Форум » Архив «Lumiere-77» » весенний этюд » Ответить

весенний этюд

Marlene McKinnon: Время: 13 мая 1975 года, 4 p.m. Участники: Марлен МакКиннон и Самаэль Трэверс События: у Самэля Трэверса неожиданно образовались весьма серьёзные проблемы с Травологией. Хотя, проблемы были то вполне ожидаемые, без эффекта внезапности. А чего он ждал? Больше двух месяцев не посещал сей важный предмет, в пух и прах разругался с профессор Роддл, причём оскорбив её так глубоко, что женщина больше не желала иметь с ним ничего общего. Директор школы, узнав о конфликте, попросил Минерву МакГонагалл решить всё мирным путём (весьма странно, что с подобной просьбой Дамблдор обратился именно к ней, а не к Горацию Слагхорну). И декан Гриффиндора нашла решение этой весьма непростой проблемы - начиная с этого дня четыре раза в неделю с Сэмом будет заниматься Марлен МакКиннон, студентка шестого курса, ещё одна рыжая зануда с Гриффиндора. Но кто знал как все обернётся... История стара как мир. Она хотела как лучше. А получилось как всегда. Примечание: всё было... =)

Ответов - 14

Samael Travers: Это же несерьезно, правда? Но к своему большому разочарованию Самаэлю всё же пришлось тащиться на этот проклятый дополнительный урок по Травологии. Растения растениями, а вот сидеть дополнительные два часа с какой-то гриффиндоркой не входили в планы Трэверса. Он вообще не любил этот проклятый предмет, а тут ещё и в свободное время думать о всякой зелени. Но Самаэль хоть и был упрямцем, но увы не числился среди идиотов. Дорожа своим значком старосты он всё же подумал, что стоит пойти на уступки и посетить дополнительный урок по этому глупому предмету. К слову, Травологию Самаэль невзлюбил только потому, что ему было скучно на уроке, ведь про всяких там магических растениях он читал ещё в детстве. Запомнил только то, что ему могло пригодиться, а насчет остального и слышать не хотел. Остановившись у дверей класса слизеринец в последний раз устало вздохнул. А ведь прекрасно можно было провести это свободное время. Они с Дэном и Белиалом нашли бы чем заняться, а тут торчать целых два часа в обществе какой-то девчонки. К слову про неё он что-то слышал, и знал её имя – Марлен, а остальное было покрыто пеленой тайны. Впрочем Самаэль не горел желанием узнать о своем новом учителе больше чем следует. Сжав в руках толстый учебник слизеринец потянулся к ручке двери и открыл её. Марлен с Гриффиндора сидела у окна и листала книгу. Трэверс удивленно подметил про себя, что она недурна собой, но женщинам с красного факультета он просто не доверял, считая их немного безумными. Они и правда отличались от остальных, или это только для Самаэля было так? В любом случае даже среди тысячи женщин Трэверс смог бы узнать гриффиндорку. Все они правильные и что самое главное – отважные. Могут умереть ради благих намерений, какая жалость. -Добрый день, - будучи не в духе слизеринец всё равно не забывал о правилах приличия, поэтому поприветствовав девушку он закрыл за собой дверь и направился в её сторону. Уже в который раз он пожалел, что раньше не спохватился, иначе ему не пришлось бы проводить свободное время за стопкой книжек и выслушивать поучительные слова девушки (гриффиндорки!) которая всего лишь на год старше него. Трэверс лениво опустился на стул и положил книгу перед собой, после чего поднял глаза на Марлен. -Нам обязательно этим заниматься? – искренне спросил он, - Я понимаю, что директор и профессор МакГоннагал решили поиздеваться надо мной, но неужели нет других вариантов? Я и без дополнительных уроков сдам экзамен, просто мне сам урок противен, - Самаэль откинулся на стул и ослабил галстук на шее, - Мы можем сделать вид, что я честно прихожу на каждый урок и занимаюсь. И у тебя не будет лишних хлопот, и я буду довольным, - слизеринец ядовито усмехнулся.

