Форум » Архив «Lumiere-77» » The time to regret is gone - 07.11 » Ответить
The time to regret is gone - 07.11
Marlene McKinnon: Пока Хогсмид ждёт своих победителей, распивает горячий глинтвейн и болеет за Поттера, решившего показать из какого теста слеплены эти холодные англичане, Марлен МакКиннон захотелось убежать подальше от этого суетного шума и весёлого гвалта предпраздничного настроения. Не все радовались возвращению в Хогвартс. Хогсмид помог вспомнить Алисе счастливое и беззаботное детство, а Марлен - тоску утраты любимого. Но от прошлого не убежишь, оно преследует по пятам. Хогсмид, Кабанья Голова, от полудня, 7.11.1977 Марлен МакКиннон и Самаэль Трэверс
Ответов - 9
Samael Travers: Старост обязывали пойти в Хогсмид, хотя Самаэль наведался в деревушку не по этой причине. Констанс выглядела очень встревоженной с тех самых пор как её выбрали чемпионом, и даже если Трэверс был оконченным эгоистом, его всё же не покидало чувство какой-то тревоги. Самаэль редко заботился о ком-то, но почему-то к Конни он испытывал какие-то смешанные чувства. Возможно всему виной было то, что их связывало такая хрупкая вещь как воспоминания детства. Как он не старался забыть прошлое, вычеркнуть всё, что было до последних лет проведенных в Хогвартсе, у него это очень плохо получалось. Впрочем в случае Констанс всё было не настолько плохо, насколько в случае Эшлинг. С Конни он вспомнил свое детство, которое само по себе было неприятным, но уж точно не болезненным. В те далекие годы когда он путешествовал вместе с дядей Самаэль чувствовал себя взрослым, поэтому у тех воспоминаний были и положительные стороны. Что не скажешь о тех воспоминаниях которых пробудила в нем Шеридан. Вот этого он хотел забыть как можно быстрее, и больше никогда не вспоминать, только не так уж и хорошо это у него получалось. Стоило ему заметить маленькую хаффлпаффку как воспоминания из прошлого оживали перед его глазами. Поэтому неделя выдалась довольно сложной, и Самаэль можно сказать был не особо расположен на прогулки и милые беседы. Слизеринец только распрощался с младшекурсницами с Рейвенкло, которые за считанные секунды окружили его и начали задавать нелогичные вопросы. Оно и понятно, ведь вместо того чтоб слушать ответы, они наслаждались видом Трэверса. В конечном итоге Самаэлю это надоело, и достаточно тактично прервав эту милую беседу он зашагал прочь. Вы не поверите, но даже женская половина этой планеты начала действовать на нервы слизеринцу, поэтому он решил провести свободное время в гордом одиночестве, а потом и Констанс вернется. Кому-то придется её обнять и успокоить. Трэверс сел в самый дальний угол. Так было легче разглядывать всех, кто входил и выходил из паба, но легче всего было быть незамеченным. Он не любил глинтвейн, и всегда предпочитал огневиски. Облокотившись об стол Самаэль смотрел куда-то перед собой проводя пальцем по краешку стакана. Поднеся его к губам он залпом его осушил и на мгновение замер. Ему показалось, что в паб вошел кто-то очень знакомый. Рыжие волосы отвлекли его от раздумий и в следующую секунду он увидел Марлен МакКиннон перед собой. Самаэль невольно опустил глаза. Резко, даже неожиданно для себя. Меньше всего ему сейчас хотелось встречаться с Марлен, поэтому он решил побыть незамеченным. Откинувшись назад на спинку стула слизеринец пытался скрыться, хотя делал это достаточно умело чтоб девушка не догадалась о его намерениях если увидит его. Он не хотел видеть Марлен. Не хотел разговаривать с ней. Не хотел слышать её голос. И что самое главное не хотел, просто не желал смотреть на неё. Прошлой весной всё закончилось, они поставили точку, так что хватит уже. И нечего тут продолжать дружеский разговор. Трэверс попытался расслабиться и это у него даже получилось. Право, чего ему паниковать при виде бывшей гриффиндорки? Но он не паниковал, просто испытывал слишком смешанные чувства. Он не хотел её видеть. В этом Самаэль был уверен.
