Форум » Архив «Lumiere-77» » I know that life wont break me » Ответить
I know that life wont break me
Ethelbert Watts: Дата: 18 октября 1975 года. Место: Министерство Магии Участники: Ethelbert Watts & Danielle Davis События: Дело об убийстве Мэри Уоттс было поручено Даниэлль Дэвис. Утром 18 октября Этельберт получил от нее сову с просьбой о встрече, так как у нее были какие-то новости. С маленькой искрой надежды внутри Этельберт отменил свои не очень-то радужные планы на день и поспешил на встречу. [quote][/quote]
Ответов - 9
Ethelbert Watts: Внешний вид: изрядно потертые темно-серые прямые джинсы; темно-синий однотонный джемпер одет поверх белой футболки, которая выглядывает из-под v-образного выреза джемпера; поверх одет черный двубортный плащ длинной до колена; на ногах - темно-коричневые кожаные ботинки на шнурках. Maxence Cyrin - Where Is My Mind Два года назад, еще полный надежд, Этельберт снял квартиру на окраине Лондона, в самом обычном маггловском районе. Ему нравилась перспектива жить подальше от шумного центра, да и квартира эта, казалось, полностью соответствует его образу жизни. Уоттс прекрасно помнил как пришел ее смотреть. Дверь открыла ему хозяйка дома - женщина лет 85, со сморщенным от времени, но все еще дружелюбным лицом. Она пригласила юношу в дом, а тот сначала заглянул в коридор, не переступая порог, а лишь потом вошел. Квартира эта очень маленькая - коридор с площадью около четырех квадратных метров. Здесь, на старых, изрядно потертых полосатых обоях, висит вешалка для вещей и зеркало. Кроме этого в коридоре только две двери - одна в комнату, другая - на кухню. Кухня, чуть больше коридора, казалась на удивление уютной. Обои здесь были такие же потертые как и в коридоре, некогда приятного вишневого цвета, а сейчас - даже не поймешь какого. Не смотря на маленькую площадь, здесь удобно расположилась плита, рабочая панель и несколько шкафчиков над ней, а возле окна стоит раскладной столик и стул. Один-единственный стул. А вот комната - она ему понравилась сразу. Так как квартира располагалась на четвертом этаже, прямо под крышей, здесь был скошенный потолок и окна-люки прямо на нем. Широкая кровать из темного дерева располагалась так, чтобы лежа на ней, можно было смотреть в оба эти окна. В старом доме Берт тоже собирался сделать из чердака мансарду. Но... Эта комната была не в лучшем состоянии. Бежевые обои с каким-то узором чуть протерлись, под одной из стен стоял старый комод из такого же темного дерева, как и кровать. Кроме этого в одном из углов стоял небольшой письменный стол, заваленный какими-то книгами. Рядом со столом - кресло с темно-зеленой обивкой, которая когда-то напоминала бархат. Этельберт сделал пару шагов и очутился у стола. Он взял одну из книг, это оказался Чарльз Диккенс, открыл и втянул носом воздух, чуть склонившись над ней. От книги пахло сыростью и пылью. Спустя два года с того момента, Берт лежит на кровати, одетый в темно-серые домашние штаны и теплый свитер. Он смотрит прямо перед собой в окно, наблюдает за небом. Оно затянуто свинцовыми тучами и изредка видно всполохи молнии, но дождя пока еще нет. Календарь, без которого он бы давно потерялся во времени, подсказывал, что было 18 октября. В квартире очень холодно. Миссис Фортенберри, хозяйка дома, сказала, что поломалось отопление. Она, конечно, вызвала ремонтника, но когда тот доедет до их окраины - не известно. Берт то и дело кутается в старое стеганное одеяло, вдыхая воздух, пропитанный сыростью. Неожиданно раздался стук. Отвлекшийся на собственный мысли, Этельберт не заметил, как на выступе окна очутилась сова. Немного удивленный, Уоттс встал с кровати и обошел ее. С его ростом дотянуться до окна не составляло проблем. Через несколько секунд, Берт уже читал присланное ему письмо. Оно было от прокурора Даниэлль Дэвис. Краткое письмо говорило о том, что у нее есть какие-то для новости. Новости по делу. Закончив читать, Берт положил письмо рядом с собой на кровати и некоторое время сидел неподвижно, глядя в одну точку. Его лицо явно осунулось, под глазами пролегли тени из-за плохого сна, волосы были в полнейшем беспорядке. В