Форум » Архив «Lumiere-77» » You're lost little girl - 31.10 » Ответить
You're lost little girl - 31.10
Samael Travers: Время: глубокая ночь, 31 октября 1977. Место: коридоры, Хогвартс. События: А чего вы бродите по ночам без цели? Участники: Aisling Sheridan, Samael Travers.
Ответов - 13
Samael Travers: Прекрасное начало недели, ничего не скажешь. Приезд иностранцев, которые на первый взгляд ничем не заинтересовали Самаэля, ну а потом конечно же ему выдалась встреча с красавицей по имени Констанс Карре. Великолепной и обворожительной француженкой, которая напомнила ему детство, да и загладила свою давнюю вину перед ним вполне приятным для обоих способом. Слизеринец как любой джентльмен проводил принцессу до своих покоев, а сам решил ещё побродить по Хогвартсу. В такие моменты значок старосты казался просто подарком судьбы, всегда есть повод провести ночь вне спальни и Фильч ничего не сможет сказать. На самом деле, что именно Самаэль забыл в коридоре оставалось тайной. Ему просто не хотелось возвращаться в гостиную, хотя он понимал что Селвин с МакНейром наверное уже там, и обсуждают гостей школы. Конечно Самаэль чувствовал свое превосходство в данном случае как и любой другой молодой юноша, ведь ему удалось провести вечер с прекраснейшей француженкой, но он всё же не спешил хвастаться перед друзьями своими достижениями. Это казалось ему странным, ведь в любой другой день он бы не упустил ни малейшей секунды чтоб рассказать такое, но сейчас его от чего-то потянуло на одиночество. Ночь была не совсем спокойной. Ветер всё бил по окнам, и старые стекла едва дрожали. Трэверс же достал из внутреннего кармана мантии фляжку с виски и отпил. Спать вовсе не хотелось, скорее просто сидеть в одиночестве и наслаждаться этой ночью, даже настолько неспокойной и шумной. Всё же Констанс Карре была очень интересной особой, и Самаэль от чего-то думал о том, что они обязательно должны продолжить их сегодняшний разговор, может в более интимной обстановке. Среди своих знакомых он считался знатоком женшин. Серьезных романов у него никогда не было, и ему хватало встреч на одну ночь. Но как бы там не было Трэверса редко интриговали женщины, крайне редко. Ему нравилось проводить время в их обществе, а благодаря своему милому дядюшке он научился обращаться с женщинами. Порой Самаэль думал, что Габриэль немного извращенец, а может самый настоящий дьявол, кто знает. Но дядюшке от чего-то нравилось показывать своему племяннику все прелести жизни. Лето в особняке Трэверсов проходило так, словно там жили одни подростки — на полной катушке. Виски всегда был под рукой, не говоря уже о красавицах, которые в самом начале лишь смущали неопытного Самаэля, а потом научили его сладостями этой проклятой жизни. Жаль, что за последний год дядя от чего-то решил стать примерным опекуном и прекратил такие сходки заметив что племянник становится неконтролируемым, поэтому Трэверсу оставалось самому находить убежище блудниц. К слову, во Франции таких заведений было полно, да и приятного там было много, хотя постепенно женская ласка начала утомлять Самаэля. Он даже и не понял от чего так случилось, но казалось он вообще ничего уже не испытывал когда очередная красавица касалась его лица своими изящными пальчиками. Он постепенно начал задумываться, что совсем опустел от эмоций... Самаэль остановился у одного подоконника, но не спешил залезать. Облокотившись он снова сделал глоток виски и прижался лбом к стеклу. Он не был пьян, лишь чувствовал как внутри что-то загорелось. Впервые за столько время слизеринец от чего-то начал задумываться про то, что его жизнь вообще никуда не идет. И чего его потянуло на такие мысли? Неужели романтиком заделался? Чьи-то шаги заставили Самаэля выпрямится и убрать фляжку во внутренний карман мантии. В темноте ему не удалось разглядеть лицо человека, который приближался к нему, но он очень надеялся что это будет кто-то не из его круга. Да или лучше кто-то кого он не знает и сможет спокойно отправить в гостиную, а потом снова топиться в этой непонятной тоске.