Marlene McKinnon: Марлен МакКиннон далеко не дурочка. И она не мать Тереза. Марли не наставляет заблудших на путь истинный. И она не занимается Травологией со спесивыми слизеринцами. Когда профессор МакГонагалл попросила рыжеволосую шотландку оказать ей услугу, Марли подумала о том, что профессор попросит о чём угодно, но не об этом. Жертвовать почти всё своё свободное время ради того, чтобы какой-то оболтус смог сносно сдать СОВ? Хотя речь шла даже не о «сносно», помочь ему просто сдать и не вылететь со школы. Уж что-что, а последние лет семь десять из Хогвартса за неуспеваемость точно не отчисляли. А когда МакКиннон услышала имя своего «ученика» так у неё вовсе отвисла челюсть. Новоиспечённый староста Слизерина – Самэль Трэверс. Ну, конечно она его знала. Благо, лично не была знакома. О характере этого стервеца слагались легенды. Более неприятного в общении типа трудно сыскать во всём Хогвартсе. Но Марли, скрепя сердцем, пришлось согласиться. Рыжая не привыкла отказывать, да и МакГонагалл видно не зря обратилась именно к ней, ведь с самых первых курсов Марлен отличалась особой серьёзностью и ответственность. МакКиннон сказала – МакКиннон сделала. В назначенный час она сидела в кабинете Травологии. Рыжая волшебница листала учебник, пытаясь вспомнить всё, что проходила год назад. Травология была, пожалуй, единственным предметом, где МакКиннон безоговорочно имела «Превосходно». И сейчас её придётся поделиться своими знаниями с Сэмом, чтобы этот разнесчастный слизеринец смог нагнать своих товарищей. Рыжая как раз читала о корне мандрагоры, когда кто-то с шумом распахнул классную дверь. Марли вздрогнула и подняла глаза на вошедшего. Вот он, Самаэль Трэверс, собственной персоной. Гриффиндорка поджала губы. На его лице было написано откровенное недовольство. Марлен отметила про себя, что для пятикурсника он слишком рослый и… пугающе большой. МакКиннон на секунду ощутила жуткий дискомфорт, словно это она маленькая ученица, а он её взрослый преподаватель. Прогнав от себя глупую мысль, Марлен попыталась быть серьёзной. Но не смогла. В глазах Самаэля помимо неприкрытого раздражения читался интерес – причём весьма конкретный. Марли покраснела и неожиданно подумала, что слизеринец очень хорош собой. - здравствуй. Ты опоздал. – сказала, как отрезала. Без обиняков и реверансов. - боюсь, не факт, что ты его сдашь, раз меня попросили с тобой позаниматься. – Марлен ухмыльнулась. Рыжую нисколечко на задела его прямолинейность. Рубим правду-матку сразу, вот так с ходу? Договорились. Принимаю твои правила игры. - думаешь, мне будет приятно тратить почти всё своё свободное время на эти занятия? Поверь, я не горю желанием проводить дополнительные уроки… – Марлен захотелось добавить «с тобой», но подумав, что это слишком невежливо, осеклась, а затем более спокойно добавила. - …Травологии. Я обещала профессору МакГонагалл. А обычно я делаю то, что обещала. Прости, но тебе придётся потерпеть. Экзамены на носу. Так что лучше мы займёмся Травологией. Ты что-нибудь помнишь о фасоли Тентакула? - девушка ткнула пальцем в книгу.

Samael Travers: Ну, вот и началось. Самаэлю хоть и очень хотелось отвертеться от дополнительных уроков, он прекрасно понимал, что гриффиндорка никогда ему не уступит. В этом вся прелесть представительниц красного факультета! Если любая другая леди способна пойти на уступки, то гриффиндорка никогда не склонится перед вами, даже если окажется в опасности. Надо признать, что рыжеволосая Марлен сейчас и правда находилась в опасности, хоть она сама этого не желала видеть. Наверное слишком самоуверенна. Жаль, такие всегда плохо заканчивают. Слизеринец лишь хмыкнул на замечание девушки о том, что он опоздал. Ему хотелось добавить фразу о том, что это он ещё пораньше пришел, но решил, что всё же не стоит. Не хотелось портить себе репутацию, хотя Трэверса вся школа знала как одного из самых невыносимых людей. Его либо искренне ненавидели, либо избегали. Других вариантов не было, ну конечно же исключая МакНейра с Селвином, которые возможно были чуть лучше него самого. И кажется о репутации Самаэля Марлен была достаточно наслышана, так как была довольно воинственно настроена против него. С близкого расстояния гриффиндорка выглядела ещё более привлекательной. Слизеринец даже удивился, что раньше не замечал её. Впрочем он редко поглядывал на представительниц красного факультета, и как было сказано выше он не доверял им. Но Марлен была очень даже красивой, и ещё более красиво краснела. Понимая, что ему удалось каким-то образом подействовать на девушку у Трэверса сразу же поднялось настроение. Он любил играть с людьми, а Марлен была очень даже интересной кандидатурой. Значит дополнительные уроки будут занимательными. -Не льсти себе, - привычно насмешливым тоном начал молодой человек смотря прямо в глаза Марлен, - если тебя попросили «утихомирить этого несносного слизеринца», то совсем не значит, что я не разбираюсь в предмете, - в глазах Самаэля заиграли недобрые огоньки. Если гриффиндорка была самоуверенной, то Трэверс был в сто раз хуже. А ещё он был достаточно умен и эрудирован, поэтому уже наметил себе план удивить упрямую девушку. -...со мной? – Закончил он фразу рыжеволосой и усмехнулся. Он бы смог рассмеяться, но посчитал, что это будет слишком явным вызовом. Для него не было секретом то, что общение с ним можно считать настоящей пыткой, особенно настолько светлым и добрым людям как Марлен. Что поделаешь, они слишком разные, и один когда-нибудь добьет второго. В подобных историях всегда так. -Спроси о чем-нибудь более интересном, ммм... кстати, я не знаю твою фамилию. Лишь только имя. Марлен, правильно? – Самаэль облокотился об стол и заглянул в глаза гриффиндорки после чего раскрыл книгу, - Это ядовитое растение, именно поэтому не стоило со мной говорить об этом. Министерство Магии запретило её свободную продажу, но некоторые всё равно её используют. Тентакула крайне редкая и как я сказал выше запрещенная, поэтому цена на неё достаточно высока. Могу рассказать насколько эффективным бывает яд который содержит её, хочешь послушать? Или лучше описать её плоды, которые даже при полной неподвижности изучают что-то вроде, - слизеринец поднял глаза на гриффиндорку и усмехнулся свободной рукой постукивая по столу.


