Форум » Архив «Lumiere-77» » [Играть против Игры - 08.11] » Ответить
[Играть против Игры - 08.11]
Dietrich Lumier: 8.11.1977, утро До какого-то времени у Темного Лорда все шло просто прекрасно, и по плану, над этими шахматами можно было подумать. Теперь же появляется ощущение, что игра сама начинает двигать фигуры. А то и вводить новые. Сиды? Всплески Темной магии? До сих пор не найденная Арфа? Спасенные дети Гудвина? Кто-то за это ответит. Но сначала конструктив. Тут же не Министерство, в самом деле. Участники: Lord Voldemort, Abraxas Malfoy, Leonard Rosier, Fenrir Greyback, Shantelle Staut, Orion Black, Frederick Nott
Ответов - 11
Orion Black: Горьковатый и притягательный запах свежесваренного кофе разносился по особняку Блэков. Лорд Орион стоял у открытого огня и помешивал тёмное содержимое турки. Несмотря на свою извечную подозрительность, кофе - единственное, что Блэк готовил для себя сам, не надеясь на домовиков. Однако здесь большую роль играло его тщеславие, желание выделиться, продемонстрировать своё величе этим поистине королевским напитком, хотя бы на уровне подсознания. Впрочем в данный момент он варил кофе из совсем тривиальных побуждений - взбодриться после бессонной ночи. Сделав несколько движений палочкой, Орион потушил огонь и заставил турку наполнить чашку горячим ароматным напитком. Лорд сел за резной стол чёрного дерева и отпил из чашки с скользящими по ней нарисоваными питонами. Часы пробили 6 утра. Горячий напиток обжигал и моментально возвращал клетки организма в бодрое состояние. "Уходит ночь, прощаясь с миром, Вот-вот проснётся солнца лик, Туманы, Лондана кумиры, Сейчас исчезнут словно блик. Вода быстрей в реке помчится Ночные тайны унося, Вновь зашумит толпой столица Уйти кошмары в Тьму прося. Как всё банально, тривиально - Не видят маглы ничего. Принять давно должно мораль, но, Глупы ничтожества сего. Величье магов унижая, Скрывая нас в своей тени, Себе врагов нажили, зная - Теперь окончены их дни! Великий Лорд кровавой дланью Сей Мир поработит себе, Вернутся к власти маги, с бранью Уничтожая всех в борьбе! Пускай восходит Солнце снова, В последний раз узрите Свет - Тьма чистокровия под кровом Ночи снесёт так обожаемый ваш свет." Иногда на лорда Блэка снисходило вдохновение, вот и теперь, коротая время за чашкой кофе, на него снизошли эти строки, которые он тут же заставил записать одного из домовиков, предварительно насладившись его криками под воздействием "Круцио". Будучи сторонником теории "коварство, ум, интрига - вот лучшее орудье! Что будет слаще крика Предсмертного? Мы судьи! К чему бить в лоб открыто, Пускать в атаку силу, Коль прежде мысля скрыто, Интригой взять ключ к миру." Последнее время он не вступал в деяния Пожирателей, наблюдая за ними со стороны, его очень огорчало, что два жалких сопляка до сих пор не пойманы и в их руках великий артефакт! (в величии артефакта Блэку не приходилось сомневаться, его работа обязывала разбираться в таких вещах, а это чудо было по истине древним и могучим... по крайней мере вытекая из той информации, которую он получил о происходящем.). Орион размышлял обо всём происходящем и ему становилось больно на душе, он чувствовал, что что-то происходит, что-то неосязаемое, интуитивное... и он боялся... боялся, что это помешает Пожирателям и Милорду осуществить свои планы. "прекрати!"- приказал он сам себе, - "никому и ничему не под силу остановить Тёмного Лорда!" Допив напиток, совершенно нетипичный для Англии, и уверив себя в непопедимости Милорда, Орион поднялся и, взяв свою трость (приступы в ноге стали учащаться. Проклятье медленно, но подчиняло себе лорда Блэка. Он осознавал, что довольно скоро он не сможет ему противиться и может не пережить Рождества. Однако пока силы в нём есть, все они пойдут на великое дело Милорда!), направился к выходу. Через несколько мгновений он появился штаб-квартире Повелителя. Его мантия чёрного бархата с переливами изумрудных нитей протянулась за ним почти на метр. Не произнося ни слова, Блэк склонился в приветствующем поклоне, выказывая почтение величайшему Тёмному Магу совеременности.