Marlene McKinnon: Не все выпускники Хогвартса были рады этому долгожданному возвращению в стены школы. По крайней мере, Марлен МакКиннон не испытывала абсолютно никакой радости. Нет, ей, конечно, было приятно вновь очутится в месте, которое напоминало ей о детстве, беззаботной поре, когда каждый твой день наполнен тысячью маленьких забот, когда не приходится сражаться за собственную жизнь или доказывать окружающим, что ты нечто большее, чем просто мешок с костями. Очутившись на главной площади Хогсмида, где всё празднично горело от предвкушения окончания первого тура, Марлен наконец-то поняла, что детство оказалось позади – и нет больше возможности вернуться туда. Рыжая вздохнула и поправила рукав тёмно-коричневой мантии. Она заметила много знакомых лиц, помахала Джиму и Ремусу, посмеялась, когда увидела, как староста Хаффлпаффа громогласно что-то разъясняло разносчику глинтвейна. Где-то впереди мелькнула знакомая фигура Флинт, её соратника, с которым она бок о бок трудилась в Аврорате. Так как большинство авроров были заняты делом – вели переговоры с Пожирателями по поводу обмена детей Генри Гудвина на бумаги Крауча старшего (не спрашивайте, как Марли узнала все подробности дела, авроратский молодняк слышал сквозь толщу песка и видел сквозь стены) или ловили беглых магов, то на обеспечение безопастности турнира отправили самых зелёных, недавних хогвартских выпускников. Да и что могло приключиться на турнире? С одной стороны Дамблдор и учителя, с другой – представили делегаций других школ. Ничего не предвещало беды. По крайней мере, пока. Марлен зашла в «Кабанью Голову» по совсем нелепой причине, она заочно была знакома с барменом, странным долговязым типом, которому было давно за сорок и буквально совсем недавно, накануне вечером, узнала, что это брат Дамлдора! Аберфорт! Девушка не могла устоять и не полюбопытствовать, поэтому и перешагнула порог этого весьма нелицеприятного на первый взгляд паба. Марли неуверенно потопталась у входа, затем подошла к барной стойке. Волшебница с нескрываемым интересом разглядывала лицо бармена, пока, наконец, не поняла, что вела себя весьма неприлично. Девушка попросила сливочного пива, которое ей тут же принёс Аберфорт в грязном липком стакане. Ведьма достала из кармана белоснежный носовой платок и протёрла кружку. Марлен поймала на себе неодобрительный взор мага и виновато развела руками. Дескать, что тут такого. МакКиннон развернулась и осмотрела посетителей «Кабаньей головы». Взгляд тёплых карих глаз блуждал от столика к столику, пока не остановился на одном. У колдуньи аж дыханье перехватило. Девушка поперхнулась. Самаэль? Что он тут делает? Марли сглотнула. Не подойти – не вежливо, но почему-то волшебница была более чем уверена, что теперешний семикурсник, а вчерашний шестикурсник Трэверс не захочет её видеть. Слишком свежа была горечь расставания. Но оставить его незамеченным Марлен не могла. Она сама испытывала смешанные чувства по отношению к слизеринцу, но её тянуло к нему как магнитом, силе которого она не в состоянии сопротивляться. - привет. Давно не виделись. Как ты? – скороговоркой выдала Марлен, когда подошла к юноше. Ведьма так разволновалась. Она даже не присела рядом, да и Самаэль не предложил. Девушка просто застыла с кружкой эля в руках, внимательно рассматривая любимое лицо и пытаясь сообразить, что же она забыла возле него. А вы ещё не поняли? Своё сердце.
