Форум » Архив «Lumiere-77» » unexpected consequences - 06.11 » Ответить
unexpected consequences - 06.11
Jeremiah Swift: Место и время: квартира Беатрис Хемингфорд; после полудня; 6.11.1977 Участвуют: Беатрис Хемингфорд, Джеремайя Свифт, а затем неожиданно на сцене появляется Дженсен Эверард (вестимо, после принятия) Сюжет: [quote]" - не виноватая я! Он сам пришёл!"[/quote] всё тайное становится явным. Дженсен и Джереми лучшие друзья во всём. Но смогут ли он поделить то единственное, чем оба жаждут обладать?
Ответов - 19
Jeremiah Swift: Джереми устало потёр переносицу. Пора бы честь Тому знать. Третий день без законного обеда. Свифт недовольно посмотрел на владельца «Котла». Одноглазый маг лениво крутил в пальцах толстую папиросу и изучающе глядел на Олвен, которая играла какую-то грустную мелодию, ей аккомпанировала Арти. Джеремайя резким движением сорвал с себя фартук и подошёл к Тому. - я на обед. – не вопрос, не просьба, а стопроцентное утверждение. Том недовольно посмотрел на бармена. - вообще-то… – начал было маг. - вообще-то у меня обед. – закончил Свифт и ухмыльнулся. Молодой волшебник развернулся на каблуках и ленивой походкой направился в сторону выходу. Колокольчики у двери весело звякнули. Джереми оказался на улице. Парень поёжился и задумчиво посмотрел на яркое солнце. Вот дурак! Забыл пальто. Но возвращаться обратно жуть как не хотелось… чем бы занять себя в ближайшие два часа? Джерри вспомнил о Тони, которая сейчас наверняка сидела в своём кабинете и перебирала кипу бумажек. Он было хотел пойти и скрасить ей пару часиков собственным присутствием, но вспомнил, что там определённо будет этот Кавендиш, напарник Тони по работе. Памятное знакомство с Джереми произошло месяц назад, у Свифта до сих пор болела челюсть, которую так грамотно выбил аврор. Нет, кулаки то у него чесались, хотелось получить реванш, но драться при Тони? Дурной тон. Свифт вздохнул и не долго думая отправился навестить Беатрису. Да-да, вы не ослышались, Джеремайя добровольно решил навестить Хемингфорд. Эти отношения с ней давно перестали быть сугубо деловыми. Как и Свифт, волшебница находилась в тесном контакте с Пожирателями, но если Джереми только втирался в доверие, то Беа без пяти минут носила метку… точнее «носила бы». Как показалось Джеру, их маленький клуб «весёлых и находчивых» отличался некоторым шовинизмом, приняв в свои ряды лишь Друэллу Блэк, Беллатрису и Алекто. Места для милой Беа не нашлось. Поначалу Джереми это расстроило, Хемингфорд не смогла бы стать полноценным источником информации, но это не умаляло удовольствия от общения с ней. Хотя… Джереми уже не знал, когда перешагнул грань «дозволенного». И идейное превратилось в личное. Борьба в способ развлечься. Он уже сколько раз убеждался в том, что Ордену от него толку мало. Свифт не приносил пользы. Это его огорчало. Нескончаемо бесило. Дедалус так и пребывал в неизвестности. Никаких вестей от эксцентричного дяди. А он развлекался. Обманывал. Предавал. Но Джереми предпочитал не думать об этом. Он не любил предаваться пустым и ненужным рассуждениям о морали. Всё равно мораль ему не указ. - …это я. – весело отозвался Свифт, когда Хемингфорд поинтересовалась, кто же так настойчиво тарабанит в её дверь. Джер аппарировал в паре кварталов от уютной квартирки волшебницы. Правда, ему было не особо приятно идти под порывами пронизывающего ветра без пальто, но что поделать. Время деньги. А у него ведь только два свободных часа!
Beatrice Hemingford: По натуре своей Беатрис была трудолюбивым человеком, трудолюбивым и исполнительным – этих качеств у неё не отнимешь, даже при наличии весомого багажа качеств уже отнюдь не положительных. Так вот, она почти никогда не опаздывала на работу, так что в первой половине дня Хемингфорд едва ли можно было застать дома, но сегодняшний день явно попадал в категорию приятных исключений. Так уж вышло, что Беа с самого утра мучилась мигренью, и решила отправиться в Министерство уже во второй половине дня – всё равно в таком состоянии никакая работа не пойдёт. Разумеется, она непременно отправила сову с короткой запиской с объяснениями причины своего отсутствия с утра на рабочем месте, но волноваться определённо было нечего. В Отделе Тайн Триш пользовалась репутацией добросовестного сотрудника, так что небольшой отгул ей вполне могли простить. Раз уж так вышло, и на горизонте замаячил свободный день, Беа решила времени даром не терять, и провести его с Дженсеном. К слову, мигрень уже давно прошла, так что всё складывалось как нельзя лучше. Правда, у Джея сегодня был самый обыкновенный рабочий день, поэтому он не смог точно сказать, в котором часу сможет наведаться к своей девушке, однако пообещал, что сделает всё возможное, чтобы это произошло как можно скорее. Собственно, его-то Беатрис и ждала, когда в дверь постучали. Наспех бросив взгляд на своё зеркальное отражение, волшебница поспешила открыть дверь, как потом оказалось, нежданному гостю. Каким-то шестым чувством Хемингфорд поняла, что не стоит с порога радостно кричать «Дженсен, ну наконец-то!», а что лучше всё же сначала поинтересоваться, кто там. И тут уж женская интуиция не подвела колдунью. За дверью послышался весёлый голос Свифта, которого непонятно каким ветром нежданно-негаданно принесло к её квартире. Пожалуй, какие-то пару секунд Беатрис действительно не знала, что делать, прикидывая последствия возможной встречи двух лучших друзей. Но её было трудно напугать. Она была слишком самоуверенным человеком, чтобы по-настоящему сомневаться, что не сможет выпутаться из такой простой, казалось бы на первый взгляд, житейской ситуации. Женская хитрость и смекалка, разве нужно что-то ещё? - Джереми! – с чувством произнесла Беатрис. Милую и кроткую улыбку на её губах, заранее заготовленную для Дженсена, сменила улыбка хитрая и загадочная, к которой Свифт уже успел привыкнуть. – Не ожидала тебя сегодня увидеть…здесь. У тебя отличная интуиция, ведь ты мог не застать меня дома в любой другой день в такое время, но сегодня тебе повезло. Чем обязана? – Хемингфорд ухмыльнулась, но всё же распахнула дверь, жестом приглашая Джеремайю пройти внутрь. – Чаю? – невозмутимо поинтересовалась девушка, остановившись в коридоре на полпути на кухню. Да, на сегодня Беа избрала тактику прикидываться, что они едва знакомы, видятся редко, и всё такое. Пожалуй, её истинное отношение выдавала лишь всё та же хитрая улыбка – как будто она и Джереми – сообщники, и только они двое посвящены в какой-то заговор, который от всех остальных надо скрывать. Так оно в какой-то степени и было.
