Форум » Архив «Lumiere-77» » [Проблемы магов на Темной Стороне - 07.11] » Ответить
[Проблемы магов на Темной Стороне - 07.11]
Fiann Lermont: Лорд, разумеется, недоволен. Посох не получил, Маркуса Лестранжа потерял, беглецы вне досягаемости (ну, почти), и на этот раз Аврорат, хотя и благодаря везению, но победил всухую. Что делает недовольство Волдеморта еще острее. И он, конечно, намерен высказать его молодым Пожирателям. Ну, и подкорректировать планы. Суонси, Уэльс. Дом Лорда. Участники: Темный Лорд, все участники Битвы пяти Воинств со стороны ПС и желающие присоединиться.
Ответов - 17
Lord Voldemort: Волдеморт знал цену власти – своей и чужой. А ещё он знал, что нет ничего приятнее, чем разом уничтожить все оплоты противника – достаточно лишь прижать хвост вожаку. Тогда стая сама разбежится во все стороны. А в одиночку стая – не стая. Что ж, люди – те же существа. Те же – волки. И точно так же подвержены влиянию инстинктов. О последнем Волдеморт был отлично осведомлён: и всегда принимал это в расчёт. Ведь и среди его бойцов найдётся лишь дюжина по-настоящему верных и преданных ему людей, остальные же… Остальные – и есть стая: стоит ему оступиться, и они, недавно лебезившие перед ним, учтиво и льстиво виляя хвостами, тут же накинутся на него, желая растерзать. Большой взлёт грозит болезненным, а, скорее всего, и смертельным падением. Если он ошибётся, ему это не простят. И он – не имеет права на ошибку. Однако что-то пошло наперекосяк – волшебник это не сколько чувствовал, сколько знал. Да, из обрывочных сведений, которые составляли лишь крохи, крупицы общей информации, но – они были. И та картинка, которую Волдеморт воссоздавал из сложенных в нужном и правильном порядке паззлов, его совершенно не радовала. Одно он знал наверняка: были потери. С обеих сторон. Но атмосфера упрямо указывала на то, что потери с его стороны – невосполнимы. Но… не стоит строить гипотезы из нечётких и, возможно, неправдивых сведений. Надо дождаться. А ждать он умел – в этом основное преимущество хищника. Любую преграду можно сломить – надо просто знать, как именно. Волдеморт отошел к окну – сквозь ажурную вязь хитрой полуозябшей слюды без труда удавалось разглядеть небольшой парк, примыкающий к его дому. Вернее – к строению, которое он так называл. Мысли плавно переткали из одного русла в другое – и волшебник не следил за ними, акцентируя своё внимание в основном на недавно произошедших событиях. Если подтвердится один крайне неприятный факт, он будет разочарован. Нет – он будет огорчён. Порой, когда раздражение приходило на смену привычному расчётливому хладнокровию, хотелось не многих вещей – например, скормить провинившегося своей змее. У других на глазах – чтоб не повадно было. Но Волдеморт умел держать свои эмоции в узде – это и было основной составной его успеха. И – терпение… Волшебник прикрыл глаза, сосредотачиваясь, и про себя повторяя формулу призыва. Сзади послышался тихий, едва различимый в тишине шорох: Нагини вернулась с охоты. Ему нужны сведения. Объяснения. И рада блага его людей, пусть они будут вменяемыми.
Cygnus Black: Сигнус был недоволен. Маркус был убит. Убит каким-то странным образом. И Аврорат на этот раз победил. Но самое ужасное что осталось слишком много вопросов без ответа. Блэк не умел чувствовать. Блэк не умел злиться. Блэк лишь обдумывал случившееся и пытался связать все узлы. Он практически никогда не участвовал в боевых операция, но идеально их планировал. На этот раз он решил отойти в сторону и предоставить молодым сделать свое дело. Так или иначе именно они новое поколение Пожирателей, и пора им уяснить правила данной игры. Они же его разочаровали. Они всех разочаровали, в первую очередь Лорда. Сигнус представлял насколько тот недоволен, как и то, что он обязательно потребует объяснений. Лично Блэку хотелось узнать все детали, что именно случилось и каким образом Маркус пал. Высокий мужчина поправил капюшон шагая по улице. День был холодным, хоть и на небе виднелось бледное солнце. Друэллу он оставил дома решив пока не распространяться о случившемся. Они обязательно об этом поговорят, но лишь тогда когда Блэк будет достаточно информирован на эту тему. Беллатрисса до сих пор не могла оправиться считая ситуацию катастрофической. С точки зрения Сигнуса всё было намного иначе. Смерть Маркуса была огромным ударом с чисто технической точки зрения. Даже среди Вальпругиев Рыцарей были те, кто стоял намного выше других , поэтому Сигнус считал, что они потеряли слишком ценного человека. Достаточно ценного, иначе он бы не обручил свою старшую дочь с сыном Лестрейнджа. Но оплакивать умершего Сигнус не собирался. Этим мертвому не поможешь, да и про живых можно нечаянно позабыть на некоторое время. Сейчас Блэк лишь хотел собрать всю информацию. Перед ним были осколки мозаики, которых он хотел собрать в одну картинку. Увы, слишком много частей не хватало чтоб видеть её целиком. Вальпругиев Рыцарь остановился и убедившись, что никто за ним не следит, аппарировался. Раздался хлопок и в старом доме появился высокий мужчина. На лице Сигнуса отражалось полное безразличие к окружающей среде, пока его взгляд не встретился с фигурой Лорда, который стоял у окна. -Мой Лорд, - Блэк опустился на одно колено. Пожалуй это был единственный человек кому Сигнус кланялся за всю свою жизнь. Он был не в духе. Недовольство и разочарование Лорд выражал совсем не так как другие. Его злость была немой, но уж слишком жестокой.