Leonard Rosier: А вот кто здесь хорошо выспался и был совершенно спокоен - так это Леонард. Если начинать сначала, то это он был всегда тем самым, который себе на уме. Лорд об этой особенности Розье прекрасно знал, но, кажется, ничего не имел против хотя бы потому что это "себе на уме" никогда еще не вступало в конфликт с желаниями темного мага. Более того... Зато оно позволяло Леонарду быть именно той бочкой масла, которая усмиряет волны. Именно этим он и собирался заняться сегодня а, как известно немногим знатокам этой науки, если хочешь выжить в шторм, надо быть максимально к нему готовым. И француз был готов. С бумагами даже. Беспокоился он только об Ивене. Поздно ознакомившийся с сомнительными радостями отцовства, Леонард пропустил период пожеванных перьев на отцовском столе, сломанных игрушек и разрушенных куличиков. И оказался один на один с периодом сомнительных связей, сломанных голов и разрушенных репутаций. Черт с ней, репутацией в обществе, а вот мнением Лорда пренебрегать не стоило. Впрочем, в произошедшем сын однозначно виноват не был, как и (Розье признавал это не без некоторой неохоты) вся остальная молодежь. Собрав сведения, он уверился в том, что, по-хорошему, вообще юнцов не стоило посылать ни за беглецами, ни в Хогсмид. Да кто ж знал, что так будет... Розье успел встать при появлении милорда, и даже поклониться, когда явился Блэк (тот, что Орион), чуть не выбив француза из состояния спокойной сосредоточенности. Нет, решительно, насколько Друэлла с ее супругом и девочками - элегантные европейские волшебники, настолько вторая часть этого семейства погрязла в закоснелом английском пафосе. И мантия Ориона... Впрочем, не будем об этом, не время. Леонард почти убедил себя в том, что человек, носящий подобные вещи, может быть достойным джентльменом (а в этом французу было сложно убедить даже себя самого). К черту. Что-то он в последнее время слишком много отвлекается. И, дьявол побери, где Сигнус? В его присутствии как-то... еще спокойнее. - Мой Лорд...
Frederick Nott: Фредерик никогда не опаздывал только в одном случае - если ему нужно было явиться к Лорду. Порой приход позже срока мог дать какую-то выгоду. Например, заставить человека поволноваться, что Нотт вовсе не придет. Или же привести в легкое раздражение, чтобы ожидающий потерял некоторую часть бдительности. Потому да, в целом, опоздания бывали полезны. Но опоздание к назначенному времени к Темному Лорду ничем хорошим закончиться не могло. И это Фредерик понимал хорошо. А проверять на себе действие гнева Милорда вовсе не желал. Вальпургиев Рыцарь был мрачно сосредоточен. Он не мог не осознавать причины, по которым Лорд созвал своих последователей. Неудачно окончившиеся "переговоры" с Авроратом, так и не пойманные беглецы, спасенные таки дети, да еще появление сидов. Все это не могло не вызвать недовольства Темного Лорда. Фредерик сам порой чувствовал, как же неприятно, когда тщательно просчитанный план игры начинал понемногу претерпевать изменения извне, а ситуация - выходить из-под контроля. У него самого были сейчас подобные неприятности, которые, впрочем, ни в какое сравнение не могли идти с тем, какой крах несла игра, начатая Милордом. На данный момент более всего Нотта-старшего волновала роль его сына во всей этой неразберихе. То, что он был в “делегации”, отправленной на те, так называемые, “переговоры”, которые потерпели фиаско (хотя, что не могло не радовать, в том числе и со стороны Аврората), а теперь отправлен на другой акт дипломатии, Фредерику очень не нравилось. Так же как и факт того, что он так и не нашел времени переговорить с сыном. Может, их отношения и были отвратительными, но это ничего не меняло в отношении метки Теодора. Раз он Пожиратель, значит должен осознавать всю важность заданий Темного Лорда. Это не увеселительные прогулки. И отрицательный результат – не результат. Нотт стремительно приблизился к Милорду, склонившись в почтительном поклоне: – “Мой лорд” - а тем временем быстро скользнул взглядом по помещению, отметив присутствие Розье и Блэка. Первому он чуть заметно кивнул, на второго слегка поморщился. Семейство Блэков по этой линии вызывало у Фредерика не самые теплые чувства. Начиная от старшего сына и заканчивая младшим и их отцом. По мнению Нотта, раз сын Ориона мог презреть все традиции, хранимые с незапамятных времен, попав на Гриффиндор, то значит червячок уже начал точить эту ветвь Блэков. Отступив к Леонарду, Фредерик вновь вернулся мыслями к неудавшимся переговорам. На Малфоя-старшего и сына Эйвери ему было наплевать. А вот Теодор… Какие бы там ни были у них отношения, Нотту-старшему не хотелось бы, чтобы Темный Лорд разочаровался в его сыне. А значит надо постараться всю ответственность скинуть на Абраксаса (Эйвери-младшего Фредерик в расчет не брал, тот сам еще неопытный юнец, под стать Теодору). внешний вид: белая рубашка, серый галстук, черные брюки, черная министерская мантия, аккуратно зачесанные волосы с собой: волшебная палочка, папка с бумагами
