Форум » Архив «Lumiere-77» » Чай с печеньем и печалью » Ответить
Чай с печеньем и печалью
Aengus O'Tier: Дата: 1977 год, за пару недель до Рождества; Место: штаб-квартира авроров, домашние условия. Участники: Доркас Медоуз, Ангус О’Тир; События: старые друзья и исповедь; Дополнительно: будет.
Ответов - 40, стр:
1 2 All
Aengus O'Tier: Ангус устало привалился плечом к косяку и воззрился на Доркас, которая провела в Аврорате уже черт знает сколько времени и О’Тиру уже казалось, что та живет здесь. Ему вполне понятно было, почему Медоуз не горит желанием возвращаться домой, пусть даже и в лондонскую квартиру, но ее вечное присутствие на работе его тоже пугало. И куда хуже этого всего было, как казалось О’Тиру, отсутствие интереса к чему бы то ни было кроме работы. Он, слава Мерлину, не терял семью, тем более ребенка, и в полной мере не мог знать, что творит с Доркас. Однако это не значило, что не желал как-то помочь ей. Клайв однажды заметил, что его друг с какой-то маниакальной устремленностью живет для других, забывая про себя. Также, по глубокому убеждению Ангуса, аврорами не становились просто так, у каждого на то была своя особая причина. Не та это работа, чтобы заниматься ей по простому «хочу». Изначальную причину Доркас он знать не мог, зато отлично понимал мотив, появившийся пару лет назад. При виде ее у аврора словно что-то обрывалось внутри. Не должна молодая женщина быть такой усталой и являть собой воплощение человеческого отчаяния и печали. Особенно, когда не за кем гнаться, некого преследовать, и никто не видит, как ей кажется. Да и скоро Рождество… -Доркас, - позвал Ангус от своего косяка, - сколько ты уже на работе? Судя по виду, лет двести. Пойдем, провожу тебя домой, все равно в отделе уже никого нет. Я тебе кое-что припас.
Dorcas Meadowes: Доркас стояла у стола в кабинете, сидеть уже было невозможно и перечитывала отчет напарника, чтобы завершить, наконец, свой. При звуке знакомого голоса она дочитала предложение, положила палец на лист в том месте, где остановилась, чтобы не перечитывать весь этот бред снова и подняла голову. - Я так плохо выгляжу, Ангус? - в голосе была какая-то странная нотка, вроде, и озорная, но все равно исполненная грусти. От этой грусти ей никак было не избавиться, сколько бы времени не прошло, что бы не менялось вокруг - все будто шло задним фоном, или же задним фоном были воспоминания? Сейчас она бы и сама не поручилась за ответ, запуталось все. - Тут мне тоже кое-кто кое-что припас. У меня гора отчетов, и я не могу сейчас закончить. И это хорошо, что никого нет, так лучше всего и быстрее всего работается. Я скоро. А ты иди, не жди. Поздно уже, сам говоришь. Она старалась звучать отрешенной и погруженной в дела, чтобы стало понятно, что лучше ее и правда не трогать.
Aengus O'Tier: Ангус вздохнул и уселся на стул у входа, глядя на Доркас также устало, - или почти также, - как и она. Скоро Рождество, светлый праздник, а они на пару торчат в Аврорате из-за отчетов, которые никто до окончания празднеств и смотреть-то не будет. Но, зная Медоуз, можно было сказать, что эта упрямица и с места не сдвинется, пока не закончит с проклятыми бумажками. Однако же, что-то в последней фразе приятельницы его озадачило – не столько содержание, сколько тон и интонация. Грустно усмехнувшись, О’Тир встал, откинул полы пальто и сунул руки в карманы брюк. Подойдя к Медоуз со спины, Ангус ссутулившись заглянул через плечо в бумаги. Бред какой-то. -Знаешь, Доркас, ты, конечно, как хочешь, но предложить я все же должен, - пробормотал он, - давай так: если хочешь закончить свой отчет, закончишь у меня. Мне на тебя смотреть больно. Обещаю отпоить чаем, накормить и проследить, чтобы отчет был готов. Или давай сейчас помогу с бумагами? Взглянув Доркас в лицо все также сбоку с высоты своего роста, Ангус неожиданно сник. -Если хочешь, я отстану, да. Просто… Рождество же скоро и никому сейчас аврорская писанина не нужна.