Fenrir Greyback: Фенрир изнывал от приступа ничегонеделания. Причем изныванию он придавался просто-таки с фанатическим увлечением, редкостной методичностью и небанальной фантазией. Во-первых, он тщательно старался изнывать на фоне окружающей действительности, почти не дыша, чтобы его в этом самом фоне не заметили как можно дольше. Грейбек даже было подумал, не стоит ли ему покраситься под цвет обоев, но для этого потребовалось шевелиться, так что вариант отпал. По сему в действие вступало во-вторых. Он старательно делал вид, что вообще тут не при чем, торчит в этой комнате просто так, мимо шел и зашел. Теперь стоит тут, всю жизнь мечтал. Для полноты случайности оборотень подумал даже начать давить мух или ловить пылинки, но мух не было. Да и пылинок, в общем-то тоже. Фенрир решил уже подубасить по подушке, чтобы выбить нужную для антуража пыль, но решил, что это нарушит чисто внешний налет случайности. В общем, все было плохо. Волчье чутье на пару с инстинктом самосохранения уже смирились с этим и нашептывали одновременно о том, что на их хозяина явно наслали страшенное проклятие, заключавшееся в тотальном невезении. Ни чем другим нельзя было объяснить то, что Грейбек сегодня притащился к Лорду. Сам, ага. Идиот. Оборотень перенес вес тела с одной ноги на другую и постарался бесшумно вздохнуть. И, главное, не придумал ни чего лучше, как попасться на глаза егойному темнейшеству, который однозначно мог быть только в приступе дикой и очень темной меланхолии, других меланхолий у темных лордов не бывает. И который, выловив оборотня в коридоре, отправил того на собрание. Сам. Лично. Какая досада. И теперь Фенрир старательно сливался с обстановкой, лишь изредка дергая ухом, когда очередной снусумрик в маске приветствовал повелителя. Ну да, он не отправился в Лондон ловить пару пацанов. Но там же была толпа народа. А он – оборотень, он толпами не ходит, хотя вот Лорда уважает безмерно. Ну да, нарушил приказ, но ей же ей, Лорд сам виноват, надо было поименно называть ответственных. Не то, чтобы Грейбек собирался рассказать об этом хоть кому-нибудь. И нет, он не боялся последствий. Он, скажем так, опасался. Вполне справедливо. И у Лордов бывают критические дни, у Лордов вообще жизнь тяжелая. Короче, Фенрир теперь старательно прикидывался деталью обстановки, рассчитывая на то, что Лорд сначала проведет воспитательно-просветительную беседу со своими мумзиками, и только потом перейдет к декору. Ну и к нему, Фенрирру Грейбеку, тоже. С точки зрения оборотня, план был далеко не идеален, но выбирать было не из чего, потому он изнывал так старательно, как только мог, с полной самоотдачей. На то, что гроза пройдет мимо, он не рассчитывал, но и лезть в эпицентр желания не было. Вон пусть молодежь отдувается, а он старый и больной, он, кстати, вчера уже свое получил. А что? Да-да. Не на их же шеи вчера Снейпа спихнули.
Bellatrix Black: И чем больше ждала она этого дня, тем больше боялась. Или все же наоборот? Родись она эльфом-домовиком, как все было бы проще. Да что может быть легче, чем искупить свой промах физически: отсечь себе кусок мизинца, клеймить себя горячей сковородкой, царапать на коже шрамами свою вину. Все уж лучше, чем истязать себя всю эту неделю мыслями о том, что теперь тебя спишут, что теперь ты более не нужна. А кому может понадобиться пешка, не защитившая ферзя? От вчерашней глупой дозы алкоголя не стало лучше. Трясло все так же, и напрасно Блэк куталась в черную шаль. Огромный страх поселился в ее сердце, и тянул за собой куда-то вниз так, что тяжело было даже идти прямо и держать голову так, как подобает Беллатрисе Блэк. Она была сама не своя всю неделю. Не хотела мириться, не хотела видеть ошибок, не хотела быть теперь на целую пропасть дальше от милорда. Но вот настал этот день, и надо было набраться смелости, чтобы взглянуть ему в лицо. Что она увидит там? Неоправданные ожидания, сжигающий дотла холод, бурлящий гнев? Она не знала, но уже смирилась с тем, что выхода нет. Есть лишь дорога вперед, на собственную же исповедь перед тем, кого она боготворила. Ее судьба, ее жизнь, ее успех и поражение лишь в его руках. Беллатриса аппарировала молча с лицом таким, будто оно было еще одной маской, только высеченной из камня. Зубы она крепко сжимала, боясь, что нервный стук выдаст ее в самом неподобающем свете. Она хотела быть сильной, хотела ни в чем не уступать собравшимся тут же мужчинам, чтобы он увидел ее именно такой. Бросив быстрый взгляд на отца, она даже бровью не повела и поспешила согнуться в почтительном поклоне. В чьих грехах ей надо было каяться, в своих ли, в чужих ли, она не знала, но была готова отвечать по вынесенному приговору. Темного Лорда не провести, и в ее сердце теплилась надежда на то, что наказание понесут наиболее виновные, среди которых она отказывалась видеть себя. - Мой Лорд, - собравшись с духом, преклонила она колено перед тем, кого действительно считала своим хозяином, - Господа. Грудь девушки вздымалась чаще обычного размеренного дыхания, она смотрела перед собой ровно, словно ожидала разрешения поднять взгляд на того, кто был выше их всех, выше любого человеческого существа. Вблизи это чувствовалось особенно. Когда начинаешь осознавать и практически кожей ощущать свою ничтожность, что ты лишь средство, одно из многих, и твоя утрата ничего не изменит в этом мире, все внутри парадоксально переполняет бесконечная преданность тому делу, что ты выбрал. Ради таких моментов не жаль сгореть прямо здесь, и страх стал понемногу отступать.
Lord Voldemort: Всё ещё лёгкий шаг – походка не подкорректирована ни боевыми ранениями, ни годами, взгляд закоренелого циника-прагматиста, хрипловато-сиплый – будто после долгого молчания – голос. Вот и первый. - Здравствуй, Сигнус, - твёрдо, привычно, негромко. Так, словно виделись не далее, как двенадцать часов назад да болтали о погоде и политике. Кивок – приветствие куда более видимое, чем проскользнувшие во вполне вежливый ответ интонации. Сигнус Блэк – конкурент практически всем вместе взятым волшебникам в целеустремлённости, которую он весьма удачно скрывает под маской добродушного дяденьки уже который год подряд. У Блэков отлично развито чувство самосохранения – и Сигнус прямое тому доказательство: лезть в самый эпицентр локальных апокалипсисов – не в его духе. И хорошо. Ещё одна невосполнимая потеря – и придётся несладко. Но цель – оправдывает средства. Это давно известно – всем и каждому, неважно – стоит он у него на пути, или же шагает следом. Тихий шорох – осторожный шаг. Охотник. Фенрир в любой своей ипостаси оставался собой – нагловатой зверюгой, которую порой хочется если не заавадить, то отправить в пансион с усиленным питанием Круциатусами уж точно. Но всё же Волдеморт был человеком здравомыслящим – и отлично знал, что такие особи, как Грейбэк, в Запретном Лесу на тропинках не валяются. Ну, может, валяются – у оборотней в полнолуние всякое бывает, но казалось, что этот не подходит под общее правило. Хотя бы потому, что упорно делал вид, что ничего происходящего его не трогает – вот он тут себе спокойно присутствует и даже усом не ведёт. Ещё и наверняка свято верит в то, что Волдеморту легко живётся – в операциях не участвует, на луну не воет, помутнением рассудка не страдает. А Тёмным Лордам – за вредность – хоркруксы бесплатно давать надо. Всё же Фенрир был своего рода находкой для Организации: он вносил толику непричёсанности в порой выверенную до мелочей атмосферу внутри Круга. Что ж, пусть так. Грейбэк – не игрок, он – охотник. Ему простительны некоторые слабости. Взгляд скользнул дальше. Беллатрикс. Сигнус, твоя дочь станет великим ювелиром. И материалом для её работ послужат человеческие жизни. Лёгкий кивок в ответ на её приветствие. Беллатрикс зла, но всё равно она – ещё жестокое дитя, старающееся уцепиться за острые звёзды, сидя на крыше дома собственных иллюзий. Опустись на землю, девочка. Тут иные правила – придуманные для того, чтобы такие, как ты, их разбивали вдребезги. Разобьёшь? Молодец, но – ступай осторожно. - Дамы и господа, думаю, не стоит долго тянуть с официальной частью, - спокойно начал Волдеморт, и вправду не желая превращать собрание в фарс. – Что мы имеем? Хотя куда уместней будет иной вопрос, - Лорд добавил в голос вкрадчивых ноток, - Чего у нас нет? Маг взглянул в глаза всем по очереди – тяжёлым, расчётливым взглядом. - Итог всего вышесказанного – крайне неутешителен: посоха – нет. Беглецов – мёртвых – нет. Волшебник сузил глаза. - Зато – какая незадача! – Волдеморт позволил себе ехидство и злую издевательскую насмешку, чтобы скрыть разочарование, - у нас есть мёртвый Маркус Лестрейндж, - тихо, зло, со старательно, но – едва – сдерживаемой холодной яростью. Шаг в сторону и вперёд – словно на дуэли, по спирали, или – как хищник, приближающийся к загнанной жертве. - И эта потеря – не слишком ли велика цена за ваши, - тут Лорд кинул злой взгляд на Беллатрикс, - жизни?.. Он прошёлся взад-вперёд перед своими последователями, всё ещё пытаясь отыскать ответы у них в глазах. - Если ваше феноменально громкое фиаско стоило того, чтобы Маркус отдал за него жизнь – то, может, и вам следует отправиться к праотцам – как не оправдавшим его надежды? – произнёс маг свистящим шепотом. Он был зол. Зол на «молодняк», который за всё время так и не успел сплотиться и не прикрыл спину Лестрейнджу; на самого Маркуса – за то, что ошибся в своих всегда правильных расчётах и угодил в лапы смерти; на Лермонта и Лермонтова, которых, вестимо, сам Мерлин хранил от неприятностей. И - зол - на саму Смерть: потеря Маркуса - брешь в броне.
