Форум » Архив «Lumiere-77» » Недостойное поведение - 31.10 » Ответить
Недостойное поведение - 31.10
Araminta Portly: Время: после маскарада Место: коридоры Хогвартса События: Вечер после маскарада - самое время хорошенько испортить себе репутацию. Участники: Walden McNair & Araminta Portly
Ответов - 23, стр:
1 2 All
Walden McNair: У Дена сложилось ощущение, что мир ополчился против него: непонятно, кстати, за какие заслуги или за какие такие грехи. Так или иначе, Макнейр в какой-то момент понял, что жизнь его невзлюбила. Мало было разбитого Зеркала и вдрызг испорченной спины - потом имела место потрясающая по эмоциональному накалу беседа с Селвином, который орал, вопил и матерился на незнакомых языках, выдавая их за гоблинский. Все разом. Ден, обрадованный возможности спустить пар, тоже орал, матерился на родном гэльском и клялся свернуть другу шею, в финале имела место драка - и Дену пришлось с немалой помощью Белиала посетить больничное крыло повторно. Где на обоих наорала мисс Помфри, популярно объяснив слизеринцам, какие они идиоты. Тем было немного не до лекций о собственном айкью, чересчур уже зашкаливаюшем (и от этого все беды), так что оба убито молчали там и всю дорогу обратно. А потом Селвин сказал, что на бал оденется в костюм Второй Теоремы о Гомоморфизмах, просто чтобы поднять себе настроение и за полчаса до начала действа ушел придумывать костюм, классически отгородившись от ужасной действительности. А Уолден надел парадную мантию, потому что ему было не до костюмов в принципе. И сейчас он думал, что надо было одеться мумией, или чем-то наподобие, потому что это объяснило бы бинты и доставило бы минимум неудобств. Так вот когда к середине вечера он почувствовал, что бинты промокли вместе с рубашкой, то даже обозлиться у него уже не было сил. Шотландец как-то добрел до дальнего коридора по пути к подземельям и решил, что надо бы отдохнуть. Отдыхал он на минуточку уже четвертый раз по дороге и начал было думать, что до спальни ему не добраться в принципе - она казалась недостижимой, как тот Аваллон. Но... настоящие герои никогда не сдаются. Вот только посидеть еще пять минут.
Araminta Portly: Бал тянулся бесконечно долго: Араминта то и дело украдкой поглядывала на часы и нервно теребила застежку на браслете, который мать прислала с напутствием "только не потеряй" - кажется, этот браслет был чем-то вроде семейной реликвии, Портли не разобралась. То есть в любое другое время она испытала бы болезненный приступ "ущемления гордости" оттого, что семейной реликвией является столь простая и незамысловатая вещь, однако сейчас Рами было все равно. Она вообще в кои-то веки поразительно безразлично относилась к тому, что ее собственное невзрачное платье неспособно конкурировать с нарядами слизеринок и костюмами гостей - бал проходил мимо Араминты, которая выламывала пальцы, смотрела на часы, мысленно подгоняла бег стрелок и не могла дождаться окончания мероприятия, тянувшегося, казалось, бесконечно. Только бал разделял ее претворение в жизнь плана, идею которого Араминте дружески подбросила Фэй. То есть при других обстоятельствах Портли ни за что бы не согласилась. Точнее, поняла бы, что это просто шутка - однако сейчас, находясь в безвыходном положении, Рами восприняла между делом брошенную фразу очень и очень серьезно, и узнай Кремер, что собралась делать Портли после бала - первая бы бросилась уверять рейвенкловку в том, что это шутка. Но Фэй ничего не знала. А Рами находилась в положении безвыходном. Единственное, чего Араминта не придумала, так это где и как бы застать Уолдена врасплох: поразмыслив, она пришла к выводу, что удобнее всего было бы перехватить Макнейра на пути к Слизеринской гостиной, в которую он непременно отправится после бала. Больше всего Портли боялась разминуться с ним; плутавшую по коридорам Рами била нервная дрожь, так что в какой-то момент рейвенкловка всерьез усомнилась: а выйдет ли у нее задуманное? Тут бы и отказаться от безумной затеи, но судьба тут же услужливо организовала грозившую сорваться встречу: за следующим поворотом Араминта буквально налетела на привалившегося к подоконнику слизеринца. Перст судьбы да и только. Рами прерывисто вздохнула, тут же напуская на себя выражение небрежности: она специально перед самым концом маскарада выпила целый бокал шампанского, так что щеки Портли сейчас горели не только от волнения. - Уолден! - приближаясь к Макнейру Араминта честно пыталась покачивать бедрами, но выходило что-то похожее скорее на походку очень нетрезвого человека. А, ладно, и так сойдет. - Какая неожиданность. Ты тут один, ммм? Вообще-то платье должно было сидеть выше, но Портли намеренно стянула его так, что оно слегка сползало с плеч и обнажало декольте, которое практически ничего не обнажало. Вот это могло считаться проблемой - но по мнению Рами дело спасали кружевные чулки с подвязками. Девушка с любым размером выглядит эротично, если на ней кружевные чулки с подвязками. Макнейр о них пока не знает, но это станет для него сюрпризом.
Walden McNair: Ну замечательно. Вот три минуты назад Уолден думал, что жизнь к нему неблагосклонна - это он еще не знал, что будет дальше! Наверное, и к лучшему, что не знал. Он в целом предполагал, что мать его - женщина от жизни далекая, слегка не от мира сего блондинка, но чтобы вот настолько? В чем дело? А в том, что по коридору, слегка пошатываясь, брела его невеста. В белом платье - ох, не к добру это - странным образом спущенном с плеч, и с видом, какой однажды был у Кенси, когда тот спер у матери пучок кошачьей мяты и нанюхался его всласть. Вот он потом тоже так ходил, с полуопущенными веками и физиономией завзятого пьяницы, только таким роскошным румянцем похвастаться не мог, и то только потому что он в общем-то кот, у котов под шерстью не видно. Итак, мисс Араминта Портли. Когда Макнейр попробовал пожаловаться Селвину на то, что его обручили с мисс Портли, Белиал скучно поинтересовался "а кто это?", и ей-Мерлину, несколько дней назад шотландец сам задал бы этот вопрос. Мисс Портли с фигурой мм... третьекурсника (третьекурсника, а не третьекурсницы), грустной мордашкой и если сильно постараться, то можно вспомнить темно-русую макушку. Мисс Портли - англичанка (дементоров кошмар!) и да, вратарь рейвенкловской команды - смех и грех, в прошлом году Ден сочувствовал Лермонту и Розье, в этом нарвался сам, матчи с командой Рейвенкло слизеринцы между собой именовали преступлением против норм морали и нравственности, потому что одно дело метким ударом бладжера снести с метлы широкоплечего заразу-вратаря, а другое, если этот вратарь - девочка с талией в пятнадцать дюймов. И вот это самое сборище достоинств, этот невинный цветочек бредет ему навстречу по коридору с похабной улыбочкой опытной соблазнительницы и Дена очень сильно интересует, чего еще он не знает о своей невесте. Впрочем, все усилия Араминты вдребезги разбивались о скромность ее белого платьица и трогательные снежинки в волосах (она случайно не перепутала праздники?) - Предположим, один, - Уолден скрестил руки на груди и вскинул бровь, - ты хотела бы со мной поговорить? К сожалению я не могу уделить тебе много времени. Это было жестоко, так обращаться с бедной девочкой, но Макнейр не был расположен поступать милосердно и поддерживать обычный образ идиота. В конце концов, она тут решила поиграть куртизанку, ну а он поиграет интеллектуала, совершим небольшую сделку и посмотрим, как у леди рвутся причинно-следственные связи в мозгу. - Неожиданность? Почему мне кажется, что вовсе нет...
