Форум » Архив «Lumiere-77» » той пронзительной весной » Ответить

той пронзительной весной

Owen Lantern: время: май 1977, те самые дни место: Хогвартс участники: Jack Lantern, Owen Lantern события: встреча сына с отцом после блокады Хогвартса примечания: события прошлого

Ответов - 13

Owen Lantern: - Я привезу Джека домой, только если он этого сам захочет. С этими словами он и оставил жену дома, убежденную, что не нужно ей туда ехать, что он съездит сам, все узнает и привезет домой хорошие новости или Джека, о плохих новостях речи не шло. Три дня назад на сонной и полутемной кухне они вспоминали Рождество, когда вот уже несколько дней совы прилетали домой из Хогвартса ошарашенные, принося обратно не доставленные письма, когда не было известно ничего, сколько не используй все свои министерские связи, когда кусок в горло не лезет, и сон не идет, когда надо быть очень сильным, потому что больше некому, и делать вид, что все точно, обязательно, непременно будет хорошо. Вот за тем кухонным столом она и осталась сидеть, с тарелками с нетронутым завтраком, уставшая и бледная, и нет уже сил переживать за единственного сына. Оуэн Лантерн знал, что, конечно, они такие не одни, что сейчас переживают все, британцы, шотландцы, ирландцы, валлийцы сидят также дома на кухнях и думают о своих детях. Как только стало известно, что в школу можно попасть, сорвались многие. И когда Лантерн вошел через огромные тяжелые двери в холл, людей там было очень много, таких как он, с взглядом, мечущим от лица к лицу в тревожном поиске, и других, которые поиск завершили удачно. Где сейчас те, что не нашли своих детей в живых, Оуэну думать не хотелось, а тем более присоединяться к ним. Искать по коридорам было бесполезно, спрашивать, не видел ли кто Джека Лантерна, тоже, никто не останавливался ни на секунду, все куда-то спешили. И Оуэн решил пойти в Больничное Крыло, потому что там все стало бы ясно наверняка. - Простите, я ищу сына, Джека Лантерна? Он здесь? Или был здесь? - Лантерна здесь нет, сэр. Этот ответ мог значить две вещи, и Оуэну нужна была первая мысль. В гостиную Хаффлпаффа, вот куда надо было идти в первую очередь, чтобы второй мысли в голове вообще не появлялось. Найдись мне, Джек, пожалуйста.

Jack Lantern: Первое письмо, самое важное, уже лежало запечатанное на краю стола, а в воображении Джека уже летело, покачиваясь под брюшком совы, в сторону родного дома. Лист пергамента, лежащий рядом с фотографией Эбби Чейс уже минут десять как оставался пуст. Джеки уже раз пятый поднимал перо, не решаясь начать. Как будет правильно сказать о своём сопереживании? Как сказать это так, чтобы не выглядеть лицемером? Как сказать об этом так, чтобы не усугубить эффект от черной вести? Фразы в голову лезли по большей части всё глупые и плоские, слишком сухие или излишне пафосные. Ни те, ни другие для письма родителям погибшей девушки не годились. А время шло, то самое время, за которое сова уже могла бы покрыть часть расстояния до Йоркшира. Наконец, Джек всё же решился поставить первую точку на этом листе. Первое слово, первая фраза... нет, дальше было не легче, но Джек всё равно писал. Он ведь обещал себе. Он обещал Эбби, хотя бы после её смерти. Последнее слово и подпись не принесли облегчения. Тяжёлое это было письмо, даже в руках оно казалось тяжелее довольно пухленького конверта, содержащего все те письма, что он не мог отправить за время изоляции, адресованного отцу. Но ничего лучше Джек написать бы уже не смог, письма жгли руки и торопились в путь, одно с радостью, другое с горем. Запечатав пергамент с последней колдографией Эбби, Джек чуть ли не бегом направился прочь из гостиной. Сова могла бы уже быть на границе Йоркшира, и маме с папой не пришлось бы ещё сколько времени переживать за него. Собрав на себя одну стойку с доспехами и один гобелен (так что пришлось притормаживать и приводить потревоженную обстановку коридора в надлежащий вид), Джек спешил к выходу. И если бы не эти остановки, он неприменимо бы разминулся со старшим Лантерном, не опоздал на лестницу, в это время ведущую к Холлу, но вот буквально минуту назад переехавшую на четвертый этаж, пролетев мимо того коридора, по которому сейчас спешил Оуэн, ещё до того, как оказался в зоне видимости последнего. А так Джеку пришлось притормаживать и думать какой теперь маршрут до выхода избрать. Прежде, чем его размышления привели к результату, он услышал родной голос. Как странно было слышать его здесь... - Папа! - радости младшего Лантерна не было предела. Никогда так не ощущаешь как дороги близкие, как после долгой разлуки или после пережитого страха. А тут было и то, и другое. Наконец, выпустив отца из кольца рук, Джек с совершенно счастливой улыбкой чуть отступил. - Ты... а мама? Ой, а я... эм... - Джек засмеялся, поднимая на уровень глаз руку с письмами. Сейчас, когда исчезло чудовищное давление неизвестной опасности, особенно легко было радоваться вот таким мелочам, он, понимаешь, с письмами бежит, а адресат-то вот он.