Lord Voldemort: Аристократы. В их сердцах звенья от одной общей цепи – поэтому, даже если они выглядят одинокими, на деле они такими не являются. Они латентные безумцы, изощрённые садисты, безвозвратно утонувшие в пороках мазохисты. Одни хватаются за давно преломлённую у самого основания соломинку, пытаясь сохранить ядовитый концентрат своей чистой крови; иные идут против догм и правил, чтобы их проклинали, презирали и втайне гордились. Их трясёт при виде нечистокровных, но их же дети вечерами наслаждаются временно неограниченной свободой, которую им дарит кокаин. Они родились мертвецами. Один за одним, в давно привычном порядке – они, верные соратники – собираются на не менее привычное «заседание». А на людях, стопроцентно, все до единого делают вид, что были не на собрании у бросившего вызов волшебной Англии полукровки – а на скучнейшем совете у Министра. Что ж, и министры бывают разные. Лишь власть – едина. Блэк. Источенный под корень. Обречён жить и видеть угасание собственного рода – его дети, как и многие другие истинно чистокровные, обезображены родственными браками своих предков. Прячет апатию за стремлением вернуть былую славу? Может быть. И пусть он – Орион – глава рода, бразды сияния в свои руки давно взяла Беллатрикс. Розье. Истерзанный внутренними демонами. Ему не нужна слава императора – ему нужна булава полководца. Человек действия, недоверия и паранойи. И сын – весь в него. В Ивэне, как и в Беллатрикс, чувствуется французская кровь – оба знают зубодробительные заклинания не хуже алфавита. И обеим не нужен соседний свет. Интересно было бы столкнуть их – кузенов – лбами. Ради забавы. Нотт. Мастер плетения сетей злых интриг. Обладает едва ли не завидным чутьём на многие вещи – но собственные опасения ему редко внушают доверие. Человек вдумчивый и надёжный, но слишком привязан к сыну. Выставлять слабости напоказ – признак дурного тона. Волдеморту не понадобилось даже применять легилименцию – с приходом Фредерика эмоциональный фон в помещении как-то неуловимо изменился. Переживает? Переживай, если не сумел научить сына уму-разуму. - Господа, приветствую вас, - вкрадчиво, но вежливо молвил маг. – В свете недавних событий иного выхода, чем собрать вас всех, я не видел. Давеча стало известно о спасении детей Гудвина. Потом – о появлении сидов на территории Хогсмида. А затем последовало всё сразу: всё ещё, - волшебник подчеркнул два последних слова, - всё ещё не найдена Арфа. Орион, - Волдеморт резко сменил манеру разговора с меланхоличного повествования на недовольство, - я, мнится, говорил – без новой информации, которая, если верить тебе на слово, у тебя имеется, не смей появляться. Стало быть, - продолжил волшебник уже более спокойным тоном, однако не сводил с Блэка настороженного взгляда, - ты нам поведаешь интересную историю. Маг перевёл тяжёлый взгляд на Нотта. - Фредерик, по-моему, настало время твоему сыну определиться – хочет ли он… принести пользу Организации. Есть новости от границы тумана? – резче, чем следовало, спросил Волдеморт, впрочем, не надеясь на утвердительный ответ. Всё слишком… неясно. Последним внимания удостоился Розье. Не потому, что что-то знал, или в чём-то провинился – нет. Просто порой логические выводы этого волшебника были настолько невероятны и близки к истине, что его мнение порой можно было оставлять на десерт. Но не сегодня. - Леонард, гляжу, ты не с пустыми руками. Порадуешь чем-то? – поинтересовался волшебник, про себя отмечая, что и Розье подозрительно нервный. Ах, ну да. У них же дети есть. - Однако всё это может немного подождать. Маг прошёлся по комнате – словно в раздумье, и спокойно заговорил: - Дети. Сиды. Туман. Беглецы. Арфа, - Волдеморт словно перечислял вещи, после каждого слова делая небольшую паузу. – И всё это почему-то или утеряно, или проиграно или неизвестно где. Я… разочарован, - прошипел он, едва сдерживая ярость. – Или вы все посчитали, что можно немного побездельничать? Стремительный взлёт, господа, грозит смертельным падением – вам это известно. Но если вы боле не хотите бороться за свою собственную свободу действий – то вам здесь делать нечего. Авада Кедавра безболезненна. И ювелирно точна. - Своим бездействием и стремлением быть на плаву, ничего не делая, вы подводите меня. Своей… - Волдеморт повернулся к Блэку, - безалаберностью вы лишаете нас преимуществ. Crucio! – резко выкрикнул маг, направив волшебную палочку на Ориона. Трёх секунд адской боли хватит для прочистки мозгов. – Для блага твоего – и твоего сына, - зло выплюнул волшебник, - дай разумное объяснение, почему это Арфа всё ещё не здесь? Волдеморт резко отошёл от Блэка, и, повернувшись к Ноту и Розье, холодным голосом молвил6 - Хоть кто-то может объяснить, почему мои приказы не исполняются? Crucio! – чётко молвил маг, направив палочку на Фредерика. – Зачем, по твоему, я дал вам всем уйму времени? Времени, которое играет против нас! – разъярённо крикнул волшебник. И круг замкнулся. - Crucio! – свою дозу боли получил Леонард. – Вы предпочитаете наблюдать за действиями издали, не участвуя в самом процессе? Не лги Лорду Волдеморту! На пару минут в помещении воцарилась тишина. Затем, даже не предоставив своим Рыцарям возможности оправдаться, маг молвил: - Что-то происходит. В Англии – что-то, в чём не замешаны простые волшебники. Магия Смерти рыщет в поисках новых жертв – ибо её отпустили на волю. И надо узнать, кто это сделал.
