Форум » Архив «Lumiere-77» » Мио может, Мио может все что угодно - 08.11 » Ответить

Мио может, Мио может все что угодно - 08.11

Mio Lundgren: время: 8ое число, утро место: Хогвартс участники: Winifred Lermont, Mio Lundgren события: Иногда и даже самые черствые из нас не могут пройти мимо расстроенной девушки.

Ответов - 14

Winifred Lermont: внешний вид: белая рубашка, а сверху желтый свитер с вырезом; черная юбка чуть ниже колена; белые гольфы и черные туфельки; волосы заплетены в одну косу; выглядит больной. инвентарь: волшебная палочка. А оказывается Уинифред Лермонт зря радовалась встрече с Ланфир. Оказывается она зря прыгала от счастья и чуть ли не разревелась на глазах у всех присутствующих (что конечно же никого бы не удивило, кроме пожалуй иностранцев) когда увидела Фир в Большом Зале. Уж лучше бы она осталась там, в Лондоне, и никогда не возвращалась в Хогвартс, ведь именно из-за этой проклятой работы она и попала теперь в беду. Рыжеволосая хаффлпаффка быстрыми шагами проходила мимо знакомых и незнакомых учеников. Сказать по правде, ей не хотелось никого видеть, вообще никого. В один день она лишилась двух самых близких подруг, и Уинни места себе не находила. Её не было в Хогсмиде из-за простуды, когда непонятные всадники решили напасть на мирную деревушку, и Лермонт уже в который раз корила себя за это. Но прошлое не изменить, остается лишь верить в будущее. Завернув за угол Уинифред наконец-то остановилась заметив, что никого вокруг неё нету. Тяжело вздохнув она забралась на подоконник и прижала колени к груди. От бессилия хотелось плакать, но в то же время Уинни раздражал сам факт того, что при каждой трудности она начинает реветь как ребенок. Уткнувшись лицом в ладони хаффлпаффка пыталась спрятать горячие слезы, которые лились с глаз несмотря на её желание успокоиться. Горло жутко болело, и кажется всё тело горело алым пламенем. Возможно у неё температура поднялась? Но сейчас Лермонт было не до своей простуды. В прошлом году она видела разорванное тело Фицроя, и ещё долгое время считала себя виноватой перед ним, несмотря на то, что её вины в его смерти совсем не было. А сейчас ей страшно было даже подумать о том, что с Ланфир и Нарциссой что-то могло случиться, и её выводил из себя сам факт того, что она не может ничего поделать, что неспособна защитить или же спасти тех кого любит. Вытирая слезы Уинифред искренне пыталась успокоиться. Она ненавидела свою слабость, и каждый раз клялась себе, что она плачет в последний раз. Ведь на её месте каждый бы пошел искать своих друзей, а не сидеть и реветь! Но где же искать их? Каким образом? Уинни не знала, поэтому слезы не прекращали литься с её глаз.

Mio Lundgren: внешний вид: жилетка, рубашка, выбивающаяся из под нее, с закатанными до локтя рукавами, галстука вообще нет, черные брюки и черные ботинки с собой: волшебная палочка, сумка с учебниками За эти дни Лундгрен научился ходить по коридорам очень быстро, чтобы не успели окликнуть, а если и успевали, то можно было сделать вид, что не заметил, и рассекать себе дальше просторы собственной вселенной. Вот и сейчас он довольно быстро топал по коридору, пока впереди не замаячило что-то рыжее, и он тут же притормозил, даже не успев задуматься, почему. На подоконнике сидела ловец хаффлпаффской сборной Уиннифред Лермонт, и к этой девушке Мио испытывал какие-то странные чувства, особенно сейчас, увидев слезы на ее лице. Может, ее рыжие волосы напоминали ему о его матери и подсознательно пробуждали желание тревожиться. Он совсем остановился в нескольких шагах от того подоконника. - Ты плачешь, что ли? - успокаивать при этом он умел только мать, попытки успокаивать других выглядели весьма неуклюже. Мио сделал еще два шага вперед. - Что стряслось? Кто-то обидел? Он придерживал рукой сумку на плече, другой рукой оперся на все тот же подоконник.