Jeremiah Swift: Джерми от нетерпенья переминался с ноги на ногу. Он вообще был нетерпелив по натуре, вспыльчив, импульсивен, до жути безрассуден. И всё это не в контексте «хорошего правильного парня». Хорошие парни жалеют о своих поступках, брошенных в злости и обиде словах. А вот Джеремайя никогда об этом не жалел. Он искренне верил в то, что чтобы он не делал, чтобы не говорил – всё правильно. Не то чтобы Свифт мнил из себя истину в последней инстанции, но в непогрешимость собственных слов верил. Даже сейчас очутившись в такой пикантной ситуации, волшебник не считал то, что он делал что-то зазорное, даже не хорошее. В иерархии его моральных ценностей его отношения с Беа, конечно, не занимали верхних позиций. Не было в их «милых беседах за чашкой чая» ничего честного и высоконравственного, но вот постыдного, на взгляд Джеремайии, тоже. Мерлин, да чёрт сломит ногу в его морали. Свифт за свои полные двадцать лет научился так мастерски оправдывать себя, что его весьма негибкая совесть молчала в тряпочку, не пытаясь даже потерзать мага за его нечестность с Тони. Джерри был ещё тем хитрецом. И страшным эгоистом. Ему важна была только своя правда, а не чья-то другая. - ну, наконец-то, Беа. – несколько раздражённо ответил маг. - я тут околел. Между прочим, я пальто забыл в Котле. – юноша уже хотел перешагнуть порог и оказаться в её тёплой и уютной квартирке, как заметил, что Хемингфорд не спешила его впускать внутрь. Свифт замер и насторожено посмотрел на ведьму. Что ещё она такое задумала? - ааа… - протянул Свифт и ухмыльнулся. - конечно, мисс Хемингфорд, я бы не отказался от чашечки чая. Понимаете ли, у меня выдался свободный обеденный перерыв, а я просто не мог не воспользоваться возможностью и не навестить вас! Ведь мы так давно не виделись. - нарочито громко произнес Джеремайя. Хемингфорд жила в дуплексе, на втором этаже по соседству с его милой Беа обитала мадам Лафкин, старая вездесущая матрона, жуткая зануда, но весьма известная ведьма в определённых кругах, таки родственница первого Министра Магии женского полу! Нарочитую вежливость Беатрис могло объяснить только это. Ну, зачем ей тогда попусту кривляться? Джереми принял приглашение и шагнул внутрь. Он толкнул дверь за собой, та глухо стукнулась о деревянную ставню. Надо бы закрыться на замок, Моргана её знает, эту тётку Лафкин, может любопытство заставит заглянуть к соседке? А чёрт с ней. Свифт сделал ещё несколько шагов по направлению к Хемингфорд, как говорится, шутки в сторону, займёмся делом (:D). Пожалуй, он решил втереться в доверие к Пожирателям самым эффективным способом, сочетая приятное с полезным. Обхватив Беа за талию, он подхватил девушку и в буквальном смысле донёс её до кухни. - кхм… я таки от чая откажусь. Может, приступим к десерту? – признаться, они даже разговаривали мало. В большинстве своём Беа и Джерри были заняты весьма пикантным занятием, которое требовало определённой концентрации. Тут не до разговоров, знаете ли.
Beatrice Hemingford: В общем-то, Беатрис как и Джереми была не самых высоких моральных принципов. То есть как… Определённо, принципы у неё имелись в наличии, но свои, и они не всегда шли в ногу с общепринятыми. Когда у каждого своя правда, становится понятным, откуда берётся ложь. Для Хемингфорд правда была в том, что она не считала её «общение» с Джерри изменой по отношению к Дженсену. Она знала, что так это выглядело бы в его глазах, так это выглядит в глазах большинства людей, но для неё это было не так. Беа не считала, что обязана чем-то кому-то из них двоих. Да, оба ей нравились, но сердце, как искренне верила Беатрис, оставалось свободным, что и развязывало ей руки. Так что совесть её не мучила и спала крепким младенческим сном. Конечно, она не собиралась говорить Дженсену о своих отношениях с его лучшим другом, это было бы даже не логично. Взялся за двойную игру, так веди её красиво и постарайся не попасться. И это всё не ложь, а просто недосказанность. В конце концов, аврору даже не приходило в голову спросить у неё, один ли он у неё такой поклонник? Так что, какая такая ложь? Кто знает, может, он бы и получил честный ответ. А между тем, у Хемингфорд было в перспективе приятное чаепитие в компании своего доброго «приятеля». Впрочем, господин Свифт, кажется, воспринял её серьёзное предложение выпить чаю как очередную дамскую уловку, положившую началу какой-то коварной игре. Иногда всё гораздо проще, чем кажется на первый взгляд. Но Джер был прав, от Триш впору ожидать чего-то в таком духе. - Давно? На прошлой неделе, кажется. Но я рада, что для тебя это «давно», - вежливо ответила волшебница, избрав на этот раз тон непринуждённой светской беседы. Она проигнорировала шутливое обращение Джеремайи на вы, к нему обратившись как и всегда – на ты, но от этого её слова не прозвучали более и тепло и мм…по-дружески. Беатрис по-прежнему умело сохраняла дистанцию. Хотя, в конце концов, это всё же стало невозможным, когда молодой человек лихо преодолел разделяющее их, расстояние, легко подхватив девушку на руки. Триш не стала сопротивляться, картинно возмущаясь: «Поставь меня на землю!». Она лишь закатила глаза, криво усмехнувшись, словно говоря – «да, этого я, пожалуй, не ожидала. Неплохо-неплохо». Когда они, наконец, оказались на кухне, Беа ловко выпуталась из объятий Джереми, но при этом, улучила момент, и мимолётно поцеловала его в губы. Мгновенье, и вот она уже деловито хлопочет с заварным чайником, как будто секунду назад ничего такого не произошло. - Вообще-то я серьёзно насчёт чая. Но не хочешь, как хочешь. На десерт у меня есть песочное печенье. Я боюсь, без чая оно покажется слишком приторным, но это твой выбор, - подняв лукавый взгляд, невозмутимо сообщила Беатрис. Ей нравилось, что в их сегодняшней встрече присутствовала не только доля игры, правила которой известны ей одной, но и опасность, адреналин, ведь кто знает, когда к ней нагрянут гости.
Jeremiah Swift: Вы не поверите, но Джереми не был дамским угодником или ловеласом. Не то чтобы Свифт обходил стороной прекрасную половину населения планеты, но как-то с этим делом у него было не густо. В детстве у Джерри была Тони. Тони это вершина всему, апофеоз его личной жизни. Самая добрая, самая чистая, самая храбрая. Конечно, угораздило девочку связаться с забиякой слизеринцем, но их классическая история ничем хорошим не кончилась. Храброй гриффиндорке так и не довелось стать женой мрачного слизеринца, и наш «зелёный» парень укатил за три девять земель охотиться на зубастых тварей. Но Джереми вернулся.Только вернулся другим. Раньше он был честнее. Дружба, которую Свифт завёл с безрассудными драконологами, не сделала его лучше. Пожалуй, он стал умнее, хитрее, опаснее в каких-то моментах, но никак не добрее или порядочнее. Наоборот, то нехорошее, что в нём было лишь усугубилось. Однако Джереми верил в абстрактное доброе и боролся за него как мог. Он был храбрецом с претензией на героя. Но его героические поступки почему-то не пошли дальше постели Триш Хемингфорд, а смелость его - дальше её короткой юбки. Тем временем Дедалус Диггл, изобретатель-неудачник, прозябал в тёмном подвале, мучаясь от страшной мигрени, недосыпа и колик в животе. Работая над… над… тем, о чём даже боялся думать, дядюшка Джеремайи ждал, когда его храбрый племянник придёт к нему на помощь, но вместо этого молодой маг развлекался и гонял чаи на уютной кухоньке Беатрисы. - а мне всё мало. Почему мы не можем встречаться чаще? Что-то мешает? – сказал Джереми прежде чем уволок хозяйку за собой по коридору. Когда они очутились непосредственно на кухне, Хемингфорд по царки расщедрилась и подарила ему мимолётный поцелуй. Волшебник хохотнул и отпустил малютку Триш. Девушка тут же начала хозяйничать у чайника с заваркой, а Джереми опустился на стул. Он внимательно наблюдал за действиями ведьмы, не забыв отметить про себя улыбку Беатрсы – хитрую, такую лисью, словно волшебница знала всё наперёд и не хотела делиться своими знаниями с глупым Джереми. А Джереми был глупым. Ему то всего лишь двадцать лет… пускай Беа и была ненамного старше (Хемингфорд держала в тайне свой настоящий возраст, да и Свифт, памятуя о такте, никогда не спрашивал, сколько именно ей лет), но была намного умнее и хитрее молодого мага. По крайней мере, часто делала на этом акцент. Юноша не сопротивлялся, он вообще был несколько пассивен в их отношениях. Ну, или старательно делал вид, что полностью подчиняется инициативе Тришы. - пф… какой чай. – весело начал Свифт и перехватил руку девушки, когда та подошла к столу с чашкой чая. Он заставил отпустить её чайный сервиз и привлёк к себе. Свободной рукой волшебник провёл по спине, нащупав замок на платье. Джереми поднялся и заглянул в проницательные глаза ведьмы. Оноша ухмыльнулся и запечатлел на её губах поцелуй. Но он был недолгим. Свифт скользнул ниже, к шее, к вырезу, к нежной коже цвета лепестков магнолии. От Тришы всегда божественно вкусно пахло. Она вообще была такой утончённой, бесконечно пикантной… Джерри мог даже сказать аппетитной. - какое печенье? Ты лучше всяких сладостей. – пробормотал волшебник, целуя её восхитительную кожу.