Barty Crouch, Jr.: Ooc: Прошу прощения, за то, что вливаюсь только сейчас. С вашего позволения отыгрываю, будто Барти уже находился на собрании. Незаметность – вот его ключ к ситуации, к жизни. Барти тяжело переживал неудачу, видя в ней упрек лично себе. За то, что не получилось, значит, слабаки. Кто обещал, что будет просто? Внутри крепло желание во что бы то ни стало доказать миру и, прежде всего, себе, что они достойны. Они умеют. Он умеет. А если не умеет, то научится. Барти знал, что может научиться чему угодно, даже побеждать. К злости отчего-то примешивался стыд. Больше всего на свете Крауч-младший ненавидел стыд, позорный сам по себе и мутящий рассудок. Говорят, поражения могут сломить, а могут помочь. Заставить перебороть обстоятельства, себя, людей вокруг, жалких, черт подери, отвратительных людей, которых Крауч не любил. Обычно. Не любил, но ему нравилось заглядывать в их душонки, разглядывать секретики, которые имели значения только для них. Требуха. Кишки вытхоноса. Опускаясь на одно колено перед Темным Лордом, он знал что пойдет на все, чтоб переломить гнусную ситуацию в их пользу. Он знал, что сплоховав один раз, они больше не могут позволить себе ошибок иначе придется расплачиваться своей родненькой кровушкой. А не хотелось бы. Сдержанно и быстро поздороваться с Пожирателями. Их немного, и все рассержены, злы и.. стыдятся? Нет, стыдящийся Фенрир – это за гранью добра и зла. Если б обстановка располагала, Крауч усмехнулся б. Смех продлевает жизнь. Глупо, конечно, было надеяться, что он проживет долго и счастливо, зато никто не сомневался, что весело. Не позволяя себе расслабиться, Барти смотрел на своего Лорда, вернее, под ноги Лорда: встречаться с ним взглядом не очень хотелось. Мало кто любил играть в гляделки с Волдемортом, а уж когда тот был в столь взвинченном, раздраженном настроении это было сродни курению на вершине вулкана. Крауч едва знал погибшего. Нельзя сказать, что скорбел, но удар был ощутимый для их.. системы. Как скоро кто-нибудь сможет заменить его? Сколько еще поражений придется на их долю? Быстрый взгляд на Беллу. Та замерла, словно загипнотизированная. Впрочем, он сам не лучше. Жаль, что другим не осознать причастности к тому величию, той силе, что крылась в ненавидимом многими волшебнике. Его гнев был страшен, но игра стоил свеч. В конце концов, именно в служении Волдеморту крылось будущее слизеринца, в стуке адреналина в висках, в опьянении победы и стыде поражения, в холоде и жестокости, в заклинаниях, в силе. И Краучу это нравилось.
Cygnus Black: Пожалуй сейчас, кроме как обстоятельств смерти Маркуса Сигнуса волновала судьба его собственной дочери. Он мог пожертвовать всем ради Лорда и той великой цели которая объединяла всех Пожирателей. Кроме семьи. Сигнус был разочарован в своей дочери, хотя понимал, что Белатрисса пока ещё слишком молода. Её желание убивать и топтать жизни других не могла сравниться ни с чем, но её пыл и злость порой полностью охватывали её. Блэк надеялся, что со временем это пройдет. Годы сделают свое дело и характер его старшей дочери обязательно станет более утонченным, но не менее острым. Лишать жизни человека стоит делать изящно. Легко, с красотой. Вырезать сердце из груди настолько аккуратно словно это индийских рубин, которым можно украсить мраморную шею какой-нибудь красавицы. Уничтожать человека стоит медленно. Без спешки. Спешка может только помешать. И что самое главное с хладнокровием. Чувства губят человека. Любые проявления чувств могут оказаться фатальными в подобный момент. Сигнус был бы прекрасным убийцей. В боевых операциях ему не было бы равных, но... но Сигнус слишком любил свою семью, поэтому в первую очередь думал о ней. Чувство самосохранения в нем пробудилось лишь с рождением первой дочери. До этого он мог умереть ради великой цели, и для своего Лорда. Он и сейчас мог, но рисковать попросту не любил, да и не желал. Тем более благодаря уникальному разуму ему удавалось мастерски планировать боевые операции. А Беллатрисса будет сражаться на поле боя. По своему желанию, и не без поддержки отца. Сигнус видел огонь который горел внутри старшей дочери. Видел и не собирался перечить ему. Пусть девочка сожжет весь мир дотла... Блэк встал на ноги выпрямляясь во весь рост и смотря перед собой. На Лорда. Его волновала дальнейшая судьба своей дочери, поэтому он хотел как-нибудь загладить эту оплошность. Беллатрисса прекрасно справится и без его помощи, ведь в ненависти этого мира и всех грязнокровок с ней никто не сравнится, не то что из младшего поколения Пожирателей, но и старшего. Но очень важно чтоб Лорд доверял ей, это крайне важно. -Мой Лорд, - привычным тоном начал Сигнус после речи Волдеморта. Он понимал его недовольство, но так же осознавал, что у них нет времени на подобные разговоры. Молодые их подвели, и это правда, но сейчас есть куда более важные вещи, которые им предстоит узнать. – Маркус мертв, - констатация факта, - Но именно это и заставляет меня пересмотреть нашу информацию о посохе. Беглецы не так уж и плохи, один из них сын Кая Лермонта, но с Маркусом они чисто физически не могли так легко расправиться. Даже Аврорат не мог убить его, - в этом Сигнус был уверен, - Поэтому остается лишь посох. Мне кажется мы недооценивали его способности и силу, - на самом деле, Блэка крайне интересовало это. Он пытался понять как именно Маркус был убит, ибо не мог поверить в то, что он стал жертвой обыкновенного сражения между аврорами и Пожирателями. -У посоха должны быть свойства, о которых мы не знаем. Именно поэтому я считаю крайне важным узнать при каких обстоятельствах был убит Маркус, - взгляд в сторону дочери. Она должна заговорить и сказать всё, что видела своими собственными глазами. Судьба остальных молодых Пожирателей не волновала Сигнуса, а вот её - даже очень.