Winifred Lermont: Уинифред Лермонт умела выглядеть полной идиоткой во всевозможных ситуациях, особенно на глазах у тех кого пыталась избегать. Чего только стоило её неловкое появление в Большом Зале в день приезда иностранных гостей, тогда рыжей Лермонт хотелось сквозь землю провалиться. И вот сейчас она снова чувствовала себя полной идиоткой. Хаффлпаффка резко подняла глаза на подошедшего Лундгрена и лишь успела шмыгнуть носом. К Мио она испытывала непонятные чувства. Она моментами переживала за него (как о ком-то кому не везет по жизни), но чаще всего боялась этого гриффиндорца, и поэтому предпочитала держаться от него как можно подальше. -А ты не видел чтоб девушка плакала? – Уинни прижалась спиной к окну словно боясь чего-то. Вообще-то умом она понимала, что Мио ничего «такого» с ней не сделает, но её ужасал сам факт того, что Лундгрен находился в такой близости от неё, не то чтоб он говорил с ней. И даже если в принципе нечего было бояться, Уинифред наверное не хотела чтоб он её обижал, а Мио это умел лучше кого-то другого. Да и Уинни очень сложно не обидеть, так как она близко к сердцу принимала каждое слово. -Да... я плачу... и что? Неужели мне нельзя? – Лермонт снова принялась вытирать новый поток слез ладонями и опустила глаза, - Никто меня не обидел... я сама... чего стоишь, тебя же не волнует никто. Иди куда шел...- Уинни и правда была очень расстроена, а присутствие Лундгрена ещё больше ухудшало её состояние.


Mio Lundgren: Вообще Мио Лундгрена редко посещали подобные душевные порывы, а когда и посещали, обычно никто не ценил. Вот прямо как сейчас. И рассердиться бы ему, по обыкновению, и нагрубить и правда уйти, да вот только... Слишком уж переживает он за всех рыжих женщин на свете. - Можно, конечно, плачь сколько влезет. Или сколько вылезет, скорее. Он нахмурился и покивал головой. - Да, меня же не волнует никто. Вот незадача. Надо тоже, что ли, пореветь по этому поводу. Повод, наверное, не хуже, чем у тебя. Подвинься, принцесса, я тоже хочу на подоконник плакальщиков. И Лундгрен действительно забрался на подоконник рядом с Уинни, изрядно ту потеснив и с трудом вообще на нем поместившись. - Ну так что? Мой повод больше, чем твой? Иногда, когда рассказываешь, легче становится. Но если не хочешь, можем и правда просто пореветь. Мио демонстративно шмыгнул носом и потер глаз.

Winifred Lermont: На самом деле, Уинни Лермонт правда думала, что Лундгрен просто махнет на неё рукой и пройдет мимо, только нет, кажется Мио решил над ней поиздеваться. Вот что бывает, когда настает время расплачиваться за свои грехи, подумала хаффлпаффка, и вся сжалась подобно маленькому котенку когда гриффиндорец забрался на подоконник. Вообще-то для них обоих места было очень мало, поэтому Уинни ну никак не могла отстраниться от него, хоть на стенку лезь. А спрыгнуть она не могла, хоть убейте, не могла. -Ты...ты издеваешься, да? - всхлипывая спросила рыжая и удивленно уставилась на Лундгрена. Лермонт и правда не могла понять что сейчас творил Мио, и поэтому сразу же подумала, что он решил таким образом посмеяться над ней. А как же, посмотрите снова плакса школы разревелась! – И я... я... тебе не принцесса... – знал бы Лундгрен как Уинни ненавидела чувствовать себя такой слабой, а слово «принцесса» вообще выводило её из себя последнее время. -Не говори глупости, Ми...о... – запнувшись на имени как ребенок сказала Лермонт и отвела взгляд, - Ланфир пропала. И Нарцисса. И Юфи. Я боюсь за них, и как всегда ничего не могу сделать. Я такая... беспомощная... от меня толку, как от... я просто тряпка... – заключила Уинни и вытерла ладонью щеку.