Orion Black: Слова Милорда звучали грозно и отдавались в каждой клеточке Ориона, но толи предчувствие скорой смерти или же просто сумасбродство ни с того ни с сего позволило вальпургиеву рыцарю радоваться этим словам и гневу Волдеморта. Он упивался его гневом и яростью, а "Круциатус" только усиливало его ликование. В момент, когда Тёмный Лорд направил на Ориона свою палочку и произнёс заклятье, в тот самый миг, когда по его телу пронеслась жгучая боль, невыносимая ни одним смертным, Блэк издал лишь слабый стон, скрючившись вдвое он старался сдерживать крик вот-вот стремящийся сорваться с губ, но боль исчезла так же внезапно, как и появилась... к сожалению не вся. Действие заклятья послужило катализатором и проклятье в ноге снова дало о себе знать. Оперевшись на трость и выпрямившись, Орион смотрел прямо на Милорда, ожидая, когда он закончит свою речь, обвинения и наказания. Орион был уже стар, он отдал годы жизни своей и своей семьи, большую часть капитала и связей на дело Волдеморта, он желал наступления нового порядка всеми фибрами души, но прекрасно осознавал, что вряд ли сам сможет его увидеть. Глава рода - увы, но сейчас он был словно старый лев, который должен был уступить дорогу молодым. Несмотря на свой возраст, внешне и душевно он сильно постарел - проклятье, предательство сына, инфаркты, постоянные крики Вальбурги... всё это плохо на нём сыграло и он с удовольствием ожидал момента, когда Беллатрисса, его любимая племянница и олицетворение всего могущества дома Блэков, оффициально вступит в свои права после его смерти, но до этого он хотел бросить все силы на дело Милорда. всё ещё не найдена Арфа. Орион,... я, мнится, говорил – без новой информации, которая, если верить тебе на слово, у тебя имеется, не смей появляться. Стало быть ты нам поведаешь интересную историю. Дождавшись момента, когда Лорд Волдеморт сделает паузу, Орион посмел начать разговор, почтительно склонившись, стараясь не замечать болей в колене, он заговорил: - Милорд, как Вам известно, всю свою жизнь я посвятил артефактам, - спокойным и ровным голосом старался говорить Блэк, - я изучал их, создавал, изменял... половина волшебного мира пользуется моими созданиями., - Орион любил свою работу, она принесла ему немало огорчений, но это была плата за её тайны и искусства, - я перерыл многие книги и воспоминания, но ничего стоящего о ней не узнал, однако я готов положить свою жизнь и честь имени на то, что она одно из самых опасных деяний волшебников в мире!, - Блэк сделал паузу что бы отдышаться и продолжил - такие артефакты очень древние и, по большей части, не предсказуемы. Они создавались в те времена, когда волшебники вели отшельничий образ жизни, постоянно воевали с людьми и друг с другом за власть, именно в те времена, когда чистота крови и магия, содержащаяся в ней, не была осквернена дрянными маглами, создавались артефакты огромной мощи, владеющий ими мог свернуть горы и подчинить себе миры! Но всегда было одно "но" - не доверяя даже самым близким друзьям, волшебники делали артефакты такими, что лишь те, в чьих жилах течет их кровь (создателя артефакта) могли управлять им... Я уверен, что Арфа именно такой артефакт и что один из этих беглецов потомок её создателя, иначе бы мы их давно схватили и отобрали Арфу, проблема лишь в том, что даже уничтожив этих мальчишек и захватив артефакт мы не сможем использовать его в наших планах, она просто не будет работать, либо же уничтожит всё и вся кто попробует воспользоваться её силой... Орион замолчал, кривая гримаса острой боли отообразилась на его лице, прикрыв на мгновение глаза и справившись с нею, он закончил свою речь: - Я был бы рад, если бы мои опасения оказались необоснованными, но последняя атака на беглецов и только подтверждает мои догадки - силой нам артефакт не заполучить, Милорд., - Орион поклонился и замолчал.