Aisling Sheridan: В спальне девочек было тихо: последние непоседы и болтушки, взахлеб обсуждавшие прошедший бал, уже утихомирились, устав, и сейчас смотрели сны, такие же пестрые и разноцветные, как и их праздничные наряды. У дальней кровати горел одинокий ночник, который хозяйка не успела потушить, заснув за чтением, и громко - громче всех девушек вместе взятых - сопел толстый кот, развалившийся посреди прохода. У ближней к двери кровати бесшумно раздвинулись шторки: девушка села на кровати, пошарила босыми ногами по полу, словно в поисках тапочек, но, так и не отыскав их, будто бы передумала; спрыгнула с постели, бесшумно ступая по ковру босыми ногами прошла к двери из спальни и так же беззвучно отворив их, исчезла за ней. Никто не проснулся, даже толстый рыжий кот. В гостиной тоже было безлюдно: потрескивали, догорая, поленья в камине, и чей-то еще пушистый любимец дремал на столе, среди брошенных пергаментов и карнавальных масок. Сон у этого кота оказался более чутким: заслышав шаги, зверь повел ушами и лениво приоткрыл один глаз, щурясь со сна, но пристально разглядывая нежданную гостью: та застыла у дальнего дивана, склонив голову, словно бы пристально его рассматривала. Стояла она так долго, так что кот уже потерял интерес и, посчитав девушку еще одной деталью меблировки, начал было задремывать, как та вдруг скинула с себя оцепенение, выпрямилась, и решительно направилась к выходу из гостиной - кот проследил за тем, как портрет отъехал в сторону, пропуская ее, и как закрылся за поздней гуленой проход, и с блаженным вздохом закрыл глаза. Поерзал, устраиваясь на столе поудобнее и спихивая на пол одну из масок, и снова задремал - кота ничего не удивило в девушке, кроме, пожалуй, времени, которое она выбрала для прогулки. А вот человек бы точно поразился, как девушка умудряется это все делать, не открывая глаз. Более того, Эшлинг (а это была именно она) словно бы и не замечала, что ступает по холодным камням босиком: она уверенно шла по какому-то только ей известному маршруту, изредка останавливаясь у окон - просто так, чтобы постоять. Пару раз она пыталась поставить на них что-то, словно бы это были книжные полки, а потом вновь продолжала свой запутанный путь. Пожалуй, разгуливающая по замку с закрытыми глазами девушка в одной ночной рубашке могла напугать похуже баньши или мантикоры: движения Шеридан были удивительно четкими для спящего; время от времени она поводила головой, словно оглядываясь, порой обходила невидимые препятствия или резко безо всякой причины меняла направление движения - но при этом двигалась бодро и уверенно, словно знала, куда шла. И уж конечно она с закрытыми глазами не заметила Самаэля Треверса с его верной фляжкой виски: просто прошла мимо, шлепая босыми ногами по камням.
Samael Travers: Самаэль невольно вздрогнул когда лунный свет озарил лицо девушки, и перед глазами подобно вспышке вспыхнули давно забытые черты лица. Больше всего он не любил что-либо вспоминать, особенно своё детство и всё связанно с ним. Трэверс всегда считал, что прошлое надо оставлять в прошлом, и закрывать двери на всевозможные замки, а ключи выбрасывать в океан. Сегодня же один из замков от чего-то разбился, и воспоминания начали вылетать из образовавшейся маленькой щели. Но если встреча с Констанс Карре в далекое детство могло считаться вполне безобидным воспоминанием, то вспыхнувшее перед его глазами призрак из прошлого заставил сердце Самаэля сжаться от непонятного чувства боли. Слизеринец отступил на шаг словно не веря своим глазам, но привидение из прошлого прошло мимо него, а ему оставалось лишь прикрыть глаза рукой и отдышаться. Трэверс резко выхватил из кармана фляжку с виски и прижал к губам, после чего невольно повернулся к той, которая минуту назад прошла мимо словно убеждаясь, что это не плод его воображения. Девушка же кажется ничего вокруг себя не замечала, да и напоминала скорее неживую привидение, чем человека. Самаэль поразмыслив немного всё же двинулся в её сторону. Он уже несколько раз подумал про себя, что это было плохой идеей гулять ночью по замку, да и потянуло его на виски именно в этот час. Видеть такое в нетрезвом состояние было вдвойне неприятно. -Постой! - Нагоняя девушку тихо позвал Трэверс, но она словно и не услышала его всё так же продолжая идти куда-то, - Подожди! - и только поравнявшись с ней слизеринец заметил, что она кажется спит. На ней была белая ночная рубашка, и она шагала по каменному полу совсем босиком. Самаэль узнал в ней знакомую ему девочку, кажется её звали Эшлинг. Точно, она дружила с МакНейром, а вот фамилию увы, он не помнил. Девушка остановилась у окна, а Самаэль молча наблюдал за ней не решаясь даже дотронуться её. Её движения были очень четкими, словно она и вовсе не спала. Лунатики всегда так ведут себя. В голове у них нарисован четкий маршрут, измеренный по шагам, и во сне они идут именно по нему, не сворачивая никуда. Трэверса охватило очень знакомое чувство, и он подумал о том чтоб отвернуться и зашагать прочь. Как не крути, а это не его проблема. С этой девушкой он лишь пару раз перекинулся несколькими фразами, и то благодаря Дену, а значит она не была ему ни другом, ни приятельницей, поэтому он не считал себя обязанным помогаь ей. Хотя с другой стороны перед его глазами всё так же стояла знакомая фигура, и её черты лица были настолько родными, что Трэверс не мог пересилить себя и уйти отсюда как можно скорее. Возможно он пожалеет об этом, но уже потом. Слизеринец всё же собрался духом и сделал пару шагов в сторону девушки. Это был самый удачный момент привести её в чувства, ещё случится с ней что-нибудь если будет разгуливать по замку всю ночь, а утром он будет чувствовать себя виноватым. Достав палочку из кармана Самаэль присел на корточки и произнес заклинание. Тонкая струя воды образовала маленькую лужу прямо под ногами хаффлпаффки, а Трэверс к тому времени убрал палочку в карман мантии и выпрямился. Он почему-то всегда был уверен, что больше ему никогда не придется этого делать. Оставалось лишь надеяться, что Эшлинг не слишком испугается при виде него в этом темном коридоре и не начнет кричать.