Beatrice Hemingford: Да, действительно, что же мешало им видеться чаще? Интересно, удивился бы Джереми, если бы Беатрис сказала, что не «что», а «кто», а именно Дженсен, его лучший друг и просто хороший парень. Она, конечно, была невероятно ловкой в отношениях, но всё-таки не могла находиться с двумя молодыми людьми одновременно, как и любая другая девушка, потому приходилось как-то выкручиваться, фактически составлять график встреч и всё такое. Да-да, двойные романы – это всегда куча сложностей. - Работа, например, - уклончиво ответила Триш, ведь немного – немало, но работа в Министерстве, как ни крути, никогда не покидала её топ-лист приоритетов, и на неё действительно приходилось тратить прилично времени и сил. – Но у нас впереди выходные. Ты можешь зайти ко мне на чай, скажем… - колдунья озадаченно склонила голову на бок, чуть прищурившись, словно подводя итоги каким-то сложным расчётам. Разумеется, она лишь делала вид, потому как с самого начала знала, что свободна будет лишь в субботу. - …в субботу, - но преподнесён этот вариант был как совершенно спонтанный, как будто Хемингфорд к своему приятному удивлению только сейчас осознала, что свободна в этот день. – Жаль сейчас не лето, а так на выходные могли бы съездить на пикник, - сахарным голоском произнесла Беа с милой улыбкой на устах. Да, как будто если бы сейчас было лето, они бы проводили время за каким-нибудь пикником, весело болтая о переменчивой лондонской погоде. - Ты, правда, не собираешься пить чай? – удивлённо вскинув брови, протянула волшебница. Джереми ловко перехватил её руку, и дальше сохранять иллюзию бурной деятельности по подготовке чаепития было уже как-то странно, да и неудобно. Испытывать Беатрис взглядом было бесполезно – в её серых глазах никогда не найдёшь правду, не увидишь сомнения. Она спокойно выдержала взгляд Свифта, в тон ответив ему хитрой улыбкой. А потом последовал поцелуй. Недолгий, но не менее сладкий. Да уж, какое там песочное печенье. Беа даже не думала, что действительно успела по нему соскучиться, и что ей не хватало его прикосновений, поцелуев, его присутствия. Она улыбнулась, ласково проведя ладонью по волосам Джереми. Его прикосновения , безусловно, были бесконечно приятными, но они ещё успеют к этому вернуться, а сейчас ей снова захотелось поцеловать его в губы. А если Хемингфорд чего-то хотелось, то она это получала. Пришлось осторожно отстраниться. Кончиками пальцев колдунья коснулась подбородка Джерри, заставляя его поднять голову и посмотреть ей в глаза. Правда, сейчас ей было не для игры в гляделки. И вот он, такой привычный, сладкий поцелуй. Её руки обвивают его шею, его – по привычке нашли себе место на её изящной талии. Не хватает дыхания, они ничего не видят и не слышат вокруг. А зря. Входная дверь предостерегающе скрипнула, но если бы ещё кто-то придал этому значение…
Jensen Everard: Наверное, им очень повезло, что мигрень Беатрис и несколько свободных от работы часов Дженсена, совпали. Обычно у авроров не существует такого понятия как "обеденный перерыв": иногда завтрак и ужин после 10 часов вечера являются единственными трапезами по принятию пищи за весь напряженный и наполненный всякими трудностями рабочий день. Впрочем, Эверарду все нравилось: он любил свою работу и посвящал ей столько времени, сколько требуется, чтобы с гордостью носить звание "аврора" и "члена Ордена Феникса". Пока зло не дремлет, они на страже порядка, во всяком случае пытаются быть на страже. Но его жизнь была бы неполной и не такой счастливой, если бы в его жизни не было Хэмингфорд. Трудно сказать, была ли это любовь, влюбленность или очень сильное увлечение, но Джей уже смутно представлял свою жизнь без нее. Триш была его девушкой, и их отношения были преисполнены романтики и нежности: Эверард дарил ей цветы, водил в кафе, устраивал прогулки под луной, дарил маленькие безделушки-подарки в знак своей привязанности и...до сих пор не познакомил со своим лучшим другом! Трудно сказать, что послужило причиной подобного отчуждения, но Беатрис и Джеремайя так и не были представлены друг другу. Во всяком случае так думал Дженсен, пытаясь найти подходящий момент. В конце концов, эти отношения ему были очень дороги и важны, но он не знал, что ответить на вопрос, если Свифт однажды спросит "ты ее любишь?". Но тем не менее, отношения Хэмингфорд и Эверарда уже вышли на ту стадию, когда можно было заходить без стука. Вот и сейчас, молодой человек вначале замер возле двери в квартиру, поудобнее перехватывая внушительных размеров букет цветов и коробку с ее любимыми сладостями. Угадывать желания своей пассии у Джея получалось просто отлично, прямо талант. Он открыл дверь - та тихонько скрипнула, но, кажется, не так сильно, чтобы испортить сюрприз. Не спеша, стараясь не скрипеть половицами, аврор прошествовал на кухню - там горел свет и слышался звук закипающего чайника - наверное, Триш там. Картина, представшая глазам, сбила с толку. В первое мгновение Дженсен подумал, что спит, и это не его девушка и лучший друг слились в страстном объятии, перетекающим в поцелуй. Он сморгнул, словно пытаясь убедиться в том, что перед ним жестокая реальность, не меньше. Двое молодых людей были слишком заняты друг другом и даже не заметили, как Эверард, замерев, стоит на пороге кухни. Молодой человек кашлянул, и по кухне словно раскат грома прокатился.
Jeremiah Swift: Беатрис была восхитительной девушкой во всех отношениях. С ней было просто и сложно одновременно. Просто – потому что Джереми всегда было гораздо легче общаться с такими как она – беспринципными, местами алчными людьми, обладающими, пожалуй, не самой высокой шкалой нравственных ценностей. С остальными было всё по-другому – приходилось быть лучше, чем ты есть на самом деле, «подтягиваться» до их морали, честности и благородства. С Триш этого делать не приходилось. Она принимала тебя таким, каким ты был на самом деле. Хотя с одной стороны, Свифт иногда задумывался над тем, что сам загнал себя в эту клетку и слепил из себя того, кем является сейчас. Тони, Джей, Дамблдор. Все он видели в нём лучшего человека. Может он и был таким, где-то глубоко внутри, вдалеке от любопытных взглядов. Только вот в данную секунду этот горе-герой забылся в крепком сне. С Триш было также и сложно. Джерри приходилось виртуозно врать о себе, о том, чем он занимается по жизни для того, чтобы выудить из девушки самые маленькие крохи информации, которые мог в последствие помочь Ордену. В конечном итоге она действительно поверила в то, что он и вправду мало отличается от неё самой и готов предстать перед Тёмным Лордом. Заручившись поддержкой Хемингфорд, Блэк и Эйвери Свифт почувствовал некоторую уверенность. Он ежедневно упражнялся в своих ментальных навыках, пытаясь закрыть своё сознание от чужеродного проникновения, обмануть мага, решившего покапать в его голове. Он ежедневно переписывался с Дамблдором, рассказывая о своих успехах, прося дать ему совет. Юноша даже написал старому волшебнику о Трише и о тех отношениях, которые с ней завязались. Маг не одобрил «методику» работы Свифта и попросил прекратить всяческое общение с Хемингфорд, убеждая Джеремайу в том, что эта безответственная связь подвергнет опасности не только самого юношу, но и весь Орден. Джерри не внял голосу разума и весьма сухо ответил директору Хогвартса, решив, что больше не будет докучать старику своими письмами. Вот уже неделю волшебник не написал ему ни строчки. Джера всё время порывало взяться за перо и пергамент, но он сдерживал свои порывы. Джереми был слишком гордым. Не любил, когда ему указывали на собственные ошибки. Впрочем, помимо гордости, Свифт обладал феноменальным безрассудством. Ведь даже дурак смог бы догадаться, что эти отношения до добра его уж точно не доведут. Когда Триша вновь его поцеловала по телу пробежала дрожь, первый признак пробуждения сладостной истомы, которую он испытывал вот уже целую неделю. Юноша прижал к себе волшебницу, его пальцы пробежали по замку, он уже хотел стянуть с неё злосчастное платье, как неожиданно услышал сухой кашель. Неужели старуха Лафкин зашла к ним на огонёк? Ну и назойливая у Триш соседка! Свифт недовольно оторвался от сладких губ и раздражённо посмотрел на того, кто посмел нарушить их спокойствие. Но вместо старой грымзы Джереми увидел Дженсена Эверарда, своего лучшего друга. Какой же глупый вид был у Джейя. В одной руке аврор держал коробку конфет, в другой – букет цветов. Свифт никак не мог взять в толк, что же забыл тут его верный друг. И неожиданно Джеремайу осенило. - Ну да… ну да… она особенная… не такая как все… - весело отозвался бармен, протирая высокий бокал. - Нет, Джереми! Ты ничего не понимаешь! Триш особенная. Она такая добрая, внимательная, нежная… Тут до Джереми дошло. Всё. Разом. Как будто обухом ударило по голове. Юноша убрал руки с талии девушки. Отступил на шаг. На лице появилось выражение досады вперемешку со злостью. - вот чёрт. – крякнул молодой маг и виновато развёл руками. - привет Джей-Джей.