Leonard Rosier: Леонард был полон готовности даже не вздрогнуть, но чертово сердце снова предало его - пропустило пару ударов, в ушах зашумело, и даже боль показалась не такой уж страшной, просто потому что в такие моменты тело решает, что все, конец пришел. В глазах мгновенно потемнело, звуки скрылись под слоем какой-то ваты - кто положил здесь проклятую вату - Розье вцепился в подлокотники кресла, стремительно принимая сначала цвет своей рубашки, потом сероватый оттенок несвежей побелки. - Я не просто так наблюдаю, Милорд, - собственный голос, казалось Леонарду, звучит откуда-то со стороны. Он сейчас не видел лица Темного Мага, и оно, наверное, к лучшему, в другой момент он не позволил бы себе нарушить тишину и говорить, когда его не спрашивали, но сейчас он опасался, что просто не успеет сказать. - Орион прав во всем, кроме... - Розье глотнул воздух, но дыхание отказалось подчиняться, - если верить преданиям, Арфа создана не людьми, а подарена сидами Томасу Рифмачу. Тому самому, который первый Лермонт. Я... до некоторых пор не рекомендовал бы... верить сказкам, но сказки пришли сами. И по моим сведениям, не просто так. По сумме магических выбросов выходит, что все, что сейчас происходит в... Хогсмиде... результат зова Арфы. Она их... вызвала. Воззвала о помощи наследнику своего хозяина, и помощь... явилась, только, как это свойственно этим существам, они поняли ее по-своему и, разумеется, опоздали. В остальном, Орион прав, Арфа может быть полезна нам только в руках ее хозяина. Милорд, сила не оправдала себя, почему бы не попробовать дипломатию? Темнота сжалась, собственный голос отдалился еще больше. - Книги. Пропало два издание "Мистерии Червя", чертов сборник некромантских упражнений. Один обнаружили с эмблемой моего издательства на обложке, и он взорвался у меня в кабинете. Для такой магии, которую мы все чувствуем, нужны... жертвы, ритуалисты, хорошая компания... я уверен, что это не связано с сидами и Арфой. На местах всплесков не обнаружено следов ритуалов. И вообще никаких следов, кроме магических. Брошенное жилье. Я думаю, они очень заботятся о... Сжавшись в точку темнота взорвалась ослепительным белым светом. Леонард коснулся затылком спинки кресла и понял, что больше ничего не сможет произнести. Воздух в мире кончился.
Orion Black: Орион, по всем правилам светской жизни, спокойно слушал слова Леонарда, анализируя их. Однако услышав одну единственную фразу, он весь вздрогнул: если верить преданиям, Арфа создана не людьми, а подарена сидами За долгую и практически единовластную на рынке карьеру Орион знал, что предания в большей степени недооценивают, чем они того заслуживают. Конечно не все они правдивы, но даже абсолютные выдумки порой приносят нелохую прибыль - если сказать, что это кольцо носил Торквемада, люди сами его оторвут с тройной ценой святого грааля, при номинальной стоимости в пять сиклей. Впрочем за время своих путешествий Блэк повидал немало легенд, которые полностью себя оправдали и решил на будущее отметить в завещании для потомков, что ежели на древнем мёртвом языке написанно "Нетрогай - убьёт!", лучше действительно не трогать. Но ежели это действительно работа Сидов, то эта Арфа может быть ещё опаснее! К своему и общему сожалению магического мира об их магии практически ничего не известно. Впрочем Блэка это не пугало, а наоборот - его обуяла жуткая алчность! Он желал заполучить эту Арфу, дабы разобраться в её устройстве, но, как сказал он сам и подтвердил Леонард, управлять ей может только хозяин... "Но знает ли Хозяин сам о всей мощи и способностях этого артефакта?", - задал сам себе риторический вопрос вальпургиев рыцарь. Милорд, сила не оправдала себя, почему бы не попробовать дипломатию? Вот! Вот то, о чём Орион неустанно твердил, твердит и, повозможности, будет твердить! Он был рад, что нашёл в Розье единомышленника, к сожалению сила тут и впрямь не помогала, тем более