Aisling Sheridan: Неизвестно, что снилось Эшлинг; возможно, во сне дорога из желтого кирпича вела ее к стенам прекрасного изумрудного города, и оттого ее шаги наяву были столь твердыми: уверенно вступила она в созданную Самаэлем лужу, но едва ли успела пройти и пару шагов, как остановилась и, недовольно поморщившись, мотнула головой. Веки девушки дрогнули, и она медленно открыла глаза; обвела коридор сонным невидящим взором, явно не до конца еще понимая, где находится и не сон ли это; наградила стоящего чуть поодаль Треверса безразличным взглядом... и замерла в ужасе, в одно мгновение понимая, где она и что произошло. Она отлично знала о своей склонности к лунатизму: в детстве это доставило порядочно хлопот родителям Эшлинг, однако по мере взросления девочки проявления сомнамбулизма сходили на нет, и в конце концов, к радости Шеридан, стали скорее редкостью, чем частым явлением. И вот тебе пожалуйста. Самаэль совершенно зря боялся, что Эшлинг вдруг начнет кричать: от испуга у Шеридан голос скорее перехватывало, так что сейчас она, пораженная, стояла посреди коридора не в силах произнести ни слова, а в следующее мгновение хаффлпаффка прянула в сторону, вжимаясь в стену и все так же испуганно глядя на разбудившего ее Самаэля. Лунатик не чувствует холода, но теперь, проснувшись, Шеридан явственно ощущала, что одета она всего лишь в тонкую ночную рубашку, да к тому же каменный пол почти обжигал холодом мокрые ступни - но, кажется, все это не так беспокоило Эшлинг, как присутствие Самаэля. Несмотря на то, что Треверс был другом замечательнейшего парня Дена Макнейра, они с Шеридан почти не общались, и хаффлпаффка даже немного сторонилась слизеринца, который казался ей мрачноватым и недобрым молодым человеком. И уж конечно Самаэль если и не был последним, кого Эшлинг желала бы встретить в подобной ситуации, то во всяком случае занимал одну из нижних строчек списка. Мерлин знает, что слизеринец мог себе подумать - и Эшлинг никак не могла решить для себя, что страшнее: тот факт, что Треверс застал ее разгуливающей во сне по коридору, или тот факт, что он видит ее в одной ночной рубашке. Вдруг он решит, что она какая-нибудь безумная или одержимая, а завтра все будут ее сторониться? Хаффлпаффка отчаянно пыталась заставить себя издать хотя бы звук и объяснить Треверсу ситуацию, однако все было тщетно: она не просто не могла произнести ни слова - ей в голову даже не приходили эти самые слова. Шеридан с ужасом глядела на Самаэля и молчала.
Samael Travers: Эшлинг наверное и не догадывалась, что Самаэль не раз сталкивался с подобным случаем. В далекое детство он не раз видел изящную фигуру в одной ночной рубашке, которая прогуливалась по дому всю ночь. Помнится однажды она даже вышла на балкон и залезла на перила... Трэверс мотнул головой пытаясь выбросить неприятные мысли из головы, но ему за считанные секунды стало как-то слишком неприятно в груди. Он не знал что именно так на него повлияло. Прошлое он оставлял в прошлом, и не желал вспоминать те моменты, которые когда-то очень давно тревожили его сознание. От его прошлого не осталось ничего. Даже если кто-то пытался пробудить его воспоминания, то Самаэль изо всех сил сопротивлялся. Есть вещи, которых не стоит вспоминать... желательно никогда. Трэверс же вовсе не оглядывался назад, предпочитая думать, что у него есть только сегодняшний день, а прошлого никогда и не было. Слизеринец молчал. На самом деле, он совсем не знал что следует говорить в подобных случаях. Любой другой юноша попытался бы успокоить девушку, но он был слишком далек от подобных вещей. Взгляд упал на босые ноги Шеридан и только сейчас Самаэль заметил, что она в ночной рубашке, а значит ей должно быть холодно. Лунатики не чувствуют ничего до тех пор пока спят, а Эшлинг кажется уже проснулась. Трэверсу было нелегко смотреть в её испуганные глаза, несмотря на то, что он прекрасно знал чего именно хаффлпаффка боялась. Окажись они наедине ночью при других обстоятельствах, он бы повел себя иначе. Может быть немножко поиграл бы с Шеридан по привычке, как кошка с мышкой, а потом отпустил бы, и то из-за Уолдена, но сейчас... Вдруг Трэверс начал принялся снимать с себя мантию, расстегивая пуговицу одну за другим. Наверняка бедную Эшлинг это напугало ещё больше, но Самаэль не спешил объясняться с ней и говорить, что именно он собирается сделать. Достаточно и того, что он вообще додумался это сделать. Слизеринец снял с себя мантию и сделал пару шагов в сторону хаффлпаффки. Всё так же не проронив и слова он протянул её Эшлинг, при этом смотря ей прямо в глаза. Самаэль предпочитал всегда смотреть в глаза собеседнику, если даже ему это доставляло дискомфорт. Отведешь взгляд и ты уже проиграл, а Трэверс не любил проигрывать. Но смотреть в глаза Эшлинг оказалось довольно тяжело, и он до сих пор не мог понять почему. -Ты до конца очнулась? – Пересилив себя Самаэль подумал, что всё равно ничего поумнее не сможет сказать девушке, -Ты замерзнешь, - опустив взгляд на её босые ноги произнес слизеринец. Недолго раздумывая он подошел ещё ближе к Эшлинг и взял ту на руки. Первой мыслью было то, что Шеридан вообще не кормили, ибо она была крайне легкой. Второй же – что Эшлинг может не только закричать, но и ударить его, хотя ни первое, ни другое не пугало Самаэля. Единственное, что он сейчас не понимал, это какого черта до сих пор торчит тут с ней, и не уходит. -Закутайся в мантию пока не до конца придешь в себя, ладно? – Опустив девушку на подоконник слизеринец положил ей на колени свою мантию. Непривычно о ком-то заботиться, хотя Самаэль пытался убедить себя в том, что это вовсе не знаки заботы с его стороны. Просто он староста, а она – ученица которая страдает от лунатизма. Он просто обязан помочь, неправда? Хотя Самаэль уже сто раз подумал о том, что в любой другой день он бы иначе поступил...