Beatrice Hemingford: Вот, собственно, и доигрались. Не зря Беатрис как чувствовала, что не стоит никуда торопиться, что лучше бы спокойно попить чай с песочным печеньем и не форсировать события. Если бы Дженсен застал их за таким занятием, то, безусловно, бы удивился, ведь по идее, его девушка и лучший друг ещё не были представлены друг другу, но из такой ситуации выкрутиться куда проще, чем из теперешней. Можно было наплести с три короба, мол познакомились в Дырявом Котле, и вот, дескать Беа решила пригласить своего нового знакомого на чашку чая. А что? Вполне невинно, и добродушный аврор, без сомнения бы поверил такому объяснению. А вот что делать сейчас… Услышав за спиной сухой мужской кашель, Триш сразу догадалась, кому он принадлежит. Кто ещё мог прийти к ней в такой час, кроме Дженсена. Она тут же отпрянула от Джеремайи, виновато опустив взгляд. Эдакое клише. Виноватой Хемингфорд себя не чувствовала, хотя и понимала, что должна бы. Какая классическая ситуация! И какой же глупый у Эверарда вид! Ох, да он ещё ей и цветы с конфетами принёс. Жалко, похоже, придётся пропадать добру. Конечно, волшебница вполне могла, как ни в чём не бывало, воскликнуть: «Ой, это мне!» и сияя улыбкой, как ни в чём не бывало забрать из рук Джея предназначающуюся ей, коробку конфет и букет, но это было бы слишком жестоко. В конце концов, она не была бы с Эверардом, если бы он ей не нравился, а так как он ей нравился, то Беатрис не без доли сочувствия отнеслась к теперешнему положению молодого мага. Досадно, должно быть, застать свою девушку в объятиях лучшего друга. В этой же ситуации оказался и Джеремайя, который наверняка уже всё понял. Он же тоже был не в курсе, что параллельно волшебница общается ещё и с Эверардом. Однако насчёт морального состояния Свифта Беа особо не переживала. Из двух молодых людей именно он был ближе ей по темпераменту и моральных принципам, стало быть, вряд ли эта ситуация в глазах Джереми обернулась бы такой же катастрофой, как в глазах его лучшего друга. - Джей, это… Это всего лишь поцелуй, - самая любимая в таких случаях фраза – это «я сейчас тебе всё объясню», но обычно она так всех бесит, ибо что тут объяснять, когда и так все факты на лицо, что дальше никто не дослушивает. Именно поэтому Триш решила избежать штампов и сразу перейти к фразе, которая логично следовала бы после выше названной. Но вот что говорить дальше? Хемингфорд была в замешательстве. Можно прямо сказать, мол а что такого, мы не клялись друг другу в вечной любви, и вообще у нас свободная страна, ты – мне не муж, чтобы ревновать и далее по списку… Только вот вряд ли после таких заявлений можно надеяться на продолжение отношений с Дженсеном. Второй вариант – это прикинуться всё той же милой, наивной Беатрис и свалить всё на Свифта. Мол, это он пришёл, он был инициатором поцелуя, что, отчасти, правда, и всё в таком духе. Но кто знает, как поведёт себя Джереми? Может, он скажет, что она врёт, и что эта встреча – далеко не самая первая. Беатрис предостерегающе посмотрела на молодого человека, словно говорила: без глупостей. И всё же стоило рискнуть. - Это вышло спонтанно и…это ничего не значит, поверь мне, - наверное, раньше такой Хемингфорд Джерри ещё не доводилось видеть. С ним она была собой – всегда уверенная в себе, хитрая, расчётливая, зато вот с Дженсеном она была именно такой. Или, скорее, изображала из себя такую. Сейчас в широко распахнутых серых глазах, казалось, читались неподдельные муки совести, сожаление и если бы Триш удалось заставить себя заплакать, то можно было бы в этот список ещё и включить боль, но ей не удалось. Глаза оставались предательски сухими, но и без того в общем и целом монолог был разыгран неплохо, на твёрдую четвёрку. Оставалось надеяться, чтобы Дженсен проникся им, а Джеремайя, в свою очередь, не испортит образ раскаивающейся женщины подробностями из их бурного совместного прошлого.
Jensen Everard: Возможно, Эверард временами и был очень наивным, но глупцом он все же не был. Да, Беатрис Хэмингфорд удалось его обмануть, прикинувшись милой, кроткой овечкой, говорившей с ним исключительно ласковым голосом. Их отношения, длившиеся на протяжении последних шести месяцев, не были лишены страсти и огня, который порой так необходим молодым парам, но вот нежность в них - была ключевым фактором. Дженсену нужно было родиться в другом столетии или, как минимум, повстречать другую девушку: его ухаживания за Беа были преисполнены элегантности и утонченности, а также вкуса, подарков и искреннего восхищения дамой своего сердца. В лучших традициях героев Средневековых романов аврор завоевал благосклонность девушки, очаровывал, заставлял проникнуться к себе еще больше...а теперь что? Теперь все казалось какой-то фикцией. Ложью. Обманом. Иллюзией. Да как угодно, факт был в том, что все это было неправдой. Вначале молодой человек посмотрел на лучшего друга: кажется, Свифт был удивлен не меньше него, что ж, видимо, он плохо слушал, когда Дженсен рассказывал о "Триш" и "Беа", не смог сопоставить два и два, или может...? Осознание пришло довольно неожиданно. Они с Джеремайей были разными людьми, начиная от характеров и системы ценностей, заканчивая призванием по жизни. Да, именно друг привел Джея в Орден Феникса, поручился перед Дамблдором, открыл для него многие двери, но в остальном они были разные. И женщины, нравившиеся им, были разными. Теперь Эверард смотрел на Хэмингфорд. Карие глаза чуть прищурились. Что за игру вела эта милая женщина? Или только с виду? При всей абсурдности и комичности ситуации, Дженсен не злился на лучшего друга. Кажется, они оба жертвы коварного заговора и хитросплетенной паутины лжи. Ну, и дела. Доброта и наивность аврора до этого самого добра не доведут. Никогда. Он нахмурился: выражение лица стало очень суровым. Да еще этот букет и конфеты! Эверард бы испепелил бы и то, и другое, если бы не был хорошо воспитан. Вместо этого, он сделал шаг вправо, и отправил "подарки" в мусорное ведро. А он то, дурак, хотел сделать ей сюрприз! К растущему раздражению примешивалось непонимание и..обида? Трудно было описать, что испытывал в тот момент молодой аврор. Он чувствовал, что его обманули, что его предали, но в то же время не мог понять, почему. Неужели Беатрис было плохо с ним? Неужели кто-то может так искусно претворяться целых полгода? -Какую игру ты затеяла, Беатрис? - женщина выглядела такой виноватой, раскаивавшейся и вообще впору было купиться и простить, но не в этот раз. Как уже было сказано: Эверард дураком не был. -Значит, вы двое...? - язык не поворачивался назвать вещи своими именами. Судя по тому, что он увидел пару минут, Свифт и Хэмингфорд не чаи гоняли в свободное от работы время, разве что в спальне, да еще в горизонтальном положении и без одежды. Стало противно. -Ладно, я понимаю, ты не знал...ведь не знал же, что это ОНА моя девушка? - он повернул голову в сторону лучшего друга. В принципе вопрос был чисто риторическим, он слишком хорошо знал стоящего перед ним человека, и сомнений быть не могло - Джеремайя не врал. А вот Беатрис. -А ты...ты...у меня даже слов нет. Я ухожу. Удачно вам оставаться. - Эверард таки не удержался и, выудив из кармана палочку, послал огненную вспышку в мусорное ведро - и букет, и коробка конфет вспыхнули ярким пламенем. А сам он направился прямо по коридору к выходу.