Samael Travers: Кажется судьба решила посмеяться над Самаэлем, и сейчас он платил за все свои грехи. Ещё неделю тому назад он внезапно узнал темноволосую француженку в лице красавицы Констанс, которая когда-то совсем неумело оставила на его спине маленький шрам. Той же ночью он встретился с маленькой птичкой по имени Эшлинг, которая напомнила ему то, что он не хотел вспоминать никогда. Вот и теперь рыжеволосая Марлен решила вернуться в его жизнь... Слизеринец привстал, но не дотронулся девушки. Всё же они теперь чужие люди, и вполне возможно, что у Марлен уже появился какой-нибудь ухажер. Впрочем Самаэля это не должно было волновать, и не волновало. Ему был неприятен сам факт того, что спустя столько времени их дороги вновь пересеклись. Он не хотел больше встречаться с Марли, своей рыжеволосой девочкой, которую чуть не погубил. Хотя всё ещё впереди, кто знает, может он ещё успеет сломать ей жизнь... -Неожиданная встреча, - привычная ухмылка играла на губах слизеринца. И всё же эта встреча была очень странной. Он смотрел на Марлен и не знал что говорить, да и не было слов которые могли выразить его состояние. Скучал ли он по ней? Нет, наверное потому, что Трэверс ещё в детстве привык запирать все ненужные воспоминания на замок, и не выпускать их больше. Марлен исчезла из его жизни прошлой весной, и унесла с собой все воспоминания которые у них были. Унесла всё то, что когда-нибудь связывало их, и сейчас перед Самаэлем стоял незнакомый человек. Хотя она ничуть не изменилась. Самаэль мог поклясться, что она всё так же пахнет ванилью, но проверять он это не собирался. Он любил ставить точки. Зачем продолжать то, что закончилось очень давно? Сказать по правде, между ними ничего никогда и не было. Лишь Марлен верила в свои детские мечты. Надеялась, что он когда-нибудь изменится, но вместо этого больно ранилась сама. Хотел ли он измениться? Кто знает, но Самаэль даже и не пробовал. Он не верил, что люди могут меняться, поэтому мечта Марли была обречена с самого начала. -Присаживайся, - кивнув девушке произнес Трэверс и дождавшись когда она присядет опустился на свое место. Пить сразу же расхотелось, да и слизеринец уже в который раз ругал себя за то, что не подождал Констанс на улице. Там есть где скрыться, а тут никак не получится. Он поднял глаза на Марлен. Она выглядела растерянной. Неужели всё ещё влюблена в него? Любовь. Самаэль не верил в это светлое чувство, поэтому и не верил, что она способна полюбить его. Да и за что такой как ей любить такого как он? Он не принц, и никогда им не будет. В нем нет ничего благородного, даже наоборот. В нем собрано столько ужасного, что любому лучше держаться от него подальше. Но Марлен либо была мазохисткой, либо дурой. -Как жизнь? Что нового? Какими судьбами? – несложно было догадаться какими. Самаэль как-то слышал, что МакКиннон поступила в Академию Авроров, а значит она теперь защищает мир от несправедливости. Предсказуемый исход. Она всегда была очень справедлива, только слишком наивна. Кто знает что с ней будет... потом. -Прекрасно. Решил немного выпить перед тем как вернутся чемпионы. Потом я буду слишком занят, мне надо встретиться кое с кем, - специально подчеркнув последнее слово Трэверс потянулся к стакану и залпом осушил его. Он сразу же хотел дать Марлен понять, что между ними всё давно кончено. Он не собирается никуда возвращаться, да и ей не стоит. Они ещё прошлой весной решили, что ничего уже не будет. Он не станет подпускать её к себе. Не даст ей снова бросаться головой в этот ад. Неужели ей не хватило той боли, которую он причинил ей? А ведь иначе Самаэль просто не мог. Он такой. Ужасный человек, которому на всех плевать, и который не станет заботиться о чувствах других. Неужели она хочет умереть ради него? А ведь она может. Он же никогда не сможет её полюбить. -Как возвращение в Хогвартс? – поднимая взгляд на бывшую гриффиндорку спросил Трэверс. И угораздило же их встретиться...