Mio Lundgren: Когда ты долго доказываешь людям, какой ты плохой, они часто начинают верить, и доказать обратное становится куда сложнее. Ну, раз и Уиннифред Лермонт не верит, что он способен не только на гадости, он ее разубеждать не будет. А помочь все-таки постарается. - Это ты для себя не принцесса, а для меня принцесса. В конце концов, как хочу, так и называю. У тебя тоже есть это право. Чуть навалившись на хаффлпаффку из-за отсутствия места, он полез в карман брюк и вынул носовой платок, чистый, кстати. - Вот, держи. Можешь не возвращать. И найдут твоих Ланфир, Нарциссу и Юфи, и тебе-то уж точно не надо лезть туда. Большие и храбрые сами справятся. Он не побежал спасать девушек, потому что, по сути, не знал хорошо ни одну из них. А спасатели всегда найдутся, это ведь Хогвартс. Лундгрен чувствовал, что на этом приключения только начинаются, потому он и хотел быть недалеко от тех, кто для него хоть что-то значит, чтобы им вовремя придти на помощь. Да, эгоист он, Мио Лундгрен, ничего не поделаешь. - Ты, более того, мокрая тряпка. Давай вытирай слезы и иди делай что-нибудь полезное. Слезами тут точно не поможешь.

Winifred Lermont: -Ты дурак, Мио! – обиженно пробубнила Уинни подобно маленькому ребенку, у которого только что отняли конфетку, а на самом деле слова Лундгрена немного смутили её. Что значит, что она для него «принцесса», а? Либо гриффиндорец решил над ней поиздеваться в такое непростое для Уинни время, что доказывало насколько он может быть невыносимым и жестоким, либо Мио и правда так считал. Лермонт не могла поверить в последнее, хотя и многие в школе называли её маленькой принцессой или же феей, что очень и очень раздражало девушку в последнее время. Ей казалось, что окружающие взрослеют, меняются, а она остается всё такой же маленькой принцессой, которой была в далекое детство. -Бббольшшшие иии храаабббрыые? – Уинифред взяла протянутый её платок, в ней не было никакой брезгливости, в отличии от многих помощь она принимала, наверное потому что очень часто в ней нуждалась, - Ты предлагаешь мне просто сидеть и ждать? Почему, почему я такая?! – «какая» именно Уинни не стала уточнять, но прижала платок к глазам и ещё горче заплакала. Вот в чем рыжая и считалась профессионалом, то именно в этом. И как же мило Лермонт умела плакать, её слезы могли растрогать даже самого жестокого человека на земле. Но вот тут-то она и расслышала слова гриффиндорца, который только что назвал её мокрой тряпкой и инстинктивно ткнула его плечом в бок, да так сильно, что Мио чуть не свалился с подоконника. -И почему ты такой противный, а? – как-то отчаянно прокричала девушка, - Если ты не можешь поддержать человека, то лучше вообще уйти, я же просила тебя уйти! Нет, тебе надо было остаться и поиздеваться надо мной! Почему ты любишь обижать всех? Почему? – Уинифред внезапно подумала, что позволила себе сказать лишнего и смутившись опустила взгляд. Чуть покраснев она всё так же дулась, и резко протянула гриффиндорцу его же платок, - Мне не нужна твоя помощь, благодарю. Мне и без тебя очень больно, если хочешь знать, а издеваться надо мной можешь в другое время. Я прекрасно знаю, что я плакса, мне не надо это повторять, но ты не задумывался, что возможно это лучше, чем вообще ничего не испытывать, а? - глаза Уинифред заблестели, -В общем каждый выбирает для себя. Я такая какая есть, извините мистер Лундгрен, что не подхожу под ваше описание человека с которым можно общаться, оно мне и не нужно, - Лермонт отпустила платок, который упал на колено Лундгрена и сложив руки отвела от него взгляд.