Araminta Portly: Вот уж способность Макнейра изъясняться иначе чем междометиями и нечленораздельными звуками точно была неожиданностью, однако придя в себя после первичного шока, Араминта решила, что данное внезапное открытие она осмыслит потом, а пока - оно не должно мешать осуществлению идеально продуманного плана, ниспосланного самой Фей Кремер. Умение Уолдена разговаривать совершенно ничего не меняло в отношении к нему, а потому от него в любом случае необходимо было избавиться, и Мерлин мой, на какие же жертвы Портли шла ради избавления от ненавистного жениха! - Интересно, почемууу, - наигранно лукаво протянула Рами и тут же повисла на локте Макнейра, многозначительно заглядывая тому в лицо и про себя проклиная природу и родителей, наградивших сына столь выдающимся ростом. Тут просто на носочки не привстанешь, чтобы "подразнить щекочущим дыханием" - или как там это в "Ведьмополитенах" пишут? Тут, пожалуй, стремянку подставлять придется или на подоконник взбираться с ногами, чтобы оказаться одного роста со слизеринцем. Но пока можно было начать с малого: томных взоров снизу вверх, нездоровой и несколько пугающей улыбки и столь же нездоровых речей: - А мне много и не надо. Для начала. - многозначительно произнесла Портли, перебирая пальчиками пуговицы на рубашке Макнейра. - А потом, как знать, может, ты и сам решишь, что мне стоит уделить больше... намного больше времени. А? Вообще пресловутый бокал шампанского оказался диво как полезен: в трезвом виде Араминта бы даже рассматривать столь еретическую идею избавления не стала, а тут - гляди же ты. Ну и выскажет ей завтра с утречка здравый смысл, но зато - и это явно стоило риска - завтра с утречка Портли вполне может проснуться свободной девушкой!
Walden McNair: "Обалдеть" - подумал пикси и обалдел. Жизнь не баловала Уолдена женским вниманием (если не считать мамочкиного, но вот уж от этого увольте). Жизнь, если вдуматься, его вообще никаким не баловала, по ошибке поместив мозг ботаника в тело завзятого громилы - в детстве он был толстым и малосимпатичным ребенком.. то есть, вообще не симпатичным, и над ним не издевался только ленивый, да и тот не упускал случая вставить шпильку. К мысли о том, что высокоинтеллектуальная полемика лучше кулака Ден пришел позже, а не первом курсе хорошо уяснил только две истины: а) когда бьют - бей в ответ б) кажись людям идиотом, тогда они быстро устают от травли Разумеется, ни о каких милых детских пустяках вроде дерганья однокурсниц за косички и помощи в святом деле дотаскивания сумки до гостиной тут речи не шло. Ну а потом проблема нарастала. Не стоит думать, что Макнейр был сторонником платонических отношений или носил в себе подобные же идиотские идеи. нет, он был вполне нормальным парнем восемнадцати лет, который разумеется большую часть своего свободного времени проводил в мыслях о девушках. Ну, возраст такой. Только все это проходило под маркой того, что девушки, заметив на себе взгляд Макнейра, с визгом убегали. В этом смысле исключением были только девушки из окружения Демонов, которые в своей жизни видели еще и не то, но те шотландца скорее жалели и уж точно не тянули на объект романтической привязанности. Приходилось втайне признаться себе, что это было еще одной причиной, почему Уолден не хотел жениться. В принципе не хотел, потому как мало удовольствия видеть каждый день, как жена обходит тебя десятой лестницей восьмого коридора, лишь бы не столкнуться. Заканчивая это лирическое отступление, можно резюмировать, что Макнейр ну вообще никак не ожидал, что Араминта поведет себя с ним именно так. И он впал в тяжелый долговременный ступор, а взгляд слизеринца, обращенный на невесту, напоминал нечто среднее между взглядом кролика на удава и оскорбленной невинности на подлого соблазнителя. Между тем в голову Дена закралась мысль, что согласно канонам жанра, это он должен быть подлым соблазнителем, и что-то все идет не по тому алгоритму. И еще, что женщины сегодня явно решили издеваться над несчастным Макнейром, чего стоит одна профессор Шор! Ну нет, если и эта начнет требовать, чтобы он снял рубашку... - Портли, - заливаясь краской сказал шотландец, безуспешно пытаясь высвободить локоть, - послушай, что тебе надо? Я и так на тебе женюсь, незачем устраивать спектакли... Он пытался отстраниться, но забыл, что сидит на подоконнике, и проехался спиной по оконной раме, отчего вмиг сменил окраску на зеленовато-белый цвет фисташкового мороженого и вчерашнего похмелья, а потом обратно - когда пальчики невесты прошлись по тонкой рубашке, вызывая волну щекотной дрожи. Уолден машинально кивнул на замечание о "намного больше времени", честное слово, он уже совсем не против. Возможно даже не потому что Портли спустила с плеч платье и откровенно пристает к нему, и не потому что у нее такие нежные пальцы, а просто... может, он ей нравится? Должен же он кому-то нравиться в самом деле... Хотя все это, конечно, бред. И она наверняка что-то задумала. - Что такое... как тебя там... Араминта? Ты пытаешься проверить, не ношу ли я с собой обручальные кольца, чтобы их украсть и выкинуть? Не ношу, они у маменьки, попробуй обшарить ее карманы, - злобно посоветовал слизеринец, против своей воли постепенно принимая окраску, близкую к свекольной. Он был готов просить ее продолжать - это предельно бесило.
