, министр, делегации и зашкаливающий процент напряжения на квадратный метр. -Давайте, собрались, - Ангус хлопнул по плечам Ланфир и подоспевшего Карадока, - на глаза не лезем, но за всеми присматриваем. Очертя голову, как герои, не прем.
Constance Carre: -Интерес в том, что есть люди, не способные понять преимущества маски, которая скрывает их лицо. Все читается в их голосе. Тем же, кто понимает чудеса перевоплощения, эта игра доставляет невероятное удовольствие. - Как ей, например. Все привыкли видеть Констанс слабой ученицей, незаметно идущей к своей цели, не гнушаясь просить помощи и порой строить из себя крайне нежное создание, созданное исключительно для любви, развлечений и высоких разговоров. Покажите Карре хоть одного человека, который способен ей отказать, и она сделает все возможное, чтобы этот человек больше так не думал. Ласковый голос, туманный взгляд и неловкие движения или же слезы - верный помощник любой девушки, - и на стороне Констанс мог оказаться любой скептик, ранее не верящий ей. – Рано или поздно, мне кажется, кто-нибудь из дуэлянтов устанет находиться в "глухой обороне", человеческий фактор зачастую сильнее амбиций и гордости. - Француженка смотрела на студентов, внимая словам Симона. Слишком красивый маскарад, стоит отметить, устроил Хогвартс, чтобы думать о тех, с кем Констанс, быть может, и не познакомиться. Она не привыкла подходить к людям первой, считая, что навязывать свою персону - не комильфо. Куда приятнее оборачиваться на красивый голос и ловить восторженные комплименты, чем самой вести разговор, не находите? – Я стараюсь получать от маскарада как можно больше удовольствия хотя бы потому, что в Шармбатоне все выглядело бы безумно напыщенно и искусственно. Все девушки оделись бы феями, русалками или принцессами, а юноши - мушкетерами, доблестными рыцарями или королями. А здесь, - Констанс на мгновение замолчала, оценивая платье Жанны, - даже Жанна кажется другой - более нежной и хрупкой, Даниэль - куда более уверенным, а мы с тобой продолжаем вести серьезную беседу, - улыбнулась девушка, провожая взглядом де Фуа. Кто-то из студентов до сих пор стоял у кубка, кто-то начал танцевать невпопад мелодии, кто-то проголодался, но большинство студентов, конечно же, разговаривали, из-за масок наблюдали за гостями. Неприятное ощущение, но какое-то загадочное, словно каждый гадает, кто бы это мог быть. Констанс, увлеченная спокойной мелодией, следовала за Симоном, продолжая улыбаться и слегка качать головой, ловя каждую ноту и движение юноши. Она боялась, что запутается в длинном шлейфе или ненароком обнажить часть ноги (какой позор!), но Сидвилль оказался умелым партнером, ведущим девушку. – Почему в Шармбатоне мне не довелось с тобой танцевать? Теперь я знаю наверняка, кто лучший из молодых людей по части танцев, хотя тебе все равно нет равных. Кстати, - Карре высвободила руку, поправляя сбившуюся прядь и снова вложила ее в ладонь француза, - кто понравился нашему прекрасному и загадочному принцу? Волшебная нимфа? Роковая испанка? Чопорная леди? Древнегреческая богиня? Прекрасная принцесса? - Принялась перечислять Констанс, переводя тему на что-то более душевное и откровенное. Спокойная музыка внезапно исчезла и пользуясь этим, Карре поклонилась Симону за прекрасный и легкий танец (все-таки равных Симону точно нет). К тому же, французы совместили приятное с полезным, оказавшись у столов с напитками и едой. – Спасибо, - еще раз поклонилась девушка, поворачиваясь к импровизированной сцене - оттуда доносилась сбитая речь и там уже появилась известная группа то ли в Хогвартсе, то ли в Англии. – Послушай! Во Франции эту музыку никто бы слушать не стал, она такая... необычная. - "Акустическая Алхимия" - это, конечно, не Эдит Пиаф или Джо Дассен, но любой француженке приятно слышать нечто заунывное, лирическое и трепетное. – И все же, Симон, кто тебе приглянулся?