Marlene McKinnon: Его холодная отчуждённость отрезвляла. Марлен почувствовала себя круглой дурой. Зачем она подошла к нему? Поздоровалась? Показала всем своим глупым и растерянным видом, что ей не всё равно? МакКиннон сглотнула. Неужели она забыла все эти месяцы наполненные тоской и одиночеством? Как склеивала своё разбитое сердце по кусочкам? Она до сих пор думает, что потеряла какие-то частички своей душевной мозаики, потому что до сих пор чувствует, как в сердце уныло зияет дыра. Но Марлен изменилась. Хотя Самаэлю могло показаться иначе. Она повзрослела, стала мудрее и смотрела на жизнь немного по-другому. А спасибо нужно было говорить её куратору, бесчувственной сволочи по имени Руфус Скримджер, который откровенно издевался над юными стажёрами, убеждал их в собственной беспомощности и в том, что все они поголовно круглые идиоты. Не сказать, чтобы МакКиннон начала сомневаться в своих умственных способностях, но вот жёстче и хладнокровнее стала однозначно. Она уже не так невинна и наивна, как раньше, но по-прежнему идеалист, который верит в хэппи энд и в то, что когда-нибудь на земле наступит мир. Но в этом была вся Марли и такой она будет и в тридцать, и в сорок, и даже в семьдесят лет! Но, к сожалению, до столь глубокой старости эта юная леди не доживёт. Играя в кости со Смертью, колдунья проиграет. И этот проигрыш раскатится громом по жизням тех людей, с которыми она была связана. - И вправду неожиданная. – негромко ответила Марлен и села на предложенный Самаэлем стул. Она крепко сжимала в руках стакан с тёплым сливочным пивом и внимательно вглядывалась в такое родное и одновременно чужое лицо. Она уже смотрела на него другими глазами, не ослеплёнными глупой девчачьей любовью, но даже сейчас, спустя полгода, сердце больно сжималось от мысли, что между ними всё кончено. Они никогда не были парой. Это просто Марлен вела себя как дура. Да, наверное, он так объяснял своим друзьям те неловкие моменты, когда их замечали вместе в школе. Марлен очнись. Ты взрослая, самостоятельная, а скоро станешь аврором. Зачем тебе эти глупости? Ведь именно так Самаэль прозвал их общее прошлое? Глупостью. Марли сглотнула. Кто бы мог подумать, что это будет ТАК тяжело. - Я хорошо. Что нового? Ну… с ходу и не скажешь. Я поступила в Академию авроров. Прохожу стажировку. А здесь… я на работе. Мы охраняем школьников и участников Турнира. – Марлен улыбнулась. - а ты не кинул в кубок в своё имя? Или слава тебя не прельщает? Многие ребята хотели увековечить своё имя в истории. – непринуждённо продолжила рыжая, словно Трэверс был её давним знакомым, и сейчас оба рады этой неожиданной встрече. - Ааа… понятно. С девушкой? – голос не дрогнул. Марлен спросила его абсолютно спокойно, будто разговаривала со своим младшим братом. - хорошенькая? Ой, глупый вопрос. Я уверена, что хорошенькая. Тебе всегда нравились красивые девочки. – волшебница сделала глоток. Пиво уже успело остыть и не согрело. А внутри было так пусто… и одиноко. - не очень, если честно. Могло быть и лучше. – МакКиннон усмехнулась. - обычно в таких случаях говорят, что преследуют призраки из прошлого.
