Форум » Архив «Lumiere-77» » For whom the bell tolls - Эшвелл, 21 декабря 1977 г. » Ответить
For whom the bell tolls - Эшвелл, 21 декабря 1977 г.
Caradoc Dearborn: [quote]Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если волной снесёт в море береговой Утёс, меньше станет Европа, и так же, если смоет край мыса или разрушит Замок твой или друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе Джон Донн[/quote] Вместо веселого рождественского перезвона колокольчиков в Эшвелле будет звонить тяжелый церковный колокол, ибо смерть пришла и сюда. А еще туда примчались сотрудники Департамента Магического Правопорядка. Как водится, чтобы спасти всех, кого смогут. Вот только, кто спасет спасателей? Участники: Caradoc Dearborn, Rufus Scrimgeour, Eddie Wilkes, Alice Flint, Reginald Avery, Bellatrix Black, Aengus O'Tier, Rodolphus Lestrange, ... Примечание: отыгрыш открытый, потому все желающие более чем приглашаются врываться в него внезапно и творить бесчинства. Отыгрыш предполагает очень активные действия.
Ответов - 51, стр:
1 2 3 All
Jeremy Cavendish: Ему бы сейчас нежиться в ласковых объятиях Ровэн, медленно растягивая удовольствие от каждого глотка чертовски хорошего вина и внимательно слушать её рассказ о том, что они будут делать на рождественских каникулах. Ведь ни смотря на свою профессию он никогда не сомневался в том, что вернётся домой, к ней. Может быть в этом и был весь смысл? Просто точно знать, что останешься жив. - А ты стареешь, Руфус... Может быть пора бы и на пенсию? - голос Кавендиша появился из неоткуда прямо над ухом аврора. Он принялся методично раскидывать обломки, швыряя их в одиноких мертвецов, которые будто бы шли на запах крови, при этом улыбаясь. Его вызывали лишь тогда, когда бой превращался в бойню или случалось что-то действительно серьёзное, хотя, что могло быть серьёзней чем разрешение на убийство. Теперь, когда шансы через пару дней наконец-то уровняются, Джереми в глубине души не терпелось воспользоваться этой возможностью, поэтому сейчас он испытывал отголоски сожаления от того, что разрешение дали, но будто специально оттягивали этот момент, ведь сейчас оно бы совсем не помешало. Присев на корточки, ирландец, нахмурившись, задумался на несколько секунд, а после, направил палочку на раны Скримджера, всё же он ни черта не понимал в медицине. - Immobulus.* - Кавендиш не спеша, так как ему вообще не было присуща спешка, принялся замораживать раненые места, это не помогало от боли и не лечило, но здорово останавливало кровь. А закончив, аврор аппарировал вместе с Руфусом на крышу дома на соседней улице. Он был расчётлив и точен, зная наверняка, что паника и лишняя суета мешают, давая противнику преимущества. - Ну, бывай, приятель. - ирландец исчез в надежде, что этому вояке хватит ума отправиться в Мунго. - Забери Флинт! - мгновение спустя Джер стоял на земле, позади Ронэн. Если она послушается его, то сделает только лучше, потому что Алиса уже ничем не могла помочь. - Flagrante curse.** Incendio. - аврор раскидывал заклинания не бездумно: он выжигал дотла там, где нечисти было больше и поджигал одного, чтобы горели другие там, где было лишь несколько, чтобы не отвлекаться в ожидании удара со спины. - Эй, Фрэнк, кое-кто раскопал клад у церкви, не хочешь его проверить? - он снова усмехнулся, понимая, что может продолжать делать это весь день на пролёт. Разве что ветер разносил ужасный запах гари, что заставляло Джереми хмуриться. *заморозить отдельные участки на Руфусе **воспламенить нечисть изнутри, и тех, кто коснётся её