Aisling Sheridan: Наверное, щипать себя за руку прямо при Самаэле было бы довольно неприлично, поэтому Эшлинг просто проглотила все произошедшее, про себя решив, что если прямо сейчас она возьмет и проснется в своей постели - это будет совершенно неудивительно. Скорее даже окажется странным, если все происходящее - это явь, а не порождение взбудораженного балом сознания Эшлинг, ибо Самаэль Треверс вел себя совершенно не так, как полагалось себя вести Самаэлю Треверсу. С другой стороны, Эшлинг не могла со стопроцентной уверенностью сказать, как должен был бы себя повести Треверс в данной ситуации: как уже говорилось, их общение было весьма поверхностным, а слухам и россказням, бродящим по школе, традиционно можно верить только после деления этой информации на три, и все же... все же Эшлинг в принципе не привыкла к такому обхождению. А уж к повышенном вниманию со стороны господ вроде Самаэля Треверса так и вовсе. Макнейр в этом плане всегда ей казался кем-то вроде белой вороны, но ему с его ростом под два метра вообще сложно затеряться в толпе, поэтому он, пожалуй, просто последователен. Эшлинг еще немного в удивлении потаращилась на Треверса, а потом опустила взгляд и словно бы только сейчас заметила мантию у себя на коленях. Отказываться от нее Шеридан показалось неприличным, да к тому же она и правда порядочно замерзла: то, что во сне она холода не чувствовала, вовсе не означало, что она в действительности не мерзла, а потому хаффлпаффка медленно развернула мантию Самаэля, накинула ее на плечи, и укуталась, одновременно подтягивая ноги под подбородок, так что Эшлинг вмиг стала похожа на нахохлившуюся и растрепанную птичку. - Спасибо, - наконец сумела выговорить она, глядя на Треверса из импровизированного "кокона", - я... ну... со мной, в общем, бывает. Я иногда во сне... ну... делаю всякие штуки. Хожу там... перебираю вещи. Это не психическое расстройство, нет, - тут же поспешила заверить Самаэля девушка, - это вроде как... Эшлинг подняла глаза вверх: ночь была ясная, и лунный свет заливал подоконник, на котором сидела Шеридан. - В общем, никто не знает, отчего так. - призналась хаффлпаффка, опуская взгляд. - Говорят, луна виновата, но я так думаю, глупость. Я бывало и в безлунные ночи так ходила. Она вздохнула, поплотнее укутываясь в мантию слизеринца: самой девушке казалось, что она сейчас ужасно болтлива и говорит какую-то глупость, которая только сердит Самаэля, но ей очень хотелось объяснить происходящее, дабы у Треверса не возникло превратных мыслей. - Я думала, оно почти прошло. В последнее время никогда не бывало. Спасибо... что разбудил, - неожиданно поблагодарила Эшлинг, - большое спасибо. Когда так ходишь... никогда не знаешь, куда можешь забрести.