Samael Travers: И почему, почему он каждый раз путался в своих чувствах и убеждениях когда они встречались? Неужели нельзя было как-то иначе поддержать разговор? Сделать вид, что ничего между ними не было раньше, и что она на самом деле ничего для него не значит? Но наверное Самаэль в каком-то смысле всё же врал себе, когда говорил, что ему плевать на Марлен. Убедится он в этом спустя пару лет, но сейчас он почему-то почувствовал, что ему не хватало её всё это время. Как бы смешно и глупо это не звучало, ему не хватало этих рыжих волос, которых он не раз целовал. Не хватало того как она терялась находясь рядом с ним. Но больше всего ему не хватало того, что в него верили и его любили, может не совсем такого каким он был, но всё же искренне любили. -Меньшего от тебя я и не ожидал, - усмехаясь произнес слизеринец, - поздравляю, из тебя выйдет прекрасный аврор, - почему-то добавил Трэверс поднимая взгляд на девушку, - И спустя столько лет ты всё так же не знаешь меня, - он рассмеялся указав официанту на свой пустой стакан, который в тот же миг наполнился огневиски. Он вновь посмотрел на Марлен, и почему-то молчал несколько минут. Ей наверное было тяжело сидеть с ним и говорить так, словно между ними ничего и не было. Наверное, хотя он не был уверен в этом. Чувства людей так быстро меняются, что Самаэль не верил в вечную любовь, особенно к таким людям как он сам. Хотя что уж там, он вообще не верил в любовь, поэтому об этом и не стоило говорить... -Мне плевать на историю. Плевать останется ли мое имя в ней. Плевать будут ли хвалить меня спустя тысячу лет, когда какой-нибудь старикашка вроде профессора Флитвика начнет говорить о том, что в 1977 году в Хогвартсе обучался человек по имени Самаэль Трэверс, которого выбрал кубок и который стал чемпионом... – Самаэль усмехнулся, покрутив в руках стакан с огневиски, - Но если хочешь правду, то я бросил свое имя в кубок, и нет, он меня не выбрал, а жаль. Единственная причина по которой я хотел участвовать в Турнире – скука. Мне настолько скучно в Хогвартсе, что я уже не знаю чем себя занять, но увы и ах, кубок решил выбирать всякое... – Трэверс слегка нахмурился вспоминая про Лундгрена, - впрочем я не жалуюсь. Я не против увидеть чей-то труп в конце соревнования, хоть что-то веселое произойдет, эта рутина... – слизеринец сделал утомленное лицо после чего поднял стакан огневиски и посмотрел в глаза МакКиннон, - За эту неожиданную встречу, и конечно же за тебя, Марли, - после чего он залпом осушил стакан и резко поставил его на столик. Самаэль вновь поднял глаза на девушку. Даже невооруженным взглядом можно было понять, что она нервничает и даже чувствует себя какой-то одинокой рядом с ним, чему он впрочем ничуть не удивился. Рядом с ним кроме Белиала и Уолдэна все чувствовали себя одинокими. Да и лучшие друзья наверное не ощущали одиночество рядом с ним только потому, что были друг с другом, а Трэверс так, скажем дополнял их. -Красивая. Француженка. Из знатной семьи. Умна и обаятельно, с волосами цвета вороньего пера. Ты права, я всегда выбираю красивых девушек. Всегда, - он мог бы сказать, что она тоже очень красива и именно её красота и свела при первой встрече, но смолчал. Почему? Наверное всё же избегал делать какие-нибудь комплименты, сам не понимая почему. Он как-то никогда не задумывался о переживаниях другого человека, и никогда не боялся причинить ему боль, но сейчас Марлен выглядела слишком растерянной и ему не хотелось ухудшать её состояние. -Насколько я понял, призрак прошлого это я? – усмехнувшись спросил слизеринец всё так же смотря в глаза девушке.
Marlene McKinnon: Марлен смотрела на Самаэля и заметила, что в его присутствии даже думалось с трудом. Он по-прежнему был её слабостью, старой привычкой, причём вредной, которую не бросишь и не забудешь. Внешне она была по-прежнему спокойна и излучала приветливое дружелюбное, но внутри, словно кто-то растревожил старые раны, и нарыв на сердце начал болеть с новой силой. Рыжая вздохнула и отвела взгляд, пожалуй, это гораздо труднее, чем ей казалось, так спокойно и непринуждённо разговаривать с ним. Интересно, он хоть чуточку переживает по этому поводу? Но Трэверс словно вырезан изо льда: холодный, неприступный, насмешливый. Марлен даже подумалось в какой-то миг – идеальный. Но вот она сама была далека от идеала, а значит, далека от него. - Хороший аврор? Ты шутишь? Я с каждым днём всё больше убеждаюсь в том, что это работа не для меня. Я недостаточно сильная… и слишком мягкая. Но я стараюсь и просто из вредности пытаюсь доказать всем, а прежде всего самой себе, что я чего-то стою. – Марлен мягко улыбнулась, вспоминая с каким удовольствием Скримджер тычет её носом в собственные ошибки. Может, она и не станет отличным аврором, но зато наверняка заслужит звание самого терпеливого человека на свете. - может быть. – неопределённо продолжила