последнее время ему не хотелось совершенно ничего. Единственное, чем он занимался - это сидел, глядя в никуда или лежал, глядя в небо. Разумеется, кроме тех моментов, когда он был занят работой. Работа - это пока что единственное, что заставляло его просыпаться по утрам. Буквально через час Этельберт уже шагал по улице в нескольких кварталах от Министерства. Он собрался за рекордные сроки и пришлось поехать на обычном такси, а дальше, разумеется, пешком. Осень рано вступила в свои права в этом году и сейчас, в середине октября, люди уже одевались в пальто и перчатки. Уоттс же, как и всегда, был одет не по погоде. Его легкий, хоть и водонепроницаемый плащ, едва ли мог спасти от холода. Дождя все еще не было, но раскаты грома явно о нем предупреждали. Изредка взглядывая на тучи, поднимая выше воротник в попытке защититься от ветра, Берт шагал по улице дальше. Дорогу к кабинету Даниэлль Дэвис Берт знал как свои пять пальцев, хоть и был здесь всего-то два раза. В какой-то нерешительности, Берт остановился прямо перед закрытой дверью и какое-то время смотрел на нее в упор, словно ожидая, что она откроется сама. Но, глубоко вдохнув, мужчина все-таки учтиво постучался, а лишь потом повернул ручку. - Добрый день, - просунув голову в щель, проговорил Этельберт.
Danielle Davis: внешний вид: брючный, темно-красный костюм с идеально отглаженными стрелками; из-под пиджака выглядывает белая блузка; туфли на пол-тона темнее костюма на относительно высоком каблуке; волосы собраны в конский хвост на затылке; почти без макияжа, вид самый что ни на есть "естественный". Казалось, что Даниэлль, одна из лучших на своем потоке, только вчера закончила школу. Казалось, буквально накануне вечером любимый отец предложил ей пройти стажировку в Министерстве Магии, и не где-нибудь, а в Административных службах Визенгамота. Казалось бы, что может быть лучше, когда мечты сбываются? Но у каждого счастливого события есть другая, более темная грань. Дэвис всего несколько месяцев работала в Министерстве и носила гордое звание "стажер, помощник прокурора": на деле же девушка занималась самой "грязной" работой. Разбирала почту и прочую корреспонденцию, подшивала дела, разбирала документы, ежедневно поступающие к ним в отдел кипами, сотнями кип. Ничего серьезного или стоящего, но ведь нужно с чего-то начинать? Проявив себя трудолюбивой, прилежной, а, самое главное, исполнительной и быстрой сотрудницей Дани заслужила некоторое уважение от коллег и внимание со стороны начальства. И, вот однажды, Дэвис поручили одно дело: убийство некой М. Уоттс. Когда шеф положил на ее стол тонкую, ярко-малиновую папку, бывшая рейвенкловка готова была подпрыгнуть на стуле от радости. Неужели это ее первое в жизни серьезное дело? Не может быть. Собственно, так оно и оказалось. По степени тяжести дело хоть и было серьезным, но за неимением большего количества улик, свидетелей и прочих необходимых вещей, на дело повесили ярлык "в процессе" и убрали в долгий ящик. Уважающие себя прокуроры браться за это дело не спешили, пока муж покойной М. Уоттс не стал появляться в Министерстве Магии все чаще и чаще, требуя дать делу полный ход. На законных правах требуя, стоит заметить. Сначала отмахивались, а потом не нашли ничего лучше, как спихнуть всю ответственность на молодого, наивного и полного энтузиазма стажера, коим и была Даниэлль Дэвис. Ее сердце горело жаждой великих свершений и дел, она была полна решимости во что бы то ни стало доказать, что она достойная дочь своих родителей, и пусть ей всего лишь 19 лет, она способна на многое. Но стоило ей впервые увидить Этельберта Уоттса, как внутри что-то екнуло. Этот человек больше напоминал тень от своей прошлой и некогда счастливой жизни. Не нужно быть экспертом или эмпатом, чтобы понять, как сильно мужчина любил покойную жену. Ввиду своей эмоциональности и будучи человеком очень сопереживающим, Дани позволила жалости поселиться в своем сердце. И это, в последствии, сыграло немалую роль. Она стала заниматься делом Уоттса с особенной отдачей, проверяя всевозможные теории, факты, людей и улики, которых было чертовски мало. Теперь Дэвис понимала, почему