Bellatrix Black: Его злоба пробирала до костей. Каждое слово, произнесенное именно с такой пронизывающей интонацией, будоражило как разряд молнии. Тихий, без лишнего звукового сопровождения вроде грома, но от того еще более пугающий разряд. Беллатриса более не боялась смерти. Она ее просто не желала. Ведь она еще была так молода, так незначителен еще был ее пройденный путь, и сколько всего грезилось в будущем, что навсегда оставить эти грезы в несбывшемся небытие было попросту ужасно жаль. Сейчас ее жизнь по сути действительно почти ничего не стоила, но Белла знала себе цену. И да, она была практически уверена, что у нее найдется сил, хватит умения и закаленности характера, чтобы стать столь же ценной как и убитый сэр Маркус Лестрейндж. Только дайте ей год и множество опытного мяса. Девушка бросала короткие взгляды на разгневанного волшебника, и его слова рокотом отдавались в ее ушах. Внутри у нее шла борьба двух рвущихся наружу чувств. По одну сторону была безграничная преданность. Поддайся ей Блэк сейчас, и она бы рухнула на этот пол, отдавая свое существование по власть Темного Лорда, если он того желает. По другую – чувство самосохранения и тяга к жизни, помноженная на гордость. Почему, собственно, она? Не она одна потерпела это фиаско, но ей хватило смелости явиться сюда со всем своим смирением. Голос отца раздался как нельзя вовремя. Как раз в тот момент, когда Беллатриса уже готова была опустить палочку и подставить себя для вымещения злобы Волдеморта. Теперь же ее будто вывело из транса. Заставило понять, что ее смерть не привнесет никакой пользы, скорее наоборот. Никому не хотелось еще одной потери с их стороны. Чистейшая кровь не могла быть разлита так расточительно. - А обстоятельства были действительно странными, мой Лорд, - взяла на себя дерзость говорить без разрешения Беллатриса, продолжая мысль отца. -Никогда прежде не видела такой магии, - для такого волшебника как Темный Лорд это , конечно, не было весомым аргументом, но Белла стала медленно вспоминать события той злосчастной ночи, - Повсюду летали дурацкие предметы, которые даже не знаю, откуда вообще взялись. Наши заклинания видоизменялись, не достигали цели, точно им что-то мешало, что-то куда более сильное наших совместных чар. А еще..еще там была музыка. Я думала тогда, что мне мерещится, но ее слышали все. Переливистое что-то, струнное. Похоже на арфу, - нерешительно предположила она, бросив взгляд на Барти. Не упустила ли она чего-то важного?
Barty Crouch, Jr.: ..Воспоминаний о битве у Крауча оставалось немного, словно кто-то снял его голову с плеч, изрядно потряс и водрузил на место задом-наперед. Он помнил крики, злобу, ощущение абсурда происходящего, но все оно замещалось, вытеснялось безжалостной музыкой арфы, сводившей его с ума. Хотел бы забыть, да не мог, только расплывчатые образы, будто его там и не было, будто не с ним, а только потом узнал из новостей. Замешкался, еще одна непростительная оплошность. Никогда не позволяй иррациональному брать верх. Никогда, в нашем мире невозможно оставаться в рассудке, не сойдя с него. Как мелодия арфы. Безупречная и убивающая… Да, он помнил, отрывками помнил, как погиб Маркус.Он помнил голос своего отца, оставляющий полосы ярости. Они теперь по разные стороны баррикад, и навсегда так останутся. Все шансы упущены, пороги пройдены. Раньше надо было чесаться, папочка. Сражение, баталия в песочнице, выжглась в его памяти каким-то мучительным клеймом, и Барти искренне надеялся, что ему не придется больше столкнуться с ужасным магическим воздействием, но в глубине души.. Душа? Побойтесь Мерлина или кого-нибудь еще. Давайте притворимся, что он рационален до костного мозга включительно, так всем будет проще. Вот и сейчас, поймав на себе колкий взгляд Беллы, Крауч-младший только чуть качнул головой. Нет, ему нечего добавить. Заклятье, которым его зацепило, - сущий пустяк, к тому же вряд ли Темного Лорда волнуют детали стычки. Долой гнусные мысли, Барти вполне владел собой и знал, что следующий раз будет готов. А сейчас он просто слушает, ведь отличник никогда не умел и не любил выступать на публике, даже если эта публика состоит всего из нескольких слушателей. Могущественных слушателей. Пусть Белла говорит, ей всегда нравилось внимание, и она, безусловна, умеет его получать. Крауч в тени. Цепкий, настороженный взгляд. Он только запоминает, только учится выживать в мире, где правила не совсем такие, как пишут в книжках.