Araminta Portly: Сама Араминта была в восторге от собственной находчивости: ей казалось, что она удивительно точно подмечает момент, в который была бы уместна та или иная реплика, а так же поразительно легко и ненавязчиво, словно бы между прочим, меткими высказываниями создает у своего жениха необходимый образ. И самое главное - высший пилотаж, восхитительное мастерство - Макнейр при этом совершенно ничего не замечает, так как она ведет себя естественно и непринужденно. Неизвестно, было ли в столь явной самонадеянности повинно злополучное шампанское, или же неопытная в подобных делах Портли искренне считала себя виртуозом просто оттого, что не знала, с чем сравнивать, однако же последние слова Уолдена показались ей более чем удачным поводом ввернуть фразу о том, как она презирает институт брака, ну и немного прихвастнуть своим богатым опытом в личной жизни. Повисшая на руке у слизеринца Портли лукаво выглянула из-за локтя и глядя на Макнейра снизу вверх как можно более развязно произнесла: - Оооой, обручальные кольца меня волнуют меньше всего. Они, знаешь ли, только мешают. Да и... Араминта поглубже вдохнула и томным, глубоким голосом проговорила тщательно отрепетированную про себя и многократно прокрученную в голове фразу, для произнесения которой требовалась немалая выдержка. - ...то, что я хочу с тобой сделать - занятие не для первой брачной ночи. Фраза эта явно сошла со страниц какого-то бульварного любовного романчика, претендующего на высокий пафос повествования, но при этом состоящего из сплошных штампов, и Араминта какое-то время сомневалась, стоит ли ее вообще произносить, если подвернется возможность, однако по здравом размышлении решила, что в общая пошлость оборота будет даже полезна: если уж Макнейр, вдруг оказавшийся умным, кое-как и стерпит развратность собственной невесты, то фразочки а-ля мадам Лафоль он определенно простить не сможет. А если он сможет пережить и то, и другое, то у Рами останется лишь один путь: срочная эмиграция в Канаду, потому что быть женой человека, одобряющего творчество Фифи, невыносимо, особенно если этот человек - Макнейр. Портли поразмыслила и положила ладонь слизеринцу на грудь: пусть решит, что она собирается расстегивать его рубашку. Ай да умница она, а ведь и не догадаешься, что она в свои семнадцать даже целоваться не умеет!
Walden McNair: Ден чувствовал себя домовым эльфом, во всяком случае его глаза уже принимали свойственный этим существам размер. Оставалось надеяться, что уши не вырастут вместе с ними, а не то мир увидит самого большого в своем роде и самого красного домового. Макнейр же, как чистокровный маг и мыслящий человек, такую метаморфозу считал для себя неприемлемой и от возмущения слегка онемел. То есть, он даже не совсем понимал, что конкретно в этой ситуации его возмущает: или то, что его явно считают идиотом (в этот момент он забыл о том, как упорно на такую репутацию работал и о том, что стоит гордиться результатом), или то, что его невеста явственно пьяна и неумело выказывает презрение к священному институту брака (вот же загнул), или то, что она явно пытается интриговать, но либо не совсем понимает, что это слово значит, либо у нее это первая попытка, неудачная, как все первые попытки. Ну и она считает его настолько идиотом, чтобы думать, что Дену хватит и такой халтуры. Впрочем, больше всего Макнейра злило другое. То, что халтуры ему хватало с головой. Он никогда не верил в конфликт тела и рассудка, считая, что первое - всего лишь оболочка и послушное продолжение второго, и вот именно сейчас слизеринец понимал, что фатально ошибался, на себе испытывая последствия. Иными словами, если тебе восемнадцать, и к тебе пристает вполне симпатичная ровесница, а весь твой опыт романтического общения сводится к разглядыванию картинок в романах, что читают соседки по парте - рассудок радостно сдает позиции и убегает резвится на своем рассудочном пляже в рассудочной Ницце, предоставляя "оболочке" отдуваться за него. Уолден краснел, бледнел, зеленел и понимал, что больше, чем на домового эльфа, он похож разве что на взбесившегося хамелеона. А ладонь Араминты, каким-то чудом оказавшаяся у него на груди, только обострила эти ни с чем не сравнимые ощущения. Его снова пробрало какой-то странной щекоткой, будь Макнейр менее начитан, он решил бы, что болен. Так он решил, что сошел с ума, если позволяет так над собой издеваться. Ну хорошо, мисс Как-Тебя-Там, давай сделаем по-твоему, только потом не реви. - И что же это ты собираешься со мной сделать? - Уолден вывернулся, чуть не уронив при этом на пол нетвердо стоящую на нем (на полу!) даму. Даму он устроил на подоконнике, для чего, не особенно церемонясь, поднял ее за талию и усадил, заботливо поправив бантик в районе декольте. То есть, если это можно назвать декольте. Он очень надеялся, что его хриплый шепот можно списать на тон умелого соблазнителя, хотя на самом деле у Макнейра просто слегка пересохло в горле. В любом случае, он был феерически зол и строил коварные планы, забыв уточнить себе сам, что для их осуществления нужен хоть какой-то опыт. - То есть... что бы это ни было, отказывать леди я не расположен.
Araminta Portly: И вот тут "леди" подумала, что события, кажется, принимают вовсе не тот оборот, на который она рассчитывала. То есть до этого момента Макнейр вел себя, как подобает любому нормальному ботанику, устраивающему тихую вечеринку, когда девушка просто заговорит с ним, и даже не мечтающем о проявлениях внимания, подобных тем, что сейчас демонстрировала Портли. И Араминта была счастлива, мысленно потирая руки, и будучи уверенной, что все идет по ее плану; плану, в котором точно не было пункта "Уолден дает согласие". Уолдену полагалось смущаться, возмущаться, негодовать и ужасаться - но никак не соглашаться на сомнительное предложение Портли, являвшееся сомнительным еще и оттого, что сама Араминта не очень понимала, что же она обещает Макнейру. То есть она смутно представляла себе, к чему ведут все эти намеки, однако же даже от этих нечетких образов Портли становилось неуютно, и она подозревала, что реальность еще неприятнее. Легкость, с которой Уолден подхватил ее и посадил на подоконник, пугала еще более; к тому же, сидеть на окне, когда над тобой нависает двухметровая фигура Макнейра было неуютно само по себе: Рами нерешительно поерзала на подоконнике, пытаясь отодвинуться и испуганно вжимаясь в стекло. Отчетливо представлять, что Уолден при желании может с ней сделать, Портли не хотела, опасаясь, что от подобных мыслей впадет в истерику прямо здесь и сейчас, а меж тем выглядел Макнейр довольно раздраженным, и в неожиданно хриплом голосе его Араминте явно чудилась злоба. Что же ему в голову взбрело, этому увальню психованному? Может, он настолько суров и консервативен, что одна мысль о презрении к браку вызвала у него припадок бешенства? Но кто же знал, что он так трепетно к этому относится! Рами испуганно пронаблюдала за тем, как слизеринец поправил бантик у нее на корсаже, и попыталась улыбнуться. Улыбка вышла нервная и испуганная. - Ну... вот... это... так здорово, - она зачем-то ободряюще погладила руку Макнейра, - так здорово, что вы согласны. Просто... замечательно это. Хм. Ну, а теперь, пожалуй, я пойду, да. Да? - робко поинтересовалась она, бочком пододвигаясь к краю окна и пытаясь выскользнуть из-под нависающего над ней Уолдена.