колдунья. - я никогда не говорила, что хорошо тебя знаю. – Марлен покрутила в руке кружку со сливочным пивом. Ей даже не хотелось утверждать обратного. Пускай с их последней встречи прошло всего лишь полгода, но теперь Марлен знала наверняка, что весьма смутно представляет какой на самом деле человек Самаэль Трэверс. Хотя от этого она не стала относиться к нему как-то иначе. - Смерть для тебя весёлое развлечение? – Марли удивлённо изогнула правую бровь. - я уже успела отвыкнуть… от твоего специфичного отношения к жизни. Мне жалко Мио. Кажется, чемпионство ему не по плечу… хотя кто знает. Кубку было виднее. Может он и есть самая подходящая кандидатура. – рыжая замолкла. - ты стал заносчивее с нашей последней встречи. – как-то грустно заметила волшебница. - спасибо. Я действительно рада тебя видеть. – на лице вновь появилась мягкая улыбка. - о, француженка… недурно. Если снова увидимся здесь… покажешь её? Хочу посмотреть. Я тоже люблю красивых людей. – француженка. Красивая. Марлен почувствовала тонкий укол ревности, нахмурилась. А ведь ей уже давно должно было быть всё равно. - правильно понял. – колдунья не отвела взгляда, внимательно разглядывая лицо слизеринца. - ты скучал по мне? – неожиданно в лоб спросила его МакКиннон.
Samael Travers: Дементор тебя побрал, МакКиннон, что же ты со мной делаешь? Проклятье. Проклятье. Проклятье. Самаэль уже сотый раз повторял одно и то же в мыслях. Уже сотый раз перебирал одно и тоже и доходил до знакомого финиша. У них с Марлен МакКиннон нет, и не может быть ничего общего. Не может, и всё тут. Они из разных миров. Она принадлежит разноцветному, такому прекрасному миру, от которого ему- такому эгоисту и подлецу просто тошно. Он не может продержаться в её мире ни одной минуты, а она никогда не сможет принять его мир, ведь в нем нет места для светлых людей. Тьма. Всего лишь тьма. Марлен не рождена для тьмы. Она не должна жертвовать собой ради него, не должна, и не будет. Он не даст ей так поступить с собой. Хотя постойте, откуда в нем проснулось благородство? Благородным Самаэля нельзя было назвать за всё протяжение его короткой жизни, им он не был никогда. Человек которого интересуют лишь собственная выгода не может думать о других, а значит благородным ему не быть. -И как? Пока не получается? – зло усмехнувшись спросил Трэверс. Он не выражал никаких эмоций, лишь безразличие, но на самом деле его всего трясло изнутри. Он не понимал почему встреча с Марлен так подействовала на него, но единственным его желанием было броситься к выходу и больше никогда не видеть её глаз, и не чувствовать запах рыжих волос. Да, даже в этом гнилом заведении он мог различить запах её волос. -Упрямство очень хорошее качество, только порой может загубить своего хозяина. Ты пока этого не понимаешь, но наверное со временем поймешь. Увы, но не всегда в этой жизни всё так, как нам хочется, и идти против течения не всегда заканчивается удачно. Иногда течение оказывается куда сильнее твоего упрямства, и тогда тебя закручивает, заносит. Так и утонуть можно, - слизеринец усмехнулся. Чего его потянуло на философские размышления он и сам не знал, просто ему хотелось говорить чтоб хоть как-то успокоится и отойди от этого состояния. Он пытался смотреть прямо в глаза Марлен, только это было всё сложнее с каждой минутой. -Не думаю, мне всё кажется, что в этому году Турнир буде кровавым. Странный у кубка вкус. Он вообще странно выбирал чемпионов, поэтому я думаю, что закончится всё плачевно. Не нравится мне всё это, - Трэверс мотнул головой и снова налил себе огневиски в стакан. Хотя бы алкоголь заставит его немного расслабиться, но почему-то казалось, что с каждой минутой Самаэлю всё хуже и хуже. Наблюдать за реакцией Марлен было интересно. Кажется она выросла за то время, что они не виделись, иначе не назовешь то, как она умело скрывала, что ревнует Трэверса. Она не допустила ни малейшей ошибки до тех пор пока не попросила его показать ей ту самую француженку. И тут Трэверс понял, что Марлен просто пытается сделать вид, что его личная жизнь её совсем не волнует. Чтож, возможно оно и так, только почему-то Самаэлю хотелось верить в обратное. -Обязательно. Я даже познакомлю вас, - слизеринец привычно растянулся в ухмылке, после чего замолчал. Вопрос Марлен застал его врасплох. Он конечно же ожидал чего-то подобного, но не так быстро. Да и понятия не имел как реагировать. Самаэль привык быть скалой. Привык вести себя как мраморная статуя, которая вообще не воспринимает человеческие чувства, но почему-то именно сейчас он не мог врать МакКиннон, особенно когда она так смотрела в его глаза. -И что с того? Что это изменит? – чуть тихим голосом спросил слизеринец подняв глаза на девушку, - Да. Да, я скучал по тебе. Но это ничего не меняет, - закончив фразу он поднес стакан к губам и выпил его горькое содержимое. За то, чего не вернуть!