Lord Voldemort: Игра принимала всё новые и новые обороты. Волдеморт не мог предвидеть смерти Маркуса, но предвидел подобный исход сего разговора. Не он один, видимо, раз Сигнус быстро перевёл внимание Лорда на себя. Блэки – везде Блэки. На людях – что угодно, в момент опасности, пусть и теоретической, - вместе. - Дело в том, что для переоценки уже имеющейся информации нам нужны новые данные – которые, как по закону подлости, были известны лишь Маркусу. – Тут Волдеморт сделал паузу. – Который, впрочем, до конца тоже ни в чём не был уверен – в противном случае он бы не стал проявлять столь ярко выраженное желание поймать беглецов. И можно не упоминать, что он лично деликатно намекнул Лестрейнджу, что за информацию о Посохе Маркус отвечает… ну не головой – но хорошим самочувствием уж точно. То, что дело пахло Круциатусами – было понятно, мнится, всем. Но то, что оно ещё и получило гриф «Приостановлено по причине нехватки данных»… Это было неприятно. - К тому же я что-то не слыхал ни одного упоминания о Посохе… Или же, - тут Лорд быстро повернулся к Беллатрикс, - мисс Блэк, Вы, как особа, которая имела возможность детально рассмотреть пресловутых молодых людей с близкого расстояния, не заметили – у беглецов был Посох? Вывод один: мерзавцы что-то знали. Вернее, знают. А вот сумел ли Маркус получить от них нужную информацию – тот ещё вопрос. Скорее всего, нет, и поэтому попытался настичь их у дома Линд. Она вряд ли осведомлена об этом артефакте – парни, какими бы молодыми не были, дураками не значились. Задача усложнялась – но от этого становилось только интереснее. Вывод номер два: был ещё один фактор. Внешний. Который и решил исход битвы. Волдеморт перевёл заинтересованный взгляд с Сигнуса на Беллатрикс: то ли обстоятельства смерти Лестрейнджа были и впрямь столь… необычными, то ли девчонка в силу своей импульсивности просто наслаждалась хаосом, который сама, стопроцентно, и сотворила – а на детали просто не хватило времени. Тратить время на размышления было просто кощунством, поэтому маг перешёл к анализу слов волшебницы. Что-то не вязалось в одну нить. Странные летающие предметы – это что такое? Кодовое название проинтерферировавших заклинаний? А, вот и оно. «Заклинания видоизменялись…» Лорд несколько раз повторил эту фразу в уме – подобного рода магия не была чем-то из раздела запредельных возможностей, но молодым волшебникам она точно была не под силу. Последняя фраза Беллатрикс послужила для мысленных дискуссий катализатором. Логическая цепочка арфа – Рифмач – артефакт – легенда-того-же-рода-что-и-Посох вырисовалась довольно быстро и легко. Но какое отношение это имеет к… Лермонту? Неужели… - Сказки становятся былью, - пробормотал волшебник, в задумчивости шагая по кругу. – Видимо, не один полумифический артефакт попал в поле зрения Отдела Тайн. Вот только почему Лестрейндж о нём не упоминал? Отдел Тайн. Когда в его главе стоял верный и надёжный человек, который состоял в Организации, было много проще получать нужную информацию. Но что теперь? Снова всё упирается в одно – время. Им нужно время – для того, чтобы внедрить кого-то в Отдел, для того, чтобы проанализировать полученные сведения… Но времени, как всегда, было в обрез. Песочные часы начали тикать – в такт мёртвым сердцам. - Нам нужна информация, - безаппеляционно молвил Волдеморт, остановившись и глядя в глаза всем собравшимся. – Эта информация находится у беглецов. Беглецы – в Хогвартсе, - резко, чётко, отточено. Они поймут. - И эту информацию надо достать как можно быстрее, - взгляд – Сигнусу. Его право решить эту дилемму как можно удобней, но его задача – решить её как можно более эффективней, – и, что главное, - чёткий взгляд на Крауча, - без потерь с нашей стороны, - взгляд на Беллатрикс, мгновением позже – более пристально – на притихшего Фенрира. - Задача ясна? Игра пошла по второму кругу. Но теперь Волдеморт играл не душами и не людьми – первые слишком вечные, вторые слишком смертные – он играл обстоятельствами. Последние – в отличие от предыдущих двух – не подвластны крайностям.
Fenrir Greyback: Не зная, радоваться или огорчаться, Фенрир меланхолично отщипывал от портьеры нитку за ниткой. Тяжелая плотная парча стонала под его пальцами, злобно трещала, угрожающе щерилась остовом плетения. Шанс попасть под какое-нибудь экзотическое, но оттого еще менее приятное проклятие, становился все меньше и меньше, а вот вероятность нарваться на дурацкий неопределенный приказ росла просто как жук-навозник в компостной куче: быстро, неслышно и неотвратимо. Больше всего на свете Грейбека бесили приказы, в которых можно было узреть простор для излишней фантазии. Оборотень давно смирился с тем, что его представление о справедливом, прекрасном или даже просто о допустимом весьма разнятся с общепринятыми, и потому терпеть не мог, когда взамен четкого и ясного указания к действию ему предлагалось проявить инициативу. Одно дело, когда говорилось «пойди и убей», совсем другое, когда речь шла «пойди и обидь как-нибудь, сам разберешься». Скажем, только дурак не обидит ребенка. И только честный и добрый человек считает, что это может быть сделано одним единственным способом. Вот Фенрир на-гора мог выдать сразу с десяток способов, но сказать заранее, который будет лучшим, он не мог. Сообщить ребенку, что его папа изменяет маме или просто дать мелкотне в нос? Обрадовать, что Деда Мороза нет в природе или подарить ребенка на ночь дружной группке педофилов? Нет, за себя думать Грейбек умел, но необходимость угадывать мысли кого-то еще вгоняли его в депрессию. Вот, скажем, сейчас, если он поймает этого Лермонта, прижжет ему яйца, подождет, когда пацан очухается, и начнет его спрашивать – это будет соответствовать букве эдикта? Грустный пожиратель внимательно изучал хитросплетение нитей красных нитей, еще минуту назад бывших шторой. Нет, он подозревал, что и штора, и ее цвет назывались как-то иначе, но кого это сейчас заботило. Точно уж не оборотня. Очень хотелось сделать круглые глаза, добавить в голос совершенно натурального изумления и спросить, при чем тут он. В Хогвартс его точно не пустят, к детям не подойдешь, так что Фенрир искренне не понимал, с какой стати Лорд смотрит на него. Будь они одни, Грейбек бы спросил, но сейчас нарываться на грубость не хотелось до зубной боли и нервных судорог в хвосте. Мужчина задрал подбородок и почесал шею. Сильно хотелось кого-нибудь убить. Или нет, расчленить, не сильно, частей на пять. - В школе я бесполезен. Оборотень прикинул окрестности, попытался вспомнить лежки в Запретном. Теоретически, он мог только шататься поблизости, ожидая, когда беглецы потащатся на прогулку. Вероятность сего события была ничтожно мала, но отдохнуть на природе было бы неплохо. А что, воздух, прохлада, жирные козочки, отъевшиеся за лето. Да, это было определенно лучше, чем сидеть в каменном мешке. - Могу в Запретном покараулить.