Walden McNair: Воистину, этот день для Уолдена был полон эпических драм и шокирующих открытий. Казалось бы, что ему по сравнению с разбившимся зеркалом какая-то нездоровая выходка собственной невесты, которая сначала приходит строить тебе глазки, а потом внезапно решает быстро исчезнуть из поля твоего зрения? Так, легкое недоразумение... Но не тут-то было. В некотором роде Ден чувствовал себя так, будто его только что погладили, а затем больно пнули. Троллю таких ощущений по статусу не полагалось, слизеринскому цинику - тем более, а потому неожиданная острая обида на жизнь причиняла еще больше неудобств. В какой-то момент шотландец даже возжаждал свою ветренную невестушку закопать прямо тут под полом, но вовремя сдержался. Если бы он не понимал, так отчетливо, зачем это все затеяно, то, наверное, продолжал бы обижаться на нее. А так ладно, что уж там, остается только молча проклинать жизнь, судьбу, тролля и вообще весь мир. Мир ненавидеть просто, он такой большой и такой безличный... - Куда же вы, дорогая? - с ядовитой насмешкой поинтересовался Уолден, принимая тот же церемонный тон, - я же согласился! Или мне обещанного не дадут? Конечно он понимал, что не дадут. Да черт возьми, это было бы слишком глупо и слишком забавно... и слишком хорошо, чтобы быть правдой. Не стоит думать, что слизеринец с ума сходил в мечтах о том, чтобы наконец-то затискать девушку в темном углу, но все-таки, может быть, в какой-то момент можно было хотя бы на секунду подумать, что кому-то... Макнейр скрипнул зубами. - Давай честно, - он отстранился и скрестил руки на груди, - твои дурацкие ухищрения, Портли, по чистой случайности не привели ни к чему непоправимому. Ты могла бы просто прийти и сказать "я не хочу за тебя замуж". Может мне поверить, ты мне тоже малоприятна. Я, собственно, тоже не хочу жениться. Ни на тебе, ни вообще. Кажется, в его голосе было чуть больше злости, чем надо - такой, специальной злости того, кому только что въехали промеж глаз и он понимает, что сам виноват. - И я без твоих заигрываний сделаю все, чтобы этого не случилось. Но если не получится - уж извини, тебе придется смириться с этим. Даже если ты думаешь, что лучше прочих чистокровных дурочек, которых выдают замуж родители. Отповедь получилась длинноватой. Слишком для того, кому должно быть все равно.
Araminta Portly: Еще мгновение назад бывшая бледной, как полотно, Араминта моментально залилась злым румянцем. Собственно, нельзя было не признать, что Макнейр победил: план Портли не только не увенчался успехом, но оказался изначально провальным, хотя Рами сейчас и не до конца понимала, в чем причина столь грандиозной неудачи. Портли честно верила, что обвести вокруг пальца этого увальня не составит труда, однако поди ж ты: увалень без особых усилий разрушил ее хитрый, дьявольски хитрый план и теперь, наверное, внутренне наслаждается триумфом. Одновременно девушка никак не могла понять, отчего так зла: из-за собственного ли провала или из-за обидных слов Макнейра, которые оказались неожиданно... обидными. Даже оброненное Уолденом "я тоже не хочу жениться" задевало: допустим, Араминта вовсе не считала себя "лучше прочих чистокровных дурочек", однако она полагала, что во всяком случае обладает неплохим подспорьем в жизни - мозгами, а потому выгодно отличается на фоне всевозможных Иззи Треверс и Цисси Блэк. А Макнейр не был таким уж завидным женихом, чтобы позволять себе быть столь разборчивым: эта ему не люба, та не хороша... В общем, как вы могли заметить, Портли окончательно запуталась, и злилась одновременно как на то, что свадьба не расстроилась, так и на то, что Макнейр посчитал ее "малоприятной". К тому же, выяснилось, что противостояние их переходит на новый уровень: глупые уловки, которые могли бы обдурить какого-нибудь Крэбба, тут, кажется, не пройдут, а общаться придется внезапно на равных. - Ой, от кого я это слышу, - ядовито проговорила Портли, натягивая платье на плечи, как ему и подобает сидеть, - от первого красавца школы же. У тебя девушки в жизни не было оттого, что ты считаешь их всех малоприятными? Или все же оттого, что они считают малоприятными тебя, чистокровный дурачок, за которого все решила мама? И если предлагаешь честно, то давай: мои ухищрения и не могли привести ни к чему непоправимому. Просто потому, что ты и на это неспособен. Рами подтянула ноги под себя и угрюмо уставилась на Уолдена. - Хотя и слава Мерлину. А вот я спешу тебе сообщить, что не хочу замуж именно за тебя, и смиряться ничуть не собираюсь. Потому что я не просто лучше чистокровных дурочек - я вообще к ним не принадлежу. И не собираюсь соблюдать их дурацкие традиции.