Samael Travers: Самаэль пытался не встречаться с глазами Эшлинг, поэтому смотрел куда-то за окном. Наверное его поведение казалось крайне странным светловолосой хаффлпаффке, и это неудивительно. Он и сам поразился тому, что до сих пор остался рядом с Шеридан и даже дал ей свою мантию. Джентльменом он может и считался, но уж точно нельзя было назвать Самаэля Трэверса благородным человеком, поэтому он и сам не мог поверить в то, что до сих пор стоит рядом с Эшлинг и даже не спешит покинуть её, наоборот – слушает её слова. А ей кажется и правда было очень холодно, так как хаффлпаффка настолько умело закуталась в его мантию, что напоминала маленькую птичку. Но если она птичка, то кто в таком случае он? Голодный кот? -Я знаю, - как-то само у него вырвалось, но слизеринец всё так же смотрел сквозь стекло. Так было гораздо легче, словно он совсем один сейчас и разговаривает сам с собой, - Да, такое бывает. Ты не можешь это контролировать. И это опасно... в первую очередь для человека, который бродит во сне, ведь для него в тот момент существует другая реальность, которая приходит в конфликт с нашей – настоящей реальностью, поэтому он может очень легко навредить себе. Совсем неосознанно, - Самаэль замолчал на мгновение поднимая взгляд на луну. Нет, конечно же он не считал Шеридан сумасшедшей. Возможно еслиб он ничего не знал о лунатизме и встретил бы её сегодня, то подумал бы, что у неё с головой что-то не так. -К сожалению не всегда проходит. Лично я не видел чтоб проходило, - Самаэль невольно осекся понимая, что произнес свои мысли вслух и повернул голову в сторону девушки. Она могла неправильно его понять, поэтому надо было как-то выкручиваться из этой ситуации, только как? Трэверс напрягся. На самом деле, он должен был вспомнить пожалуй самое неприятное из своей жизни. Именно то, что он избегал долгие годы – свое детство. Слизеринец открыл рот, но ничего не произнес, а потом просто перевел взгляд на окно и замолчал на пару секунд. Пожалуй, он вел себя странно и непривычно, не только для Эшлинг, но и для себя, только ничего с этим не мог поделать. -Нет, у меня такого не бывало, - пересилив себя начал Трэверс прислоняясь плечом к стене и поворачиваясь в сторону хаффлпаффки, - Со сном у меня редко бывают проблемы. Любой шум меня сразу же будит, но моя мать... она часто бродила во сне, - Самаэль посмотрела в глаза Эшлинг не зная что ещё добавить к этому, да и стоит ли вообще что-нибудь говорить ещё. Он очень хорошо её понимал, наверное намного лучше, чем она предполагала. Только Трэверс считал, что куда страшнее быть наблюдателем, нежели самим лунатиком. -А твои друзья не знают об этом? – решив сменить тему начала слизеринец. На самом деле, о таких вещах лучше говорить кому-то, так как не всегда знаешь куда тебя занесет твоя очередная прогулка во сне. А так, кто-то будет более внимателен и поможет тебе вернуться в свою постель целым и невредимым. –Просто никогда не знаешь куда тебя занесет твой сон. Порой это бывает крайне опасно... – балконы, окна, башни... очень легко не заметить отсутствия пола под своими ногами и лишиться жизни.
Aisling Sheridan: - Знают, - Эшлинг слегка пожала плечами, но из-за мантии жест оказался почти незаметным, - ну, некоторые знают. Только толку? Не будут же они дежурить каждую ночь у моей постели. Я и сама думала, что уже прошло. Постепенно ситуация переставала казаться Шеридан столь из ряда вон выходящей. Во всяком случае, она осмелела настолько, что уже могла разговаривать с Самаэлем, не запинаясь на каждом слове и даже вполне отваживалась поднимать глаза на слизеринца. Мотивы поступков Треверса все еще оставались для Эшлинг загадкой, однако в конце концов она просто решила не ломать голову: к ней добры - и ладно, какая разница, отчего. Настоящей причины она все равно не узнает, и не исключено, что у Самаэля сегодня просто хорошее настроение сегодня, а Шеридан повезло встретиться ему именно в минуту радости. - Вообще в детстве папа ставил на кровать какое-то охранное заклинание, - зачем-то принялась рассказывать Эшлинг, - которое будило их с мамой, если я ночью вставала из кровати. Я о нем не знала и как-то меня застали за воровством конфет из буфета... просто ночью сладкого захотелось. Шеридан тихо рассмеялась, припоминая забавный случай. - Я отговорилась тем, что и это во сне делала. Представляешь, даже поверили. Она с некоторым любопытством посмотрела на прислонившегося к стене рядом Треверса: лунный свет, падавший из окна, четко очерчивал профиль слизеринца, так что Эшлинг, всегда видевшая Самаэля лишь мельком, могла сейчас различить мельчайшие черты лица Треверса, и чем дольше хаффлпаффка вглядывалась в него, тем явственнее становилось какое-то странное чувство, не дававшее Эшлинг покоя. Ей отчего-то казалось, что Треверс печален, и что ему неприятно вспоминать о матери: по сути, девушка совершенно ничего не знала об однокурснике Уолдена, и поэтому сейчас Шеридан решила, что она, возможно, погибла во время одной из таких ночных "прогулок". Впрочем, прямые вопросы о таких вещах Эшлинг считала бестактными, а потому ей оставалось только гадать. - И еще говорят, у лунатиков очень хорошее чувство равновесия, - негромко проговорила хаффлпаффка, все так же украдкой глядя на Треверса, - вроде как они могут пройти по карнизу и не упасть. Я не ходила никогда, но однажды дед снял меня с подоконника, когда я уже окно открыла. Она вновь подняла голову и задумчиво посмотрела на луну за окном. - Я ведь совсем не помню, что мне снится в эти ночи. Наверное, что-то очень важное, раз ради этого я даже брожу во сне. - и она вдруг тихо рассмеялась, поглубже закутываясь в мантию. - Ну, или я просто дурочка.