Mio Lundgren: Лундгрен спокойно поднял платок с колена и протянул его хаффлпаффке обратно. - Да, Вы правы, мисс Лермонт, конечно, я дурак, противный, люблю всех обижать, ничего не испытываю и моя помощь никому не нужна. Ах, да, и Вы совершенно не нуждаетесь в общении со мной. Все правильно. Мио прижался виском к холодному стеклу, отвернувшись от Уиннифред. Он сам в этом виноват, в том, что люди вообще перестали его воспринимать как-то иначе, он долго этого добивался. Поведение Уинни - его звездный час. И что он ни скажет, все будет воспринято сейчас в штыки. Или он просто не подберет нужных слов? - Пожалуй, я пойду тогда, - он сдвинулся к краю подоконника. - Раз тебе только хуже от того, что я здесь. Пойду поищу кого-нибудь хорошего, доброго и понимающего и попрошу его тебе помочь. Мио встал с подоконника. - Я не издевался над тобой, просто я не умею по-другому успокаивать. И я знаю, что такое бессилие, но только ты правда ничего не изменишь слезами. Сложно, когда ничего не можешь сделать. Это самое сложное. Лундгрен отвернулся, постоял немного и правда собрался уходить.

Winifred Lermont: Уинифред конечно иногда была очень вспыльчивой, и обижалась легко, но она так же быстро отходила. Вот и сейчас она уже жалела о сказанных словах и немного удивленно смотрела заплаканными глазами на Мио. Вообще-то он же не виноват если такой неумелый в общении? Вот и она ничего не может поделать с тем, что плакса, так что же делать, всем бросить её? Чувствовать себя виноватой Уинни не любила, но несмотря на это постоянно чувствовала свою вину по отношению с другими, таким уж она была человеком. И сейчас, как не крути, а она была виновата в том, что всё же задела Мио, даже если и думала, что в принципе он проигнорирует её слова. Может он и не такой уж плохой парень? Может его просто никто не понимает? Когда Лундгрен слез с подоконника Уинифред почувствовала острую необходимость что-то сделать. Она даже и не знала как остановить его, но была уверена в том, что надо как-то заставить его остаться, поэтому резко спрыгнула вслед за ним, и схватила того за рубашку. Мио стоял спиной к ней, и не видел её лица, но Уинни и правда сожалела о сказанном. Она вцепилась пальчиками в его рубашку, и не думала отпускать его. -Нет, - что там «нет» она сама не знала, но всё же сказала это, - Прости меня, Мио, правда, - и она извинялась не потому, что хотела искупить вину, нет, просто Уинни поняла, что по-настоящему обидела Лундгрена. Хотя стоит вручить тому приз! Мио мог гордиться тем, что он первый, кого Уинифред Лермонт когда-либо обижала. -Не уходи, прошу. Я не хочу чтоб ты уходил, просто... – и тут хаффлпаффка не выдержала уже в который раз, и с глаз её снова потекли слезы. Хорошо, что Мио стоял к ней спиной и не видел как она плачет, - Просто я всегда становлюсь такой когда чувствую себя беспомощной. Я ничего не боюсь в этой жизни. Совсем ничего, кроме как потерять близких мне людей и при этом не иметь возможности помочь им. Я уже потеряла так маму с папой. У меня не было возможности спасти их. Я ничего не смогла сделать. И я боюсь, что это повторится. Я не хочу чтоб это повторилось, - комок застрял в горле, а слезы всё текли по щекам Уинни. Она уже давно не говорила об этом. Уже давно не вспоминала своих настоящих родителей. Уже давно не плакала по ним.