Marlene McKinnon: - Не получается. – в тон Самаэлю ответила рыжая, так же спокойно и холодно. Она поражалась его выдержке, самообладанию, она не умеет так же отчуждённо играть, скрывать свои эмоции, прятать чувства. А может их и вовсе не было? Может быть этот красивый мальчик был как Кай из сказки? Его сердце превратилось в лёд и он разучился чувствовать? Но Марлен знала, что это не так, Самаэль мог, он умел… его сердце горело самым страстным и обжигающим пламенем на всём белом свете, просто… он не хотел. Сам сознательно выбирал пустоту, даже зная, что она несёт с собой лишь смерть. Впрочем, эти глубинные подводные камни были МакКиннон неведомы. Девушка просто инстинктивно реагировала на все его реплики, пытаясь не показывать слизеринцу насколько мучителен для неё был этот разговор. К радости, Марли замечала, что это выходит у неё весьма неплохо, хотя она сердцем знала, что лучше не притворяться, а говорить всё как на духу… когда им ещё выпадет возможность поговорить? Да и есть ли в этом хоть какой-то смысл? Мучить себя таким образом? - Ты говоришь прямо как мой отец. Он тоже не любит плыть против течения. – ведьма улыбнулась. - ты же знаешь, я не люблю играть по правилам. Мой куратор уже не раз намекал… да что там намекал, он уже говорит прямым текстом, что таким как я нужно дома сидеть, детей рожать и вязать носочки будущим внукам. – девушка рассмеялась. - как думаешь из меня выйдет хорошая бабушка? Я считаю, что нет. Так что… может аврорат – это действительно то самое место, в котором я должна была оказаться. – Марлен не знала насколько сильно ошибалась, когда говорила это Самаэлю. Ведь её неправильный выбор подписал смертный приговор не только самой Марли, но и всей её семье. - Однако, ты пессимист. Самаэль, когда ты разучился надеется на лучшее? – с улыбкой на губах спросила у юноши Марлен. Трэверс снова налил себе огневиски. МакКиннон подумала, что он слишком много пьёт. А ведь это была первая половина дня, даже двенадцать ещё не было. Марли нахмурилась, но стоило ему пообещать, что он обязательно познакомит её с красивой француженкой, как рыжая встрепенулась. Ей бы очень хотелось посмотреть на новую пассию слизеринца… хотя бы потому, чтобы вновь убедиться в том какой у него безупречный вкус. - Ты слишком много пьёшь. – сказала девушка. Она внимательно смотрела на юного мага. На секунду он показался ей каким-то измученным, если… не потерянным. Поддавшись секундному порыву, Марлен протянула вперёд руку и дотронулась до его запястья. Она раскрыла его ладонь и переплела его пальцы со своими. В глазах волшебницы появилось что-то, чего раньше не было… любовь ли это? Может быть и она. Но уже не такая как в школе… не глупая девичья влюблюнность, а просто осознание того, что где-то на свете есть человек, которому не всё равно. - с тобой всё в порядке? – едва слышно спросила Марлен. - ты стал другим… тебя словно что-то мучает. Или это я? Ты не рад меня видеть? – МакКиннон грустно улыбнулась. - я тоже по тебе скучала. Не говори так. Это многое меняет… По крайней мере для меня.