никто не хотел браться за это дело. Оно было почти безнадежным, а зацепки, которые хоть и были, почти ни к чему не вели. Но Даниэлль обещала себе, что приложит все усилия, чтобы найти убийцу Мэри Уоттс. Раздался стук в дверь. Девушка подняла глаза на дверь, в проеме которой показалась голова того, кого она ждала. -О, мистер Уоттс, прошу вас, проходите! - единственный плюс помощника прокурора был в том, что можно было смело пользоваться кабинетом шефа, когда того не было на рабочем месте. А в последнее время это случалось все чаще и чаще. Дани поднялась навстречу мужчине и, обойдя стол, заваленный папками с документами и фотографиями, протянула руку в приветственном жесте. -Мерлин, на улице так холодно, а вы совсем легко одеты! Должно быть, вы замерзли? Хотите чаю? - девушка вежливо улыбнулась, стараясь спрятать свою жалость как можно глубже. Отец всегда говорил: "Настоящий профессионал пользуется холодным разумом". Но будешь тут разумной после всех ужасов, что она прочитала в деле Мэри Уоттса и после разговора с Этельбертом. Один несчастный вид мужчины говорил очень многое даже человеку несведущему. Дэвис махнула рукой в сторону свободного стула, решив не дожидаться положительного ответа и заняться приготовлением чай. Не хватало, чтобы мистер Уоттс схватил простуду или еще чего похуже! -Я попросила вас срочно прийти ко мне, потому как нашла одну вещь, на которую изначально не обратили внимание. В вашей квартире был обнаружен необычный всплеск магии. К сожалению, он слишком мал, чтобы по нему судить о характере магии и, возможно, при помощи какой волшебной палочки была совершена магия. Но мы можем выдвинуть несколько предположений и постепенно проверить их все. В прошлый раз, я забыла уточнить: у вас в доме были какие-то охранные чары? Возможно, контур? Или запирающее заклинание? Или что-то маскирующее? - Даниэлль ойкнула, словно что-то забыла и, оставив парить чайник в воздухе, направила палочку на камин, который через мгновение разгорелся приветливым и согревающим светом.
Ethelbert Watts: Печальная участь постигла Этельберта слишком рано, он даже толком не успел присмотреться к жизни и понять на что она способна. Со стороны судьбы так поступать - не очень-то красиво, но, судя по всему, ей наплевать на мнение со стороны. По сути, Берту было всего лишь двадцать три года - есть еще время, есть еще возможность начать жить заново, с самого чистейшего листа. Ведь это действительно возможно, - утверждал про себя Уоттс, но тут же внутри него что-то сжималось, отдавалось в груди невыносимой болью и он невольно зажмуривал глаза, признавался сам себе в том, что никогда не сможет через это переступить. Прошло два года, а сердце начиналось биться чаще, когда он видел чьи-то белокурые локоны по цвету так похожие на волосы Мэри. Волосы, которые пахли лавандой и домашней выпечкой, которые переливались нежно-золотистым блеском, когда хотя бы несколько лучей солнца заглядывали в комнату. Закрыв за собой дверь, Берт остановился, в очередной раз оглядывая не изменившийся кабинет и девушку, стоящую перед ним. Волосы Даниэлль как раз были того же оттенка, что и у Мэри. Он нервно сглотнул, дернул головой, из-за чего уже порядком отросшая челка упала на лицо. - Благодарю вас, - проговорил Берт хриплым голосом, отвечая сразу на несколько ее реплик - и про предложение пройти и про чай. Чай - это было бы действительно замечательно. В последние недели Уоттс пил только крепкий растворимый кофе, купленный в лавке прямо напротив дома. Эту смесь едва ли можно было назвать "кофе", но ничего лучшего там не было. К тому же ему требовалась большая доза кофеина, чтобы не проспать свою меланхолию. А вкус чая, любимого английского чая, уже изрядно позабылся. Отметив про себя, что он до сих пор неподвижно стоит посреди кабинета, Этельберт немного смутился - настолько, насколько позволяло обуревавшее его безразличие ко всему. Мисс Дэвис учтиво показала ему рукой на свободный стул. Едва заметно дернув плечом, Берт сделал шаг (кабинет был не таким большим, а шаги при его росте - гигантскими), очутился рядом со стулом и сел, опираясь локтями на колени. Предварительно сняв