Cygnus Black: Слова «случайность» в лексиконе Сигнуса Блэка не находилось. Он не верил в случайности, поэтому даже и не рассматривал вариант того, что Маркус погиб по какой-то случайности, всё же не тот уровень человека. Лестрейнджа он видел как ровного себе, хоть и считал, что он если не намного, то хотя бы чуть более умнее и предусмотрительнее Маркуса, что поделаешь, таков Сигнус Блэк. Но он был уверен в том, что случилось что-то непредвиденное, чего даже сам старший Лестрейндж не смог рассчитать, иначе этого не случилось бы. Оставалось лишь найти все части мозаики чтоб собрать их в единую картину. Взгляд в сторону дочери. Сигнус знал её лучше чем она себя, и прекрасно понимал её состояния. В далекое прошлое он тоже был молодым, и в его жилах кровь кипела словно намереваясь вырваться наружу. Но с годами прибавляется не только мудрость но и умение контролировать свои чувства. Беллатрисса не глупая девчонка из какой-то незначительной семейки. Она представительница семейства Блэков. Старшая дочь Сигнуса и Друэллы. А это многого стоит. Это обязывает вести себя подобающе. Взглядом отец пытался дать дочери понять, что не время собственноручно копать себе могилу из-за такой оплошности. Даже еслиб Беллатрисса этого не поняла, он бы сам не позволил ей пойти на подобный шаг. Глупый шаг. От мертвых никакой пользы. А живые могут исправить ошибки. -У нас недостаточно информации, - дав дочери закончить свой рассказ Сигнус перевел взгляд на Лорда, - Но я уверен в одном – просто так никто бы не смог убить Маркуса, впрочем вам это и без меня ясно. Одно дело когда умирает молодой Пожиратель, это можно объяснить, но Маркус... – право, не было никакой нужды расхваливать Лестрейнджа, но каждый из них понимал о чем шла речь. Сопляки. Там были сопляки. А Аврорат не применил бы непростительное заклинание. Они ведь всегда дорожат жизнью человека, даже той, которая принадлежит Пожирателю Смерти. Да ещё им всегда выгоднее поймать их живыми чтоб расспросить и узнать всю информацию. Что оставалось? Какая-то третья сила. Если Маркуса не убили Пожиратели, а это само собой глупый вариант, и даже не авроры, что тоже невозможно, то кто? Кто-то третий. И судя по описанию Беллатриссы там творилось что-то нечто очень интересное, что не походило на обыкновение сражением между аврорами и Пожирателями Смерти. -Мой Лорд, - привычным тоном начал Сигнус, - судя по словам Беллатриссы, - он в таких случаях пытался не называть её «дочерью», тут они все наравне, хоть он и готов любому перегрызть горло если тот решит покушаться на его дочь, - там происходило что-то странное, и мы можем иметь дело с каким-то странным видом магии, поэтому я не исключаю того, что в этой ситуации мог участвовать артефакт. В любом случае мне кажется, что ответы мы можем найти либо в Отделе Тайн, либо же у самих беглецов. Хотя смею заметить, что на данный момент второй вариант практически невозможен. По многим причинам. Во-первых беглецы в Хогвартсе, а к ним нас так просто не подпустят. Во-вторых думаю Аврорат уже успел сунуть нос в это дело, и они гонятся за информацией не хуже нас, раз уж они присутствовали при этой странной ситуации, - Сигнус едвазаметно нахмурился. Проклятый Крауч с Муди любят вмешиваться в их дела, - Я займусь Отделом Тайн. Если Маркус оставил хоть какую-то информацию, то я её заполучу, будьте уверены, - уверенно ответил Блэк гляда в глаза Лорда.
Lord Voldemort: В голову ненавязчиво стучала мысль одарить всех присутствующих Круциатусом – одних надо, других – для профилактики. Но на ряду с ней шла и другая идея: узнать подетальней, что же там такого произошло. Беллатрикс была мало похожа на тех впечатлительных девиц, которых обычно выпускал Хогвартс, к тому же Сигнус что-то явно заподозрил. А подозревающий Сигнус – это практически чётко оформленная ситуация. - Странное? – переспросил маг, выныривая из омута собственный рассуждений. Если уже Вальпургиев Рыцарь так судит о произошедшем, то, может, всё-таки стоит уделить этому внимания на пару мгновений больше, чем он первоначально рассчитывал? – Маловероятное, – мягко поправил он Сигнуса, на мгновение задержав на нём взгляд. – Но всё же идущее враздрай с известными нам фактами. То, что Организация потеряла очень нужного человека, ощущалось подозрительно слишком сильно и слишком быстро. Беглецы – Маркус – Отдел Тайн – документы. - Копии переданных Маркусу отчётов хранятся в Архиве, так? – маг больше обращался к Сигнусу, чем к кому-то другому. – А вместе с ними должны хранится и те документы, которые находились в его кабинете на момент смерти – ведь материалы можно разбирать только через тридцать дней после процедуры опечатывания. Среди бумаг должна быть какая-то зацепка. Которая, впрочем, может только ещё больше запутать и без того не очень ясное дело. Расследование смерти Маркуса, насколько было известно, ещё не вошло в стадию «закрыто за неимением доказательств» - так что была вполне ощутимая возможность узнать, что к чему. - Среди документов и бумаг Маркуса вполне могут находится личные записи, которые, по закону, должны быть переданы его наследнику или тому, кого он указал в завещании. Однако спустя тех тридцать дней с момента опечатывания эти личные документы, если за ними не явится кто-то из Лестрейнджей, переходят в полную собственность Министерства. Этого допустить нельзя. Ни в коем случае. - А судьи Уизенгамота обладают достаточной властью, чтобы передать эти документы наследнику Маркуса до окончания тридцатидневного срока. Как и имеют полное право пересмотреть опечатанные материалы – по просьбе наследника, разумеется. Волдеморт сощурил глаза. - Сигнус, если потребуется – подключишь к этому Родольфуса. Правильно сказать нужные слова – и молодой Лестрейндж сам будет рваться разобраться во всё, что случилось. Хотя лично я считаю, что сугубо твоего влияния вполне хватит для подобного дела. Как-никак, Маркус был тебе практически родственником. Одно решено – в том, что Блэк достанет только то, что надо, не цепляя при этом лишнего, можно было быть уверенным. Так что теперь со спокойной совестью можно заняться беглецами. - Мисс Блэк, - опасно шёлковым голосом обратился маг к Беллатрикс, - мне бы очень хотелось, чтобы на этот раз беглецы оказались по эту сторону завесы. Но так, - продолжил он, переводя взгляд с волшебницы на Крауча-младшего, - чтобы это было как можно более безнаказанным для нашей стороны. Мистер Крауч, искренне надеюсь, что на этот раз Вы воспользуетесь предоставленными Вам возможностями по максимуму. Волдеморт, на секунду задумавшись, обратился к Грейбеку: - Нет, в Запретном тебе – практически бессмысленно. Пойдёшь в Хогсмид с остальными, но держись несколько на расстоянии. Ах да, - спохватился маг, снова повернувшись к молодым Упивающимся, - не ограничиваю ни вашу фантазию, ни методы. Цель – беглецы, их-то вы, небось, в лицо разглядеть успели, - не сдерживая ехидства. – Если не захотят делится информацией по доброте душевной – покажите им доброту своих собственных душ. Которая, если верить словам противников, даже за теперешними далеко не гуманистическими представлениями не лезет ни в какие ворота. - Поскольку Родольфус отсутствует по уважительной причине, известите его, что отчёт о проведённой операции он будет сдавать мне лично. Да, именно так – пусть учится побеждать самого себя. Маг знал, каковы эти молодые волшебники: отпустишь немного поводок – и не упустят шанса оскалиться в ответ. - И ещё, Беллатрикс, поскольку наш новый… друг – мистер Свифт не счёл нужным явиться на сегодняшнее собрание, передайте ему только то, что все наши зацепки канули в Лету вместе со смертью Маркуса, так что придётся всё начинать по новой. Но – боле никаких деталей, - с тенью усмешки. Предложение с двойным дном, не так ли?.. – И, Бартемиус, - волшебник обратил взгляд на молодого человека, - как бы между прочим добавьте, что надо будет проведать мистера Лермонта-старшего. Посмотрим, правдивы ли подозорения. Так что его сыну обеспечьте достойную встречу. Фенрир, - маг обратился к оборотню, - второй беглец полностью в твоей власти. Без летального исхода – но так, чтобы стал сговорчив. Значит: потрепай его. Хорошо потрепай. Волдеморт немного отошёл назад и в сторону, и, приблизившись к Фенриру, негромко добавил: - Пригляди за Свифтом один глазом. Хочу знать, что он представляет из себя в деле. Если потребуется – одари его энтузиазмом. В смысле – припугни. Такие, как этот Свифт – с виду тихие да преданные. Слишком мало изъянов и слишком много знает как для невзрачного последователя. - Да, Беллатрикс, прихватите с собой остальных. И думайте – потери недопустимы. Компания получилась слишком разношёрстная – но это лучше: Родольфус хорошо продумает, Люциус за всем приглядит, Бартемиус будет использовать все шансы по максимуму, Беллатрикс, пусть и несколько импульсивна, зато привнесёт элемент хаоса. Фенрир своё дело знает. Молодые пусть учатся, старшие – пусть наблюдают.