с сидами... "А что если Сиды доберутся до Арфы и расскажут всё Лермонту? Научат ей пользоваться... Зад гиппогрифа! Да он сможет претендовать на мировое господство!!!", - эти мысли заставили Ориона сильно задуматься, он уже хотел было предложить Милорду попробовать перехватить гостей из прошлого Британии, но вдруг отчётливо услышал, как голос Розье, всё это время нарушая тишину, вдруг и сам осёкся. Бросив взгляд на собрата и родственника, впрочем среди аристократов все были друг другу родственниками ибо чистота крови требует свою мзду, и увидел перекошенное слегка лицо и губы, которые по инерции ещё двигались, хотя рот не издавал не звука. Его лицо было мервено бледным, казалось, что он вот-вот потеряет сознание и отойдёт в мир иной. Позабыв о ноге и отбросив трость, Орион бросился к Розье с палочкой на перевес. Конечно Орион был бездушным эгоистом, ищущий выгоду и тщательно продумывающий свои действия, но всё-таки он был аристократом, представителем и главой древнейшего рода и хоть какое-то благородство в нём присутствовало. К тому же всей душой Орион был предан идее Милорда, а потеря такого мага как Леонард могла бы сильно повлиять на исход дела... в прочем в Блэке могли проснуться и человеческие стороны... кто знает? Так или иначе, но через мгновение Орион был уже у кресла, в котором сидел Розье, и прощупывал пульс вальпургиева рыцаря. - Кажется сердце остановилось, - пробормотал скорее сам себе Орион. Направив палочку на грудь Леонарда и произнёс заклятье, - Ulmen Ictus Minimus*, - из палочки вырвались мелкие молнии и тут же исчезли, коснувшись тела Розье. В ту же секунду он вновь принялся колдовать, дабы прочистить лёгкие Леонарда (благо не зря всё-таки пару дней назад сходил в Мунго) и наполнить из кислородом: - Anapneo**, Air*** На этом Блэк закончил свои манипуляции и с надеждой стал ждать реакции организма Розье на них. * - заглинание молнии, в данном случае использовался малый заряд (Minimus) и действует как разряд электричества, дабы заставить сердце вновь забиться, вызывает напряжение и принуждённое сокращение мышц. ** - Книга заклинаний форума *** - заклинание выпускающее из палочки струю воздуха.
Shantelle Staut: Ты - только часть чьего-то замысла, бездушная пешка, чей ход заранее продуман сверху, и не управляем тобой ни единой секунды. Ты - только чужое пожелание, доброе или плохое - ты никогда этого не узнаешь. Твое появление - чужой сценарий, чужая рука, отодвинувшая занавес и вытолкнувшая тебя на освещенную сцену. Через миг после начала спектакля. К Лорду не опаздывают. Перед ним падают ниц, с выражением полной покорности и готовности принять любое наказание. К Лорду не опаздывают. Опоздание - это смерть. Медленная, мучительная, но столь сладостная в своих мгновениях и пустая, как брошенная жестяная банка из-под печенья. К Лорду не опаздывают. Особенно когда ты попадаешь с корабля на бал, и понимаешь - ты попала неудачно, и следующее заклинание может стать твоим. А ты его ждешь, ибо сказать тебе просто нечего, а молчание - хуже крика, отдающегося в твоих ушах. Или может он был безмолвным? Или слишком громким, чтобы та, чье присутствие - лишь тень пешки на великой доске Темного Лорда, слышала его. Шантэль почтительно замерла, понимая, что прервать могущественного мага равносильно самоубийству, но вся ее поза, опущенный взгляд из-под ресниц, нежелание смотреть на сцену, имевшую место ровно за секунду до ее появления. Какого черта она вообще осмелилась появиться в такой момент? И какого черта... ах да, она все еще была слишком честолюбива, чтобы пропустить такое сборище. В конце-концов только Лорду известно останется ли она жива этим утром, или, где-то в дебрях Новой Англии найдут никому не нужные истерзанные останки. - Мой Лорд... - Скорее шевеление губ, чем истинная речь. Искренность веры нельзя скрыть за тишиной, а боль... боль всегда остается с тобой. Если ничего не болит - ты мертв.