Rufus Scrimgeour: -Ну, ты, хрен с горы, - простонал Скримджер, поднимаясь на руках так, что с него посыпались обломки, когда рядом с ним появился Кавендиш, - опоздавший помощничек, твою мать… По ощущениям его переехало маггловским катком после того, как прожарили. От аврора несло горелой кожей, - слава Мерлину, от куртки, - и шерстью. Каким-то чудом он умудрился не потерять трость, судорожно сжимая ее в руке. Когда Кавендиш его подхватил и перенес на крышу, Руфус внезапно разозлился так, что случить это во время драки с Пожирателями, наплевал бы он на три дня, оставшиеся до вступления Подарка Аворорату в силу. Приходит какой-то … аврор, от которого разве что сдобными булочками не пахнет, смеется над ним, хватает как ляльку и утаскивает на крышу типа той, с которой он только что свалился. За каким-то чертом заморозил ему чудом уцелевшее плечо, руку и соответствующую часть шеи. И свалил себе герой героем, довольный, бросив коллегу за пару улиц от всех остальных истекать кровью. Руфус Скримджер был чертовски зол. Свитер и футболка под ним пропитались кровью из порезов, куртка торчала в разные стороны подпаленными разодранными клочками. Видимо от потери крови кружилась голова. И все равно он был чертовски зол. Только вот не был уверен, сможет ли в таком состоянии аппарировать на дальние дистанции. Лежа на крыше, он зажмурился, представляя себе живописные руины, откуда его унес Кавендиш, надеясь, что до туда все же дотянется. В конце концов, тут он сдохнет от потери крови или там его задерут инфэри – разницы никакой. Но может кто еще из «спасателей» посмышленей попадется под горячую руку. Матюгнувшись вместо произнесения заклятия, он аппарировал. Прямо под ноги двум стажеркам.
Alexander Lermontov: - Я сдохну... - повторил он безразлично, прикладываясь лбом к стене. И сразу отступил назад, угрюмо и отрешённо разглядывая кирпичную кладку. Шесть. Пять. - Всё, идём, - он набрасывает капюшон и кладёт руку на плечо кузена. Четыре. Три. Хлопок. Ведьма, отправляющее одно огненное проклятие за другим. Два. Один. Вмешиваться нельзя, да и поздно. Зубы инфери уже рвут плоть вместе с тканью простого тёмно-коричневого пальто. Почему не аппарировала? - Дом, - он только указывает, но смотрит больше на рукав серой мантии. - Мать сквиб. Отец и сын маглы. Родственники? Друзья? Это прошлое, потому не важно. Только будущее. Отец поспешит на помощь, и дверь останется открытой. А он уже не здесь, он - дальше. В точке следующей вспышки. Фигура в маске и балахоне, молодой женский голос, и мертвецы. Его трясёт и выворачивает, но он поднимает волшебную палочку не для того, чтобы оградить семью. Хлопок.