с себя плащ и повесив его на спинку стула, Берт потирал ладони, пытаясь вернуть им былую чувствительность. Он хотел было задать вопрос, сразу перейти к делу. Но девушка оказалась настолько милой и находчивой, что не стала медлить и сделала это за него. Если бы не напряжение, которое с самого момента получения письма не покидало его, то Берт даже улыбнулся бы ей. Но, увы. - Мм, - задумчиво начал мужчина, внимание которого, казалось, всецело было направлено на пламя в камине, а взгляд серых глаз казался каким-то остекленевшим. - Нет-нет, никаких охранных чар, ничего такого, - совершенно уверено сказал Берт, потому как прекрасно помнил их с женой спор на эту тему. Спор длился не больше пяти минут и, как всегда, Уоттс уступил жене. Она считала, что эту глупо накладывать чары, когда они жили в маггловском районе и в доме была самая обычная сигнализация. Она не думала, что нападение может произойти и со стороны волшебников. Пальцы одной его руки впились в другую, а костяшки даже побелели, с такой силой он их сжимал. Лицо Этельберта в этот момент было абсолютно бесстрастным - он замер, рот вытянулся в прямую жесткую линию, но глаза выдавали с головой его боль. И чувство вины. - Эта зацепка может к чему-то привести? - Этельберт оторвал взгляд от камина и посмотрел на девушку, пытаясь смотреть ей прямо в глаза. В ее лице, взгляде читалась жалость. Возможно, она и пыталась ее скрыть, но люди слишком часто жалели его и со временем Уоттс научился различать это выражение на лице. Но ему было все равно. Он хотел позволить искорке надежды внутри него разгореться, чтобы появилась возможно ухватиться хоть за что-то. Иначе он не выдержит и сорвется.
Danielle Davis: Даниэлль была натурой увлекающейся, всегда с готовностью и невероятным желанием отдающаяся любимому делу. Но иногда, а в последнее время все чаще и чаще ей не хватало жизненного опыта. Она мало видела жизнь, редко выезжала за пределы Англии, а об опасностях современного мира, всех ужасах и трагедиях могла судить исключительно по записям отца, который вел учет всем судебным процессам, в которых участвовал. Как человек она знала, или, по крайней мере, могла предположить, что хочет услышать человек, убитый горем и жаждущий возмездия. Но как прокурор... ...одним словом, Дэвис терялась, не знала, как будет правильно себя повести, чтобы не выходить за рамки профессиональной этики и в то же время не показаться черствой и бездушной "железной леди", как у них в отделе называли одну женщину. Но Даниэлль была совсем юна, и все эмоции на лице, при более внимательном рассмотрении, можно было бы распознать без труда. Особенно, если это не первые 15 минут знакомства. Девушка, наконец, закончила хлопотать над фарфоровым чайником, и, когда тот бесшумно опустился на столик, две чашки вспорхнули по мановению волшебной палочки - одна направилась в руки мужчине, вторая аккурат на специальную подставку на столе, где сидела Даниэлль. Но сама девушка не торопилась занять свое место: озвучив свои догадки вслух, она поняла, что подарила человеку надежду и, вполне возможно, совершенно беспочвенно. Да, всплеск магии был, ну, а вдруг его оставил не убийца, а что-то другое? Возможно, она что-то упустила и сейчас, когда мистер Уоттс, полный напряжения, опиршись локтями о колени, с печатью невыносимой усталости и боли сидел перед ней, Дэвис начала волноваться. Да, это не профессионально и совершенно недопустимо: ни родители, ни тем более шеф не одобрили бы такого поведения. Этельберт был ее клиентом, ни больше. Но почему с каждой их встречей, Дани испытывала все более глубокое чувство жалости и желание помочь этому человеку, хотя бы чуть-чуть облегчить его боль и страдания, подарить частичку справедливости и правды? Убийца должен быть найден, Мэри Уоттс должна упокоиться с миром, зная, что они нашли виновного. Дэвис, наконец-то, опустилась на свое место, внимательно наблюдая за Бертом. Уверенность, прозвучавшая в его голосе, не ставилась под сомнение. Прокурор не менее уверенно кивнула. -Вполне возможно. Нужна магическая экспертиза. Если в квартире не было охранных чар или чего-то подобного, то данный всплеск, скорее