Mio Lundgren: Мио замер. Нет, не потому что боялся, что, если дернется, порвет рубашку, уж за это он никогда не волновался, просто никто его обычно не останавливал, когда он уходил. Он не оглядывался никогда, и никто не кричал ему вслед "стой!", ну или что там сейчас Лермонт сказала. - Я тоже, - внезапно признался он, продолжая стоять словно статуя, спиной к хаффлпаффке. - Когда я не знаю, что делать, от меня вообще никакого толку. Вот прям как сейчас. Но я понимаю, что ты чувствуешь, я тоже… едва не потерял. А может, и потерял их уже давно… Говорил он сейчас с Уиннифред или сам с собой, Лундгрен не понимал наверняка, но с мыслей о собственной непростой судьбе он заставил себя все же вновь переключиться на решение проблемы ясна солнышкa, что теперь за спиной стремительно закатывалось. Он протянул руку назад и отцепил ее пальцы от рубашки осторожно, чтобы обернуться. Обернулся, увидел, что слезы никуда и не девались, вздохнул и… Приподняв девушку слегка, вновь посадил на подоконник. - Эх, принцесса. Где же твой светлый рыцарь? У таких обязательно должен быть светлый рыцарь, что всегда готов прийти на помощь лишь по зову сердца. Как в сказках. Не плачут принцессы одни в коридорах. И куда ты успела подевать тот платок? Это ж стратегически важная единица сейчас. Лундгрен впервые паясничал так спокойно и по-доброму, не для того, чтобы обидеть, а чтобы успокоить, может, даже вызвать тень улыбки сквозь слезы, отвлечь глупостями. Ну не может он сказать, что все будет хорошо. Не поверит она ему. - Но… Хочешь покажу невероятное чудо? Не знаю, как уж так случилось, потому что наличие платка у меня вообще очень странный факт, но сегодня у меня их с собой даже два, и второй тоже чистый. Может, я знал, что доведется успокаивать принцесс? Он усмехнулся, вытаскивая из кармана еще один платок и протягивая девушке. - На самом деле, когда хочешь что-то изменить и спасти, считай, уже часть дела сделана. Они ведь чувствуют, что за них волнуются и переживают, и поэтому обязательно вернутся. И ты знаешь, не всем ведь мечом махать, всегда кто-то должен оставаться в замке, чтобы встретить первым уставших возвращенцев.

Winifred Lermont: Не ушел. Не дернулся. Нет. Как не странно Мио всё так же стоял прямо перед ней. Стоял спиной и кажется слушал все слова маленькой глупой девочки, но от этого Уинифред не было легче. Она чувствовала себя виноватой перед ним, а это означало, что она ещё долгое время будет переживать по этому поводу. Уинни не любила обижать людей. Она не могла этого выносить, поэтому если кто-то хотел бы посильнее ранить её, то должен был заставить её чувствовать себя виноватой. Это означало, что она ещё долгое время не сможет выкинуть из головы человека, которого обидела. -Прости меня, - хаффлпаффка шмыгнула носом вытирая свободной рукой слезы. Её сложно было назвать девушкой, которая редко извиняется. Или же которого трудно извиняться, наоборот – Лермонт могла извиняться и без причины, так уж она была устроена, всегда очень болезненно переживала свою вину перед другими. Но сейчас ситуация всё же была другой. Никогда прежде Уинни не приходилось так резко менять свое мнения насчет чего-то, а Мио в данную минуту она словно видела впервые, и в нем не было никакой агрессии или же потайного ужаса, он совсем не пугал её. Наоборот, с ним было хорошо и уютно. Только Уинни всё равно чувствовала себя виноватой за сказанные слова. Хаффлпаффка перестала плакать и от неожиданности пискнула когда Мио посадил её на подоконник. Это заставило её немного покраснеть, но румянец быстро исчез с её щек. Уинифред расплылась в улыбке и взяла протянутый платок, после чего вытерла слезы, и кажется немного успокоилась. Всё же Лундрген был неплохим, и пожалуй, она позволит ему называть себя «принцессой». -Мой принц... он это... – и снова это проклятое «это», которое чуть ли не всё испортило с Джеком всего лишь пару дней тому назад. Хоть и всё было хорошо, и кажется он не до конца считал её умственно отсталой, но всё равно вспоминать об этом было страшно. – Слушай, благородный принц Мио, вы не знаете как отучиться всё время стесняться и говорить полную чушь? Я понимаю, что вы как принц не обязаны обучать глупых принцесс, но всё же я была бы крайне вам благодарна. Понимаете, когда я нервничаю у меня язык заплетается и я начинаю говорить такую чушь, что страшно представить! А ведь это совсем недостойное поведение принцессы! – Уинифред внезапно рассмеялась после своего мини-спектакля и посмотрела на Мио, - Мой принц и так всё время переживает из-за меня, а я этого не хочу. Это нечестно по отношению к нему. Да и я боюсь, что ему надоест плакса-принцесса. А где твоя принцесса, Мио? Неужели никто не придет к тебе на помощь если что? – и сказано было это таким наивным голосом, что можно было лишь восхититься наивности этой особы.