Walden McNair: ...потому что ты и на это не способен... Макнейр подумал и зло, но от чистого сердца расхохотался. - Ты так говоришь, что у меня нет девушки, - насмешливо сказал он, - будто это что-то плохое. Меня всегда поражало раздутое самомнение дамочек, не понимающих, как это человек может жить без романчиков и обжиманий по углам - наверное он неполноценен. В мире же нет других занятий, кроме поцелуйчиков, ясен день. И другой цели, кроме обладания самовлюбленной юбкой - тоже. Я еще мог бы понять, если бы это говорила первая красавица школы, ей хоть есть, чем аргументировать. Уолден спокойно пожал плечами, подхватывая с пола сэра Кенси и не менее спокойно, без всякой иронии, но и не смягчая понятий, объяснил дорогой нареченной, что ей стоит перестать быть дурой, на некоторое время придержать язык и осознать своим женским рассудком, что ее идиотские выходки очевидно имеют какой-то нужный эффект исключительно в дамских романчиках, и то по той причине, что их пишут такие же сверходаренные барышни, которые если что-то такое в жизни и пробовали. то не нарвались на неприятности только потому, что ни на кой боггарт никому не сдались. Даже затем, чтобы трахнуть их в коридоре, что является их основным предназначением. Говорил он ровно и сухо, в ругань не сбиваясь, однако нужды в эвфемизмах тоже не видел. Он вообще видел нужду только в том, чтобы мисс портли заплакала и убежала, желательно, ощущая себя так же погано, как он сейчас. И тогда они будут квиты. - ...и напоследок спешу тебе сообщить, что твое мнение относительно нашей свадьбы никого не интересует. Понимаешь, никого. Не то, чтобы там "в последнюю очередь", а просто не-интересует. Ни твоих родителей, которые тоже за тебя все решили, такую умную и самостоятельную. Ни меня. Ни мою мать. Так что прежде чем демонстрировать свою исключительную самостоятельность, тебе стоило подумать о том, что я, возможно, единственный, кто может тебе помочь. И да, мне совершенно все равно, именно за меня ты не хочешь замуж, или просто не хочешь. В твоем случае это равноценно той истории про Неуловимого Кевина. Макнейр выдохнул. Очень хотелось - впервые, кстати - стукнуть кулаком в стену, а потом пойти и напиться. Потому что мисс Портли тоже была по-своему права и... вот за это и надо выпить. Так непередаваемо погано ему еще не бывало.
Araminta Portly: Не то, чтобы Араминта когда-либо всерьез считала себя неотразимой, идеальной и ослепительно прекрасной. Не то, чтобы она вообще полагала себя чертовски привлекательной - она была настроена вполне реалистично, чтобы не приписывать себе несуществующих качеств - но черт возьми, она лелеяла надежду на то, что вполне сойдет за симпатичную. Не то, чтобы Араминта когда-либо всерьез считала себя самой умной: она отлично понимала, что до звания юного гения ей все же чего-то недостает, однако Портли искренне полагала, что она во всяком случае рассудительна и не обделена определенной остротой мышления. Это вам, конечно, не исключительные умственные способности, но уже кое-что - некоторые ведь и этого лишены. Вот к примеру, Макнейр ей до сегодняшнего дня казался именно человеком, обделенным и тем, и другим. К тому же, он был высок, нескладен и первым красавцем школы мог бы считаться только если бы все мужское население Хогвартса внезапно выкосила некая загадочная хворь, оставив в живых только Уолдена и Филча - и слышать от него упреки в непривлекательности и недалекости, высказанные в манере душки Бела Селвина, было как-то особенно несправедливо и обидно. Араминта как-то даже сжалась на подоконнике, совсем уж подтянув колени под подбородок, и какое-то время просто ошарашенно глядела широко распахнутыми глазами на изливающего яд МакНейра. А потом еще несколько мгновений сидела молча уже после того, как слизеринец закончил свой раздраженный монолог, и лишь потом негромко и обиженно возразила: - Я - не Кевин. А вы, вы... вы хам! И после этого Портли не нашла ничего умнее, кроме как разреветься, уткнувшись лицом в колени.
Walden McNair: Если в мире и есть абсолютное оружие - то вот оно, во плоти. То есть, не совсем во плоти, но... в общем, Уолден ожидал практически чего угодно, и к чему угодно был готов, но совсем не был готов узреть ревущую Араминту. Видит Моргана, он подозревал в ней кого угодно: дурочку, злоумышленницу, решившую над ним поиздеваться, просто такую же неудачницу, как он сам - и ожидал чего угодно, вроде там... ответных оскорблений, пощечины, обиженных воплей или гневных речей, но, почему-то не слез. Что лишний раз доказывало, что девушек Ден не знает и обращаться с ними не умеет. Макнейр нервно покрутил на пальце кольцо Наследия и вопросительно глянул на Кенси. Не то, чтобы шотландец ожидал от него какого-то ответа, но так, скорее от отчаяния. Морда Кенси красноречиво сообщала ему, что хозяин - дегенерат. - Вот черт, - беспомощно сказал Ден, - Араминта... я... Ну что тут скажешь? Не хотел? Еще как хотел! Не ожидал, что так получится? Ну, она, конечно, в курсе, что ты идиот, но это уже слишком. А, да черт с ним, ну почему бы и не сказать правду. Слизеринец таки извлек из кармана платок и неловко попытался вытереть лицо Портли, как можно осторожнее, обхватил руками, ожидая (и, в целом, справедливо) что вот уж теперь-то она его точно треснет и принялся гладить по голове, растерянно бормоча: - Ну прости меня, я идиот. Понимаешь, я совсем не умею с людьми общаться, и всегда только хуже получается... честное слово, я так совсем не думаю, ты очень хорошенькая, и глупой тоже быть не можешь, ты же рейвенкловка, просто ты правда глупость затеяла, а я решил, что ты издеваться пришла... ну прости меня... вот, возьми кота погладь, он теплый... Потом, кажется, Ден действительно совал ей Кенси: и очень хорошо запомнил его многообещающую морду, которая прямо говорила Макнейру, что его туфлям пришел полный армагеддец. Однако кот проявил милосердие, обхватывая шею девушки плюшевыми лапами и успокоительно заурчал.
Araminta Portly: Кот и правда был теплый, так что Араминта, хотевшая было в первый момент отпихнуть животное, даже передумала и вцепилась в бедного Кенси, обильно орошая слезами его мохнатый загривок. Кот усердно мурчал, тыкаясь носом в щею девушки, однако взгляд его прищуренных глаз не обещал хозяину ну совсем ничего хорошего: очевидно, к поруганным тапкам прибавлялась еще и изодранная в клочья парадная рубашка. Желание треснуть действительно было, причем ногой и под коленку, а лучше даже выше, однако ощущение плюшевой шерсти под пальцами неожиданно успокаивало, хотя Портли и не упустила возможности согласиться с Макнейром, проклинающим собственную неумность: - Да, не умеешь! - сквозь всхлипы согласилась Рами. - Я вообще... вообще... соблазнять тебя пришла! Я вообще... я соблазнить могла! А ты - издеваться... Араминта совсем не по-куртуазному вытерла нос тыльной стороной ладони и еще крепче стиснула кота. Уолдена она не отталкивала - даже позволила утереть себе слезы, что, впрочем, представлялось бесполезным, потому что по щекам Портли тут же потекли новые: ей хватало воспоминаний о словах Макнейра, чтобы начать рыдать с новой силой, ибо собственное поведение теперь, с высоты произошедшего, казалось Араминте глупым и совершенно недостойным. От осознания определенной правоты Макнейра становилось совсем обидно - как-то выходило, что, может, она не очень глупая, но дура порядочная. - Я просто правда, - все так же всхлипывая попыталась объяснить Уолдену Рами, - ты, может, неплохой... но я правда не хочу за тебя замуж. Я вообще замуж не хочу... сейчас. А потом Фэй сказала... и я решила... я что, совсем такая некрасивая?! - под конец совсем расстроилась Портли, снова крепко стискивая кота и утыкаясь носом в грудь Макнейру: воспоминания о собственном провале были более чем болезненными. - Что, ни на секунду нельзя подумать... что, может... может, можно меня... всерьез?!