Jeremiah Swift: «Это ничего не значит, поверь мне» - вот после этих слов левая бровь Джереми картинно изогнулась, а на губах у юноши заиграла совершенно гадкая, до невозможности ехидная усмешка. Он бросил на Хемингфорж смешливый взгляд, как бы спрашивая: «Дорогая, ты вправду так думаешь?» Нет, не то чтобы Джеремайя считал их отношения чем-то… супер серьёзным, но гордость его была задета. Потому что Свифт свято верил, что всё то, что было связано с ним имеет колоссальное значение не только для него самого, но и для окружающих. Вы уже забыли, что он самовлюбленный идиот? Ну так вот, мы вам об этом напомнили. Эта ухмылка так и не слезла с его лица, когда Джей-Джей начал говорить. Хотелось вмиг стать серьёзным, но не вышло. Вся эта ситуация была настолько смешной и неправдоподобной, что Джер не мог лишить себя удовольствия – он просто откровенно смеялся над происходящим. Триша была настолько обворожительной и невинной, что аж дух захватывало. Она так мастерски справлялась с ролью девочки, которая стала жертвой разбойника, решившего её изнасиловать, и силой принудил поцеловать себя. Пожалуй, Джереми и был иногда грубым, но ему казалось, что ведьме нравятся брутальные мужчины, а не слюнтяи. В общем, всё это было крайне забавно. А цветы с конфетами жалко. Их Дженсен отправил в мусорный бак, да ещё и поджёг за собой. Свифт трагично покачал головой. Он мочал, да и говорить на самом деле было нечего. Он чувствовал определённую вину перед другом, хотя не считал, что произошло что-то непоправимое. Джереми вообще весьма лёгко относился к жизни, никогда не заморачивался, просто плыл по течению. - не знал. – честно ответил бармен и развёл руки. Он бросил ещё один взгляд на Беатрис. Интересно, а каково сейчас ей? Вот ведь лиса. Крутила хвостом перед обоими. Джеремайу волновал факт того, знала ли она изначально об их дружбе или нет? Если знала, то её поведение неподдающееся понимаю Джереми явление. Ведь это акт садомазохизма. Вгонять себя саму в такую непростую ситуацию. Одно дело флиртовать с двумя друзьями, другое – спать. Ведь их отношения были полноценными со всех сторон. По крайней, Джереми знал, что Джей был серьёзно влюблён в Тришу. Сколько раз он слушал его рассказы о необыкновенной, удивительной волшебнице по имени Беатрис. Для Эверарда всё было серьёзно. Обидно за лучшего друга. Зачем она так с ним обошлась? Странно ведь, правда? За себя Свифт не переживал. Он даже не был неприятно удивлён. Всё вполне ожидаемо. Триш же такая… такая как он сам. Хотя с лучшим другом Джер бы так не поступил. Никогда. Джея он уважал и ценил. Ведь кто кроме Эверарда ему поможет, вытащит его из какой-нибудь по определению нехорошей ситуации, ну или буквально, спасёт его зад из пекла? Эх… надо всё уладить. - Джей, подожди, чёрт тебя поддери! – крякнул волшебник и кинулся вперёд, обгоняя друга. - *?:*%№( (*:*:;:%№ *?:*:;№.!!!!!!!! Я действительно не знал. – на выдохе выдал Свифт. - не уходи… нам как бы… надо… разобраться во всём этом. – маг нахмурился. Да… нужные слова находились с трудом. И ещё этот взгляд Джейя. Эверард был раздавлен. Дементор поддери Тришу! Ну и кашу она заварила!
Beatrice Hemingford: - О какой игре ты говоришь? – обескуражено воскликнула Хемингфорд. В её голосе чувствовалась досада с лёгким налётом разочарования, как будто на самом деле она собиралась сказать что-то вроде: «Как ты вообще мог обо мне такое подумать?» Но что самое удивительное, волшебница ведь правда не преследовала никаких таких корыстных целей, закрутив роман с двумя лучшими друзьями. Проще говоря, она вообще не преследовала никаких целей, она просто делала то, что ей нравилось, и в отличие от Дженсена вести двойную игру ей моральные принципы позволяли. Очень даже. Знала ли она, что Свифт и Эверард – лучшие друзья? Не с самого начала, но всё же знала. Во всяком случае, на тот момент, когда отношения Триш и Джереми можно было отнести к категории «измены», если брать в расчёт Джея, то да, тогда она уже знала, что имеет дело с лучшим другом своего молодого человека. Странно, что они сами не догадались о том, что встречаются с одной и то же девушкой. Хотя, надо сказать мужчины гораздо менее наблюдательны женщин, не придают такое большое значение именам, которые собеседник упоминает в речи, и плюс ко всему, никому и в голову не могло прийти, что «Беа» и «Триш» - это один человек. Эверард никогда бы не подумал, что его друг сможет закрутить роман с его же девушкой, а что касается Свифта, то вряд ли он мог представить Беатрис, ту, которую он знал, в качестве девушки Джея. - Что мы двое? Нет, я же говорю… Это был поцелуй! Как просто ты из всего делаешь выводы! – хотя эти выводы и были правильными, Беа считала возможным доказывать их абсурдность. Да, поцелуй, да возможно, не дружеский поцелуй, но по нему же нельзя сказать, было что-то до него или после. Может, между ними только сегодня вдруг вспыхнула искра или случилось непонятное помутнение рассудка, кто знает? Самым плохим в этой истории было, пожалуй, то, что Хемингфорд не чувствовала себя виноватой. Она прекрасно знала, что такое хорошо и что такое плохо, но в её праве было соглашаться с этими устоями или нет. Её роман с Джереми не мешал их отношениям с Дженсеном, во всяком случае, ей не мешал. Тем более, друзья же вроде как всем должны делиться, но как суть да дело, сразу каждый – собственник. Триш была из тех людей, кто просто любил жить так, как ей нравится, и в этом контексте слово «нравится» приравнивалось к слову «так правильно». Она сама писала правила для своей жизни. Но как бы там ни было, очень плохо, что всё раскрылось. Как теперь выкручиваться? Ведь Беатрис рисковала потерять обоих, чего ей очень не хотелось. Особенно потерять Дженсена… Был лишь один выход – свернуть всё на случай, что кроме этого поцелуя ничего не было, и если Джер это подтвердит, то есть надежда. Но что-то Беа сомневалась, что он подтвердит. Во-первых, сказав «этот поцелуй ничего не значит» наверняка задел его самолюбие, да и потом ему самому будет важно оправдаться перед другом, выставив виновной Хемингфорд. - Пожалуйста, Дженсен, не уходи, - наконец, произнесла Триш, неуверенно сделав шаг вперёд. – Джереми…прав, нам есть, о чём поговорить. Нельзя, чтобы один такой инцидент положил конец всему, - волшебница строго посмотрела через плечо Эверарда на его друга, который как раз стоял напротив, как бы призывая его присоединиться к её теории. В противном случае, она потянет Джереми за собой, заставит поверить Дженсена, что его друг не так уж и ни причём, хотя это и было правдой. Она сможет, оставалось только узнать, захочет ли Свифт это проверить.