Marlene McKinnon: - Я вовсе себе не льщу. – недовольно пробормотала МакКиннон. Хотя, наверное, лукавила. Марлен действительно считала, что обладает определёнными способностями, в частности в Травологии и сейчас щедро делиться «багажом» своих знаний с напыщенным и «глупым» слизеринцем. - я этого не говорила. – МакКиннон вновь покраснела и уткнулась в книгу, пытаясь собрать все свои мысли воедино. Она даже понять не могла, почему так сильно нервничает. Да и растерялась как первокурсница. Мерлин, МакКиннон, тебе шестнадцать, а это пятикурсник! Он младше, да и глупее по определению. Слизеринцы ведь все такие – много о себе думают, а на деле ничего не представляют. Гриффиндока шумно выдохнула и вновь посмотрела на Самаэля. - ну раз вопрос такой лёгкий то расскажи всё, что знаешь о Тентакуле. – с некоторым вызовом ответила рыжая волшебница. - МакКиннон. Марлен МакКиннон. – Марли была более чем уверенна в том, что её фамилия ничего ему не скажет. В принципе Трэверсы и МакКинноны дальние-предальие родственники, впрочем, как и все чистокровные семьи Великобритании. Марлен могла даже похвастаться тем, что в каком-то колене приходится внучатой троюродной племянницей двоюродной сестры Вальпурги Блэк. Хотя… чем тут гордиться? Марлен и её семья были так далеки от лондонского бомонда. Но это совсем не расстраивало рыжую ведьму, наоборот, она радовалась, что не имела ничего общего с так называемой «элитой». - кхм. – Марлен кашлянула. Мда… он оказался гораздо умнее, чем она предполагала. О чём же его спросить? МакКиннон внимательно посмотрела на Трэверса, с интересом разглядывая его лицо, слушая приятный, но немного резковатый голос. Он говорил складно, горделиво и по-слизерински напыщенно. Марли подпёрла рукой подбородок. Красивый мальчик. Это действительно правда. Но вот интерес, который гриффиндорка читала в его взгляде был рыжей совсем не понятен. Почему он так на неё смотрит? Так обычно смотрели на красивых. А Марлен считала себя далеко не красавицей, но ведь зря! Марлен была красивой, даже очень красивой. Только вот похвастаться вагоном поклонников она не могла. Во-первых, на факультете было больше девочек, чем мальчиков, во-вторых, МакКиннон своей принципиальностью и строгостью на корню пресекала всякую попытку поухаживать за собой. А потом все привыкли – красивая Марлен как картина неизвестного художника в галерее. Можно смотреть, но не трогать. А в Марли с каждым годом крепла вера в то, что она одна из самых непривлекательных девушек в школе. Вступив в пубертатный период, рыжая волшебница сильно переживала по этому поводу, но как только ей минуло шестнадцать полных лет страхи словно растаяли. Она смирилась. И эта непоколебимая вера в собственную непривлекательность придавала её облику нечто особенное, неповторимое. По крайней мере, МакКиннон всегда искренне удивлялась комплиментам. - - а про дьявольские силки, что ты можешь сказать? – спросила гриффиндорка. Вопрос не сложный, но, как правило, о нём большинство студентов забывают, а экзаменаторы очень любят во всех подробностях расспросить о свойствах и особенностях этого растения.

Samael Travers: О, Самаэль Трэверс обожал издеваться над людьми. Ему нравилось ощущать свою власть над кем-то, и то как Марлен краснела было доказательством того, что ему всё же удалось на неё подействовать. Неожиданно для себя слизеринец понял, что совсем не против проводить свободные два часа в обществе этой рыжеволосой гриффиндорки. Во-первых она хоть и была с красного факультета, но внешне была очень даже недурна собой, наоборот – достаточно красива, хотя кажется не до конца осознавала это. Иначе не объяснишь то как она смущалась ощущая взгляд Трэверса на себе. Поймав её растерянный взгляд Самаэль ещё упорнее принялся разглядывать её личико со своей привычной ухмылкой на губах лениво листая книгу, на которую впрочем он не обращал никакого внимания. -МакКиннон? – по привычке переспросил слизеринец и на мгновение призадумался. Он точно помнил эту фамилию, и мог поклясться, что видел её на своем семейном древе. Хм, наверное они решили, что чистота крови не столь важна и смешались с грязнокровками, иначе он точно знал бы их. Самаэль как-то самодовольно усмехнулся, словно узнал о какой-то тайне МакКиннон, но решил не продолжать эту тему. Всё же не хотелось чтоб гриффиндорка побежала к своему декану с жалобами на то, что Трэверс её оскорбляет. Уж больно не хотелось терять значок старосты. -Забавная вы девочка, мисс МакКиннон, - Самаэль уже в который раз усмехнулся и откинулся на стул, - Лично я считаю, что это растение довольно удобное. Ибо при легком прикосновении оно активизируется и охватывает человека, а там и задушить может. Ну, как сказать, что-то вроде этого, - Трэверс резко поддался вперед и схватил Марлен за руку чуть сильнее сжимая её, словно хотел причинить ей боль. Второй рукой он достал палочку и произнес обыкновенное Люмос направив её на свою руку. Он резко отпустил руку Марлен и снова откинулся на спинку стула, - Извини, я предпочитаю показывать всё в действии. Надеюсь тебе не было больно? – он лукавил, конечно же Марлен должно было быть больно ибо он достаточно сильно сжал её руку, но ничего, она будет знать с кем имеет дело. -Или можно просто расслабиться когда растение охватывает тебя. Тогда оно обязательно отпустит тебя, - Самаэль лениво схватил книжку со стола и снова принялся её листать время от времени поглядывая на девушку, - Будут ещё вопросы или переходим на что-то более интересное? – единственное, что сейчас помогало Трэверсу это его уникальная память. Стоило ему хоть один раз прочитать что-то, как он тут же запоминал это. Так же было и с Травологией. Предмет его конечно же не интересовал, но было время когда он прочел книгу, поэтому не собирался так просто сдаваться рыжеволосой ведьме. А она недурна собой, только уж больно самоуверенна, или наоборот.