Dorcas Meadowes: Доркас не увидела, потому что вновь погрузилась в отчет, почувствовала, как Ангус подошел, заставила себя не дернуться, а потом, вновь отметив пальцем нужное место, подняла голову и чуть развернула назад, смотря на лицо О'Тира, грустное вдруг. Вот уж расстраивать кого-то перед Рождеством - хуже нет, и Медоуз улыбнулась уголками губ. - Это ты плохого мнения о нашем начальстве, Ангус. Ты думаешь, они будут Рождество справлять? Нет, не будут и нам не дадут. У меня вообще на Рождество, кажется, дежурство выпадает, по крайней мере, мы менялись с кем-то. Ангус так удобно стоял, что у Доркас появилось постыдное желание привалиться к нему, прикрыть глаза и стоять так долго-долго. Медоуз чуть нахмурилась, сердясь на себя за такие глупости, дернула головой и вернула взгляд к отчету, уставившись на свой палец. - А если мы сейчас пойдем к тебе, ты напоишь меня чаем, я же стану совсем неработоспособна, отчеты не сделаю и меня уволят. А тебе достанется вдвое больше работы, кстати, потому что где они еще под Рождество нового аврора найдут? Сложно изображать, что тебе совсем-совсем ничего не нужно, и ты полна решительности завершить отчет, когда тут есть такой большой и добрый отвлекающий фактор. И отчего-то у Доркас совсем не возникало желания сказать "да, Ангус, отстань, пожалуйста".
Aengus O'Tier: -Наше непосредственное начальство и так в курсе всего, а эти бумаги, они нужны… Ангус указал большим пальцем вверх и невесело хмыкнул. Ему вдруг отчаянно захотелось домой на свой старый диван, но, если взялся, бросить Медоуз он не мог, тем более он правда кое-что припас. Мелочь, но все же О’Тир наделся, что Доркас понравится. -Уволят? Тебя? Ты сама-то в это веришь? – фыркнул он и осторожно взялся за отчет, рассчитывая, что Доркас отпустит, а вместе тем выкинет из головы работу хотя бы на день. – Не сегодня закончишь, так завтра может? Меньше бреда получится. Потрепав Доркас по плечу, аврор все так же невесело улыбался. -Ну тогда я зайду к тебе в Рождество в Аврорат. Все равно в этом году не смогу никуда вырваться наверное, - он помолчал, обдумывая свежую идею и возможность ее осуществления, - или, если очень постараться, да и если у тебя будет желание, могу утянуть на Рождество в Мертир Тидвил. Там хорошо… Он снова замолк, неловко потирая покалеченную когда-то руку, как обычно нывшую в холоде, глядя на макушку Медоуз. Осторожно ткнув ее пальцем в лопатку, словно молча требуя ответа. -Пойдем, Доркас, мне правда смотреть на тебя больно. Никуда твои отчеты не денутся.