Samael Travers: Она очень не любила говорить об этом. Не стыдилась, но пыталась не вспоминать об этом лишний раз. Будучи мальчиком Самаэль часто наблюдал за лицом матери когда за окном появлялась луна. Арабелла молча наблюдала как темнота покрывала всё вокруг и вздыхала. Она никогда не говорила, что ночь пугает её. Не в её стиле было признаваться в таких вещах. Но Самаэль видел страх и какую-то обреченность в её глазах. Видел, и наверное поэтому часто бродил по ночам. Заклинание, о котором вспомнила Эшлинг, они не ставили никогда. Арабелла была слишком гордой чтоб позволить себе такое, поэтому прочно отказывалась от подобных проявлений заботы. Если судьба решит забрать её, то она не пойдет против её воли. Но заклинание и не нужно было. Самаэль привык прислушиваться и узнавать шаги матери. Он редко её будил, но всегда находился рядом с ней, чтоб в случае чего спасти её. Никто не знал об этом, и Самаэль со временем решил прочно забыть об этой тайне. Детство, говорят окружающие, у него не было никакого детзства. Лунный свет теперь играл на маленьком личикае Эшлинг, и почему-то Трэверс подумал о том, что их встреча не случайна. Он вообще редко верил в случайность, но сейчас всё казалось намного иначе. Он кажется впервые за столько лет по-настоящему взглянул на Шеридан. Она не была красавицей, но Самаэлю это даже нравилось, ибо живые куклы успели ему надоесть. А у Эшлинг были большие синие глаза, и кажется она больше не боялась его, поэтому и не запиналась на каждом слове. Самаэль невольно улыбнулся услышав историю про конфет. Получилось на удивление естественно, и совсем не наигранно. -На самом деле, это единственный плюс, ведь получается, что у человека срабатывает механизм самозащиты. Иначе страшно подумать что бы могло случаться каждый раз... – Трэверс снова поднял взгляд на луну, словно мог заполучить от неё ответ, а потом потер переносицу. Если совсем незадолго до встречи с Эшлинг он чувствовал присутствие алкоголя в крови, то сейчас совсем протрезвел. Вспомнив о фляжке с виски слизеринец вдруг потянулся к заднему карману брюк и достал её. – Ты достаточно согрелась? Может хочешь чаю? – взмахом палочку трансфигурировал её содержимое в горячий травяной чай. На всякий случай понюхав горлышко он протянул её хаффлпаффке. -Думаю это не так уж и плохо, - к своему огромному удивлению Самаэль чувствовал себя достаточно свободно с Шеридан, поэтому он невольно улыбнулся ей, - Ты не дурочка, просто у всех так. Хотя возможно оно и к лучшему. Может в такие ночи видишь сны о которых стоит забывать? - Трэверс не пытался подбодрить её, нет. Ему просто всегда казалось, что подобные люди видят страшные сны...
Aisling Sheridan: Повторяя жест Самаэля, Эшлинг тоже понюхала содержимое фляжки и довольно зажмурилась: горячий чай пах травами и немного - сладкими цветами, какие иногда кладут в заварку, чтобы добавить аромата. Похожий чай любил отец - бабушка же не признавала никаких сортов, кроме черного и "Графа Грея", в принципе отказываясь считать остальные за чай и презрительно утверждая, что они "пахнут духами". Шеридан всегда молчала, но про себя отдавала предпочтение именно "пахнущим духами" травяным взварам. Самаэль не мог знать об этом, но каким-то непостижимым образом угадал, и Эшлинг довольно отхлебнула горячий напиток, наслаждаясь запахом и благодарно кивая слизеринцу. - Спасибо! - и покрутила фляжку в руках, вдыхая аромат ее содержимого. - Здорово. А у меня с трансфигурацией... не очень. Можно было, конечно, поиграть в увлекательную игру "ах, нет, что вы, что вы, не стоило утруждать себя", но Шеридан не видела в этом смысла. Общение с Макнейром научило ее одной нехитрой истине: если малознакомые люди, да еще и со скверным характером Самаэля Треверса, предлагают тебе что-то, то они или чего-то хотят от тебя, или им действительно несложно оказать небольшую любезность. И так как Эшлинг вообще не могла предположить, что Треверсу могло бы от нее понадобиться, она по умолчанию считала, что ему просто несложно. Несложно разбудить ее, возиться с ней и трансфигурировать содержимое фляжки в чай - подобные Самаэлю люди редко делают то, что им неприятно, и никогда - по своей воле. Если он тут - значит, так хочет. Эшлинг обхватила фляжку руками, согревая руки. - Маглы считали, что в лунатиков вселяются демоны, - рассказала она, - вроде как ночью, когда человек спит, у него почти нет защиты, и в сознание совсем слабых могут пробраться демоны и управлять им. Пока он спит. - уточнила Шеридан. И отпила еще чаю. - Тогда выходит, я совсем слабая. - хаффлпаффка помолчала, раздумывая над чем-то, и сокрушенно покачала головой. - Как ни крути, а все получается, что я какая-то не такая. Она с любопытством посмотрела на Самаэля из своего импровизированного кокона и, наконец, решилась спросить: - А почему ты бродишь так поздно? Если это секрет, можешь не отвечать! - тут же поспешила уточнить Эшлинг.