Walden McNair: Дену все сильнее казалось, что он попал в какой-то сюрреалистический кошмар, в котором у него на плече (у него! на плече!) рыдает девушка, тиская его кота - того самого, который за такие попытки мог превратить руки в два куска кровавого фарша и потом ничуть не раскаяться. В какой-то момент слизеринец вдруг подумал - а может, так и должно все быть? Не стоит спорить с судьбой, девушку, которую признал его кот, надо быстро брать в жены и уносить на край света, как настоящую редкость. Но сначала надо выжать рубашку. - Ну... тебя-то можно, - неловко попытался объяснить Уолден, - а меня нельзя. Я сразу понял, что ты что-то задумала, ну какая девушка в своем уме пойдет меня соблазнять по доброй воле? И видишь, я оказался прав. Собственно, говорить такую правду было очень неприятно, но с ней Макнейр давно смирился, а потому не слишком беспокоился о своей репутации. Сейчас его заботило только то, чтобы Араминта перестала рыдать. Не только из-за рубашки и Кенси. Он просто не выносил вида женских слез - это тягостное ощущение вины и полног ступора выводило из себя. - Честное слово, ты очень хорошенькая. И я понимаю, что ты не хочешь замуж, тем более за меня. Я тебе не пара, - мягко объяснял Ден, - ты всегда сможешь найти кого-то умного и красивого. Положим, он дураком и себя не считал, но есть тоже разница между умным человеком и скучным парнем, который собирается провести остаток жизни над Гербологией. Слизеринец неловко погладил Араминту по голове и снова вздохнул. Вот так и пинай беззащитных... они же ревут потом! - Я клянусь тебе, некоторые были бы счастливы, если бы ты их... соблазняла. Я бы тоже... был... если бы серьезно... Но ты же нет.
Araminta Portly: - А чего это сразу нет, чего это нет?! - моментально вскинулась успокоившаяся уже было Араминта. - Вот представь, что да! И вообще, ты меня просто утешаешь! Кот человеческими беседами не интересовался, но криков не одобрял, и потому слегка прикусил палец Портли, стоило той повысить голос: дескать, не вопи прямо в ухо, что ты как дикая. И Араминта, к собственному удивлению, тут же понизила голос, разве что хмуро потирая прикушенный палец и бурча: - Ладно, ладно... ты чего вообще. Если Уолден еще удивлялся сюрреалистичности происходящего, то Рами ее или не замечала вовсе, или как-то покорно смирилась, действуя в рамках этой самой окружающей сюрреалистичности. Может, всему виной глубокие переживания, но ни кот, ни Макнейр ее как-то даже не смущали, а кот так и вовсе нравился - он действительно оказался очень теплым и на диво плюшевым, а еще - удивительно ласковым для существа с такой презрительно-мерзкой мордой. Портли вздохнула и словно бы нехотя признала: - И ты не такой уж глупый. То есть ты совсем не глупый! Зачем ты постоянно изображаешь идиота?. Араминта оценивающе оглядела Макнейра - насколько это было возможно из положения "повисла на плече" и хмуро констатировала: - И ты сам ничего, только толстый.
Walden McNair: Уолден вздохнул и приобнял успокаивающуюся девушку за плечи. Честное слово, без задней мысли. Если бы у него какие-то такие задние мысли возникли, он бы оказался на такое действие неспособен, засмущавшись до потери пульса. Ну а пока они так душевно сидели, что просто с ума сойти. Идиллия. Если не вспоминать, с чего все началось и чем, по замыслу их родителей, должно закончится. Вот представь, что да! - Не могу, извини, - хмуро сказал Ден, - не получается. Кенси живописно развалился, отдавливая рейвенкловке острые колени своей тушей и, кажется, уже был совершенно счастлив. еще бы, его за ухом девушка чешет. Кот любил девушек. Всех и сразу - только некоторых кусать, а некоторым оттягивать руки своим весом. Портли явно была из последних. - Кому надо, тот знает, что я изображаю. А кому не надо, тем или все равно, или над ними весело издеваться. В любом случае, много не потребуют, делами не заинтересуются, обойдут стороной, - он пожал плечами, что тут же отозвалось нудной дергающей болью в спине, - на младших курсах было хорошо. Сразу дразнить перестали и в драку лезть, что с меня взять, я же идиот. Слизеринец устало вздохнул, пожалел о собственной откровенности и собрался было заверить Араминту, что страшно спешит в гостиную факультета и его там ждет... да тот же Бел, способный кого угодно за опоздание залить ядом, главное смотаться подальше, но тут удивительная барышня второй раз умудрилась наступить Дену на мозоль. А в чем дело? Дело вот в этом: когда-то, лет в одиннадцать, ему действительно не повезло быть толстым мальчиком. Мало того - большим толстым мальчиком. У больших толстых мальчиков, какой бы у них не был коэффициент интеллекта, всегда глупое лицо. К тому же, выросший практически в одиночестве, Уолден в чужой компании не мог и двух слов связать. Что из этого вышло, пожалуй, объяснять не стоит, более уродливым неудачником на его курсе, пожалуй, считали только Снейпа. Снейп обливал ядом. Виртуозно. Ден же научился прикидываться троллем, извлек из своей репутации все возможные выводы и так же виртуозно стал бить морды всем, кто рискнул косо посмотреть. Где-то к третьему курсу жирок с него сполз. К пятому, после смерти отца, Макнейр вытянулся еще, жировая прослойка помахала ему ручкой совсем, и под ней неожиданно обнаружились мышцы, подобающие запасному загонщику, любящему мордобой и длинные острые железки, которые при всем желании не используешь вместо вертела - разве что нанизывать особо неумных оппонентов. Но "Толстяком" он быть не перестал, потому как не бросил манеры носить мантию поверх рубашки. Мантия свисала с плеч, создавая определенное впечатление, да и скажи кто слизеринцу, что нужно там... демонстрировать девушкам фигуру, он бы впал в тяжелый шок. Но звание толстяка бесило неимоверно. А поскольку обида эта была детской, и реагировал на нее шотландец соответствующе - слишком... СЛИШКОМ импульсивно. - Я не толстый! - мгновенно возразил Макнейр, вставая, - неужели не видно? Он зло прищурился, сдергивая с плеч парадную мантию, а за ней рубашку, на которой красовалось довольно заметное пятно - видно, бинты долго не выдержали. Попутно запутался в галстуке и чуть не порвал несчастную полоску ткани: - Вот, в таком случае посмотри получше. Я - не -толстый. И вдруг понял, что беседует как бы не с Самаэлем. И не с Белом. А с девушкой. И стоит перед ней в брюках и бинтах. Уолден отчаянно покраснел и замер.