Marlene McKinnon: - Забавный ты мальчик, мистер Трэверс. – передразнила Самаэля Марлен и улыбнулась. Первый раз весь их разговор. Улыбка была открытой, дружелюбной и очень искренней. Она не жалела о том, что будет проводить с ним дополнительные занятия. Сэм был умён, да ещё как умён, хитёр и дьявольски расчётлив. Впрочем, этого МакКиннон не поняла и в будущем вряд ли поймёт. Он начал ей нравится. Этот угрюмый умник, которого она решила наставить на путь истинный. Вот и комплекс не_до_героя начал работать в полную силу. Недаром МакГонагалл попросила именно её помочь слизеринцу, знала ведь ведьма – стоит в Марлен проснуться этому каверзному чувству, как она не остановится ни перед чем, если решит «исправить» Самаэля. А нужно было его исправлять? Он ведь же такой… какой есть. Таким родился. Но Марлен родилась другой. Хорошей, доброй. И в сил в ней слишком мало для этого пресловутого «исправления». - ты забыл сказать… – начала было Марлен, но слизеринец резко поддался вперёд и схватил её за руку. Было больно. Только МакКиннон даже виду не падала, поджала губы и вызывающе посмотрела на старосту «зелёных». Он чего ждал? Что она испугается? Как бы не так. Марлен МакКиннон не просто напугать. Пусть знает. Когда юноша отпустил её руку, рыжая облегчённо вздохнула. Всё-таки он был странным. Каким-то не таким. Не как все. - ммм… значит, ты любишь наглядность. Ну, понятно. – МакКиннон чуть отодвинулась, вдруг ему ещё что взбредёт в голову изображать? А если она спросит его про мандрагору? Марлен улыбнулась, она бы хотела посмотреть на писк мандрогоры в исполнении Трэверса. - нет, больно не было. Ни капельки. – соврала и глазом не моргнув. А что вы хотели? Чтобы она призналась в собственной слабости? - ты забыл сказать, что это растение выглядит как безобидная крапива… или просто какой-нибудь кустик. Не знающему человеку трудно с первого взгляда определить, что это именно дьявольские силки. А в целом ты всё правильно сказал. – рыжая одобрительно кивнула и вновь уткнулась в книгу. О чём теперь спросить? Да и надо ли? - раз ты так много знаешь то почему не ходишь на Травологию? Профессор Роддл безоговорочно поставила бы тебе «Превосходно». Она очень справедливая. – ей и вправду было интересно, почему староста Слизерина с таким завидным постоянством пропускал занятия декана Рейвенкло. - что-то более интересное? – повторила за юным магом Марлен и нахмурилась. - на что именно?

Samael Travers: Крайне забавный. Самаэлю хотелось съязвить, но он смолчал. Либо Марлен МакКиннон очень плохо разбиралась в людях, либо она была просто глупой. Забавными подобных Трэверсу людей не называют, ибо в них ничего забавного нету. Они легким движением руки могут сломать вам шею, и даже не пожалеют вас на долю минуты. Подобные люди как Самаэль слишком жестоки и самоуверенны, а ещё очень любят свою шкуру, поэтому лучше держаться от них подальше, ибо никогда не знаешь когда подобная змея решит ужалить вас. Но гриффиндорские девушки почему-то редко это видели. Им всегда хотелось найти в плохих слизеринских мальчиках ранимого принца, а потом воспитать его. Увы и ах, но большинство слизеринцев и правда были такими гадами какими казались. Тот же Самаэль не пытался строить из себя подобного лицемера, он просто являлся таким. Жаль, что многие этого не понимали с первого раза. Марлен кажется немного напряглась. Впрочем оно и понятно. Она немного отодвинулась от него, а Трэверс лениво постукивал пальцами по поверхности стола. Ему становилось скучно в её обществе, а когда Самаэль начинал скучать, то он становился ещё более невыносимым. Парень поднял взгляд на девушку и хмыкнул расслышав её слова насчет профессора Роддл. Кажется она снова что-то не так поняла, а именно то, что слизеринцу сам предмет не нравился, и он предпочитал спать на этом уроке, а не слушать лекцию этой женщины. Да и вообще в тот раз ему просто не повезло, слишком сильно болела голова и Самаэль был не в духе, поэтому он и съязвил... а потом пошло... поехало, как и следовало ожидать. -Я думаю бессмысленно посещать урок, который ничему тебя не может научить, - лениво отозвался он, - А когда мне становится скучно, то я начинаю хоть чем-то веселить себя... ну, и профессор Роддл меня неправильно поняла, - Слизеринец усмехнулся. Нет, ну правда, ничего особенного он не сделал, лишь немного подурачился с этим тупым Гойлом сунув ему неподходящее растение, а тот так разорался, что казалось его пытали... хотя и недалеко было до этого. -Послушай, - Трэверсу надоело сидеть тут и поддерживать разговор с МакКиннон. Он был не против более интимной обстановки, уж очень хороша собой была Марлен, но сейчас он был не в духе. –Ты же убедилась в том, что я не тупой в этом предмете? Можем сделать вид, что мы с тобой честно занимаемся, только давай не надо проводить подобные уроки... ничего из этого не выйдет, ибо мы будем повторять одно и то же, - слизеринец хмыкнул и улыбнулся расслышав последние слова девушки, - О, Марлен, я не в том смысле предлагал что-то более интересное... – Самаэль от души засмеялся и откинулся на стул. Кажется его снова не так поняли.

