Форум » Архив «Lumiere-77» » Ставки сделаны. Ставок больше нет. - 7.10 » Ответить
Ставки сделаны. Ставок больше нет. - 7.10
Minerva McGonagall: Время: 7 ноября 1977г. Утро. Время завтрака Место: Коридор рядом со статуей Годрика Гриффиндора Участники: Минерва МакГонагалл и Мио Лундгрен События: Когда на тебя сваливается бремя ответственности и тяжесть пугающей неизвестности, каждому нужна хотя бы капля поддержки.
Ответов - 9
Minerva McGonagall: Вот и все. Наступил день Первого Испытания, а значит скоро все темы разговоров будут касаться исключительно итогов того, что случится. Минерва волновалась. Если конкретнее, то профессор МакГонагалл не могла притронуться к завтраку, наблюдая за столом Гриффиндора, где у студентов проблем с аппетитом в воскресное утро не было. В прочем, среди них не было и персоны, на которую в последнее время вылилось столько внимания, слухов и подоплек. Разумеется, она думала о Мио. Любой другой студент мог бы написать семье, проконсультироваться и получить огромную поддержку от близких, да что уж там, даже от своих соседей по гостиной Гриффиндора. Но Мио Лундгрену словно и не нужно было все это: ни флагов со словами поддержки хогвартскому чемпиону, ни зачарованных львов, изготовившихся к прыжку. Нужен ли ему сам турнир? Минерва полагала, что на то были причины, иначе в Кубке Огня не оказалось бы имени юноши, да и магический артефакт не выбрал бы именно его. Наконец декан заприметила знакомую макушку среди прочих студентов и торопливо поднялась из-за стола, будто боялась, что из-за ее медлительности снова упустит гриффиндорца. Заметив на себе вопросительные взгляды коллег, Минерва с достоинством ответила на немой вопрос: - Я знаю правила Турнира. И не собираюсь ни в чем помогать и как-либо способствовать ученику Хогвартса. Директор, - кивнув напоследок Дамблдору, с которым она прежде уже разделяла свои тревоги на счет мальчика, женщина поправила остроконечную шляпу и направилась прямо к новоявленному Чемпиону. - Мистер Лундгрен, не отложите ли вы свой завтрак на пять минут? Я бы хотела поговорить. Следуйте за мной, - с этими словами МакГонагалл быстрым шагом пошла к выходу из Большого Зала и завернула за угол, где возвышалась статуя Годрика Гриффиндора. - Как вы себя чувствуете? – опустив свои очки чуть ниже на нос, внимательно стала изучать она лицо мальчика.
Mio Lundgren: - Я... - Мио пожал плечами. - Голодным. Ожидал ли он, что Кубок из всего такого вороха бумажек, что в него накидали, выберет именно его криво оборванный кусок с плохо разбираемыми на нем буквами? Тысяча чертей, нет! Он вообще-то больше хотел позлить отца. Турнир, конечно, был интересной штукой, и он был совсем не прочь в нем поучаствовать, будет о чем рассказывать внукам, но он не чувствовал никакого прилива патриотизма или ответственности, осознания того, что за его спиной вся школа и прочего разного бреда. Нет, то, что за его спиной вся школа, он вполне ощутил, потому что теперь только совсем ленивый не обращал на него внимания, не шептался за его спиной и не показывал пальцем. Настолько привлекать всеобщее внимание Мио вовсе не хотелось, потому любые разговоры на эту тему, а особенно попытки дать совет он воспринимал в штыки. Вот и сейчас, стоя напротив декана, он не мог заставить себя чувствовать что-то иное. - А что? Я должен чувствовать себя как-то по-особенному, профессор? Ох уж эти взрослые, они вечно все воспринимают слишком серьезно. Ладно, сделаем скидку на профессиональное, в конце концов, Минерва МакГонагалл - декан, а Ингмар Лундгрен - министр, и оба трепят себе нервы из-за какого-то мальчишки.