Fiann Lermont: Господам аврорам посвящается - Ты - нет, - у людей в серых плащах, видимо, голос по определению становится равнодушным. Впрочем, кузен смотрит на Лермонтова из-под капюшона точно так же совершенно спокойно. Мы не сдохнем. Ну пусть даже очень хочется, но это - как ни неудобно это признавать - придет потом, и первые пару-тройку раз. Затем и правда станет все равно, а еще лет через пять, если к тому времени в Архивах будет еще какой-то смысл - то же самое станет с нашей жизнью. Потому что "проходи легко, иди, не касаясь, змее в травах и птице в ветре подобен будь" - кажется, так было в одной из баллад досточтимого Томаса? Магл с ружьем в дверях: он понятия не имеет, что инфери уже сломали дверь черного хода, а его единственная дочь спускается по лестнице из детской посмотреть, кто шумит. Он встал на пороге и стреляет, защищая то, что уже поздно защищать. На сколько у него хватит дроби? Хлопок. Вспышка. Он стоит между толпой мертвецов и девушкой-аврором. Поднять проклятый хрустальный шар: вспышка. В этот момент пламя из палочки хранительницы порядка обтекает его с двух сторон. Фианн дернулся, глотнул воздух: понимание того, сколькими защитными артефактами их с кузеном снабдили, приходит чуть позже. А у аврорки знакомое лицо, сквозь туман рабочего равнодушия пробивается... Алиса? Да ну нет, конечно. Не Алиса, совсем даже не похожа. Алиса вон, рядом. А это, кажется, Яэль Ронэн. С впечатляюще изменившейся фигурой. Моргана, страшно, что однажды он вот так забудет знакомые лица навсегда, будет долго вспоминать каждое, чтобы выловить в собственной памяти имя, равнодушно пожать плечами и пройти мимо. Пламя ударяет в лицо, невольно зажмуриваешься, за спиной жар пожирает троих или четверых мертвецов, но их все-таки больше. Человек в плаще опускает руку с хрустальным шаром и делает несколько шагов вперед. Из-под серого капюшона видно только часть подбородка, но все равно понятно, что он смотрит прямо в лицо Яэль. Если подумать, они даже не были знакомы, как следует. Все, что он знал о Ронэн - это то, что она была сокурсницей Арти и Алисы. На Алису он смотреть не будет, потому что хватит - и так слишком много, и ему нельзя делать даже то, что он сделать собирается. - Если вы хотите, чтобы ваши дети родились, Яэль, - почему "дети"? Дементор его знает. Дементор... вот только не дементоры. - Если вы хотите, чтобы ваши дети родились, уходите немедленно. И больше ни слова. Хлопок. Вспышка. Кого-то рвут на части. Инфери кидаются на Фрэнка Лонгботтома - сразу двое. Хлопок. Вспышка. От этой семьи уже ничего не осталось. От некоторых - в прямом смысле. Хлопок. - Ты сдохнешь? - равнодушная насмешка в голосе, - размечтался. Давай без сантиментов, работы полно. Вспышка.
Alice Flint: Да, Алиса всё же послушалась и аппарировала. На несколько метров вправо – и чудом устояла на ногах, цепляясь за руку Яэль. Сама бы девушка точно не удержалась. Флинт стояла к ней вполоборота, палочкой очерчивая на земле огненный круг, в центре которого плечом к плечу теперь оказалась вместе с Ронэн. От обычных щитов никакого проку, а от боли и жара всё меркло перед глазами, и мир вокруг казался адом – горел, пылал огненным маревом. Нет уж, подруга. Забыла? Или вместе, или никто из нас. Не дури, Ронэн – тебе ли, в твоём положении. Ты никого не спасёшь, заживо сгорая в этом пекле. - Это кто кого ещё... заберёт, Джереми. – Проговорила Флинт, задыхаясь. И тут же, пошатнувшись, вновь упала на колени, когда услышала, к кому обращается Кавендиш. Казалось, мир решил в одночасье рухнуть прямо на её плечи. Лонгботтом, и ты не смей. Иначе мне не выбраться отсюда, никогда не выбраться. Я тоже сдохну здесь, слышишь? Но останусь с тобой. Однако в ту же секунду Алиса поняла, что выбираться придётся. В ту самую, когда истекающий кровью Скримджер с хлопком появился возле них. Да будь же ты проклято, Дорогое Мироздание. Да будьте же вы все... - Мне не вытащить двоих, Эль. На коленях прошу – уходи. Делай свой неправильный выбор, Алиса. Девушка отпускает Ронэн и хватает запястье Руфуса Скримджера свободной рукой. Хлопок, вспышка – снова фигуры в сером. Если я ещё раз взгляну на тебя, мне станет нечем дышать. Я бы отдала тебе душу, Демон, да только нечего там отдавать – пепел один. Забери память, заклинаю – это мой единственный шанс не сойти с ума. Я бы забрала твою боль, Пророк, но ты не сойдёшь с Пути. Прочь. Хлопок, свет – и ослепительно-белые стены Сент-Мунго. Шансов нет. Ладони липкие – в чьей-то крови. Бессилие и темнота. Если ты не вернёшься, я уйду следом, клянусь.