Marlene McKinnon: - Ты слишком самоуверен. – холодно отозвалась Марлен. - думаю, профессор Роддл знает больше твоего в Травологии и, отказываясь посещать её предмет, ты многое теряешь. Хотя смотри сам. Каждый сам куёт свою судьбу. – МакКиннон начинала злиться, что было странно по определению. Рядом с Самаэлем рыжая теряла самообладание, которым прославилась на весь факультет «красных». Марлен была одной из самых спокойных и терпеливых студенток Гриффиндора, её просто не возможно было вывести из себя. Но волшебница чувствовала, как с каждым произнесённым словом Трэверса внутри начинает всё кипеть от злости. Внешне МакКиннон оставалась спокойной, хотя ей жутко хотелось огреть учебником этого самоуверенного и напыщенного слизеринца, не признающего ничьи авторитеты. Она оскорбилась за профессора Роддл, ведь в глазах Марлен декан Рейвенкло была чуть ли не самым достойным преподавателем во всём Хогвартсе. - я не могу силой заставить тебя заниматься. – выдохнула рыжая и громко захлопнула учебник. - но мне придётся сообщить о твоём отказе профессору МакГонагалл. С ней ты будешь разбираться сам. Как и с профессор Роддл, СОВ, которые тебе сдавать в недалёком будущем, и экзаменаторами. Я умываю руки. – Мерлин, её пресловутое терпение отказало? Да она провела в обществе Трэверса каких-то жалких пятнадцать минут. МакКиннон, куда делась твои хвалёные выдержка и хладнокровность? И это называется гриффиндорка! - что? – удивлённо спросила рыжая. Она поражённо посмотрела на Трэверса. Неужели он подумал… что она подумала… дементор его поддери, Трэверс, ну ты и засранец! Щёки Марлен стали просто пунцовыми, но не от смущения внезапно её охватившего, а от злости. Гриффиндорка резко поднялась, взяла учебник, ещё чуть-чуть она бы кинула им в слизеринца, но вовремя спохватилась и сдержала свой минутный порыв. - ты самонадеянный индюк. – выдала рыжая волшебница. - как ты вообще мог предположить… что я… хочу… что-то… Мерлин! Ты идиот!

Samael Travers: -О, благодарю за ценный совет, МакКиннон, - насмешливо ответил слизеринец смотря в её карие глаза и всё так же ядовито усмехаясь. Самаэль и правда был слишком самоуверенным, но на то у него было достаточно причин. В отличии от напыщенных индюков у него были мозги, а это достаточно чтоб считать себя лучше остальных. Внешне он был очень даже красив, и несмотря на свое безразличие к окружающим часто находился в центре внимания. Самого Трэверса всё это порой утомляло, но факт оставался фактом – он выделялся из серой массы, поэтому считал себя куда лучше остальных. -Неужели все гриффиндорки одинаковы? – выслушав интересную тираду девушки спросил Самаэль, - Я не понимаю почему вас переполняет чувство справедливости. В этом мире нет места для чести. Люди уже давно забыли о ней, - слизеринец усмехнулся и едва заметно закатил глаза, - Ты же убедилась в том, что мне не нужная чья-то помощь. Это было недопонимание со стороны преподавателей, или тебе настолько хочется провести время в моем обществе, что ты готова на всё? – Трэверс снова рассмеялся заметив как девушка разозлилась и вскочила со своего места. Он даже подумал, что получит как минимум пощечину, максимум – книгой по голове. Но увы, Марлен сдержалась, а жаль, ведь Самаэлю было бы интересно наблюдать как она будет потом выкручиваться из подобной ситуации. -Ладно-ладно, успокойся, МакКиннон, - слизеринец встал со своего места выпрямляясь во весь рост и едва сдерживая смех. Марлен была достаточно ниже него, и Самаэль пару секунд смотрел на неё сверху сниз всё так же улыбаясь. Волевой была МакКиннон, слишком уж волевой, такое не до добра это её доводит. Если минуту назад Трэверса убивала скука, то сейчас ему начала нравиться эта игра с рыжеволосой гриффиндоркой. Он вообще любил выводить из себя людей. Особенно женщин. Особенно гриффиндорок. Парень усмехнулся отодвигая стул и делая шаг в сторону МакКиннон. Остановившись прямо перед ней он всё так же смотрел в глаза девушки. -А что ты тогда имела ввиду, Марлен? – тихим голосом спросил Самаэль протягивая каждое слово. Медленно протянув руку слизеринец коснулся пальцами рыжей прядки волос девушки, - Тебе не говорили, что у тебя очень красивые волосы? – чуть погладив их спросил Трэверс. Вообще у слизеринца был талант гипнотизировать людей своим взглядом. Он понимал, что рано или поздно девушка взорвется, но ему уж очень захотелось подразнить её хотя бы немного.