Dorcas Meadowes: Доркас отпустила было отчет, но руки тут же снова бросились за ним вдогонку, и у нее чуть не вырвалось: "Куда? Куда? А ну отдавай обратно!" Отчет приземлился на стол и внезапно стал смотреться там так хорошо, что Медоуз и правда подумала оставить там его до завтра. В конце концов, она продержалась на этой работе столько времени именно потому, что научилась очень быстро писать отчеты. Собственно, это муж когда-то ее научил всяким мелким журналистским приемам, и она теперь постоянно ими пользовалась. Воспоминания подобного рода быстро возвращали ее в состояние печального созерцания окружающего мира, в котором явно чего-то не хватало, но Ангус в данный момент своим присутствием в это жалостливое состояние не пускал. - Кто ж меня теперь отпустит на Рождество? Работать ведь кому-то надо, а так как семейный праздник, работают... несемейные. Какое простое разделение - раз не с кем тебе праздновать Рождество, празднуй его с отпетыми преступниками, которые не дремлют даже в этот светлый праздник. Тычок вновь вернул ее к реальности, и Медоуз со вздохом взялась за пальто. - Ладно-ладно, пойдем, великий манипулятор. А то я так не только себе, получается, жизнь порчу, но и тебе, главным образом. А ты ведь недалеко живешь, в Гринвиче? - от усталости, видимо, Доркас вообще перестала понимать, где что находится, и хотя она бывала у Ангуса, адрес бы сейчас точно не назвала - они всегда туда аппарировали. - Может, прогуляемся? А то я по улице уже пару недель нормально не бродила, без того, чтобы не преследовать каких-нибудь темных личностей. Доркас надела пальто и подняла воротник, бросила прощальный взгляд на отчет и двинулась к выходу вслед за Ангусом.
Aengus O'Tier: -Ну, вообще-то в Суррее, - признался Ангус, доставая откуда-то из-за пазухи нечто зеленое и пряча в карман, - но давай пройдемся, я только за. Подтолкнув Медоуз на выход, аврор запер дверь и напялил перчатки. Говорят, вечер выдался снежным, но не холодным, что было особенно приятным – на холоде собранная по кускам рука и спина начинали предательски болеть. Уже на улицу, в переулке быстро, чтобы Доркас не успела среагировать, Ангус накинул ей на шею зеленый шарф, который и перепрятал из-за пазухи в карман, а на глаза нахлобучил шапку. Отодвинувшись, улыбнулся, довольный результатом, и сам плотнее намотал шарф, однако пальто оставил распахнутым и вышел из темного переулка на заснеженную улицу под желтые фонари. Дождавшись Медоуз, он сунул руки в карманы, для чего пришлось ссутулить плечи. Усмехнувшись, он пихнул женщину плечом, стараясь, чтобы та все же не улетела с тротуара. -Ну, вот так-таки манипулятор? А мне-то всегда говорили, что я такой добрый, такой добрый, что отказать противно. – Протянув руку, О’Тир вернул Медоуз в изначально твердое положение, нарушенное толчком. - А на счет Рождества… Ты скажи, а я договорюсь, чтобы отпустили. За Скримджером для меня должок трехлетней давности – в карты проиграл, а взять с него все равно нечего, да и не думаю, что этот хрыч сильно огорчится. Но, опять же, если ты не против, Доркас.
Dorcas Meadowes: Доркас заметила что-то зеленое, когда оно уже опустилось ей на плечи, и тут же видеть перестала, потому что Ангус нахлобучил ей прямо на голову что-то по самый нос. Она тут же принялась возвращать зрение, а О'Тир уже ускакал вперед, и когда Медоуз его догнала, тут же орбита ее перемещения сместилась после столкновения с коллегой. Она даже не поняла сначала, что он ее толкнул, к тому же почти тут же поймал и далеко улететь она не успела, только предательская шапка снова на глаза полезла, и Доркас принялась ее рукой вновь поправлять. С утра она пришла на работу в одном пальто, совершенно не задумываясь о погоде, без шарфа, шапки и перчаток. Утром было довольно холодно, и она замерзла, сейчас же, не смотря на любой холод ей было тепло, ну, руки немного мерзли. - Ты смотри, я ведь могу привыкнуть, что ты обо мне заботишься. Сам потом жалеть будешь, когда я буду топать ногой и приказывать принести мне мороженое, пирожное и торт со взбитыми сливками. Шапка наконец оказалась на своем месте, и Доркас, на всякий случай придерживая ее рукой, спросила весело: - Она хоть тоже зеленая? Или в красно-фиолетовую полоску? Вообще, зеленый мне идет, Пи... - она хотела было сказать "Пирам так всегда говорил", но умолкла. - Ох. Медоуз вцепилась в концы шарфа, коря себя за хорошую память - вновь накатила грусть, но она все равно попыталась улыбнуться. - Спасибо тебе за теплый подарок, - в другой раз она бы подошла и, может, даже поцеловала бы Ангуса в щеку в благодарность, но сейчас момент был до крайности не тот. Они прошли еще немного, и Доркас обернулась к коллеге. - Да нет, не нужно, я вполне могу поработать. Мне ведь и правда не перед кем наряжаться Сантой. В Рождество, говорят, куча забавных случаев происходит.