Owen Lantern: - Джек! Оуэн обнял сына, потрепал по голове, снова крепко к себе прижал. Будто не виделись тысячу лет, но ни один из них не изменился, разве что у Лантерна-старшего прибавилось седых волос. - Ты в порядке? Ты не был ранен? Он ощупал сына за плечи, как делал всегда, стоило тому дать повод за себя тревожиться. Оуэн же старался тревоги не проявлять, но и не тревожиться не мог, ведь Джек его сын. - Кто-то из учеников пострадал серьезно? Спрашивать на прямую, что произошло, он не стал, лучше постепенно выяснить все детали, а если Джек готов, он и сам все расскажет. Где-то в глубине проскользнула мысль, что он ведь мог потерять сына в этом безумии, но Оуэн тут же загнал ее в самый темный угол, туда, где хранились все страхи и сомнения, подальше от других. - Ты молодец, что написал, мама очень переживала и сейчас переживает. Как только появились новости, что к вам есть доступ, она сразу же хотела прибыть сюда, но я настоял, чтобы она осталась дома. Оуэн замолчал. Объяснить, почему он на этом настоял, слов бы ему не хватило, и он надеялся, что сын сам понимает. О том, как он сам переживал, он тоже говорить не стал,. в силу привычки держать такие вещи в себе. - Пойдем в совятню, отправим ей твое письмо, нечего ей и дальше волноваться. Только захвати перо и чернила, я тоже напишу ей записку.


Jack Lantern: Вот теперь всё действительно закончилось. Для того, чтобы совсем-совсем поверить в это оставалось только обнять маму. И отправить письмо... погрустнев, Джек отступил на шаг и отвёл взгляд. О таких вещах всегда нелегко рассказывать. Даже папе. - Со мной всё в порядке, я не пострадал, но... помнишь Эбби Чейз? Я рассказывал о ней на рождественских каникулах... Папа умел слышать. Можно было не произносить вслух факт. Он и так всё понял. Как-нибудь, не сейчас, они сядут и он расскажет ему всё-всё, как было. И про праздник, и про взрыв, и про сны... Но вот не так, не в коридоре. Уж лучше о маме. - Её бы не пустила магия, - грустно улыбнулся Джек и зашагал рядом с отцом вдоль ряда оживших картин. Обитатели холстов вернулись сразу же, как только упала туманная завеса. Возможно, кто-то из них первым понес весть о падении блокады Хогвартса в большой мир. По дороге Джек забежал в кабинет профессора травологии и по доброй памяти одолжил у него письменные принадлежности. Всё равно у них у всех был ещё целый сегодняшний день, чтобы вернуть их. - Ещё Лесли Норстэд с Рейвенкло, - тихо сказал он, когда они уже спускались к выходу из замка. - И... нет, давай лучше потом вернемся в гостиную, и я расскажу. С Иви и Уиллом всё хорошо, и с Уинни тоже... При упоминании Уинифред тон младшего Лантерна неизменно теплел, даже если и без того искрил восторгом. Вот и сейчас Джек улыбнулся и посмотрел на небо. Синее высокое небо, совсем не то, что висело почти царапая белесым брюхом верхушку Астрономической башни эти десять дней.

Owen Lantern: Можно ли думать, услышав о том, что погиб какой-то другой ребенок: "Слава Мерлину, что не мой". Каждый родитель эгоист, но не сам по себе, он эгоист вместе со своим ребонком по отношению ко всем другим, потому что никто бы своего ребенка не обменял на чужого, будь такой случай. Оуэн смотрел серьезно и кивал, молчал, потому что такие разговоры на ходу не разговариваются. Потом, позже, в гостиной Джек ему все расскажет, он знает. Слышать о том, что с племянниками все в порядке, тоже было легко, и про Уиннифред тоже, чувствовал Оуэн, что она очень дорога сыну. - Это хорошо, - отозвался он негромко, обнимая сына за плечо, пока они шли к совятне. Невозможно было поверить, что здесь происходило что-то страшное, что-то такое, что могло принести гибель, все казалось сном. Лантерн был уверен, что многие дети довольно сильно испуганы, и им не помешало бы обсудить это с кем-нибудь. Многие, возможно, впервые столкнулись со смертью и таким страхом, и если с Джеком он может поговорить и поддержать его, то что же другие? Да, когда с твоим ребенком все в порядке, можно вспомнить и о чужих детях. - Мама хочет, чтобы ты вернулся домой, Джек. Он посмотрел на сына внимательно. - Но решать тебе.