Caradoc Dearborn: Смотреть в небо в последнее время стало его частым занятием. Когда понятия не имеешь, где находишься, и словно свалился с этого самого неба, куда еще смотреть? Вода была очень холодной, и держаться на поверхности становилось все труднее. Дирборн начинал потихоньку сдаваться, и в какой-то момент совсем ушел под воду, отдавая последний воздух, попытался еще раз аппарировать и… Получилось! Он как мешок свалился на асфальт, отплевывая воду и втягивая воздух одновременно, из-за чего закашлялся, уткнувшись носом в асфальт. Затем Карадок перекатился на спину, взглянул вверх и подумал, что лучше б он утонул. Вокруг него кружком, чуть ли за руки не держась, стояли инфери. "Вот не хоровод сейчас будут водить же", - подумал аврор с тоской. - Я мокрый, холодный, соленый и невкусный, - предупредил он неразумные создания. - Честно. И тут же махнул палочкой, выкрикивая огненное заклинание несколько раз подряд и сжигая все вокруг. Поднявшись на ноги, хоть и с трудом, потому что от холода его нещадно знобило, и оглядевшись, он понял, что приземлился точно на то место, откуда пропал, вон и яма. Только О'Тира нет. - Ангус! Ангус! Вокруг только огонь и серое мясо. Красота.
Yael Ronen: Алиса оказалась рядом, и Эль в очередной раз попыталась ее поддержать, сердясь, что та так и не аппарировала. Впрочем, оказалось кстати, потому что зато Скримджер аппарировал, прямо под ноги, в крови. - Три, - посчитала Ронэн, которая сегодня всех считала. Остался еще один. Вообще все без конца исчезали и появлялись, и от этого начинала кружиться голова. Или не от этого? А вот снова кто-то появился, в сером плаще с капюношом, так что и не поймешь, кто это, друг или враг. Яэль на всякий случай подняла палочку, да так с ней и застыла. Если Вы хотите, чтобы Ваши дети родились? Немедленно уходить? - Да, спасибо, - только и смогла она пробормотать, прежде чем фигура скрылась в никуда. Растерянность ее была скорее обусловлена тем, что как-то она отвыкла уже от того, что о ней заботятся, особенно люди совершенно незнакомые. Вот и Алиса снова исчезла, вместе с Руфусом, и это хорошо. Вокруг было жарко от огня, запах горелого мяса был отвратителен, глаза начали слезиться от дыма. Вот только не три, должно быть четыре. Где-то здесь Дирборн, и при всем желании она не сможет его оставить. Доркас сказала ей всех найти, а совесть говорит, что никого нельзя оставлять, особенно когда те трое все оказались ранены. Она найдет и сразу уйдет, честное слово. Вот только как тут найдешь? - Карадок! - крикнула она в отчаянии. Хотелось плакать, потому что умирать не хотелось. Ронэн аппарировала туда, где инфери не было, позвала снова. - Дирборн! Ее согнуло и вывернуло на землю, пришлось вытереть рот рукавом пальто. Дышать было трудно, дышать было почти и нечем, и тут она услышала, как кто-то зовет Ангуса, и поняла, где может быть аврор. Эль аппарировала наугад, на голос. И сразу же в лицо ей ударил жар пламени. Она прикрылась рукой рефлекторно, и опалило лишь рукав пальто и ладонь немного. Карадок был тут - это главное. И он тоже едва на ногах держался. Ронэн подхватила его, провела рукой по мокрым волосам. - Ты что, купался? - жалобно спросила она. Дирборн в ответ только улыбнулся, а в следующую секунду они уже были в Мунго. - Помогите ему, он какой-то мокрый и холодный, - позвала Ронэн целителей. По лицу ее размазалась гарь вперемешку со слезами, и сейчас она больше всего была похожа на чумазого домовенка. Когда Дирборном занялись колдомедики, Эль двинулась по коридору в поисках остальных, желая убедиться, что Алиса со Скримджером действительно добрались. Скримджер, по крайней мере, добрался, вот он лежит себе на кровати. И она даже не поняла, в сознании он или нет, голова кружилась все сильнее. - Руфус, хорошо, что Вы здесь. Я у Вас водички попью? - Ронэн потянулась к графину с водой на тумбочке, но не дошла, почти мягко рухнув на пол и отключившись.