Aengus O'Tier: -Зеленая, зеленая, - успокоил Ангус, - я, конечно, хотел взять именно в красно-фиолетовую полоску, но леди в магазине объяснила, что я дурак. Даже спорить не стал. Ему было приятно смотреть на улыбающуюся Медоуз или хотя бы слышать, что в голосе зазвучали веселые нотки. Почти за тридцать пять лет жизни О’Тиру не доводилось видеть подобного воплощения печали. Казалось, буквально все теперь напоминало ей если не о произошедшей трагедии, то о покойных муже и сыне. Аврору казалось, что он все же верно истолковал заминку Доркас. -Да ради Мерлина, - фыркнул он, - мороженное, пирожные, торт, еще что-нибудь сладкое и липкое, если тебе… полегчает. Будешь через пару месяцев со мной в одной весовой категории, станем толкаться на равных. Когда Медоуз повернулась к нему, Ангус остановился и наклонился к ней, поправляя шарф. Заметив, что коллега с незащищенными руками, он спохватился и стал поспешно стягивать с рук кожаные перчатки, чтобы отдать Доркас. Все же зима есть зима, а, рассудив по себе, О’Тир решил, что можно не носить шапку и даже шарф, но вот забыть про перчатки невозможно. Вот и берись за что-то хорошее. -Возьми-ка мои, - с этими словами он вручил их Медоуз. – А что до Рождества… Я тогда составлю тебе компанию? Мне доводилось пар раз дежурить в рождественскую ночь, чего только не случается, это точно. Только вот общество тех, по чьей вине случается, не самая лучшая компания. Но, все же, еще пара недель… Убрав волосы с лица, Ангус неспешно вновь двинулся вперед, спрятав руки в карманы и косясь на спутницу из-за высоко поднятого воротника. Помолчав, он перевел взгляд на желтые фонари, но все же решился и тихо добавил: -Я уже и забыл даже, что ты когда-то бывала веселой… Не должно это все так быть, Доркас.
Dorcas Meadowes: После всех этих разговоров о пирожных и тортах Медоуз вдруг вспомнила, что с утра ничего не ела, но борьба с чувством голода, как и с желанием завалиться куда-нибудь и проспать четверо суток, была одной из самых простых в ее жизни. Всегда можно себя заставить, вот только быть прежней себя заставить у нее никак не получается. - Ты меня экипировал по полной программе, - покачала Доркас головой, беря перчатки, хоть и надевать их не спешила. Тепло было даже не от шарфа с шапкой, тепло было от заботы. - А что до Рождества, - эхом отозвалась Медоуз, - до него и правда еще две недели, может, все совсем не так будет, как мы сейчас себе задумываем. Она вновь замолчала, идя рядом с Ангусом, смотря прямо вперед, в темноту улиц, совсем не страшную. Веселой? Да, когда-то она, пожалуй, была веселой, много чудила, смялась вместе с мужем и вместе с сыном смеялась. А теперь... - Ты обещал чай, кажется, самое время, - пробормотала Доркас, отводя взгляд, облачко пара сорвалось с губ и растворилось в этой печальной зиме, второй печальной зиме, которую она жила, а они нет. Попытаться перевести тему было проще, но Медоуз вдруг поняла, что трусит, не отвечая другу. - А как по-другому?
