Форум » Архив «Lumiere-77» » О живых и здоровых у нас не скорбят... - Лондон, 25 декабря 1977 г. » Ответить
О живых и здоровых у нас не скорбят... - Лондон, 25 декабря 1977 г.
Bard McCabe: "Он идет, себя не пряча в исчезающей дали, потому что тех убили, а его убить забыли и случайно сберегли".© Время и место: Сочельник, штаб хит-визаров. Участники: Marlene McKinnon, Bard McCabe. На дворе сама светлая ночь в году, господа, ждите чудес и встречайте Санту.
Ответов - 5
Marlene McKinnon: Марлен стояла прислонившись к стене. В ушах всё ещё звенело, а голова кружилась так, словно она танцевала ирландский рил целый вечер наролёт. Ах, если бы она танцевала... Перед глазами всё ещё стоял горящий дом, лицо матери, бледное, но не испуганное, а наоборот серьёзное, такое уверенное. На белой коже капельки крови смотрелись так ярко - словно мазки кистью на белоснежном полотне. Александра всё ещё прижимала к груди тело Уны. А ладони у девочки были тёплыми. Марлен даже и подумать не могла, что мёртвые так похожи на живых. У неё было чувство, что она просто заснула, заснула посреди полыхающей спальни, криков, громкого детского плача. Братья погибли первыми. Мёрфи и Аидан были снаружи, когда пришли они. Марлен услышала окрик. "Бегите". Куда бежать? Зачем? Девушка подскочила и кинулась к окну. Но Александра была сообразительнее своей дочери, дёрнула её за руку, оттолкнула и приказала сидеть смирно. Схватив волшебную палочку она выбежала в прихожую, зовя на помощь мужа. Папа. Такой слабый, ещё полностью не выздоровевший после долгой затяжной простуды. Он ринулся за женой. Шум. Грязная ругань. Вспышки заклинаний. И почему она не послушалась маму? Зои раздражала. Так громко плакала. Марлен сказала ей спрятаться, да так хорошо, чтобы её никто не нашёл, кинулась за родителями. Она почувствовала запах гари. Горел её дом. Её родной дом. В коридоре она увидела отца. Она лежал на полу, а на лице застыло удивление, словно он спрашивал: как это так? Неужели я умер? МакКиннон качнуло, но она всё равно продолжила идти. Позади услышала шум. Резко дёрнулась в сторону, и вовремя, ведь в спину полетело Непростительное. Девушка развернулась, бросила в нападавшего Оглушителем, но Пожиратель вовремя увернулся. В конце коридора появилось ещё двое. Где же мама? Марлен побежала по лестнице наверх... добралась до родительской спальни. Там она нашла маму и Уну. Девочка лежала на полу, крепко сжав мамину ладонь. Щека её была рассечена, а колено разбито, Александра была чуть поодаль, глаза открыты, лицо по-прежнему также серьёзно. Марлен застыла. Она не знала, что делать. Позади послышался звук чужих шагов, дверь резко распахнули, но МакКиннон уже аппарировала в гостиную, где по центру всё ещё стоял по-праздничному накрытый стол. Фарфоровый сервиз бабушки. Серебряные ножи, ложки. Когда Пожиратели вошли, всю комнату уже заполнил едкий дым и языки пламени. Дом МакКиннонов горел, а Марлен с Зом стояли в камине, щепотка летучего пороха и они исчезли. Она не знала куда бежать, единственным безопасным местом было Министерство, которое, естественно, пустовало в Сочельник. Безлюдные коридоры. И холод. Зои по-прежнему плакала. Марлен так отчаянно хотелось, чтобы она замолчала. Волшебница двинулась к лифту, в штаб-квартире должен был остаться кто-нибудь... хоть кто-нибудь... но там никого не было. Ни единой души. Марлен облокотилась о стену. Конец. Им никто не поможет. Но тут она услышала музыку, которая доносилась из кабинета напротив. Ах... неужели кто-то всё-таки остался? Подхватив Зом на руки, колдунья резко бросилась вперёд, толкнула ногой дверь и очутилась внутри. Рыжая увидела мужчину, он сидел в кресле, закинув ноги на стол и слушал Рождественский Хор. Барда МакКейби, её утешитель, друг, который всегда был готов выслушать все её жалобы на жизнь. - Помогите нам. - едва вымолвила девушка и двинулась вперёд. Зои так сильно вцепилась в неё, что Марли даже стало трудно дышать. Посадив ребёнка на стул, бледная, испуганная и измученная МакКиннон посмотрела на волшебника. - посидите с ней пожалуйста... я должна вернуться, там мама... там они... мне надо спасти их... - пробормотала колдунья и быстро двинулась к выходу.