Araminta Portly: Девушка действом, надо сказать, впечатлилась: Кенси мигом вышел из состояния благостной дремоты, почувствовав, как тонкие пальчики пребольно впились в толстые бока. Кот завозился, пытаясь призвать рейвенкловку к порядку, однако сейчас его усилия успехом не увенчались, ибо Портли была занята. Портли созерцала. Потом чуть склонила голову на бок и созерцала снова, прикидывая в голове, достаточно ли хорошо звучит "миссис Макнейр" или все-таки лучше "леди Макнейр" - титул этот внезапно заиграл для нее новыми красками, озаренный, очевидно, ослепительным сиянием великолепия Уолдена. Тут стоит сказать, что несмотря на отсутствие какого-либо значительного опыта личных отношений, монашкой Араминта не была и становиться не желала. В свое время она, как и все девушки-старшекурсницы, с восторгом следила за тем, как мчатся на своих потрясающих метлах не менее потрясающие слизеринские игроки и изредка вспоминала, что она сама - вратарь, и недурно было бы в перерывах между глазением все-таки ловить мяч. Она не сходила с ума - это правда, но нельзя было отрицать, что вид красивого мужского тела доставлял ей определенное эстетическое удовольствие. Никогда, никогда еще эстетическое удовольствие не было так близко к Араминте Елене Уиннифред Портли, как в данное мгновение. Даже в прошлом году, когда на радостях от победы в кубке школы слизеринские загонщики разделись по пояс, рейвенкловку и эстетическое удовольствие разделяло футов двести. Сейчас же до эстетического удовольствия можно было дотянуться рукой - и сразу сделать его совсем не эстетическим. - О, мой Мерлин. - сказала Араминта. Кот наконец-то вырвался из оцепеневших рук девушки и недовольно прошелся по подоконнику, рассерженно косясь то на не оправдавшую доверие Портли, а то на вконец дискредитировавшего себя хозяина: это ж надо, раздеваться начал при всем честном народе. Срам да и только - и Кенси возмущенно обернулся пушистым хвостом, принимаясь тщательно вылизывать лапку и демонстрируя тем самым свое полное безразличие к двуногим. - О - Мой - Мерлин. - повторила Рами и спрыгнула с окна. Не отводя взгляда, словно завороженная, приблизилась она к Уолдену на расстояние не более дюйма; медленно подняла руку и осторожно провела ладонью по груди слизеринца, а потом шумно вздохнула и подняла взгляд широко распахнутых глаз, на Уолдена, чтобы произнести: - О, мой Мерлин, где тебя так?!
Walden McNair: Ден медленно менял цвет с алого на густо-бордовый. В этом смысле он, очевидно, порочил светлую память предыдущих слизеринских загонщиков, легенды о похождениях которых гуляли не только по факультетской гостиной и даже не только по Хогвартсу - в общем, сложно поверить, но он сейчас и вздохнуть нормально не мог при мысли о том, что только что натворил. Слизеринец попытался прикрыться мантией, но как-то не успел, потому что Араминта уже приблизилась. То есть... приблизилась. Совсем. На расстояние, опасное для его душевного здоровья. Макнейр с удовольствием бы отступил и уперся спиной в стену, но подозревал, что будет очень неудобно. Уолден беспомощно глянул на кота, но сразу понял, что от Кенси никакой помощи не дождешься - тот сидел на подоконнике, пушился и презирал хозяина. И было за что! Уолден Макнейр никогда не целовался с девушкой. И вообще девушки к нему так близко до сих пор не подходили, ну, если не считать Эшлинг, но Эшлинг не девушка, а младшая сестренка своего рода. А тут его буквально прижали к стенке (и все бы ничего, если бы не пигалица едва ли пяти футов ростом) и еще и... Черт, да она его ТРОГАЕТ! - Из..извини, - выдавил слизеринец, чувствуя, как начинает шуметь в ушах, - я... не подумал. Это очень неприлично, но я... ничего такого... а. Осознав, о чем говорит Портли, он прервал свое бормотание и выдохнул. - Не здесь. Спина. Ммм... вы колдовали и взорвали... зеркало. Ден поймал себя на том, что вот уже секунд пять пялится то на лежащую у него на груди ладошку, то на декольте мисс Портли. Не то, чтобы оно сшибало с ног, но вполне себе ничего такое было декольте - если бы кто спросил Макнейра, тот бы сказал, что как раз такие и предпочитает. Все такое... изящное. Жаль, что покраснеть сильнее было невозможно. Уолден бы попробовал.
Araminta Portly: Документально доказано, что если есть в мире существо, более привлекательное для девушки, чем хорошо сложенный красавчик - то это раненый хорошо сложенный красавчик. Было у мисс Портли одно слабое место, о существовании которого сама Араминта знала, однако поделать ничего не могла, как тот Ахиллес не имел возможности отрубить себе пятку, дабы лишиться единственной уязвимой части тела. Слабость эта состояла в том, что мисс Портли с какой-то особой жалостью, если не сказать трепетом, относилась к больным и увечным, независимо от того, был это друг, враг или ее жених. Не было лучше возможности расположить Рами к себе, чем рассказать о своих многочисленных и тяжелых травмах, подкрепив этот рассказ демонстрацией уродливых шрамов и неправильно сросшихся костей. А уж вид незаживающих язв или открытых ран вообще заставлял Портли становиться удивительно сочувственной и заботливой - и вот тут уже бери ее теплой и вей из нее веревки, не забывая принимать свою участь со стойкостью и смирением (фразы "Ну что ты, оно кровоточит только если пошевелиться" тоже оказывали на Араминту совершенно волшебное действие). Именно поэтому сейчас Рами глядела на Уолдена почти с нежностью, к которой примешивались сочувствие и забота. - Бедный, - искренне пожалела слизеринца Портли, - очень больно было? Ты же ходил в Больничное Крыло, да? И она осторожно погладила бинты жестом, каким гладила бы больное животное, чтобы успокоить. Кенси на окне сощурил глаза до совсем тонких желтых щелочек - люди сейчас явно были ему противны. - А я лезла обнимать... тебе же больно, наверное. - Рами прикрыла рот рукой, внезапно осознавая собственную ошибку. - Ой, дура... прости, пожалуйста. Вторая рука девушки, надо сказать, так и осталась лежать на талии слизеинца.