Samael Travers: Самаэль невольно улыбнулся. Было что-то крайне забавное, но в то же время милое в этой девушке. К своему огромному удивлению Трэверс никогда прежде не видел милых людей. В его мире были такие люди как Селвин с МакНейром, наивная дурочка в лице Марлен, и роковая красавица по имени Констанс. Самаэль знал многих, видел ещё больше, но никогда прежде не думал о ком-нибудь, что тот милый. Само слово «милый человек» было непонятно ему, потому как людей он считал либо феерически глупыми, либо феерически жестокими. Между ними же находились те, которые по большому счету склонялись либо к первому, либо ко второму. Других определений для Трэверса не существовало. Но Эшлинг и правда была очень милой. По-настоящему милой, что заставило слизеринца удивиться самому себе. Ему нравилось, что она не начинала растягивать банальные фразы, как любят другие представители женского пола. Шеридан не кокетничала с ним, и фляжку с чаем она спокойно приняла. Была благодарна, но не начала растекаться по полу, как это принято у многих. Это не могло не радовать, как и не могло заставить Самаэля по-новому посмотреть на хаффлпаффку. -Если хочешь я могу тебе потом помочь...как-нибудь... – Трэверс и сам удивился сказанной фразе, но сделал вид, что ничего страшного или же сверхъестественного не случилось. Просто мысли вслух, хотя слизеринцу оставалось лишь удивляться самому себе. Самаэль облокотился и снова поднял глаза на луну. Она казалась ему огромной, да и особенно волшебной в эту ночь. Голос Эшлинг успокаивающе на него действовал, и казалось они начали превращаться в картинки перед его глазами. Люди одержимые демонами. Ах да, она же магл, поэтому и знает всё это. Странно, но от чего-то Самаэль совсем не испытывал присущую ему неприязнь когда находился рядом с нечистокровным волшебником. Впрочем в отличии от многих своих сверстников Самаэля вообще чистокровность не волновала до тех пор пока грязнокровка не решался подать голос и лишний раз доказать ему свою ничтожность. Для Самаэля это был другой сорт людей, с которым он не общался, да и не желал общаться. Но Эшлинг тоже не была из его круга. Она вообще была другой, хотя это нисколько не раздражало его, и почему-то Самаэль не испытывал отвращения, наоборот – ему было приятно находится с Шеридан, хоть он и не знал почему. Слизеринец повернул голову в сторону Эшлинг и улыбнулся. Уже в который раз. А потом протянул руку и мягко положил свою ладонь ей на голову. -Ты ничуть не слабая. Слабые не переживают такое, - спокойным голосом ответил он девушке, - а быть особенной не так уж и плохо. Покажи мне «такого» человека, все мы тут «не такие», - Трэверс как-то горько усмехнулся убирая руку с головки Эшлинг. Если она «не такая», то он... он совсем «не такой». -Не спится мне, - ответил Самаэль вновь поднимая глаза на луну, - Как всегда надо было убедиться в том, что все гости нашли путь к своим покоям. Потом надо было проверить, что никто из учеников не решил покинуть свою спальню. Я часто брожу по школе допоздна, у меня вечная проблема со сном, пожалуй детская привычка, - искренне признался слизеринец и перевел взгляд с луны на Эшлинг, - Тебе правда получше? – почему-то вновь спросил он. Самаэль и сам не понимал чего это его интересует самочувствие светловолосой хаффлпаффки, но он хотел быть уверенным в том, что с ней точно всё в порядке.
Aisling Sheridan: - Ой, было бы здорово, - моментально обрадовалась Эшлинг, - спасибо большое! Я там... потом попрошу, ладно? На самом деле, в некоторой степени ее неудачи в трансфигурации были следствием благоговейного трепета Шеридан перед профессором МакГонагалл: под суровым взорогм декана Гриффиндора у бедной Эшлинг из головы испарялись даже те скудные знания, которые в ней были, и несчастные кролики, которым надлежало превратиться в тапочки, становились то какими-то перекошенными морскими свинками, а то лапочками с ушами, лапами и хвостом, которые тут же норовили удрать от юной волшебницы, провожаемые тоскливым взглядом Шеридан и суровым - профессора МакГонагалл. Эшлинг вздохнула, припоминая подобный эпизод и отхлебнула чаю. - Быть особенной? - Шеридан тихо рассмеялась, но смех ее, разнесшийся под сводами замка, показался неожиданно громким. - Ой, вот уж что точно не про меня. Я-то как раз совсем не особенная. Я, наверное, даже особенная в своей особенности. Надо сказать, признавала это Эшлинг без особой горечи: осознание собственной заурядности как-то не тяготило ее, и она никогда не желала достичь чего-то, чего она не могла бы достигнуть, или стать тем, чем никогда не сможет стать. Зато ей нравилось наблюдать со стороны за теми, кто казался ей особенным: сидеть вот как сейчас в своеобразном коконе, и любоваться той же Фей, которая так ловко обращается со всякими техническими штуками, или за Уолденом, отлично владеющим защитными заклинаниями. Даже за теми, кто ей не слишком знаком - скажем, за гениальными Лили или Барти. Или тот же Треверс: разве не выдающаяся фигура? Такой красивый и загадочный. Невозможность когда-либо достигнуть их уровня была для Эшлинг настолько очевидной, что она даже не сожалела об этом. К чему грустить о том, что никогда не доберешься до звезд? Лучше любоваться ими отсюда, с земли. Шеридан покосилась на окно, за которым сияла луна. - Да, мне правда лучше, спасибо большое. - хаффлпаффка спрыгнула с окна и принялась стаскивать с плеч мантию, чтобы отдать ее Треверсу. - Я пойду тогда, наверное. А то если нас Филч тут найдет - это ужас что будет. Она вдруг замерла, так и не сняв до конца мантию, и посмотрела на Самаэля неожиданно серьезно и пристально. - Спасибо большое. - повторила Эшлинг. - Если бы не ты, я бы мало ли что могла... с лестниц там упасть. И за чай, и за мантию. Спасибо.