Aengus O'Tier: -Как? Никто так легко не должен распоряжаться чужими жизнями. Положив Медоуз руку на плечо, Ангус передернул плечами, оглянулся по сторонам и аппарировал в переулок возле своего дома. Где-то испуганно заорала кошка. В Суррее было куда спокойнее, чем в Лондоне, а в этот час уже почти не светились окна, так что О’Тир даже не боялся, что их заметят. Жил Ангус почти на чердаке – в мансарде четырехэтажного дома. А вот около дома была чудесная маггловская кулинария, куда аврор и забежал на минуту, попросив свою спутницу подождать. Вернулся он действительно очень быстро, таща с собой небольшую прямоугольную картонную коробку. -А вот теперь с сюрпризами на сегодня все, - улыбнувшись от уха до уха, заметил аврор, - пойдем в дом, а то правда действительно уже холодно. В прихожей он принял у Доркас пальто и сам поспешно стянул свое, после чего стремительно бросился в комнату, чтобы убрать с дивана различный хлам типа гахет, пустых бутылок и пудовой гири. -У меня тут небольшой беспорядок, - извинился Ангус, оглянувшись через плечо, - но чувствуй себя как дома. Вот, смотри-ка… О’Тир развязал бечевку на коробке и снял крышку. -Яблочный пирог. Ты же вроде любила яблоки, Доркас?
Dorcas Meadowes: Ответить Доркас не успела - они уже были в Сурее, а ответ все крутился у нее в голове, тысячу раз уже себе высказанный, пока она ждала Ангуса, появившегося с загадочной коробкой. Вот теперь дом был ей знаком, когда они оказались перед ним и поднялись по старой лестнице на самый верх - безумное испытание для старушек и маленьких детей. В квартире и правда было совсем не холодно, но О'Тир быстро избавил ее от кокона теплой одежды, и бабочка Медоуз выпорхнула ко входу в комнату, правда, добрый жук ее здесь опередил, обошел с фланга и принялся за скоростную уборку. - Думаешь, я твоего беспорядка не видела? Да перестань, Ангус, все в порядке. Здесь куда лучше, чем у меня, пусть там и все на своих местах. Доркас не стала уточнять, что ее квартира вообще выглядит так, будто в ней никто не живет, никто не использует те немногочисленные вещи, что в ней есть. Отчасти правда. Всем нам дом - Штаб Аврората. От пирога исходил дивный аромат, предательски яблочный, а яблоки у Медоуз были слабым местом, во всех смыслах. Раньше она их любила и ела чуть ли не корзинами, а теперь они стали еще одним напоминанием о том, как раньше было хорошо. - Да, любила, - кивнула Доркас, надеясь, что ничем не выдаст своих чувств и не расстроит друга. - Надо бы чайник поставить, к такому замечательному пирогу. Заваришь по своему рецепту? Мне очень нравится. Она только сейчас заметила, что так и не сняла шарф, но и к лучшему, было чем занять руки, когда не знаешь, как выражать то, что чувствуешь так, чтобы другие этого не чувствовали. - У меня мама очень похожий чай заваривала, только с яблоками, - неожиданно даже для себя сказала Доркас, отступая к дивану. - В доме в Блэкбёрне, где мы жили, яблоневый сад. Сейчас он, правда, дикий, никто не ухаживает, но яблоки очень вкусные все равно. Я езжу туда иногда, именно за яблоками, в следующий раз привезу.