Jack Lantern: Джек оглядывался на озеро, на берегу которого сегодня было как-то особенно безлюдно, на близкую кромку Запретного Леса, на башню Гриффиндора, которую лучше всего было видно отсюда, словно в первый раз всё это видел. Больше недели они не видели ничего, кроме тумана. Тем выше теперь казалось небо, ярче краски и ближе – родные. Не было во всём Хогвартсе человека, более радующегося прибытию родителя. Так казалось самому Джеку. - Представляешь, тут всюду был туман. Совсем как в том августе, когда мы ходили в поход, помнишь? Только ещё гуще. И никак не пройти, идёшь через него и выходишь обратно, вроде как с самого начала шёл не туда. А ещё там слышалось всякое… Джек нахмурился на секунду, но потом лицо его снова посветлело, и он начал взбираться по лестнице совятни. Поймал себя на неровном страхе – а вдруг и теперь сова не полетит, но тут же успокоил себя. Он не первый из тех, кто спешил успокоить своих родных, школьные совы уже практически все улетели кто в Уэльс, кто в Девоншир, кто ещё куда. Но одна для семьи Эбби всё же нашлась. Сначала Джек отправил это письмо, долго и сосредоточенно завязывая на лапке птицы бечёвку, так что она нетерпеливо щипнула его за палец и улетела со страшно обиженной миной. А потом уже подозвал недоумевающего Комка. - А экзамены? Профессор Дамблдор вернулся в школу самым первым, но пока ничего не говорил на этот счёт. Может, за обедом скажет? Я хочу домой… мама места себе не находит, наверное… Проблема выбора между долгом и совестью почти всегда ставила Джека в тупик, особенно когда совесть болела сразу за оба решения. Часто он думал, что так никогда не станет целителем, ведь хуже компромиссов в медицине могут быть только компромиссы в политике. А ни к чему другому душа так не лежала, да и способностей не наблюдалось.

Owen Lantern: Оуэн остановился на следующей ступеньке, слушая сына, и огляделся вокруг, пытаясь представить тот самый туман. Нет, не представить и не понять, через что пришлось им, детям, пройти. Самому хотелось взять Джека за руку и увести отсюда, из этого солнечного места, что не предвещает беды, но может быть таким опасным. Но нельзя. - Если захочешь, мы можем навестить родителей Эбби и Лэсли как-нибудь, - сказал Лантерн, положив руку на плечо сына. - Вместе. Может, им нужна будет какая-то помощь. Хотя какая тут помощь, когда вместо ребенка в твой дом приходит такая весть. Но нужно будет как-то это пережить, и поддержка может понадобиться именно в этом. Оуэну хотелось, чтобы и Джек рассказал о всех своих пережитых страхах, потому что тогда становится легче. Вряд ли они успели обсудить это друг с другом среди учеников. - Джек, я не буду на тебя давить. Экзамены - это очень важно. А маму я смогу успокоить, будь уверен. Письмо уже сделает большое дело. Давай я напишу записку, и отправим все вместе. Лантерн черкнул жене пару строк о том, что добрался до Хогвартса, что там все спокойно сейчас, а сын стоит с ним рядом, живой и невредимый, ни единой царапины. - Может, профессор Дамблдор разрешит тебе отлучиться на день. Увидишься с мамой. Хотя потом от нее будет трудно уехать, я думаю, она еще долго будет беспокоиться за тебя. Но ты должен ее понять. Джек у нее такой один. Оуэн улыбнулся, передавая записку сыну. Он не сказал, что и сам будет еще беспокоиться, как обычно, умолчал.