Jensen Everard: Дойти до двери он все же не успел. Джеремайя, вроде как все еще лучший друг, вырос из ниоткуда. Дженсен лишь отшатнулся: в любой другой день он бы восхитился реакцией и быстротой друга, но не сегодня. Нет, как уже было сказано, Эверард не злился на Свифта, особенно, когда последний довольно искренне подтвердил то, что не знал, что Беатрис - девушка его лучшего друга. На этом моменте от души несколько отлегло: но разочарование и горечь никуда не уходили. Эверард чувствовал себя не просто униженным, оскорбленным, обманутым и далее по списку, он чувствовал, что его предали. Растоптали его чувства, привязанность, симпатию и кинули ему под ноги, вываленные в грязи. Полгода - это много или мало? Молодому аврору казалось, что их отношения с Беатрис могли вылиться во что-то серьезное. Говорить о свадьбе, разумеется, было рано, но Дженсен никогда не сбрасывал такой вариант со счетов. Он думал, что если пройдет еще время, чувства окрепнут, выйдут на новый уровень, и вот тогда он припадет на одно колено, молниеносно выуживая из кармана бархатную коробочку. Да, все было бы как в сказке - в романтичной, детской сказке, где Принц любит Принцессу, она его, и все живут долго и счастливо. Только как оказалось, Хэмингфорд была скорее злой ведьмой, а не доброй Принцессой с лучистыми глазами. -Если ты говоришь правду, и ты в действительности не знал - все гораздо проще...я верю тебе, Джеремайя. А вот ей... - теперь рядом со Свифтом возникла Беатрис, и Дженсен инстинктивно отступил на шаг, словно боясь обжечься. Отвел глаза в сторону: он не мог смотреть этой женщине в лицо, слишком больно. Им бы посмеяться всем дружно над абсурдностью ситуации, да не выйдет. В отличие от лучшего друга, у Джея были чувства к коварной Трише, от которых не избавишься по щелчку пальцев. -Ты что думаешь, я слепой? - эти слова уже предназначались Беатрис. -Я может и не такой крутой как Джеремайя, но я не дурак, и это был не "просто поцелуй"! Или ты хочешь мне наплести еще одну искусную ложь про то, какая ты невинная и чистая, а он сам пришел и буквально принудил тебя? Господи, Триша! Ты взрослая девочка, ты старше нас обоих, и надеешься, что я поверю в ЭТОТ бред? - он снова посмотрел на лучшего друга, затем на женщину. В самом деле...он не хотел ничего знать. Ни как долго длится их интрижка, а он является рогатым оленем; ни того, какие цели преследовала Хэмингфорд. Неожиданно его захлестнуло отвращение: он посмотрел девушке в глаза, и в них плескалось оно. Вперемешку с невыносимой болью, что он испытывал в тот момент. И даже морду не набьешь Свифту, ведь он вроде как не виноват! А, значит, отвести душу не представлялось возможным. Дженсен не знал, сколько прошло времени, пока он стоял и смотрел Беатрис в глаза. Внешне она была всей той же Тришей, по которой он сходил с ума. Милая, красивая девушка с обворожительной улыбкой, чуткими пальцами и добрым сердцем. Нежная, ласковая и вместе с тем пылкая любовница и заботливая пассия. Вот такой она была для Эверарда. И, кажется, совершенно другой для Свифта. Джей не мог знать точно об этих переменах, но он словно уловил их в воздухе на каких-то пару секунд, и эти перемены поразили его в самое сердце. Он должен был уйти. -Этот инцидент уже положил конец всему. - с нажимом отозвался аврор, все еще сжимая в руках палочку. "Так, разворачивайся и уходи...сейчас же..."
Jeremiah Swift: Это ситуация перестала быть смешной. По крайней мере, Джеремайя перестал ухмыляться как идиот, да и веселье, которое он испытывал минуту назад неожиданным образом испарилось, будто его не было. Если в глазах Свифта всё происходящее было похоже скорее на плохую шутку, нежели на трагедию мирового масштаба, то для Дженсена – это был переворот, революция, конец света. Если не больше. Волшебник даже не задумывался над тем, насколько дорога была его лучшему другу Хемингфорд. Да, Джей почти каждый вечер жужжал о том насколько красива, умна, добра, обаятельна, щедра, восхитительна, обворожительна, честна его девушка. А это при том, что Дженсен вообще немногословный малый! Представьте себе, что только через полгода Свифт узнал о том, что у этого наглеца новый напарник, к нему приставили молодую рыжую стажёрку, с такими ошеломительными… кхм… глазами, что даже Джереми, который видел её всего лишь раз в жизни, потерял дар речи. Он ещё неделю пытался выпытать её номер телефона, а поняв, что Эверард вообще смутно представляет себе, что это за штука такая «телефон» оставил свои несчастные попытки достать друга. Единственное, он узнал, что красотку зовут Марлен, что она страшная зануда и бывает даже самого занудливого аврора на свете, то бишь Дженсена, заколёбывает. Свифт не любил зануд. Ему хватало Джей-Джейя. Свою порцию нотаций он получал именно от него. Но сейчас Джереми не до шуток. Он так потерянно уставился на друга, беспомощно развёл руками, искренне не зная, как склеить то, что только что разбилось. А ему бы хотелось. Джер, представьте, не любил причинять боль тем, кто был ему дорог. Хотя по неведомой причине с завидным постоянством только и делал, что обижал близких и любимых. - ну раз так… – Джереми откашлялся. - может, вы дальше сами разберётесь? У меня скоро обеденный перерыв кончится. – совершенно ни к месту сообщил Свифт и потыкал пальцем в циферблат наручных часов. - кхм… – единственное, что Джеремайя виртуозно умел делать – так это сбегать от проблем, чем он решительно был намерен сейчас заняться. На самом деле Джер и вправду ощутил, что находится меж двух огней, Триш и Дженсену сейчас явно было мало дело до его персоны, а с таким раскладом… можно было скрыться под общий шумок.
Beatrice Hemingford: - Нет, Дженсен, я просто хотела нормально, спокойно поговорить, - с нажимом на предпоследнее слово, терпеливо произнесла женщина. Эта ситуация начинала немало выводить из себя, и чем дальше – тем больше. Впрочем, Хемингфорд здесь имела в последнюю очередь право на что-то злиться и жаловаться. Её взгляд скользнул по фигуре Эверарда, случайно задержавшись на руке, сжимавшей волшебную палочку. Это был странный порыв. Как будто рефлекс. Воспользовавшись, что Джей стоит к ней спиной, Беа мимолётно и бесшумно стащила со стола свою волшебную палочку, по-прежнему стоя к столу спиной, чтобы никто ничего не заметил. К счастью для себя, Беатрис достаточно неплохо владела невербальной магией, и сейчас это умение её не подвело. Она вскинула палочку в воздух, и из неё по безмолвному приказу вырвались толстые верёвки, в считанные секунды достигшие Дженсена, окутав верхнюю часть его туловища в импровизированный кокон. – Stypefy! – а вот это пришлось произнести уже вслух, и вновь удар был со спины. Повезло, что Джереми замешкался и не успел отреагировать должным образом на предыдущий выпад Беатрис. – Джереми, тебе стоит остаться, - невозмутимо сообщила волшебница, направляясь к Свифту. Так уж вышло, что действие происходило в узком коридоре между кухней и прихожей, не очень-то развернёшься. – Присядь, отдохни, Джей. Наш разговор ещё только впереди, - ласково сообщила Триш, пройдя мимо Эверарда. Она не преминула подобрать палочку, выпавшую из его рук, когда верёвки крепко-накрепко прижали их к туловищу, и с силой надавить на плечи молодого человека, как бы приглашая того сесть на пол. Хотя по своей форме это больше напоминало не приглашение, а приказ. Затем Беатрис заботливо проверила, всё ли с Джереми нормально, не ударился ли он головой, и уже только потом вернулась к его другу, устроившись на коленях напротив него. - Прости, но это был единственный способ заставить тебя остаться и выслушать меня, - наконец, выдохнула Хемингфорд. Сейчас она не изображала из себя ту милую и раскаявшуюся, хорошо знакомую аврору Триш, к которой он питал самые нежные чувства. Волшебница действительно жалела о том, что произошло, вернее о том, что всё так раскрылось. В кои-то веке эти чувства были искренними. – Мне так жаль, что всё это произошло… - тихо проговорила она. – Ты не должен был… - Беатрис придвинулась чуть ближе, осторожно взяв лицо Джея в свои ладони. Он по-прежнему упрямо не хотел смотреть в её сторону. – Не должен был узнать. Ничего этого не должно было произойти. Ты…не заслуживаешь боли, - Триш нежно прильнула губами к щеке Эверарда, пользуясь тем, что, по сути, он не мог по-настоящему воспротивиться её прикосновениям. – Я бы могла стереть твои воспоминания об этом и мы бы начали с начала… Но, Дженсен, я хочу, чтобы ты просто считал, что ничего такого не произошло. Что всё так, как должно быть. Нельзя быть таким эгоистом. Джеремайя – твой друг, как можно к нему ревновать? Друзья должны всем делиться. Я думаю, мне хватит силы воли внушить эту простую истину вам обоим, - вот теперь уже в голосе Беатрис звучали игривые нотки, как будто ещё минуту назад совсем другая девушка каялась в своих проступках и едва ли не просила прощения. – Я знаю, рано или поздно мы вернёмся ко всему этому, но это даже интересно. Что победит в тебе: твоя воля, которая будет отвергать то, что я тебе внушу или же ревность? Что произойдёт раньше? – закусив губу, Хемингфорд оценивающе прищурилась, отстраняясь от Дженсена. – Посмотрим. А пока понаблюдай, каким сговорчивым станет твой друг, - с этими словами волшебница направилась к Джеремайи, присела возле него на корточки, прошептав контрзлаклятие. Стоило Свифту прийти в себя, как на него тут же было направлено острие волшебной палочки и в тишине прозвучало тихое «Империо». Не отрывая взгляд от серо-голубых глаз юноши, Триш продолжала что-то нашёптывать ещё с полминуты, а потом отстранилась, опуская палочку. Казалось, Джереми был в сознании, но его взгляд по-прежнему был не сфокусированным, потерянным. - Не волнуйся за него, Джей. Он скоро придёт в себя, - коварно улыбнувшись, бросила брюнетка, медленно направляясь в сторону Эверарда. Со стороны всё это напоминало какую-то странную интерпретацию игры в кошки-мышки.