Aengus O'Tier: Ангус окинул Доркас долгим взглядом, но ничего не сказал, лишь вздохнул и ушел на кухню ставить чайник, как и договаривались. Будет ли когда-нибудь так, что она не будет вздрагивать и мрачнеть при упоминании того, что когда-то делало ее счастливой? Ангус никогда не боялся вызывать людей на откровенность, а, если бы честным, то скорее доводил людей до нее. Заканчивалось, однако, зачастую все или дракой, или обвинениями. Сейчас же подобного исхода он хотел в последнюю очередь. Смотреть спокойно на потухшую Доркас, впрочем, тоже не мог. Он не знал, если у нее с кем просто поговорить или же об этой боли, а, главное, хочет ли она того и нужно ли? За столь невеселыми думами О’Тир сам не заметил, как справился с чаем. Отыскав пару чистых кружек, аврор сообразил, что чайник, сахарницу да еще и кружки с тарелками он не утащит за раз. Возвращаться же было лень. Составив все на поднос, Ангус отлевитировал его в комнату. -Я бы на твоем месте не стал снимать шарф, Доркас, - улыбнулся он, - это тебе с улицы кажется, что здесь тепло, на самом деле это все же не так. Все же, под самой крышей… Налив чай в толстостенную кружку, Ангус протянул ее Доркас и, не удержавшись, обнял ее свободной рукой за плечо. -Могу тебе чем-нибудь помочь? Я хорошо умею слушать, например…
Dorcas Meadowes: Доркас понимала, к чему все идет, точнее, к чему ведет Ангус, и она была одновременно и благодарна ему, и испугана. Она стояла посреди комнаты, не решаясь присесть, и не знала, не поздно ли еще сбежать от этого замечательного и доброго человека и его чая с яблочным пирогом. Внутри вновь чувствовался комок из чего-то очень многого, невысказанного, невыплаканного, наверное, непередуманного. Завалила себя работой, забыла себя и думала, что будет легче, но когда настают такие вот моменты, понимаешь, что ты не спасен, что только отсрочку себе дал перед мучительным избавлением. Придет ли оно? Готова ли она сама? И хочет ли? Доркас увернулась от летящего подноса, встретилась взглядом с вошедшим Ангусом, приняла кружку из его рук и приняла прикосновение, пусть и непросто это было. С прикосновениями теперь вообще было сложно. - Я понимаю. Но... Я не знаю, умею ли я говорить. Доркас мягко выпуталась из этого объятья, в котором, на самом деле, ей больше всего хотелось бы спрятаться, но она бы себе все равно не позволила. - Я не знаю, хочу ли и имею ли право говорить о них с кем-то. Я вообще не знаю, на что имею право и на что нет, теперь, когда их нет, и у них нет никаких прав. Ей казалось, что она несет чушь, отборный бред, и только сильнее впилась в чашку, чуть обжигая руки, возвращая себя этим к реальности. - Я боюсь таких вот вечеров, потому что должно быть вдруг так хорошо. И я не знаю, хочу ли я, чтобы мне было хорошо. Это нечестно. Она все так же стояла, в шарфе, с чашкой, и правда чуть испуганная от того, что она говорит. Растерянная.
Aengus O'Tier: О’Тир чувствовал себя дураком. В этот раз было даже досадно. Ну, с чего он полез со своими утешениями? Такая боль, наверное, никогда не уймется, но, кто знает, может сейчас он разбередил только начавшую подживать рану. Ангус постепенно потух, понимая, что и без того не слишком веселая улыбка сползает с лица. За эти несколько секунд он успел сто раз себя проклясть и раздал тысячу ментальных затрещин. Опустив руку, покоившуюся на плече Доркас, чтобы как-то занять себя и собраться с мыслями, аврор перехватил поднос и осторожно опустил его на низкий столик около дивана. Стол был весьма примечательный – с многочисленными царапинами, сколами и круглыми белесыми пятнами на лакировке. Вообще Ангус привык ощущать себя идиотом и понимать, что сделал он что-то не то, руководствуясь благими намерениями. Сейчас же было как-то досадно. Нет, он не обиделся на Медоуз, это бы ему и в голову не пришло никогда, скорее корил он себя. Кто его просил? Кто сказал, что ей это нужно? А внутренний голос твердил: «Да ты взгляни только на нее? Она же совсем одна осталась». -Я плохо знал Пирам, и совсем не знал твоих родителей и сына, - тихо и неожиданно даже для самого себя начал Ангус, - но не думаю, чтобы кто-то из них хотел для тебя такого. Чтобы ты ходила как тень… А когда тебе кажется, что никто не видит, у тебя такой взгляд, Доркас… Я даже словами описать не могу, но такую тоску на меня даже дементоры никогда не навевали. Неужели ты думаешь, им бы хотелось, чтобы вместе с ними умерла и ты – пусть не физически, но все же. Тут О’Тира словно по голове огрели и он очнулся, поспешно выставив перед собой руки в извинении. -Прости, прости, Доркас, - с перемкнувшим от злости на себя горлом выдавил он, опустив глаза в пол и растеряно почесав заросший щетиной подбородок, - я такой идиот, мне не следовало, пожалуй… Слушай, пирог же совсем остынет.