Bard McCabe: Внешний вид: темно-серый свитер крупной вязки, темные джинсы, ботинки. - С Рождеством, Бард Маккейби! – горько хмыкнул мужчина и залпом осушил стакан виски, когда по приемнику загремел рождественский хорал. Маккейби ненавидел рождество и посему был самым незаменимым сотрудником у хит-визардов и, как выяснилось, авроров тоже, во время зимних праздников. На него смущенно отводя глаза, бормоча извинения и переминаясь с ноги на ногу, в эти дни сваливалась такое количество дежурств, какое он обычно и за весь год не отрабатывал. Но такой расклад не только не ввергал мужчину в уныние, наоборот, он вполне искреннему ему радовался. Работа была для него самым проверенным способом, хотя бы на время забыть о своих проблемах и выкинуть из головы мысли, что уже набили в мозгу оскомину. Особенное торжество и эмоциональный подъем вызывал у него неотложный вызов в канун рождества, самую паршивую пору, какую только можно было только себе представить. Но в сегодняшний Сочельник был до нельзя тих. Закрыв дверь за Амелией, которая, как капитан корабля, покидала контору последней, исключая ночного сторожа, и пожелав ей счастливого рождества, Маккейби уселся в свое кресло, достал из ящика стола флягу виски и, настроив магический приемник на волну маггловской полиции, принялся планомерно напиваться. Про себя тихонько зверея от того, что какому-то счастливому идиоту вздумалось украсить штаб хит-визардов в рождественском стиле, совсем не помня того, что еще три года назад должность главного украшателя безраздельно принадлежала ему. К двенадцати часам он уже подчистил все свои запасы алкоголя, сходил в аврорский штаб и вскрыл стол Агнуса, вместе с его, суперсекретной заначкой, почти ободрал мишуру на стенах конторы и принялся за снежинки, медленно, но верно подбираясь к дурацкой, кривобокой елке. К сожалению, алкоголь так и не ударил ему в голову, Бард был трезв как стеклышко и так же печален, даже снежинки с окон сдирал неохотно. Под конец и вовсе плюнул на это неблагодарное дело, вновь усевшись в свое кресло, сгрузив ноги на стол, и откупоривая последнюю оставшуюся в живых бутылку. Старенький приемник смешно крякнув, спрыгнул с полицейской волны, где констебли уже вовсю поздравляли друг друга с рождеством, и запел какой-то гимн, периодически перекрывающийся хохочушим голосом. Прежде чем Маккейби запустил в него своим стаканом, дверь в штаб открылась и на глаза удивленного мужчины показалась рыжеволосая девушка с маленьким плачущим ребенком. - Марли, - он вскочил из-за стола, сразу же узнав в вошедшей стажерку аврората, что частенько пила с ним чай. – Что случилось? Впрочем, ее ответ ему уже не понадобился, Бард все понял как только смог поближе рассмотреть в тусклом свете пустой конторы бледное лицо и пустой взгляд девушки. Он с чувством запустил в распевшийся приемник пустым стаканом, который он так и не выпустить из рук: - Сволочи. Стекло с громким хлопком ударилось о стену, девочка вздрогнула и заплакала в голос. Маккейби тоже дернулся и присел перед ребенком на корточки. - Извини, малышка, этого больше не повториться, - он ободряюще ей улыбнулся, хотя улыбка и вышла печальной, а потом вдруг наклонился вперед и крепко обнял. – Все будет хорошо, малыш, слышишь, не плачь, теперь все будет хорошо. Не плачь, малыш. Он знал, что уже ни черта не будет хорошо, точнее не будет так хорошо как прежде, но девочке, пережившей такую страшную ночь, это знать необязательно. - МакКинон стой, - взяв ребенка в охапку и крепко прижимая к груди, он пошел за Марли, преграждая ей путь. – Ты никуда не пойдешь. Тут ты нужнее. Он говорил тихо, но уверенно, сопровождая отрывистые фразы выразительным взглядом на сидевшую у него на руках, но плачущую и тянущуюся к единственному знакомому лицу, девочку.