Bellatrix Black: На подобных собраниях Беллатрисе Блэк не требовалось понимать все то, что понимал Темный Лорд. Ее знания в материях темных искусств, ее возможность анализировать всю информацию были несопоставимо слабее его возможностей и знаний. А потому она как послушная девочка ждала лишь наказания и нового задания. Потому она уже почти не слушала отца и его слов о министерстве, Отделе Тайн, о нет, эти дела ни коим образом уже ее не касались, потому Белла с легкостью пропускала излишек информации. Ее сейчас занимал другой вопрос. Беглецы в Хогвартсе. Побежали прятаться за спину старикашки Дамблдора и его верных лизоблюдов, тьфу. В школу было не так просто пробраться. Белла это понимала и была крайне озабочена именно этой проблемой. Однако, кажется, в школе проходил Турнир, следовательно в два раза больше гостей, но и в два раза больше охраны. Кажется, риск будет огромным, но тем интереснее предполагалась игра. Блэк вынырнула из собственных мыслей, едва прозвучало имя ее жениха. Завещание? Интересно, как он справится с подобной процедурой. От реальности не убежишь. Рано или поздно Рудольфусу придется постоянно сталкиваться с тем, что его отца все же нет, но она будет на его стороне, несомненно. - Я поняла, мой Лорд, - спокойно ответила она, однако внутри уже зарождалась искра. Ей требовались действия, горячее местечко, и тогда эта искра разойдется в новую бурю. Сегодня ее не остановить. После той ночи она стала уязвимее, столкнувшись со столь близкой смертью, но она стала и сильнее, зная, что никто не защищен от ее костлявой ладони. Если умер сам Маркус Лестрейндж, то никто не застрахован, ни сам Аластор Муди со своей бригадой активистов, ни сам «великий» безумец Альбус Дамблдор. Едва Темный Лорд закончил говорить, Беллатриса поднялась на ноги и сверкнула глазами в сторону Фенрира. Опять животному досталась честь на свою жертву! Кивнув Барти в знак недолгого прощания и надежды на скорую встречу, она напоследок задержала взгляд на отце, горделиво вскинула голову, откинув черные взъерошенные волосы назад, и аппарировала в Лондон, уже храня улыбку на губах в предвкушении славного дня.
Fenrir Greyback: В последнее время Фенрир начал себя ощущать кем-то средним между воспитателем детского сада и пастухом саранчи. Это было очень странное, непонятное ощущение, от которого ныли зубы, тянуло где-то в седалищных костях и казалось, что луна зависла над горизонтом и непрерывно грозит полнолунием, но никак не выкатиться на небосвод окончательно. Оборотень стиснул кисть портьеры и потянул. Было жалко, что комок ниток неодушевленный и не может придушенно пищать, только тихо трещать под враждебным напором враждебного существа из враждебного мира. Нет, далеко не все из новичков были безнадежны. Хотя бы вот эта, чернявенькая, вполне себе ведьма. Пусть и видеть ее среди оборотней Грейбек не хотел бы, этой Блэк вполне хватало своего собственного безумия и без Луны. А вот остальные в большинстве своем вгоняли в тоску. Оборотень мотнул головой, показывая, что слышал приказы. Одного ловить, второго пугать, что тут непонятного. Все предельно ясно. Хогсмит... Фенрир приложил все усилия, чтобы не скривиться, уронил оторванную кисть на пол и ловко запинал ее под ближайший диван. Он не любил Хогсмит даже больше, чем Косую. Деревня чем-то неуловимым напоминала ему родные места. Какая-то такая же скукоженная, немытая, шумная. Словно старая проститука, толстая, обрюзгшая, не следящая за собой, но привыкшая к всеобщему восхищению, поклонению и дарам, но уже не имеющая на них прав. С точки зрения волка, по рангам Хогсмит был где-то чуть выше, чем помойка. Но спорить с Лордом по таким мелочам было непредусмотрительной тратой собственных сил и хорошего к себе отношения. Грейбек еще раз кивнул и, опустив глаза долу, тихо буркнул. - Я понял.