Samael Travers: -Да... когда тебе будет угодно, - как можно привычнее ответил Самаэль и попытался выдавить из себя улыбку. И что его понесло на любезности? Нет, Трэверс почти всегда был любезным, ведь он считал себя джентльменом, но только тогда когда видел в этом выгоду. Помнится, что даже рыжеволосую Марлен МакКиннон он сразил своей джентльменской натурой, какая досада, что она не заметила насколько он пуст внутри. Впрочем вспоминать бывшую гриффиндорку Самаэль не собирался, и не желал, слишком много времени прошло и слишком мало их теперь связывало. Только вот Трэверс никогда не был любезным «просто так». Это было скучно и утомительно. Чаще всего он вообще предпочитал игнорировать людей и не общаться с ними, а тут почему-то ему на самом деле захотелось хоть чем-то помочь Эшлинг. Слизеринец усмехнулся, но ничего не ответил. Судя по всему Шеридан и правда не считала себя особенной, даже наоборот. Но Самаэль почему-то не мог согласиться с её мнением. Вот вчера или даже сегодня утром он сказал бы, что она полностью права, и в ней на самом деле нет ничего особенного. Но это тогда, а не сейчас. Сейчас же он смотрел на хаффлпаффку и понимал одно – она особенная. Почему-то она не такая как другие, но определить что именно делает её непохожей на других он не мог. Самаэль прекрасно разбирался в людях. За свою жизнь он успел пообщаться с настолько радикально отличающимися друг от друга людьми, что очень быстро мог определить характер человека. И якобы в Эшлинг правда ничего особенного не было. Она напоминала маленького воробья, которого никогда не замечают из-за его окраски. Но несмотря на это стоит к ним приглядеться, как обязательно увидишь что-то очень-очень особенное. -Я лучше провожу тебя, - выпрямившись ответил Трэверс посмотрев с торону Эшлинг, - Если ты нечаянно встретишься с Фильчем, то тебе придется объясняться, а так я могу сказать, что... – Самаэль окинул взглядом девушку. В ночной рубашке, нет, Филч обязательно неправильно это поймет и никакие отговорки им не помогут, - Впрочем неважно. Лучше я тебя всё же провожу, - было что-то странное в этой встречи, и снова Трэверс ничего не понимал. Ему казалось, что если удастся провести чуть больше времени с Шеридан, то он поймет что всё это значило, или же убедится в том, что в ней и правда ничего особенного нет, а значит и повода волноваться попросту у него не будет. Хотя чего это он волновался? -Да... не за что. Я же случайно на тебя наткнулся, и вообще... то есть... это ты прошла мимо, и я тебя увидел, иначе я же не... – в любой другой ситуации Самаэль усмехнулся бы и сделал умное лицо, а ещё сказал бы такое, чем обязательно намекнул бы насколько они теперь перед ним в долгу. В случае Эшлинг этого не было. Трэверс искренне пытался понять чего это он вдруг начал говорить какую-то полную чушь о том, что он вообще-то ничего не сделал, ведь как не крути, а он ей помог? То есть возможно он не спас от смерти, но еслиб он её не разбудил, то она могла попасть в беду, сломать себе шею или что-то в этом роде. Не дожидаясь ответа девушки он на мгновение уставился на неё. Думал взять за руку и пойти в сторону башни Хаффлпаффа, но передумал. Его могли не так понять. Да и почему-то... черт возьми, Самаэль не мог заставить себя прикоснуться к Эшлинг, а ведь ничего особенного в этом не было. Но тут... тут его взгляд упал на босые ножки хаффлпаффки. -Ты без обуви, - констатация факта, - Надеюсь, что ты не против... – и вновь не дожидаясь ответа слизеринец слегка неловко наклонился. Подумал. И подхватил девушку на руки, - Мне кажется, что тебе будет неудобно добраться до гостиной в таком виде. В замке холодно... – А она была легкой как пушинка, но от чего-то Трэверсу стало неспокойно. Пытаясь не смотреть на девушку он зашагал в сторону башни Хаффлпаффа, благо они были не слишком далеко, и Шеридан была совсем легкой. Всю дорогу до назначенного места они прошли молча. Лестница была единственным местом, которая немного утомила слизеринца, но потом они снова шли по коридору и нести девушку оказалось не такой уж и трудной задачей. Только Самаэль чувствовал непривычное напряжение и ничего не мог с этим поделать. -Ну, вот мы и на месте, - бережно опустив девушку на пол произнес Трэверс, - не забудь в следующий раз надеть носки, - слегка улыбнувшись Самаэль всё же посмотрел на Эшлинг.
полная версия страницы