Minerva McGonagall: Мио всегда был студентом особенным. Но вовсе не из-за своего родственника, как тот думал. А из-за того, что вел себя так, будто его все время гладят против шерсти. Минерва хорошо знала, каково это, причем, как это ни смешно, на собственной шкуре в прямом смысле этого выражения. Вот только щетинился и ежился Мио Лундгрен не потому, что все нехорошие гладили его не в ту сторону, а потому что сам повернулся к ним спиной. Потому декан старалась быть как можно более осторожной, словно едва касаться, не вызывая при этом приступа раздражения или уязвленности. - Волнение естественно для любого человека. В прочем, ваше спокойствие радует, ведь говорят, что первое испытание проверяет храбрость участников. Минерва старалась не превращать свою речь в проповедь, прекрасно зная, что эффекта таким образом точно не достигнуть. Просто вот она, декан Гриффиндора, факультета, что славится отважными и смелыми волшебниками и волшебницами, действительно волновалась. И ей вовсе не стыдно было в этом признаваться. - Вы знаете, Кубок Огня – уникальный магический артефакт, и он беспристрастно выбирает наиболее достойных кандидатов на звание Чемпиона. И если он выбрал вас, то так оно и есть. Профессор попробовала слегка улыбнуться кончиками губ, что делала исключительно редко и мало на чьей памяти в последний раз.
Mio Lundgren: - Вы пытаетесь меня успокоить, профессор? Я, правда, не совсем понимаю, зачем, ведь я не мучаюсь поиском ответа на вопрос, почему же, ах почему же Кубок выбрал именно меня. Выбрал - отлично, я ведь не просто так кидал туда бумажку. Да, наверное, мне повезло. Дуракам-то всегда везет. Может, будет везти и дальше, как думаете? Улыбка Мио в ответ на улыбку профессора МакГонагалл была шальной совершенно. Он понимал, что от него чего-то хотят, вероятно, того, чтобы он признал всю серьезность ситуации, хладнокровно подошел к делу, ценил честь факультета и так далее, и так далее... Не по адресу, вообще. - Вы волнуетесь, что я не справлюсь. Потому и стоите сейчас здесь, вместо того, чтобы завтракать и мило беседовать с другими преподавателями. Я угадал? Мне снова повезло? Спокойствие, которое он обрел после вчерашней беседы с Фэй, постепенно улетучивалось. Сопротивление к подобного вида разговорам на полуофициальном уровне, явно где-то ослабло. Из этого же разговора, к тому же, по всей видимости пользы было ноль.
Minerva McGonagall: - Я не думаю, что ваша оценка собственных умственных способностей соответствует правде. Поэтому, на вашем месте не рассчитывала бы на простое везение, - уголок губы дернулся, и от проскользнувшей было улыбки не осталось и следа. Губы профессора МакГонагалл были снова сжаты в узкую полосу. Ах, если бы и полосу-черту, что пролегла между ними было бы тоже так просто видоизменить Тон беседы становился все более напряженным, и у Минервы стало покалывать в висок. Работа декана это не труд многодетной матери, потому что как бы ты не относилась к ним, как к детям, они все равно всегда будут оставаться чужими. - Неверно. Я волновалась, что это вы будете так думать. Именно поэтому, как вы любезно заметили, я не беседую мило за завтраком с другими преподавателями. Потому, что хотела прояснить, что никто не будет на вас давить, мистер Лундгрен. И даже я скоро верну вас к вашему завтраку. Это не экзамен и не подвиг во имя школы. Вы в праве вовсе не явиться на состязание, или вытворить… да что угодно. Если и есть, кому что-то доказывать, то только самому себе. Если хотите, конечно. Декан задумчиво перевела взгляд на статую Годрика Гриффиндора. Что за странное наследие он оставил своим ученикам? Теперь каждый ищет в гриффиндорце лишь храбрость, будто это и есть лучшая человеческая добродетель.
Mio Lundgren: Мио не верил своим ушам. В праве вытворить что угодно? Это таким образом только что профессор МакГонагалл, декан Гриффиндора, разрешила ему сорвать Турнир трех волшебников? Что там они пьют на завтрак за преподавательским столом? - Вы шутите? Не боитесь, что я так вот и сделаю - выкину что-нибудь? И за мной не побежит толпа разъяренных студентов и преподавателей Хогвартса, которых я лишил шанса гордиться собственной школой ближайшие несколько лет? И Вы правда воспримите это столь же спокойно, как говорите сейчас? Чтобы проверить, я даже готов рискнуть собственной шкурой. Улыбка не сползала с лица, даже если бы он постарался, хотя он и не собирался стараться. Он вообще не собирался делать так, чтобы декану было приятно с ним говорить. Какого черта? - Вы же знаете, профессор, взывать к моей совести или разуму бесполезно. Не надо мной манипулировать, я прекрасно знаю, как это делается, потому что мной все время пытаются манипулировать. Вот сейчас Вы загоняете меня в угол. Сорви я Турнир - Вы скажете, что другого сложного было ожидать от этого Лундгрена. Не сорви я Турнир, думая, что совершаю именно то, чего от меня никто не ожидает, и именно так выражаю свой протест - и тут мне Вас уже не удивить, ведь Вы в праве заявить, что именно этот разговор с Вами так на меня положительно повлиял. Не знаю даже, что хуже. Мио теперь начинал злиться. Он терпеть не мог, когда к нему применяли всякие педагогические штучки, а уж манипуляции способен был чуять за милю.