Orion Black: "Чёртов череп! На кой чёрт тогда я за ним погнался..." - ругался сам на себя Орион. Его нога опять изнывала, казалось, что внутри неё горело адское плямя, когда снаружи впивались острые куски льда. Эта боль мучала Блэка уже много лет, почти с основания "Black octiron", никакие зелья не помогали, впрочем как и целители. "Эх... сам виноват... нечего на проклятые вещи задирать руку... впрочем доход с этого увеличился в десять раз, а за всё надо платить.". Самое обидное для Ориона было то, что боль нельзя было предугадать - она неожиданно приходила и так же неожиданно исчезала абсолютно не следуя графику. - Ну почему именно сегодня..., - бурчал мужчина себе под нос, - почему сейчас, когда я должен отправляться на собрание Милорда!. - тёмный маг попытался сделать несколько шагов, но очередной наплыв боли повалил его в кресло. - Сейчас же подай мою трость, безмозглая тварь! - рявкнул лорд Блэк на снующего рядом домовика. Мелкое, затюканное существо, подскочило от страха и исчезло, а через мгновение прибежало с тростью в руках. Стоит отметить, что трость раза в полтора превышала размеры самого домовика и чёрное дерево, серебро и драгоценные камни, украшающие её, делали её довольно тяжёлой. Эльф склонился перед своим повелителем и протянул трость трясущимися тоненькими ручонками. - Да неужели! Наконец соизволил принести! Дрянь безмозглая! , - Орион взял трость и сильно ткнул её, несколько заострённым, наконечником в грудь раба. Эльф отлетел на пару метров и распластался на спине, его простыня слегка покраснела в области сердца. - Пошёл прочь, не смей заляпывать мне кровью ковры! - Орион с трудом встал, он был зол от боли и того, что уже опоздал на собрание. - моли бога, что бы я тебя не убил в другой раз. - проворчал мужчина удаляющемуся в свою коморку домовику. Опираясь на трость и стараясь не думать о боли, Орион проверил свой внешний вид, наличие волшебной палочки за поясом и исчез, аппарировав на место встречи. Появившись в старом поместье, Орион заковылял в сторону гостинной, где проводилось собрание. Он слышал голоса Милорда, Сигнуса, своего кузена и шурина, Беллатрисы, любимой племяннице - истинной представительнице рода Блэков! А чей-то сиплый голос... а, наверняка это был Фенрир. Не особо прислушиваясь, думая лишь о дряной ноге, Орион приблизился к слегка приоткрытой двери и отчётливо услышал часть разговора. " Как?!" - подумал Орион, - "Маркус мёртв? Дьявол! Огромная потеря..." - нельзя сказать, что бы на лице Ориона было сожеление и горечь, он не часто выказывал свои чувства. Однако Маркус действительно был отличным магом, Орион уважал его, они были подле Милорда с самого начала, были преданными его слугами, Вальпургиевыми рыцарями! Потерять такого отличного мага, чистокровного!(это возмущало Ориона больше всего) было очень тяжело. - Дьявол! - прорычал Орион (очередной прострел в ноге), открыв дверь и проковыляв в помещение. - Милорд, - Блэк поклонился Лорду, на сколько это позволяла трость и не сгибаемая из-за боли нога, - господа, - кивнул он присутствующим, заметив, что Беллатриса уже исчезла. - простите мне моё опоздание. Я скорблю вместе с вами о потере Маркуса, - тихо произнёс рыцарь и склонил голову в почтении к усопшему. Однако спустя мгновение он снова гордо её выпрямил - долгие проводы, лишние слёзы, нужно делать дело! Маркус не должен умереть не отомщённым и без пользы! - Милорд, а стоит ли идти на такие меры? - Орион слышал последние приказания Волдеморта. Блэк всегда считал, что прежде чем применять силу следует использовать другие возможности, - мы уже пробовали действовать силой и потерпели фиаско! Тем более, если арфа у них, мы вряд ли сможем с ними справиться, а если и справимся, сомневаюсь, что найдём нити к посоху... - рассуждал Блэк, - Почему бы нам не действовать хитростью? Зачем отправлять в тайгу тигров, когда там уже пригрелась росомаха? - Орион иногда любил говорить метафорами, наверное работа с историей, артефактами, сыграла в этом немалую роль.
Lord Voldemort: Можно было существовать в самой гуще течения. Собственно, так, как это делало подавляющее большинство магов – и на большее, чем оглядывание по сторонам время от времени, им бы не хватало сил. Можно было свирепо отплёвываться и пытаться плыть против течения, а в конце концов остаться обессиленным и бесполезным, позволяя всё тому же течению нести себя – да хоть к Морготу на кулички. Можно было обзавестись такой удачей, что сам дьявол, верно, ей бы завидовал, и повернуть течение в свою сторону. А потом госпожа фортуна, отойдя в сторону и припудривая свой носик, даже бы не заметила, как течение снесло к чертям того, кто именовался её любимцем. Всё это было слишком неинтересно, скучно, серо и обыденно. К тому же – требовало сил, а Волдеморт знал, что кто-кто, но он уж точно имеет право на сохранение энергии. Куда легче, поучительнее, полезней и результативней было взмыть над течением и высматривать в нём тех, кто стоил большего, чем глупого прозябания в плену догм и канонов. Он выпускал наружу их внутренних демонов. И последние порой были куда полезней, чем их владельцы. Он и не ожидал иного, чем понимающего кивка Беллатрикс, Бартемиуса и лениво-привычного согласия Фенрира. Сигнус – Лорд мог поспорить – уже дорисовывал в голове самые мельчайшие детали плана и мысленно отмечал, каких людей он вовлечёт в его исполнение. Новый голос отвлёк его от раздумий. Волдеморт повернул голову к говорившему, показав, что внимательно его слушает. Орион, в отличие от Сигнуса, не обладал даром тонкой дипломатии – когда можно ходить по лезвию ножа, балансировать на самом краю без страха упасть – он предпочитал более радикальные методы, которые, однако, требовали больших затрат времени и сил. Порой – лучше, порой – хуже. Новоприбывший снова поднял тему, которую и сам Лорд, и все присутствующие предпочитали оставить в покое. Обычное человеческое желание, которое базируется на инстинкте самосохранения, как ни странно: меньше думаешь о таком – меньше доставляешь себе… боли?.. Маг усмехнулся. Того гляди, он скоро станет сентиментальным. И в который раз Орион оправдал ожидания волшебника: привычно и предсказуемо, как охотник к жертве – по спирали, начал двигаться к интересующему его вопросу. Но – вопросу ли? - Выбор – всегда риск, Орион, - спокойно ответил Волдеморт, обращая на волшебника немного раздражённый взгляд. – Вот именно, - он указал длинным худым пальцем на Блэка, - пробовали. Не желая встречать даже тень непонимания в глазах волшебника, Лорд продолжил: - Мир своим существованием обязан одному-единственному методу – методу проб и ошибок. К тому же я считаю, что мало кто ожидает такой быстрой реакции от нас. Маг прошёлся взад-вперёд по комнате, не прерывая мыслей вслух. - Медлить в данном случае – невыгодно. Однако упоминание об арфе заставило Волдеморта насторожиться. Он раздражённо кинул Блэку: - Арфа. У них, - разделяя слова, молвил маг, сложив руки на груди. – Стало быть, тебе, Орион, об этой, без сомнения, занятной вещице известно больше, чем нам всем вместе взятым, - с оттенком недовольства и подозрения сказал Волдеморт, немного наклонившись вперёд. – Отлично – тогда уж не обессудь – поделись информацией, - прохладный тон констатирующего факты человека, приправленный каплей ехидства. – Но поскольку ты… опоздал, - тут Волдеморт развёл руки в стороны, словно говоря, что те, кому новые данные бы пригодились, уже аппарировали прочь, - то у тебя ещё есть время, чтобы узнать нечто новое и действительно стоящее. Последняя фраза прозвучала не как утверждение, а как приказ. Маг сел в кресло, стоявшее у камина, и, свободно положив левую руку на подлокотник, тихо, с предупреждающими нотками в голосе, молвил: - И без опозданий впредь. Волдеморт легко повёл правой рукой по воздуху, лёгким жестом позволив Ориону уйти. Тонкий слух мага уловил едва слышный звук – тихий скользящий шорох, а через несколько секунд, повернув голову в сторону, он встретился глазами с немигающим взглядом большой змеи. Верно, Нагайна, мы почти у цели…
полная версия страницы