всего, вызван магией преступника. Более точных сведений я дать не могу: на данном этапе это всего лишь гипотезы. Но вы ведь знаете, мистер Уоттс, что магия, испускаемая палочкой, уникальна в своем роде, как код днк, например. Но здесь много подводных камней: всплеск слишком мал, сузить поиск вряд ли удастся до нескольких подозреваемых, скорее всего, их будет гораздо больше. - ко всему прочему разрешение на магическую экспертизу можно было получить только у начальника их отдела, а ему необходимы более веские аргументы на такую затратную процедуру, нежели сочувствие прокурора к клиенту. -И да, нужно заполнить кое-какие документы, вот эти... - девушка пододвинула на край стола небольшую папку. -Образцы внутри, так что вы можете сделать это дома, или как вам будет удобнее. - Дани осторожно поднесла чашку к губам и сделала глоток, пытаясь, в прямом смысле, "утопить" в исконно английском напитке тяжелый вздох. -Пейте чай, мистер Уоттс, прошу вас. Остынет же, а вы и так замерзли.
Ethelbert Watts: Когда Этельберт узнал, что дело об убийстве его жены передали в руки молодому стажеру, он, конечно, очень расстроился. Сначала расстроился, потом начал злиться и не знал куда эту злость выплеснуть. Тогда в коридоре совершенно случайно разбилось зеркало, а на кулаке совершенно случайно оказалась кровь. Такое с ним иногда случалось. Но стоило Берту познакомиться с этой девушкой ближе - и он с удивлением понял, что надежда еще есть. Эта молодая, но явно бойкая девушка, уже доказала, что готова цепляться за самые маленькие, даже самые незначительный зацепки, которые другие могут назвать всего лишь "мелочью, не достойной внимания и не относящейся к делу". Ему нравилось то, что она не опускала руки, когда не могла ни к чему прийти. Нравилось, что она относится к работе с каким-то трепетом, словно разделяет участь его жены вместе с ним самим. Нравилось то, какой теплый прием она ему оказывала. Как выслушивала его мысли. Как поддерживала, даже пытаясь не выходить за рамки приличия. Как готовила чай, как не давала унывать. И даже ее жалость казалась ему приятной. И все это Этельберт осознал только сейчас, сцепив с силой пальцы рук и глядя на нее снизу вверх. Берт уже долгое время не мог признаться себе в том, что это одиночество, на которое он сам себя обрек, уже порядком ему надоело. И уж тем более он не мог признаться себе в том, что ему нужен друг. Самый обычный человек, который выслушает и поддержит. Ему был нужен человек рядом. Не коллеги, с которыми обмениваешься парой фраз в день. Не пациенты, у которых интересуешься о заболеваниях, о которых должен знать лечащий врач. Этельберт вздохнул, пытаясь сделать этот вздох не слишком обреченным. Как раз в этот момент к нему в руки приземлилась чашка с чаем. Берт аккуратно взялся за ручку и сделал глоток горячей жидкости. Чашка вкусного горячего чая, потрескивание дров в камине и приятный собеседник - это было слишком хорошо, чтобы казаться правдой. И разумеется слишком хорошо быть не могло, стоило только вспомнить о теме разговора. - Разумеется, я все понимаю, - кивая, проговорил Берт, и зная, что мисс Дэвис сделает все, чтобы эту процедуру провели как можно тщательней. О большем он и не мог просить. Этельберт посмотрел на папку на краю стола, пока чай остывал. Немного подумав, он решил, что лучше будет заняться этим дома. - Знаете, мисс Дэвис, - неожиданно даже для самого себя, начал Уоттс, - Я благодарен вам за то, что вы делаете. Когда Берт говорил, то смотрел на чашку в своих руках, потому как смотреть в глаза собеседнику в данном случае - это выглядело как-то слишком лично. Но все-таки, Берт решил, что поступает правильно, говоря об этом. - Один человек сказал мне, что давно пора ее отпустить с миром. И знаете, я отпустил. Правда, отпустил. Но стоит мне подумать о том, что ее убийца ходит, живет, дышит. Не то, что за этой земле, а в этом городе... Я не могу с этим жить. Берт боялся обмолвиться о том, что случится, если убийцу все-таки не найдет. Ведь он и правда не сможет с этим жить. - Да, чай, - уже чуть тише проговорил он и сделал еще один глоток, чувствуя, как приятное тепло разливается по телу.