Marlene McKinnon: Зои родилась когда Марли была на пятом курсе, в июне, в пору сдачи СОВ и подготовки к сложным, тогда она считала, что к самым сложным экзаменам в её жизни. Но оказалось, что тот страх и сомнения, терзавшие её в пятнадцать лет, не сравнимы с тем, что она пережила в эту рождественскую ночь. Марлен ещё полностью не осознала глубину своей потери. Всё произошло так быстро. Они поужинали, затем мальчики пошли на улицу... то ли хотели виски из амбара принести, то ли собак покормить. Мама убирала со стола, папа пошёл наверх, его её знобило и он хотел захватить тёплый плёд. Уна играла со своей новой куклой, а маленькая Зои с восторгом смотрела на всполохи огня в камине, папа их заколдовал и перед глазами малютки раскинулась целая сказка, повествующая о приключениях бедного принца, который пытался спасти красавицу-принцессу. А затем она услышала крик... с того момента прошло не больше сорока минут. Но за это время её жизнь кардинально изменилась. Её просто разрушили. Практически ничего не осталось. Одни обломки. Но Марлен МакКиннон этого не понимала. Она знала лишь одно - её дом горит, а там мама... папа, маленькая Уна... она не осознавала, что её семья погибла, что все они убиты. Ни Александра, ни Гектор, ни Мёрфи с Аиданом не могли дать отпор четверым Пожирателям, среди которых, как в последствии узнает Марлен, был Антонин Долохов, один из самых опаснейших и сильнейших магов, поддерживающих Тёмного Лорда. У них не было шансов. А её нерасторопность, её страх и трусость просто напросто спасли её жизнь, её и маленькой Зои. Точнее... продлили. Марли сглотнула. Она смотрела на Зои невидящим взглядом. А девочка всё плакала и плакала, тянула к ней свои маленькие ручки. - Не нужнее... там мама... у нас дом горит... - невнятно ответила волшебница и поймала ладошку девочки. Такая маленькая. Ведьма попыталась обойти Барда, но мужчина не давал ей проходу, держал, мешал выйти. - да как вы не понимаете! - прикрикнула на него Марлен. - там моя семья! Я должна им помочь! - но шотландец был непреклонен и с места не сдвинулся. МакКиннон сжала губы, нахмурилась. На бледном лице появилось раздражение, а брови сошлись на переносице. Она обязательно вернётся, она должна их спасти. - если вы меня сейчас не выпустите я закричу... я вас заколдую... - Ма-ли, мааа-лиии ,- сквозь слёзы пробормотала Зои. - где мама? Я хочу к маааамочке... к маме хочу... - и это была последняя капля. Марлен заломила руки и обессиленная опустилась на пол. Не было сил плакать. А ведь как было бы хорошо - просто уткнуть в плечо Барда и разрыдаться как маленький ребёнок. Но там мама, папа... братья и сестрёнка, они одни, им страшно... и они горят, горят... Волшебница закрыла лицо руками. - Пожалуйста пустите меня. Я должна... должна спасти их тела... они сгорят в огне... от них ничего не останется...
Bard McCabe: Марли права, он не понимает и никогда не пожелает себе понять того, что пережила она. Но это не мешает ему чувствовать, как внутри все мучительно сжимается при каждом взгляде на стажерку и маленькую девочку. - Ты здесь нужнее, - тихо, настойчиво повторял Бард раз за разом, преграждая МакКиннон дорогу, подсовывая под нос плачущее лицо ребенка. Девочка напугана, но она слишком мала, чтобы понять, что произошло, пройдет время и она даже не будет помнить этой страшной ночи, а вот Марли скорее всего запомнит ее на всю оставшуюся жизнь. - Кричи, - спокойно сказал он, осторожно взяв из ее дрожащих рук палочку и спрятав в кармане джинсов. – Можешь кричать, сколько тебе влезет, можешь даже разрушить весь штаб, валяй, продолжай пугать ребенка. Но пока я нахожусь здесь, из кабинета ты не выйдешь. Она осела на пол и, закрыв лицо руками, забормотала что-то слишком тихое, чтобы он услышал. Маккейби наклонился и свободной рукой поднял девушку, проводил до раздолбанного диванчика, стоящего рядом с дурацкой, совершенно неуместной елкой. Посадил Марли на него и передал ей девочку, которая тут же вцепилась в нее мертвой хваткой. Сам же подошел к камину и сунул в него голову, прокричав адрес поместья Боунсов, куда сегодня направилось начальство. Закончив передавать сообщение, он вновь вернулся к диванчику. - Боунс все знаете, скоро там будет отряд авроров и хит-визардов, - по дороге он взял со стола три стакана, в один из которых налил воду и сахаром, а для двух других подтянул с помощью своей палочки последнюю бутылку виски. – Ну-ка, малыш, выпей, давай не стесняйся, а мама… Мама бы очень переживала за тебя, поэтому не будем ее расстраивать лишними слезами. Он придерживал стакан, пока ребенок жадно утолял свою жажду, слезы требуют много воды. - Умница, - улыбнулся он, когда стакан опустел, и погладил девочку по голове. – И ты выпей. Последние слова обращены уже к девушке, Бард умудрился наполнить виски второй стакан, не отрывая глаз от ребенка. - Пей, Марли, и расскажи мне все с самого начала.