Jensen Everard: пардон муа, но я без боя не дамся не знаю, что вы там задумали без меня, но как бы да, экшн так экшн :D Удар в спину - это слишком. Дженсен даже не успел ничего возразить на замечание Джеремайи, что ему, в общем-то пора. Веревки в мгновение ока опутали аврора, волшебная палочка с легким стуком выпала из руки и покатилась по паркету. -Какого дементора ты делаешь, Беатрис?! - прошипел Эверард. Поразительно, но, если обычные люди в такой момент начинают орать, что есть сил, выходя из себя, грозясь убить обидчика и проклиная всю его родню до пятого колена, то молодой человек наоборот понижал голос и начал шипеть от негодования. Словно закончил факультет не Годрика Гриффиндора, а самого Салазара! Такой подлости от коварной женщины он не ожидал. Он затравленно обернулся на Свифта, но - ах, да! - Ступефай предназначался как раз лучшему другу, который теперь, не двигаясь, лежал на полу, лицом вниз. -Клянусь Мерлином, Беатрис, ты пожалеешь об этом...я задушу тебя собственными руками. - он не знал, зачем женщина устроила эти показательные выступления. Инкарцеро и Ступефай не были заклинаниями из серии "привет, другу" - она что-то замышляла. Сопротивляться было бессмысленно, и Эверард осел на пол, сверля женщину затуманенным взглядом. Он до сих пор не понимал... ...а потом она заговорила. Дженсен слушал ее и не верил своим ушам. Неужели она в действительности думает, что после всего, что он увидел, а Беа сказала и сделала, она надеялась на то, что у них есть будущее? Хэмингфорд сидела напротив него, всего в нескольких сантиметрах. Казалось, стоило протянуть руку и можно коснуться нежной щеки, мягких губ, только вот Хэмингфорд уже была не та. Не та чуткая и нежная Беа, в которую по уши был влюблен Эверард. Джей готов был застонать в голос от осознания собственной никчемности: как можно быть таким глупцом? Внезапно на него, подобно бурлящему потоку реки, накатило. Кажется, последние полгода он жил в состоянии полнейшей лжи: был ли хоть один момент, когда женщина была настоящей? Все ложь. Все! Он слушал ее и готов был плюнуть ей в лицо. Но к счастью брюнетки и к чести Эверарда, он был джентльменом и не мог так поступить с женщиной. Как и не мог ударить ее: единственным оружием в данной ситуации были ноги, но чтобы освободиться, для начала предстояло оттолкнуть, а то и оглушить Беатрис, потом уж подняться на ноги и освободиться от веревок. Гендерные различия впервые в жизни сыграли с аврором такую злую шутку. Он закусил губу, лишь бы не зарычать. -Я ненавижу тебя, Беатрис. Ненавижу. Темного Лорда по твою душу. - все так же тихо отозвался Дженсен. Ох, если бы он знал, как близок был к истине! Но политические взгляды Хэмингфорд его на данный момент сейчас мало волновали: женщина поднялась с пола и направилась к Свифту. Поначалу, Джей и не понял, что она собралась делать. "Внушить вам обоим? Что она собралась им внушать?" И тут молодого человека обожгло во второй раз. -Беатрис, нееееет!!! - голос наконец-то прорезался, и выпускник Гриффиндора заорал, что есть мочи. Мозг работал в усиленном темпе. Империо! Взгляд Джеремайи застекленел, а Дженсен пытался придумать, что же делать. К сожалению, на это ушло гораздо больше времени и помешать Непростительному проклятию он не смог. Когда Беа закончила "обрабатывать" Свифта и развернулась, чтобы направиться, к нему, то Эверард уже стоял на ногах. Мгновение, и Дженсен летел на брюнетку, чтобы сбить ее с ног. Увернуться не представлялось возможным - в авроры не берут слабаков. Единственной целью было выбить палочку из рук Беатрис, тогда заклятие магических пут спадет, иного способа не существовало. Когда они покатились по полу, палочка от неожиданности все же выпала из рук женщины, а Дженсен решил, что орать гораздо действеннее. -Джеремайя, чертов идиот, вставай немедленно! - веревки, опутавшие тело молодого аврора, исчезли. Ногой он отпихнул палочку волшебницы, да так, что та укатилась куда-то в другой конец комнаты и закатилась под шкаф (xD). -Ты...ты знаешь, кто ты... - кипя праведным гневом, Эверард схватил Хэмингфорд за обе руки и навалился сверху. -Наложила Империо на моего лучшего друга! И собиралась сделать тоже самое со мной! Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен тебя прибить на месте или не сдать в Азкабан! - не только Беа может быть другой. Сейчас все присутствующие могли наблюдать перерождение Дженсена и рождение кого-то нового: безумного, ошалевшего от происходящего и явно требующего крови.
Jeremiah Swift: Жизнь полна неожиданностями, по крайней мере, вот после таких ситуаций подобные высказывания приобретают новый доселе неизвестный смысл. Картина маслом – Джереми застыл, вытянув вперёд левую руку, и указательным пальцем тычет на минутную стрелку часов на запястье. На лице написано нетерпение и абсолютное нежелание иметь что-либо общего с этими бытовыми дрязгами. Свифт просто не создан ни для чего-то серьёзного. Его стихия фарс и балаган, колкие шуточки, но никак не семейные разборки, битьё посуды и скандалы в стиле ретро, когда муж застаёт неверную жену в объятиях лучшего друга. Философия жизни Джереми проста – сделал дело, гуляй смело. Звучит смешно, не правда ли? Но вот уже двадцать лет молодой бармен руководствуется этим жизненным кредо. Он делает только то, что хочет, не взирая на те неудобства, которые причиняют окружающим его необдуманные действия. Впрочем, не всем пришлось по душе то, что Свифт решил трусливо сбежать. Триша Хемингфорд не из тех женщин, от которых бегут мужчины. А Джеремайя Свифт далеко не тот, кто способен разрушить устоявшийся стереотип. Бах, бум! Бац! В руках Тришы волшебная палочка, а Дженсена окутали верёвки. Всё произошло так быстро, что единственное, что мог сделать Джеремайя – так это застыть с раскрытым ртом от удивления. Он даже не успел ничего возразить… да банально завопить, как в него полетел Оглушитель, сбивший с ног. Джереми провалился в небытиё. Сколько времени он провёл в прострации неизвестно. Волшебник очнулся только тогда, когда хитрая ведьма прошептала над его ухом контрзаклятие. Но сознание не успело сфокусироваться, его вновь окутала пелена обмана – Триша Хемнгфорд была не только мастерицей печь клубничные пироги, но ещё отлично владела запрещёнными заклинаниями, а заклятие «Империо» и вовсе было её любимым. Джеремайя заворожено слушал вкрадчивый голос тёмной колдуньи, пытаясь переварить своей непутёвой головой то, что сообщала ему виновница сегодняшней драмы. Когда девушка отошла от бедняги, он всё ещё продолжал буравить стену напротив тяжёлым непроницаемым взглядом. Он пытался сосредоточиться на чём-то одном, но все его попытки были обречены на провал. Пока Джереми пытался справиться со своим сознанием между Тришей и Дженсеном произошёл весьма неприятный разговор, который закончился вдостаточно печально для Хемингфорд – Беатрис потеряла волшебную палочку, да ко всему её прижали к стене. Дженсен в гневе хуже испанского быка, решившего забодать наглого тореадора. Кому как не Джереми об этом ли не знать? Свифт вскочил на ноги и бросился к лучшему другу, он схватил Дженсена за плечи и что есть силы потянул на себя, пытаясь оторвать ревнивца от несчастной девушки (да, Триша ему кардинально запудрила мозг, молодой человек сейчас весьма туго соображал, и он знал наверняка только одно – Дженсен тронулся умом от ревности, единственное, что он должен сделать так это спасти Тришу). Когда Дженсен наконец-то оказался в некоторой дали от дражайшей мисс Хемингфорд, Джереми сжал руку в кулак и заехал другу по носу. Да, кулачные бои Джеремайя любил гораздо сильнее, чем бездумное маханье палочкой. Эффекта больше, да и какое это восхитительное чувство! Ощущать костяшками пальцев как ломается чужой нос!