Reginald Avery: Эйвери совершенно не ожидал от Скримджера, что тот вооружен не только волшебной палочкой, но и холодным оружием. Поэтому не успел увернуться от удара в бедро. Слава Мерлину, клинок только вскользь разрезал бок, и рана была неглубокая. Второй раз молодому человеку повезло больше, и он отклонился от лезвия, летящего в сторону головы. Металл пролетел рядом, а в следующее мгновение Руфус аппарировал. Не успел Реджинальд прийти в себя и мельком осмотреть разрез на бедре, который начал сильно кровоточить, заливая красным ткань брюк, как внезапно щит, созданный им над Уилксом, лопнул, и каменная крошка брызнула с удвоенной силой. По голове Пожирателя, который, на свою беду, стоял чересчур близко к дверному проему, ударил достаточно большой камень. Перед глазами потемнело, и вместо того, чтобы отпрыгнуть назад, Эйвери сделал шаг вперед. И ощутил, как на него рухнула стена. На него и Уилкса, находящегося в нескольких метрах дальше. Покачнувшись, Реджинальд упал. Буквально на несколько мгновений потерял сознания, а когда очнулся, понял, что ему не хватает воздуха. Он рванул с лица маску, одновременно пытаясь отползти с основного "камнепада". С улицы доносился какой-то странный шум, но Эйвери было не до того. Но, наверное, он бы очень удивился, увидев оживших мертвецов. Когда по голове вновь ударил камень, молодой человек, уже теряя зрение от силы удара, понял, что вот-вот рухнет потолок, и тогда он будет погребен под тяжелыми балками и камнями. Сделав невероятное усилие, Реджинальд стиснул в руке палочку и аппарировал. Его чудом не расщепило, и Пожиратель рухнул с другой стороны улицы, прямо на асфальт, и понял, что сейчас все же потеряет сознание.
Alexander Lermontov: Это уже граничит с настоящим бредом. Очередной хлопок, но они на этом месте не за тем, чтобы оставить очередную панораму в архиве Отдела Тайн. Он здесь, чтобы безучастно смотреть вперёд, не вспоминая о том, что перед ним Эль, что рядом – Алиса, чтобы позволить кузену плевать на строгие наставления Линдси, чтобы подойти в нужный момент и перенести их к месту иного события. Туда, где что-то будет. Без сантиментов… легко говорить тому, кому не рвёт череп белый горячий шар, перемешивающий будущее и настоящее. Очень похожий держит в руке Лермонт, и целое мгновение Александеру хочется затолкать стекляшку кузену в горло. Только на мгновение, потому что в следующее он забывает о том, что у этого действия может быть какой-то смысл. Комната дома, трогательные занавески и рисунки по стенам, прижимающая к груди сына магла. И тишина. Ни инфери, ни выстрелов внизу. Только какой-то неприятный шорох. - Он был волшебником, - почти шепчет он, и слова приговаривают бледную женщину. Она с решимостью пополам с надеждой смотрит на появившихся из воздуха людей, но один из них тут же оттаскивает второго за плечо подальше от двери, к окну. И вовремя: защитник дома пал ещё до их прихода, а теперь пришла пора и его родным последовать за ним. Первой умрёт женщина, и - Сейчас - первый же мертвец, схвативший её сына, упадёт вместе с ней. Но младенца это не спасёт, смерть сильнее любви. Потом ему будет стыдно и плохо, когда кончится действие дельфийской дряни. Хорошо бы она забрала с собой память о том, что происходило в Эшвелле. Что он делал и чего не делал в этом городе. Хорошо бы и вправду сдохнуть к дьяволу.