Marlene McKinnon: - You are welcome. – не без иронии ответила МакКиннон. Она была зла, чертовски зла. Это состояние ей не нравилось. Марлен должна всё контролировать. В особенности саму себя. А когда внутри всё так и кипит от переполняющих тебя эмоций… о самоконтроле задумываешься в последнюю очередь. Хотя МакКиннон держалась, из последних сил держалась, лишь бы не вспылить. Она всегда неодобрительно относилась к людям, которые не в состоянии владеть собой. А теперь за какие считанные секунды Марли стала одной из них? Ведь на Гриффиндоре было так много девушек, которые были не в ладах с собственными чувствами, ими полностью владели гормоны, эмоции, мимолётные ощущения. Серьёзная и ответственная МакКиннон на их фоне смотрелась как пятидесятилетняя матрона, смотрящая на всё вокруг с высоты своего многолетнего опыта. Только вот сейчас, именно с ним, Самаэлем Трэверсом, Марлен сумела глубоко прочувствовать свои неполные семнадцать лет. Всё кипело, бурлило, горело… с непривычки аж стало не по себе. - по собственной воле я ни минуты бы не провела с тобой в одной комнате. Ты что считаешь себя центром вселенной? Пупом земли? Боюсь тебя разочаровать, но это не так. Не хочешь заниматься – прекрасно. Я тоже не горю желанием проводить с тобой своё свободное время. Есть занятия куда интересней. – взволнованно выдала МакКиннон и гневно посмотрела на высокого юношу. А он был очень высок. Не то чтобы в Марлен была метр с кепкой, нет, природа наделила её стандартными ста семидесяти сантиметрами, но со слизеринцем она обошлась куда более щедро – в Трэверсе было почти два метра росту. Так что Марлен в любом случае пришлось смотреть на него снизу вверх, что ей вообще не понравилось. Он заставил почувствовать рыжую собственное превосходство, в которое МакКиннон нисколечко не верила. - я ничего не имела в виду. – раздражённо продолжила ведьма. - я вообще говорила о Травологии. – она посмотрела на Трэверса прямо, без страха. Она была как открытая книга – красная от злости, в глазах раздражение, злоба, растерянность и некая толика смущения. Он сделал шаг навстречу. Марлен не попятилась, а с вызовом посмотрела вперёд, прижав к груди учебник, готовая дать ему затрещину в любой момент. Она была готова к чему угодно – к насмешке, грубости, но не к этому. Когда он нежно коснулся её волос, МакКиннон вздрогнула и удивлённо посмотрела на юного мага. Что он хотел этим сказать? - нет. Не говорили. – честно ответила Марлен. И тут же прикусила язык, пожалев о сказанном. Она хотела бы отвернуться, но не смогла. У Самаэля был поистине гипнотический взгляд – МакКиннон просто не могла отвести глаза. Гриффиндорка словно утонула в синеве, в прозрачном, убаюкивавшем море. Марли мотнула головой, пытаясь отогнать наваждение. Мерлин, что с ней творится?

Samael Travers: Не зря на гербе факультета Слизерин красуется змея. Мудрая и опасная. Змея способна ласкать, гипнотизировать, заставить вас себя полюбить, но в конце она всё равно ужалит, всё равно убьет. Возможно Самаэль был настоящей змеей, так как в своей жизни он так и не научился переживать за кого-то кроме себя. Исключением для него были лишь друзья, точнее два друга. Наверное еслиб несколько лет тому назад судьба не свела его с Дэном и Белиалом то он до сих пор жил в полном одиночестве, так как в принципе интересных людей ему так и не довелось встретить. С девушками всё было гораздо иначе. Дядя его, даже сейчас считался завидным женихом, но он не спешил заводить семью. Ему нравилась свобода, а женского внимания Габриэлю всегда хватало. После смерти родителей Самаэль привык к тому, что в их доме часто забредают юный красавицы, которые и его не обделяли вниманием. Поэтому можно сказать, что с женщинами Трэверс научился обращаться за последние два года. Он знал их слабости, и пользовался этим. -Ну, значит мы просто не поняли друг-друга, - слизеринец чуть приблизился к девушке склонив голову и едва касаясь щекой её головки. На его губах играла легкая ухмылка, а рукой он всё так же перебирал рыжие волосы гриффиндорки. Она покраснела, но стихла. Уже не бушевала как минуту назад и это означало одно – Самаэль нашел слабое место Марлен МакКиннон. Он обязательно удивился бы такому стечению обстоятельств, ведь в целом гриффиндорка была недурна собой, но было одно «но». Кажется сама Марлен даже и не подозревала о том, что она очень даже красива. Подобные вещи заставляли Трэверса смеяться, ибо ему хотелось спросить знали ли подобные женщины о существовании зеркала. Пожалуй нет, если уж не видели очевидного. То, что Марлен даже и не подозревала о своей привлекательности факт, так как комплимент Самаэля загнал её в краску и она замерла на месте либо от испуга, либо от неожиданного поворота событий. -Неужели? – расслышав слова МакКиннон спросил Самаэль. Совсем тихо, почти шепотом. Отпустив прядь волос рыжеволосой гриффиндорки Трэверс мягко дотронулся её щеки своим пальцами. Проведя с щеки по шее он остановил руку на сонной артерии. Он могу чувствовать как её жизнь отбивается там, и улыбнулся. -Странно, ты очень даже красива, Марлен МакКиннон, - привычно протягивая слова произнес слизеринец вглядываясь в глаза гриффиндорки, - Надеюсь это тебя не пугает? – что именно он не стал уточнять, и сложно было понять что именно он имел виду. Либо их близость, либо её собственную красоту. Самаэля же всё это забавляло... хотя рыжеволосая девчонка была чертовски хороша.