Beatrice Hemingford: Конечно, как обычно не обошлось без пафосных речей вроде «я ненавижу тебя, Беатрис» и далее по списку. Хотя в случае Дженсена это нельзя было списать на пафос, ведь он говорил это не для красного словца, стараясь придать больше драматизма и без того драматичной ситуации. Он говорил это от чистого сердца, в котором закипал гнев. Праведный гнев, нет ничего интереснее. Всё же Хемингфорд, какой бы плохой в глазах аврора она сейчас ни была, не страдала маниакальной потребностью доводить людей до белого каления, однако новый, «переродившийся» Джей вызывал в ней здоровое любопытство и, пожалуй, некое благоговение. Он выглядел опасным, безрассудным, совсем другим. И да, такого мужчину стоило бояться, о чём Триш, как обычно уверенная в себе и в своих, хитро расставленных, сетях, не подумала. Воспользовавшись случаем, Эверард буквально сбил волшебницу с ног, лишив не только волшебной палочки, но и возможности хотя бы, в случае чего, расцарапать ему лицо. Руки Беатрис были плотно прижаты к стене, и вырваться она даже не пыталась, прекрасно понимая, что в плане физической силы ничего не может противопоставить Дженсену. - Не переживай, Джереми помнит, кто он, кто ты и кто я. И даже помнит, в каких мы отношениях, - Хемингфорд, в отличие от аврора, не повышала голоса, говорила мягко и тихо. К чему кричать, если их разделяет всего каких-нибудь сантиметров десять? – То, что я ему внушила, вполне логично. То есть, рано или поздно, я думаю, он бы пришёл к этому, я его только подтолкнула, - Беатрис невозмутимо улыбнулась, так невинно и ласково, как будто пыталась показать, что не в чём из произошедшего нет её вины, однако она выше всех этих ссор, чтобы ещё кому-то доказывать свою невиновность. – Что касается причин, почему ты не посадишь меня в Азкабан… Почему хотя бы одну? Я знаю больше, - нежная улыбка сменилась насмешливой ухмылкой, и Беа закатила глаза, словно что-то припоминая. Но, разумеется, это была всего лишь игра, она сразу знала ответ. – Во-первых, ты меня любишь. Я бы даже начала загибать пальцы – столько набирается причин, но ты, к сожалению, держишь мои руки, - женщина опустила взгляд на своё запястье, плотно сжатое в руке Эверарда, сокрушённо покачав головой. – Именно поэтому сейчас ты меня так ненавидишь. Поэтому, а не потому что я заколдовала твоего лучшего друга, - в принципе, дальше Триш с лёгкостью назвала бы и «во-вторых», и «в-третьих», но тут в их разговор вмешался Джереми, и надо сказать, волшебница была ему за это благодарна. Наконец, она снова могла почувствовать свободу, её движения ничто не сковывало, а наблюдать, как мужчины дерутся по твоей вине – это же так лестно. - Джер, осторожнее, не покалечь его! Ты, кажется, разбил ему нос, - пожурила Свифта Беатрис, неторопливо подойдя к молодым людям, и чуть склонившись, уперев руки в колени, чтобы посмотреть, насколько сильно пострадал Дженсен. – У него такое красивое лицо, а теперь может остаться горбинка на носу, - с мнимой заботой добавила она, впрочем, предпочитая, отступить на пару шагов, пока Джей не выпрямился в полный рост, и не решил продолжить дальше свои экзекуции. – Просто…проследи, чтобы Дженсен не натворил глупостей, пока не придёт в себя. Ревность – это такое ужасное чувство, Джей! Тебе никто об этом не говорил? Хорошо хоть твой друг не такой. Возможно, мне удастся и тебя этому научить, - стоило бы заняться поисками своей палочки, но Хемингфорд так нравилось говорить все эти маленькие гадости и без того уже обезумевшему от ярости аврору, что она не могла отказать себе в таком удовольствии. К тому же, на её стороне Джеремайя, что уже давало ей некоторое преимущество.
Jensen Everard: У авроров была поговорка: "Не связывайтесь с боевыми магами". Знаете, почему? Потому что эти люди, с виду такие безобидные, хрупкие и мягкие, на самом деле крепче любой брони, скалы и прочих ударопрочных материалов. Они способны в одиночку справиться с несколькими магами, не особо то потеряв крови и даже сохранив в целости лицо и магический резерв. Эти люди опасны ровно настолько, насколько опасен преступный мир, включая Пожирателей Смерти. Ведь на каждое действие всегда найдется противодействие. Нужно только вовремя узреть. Мир не то, чтобы рушился на глазах, но однозначно сотрясался, словно был не очень-то прочным, а "ураган Беатрис" решил смести его с лица земли. Что ж, в моральном плане ей это очень даже удалось. Дженсен скривил губы, пока Хэмингфорд щебетала что-то о причинах, почему он не должен был причинить ей вред. Тоже мне самоуверенная барышня, да кто она такая? -Не слишком ли ты много на себя берешь, а? Люблю, ха, у тебя еще язык поворачивается пользоваться этим? Не надоело за полгода что ли? - вкрадчивый и мягкий, почти нежный голос женщины выводил из себя. Эверард не понимал, как она может сохранять такое хладнокровное мировосприятие, когда внутри него все бурлит, и он готов, если не надавать Беатрис по шее, то как минимум сделать не очень приятно. Кодекс чести, кодекс чести...Мужчины не бьют женщин. А там что-нибудь сказано, когда это подлое создание, именуемое женщиной, использует на вас и вашем лучшем друге непростительное заклятие? Конечно же нет, так, о какой чести идет речь? Любовь не просто жгла сердце, но и руки и слух. Сейчас, когда он грубо сжимал запястья Беа, он вспоминал о многочисленных ночах, что они провели вместе. Тогда все было иначе: тогда Джею казалось, что их любовь взаимна и не скоротечна. Это чувство напоминало настоящее чувство, которое мечтают встретить все без исключения. Раньше эти глаза смотрели на него с нежностью и заботой, сейчас с усмешкой и откровенной издевкой. По лицу Хэмингфорд было видно, что ситуация ее чертовски забавляла, в то время как Эверард готов был взорваться и взорвать все вокруг. Джеремайя послушался. Только не так как надо. Он опомнился, поднялся с пола и...попытался оттащить Дженсена от Беатрис. Такого действия аврор никак не ожидал, а потому план Свифта почти удался: молодой человек разжал железную хватку, невольно отстранился от Беа и посмотрел на лучшего друга. В следующую секунду тяжелый кулак полетел в нос Эверарда. БАМС! Что-то хрустнуло, брызнула кровь, резкая вспышка боли ударила по вискам. Что ж, рука у бармена из "Дырявого Котла" оказалась еще тяжелее, чем в школьные годы. Впрочем, как там в поговорке? Не связывайтесь с боевыми магами? То-то и оно. Дженсен лишь на мгновение зажмурился, приходя в себя и справляясь с не самыми приятными ощущениями. Кровь тут же испачкала его рубашку, но было плевать - аврор лишь вытер нос рукавом, дабы ничего не помешало. Друг был под Империо и не понимал, что делал, пожалуй, это единственное смягчающее обстоятельство. -Я прощаю тебя, Джеремайя. - он улыбнулся, направляя на Свифта палочку. "Stypefay! Dormio!" Невербальные чары получались у аврора очень даже хорошо: вслед за красным лучом оглушающего заклинания полетел ярко-голубой - усыпляющего. Через несколько секунд Свифта должен был сморить глубокий, крепкий сон. Все равно пока друг находится во власти Империо, говорить с ним бесполезно. Все происходило так стремительно, что через секунду Эверард стоял лицом к Хэмингфорд. Ох, как хотелось стереть с ее лица эту самодовольную улыбочку! Все еще держа перед собой палочку, Джей прошептал заклинание щита и сделал пару шагов по направлению к Беатрис. Но вскоре замер. Что он собирался сделать? Аппарировать в Министерство? Завести уголовное дело на ту, которую любил? А сможет ли он? Вряд ли. Грусть, отразившаяся на лице Дженсена, была прямым тому доказательством. -Я дарю тебе свободу, Беатрис. Во всех смыслах. Считай это прощальным подарком. - оглянулся через плечо - может стоит прихватить с собой Свифта? Сложно сказать, что здесь сыграло свою роль: случайное предательство лучшего друга или желание побыть одному, или Джей посчитал, что Джер - взрослый мальчик, кто знает. Но Эверард пожал плечами и с легким хлопком аппарировал. Оставив после себя лишь несколько капель крови, отчетливо алеющих на светлом ковре.
полная версия страницы