Dorcas Meadowes: Доркас тихо опустилась на пол вместе с чашкой, до дивана уже было не добраться, ее придавило осознанием. - Может, и следовало, давно уже, - проговорила она еле слышно. - Я знаю, что они бы не хотели, но и так я тоже не хочу. Тоску, говоришь, навевает? Я просто не могу о них не думать. Она поставила чашку на пол, потянулась к остывающему пирогу, утянула кусок, но аппетит куда-то резко пропал. Так и сидела с куском пирога в руке, то задирая голову, чтобы посмотреть на Ангуса, то опуская вниз, потому что сложно было говорить обо всем этом. Сложно, но, может, и правда надо уже? - Я иногда забывала, наверное, не верилось настолько, что я бежала домой после работы, будто там кто-то ждет. Потом приходила в себя. Один раз очнулась на пороге кухни, в которой все уже слоем пыли покрылось, начался приступ клаустрофобии даже. Надо было продать дом, но все рука не поднималась. Да и кому продать дом, в котором за раз убили пять человек? Там еще был мой младший брат. Доркас вновь подняла голову и нахмурилась. - Нет, это ты меня прости. Мне не стоит все это на тебя сваливать. Разве мне одной плохо? Да и разве мне плохо? Нет, это на считала еще более нечестным - такие рассказы люди не могут слушать безэмоционально, им они тоже приносят боль. Разве ее боли уже недостаточно?
Aengus O'Tier: -Ну, а разве хорошо? – спросил Ангус, присаживаясь рядом с Доркас на пол и беря свою чашку с чаем. – Тут хорошо быть просто не может. Отхлебнув здоровенный глоток кипятку, он задумчиво уставился на Медоуз. Правда что ли думает, будто для него это в тягость? Сам вызвал же… -Ты за меня не беспокойся, Доркас, я большой мальчик. Сам тебя на этот разговор вызвал. Так может быть все не так уж и просто? Может стоит, а? Ангус невесело улыбнулся и слегка щелкнул женщину по носу. Сам он когда-то перенес адскую боль, но то была боль физическая, она-то и проходит быстрее. А такое… О’Тир бы не смог. Потерять сначала всю семью, а потом все же держать лицо хотя бы на людях. А уж от воспоминаний, о времени, когда ты был счастлив, не спасет и заклятия Забвения. Хотя, он бы наверное совершил подобное «самоубийство» в первую же неделю. А Медоуз молодец, сильнее его. -Знаешь что? У тебя уже нос холодный, давай-ка, поднимайся с пола. О’Тир сам отставил чашку на покалеченный стол и, поднимаясь, следом потянул за собой и Доркас, поддерживая ее под локти. -Диван тебя заждался. Тут где-то плед должен был быть… - Ангус перевесился через спинку и извлек клетчатый шерстяной плед, который пришлось пару раз хорошенько встряхнуть, - на вот, держи. Устраивайся и ни о чем не беспокойся. Хорошо? Мы ведь все же друзья.