Aisling Sheridan: С самого начала Эшлинг считала этот бал дурной затеей, особенно в части "мое в нем участие", однако Фей безапелляционно заявила, что если Шеридан не пойдет на празднество сама, она потащит ее силой, а уж слову Кремер можно было верить. Кроме того, Макнейр, то ли в очередном порыве отеческой ласки, а то ли из-за желания в очередной раз откреститься от новообретенной невесты, выразил желание сопровождать Эшлинг на бал, и, пожалуй, желание покрасоваться в паре с Уолденом было в Шеридан даже сильнее, чем страх перед Фей. Хотя, конечно, "покрасоваться" - это немного не то слово: в секрет о том, что Макнейр способен не только связно мыслить, но литературно изъясняться, были посвящены немногие избранные, остальные же смотрели на Эшлинг, держащую Макнейра под локоть, скорее с сочувствием, чем с завистью. Они даже рядом смотрелись довольно странно: на фоне почти двухметрового шотландца в черной мантии невысокая Шеридан в своем белом платьице казалась какой-то особенно бледной, бесцветной и третьекурсницей - кроме шуток, Эшлин всерьез опасалась, что ее просто не пустят на бал, приняв за младшекурсницу. Бабуля, наверное, думала, что ее любимая девочка в подобном наряде будет смотреться воздушной и хрупкой феей, но сама Эшлинг, глядя на себя в зеркало, с грустью понимала, что смотрится она скорее как фигурка белого фарфора, которую забыли раскрасить. Непутевая голову хаффлпаффки вообще с самого утра полнилась всяческими беспочвенными страхами: а что, если с ней заговорят иностранцы, а она не найдет, что сказать? Что, если она ошибется, пытаясь сказать фразу на их языке? Что, если ее пригласят танцевать, а она оступится? Что, если она опрокинет бокал сока на платье? Всем известно, что никто не умирает дважды, так что и Эшлинг умерла ни одну сотню раз, прежде чем уставшая ждать Фей не вытащила Шеридан из гостиной в холл, где уже ждал Уолден. Вышагивая рядом с ним, Эшлинг тоскливо думала о том, что ее дурацкая манера заранее прокручивать в голове все худшие сценарии испортила ей бал еще до его начала... и все равно раз за разом продолжала представлять себе возможные подводные камни сегодняшнего праздника. А что, если гостям покажется, что она на них чересчур пялится? А если она не будет смотреть на них - что, если они решат, будто она желает их оскорбить? Хаффлпаффка вздохнула - тяжело быть Эшлинг Шеридан, честное слово - и подняла глаза на Макнейра. Отношения их всегда и всем казались странными, включая саму Эшлинг: курса с четвертого слизеринец покровительственно относился к тихоне-хаффлпаффке - ровно с того дня, как обнаружил ее существование. Он наставлял, подсказывал, развлекал, давал в глаз обидчикам и, то ли к радости, а то ли к печали Шеридан, почти никогда не решал за нее, но подсказывал возможные варианты действий. А сейчас Эшлинг просто была благодарна Уолдену за то, что тот рискнул пригласить ее на бал, ибо в противном случае Шеридан пришлось бы в одиночестве переминаться с ноги на ногу в дальнем углу: вряд ли еще кому-нибудь в голову пришло бы составить ей компанию. Вряд ли вообще кто-то из молодых людей помнит о ее существовании. С другой стороны, и сам Макнейр не считался первым парнем на деревне, а потому они с Эшлинг сейчас находились на примерно равных позициях непопулярных среди однокурсников ребят. - Ден, а ты говоришь на каком-нибудь языке? Ну, кроме гэлика. - из-за локтя Уолдена было очень удобно украдкой разглядывать беседовавших между собой иностранцев, да и вообще всех гостей праздника, что Шеридан сейчас с любопытством и делала.
Mafalda Hopkirk: - Всё шутишь, Эйвери. – пробурчала себе под нос Мафальда, отдёргивая шлейф и перекидывая его через руку, дабы несчастный материал не путался под ногами. Поймав себя на мысли, что вместо благодарности, которую заслужил Реджинальд, она одарила его своей исключительной резкостью, девушка сменила гнев на милость. - я рада тебя видеть. Столько времени прошло, хотя такое ощущение – будто вы все только вчера окончили школу. – гораздо более мягче и приветливей продолжила Мафальда. Её связывала с Эйвери достаточно странное знакомство, чего стоит только одно их путешествие в страну фантазий, созданную сумасбродным студентом Льюисом Кэрроллом, никто ведь даже не предполагал, что известный писатель и талантливый математик-маггл на самом деле был волшебником и приключения Алисы не выдумка автора, а история, которая произошла на самом деле! И пресловутая Алиса – не дочка близкого друга Кэрролла, а Алиса Диггл, девушка, которая когда-то училась на факультете Гриффиндор. Впрочем, все эти детали были неизвестны Хопкирк и Эйвери, но приключение, которое они пережили вместе навсегда останется в их памяти. - - как тебе вечер? – Мафа задала рядовой вопрос для поддержания светской беседы. Только вот место для разговора они выбрали не самое удачное, вокруг крутилось столько студентов, что иной раз кто-нибудь ненароком задевал Мафу или Реджи. В конечном итоге, девушка поняла, что им обязательно нужно переместиться в менее оживлённое место и не долго думая, взяла Реджинальда под локоток и повела в Большой Зал, откуда хотела пятью минутами ранее сбежать. Очутившись в спасительной дали от злополучной лестницы и гиперактивных детей, Хопкирк вздохнула с облегчением и даже не побоялась опустить свой подол. - - как идёт твоя новая взрослая жизнь? Я слышала ты работаешь в Министерстве под началом отца Фиана. Тебе нравится? Только не говори, что твоя работа связана с перебиранием бумажек и готовкой кофе, а то я в конец разочаруюсь в нашем Министерстве. Конечно, более коррумпированный и бюрократичный орган власти представить сложно, но на чём же ещё может полагаться и надеяться Англия? – Мафальда была крайне разговорчива и оживленна, её действительно порадовала встреча с Реджинальдом. - у нас здесь всё по-прежнему. Скука смертная. Квиддич. Подготовка к ЖАБе, Пивз и навозные бомбы. Я по-прежнему староста. Кстати, новые старосты школы теперь Поттер и Эванс. Назначение Лили было вполне ожидаемо, но вот Поттер… теперь достаточно сложно снимать с него баллы, как бы не снял теперь в ответ не меньше. – возмушённо заметила хаффлпаффка.