Marlene McKinnon: Зои вцепилась в неё как лев в только что убитую лань, маленькие ручки блуждали по телу, хватались за свитер, рукава, тянули вниз, девочка пыталась хоть как-то привлечь внимание сестры, но Марлен продолжала смотреть отсутствующим взглядом в одну точку, словно она ничего вокруг не видела. Бард наполнил стакан подсахаренной водой, Зои жадно осушила его и немного успокоилась, она по-прежнему хныкала, но уже не во весь голос. Честно говоря, в эти минуты она крайне бесила Марлен и девушка хотела даже оттолкнуть её от себя. Этот её плач... он просто вымораживал. МакКиннон никогда не была эгоисткой, и всегда прежде всего думала о других, тем более о собственных сёстрах. Но в эту ночь в ней будто что-то сломалось и она никак не могла понять, как Бог, в которого волшебники отчего-то не верили, мог позволить свершиться такому. Она завидовала Зои, потому что Зои забудет эту ночь, она даже забудет как выглядели её родители, сестра, братья. А вот Марлен... нет, ей не стоит надеяться на такую роскошь, ей придётся помнить всё, абсолютно всё. Поймав ладонью маленькую ручку Зои, колдунья крепко сжала её. Девочка внимательно посмотрела на сестру и неожиданно прекратила плакать, хотя губы её по-прежнему дрожали, а по лицу текли беззвучные слёзы. Наверное, она инстинктивно поняла, что если не замолчит, то получит оплеуху, да... такое странное и одновременно с этим пугающее у Марли было лицо. Юная ведьма посмотрела на Барда. В глазах начало появляться некоторое осмысление. Она отходила от шока. Опустив руку сестры и взяв стакан, бывшая гриффиндорка залпом осушила его содержимое. Горло в ту же секунду обожгло огнём, а на глазах выступили слёзы. Марли задохнулась и зажмурилась. Держись, МакКиннон, не время сдаваться. - Когда мама придёт? ,- неожиданно спокойно спросила Зои и внимательно посмотрела на МакКейби. Марли побледнела, хотя куда ещё бледнее, и отвернулась. - Мы ужинали. На столе была утка в яблоках, весь вечер с мамой провозились над ней. Слушали радио... потом Аидан и Мёрфи пошли то ли за дровами для камина, то ли собак кормить... а потом мы услышали их крик. Они, наверное, сразу же погибли. В доме я их уже не видела. Мама сказала сидеть тихо и не отпускать из виду Зои. И я её послушалась. Сидела в этой чёртовой гостиной и ждала, хотя могла пойти с ней и помочь... Мерлин, я так испугалась, что даже не могла пошевелиться... я никогда и подумать не могла, что они придут за нами... почему... ведь... мы простые люди... а папа был наверху, ему стало нехорошо, он пошёл за пледом, ведь он ещё так полностью не оправился от простуды. Шли минуты, а я всё сидела с Зои, я слышала грохот, как билась посуда, потом мама закричала... тогда я не выдержала, вышла в коридор... кажется дом тогда уже горел... я увидела папу, он лежал на полу... потом появились они... я ударила одного Оглушителем, кажется попала, побежала наверх. В спальне родителей я нашла маму с Уной. Они тоже... как папа... Уне ведь совсем недавно исполнилось семь. Я думала, они не трогают детей. - волшебница сглотнула. - они пошли за мной наверх, вынесли дверь, но я уже аппарировала в гостиную... а потом мы очутились тут. Дальше вы знаете. - рыжая замолчала. - если бы я не сидела сложа руки... если бы не испугалась... это я виновата, я... они были бы живы! - Марли прижала ладонь ко рту, силясь сдержать плачь, рвущийся наружу крик...
полная версия страницы