Danielle Davis: Если вести себя подобным образом с каждым клиентом, то, наверное, однажды, Даниэлль сойдет с ума. Если она будет жалеть каждого человека, попавшего в беду или оставшегося один-на-один со своим горем, если она будет стараться поддержать человека, у которого в глазах печаль, готовить ему чай и с неистовством, присущим только молодой и ищущей натуре, однажды, это плохо кончится. Но все это сейчас никаким образом не волновало Дэвис. Возможно, если она будет делать не только свою работу, но и пытаться как-то облегчить страдания людей, которые к ней обращались, этот мир станет лучше. На седьмом курсе, Джеремайя Свифт сказал ей, чтобы она снял розовые очки, потому что в этом мире всем все равно. Люди равнодушны к проблемам других, главное беспокоиться о себе, остальное не так важно. Но Дани так не думала, напротив, она считала, что если каждый приложит немного усилий и сделает что-то хорошее или, быть может, общественно-полезное, мир станет лучше, светлее. В конце-то концов, не зря же она выбрала прокуратуру своей стезей - она боролась за правду, правильность и честность. Успешно или нет, время покажет. Девушка исподлобья изучала напряженную фигуру Уоттса, но особенно ее поразили с силой сцепленные пальцы рук. Было в этом жесте что-то ужасающе болезненное, щемящее, что хотелось просто подойти и обнять Этельберта. Погладить его по голове, подобно тому как делала в детстве мама, успокаивая и молчаливо призывая бороться. Даниэлль кивнула в ответ. Понимание, возникшее между ними еще в прошлую встречу, не могло не радовать. Чувствуя, что мужчина в действительности понимает, что Дэвис делает все, что может, прибавляло сил. И энтузиазма. Ей в какой-то мере даже льстило, что Этельберт сумел закрыть на глаза на ее юный возраст и увидеть в ней девушку умную, способную, а главное талантливую. И это понимание, это своеобразная связь, как казалось на первый взгляд, всего лишь между прокурором и клиентом дорогого стоила. Первое дело Дэвис. Первый раз никогда не забывается. Прокурор чуть не выронила чашку с чаем, которую опрометчиво ухватила всего двумя пальцами. -Прошу вас, не надо меня благодарить, я еще ничего толком не сделала. - слова благодарности для Дэвис были не менее неожиданны, чем для самого мистера Уоттса. Она в действительности считала, что ничего еще не успела сделать. Вот найдут убийцу или хотя бы сузят список подозреваемых, тогда можно ее хвалить. Немного, для профилактики. Чтобы лучше работала. Пожалуй, Дани очень вовремя отставила чашку с чаем на стол, потому как последовавшие после слова мужчины, окончательно выбили ее из колеи. Впервые за все время их встреч, она почувствовала, что должна что-то сделать не как прокурор, а как человек, который хочет помочь. Чисто по-человечески. и не только в мыслях. Раздумья длились всего несколько секунд, после Даниэлль осторожно поднялась со своего места и, обойдя стол, встала аккурат рядом с Этельбертом. Ее рука в нерешительности задержалась над плечом мужчины. Мгновение, и девичьи пальцы успокаивающе опустились на плечо Берта и немного сжали. Ладонь была теплой, почти что горячей, и хотелось верить, что поддержка, которую Дани вкладывала в этот жест, незамедлительно достигнет цели. -Мистер Уоттс, я не буду говорить, что я вас понимаю, потому что я не понимаю. Я не теряла близких и что там...еще никогда не любила по-настоящему, поэтому мне невыносимо трудно представить, какого вам. Но ваша боль она видна невооруженным глазом, и мне хочется помочь вам во что бы то ни стало. Мы найдем виновного, найдем и накажем по всей строгости закона, но вы должны перестать наказывать себя. Вы ни в чем не виноваты, ничего не могли изменить. Вы должны попытаться жить дальше и в действительности отпустить, хотя бы постараться. Возможно, это даже поможет вам что-то вспомнить, что из-за переполняющих вас чувств, вы вспомнить не можете, такое бывает.