Minerva McGonagall: Вы когда-нибудь видели, чтобы кошки улыбались? А профессор МакГонагалл? Действительно, улыбка Минервы была столь быстротечной и едва заметной, что ее иногда можно было принять за сокращение мышц, за едва заметное движение губы после глотка чая, в общем, за что угодно, только не за улыбку. Такой же неуловимой получилась она и в этот раз. Лишить шанса гордиться школой..? Ну надо же. Действительно, пора сказать Альбусу, чтобы отбор в Хогвартс был сразу только для гениев. То-то пополнится у них Зал Славы, да завхозу работы прибавится. Вот, пожалуй, и будет-то вся польза. - Ну, уж гоняться за Вами по школе я точно не буду. Боюсь, остальные профессора тоже не оценят идею с игрой в догонялки, - переведя взгляд, наконец, на мальчика, ответила тому декан, и лишь ее прямоугольные очки сверкнули, будто поймали на своей поверхности заблудший лучик. - Хуже будет, если вы поступите наперекор себе, мистер Лундгрен. Чтобы досадить другому, позлить другого, удивить, или же не разочаровать. Это я и хотела вам сказать. Простите, если доставила неудобство своими.."манипуляциями". Вы можете идти и доедать свой завтрак. Профессор МакГонагалл приподняла одну бровь, всматриваясь в лицо своего студента. Может быть, когда-нибудь он поймет, что ошибается. Лишь бы не было слишком поздно..
Mio Lundgren: Декан мастерски его осадила, и все его попытки показать, какой он бунтарь, плюющий на всех и вся, пошли прахом, в сущности. Досадить, позлить, удивить - именно это он и собирался сделать, но теперь он стал задумываться, стоит ли оно того. Действительно, почему бы не поучаствовать в Турнире просто для себя самого, не обращая внимания ни на отца, ни на учителей и директора, ни на прыгающих от восторга сокурсников, сам за себя. В конце концов, он, наверное, единственный со всего седьмого курса не решил еще, чем будет заниматься после школы, решил только, чем точно не будет. Может, это тот самый шанс проверить себя и понять что-то, ну или die trying. - Хуже уже не будет, профессор, - заявил он твердо. - Приятного аппетита. Возвращаться в Зал Мио не стал, просто вышел во двор, пока там никого не было, чтобы собраться с мыслями.
Minerva McGonagall: Порой ей казалось, что Мио специально делает все возможное, чтобы вызвать ненависть у преподавательского состава, в первую очередь, возможно, у нее самой. И каждый раз, когда эта неподобающая мысль приходила ей в голову, Минерва одергивала себя. Нет, она не была о Мио лучшего мнения, чем он на самом деле являлся. МакГонагалл была не из тех, кто просто закрывает глаза на недостатки ребенка только потому, что он ребенок. Как педагог она в первую очередь их признавала, а уже потом всеми силами пыталась ненавязчиво поспособствовать развитию в сторону, разумеется, лучшую. Развитие. Она повидала уже столь многих, выпускающихся из Хогвартса, но каждый раз к своей радости удивлялась, как часто порой недостатки вроде упрямства становились неотъемлемой частью сильного характера студента в сочетании с иными, лучшими качествами, которые в какой-то степени прививала учеба здесь. Настоящая трансфигурация, куда более сложная, чем та, в которой Минерва считалась мастером. Искоренять следовало иное. Возможно, ненависть к окружающим – одно из тех качеств, которое она не терпела ни в учениках, ни в людях в общем. Но вот только Минерва так и не была уверена, что дело именно в ней, когда речь заходила о Мио Лундгрене. Декан проводила юношу долгим задумчивым взглядом прежде чем решила вновь вернуться к завтраку. Аппетита , а тем более приятного, не обещалось, но ее место было там за столом. Так же как и у Мио Лундгрена было свое место за столом Гриффиндора. Минерва в последний раз покосилась на статую Годрика, но мысли были далеки от деяний прославленного мага. Нет, профессор МакГонагалл думала о другом. О том, что Шляпа часто преподносит сюрпризы. Но каждый раз оказывается права.
полная версия страницы