Marlene McKinnon: - Наверное. – пробормотала Марлен опять густо покраснев. Гриффиндорка была так растеряна и обескуражена, что даже не была в состоянии внятно и понятно отвечать. А дело было ведь в том, что умная Марлен, не смотря на всю глубину собственной проницательности, никак не могла разглядеть за своим старым комплексом единственную правду. Она была красивой. Очень красивой. Её волосы цвета золотой осеней листвы, а не пожухлой старой травы, как ей всегда казалось, глаза тёплые, глубокие, а не бесцветные и маленькие, кожа нежная, белая-белая, как лепесток магнолии, а не мертвенно-бледная, как у румынского вурдалака. Марлен так легко вогнать в краску, смутить, заставить её растеряться, стоит только затронуть тему внешнего вида и сказать пару нехитрых комплиментов и вуаля – рыжая гриффиндорка растаяла. Ведь в силу того, что девушка всю свою жизнь привыкла заботиться о других, она совсем забыла о самой себе, о собственных желаниях, потребностях. Да, Марлен была упряма, занудлива, принципиальна, но ко всему она была безотказной натурой, готовой помочь всегда и везде, не смотря даже на то, что эта пресловутая помощь может причинить ей неудобство или нарушить какие-то важные планы. МакКиннон совсем не умела думать о себе, она всегда была погружена в чужие проблемы – будь то неприятности, в которые с завидным постоянством вляпывались старшие братья или же маленькие беды её сестрёнок, неразрешимые, на первые взгляд, сложности лучших друзей. На себя не оставалось времени. И даже в свои шестнадцать Марлен уже полностью была загружена чужими неприятностями и горестями. А ведь хотелось помочь всем и сразу. Вы не подумайте, МакКиннон не мать Тереза, она спокойно может сказать «нет», свредничать, настоять на своём, но человеку, которой действительно нуждался в её поддержке и которому она и вправду в состоянии помочь, Марли никогда не откажет. Вот такая она. Впрочем, речь идёт сейчас совсем не об этом. - я не красивая. – уверено, даже как-то холодно ответила МакКиннон. Она продолжала смотреть в его глубокие синие глаза, не осознавая, что совсем увязла в этой гипнотической синиве. Даже думать больше не хотелось. Она могла простоять так вечность – просто смотреть, ничего не говорить. Мерлин, а этому мальчишке всего лишь пятнадцать лет! А ведь какого мастерства добился он в искусстве обольщения! МакКиннон за эти двадцать минут попала в силки его чар, причём совершенно добровольно. - меня трудно напугать. Я ничего не боюсь. – она же с Гриффиндора. А Гриффиндорцы ничего не боятся. Смелые, безрассудные. Но её храбрость другая. Не глупая как у других. Она сдобрена здравым смыслом, самообладанием и феноменальным самоконтролем. Только сейчас эти хвалённые качества, которыми по идее обладала рыжая Марлен, отказали сами собой. - а тебя это не пугает? – МакКиннон улыбнулась, отчего на щеках заиграли игривые ямочки.

Samael Travers: Есть разные типы женщин. Некоторые настолько искусительно прекрасны, что мужчина невольно сам становится её жертвой. Есть те, которых не хочется соблазнять даже под прицелом волшебной палочки, и таких к слову, было очень много, по мнению Самаэля. Были те которых соблазнять – грех, просто потому, что они настолько чисты и искренны в своих убеждениях о вечной любви, что даже жалко рушить их прекрасный мирок. И были те, которые вызывали противоречивые чувства. Вот например Марлен. Она была очень красива, слишком красива для гриффиндорки. Что поделаешь, красный факультет Трэверс просто на дух не переносил. Так вот, она была очень красивой, и по всем меркам жизни должна была быть среди первого типа женщин, но нет, МакКиннон была смешением чего-то очень наивного, но в то же время слишком яркой чтобы не захотеть её совратить. Для своих лет Трэверс был слишком умен и хитер. А ещё, он прекрасно разбирался в женщинах, слишком хорошо. Наверное когда ты лишаешься семьи в молодости, а потом живешь вместе с дядей – холостяком и ловеласом, то твоя жизнь обязательно будет полна разными женщинами. Жизнь Самаэля была насыщенной, и в отличии от своих сверстников он прекрасно знал психологию женщин. Изучил её и так, и сяк. Вообще парень слишком любил узнавать всё в мельчайших деталях, поэтому в самом начале его терзал профессиональный интерес, а потом его просто закружило в этом вихре обольщения. -Нет, ты не просто красивая, - протягивая слова начал Самаэль и чуть склонился над девушкой, останавливаясь лишь в паре миллиметров от её лица и выдыхая слова ей в губы, - Ты чертовски красивая, - Трэверс мог похвастаться, что он видел женщин и покрасивее, но на данный момент ему слишком нравилось доводить гриффиндорку до истерики. Да-да, именно что тихой истерики, ведь он видел насколько глубоко зацепился его крючок, и сейчас Марлен полностью находилась в его власти. -Правда? – усмехнувшись спросил он, хотя это был риторический вопрос. МакКиннон сколько угодно могла твердить, что ничего не боится, но суть ведь не в этом? Она просто не видела угрозу в лице Трэверса, а это уже означает, что девочка слишком наивна, или... или ей просто не хватает мужского внимания, поэтому пара комплиментов полностью одурманили её. -Ты правда считаешь, что это может меня напугать? – слизеринец едва сдержался чтоб не рассмеяться. Марлен и правда была очень забавной, особенно когда задавала настолько глупые вопросы. Неужели не заметно, что он совсем не боится? Да и вообще, чего ему боятся? Трэверс подумал, что хватит уже тянуть резину и поддался вперед останавливаясь у губ гриффиндорки, - Запомни, Марлен, вот я точно ничего не боюсь, - прошептал он МакКиннон и каждое слово было правдой. Самаэль не боялся ничего из всего, что пугало людей, даже смерти. Особенно смерти. Слизеринец нежно коснулся губ девушки, и начал её целовать. Она была хороша, увы не знала об этом. И вряд ли узнает. Самаэль отстранился от губ Марлен и взглянул ей в глаза. На губах появилась привычная усмешка. Усмешка победителя, которого ничто не пугало. Гриффиндорка могла устроить истерику, закатить скандал, но Трэверс не боялся этого... он знал, что ей это понравилось гораздо больше чем ему. -Ты всё так же не боишься меня? - Самаэль отошел на шаг всё так же смотря в глаза девушки и потянулся к книге, которая лежала на столе. Взяв её он прижал её к груди, после чего снова коснулся рукой рыжих волос девушки и поднес одну прядь к губам. Поцеловал и улыбнулся. -На сегодня урок окончен. Приятного тебе дня, Марли... - её имя Трэверс произнес особенно нежно, после чего развернулся и зашагал прочь. Она его запомнит. Обязательно запомнит. Впрочем как и он её.