Frank Longbottom: Потом он, конечно, будет оправдываться – мускульный спазм, дрогнула аппарационная жилка. У вас руки дрожали? Вот, точно так же… Но это потом. А сейчас… В мире творилось что-то неправильное. У этого неправильного было имя – Страх. Конечно, потом Фрэнк будет оправдываться – мускульный спазм, руки дрожали… у вас бывает? Вот и у меня было. Он слышал голос товарища – очень близкий голос – и даже хотел ответить, мол, да – надерем-ка инфери их подгнившие зады! Славненько пахнет горелая мертвичинка! Но не успел. Потому что почувствовал себя ужасно одиноким – слишком одиноким против двух и, понимая, сколько отчаянной ненависти испытает к себе потом – но это потом, а сейчас… Фрэнк Лонгботтом аппарировал. Кажется, чувствуя на собственном лице смрад разлагающейся плоти – чужой плоти, не думая о последствиях, исчез. «В Мунго», с невеселой иронией подумал он. И все. И так никогда не узнал, что в точности такими же мыслями терзался совсем другой человек – Пожиратель в стальной маске. Он тоже ушел с поля боя. Тоже позорно. В отличие от Фрэнка Лонгботтома совесть Северуса Снейпа была чиста. Болело одно самолюбие. И, конечно, они никому не расскажут свои истории. Ни другим, ни, конечно, друг другу. Первому не позволит гордость, второму – отсутствие собеседника.
Jeremy Cavendish: И почему в людях просыпалась настырность смешанная с малой долей героизма в самый неподходящий момент. Что мешало старому вояке Руфусу передохнуть на крыше, набраться сил и свалить в Мунго, вместо того, чтобы валяться под ногами и наводить лишнюю панику на тех, кто и так, казалось, был на переделе. Что мешало Ронэн лишний раз подумать о своём положении и сделать лучшее, чем она сейчас вообще могла помочь – прихватить с собой неуёмную Флинт, которой было слишком мало того, что уже случилось. Ему, наверное, этого никогда не понять, потому что сам Кавендиш со временем начал понимать, что умение не мешаться под ногами – это ещё одно ценное качество аврора наравне с храбростью. Несколько хлопков аппарации и за его спиной слышится чей-то голос разума. Может быть у него самого не такой убедительный тембр, потому что сразу после Яэль начинает действовать и, найдя момент обернуться, Джереми замечает, что она уже в безопасности, потому что не здесь. С каждой секундой становилось всё жарче, крики невинных жертв пронзали его буквально насквозь и всё внутри разрывалось от собственной беспомощности – он просто уже не мог ничем им помочь, опоздал, кажется дважды, но, возможно, и больше. Лонгботтом вскоре тоже исчез и ирландца не пугало одиночество, которое он делил на пару с мертвецами в эпицентре адского пекла. Перехватив палочку покрепче, он решил добавить жару, направляя её на пустые деревянные ларьки вдоль улицы: - Incendio!* – это на какое-то время разобьёт толпу инферни на части, заставляя бездумно рассыпаться в разные стороны. Спустя мгновение он появился около руин церкви, ему не давало покоя то, что пытался откопать здесь пожиратель, перед тем, как исчезнуть, да и монстры начали проявлять к этому месту интерес, возможно, что-то учуяв. Окатив новой волной огня тех, кто был неподалёку, Джер сделал несколько шагов вперёд, замечая пыльную чёрную мантию, а потом и того, кому она принадлежала. Кажется, это не закончится безоговорочным разгромом защитников. - Incarcerous** – даже ни смотря на то, что Уилкс лежал неподвижно, аврор оставался аврором, не побрезговав излишней осторожностью. *поджечь деревянные ларьки вдоль улицы **связать Уилкса
полная версия страницы