Samael Travers: Самаэль с ухмылкой на губах слушал исповедь Марлен. Надо признать, что после стольких стаканов огневиски он немного успокоился. Всего десять минут тому назад Треверс был на нервах, и казалось он был готов разорваться на части от напряжения, а теперь алкоголь в крови заставил его по-другому смотреть на рыжеволосую девушку. Интересно, Марлен когда-нибудь научится принимать вещи такими какие они есть, и не строить иллюзии относительно чего-то или кого-то? Или это только он удостоился такого счастья? -Нет, ты права. Из тебя выйдет не такая уж хорошая бабушка. Тебе больше пойдет быть трупом, ты так не считаешь? – с полной серьезностью спросил Самаэль заглядывая в глаза бывшей гриффиндорке и мотнул головой. Наверное всё же ему не стоило много пить, но сейчас ничего не изменишь. В любом случае Треверс был уверен, что не потеряет контроль над собой, и над своим языком, а значит не скажет ничего лишнего. Он привык много пить. Вот когда у вас такие друзья как МакНейр с Селвином, и пьянки каждый второй день, то вы и не к такому привыкаете. В худшем случае Самаэль мог позабыть о том, что джентльмену приходится быть как можно любезнее, а значит мог сказать что-то прямым текстом. Да ну его. -Послушай, Марли, мы с тобой оба знаем, что тебя просто тянет на идеализм. Ты искренне веришь, что можешь изменить этот поганый мир в лучшую сторону. Надеешься, что будучи аврором ты истребишь всё зло и мир станет лучшим место, но я должен тебя разочаровать. Этого не будет, милая моя, - Самаэль усмехнулся сжимая в руках пустой стакан, - Ты не первая кто пытается, и не последняя. Сходство между вами лишь в том, что каждая попытка заканчивалась и закончится крахом. Лучше бы ты и правда вышла замуж. Родила детей и вырастила их нормальными людьми. Дело не в том, что ты не можешь умереть за великую идею, а именно этого ты и добиваешься, дело в том, стоит ли твоя миссия таких усилий, если это всё равно ничего не изменит, а Марлен? – Треверс отвел взгляд и потер рукой переносицу прикрыв глаза на мгновение. Ему полегчало от сказанного, да и огневиски хорошо на него подействовало. -А когда я верил в лучшее? Вот видишь, ты всё ещё не знаешь меня, - Самаэль улыбнулся и посмотрел на девушку. Сказать по правде когда она поддалась какому-то порыву и решила коснуться его, слизеринец почувствовал острое желание встать и уйти. Не любил он подобные игры. Не нравилось ему губить чью-то жизнь, которая и сама без его помощи прекрасно с этим справится. -Это чушь, не говори так. Это ничего не меняет, и ничего никогда не изменит, слышишь? Перестань верить в меня. Ты меня себе придумала, - Самаэль высвободил руку и отвел взгляд, - Да, я скучал по тебе, но не более того. Почему ты надеешься, что у нас есть хоть какое-то будущее, Марлен? Нету ничего. Возможно нас с тобой будет что-то связывать, но я не могу... меня ничто не мучает. Сейчас единственная вещь которая меня мучает это то, что ты всё так же не узнала меня. Сколько можно жить какими-то иллюзиями? Очнись, я не тот кто тебе нужен. И перестань верить в лучший мир. Его не будет. Ты погубишь себя, Марлен. Прими один совет, прошу тебя найди себе хорошего парня и выйди за него замуж. Роди детей, и будь счастлива, не надо гоняться за тем, чего не существует! Очнись... – Треверс замолчал и устало вздохнул после чего резко встал. Несколько секунд он стоял рядом с Марлен после чего склонился и поцеловал её в макушку. -И ты не права, я был рад тебя видеть, несмотря ни на что... – сказав это Самаэль сорвался с места и быстрыми шагами покинул Кабанью Голову.
полная версия страницы