Marlene McKinnon: Краснеть больше уже было некуда. Марлен и так была похожа на спелый томат. Слова Трэверса не просто вгоняли в краску, они посеяли в душе первые зёрна сомнения – может, она и вправду не такая некрасивая, как ей всегда казалось? Ведь Трэверс не стал бы так откровенно… откровенно что? Собственно, что делал Самаэль? Эта мысль отрезвила. С Марлен как бы спало оцепенение, которое владело ею секунду назад. Она посмотрела на слизеринца более осмысленно. Мерлин, о чём она с ним только что разговаривала. - спасибо. – гриффиндорка даже не знала, что надо говорить в таких ситуациях. Благодарить за правду? Отрицать очевидное? Или просто сделать вид, что такое ей говорят каждый божий день? МакКиннон растерялась. Как же сложно общаться с мальчишками. Особенно с такими несносными и самонадеянными как Самаэль. А он был мальчиком в её глазах. Пусть высоким, дьявольски красивым и взрослым не по годам. Но мальчиком. Юношеский задор, подростковый запал… всё это должно было быть ему знакомо. Среди них двоих Марлен чувствовала себя взрослой и серьёзной, хотя она явно начинала сдавать позиции с той самой минуты, как впервые посмотрела на Самаэля снизу вверх. - вопрос был риторический. – куда более уверенно продолжила Марлен. Она решила добавить что-то ещё, но не сумела. Снова почву выбили из-под ног. Самаэль наклонился так близко, что она могла почувствовать его дыхание на своих губах. МакКиннон напряглась. Такого поворота событий она не ожидала. Неужели, поцелует? Пожалуй, это было самое странное занятие Травологией за всю её недолгую жизнь. Любая другая давно бы оттолкнула или кинулась на встречу, но рыжая застыла на месте в немом удивлении, боясь шевельнуться. Напугал? Скорее да, чем нет. Хотя ощущения были ближе к шоку, чем к страху. Марлен правда боялась мало, да и удивлялась редко. Но концентратом всех эмоций, которые она так редко испытывала в школьные будни, стал именно Самаэль. Он и пугал и удивлял одновременно, притягивал и отталкивал. - я это учту. – выдохнула МакКиннон. Он был так близко. Мерлин, да до него никто так близко к ней не стоял! Ведь по части дел сердечных Марлен асом не была. К шестому курсу большая часть её подружек успела поменять пару-тройку кавалеров, а Марли всё была одна. Она даже не знала почему. Хотя нет. Знала. Марлен же считала себя очень некрасивой. А несчастных, которым посчастливилось в неё влюбиться, она отталкивала непробиваемой холодностью и искренним непониманием. Что от неё хотел Малькольм Дэвис две недели назад, приглашая встретиться в Хогсмиде? А Людо Бэгмен в прошлом году не переставая слал ей записки на Нумерологии! Странные создания эти мальчишки. Так трудно их понять. - а ты не страшный. – Марлен улыбнулась. Он отошёл. Можно было вздохнуть с облегчением. Сэм нежно тронул её волосы и поднёс к губам рыжую прядь. Поцеловал. - до встречи. – вот и всё, что могла вымолвить Марлен. Он вышел из класса. МакКиннон опустилась на стул и удивлённо посмотрела в окно, за которым раскинулся красивый пейзаж – весна в самом разгаре. Зелёная листва деревьев ярко блестела на солнце, а ровная гладь озера так и манила окунуться. Весна. Она самая. И вот в эту самую секунду Марлен Александра МакКиннон окончательно и бесповоротно влюбилась в Самаэля. Раз и навсегда. На всю свою недолгую, но счастливую жизнь.



полная версия страницы