Peeves: Как можно понять, начала праздника ждали не только студенты, гости и преподаватели. Пивз тоже ждал. И хотя обычно на школьные праздники его весь день ловили учителя, чтобы заколдовать и запереть, устраивая тот еще марафон, на который с интересом пялился весь Хогвартс, на этот раз о полтергейсте попросту... забыли. Расплата была скорой и страшной. Отчаянно визжа Пивз влетел в зал, покружился в воздухе и спикировал на директора Дурмстранга, непринужденным жестом вылив на него чернильницу. Досталось и итальянской, и шведской делегациям, под ногами которых взорвалась навозная бомба, и аврорам, на которых попросту упала пара тортов со стола, с ног до головы разукрасив кремом и кусками бисквита тыквенно-оранжевого цвета. Пивз был в упоении, давненько ему не перепадало столько жертв сразу - и все в красивой одежде, которую можно рвать, пачкать и портить. Он немного попрыгал в блюде с картофельным пюре и тут же обрушился на компанию шармбатонцев - досталось сначала мадемуазель Карре, потом мсье Сидвиллю, которым попало снежками из того же пюре... а потом несносное создание обратило свой взор на Дурмстранг и большой комок картошки влетел сначала в лицо герру Рихтенбергу, а потом Герру Лорензену. На Мафальду и Реджинальда просто перевернули чашу с пуншем. Все это происходило так неожиданно и быстро, что никто не успел даже ничего сделать.
Yvaine Galahad: - Знаю-знаю. Сегодня любая сказка может стать явью, уж я-то уверена в этом! Ивейн хитро подмигнула своему спутнику. Этот маскарад внезапно подарил ей какое-то озорное настроение, которое, иначе, чем сказочным, и назвать-то было нельзя. Здесь легче всего было вообразить себя героиней одной из них, а после придумать приключение, если оно не найдёт тебя само – что тоже было весьма вероятно. Ивейн и Бэнджамин вскоре остановились как раз недалеко от Кубка Огня и наблюдали, как туда по очереди подходят ребята, бросая записки в искрящееся пламя. Каждый раз сердце Хаффлпаффки замирало, когда среди всех этих смельчаков она угадывала знакомые силуэты учеников Хогвартса. Вот, например, Бэна волновал квиддич, но, мало того, что он действительно был всегда, так Ивейн ещё и не играла в него. Другое дело Турнир – такой возможности она бы не упустила точно. - Конечно, игра. Но ведь вся жизнь похожа на игру, Бэн! Ты идёшь вперёд, совершаешь какие-то поступки, проходишь через испытания, которые подбрасывает тебе мироздание. А в итоге, если пройдёшь их достойно – сможешь получить какую-нибудь награду. Чаще всего и получаешь, потому что мир гармоничен сам по себе. Турнир – это тоже такое испытание, мне кажется. Сможешь, или нет? А если сможешь, то какую цену придётся заплатить за победу? Испытывать себя всегда интересно. Галахад говорила, всё ещё не отрывая взгляда от заветного постамента. Зрелище по-настоящему завораживало. Красивые иностранцы, знакомые студенты, авроры, куча взрослых гостей – какие-то делегации, и каждый старался по-своему выделиться из общей массы. Возле одной из стен Ивейн узнала бывшую старосту школы – Ланфир Прайс, и отчего-то улыбнулась. Вот какая у неё теперь работа. Или вон девочки – тоже прошлогодние выпускницы, которые уже появляются на сцене. - Ой, Акустическая Алхимия! Так хочется посмотреть, какими они стали. Пойдём поближе к сцене? И ребята стали пробираться к сцене, мимоходом встречая на пути своих однокурсников. - Простите. – Пробормотала Ивейн, чуть не впечатавшись в спину какого-то высокого парня. И только потом, уже оглянувшись на него и его спутницу, тихонько прошептала на ухо своему другу. - Это что сейчас, Эшлинг была? Наша Эшлинг с... Макнейром? Мне так показалось... Однако староста быстро отвлеклась от своих вопросов, когда в зал ворвался буйный полтергейст Пивз. - О, нет! – Выдохнула Ивейн, наблюдая, как Пивз с визгом обрушивает всё подряд на головы несчастных, попавшихся ему под руку. Хорошо ещё, что они с Нэйманом не подходили к столам с едой. – Кажется, выступление откладывается. Сомневаюсь, что он послушает сейчас даже профессора МакГонагалл! – Попутно девушка искала взглядом в Зале вышеупомянутого профессора.
полная версия страницы