Walden McNair: В целом, будь Ден девицей, ему бы полагалось давно лежать в обмороке, а пока он просто опасно приближался к инсульту. Выражения в глазах Портли он не понимал и осознавал, и от этого медленно приходил в ступор. И вообще ему было как-то... сильно не по себе. То есть, слизеринец был в панике. Настоящей и неподдельной. - Было. Да. Ходил. Ничего, - Макнейр косился на ладонь Араминты, гладящую ее по бинтам и умудрялся молиться сразу о двух вещах: чтобы она прекратила и чтобы не останавливалась. Противнее всего была собственная реакция на все происходящее. С другой стороны, что уж теперь притворяться, и так уже испортил себе репутацию дальше некуда. Слизеринец попытался отступить, но уперся в холодную и неприятную стену. Снова лопатками. Да что ж такое... - Вот... Сейчас больно, - честно признался он, снова резко меняя окраску. Прижал к груди свисающую мантию в инстинктивной, хоть и тщетной попытке прикрыться и попытался взять себя в руки, с целью началь конструктивную беседу. На краткий миг Уолдену показалось, что стоит вот сейчас расставить все точки над чем попало, серьезно и спокойно объяснить Портли ситуацию, и возможно, она перестанет класть на него руки и вот так смотреть. Хотя если бы кто спросил, так Макнейр был вовсе не против. Просто ему казалось, что это неправильно. - Араминта, я это... это... в общем, так... я серьезно! - начало тирады получилось ну просто образцом высокой риторики. Шотландец поправил несуществующие очки жестом, подцепленным от Бела Селвина, и выдохнул, - В общем так. Ты, пожалуйста... понимаешь, я не очень понимаю во всех этих соблазнениях, о которых ты говорила. По правде говоря, я совсем ничего в них не понимаю. У меня на самом деле никогда не было девушки. Ты вот сейчас хорошо обращаешься со мной, и я... могу это не так понять. Ты потом уйдешь и забудешь, а я буду вспоминать все время. Если ты... действительно не хочешь за меня замуж, может, не надо? Я же тоже... в конце концов... живой человек, и мне не хочется быть дураком все время... Ден запнулся и понял, что сам не понял, что сказал. Ну в целом, как обычно.
Araminta Portly: Печаль, плескавшаяся в обращенном на Макнейра взоре превратилась в неизбывную грусть: Портли с удивительным в первую очередь для себя сочувствием наблюдала за тем, как краснеет и бледнеет слизеринец, которого девушка ранее полагала неуязвимым для столь глубоких эмоций просто в силу его не слишком большого ума. Воистину все проблемы от него: еще вчера был восторженный увалень, а сегодня - мятущийся юноша, так трогательно реагирующий на заботу. Всего-то разница в наличии ума - зато сколь она очевидна! Радости, впрочем, ум, судя по растерянному и печальному виду не приносил, однако же в отсутствии счастья Макнейру просто-таки подыгрывало несчастье, ибо Араминта внезапно выяснила для себя, что есть все-таки на свете нечто более привлекательное, чем раненый хорошо сложенный красавчик. Это печальный, раненый хорошо сложенный красавчик. Вынужденный скрывать свой исключительный интеллект и одновременно тяготящийся этим; страдающий от отсутствия личной жизни, но прячущий печаль под маской имбецильности - в глазах Портли Уолден начинал приобретать уже какие-то романтические черты. Теперь, когда деланная глупость Макнейра больше не мешала его приятной внешности, а сарказм в его речи сменился на кроткую печаль (примерно так это представлялось Араминте), Рами могла взглянуть на своего жениха по-новому, и зрелище это ласкало взгляд. Умный, богатый (для Портли это, конечно, не являлось главным критерием, но при этом оставалось приятным бонусом), приятной наружности и печальной судьбы раненый усталый слизеринский загонщик - кстати, у них там что, какой-то ценз на эту должность? - словом, никогда еще в одном описании не соединялось столько привлекательных для девушек черт. Портли прерывисто вздохнула и свела брови "домиком", выражая печаль и сострадание. Какое-то время она молчала просто потому, что не знала, что сказать такому совершенному существу, как печальный слизеринский загонщик. - Уолден, - проговорила наконец Араминта, - это было так жалко... в смысле, я, пожалуй, выйду за вас.
Walden McNair: У Дена опустились руки. И настроение. И вообще все опустилось. Вот так его, если вдуматься, никогда еще не оскорбляли, а если бы кто-то вдруг решил, то не прожил бы после этого долго. уолден еще никогда не убивал людей, но вот сейчас подумал, что самое время начать. Жалко. Нет, вы только подумайте. Он ей тут разоткровенничался, душу, понимаешь ли, открывает, а она... Жалко! Тоже мне, прекрасная дама. С другой стороны, если так подумать, а чем не дама? Настоящая леди, скромной, но миловидной внешности, чистой крови, не без милых девичьих причуд (но ничего страшнее неудачных попыток испортить себе помолвку), ум, характер и кое-какое чувство юмора прилагаются. И... ну нет, он вряд ли ей нравится, но она его жалеет. Это уже что-то. Знаете, надо быть идиотом и не слизеринцем ни разу, чтобы этим не воспользоваться. МакНейр вздохнул, собрался с мыслями и высказал свои соображение. - Знаешь, Араминта, - сказал он, пряча в ладонях ее хрупкие пальчики и стараясь выглядеть как можно более рассудительным, - я ценю твою жертву, но ты, возможно поддаешься минутному порыву... Все это начало страшно напоминать какой-то сентиментальный и поучительный викторианский роман, которыми зачитывалась матушка Уолдена. И нельзя сказать, чтобы Уолден этому изо всех сил не способствовал. Хотя в нормальном романе подобного толка им уже стоило бежать прочь, заламывая руки и осознавая всю непристойность своего поведения. - ...и я счастлив, но не могу допустить, чтобы счастлив был я один. Так что давай начнем с малого, с того самого, что мы чуть не пропустили. Ну там... в Хогсмид на выходных? Вместе на Рождественский бал? Ты ведь не откажешь мне в компании? С этими словами слизеринец, набравшись смелости, наклонился и поцеловал невесту. И в этот момент он понял, что вот сейчас они уже явно не с того начали и совершенно точно зайдут еще дальше по стезе ошибок.
полная версия страницы