Lord Voldemort: Как всегда, первым начал говорить Блэк. Как всегда, речь состояла на треть из бахвальства, на треть из нужного, но уже известного описания и на треть – из чего-то интересного. - Ближе к делу, - не очень вежливо перебил маг Ориона. Время, Моргот подери, время! Блэк, впрочем, продолжал в том же духе. Хотя нечто забавное и всплыло на поверхность: выходит, Лермонт, обладатель занятной вещицы и музыкального самоиграющего инструмента по совместительству, попросту не знал, что делать с Арфой (вывод один). Это утешало. Последняя реплика Ориона была чистейшей правдой. Не опасением – а прямым текстом. Если бы на Арфе было написано «Дракла с два я окажусь у вас!», то в локальную недосяжность артефакта поверить было бы куда легче. Но не было от чего отталкиваться (вывод два). Это огорчало. Но чёртовы полу-увещевания, полу-оправдания только разозлили. Как всегда вовремя подоспел Леонард. Бессменный критик прочих взглядов – он знал, на что, как и надолго ли обращать внимание. И, как всегда, сумел отыскать что-то стоящее. То, что тенью мелькнуло в мыслях самого Волдеморта секунду назад. - Сиды. Да, они несколько… не вовремя. Но нынче, думаю, мы знаем о них достаточно – от Абраксаса, так что деталей дождёмся от отряда, отправленного к границам Хогсмида. Языки там у всех подвешены. Маг на несколько мгновений задумался, а затем резко сменил тему: - Хочешь сказать, это всё Арфа? Да, разумно. И логично – артефакт, действующий только у очень ограниченного количества людей; артефакт, взывающий к крови; но – почему тут не вяжется мальчишка? Порой ответы – самые бредовые. Но – самые правдивые. - Тогда нам куда легче, господа, - успокоившись, ответил маг. – Молодой Лермонт просто-напросто не знает, как управлять Арфой. А что такое неуправляемый артефакт – вам всем известно не по наслышке. Лермонт оступится. Если уже не оступился. - Интересно, - задумчиво молвил маг, сев в кресло напротив рыцарей. Очень интересно. Волдеморт наблюдал за всем происходящим: Леонард потерял сознание, к нему рванулся Орион (с какой это радости?) и на совесть старался вернуть Розье в этот бренный мир. Анализ действий Блэка проводился быстро и кратко – а вот поразмыслить над словами Леонарда пришлось дольше. - De Vermis Mysteriis… Это ещё интересней, - тихо проговорил Волдеморт, проводя тонким пальцем по губам. Некромантия. Стихийные всплески. И никаких следов… А магия Смерти – весьма ощутима… Мелькнула и пропала мысль, что кто-то пробовал создать хоркрукс – но жертвы тогда точно бы были. Да и сам ритуал создания вместилища для частички души был слишком сложен – даже архаичен – чтобы он, Волдеморт, его не ощутил. Тут что-то иное. Что-то совершенно иное. - Арфа по природе своей отрицает магию подобного рода, - отмахнулся Волдеморт, про себя выстраивая цепочку некрономикон – всплеск магии – искажение пространства. - Магический континуум при всей своей гибкости неспособен самопроизвольно воссоздавать подобные вещи. И для того, чтобы такое произошло, нужна причина. Ведь случившееся – уже следствие. Из раздумий мага вывело появление нового действующего лица. И ярость нахлынула снова. Волдеморт обратил свой взор на женщину – раздражённо, недовольно, зло. - И?.. Странная она. Магический потенциал, конечно, присутствует, но в своём стремлении подняться повыше женщина стала походить на бледную, безликую тень Беллатрикс. Забавно. - Crucio! Вместо приветствия. По вполне понятным причинам. И вопреки им же – Волдеморту не нужны оправдания. И пока дама приходит в себя, можно рассуждать дальше. - Эффект действия напрямую зависит от зова крови… Думаю, мистер Лермонт будет против отдать нам в использование все пять литров своей крови безвозмездно. Крови… - Господа, ответьте на вопрос, - больше обращаясь к Блэку и Розье, заговорил маг. – Будет ли Арфа действовать в руках мсье Лермонта-старшего?.. Идея, конечно, больная. Но испробовать её – раз уже сам чёртов мальчишка вне зоны досягаемости – стоит. Единственный сын наверняка очень любит своего отца – и наверняка будет согласен на многое, лишь бы сохранить ему жизнь. - Обратно к всплескам магии. Они стихийны по своей природе, но колебания общего магического фона – гармоничны. Следовательно – есть что-то, что упущено. Меня интересую детали – мельчайшие. Будет возможность – отправьте туда группу. А ещё лучше – достаньте информацию из Министерства. Или Вы, мисс, - маг обратился к новоприбывшей, - не станете бесполезно стоять на месте и предоставите свой вариант объяснения произошедшим событиям? Каким именно – не стоит уточнять. Она не настолько надёжна и образованна, дабы ведать о всплесках. Но привнести нечто новое в мозаику - успеет.