Ethelbert Watts: Эта ситуация заставила Этельберта задуматься. Задуматься о том, как так получилось, что в свои двадцать с лишним лет он остался без друзей? В школе таких проблем не было, Берт всегда был окружен небольшой толпой людей, таких доброжелательных и участливых. Стоило получить плохую отметку и кто-то ободряюще улыбается, хлопает по плечу, говоря, что все будет хорошо. Но как только в жизни происходит что-то действительно плохое, оглядываешься и понимаешь, что остался со своим горем один на один. Нет, Этельберт точно помнил все те лица, что выражали свое соболезнование. Были там и несколько школьных знакомых, которые все так же сказали "все будет хорошо", так, словно речь шла о провале на трансфигурации. Берт тогда кивнул и отошел. А сейчас ему хотелось бы крикнуть этому человеку в лицо, что не хорошо, вовсе не хорошо! И вряд ли в скором времени будет. Что там говорить о знакомых, друзьях, даже собственная мать не удосужилась приехать на похороны своей невестки. Не удосужилась помочь сыну пережить горе, с которым он столкнулся. Это была последняя капля в чаше его терпения. Теперь она не просто полна, она разбита вдребезги. И вот сейчас, совершенно незнакомый, по сути, человек оказывает ему ту поддержку, о которой Берт уже и мечтать не смел. Участие так и отражалось в ее голубых глазах, снова наводя на мысли о Мэри. На те мысли, которые заставляли его улыбнуться. Эти мысли были о ней живой. - Вот за это я и благодарю вас, - проговорил Этельберт, когда Даниэлль закончила свой небольшой монолог, - За то, что вам просто хочется помочь. Этельберт даже слегка улыбнулся девушке, чтобы показать, что все еще далеко не так плохо, как может показаться. Хотя на самом деле так и было. Где-то в глубине души Уоттс жалел о том, что ему приходится делить это с девушкой, у которой, вероятно, и свои проблемы есть, пусть и не такие масштабные. Но он ничего не мог с собой поделать, одиночество понемногу его сьедало и уже сегодня утром он был на грани срыва. Если бы не письмо, он бы совершил какую-то глупость. - Вряд ли я что-то упускаю, - добавил Берт, немного подумав, - У меня уже вошло привычку вспоминать ту ночь, во всех деталях. Кроме того, у мужчины была отличная память, он действительно мог запомнить все в деталях. И даже если бы захотел забыть - то вряд ли бы смог. Но говорить об этом он не стал, чтобы не вызывать со стороны Даниэлль еще одну громадную волну сочувствия. Эти волны действительно обрушивались на него и едва ли не сбивали с ног. - Этот разговор пришелся очень вовремя, знаете. Уже несколько дней, - Берт задумался, - Или недель. Я совсем не свой. Вероятно, последнее было все-таки лишним и Берт неожиданно замолчал, потупив взгляд. Он явно ничего не мог с собой поделать, слова сами вырывались. И такое случалось редко, Берт предпочитал отталкивать от себя людей, а не привязывать к себе рассказами о своих проблемах или переживаниях.