Jack Lantern: Джек наморщил лоб, совсем как это делал Оуэн, когда глубоко задумывался. Только получалось у младшего Лантерна пока не столь внушительно, а больше смешно. Но мысли-то были не шуточные и Джеки не карикатуризировал. - Да, как-нибудь… спасибо, пап, - наконец сказал он сдержанно, но за этой взрослой сдержанностью ощущались глубокие чувства. Джек уже думал о том, что должен поехать, если не к Лесли – с ней они знакомы почти не были – то к Эбби обязательно. Но один… - Только не в эти дни… только тяжелее сделаем, так? – Джек всякую мелочь примерял на себя, а уж собственная бесхитростность играла с ним не всегда забавные шутки. Насколько радикально мог заблуждаться младший Лантерн на счёт других, знали все. Хватит того, что он считал на первом курсе МакГонагалл воплощением вселенского зла. Ну, или, по крайней мере, всеанглийского. И он снова нахмурился. Выбор между «и надо, и хочется» и «тоже надо, и тоже хочется» вставал перед ним редко, так уж повелось, что Лантерн знал чего хочет, а если не знал, то оставлял выбор до лучших времён. А тут вопрос бы таков, что решать надо было вот сейчас, не сходя с места… ну, ладно, можно было немного потянуть. До последней ступеньки башни. Или до озера. Или до входа в замок… да, у дверей ну точно-точно надо уже всё знать. Прицепив записку к письму нехитрыми чарами, так что мама просто оторвёт и прочитает её первым делом, когда будет открывать конверт, Джек улыбнулся. А папа, как всегда, предлагал разумный компромисс. - Ура. Давай тогда сейчас дойдём до кабинета профессора Дамблдора? Держу пари, там у горгульи целая армия вроде нас. Может, тогда экзамены отодвинут… может даже на осень. Джек хихикнул немного смущённо. Так по-детски прозвучало последнее предложение. Вроде как… ну, экзамены действительно хотелось отодвинуть на подальше, а то и вовсе чтобы все про них забыли. Особенно об экзаменах по Защите от Тёмных Искусств и Трансфигурации. Конечно, уже не С.О.В., но всё же…

Owen Lantern: Когда твой сын учится в школе, и ты не видишь его по полгода порой, это сложно, пожалуй, потому что хочется наблюдать, как он растет день ото дня. То, что Джек очень вырос, не вызывало у Лантерна-старшего никаких сомнений, он мог с гордостью сказать, что его сын уже почти взрослый. И пусть пока останется это почти, и пусть пока отец ему будет нужен, да вот хотя бы, чтобы отпросить на денек из школы. - Да, ты прав, Джек. Он снова притянул сына к себе, выходя из совятни, обнял мальчика за плечо, радуясь, что может это сделать. Что происходит с этим миром, и куда он катится, если теперь мы радуемся таким вещам? - Знаешь, думаю, мы не будем беспокоить профессора Дамблдора. У него, наверное, и правда там целая очередь, все требуют объяснений, а у него и так много дел. Я могу просто уведомить твоего декана. А экзамены... Экзамены, может, и отодвинут, конечно. Но тем, кто заканчивает школу, наверное, хотелось бы все-таки сдать их сейчас, чтобы начать свою взрослую жизнь. Пройдет еще год, и в следующем году и Джек начнет свою. И Оуэн пока не мог разобраться, что он чувствует по этому поводу.

Jack Lantern: Джек взъерошил волосы на затылке и посмотрел на чистое полупрозрачное облачко, пытающееся проскользнуть мимо башни Гриффиндора так, чтобы этого не заметило Солнце. Наивное, оно уже и само понимало как призрачны были его надежды, и обречённо изгибалось и таяло как сахар в чае. - Мне кажется, мы бы стали самыми тихими посетителями за весь сегодняшний день. Да, тогда давай просто скажем профессору Флэнигану, что мы поехали? И… - Джек запнулся на секунду и слегка порозовел, - давай найдём Уинни, хорошо? Ненавязчиво выпутываясь из родительских объятий (как только схлынула щенячья радость от встречи с родным человеком, с которым грешным делом уже мысленно прощался, проснулось подростковое чувство собственного достоинства, отчего-то считавшее чрезмерное проявление нежности к родителям на людях детским лепетом), Джек снова почесал макушку. - Па-ап, мне Лис… в смысле, Мордред, обещал поговорить с отцом насчёт стажировки в вашем отделе. Так, наверное, даже надёжнее будет, да? Мама просила меня подумать серьёзно, так я и подумал… и помогал мисс Памфри, когда мог… ну, вместе с Мордредом. Только я пока... ну, боюсь, на самом деле. Там ведь больше... ну, такого... но тут просто уже ничего нельзя сделать было, а когда так же - но из-за ошибки? Просто... ну... Джек замахал руками, пытаясь жестами дополнить несвязную речь в понятный текст, но, похоже, получалось не очень.