Abraxas Malfoy: Долгие десятилетия кабинетной магии не пропали для Абраксаса Малфоя даром. Годам к тридцати, тогда еще молодой Вальпургиев Рыцарь, внезапно понял: язык дипломатии надежен и применим исключительно и только в том случае, когда этот язык можно быстро и максимально болезненно запихнуть противнику в глотку. Настолько быстро, максимально и болезненно, чтобы все последующие дипломатические выпады оппонент вынужден был репетировать в позиции «смирно». Это с точки зрения медика-недоучки верхний сфинктер и нижний сфинктер есть локации предельно друг для друга недосягаемые. Для опытного дипломата недосягаемых вершин нет. И низин, справедливости ради, тоже. Звезда Абраксаса Малфоя на дипломатическом олимпе зажглась давно, зажглась ярко, радиоактивное сияние ее опалило крылышки не одному министерскому выскочке, но с некоторых пор Вальпургиев Рыцарь с ужасом вынужден был констатировать факт, что зажглась она, пожалуй, слишком давно и, пожалуй, что слишком ярко, а значит… рванет. Увы, небесный гигант для человечества – не более чем карлик для вселенной. Рано или поздно всякой звезде суждено превратиться в сверхновую. Беспроигрышная интуиция подсказывала Вальпургиеву Рыцарю: в его положении иллюминация будет удивительно зеленой. Удивительно резкой и удивительно Авада Кедавра. Опаздывать Малфой не любил. Но – ах! – фатуму нет никакого дела до личных пристрастий человечества. Реши судьба забросить вас на Северный Полюс, будьте уверены, интересоваться, захватили ли вы шерстяные подштанники, она не станет даже в последний момент. Шерстяного белья Абраксас Малфой не носил. Особенности его профессии куда конкретнее располагали к резиновым простыням и – изредка – катетерам. А впрочем, сейчас не об этом. Строгий, бесконечно печальный, бледный, растрепанный, нестерпимо гордый и нестерпимо преданный Вальпургиев Рыцарь Абраксас Малфой, напряженно склонив голову, молчал. И это молчание было страшнее, болезненнее, невыносимее всех пыточных мира, потому что невозможность быть полезным здесь и сейчас, всегда и всюду угнетала, убивала, выедала, выжигала изнутри. Вот таким трогательно-сентиментальным было отношение Абраксаса Малфоя к бичу и ужасу всея Великобритании. Темному Лорду. Ах!
Shantelle Staut: Ей часто говорили, что ее неспособность в нужные моменты прогнуться, просто не задумываясь выполнить какое-то действие - чревата тяжелыми последствиями. Но Шантэль всегда придерживалась своих принципов, не размениваясь ни на что. Но видимо сейчас был тот момент,когда за любую ошибку приходилось платить втрое дороже. Еще не успевшее отдохнуть от аппарации тело, внезапно заковало в панцирь из бесконечной боли. Страшная режущая боль пронизала все ноющее тело до самого мозга, и казалось, все слилось в одно несусветное ощущение ужасающей, пьянящей боли. Шанти понимала, что это только начало, и изо всех сил боролась с этим захватчиком, пытаясь сосредоточится на чем угодно, только не на валящей ее на пол боли, от которой хотелось орать во весь голос диким, нечеловеческим криком. Она грызла губы и лишь тяжело дышала. Это был бы позор - заорать после первого же Круцио, и она молчала, не позволяя выскользнуть с губ даже стону. Между приступами адской боли, пол уже не казался таким холодным, а смерть которую она так стремилась оттолкнуть, такой нежеланной... Боль постепенно начала угасать, говоря о том, что заклятие сняли, и Шантэль уже не ощущала ничего, только странную слабость, тошноту, мучительную дрожь и ломоту во всем теле, прорезываемом острой жгучей болью, которая очагами вспыхивала то там, то здесь, оставляя мерзкий солоновато-горький привкус на искусанных губах. - Министерству нечем порадовать Вас, мой Лорд. - Она с трудом сдерживалась от резкого выдоха, чтобы хоть как-то справится, с еще танцующими по ее телу судорогами. - Оно в растерянности, и, пожалуй, лишь вносит свою лепту в канву общей паники. - Шантэль все же справилась с собой, и медленно, стараясь не раздражать напряженные мышцы, повернула голову, сдерживая резко возникшее желание осведомится у Пожирателей, о чем собственно говорил Лорд до ее появления. - Осмелюсь предположить, что ни Арфа, никакой иной артефакт, ставший причиной возникшей сумятицы, не заиграет в руках того, чьи намерения покажутся артефакту фальшивыми и неправдоподобными. Предполагаю, что имеет место стихийная мутация общего магического фона, вызванная связью некоего субъекта с артефактом довольно большой силы. - Шантэль не поднимала глаз на Лорда, но и не смотрела в пол. Она привычно находила себе точку чуть ниже плеча, облаченного в черную ткань и думала только о том, что говорила.
полная версия страницы