Danielle Davis: Why is it so hard to find someone who cares about you? When it's easy enough to find someone who looks down on you Why is it so hard to find someone who can keep it together when you've come undone? Why is it so hard to find someone who cares about you? (c) music theme Пути назад не было: между Даниэлль и Этельбертом возникла некоторая связь, которую, в последствии, будет трудно объяснить, откуда она взялась, почему и зачем. Но она появилась и с каждой секундой, что девушка стояла рядом с мужчиной и пыталась его подбодрить, эта связь крепла. Было ли это началом чего-то нового, дружбы, например, или просто случайное стечение обстоятельств, однажды протянутая рука помощи, чтобы вытащить человека из бездны печали, одиночества и черного горя, или что-то еще, неизвестно. Дэвис улыбнулась в ответ: повторять в который раз, что не стоит благодарности, она не стала. Если Уоттсу становилось хоть немного легче от того, что Дани пыталась помочь и прикладывала к этому усилия, пусть и не приносивших особых результатов, что ж, пусть так. Девушка убрала руку с плеча мужчины и, немного помедлив, взяла стоявший неподалеку стул, чтобы сесть напротив Этельберта. Подобное признание несколько ошеломляло своей искренностью и внезапностью, и в первые секунды Даниэлль даже растерялась, но, учитывая то, что теперь она сидела напротив Берта, и отводить глаза в сторону было бы совершенно неприлично и неуместно, ничего другого, как собраться с силами и мыслями не оставалось. -Вам нужно как-то развеяться, мистер Уоттс. Чем вы занимаетесь в свободное время? Работа, конечно, это прекрасно, и я знаю, что в госпитале Святого Мунго вас очень ценят, но досуг тоже надо организовывать. - Дани старалась, чтобы ее голос звучал как можно беззаботнее, без тени нравоучения. Она не хотела, чтобы мужчина думал о том, что она слишком много на себя берет. -Вы любите театр? - вдруг ни с того ни с сего Дэвис огласила вслух очередную мысль, крутившуюся в голове. -Не поймите меня превратно, но у меня есть два билета в Лондонский Колизей на эти выходные, не хотите составить мне компанию? - вообще-то подобные предложения были не в стиле Даниэлль, да и со стороны это могло выглядеть странно. Молодая девушка и взрослый мужчина, которых, по идее, связывают только деловые отношения. Но в маггловской части Лондона вероятность встретить знакомых, способных осудить столь не предосудительный поступок, была невелика, а, значит, Дани смело могла поступать по велению души. Девушка улыбнулась: возможно, она в действительности лезла не в свое дело, но ей так хотелось, чтобы хотя бы часть той боли, которую она видела в глазах Этельберта, ушла. Жизнь ломает хороших людей, но иногда на пути каждого из нас встречается кто-то, кто не дает сломаться.
Ethelbert Watts: Это, наверное, просто невероятно - иметь возможность наблюдать за людьми со стороны, не вникая в их жизнь. Смотреть, как люди неуверенно делают шаг за шагом, видеть, как они оступаются и делают ошибки. Но самое потрясающее - смотреть как люди влюбляются, как едва заметное прикосновение превращается в душе в невероятное событие, которое потом вспоминаешь ночами и боишься, что еще раз такого уже не случится. Боится, что такое никогда не повторится. Этот же случай был немного другим, здесь речь идет о дружбе. О самой настоящей дружбе, похожей на те, в который рассказывается в сказках, говорится в книгах, разных историях и невероятных легендах. Пожалуй, это может прозвучат уж слишком громко, но тем не менее это так. Даниэлль, эта маленькая хрупкая девушка, дала Этельберту то, чего ему не хватало уже много лет, а именно надежду и поддержку. Стоило Берту заглянуть в ее кристально-чистые глаза и внутри у него загоралась искорка, которая, казалось, могла помочь ему прожить еще день, а потом два. Этого хватало для того, чтобы жить некоторое продолжительное время. А что еще нужно? Сейчас, в одном из кабинетов министерства магии, просто сидя за чашкой чая, эти двое людей связывали себя незримыми нитями и даже не подозревали об этом. Пройдет время, а эти нити станут только крепче. И тут можно сказать только одно - Берту очень и очень повезло, именно эта нить соединяет его с жизнью. - Я очень давно не был в театре, - задумчиво проговорил Этельберт, пытаясь припомнить когда он в последний раз вообще бывал хоть где-то. - Это было бы замечательно, - Этельберт слегка улыбнулся. Все складывается действительно хорошо и мрачные мысли, наполнявшие его голову, начали немного рассеиваться. Этельберт допил свой чай, который уже успел порядком остыть и встал со стула, бережно положив чашку на край стола. - Еще раз спасибо, - сказал он, одевая плащ и беря под руку папку с документами, про которую чуть не забыл. Перед тем, как закрыть за собой дверь, Этельберт еще раз кивнул Даниэлль и вышел, чтобы отправиться к себе домой, в холодную и пустую квартиру. Но теперь он знал точно, что сегодняшний разговор будет греть ему душу, хоть немного, а ожидание приятного вечера - тем более. Все налаживалось.
полная версия страницы