Owen Lantern: Оуэн выпустил сына из объятий с улыбкой и кивнул головой. - Да, можно даже разделиться, если покажешь мне, где искать профессора Флэнегана. Я пока с ним поговорю, а ты найдешь Уинни. Идет? Он прекрасно понимал, что Джеку захочется поговорить с девушкой наедине, без всяких там отцов, маячащих из-за спины. Да и времени так они сэкономят гораздо больше и быстрее окажутся дома. - Стажировка на то и нужна, чтобы проверить себя и понять окончательно, хочешь ли ты этим заниматься. И стажеров подстраховывают специалисты, как раз от ошибок, пока те не научатся их не совершать. Хотя, Джек... Мы все совершаем ошибки, рано или поздно. Не бывает идеальных людей. И... когда придет время, ты поймешь. Сейчас сложно представить. И эти ошибки - они тоже проверка. Насколько ты веришь в себя, насколько доверяешь коллегам, насколько готов к своей работе. Оуэн не хотел сейчас читать сыну лекции о профпригодности колдомедиков, но раз уж зашел разговор... - Знай, я буду рад любому твоему решению. И я буду рад, если ты будешь работать рядом. Лантерн широко улыбнулся. - Я думаю, мы сможем еще поговорить об этом дома, послушаем, что мама скажет, да? Ему снова захотелось обнять сына, но Оуэн сдержался, просто положил руку на плечо. - Давай встретимся здесь же, когда закончим, и отправимся домой.

Jack Lantern: Джек задумался над предоставленной аргументацией, всё так же забавно морща лоб. - Я думал, стажировка - это подготовка к работе, вроде как... ну, когда зелье варишь, нужно корешки порезать, от чешуи оттереть, в пыль растереть, ещё что-то до кипения довести... и это ты ещё не варишь зелье, а только готовишься. Вот так и стажируешься - трут тебя и от всяких глупостей отшелушивают, - Джек без перехода взял шутливый тон и усмехнулся во всю возможную ширину улыбки. Похоже было на то, что аналогию он нашёл много раньше, и ждал возможности ввернуть в тему. - Всё равно я больше никем себя не вижу. В такой непосредственной близости отца при первых самостоятельных шагах в жизни, если задуматься, было не так уж много радостного. Но Джеку просто повезло с родителями как никому на свете. Мама со своей заботой весь рабочий день будет на другом краю страны, так что можно успеть как следует соскучиться, а папа умеет быть рядом, но не вокруг. - Давай, я буду ждать вон на том газоне. Хотя вряд ли я приду раньше, - Джек ехидно прищурился, подтрунивая над собой же. - Кабинет профессора Флэнигана на третьем этаже, от лестницы направо, в предпоследнюю дверь. Махнув рукой, Джек поспешил в замок, где тут же завернул куда-то в коридор, держа курс на гостиную.

Owen Lantern: Оуэн не старался угнаться за сыном, который мгновенно исчез в замке, он же не спеша поднялся на третий этаж, повернул направо и постучал в предпоследнюю дверь. Услышав сдержанное "да", Лантерн толкнул дверь и вошел. - Профессор Флэнеган? - уточнил он и стоявшего спиной к двери мужчины, подозрительно знакомо отсвечивающего рыжей шевелюрой. - О, привет, Лиам. Так это ты профессор? Я и не знал, что ты теперь преподаешь. Да еще и декан. Оуэн спокойно улыбнулся, пожимая знакомому руку - в Мунго рыжего Флэнегана знали многие, он там часто бывал, когда занимался медицинскими разработками. - Как жизнь, Оуэн? Приехал к сыну? Джек в порядке. - Да, я знаю, мы с ним виделись только что, спасибо. И тут такое дело, Лиам, я хочу забрать его на день, может, на пару дней, домой, повидаться с матерью. Хотел предупредить, чтобы никто не волновался, куда он делся. Собственно, Лантерн не спрашивал разрешения, он ставил перед фактом, считая, что имеет неотъемлемое право забрать своего ребенка из школы настолько, насколько посчитает нужным. - А, - кивнул Флэнеган. - Хорошо. Только чур вернуть обратно. Экзамены на носу. - Конечно-конечно, - заверил Лантерн-старший. - Верну в целости и сохранности. Удачи на ниве воспитания юного поколения, профессор. Мужчины вновь обменялись рукопожатиями, и Оуэн покинул кабинет, дивясь, куда порой судьба забрасывает людей. Он вернулся в назначенное место, Джека пока не было, и Лантерн сел на газон, срывая первую попавшуюся травинку, и подставил бледное лицо солнцу, майскому и теплому.



полная версия страницы