Dorcas Meadowes: Доркас боднула Ангуса в ответ головой легонько, а потом откусила от пирога, размышляя над ответом. Пирог и впрямь был очень вкусный. Потом Ангус передислоцировал ее к дивану все-таки, но в процессе она успела измазать зажатым в руке пирогом не только себя, но и его. - Ой, прости, я жутко неуклюжая местами, - тут же принялась она стряхивать крошки теста и кусочки яблока со свитера Ангуса, а потом утянула его с собой на диван. – Ты тогда тоже садись, такого пледа на двоих хватит. Ой, чашки, чашки. Доркас тут же вскочила снова, подняла с пола чашки, попутно ошпарив слегка руку кипятком, и поставила их на столик перед диваном, к пирогу. - Все в порядке, - предупредила она аврора, на случай, если он заметил, а потом наконец забралась на диван, вместе с ногами в полосатых носках, и спряталась под пледом. Вся эта мелкая суета несколько сбила общее настроение разговора, но зато Доркас говорить стало легче. - Не знаю, Ангус, все непросто, да, но как это все изменить, я не представляю. Можно было бы, наверное, постараться все забыть и начать с чистого листа, но я так не могу. Наоборот, я боюсь забыть, лица, голоса, не хочу забывать, но помнить порой очень тяжело. А еще я не умею прощать, и если бы я знала, кто это сделал… Доркас неопределенно махнула рукой, заметила в ней пирог, посмотрела на него, словно говоря: «Ой, здравствуй, и ты здесь», и откусила снова.
Aengus O'Tier: Развалившись на диване и разметав руки по спинке, Ангус с хитрым видом кота наблюдал за суетящейся Медоуз. Было забавно смотреть, как та мечется с кружками и пытается отряхнуть с него крошки пирога. Вот это живой человек. Когда же Доркас вернулась к прерванному разговору, то О’Тир практически убедился в своей правоте – раз сейчас она сама вернулась к главной теме вечера, то, видимо, все он сделал верно. Поправив плед, Ангус посмотрел на свой древний свитер, на котором яблочное пятно смотрелось как не очень-то затейливый узор. -Забыть? – задумчиво пробормотал Ангус. – Так ведь забудешь все в таком разе: и хорошее же в том числе. Полжизни, Доркас, не вычеркнуть и нормальным при этом не остаться. О’Тир отхлебнул чая, покатав во рту, сохраняя вид крайне задумчивый. И тут, сложив два и два, развернулся всем корпусом к Медоуз, тронув ее за плечо. -Слушай, Доркас… - тихо спросил аврор, нахмурившись и глядя ей в лицо, - а получается те яблоки были из вашего сада в Блэкберне? Ты их еще как-то мне в Мунго приносила, зеленые такие… Эх, Доркас, Доркас… Он не понятно с чего печально покачал головой, все также глядя на Медоуз. Уже год, как он вслух не называл ее по фамилии, - неожиданно пришло ему в голову.
Dorcas Meadowes: Доркас домучила пирог, наклонилась вперед и стряхнула крошки с ладони в открытую коробку. Теперь прятаться было не за чем, чашку она поставила слишком далеко, а вставать было лень. Она подтянула ноги поближе и тоже развернулась к Ангусу. - Да, из Блэкберна. Ну а что, пропадать им, что ли? Пусть хорошие люди едят вкусные яблоки. Я, на самом деле, только с одной яблони собираю, мы ее вместе с Пирамом посадили, еще когда я только шестой курс закончила. Глупая я тогда была, правда и сейчас не лучше. Она не знала, стоило ли продолжать, казалось, внутри скопилось очень много всего с того ноября. Неудачный месяц, этот ноябрь. - Там хорошо, знаешь, там много воспоминаний живет, и почти не болит, когда я там. Странно даже. Чем ближе я к дому, тем проще, но в сам дом зайти сил нет. Доркас отвела взгляд, сейчас она была и здесь, и не здесь, чувство, которое сопровождает ее уже давно. - Пирог вкусный. Ты попробуй. Она убрала с лица волосы, голову подперла рукой, опираясь на спинку дивана. Взгляд был глубоким и далеким, и что она видела, неведомо, а потом вновь близким, скользил по лицу Ангуса, так, словно она видела его после долгой-долгой разлуки.
полная версия страницы