Mio Lundgren: Мио улыбнулся. Вот совета у него чтобы кто-то просил, кроме Фэй - такого он вообще теперь припомнить не мог. - Когда я нервничаю, и у меня язык заплетается, и чушь я тоже говорю, Уинни. Просто нервничай поменьше. Знаешь, даже если ты говоришь чушь, это совершенно не страшно. Если ты говоришь ее своему человеку, то он все прекрасно поймет, и даже переживать по этому поводу не стоит. А если чужому, и ему эта чушь не по нраву… Что ж, это его проблемы. Иногда совсем неплохо, когда тебе наплевать. Гадости ты говорить уже умеешь, как я понял, так что ты на верном пути. Лундгрен подмигнул хаффлпаффке и присел рядом на подоконник. Хорошо, что она перестала плакать - у Мио от сердца отлегло, а то в пору было бы и самому завыть. - Нет у меня принцессы, - усмехнулся он, но тут же стал еще веселее. - У меня есть гораздо лучше - верный друг. И она придет мне на помощь. И правда как в сказке. Только Фэй еще лучше Юм-Юма. - А принцы и должны переживать за своих принцесс, все правильно. Сейчас-то он точно не переживает? Уверена? Может, он уже тебя обыскался. Честно говоря, он понятия не имел, с кем встречается Уинни Лермонт.

Winifred Lermont: Настроение сразу же поднялось и Уинифред засветилась подобно маленькому солнышку. Поправив юбку она принялась по привычке болтать ногами и уставилась на Мио. -Ты наверное прав. Главное, кто именно выслушивает твою чушь, тогда для них это совсем не чушь, а что-то другое. Вот например Ланфир всегда слушает меня, даже если я часами могу говорить о том, что вот пирожки по её рецепту у меня вышли какими-то никакими, - на лице хаффлпаффки пробежала тень когда она вспомнила подругу и уставилась на свои туфельки, но Уинни быстренько расплылась в улыбке, - С ней всё хорошо. С ними со всеми всё будет очень хорошо, я знаю, - скорее для себя произнесла Лермонт и перевела взгляд на Лундгрена. -Лучший друг хорошо, но верная принцесса наверное всё же лучше. Хотя, я начинаю думать, что всему свое время. Наверное каждый из нас постепенно доходит до этого, не знаю. Мне всё сложнее понять эту жизнь, особенно теперь, - хаффлпаффка пожала плечами, - Нет, Джек наверное сейчас занят младшекурсниками, он же староста, поэтому у него и без меня хлопот хватает, - произнеся имя Лантерна Уинифред невольно покраснела и отвела взгляд. -Мио, ты очень хороший, правда, - внезапно повернувшись к нему сказала девушка, - и я уверена, что где-то тебя дожидается твоя принцесса, которая всегда придет к тебе на помощь. Просто вы оба не знаете об этом, поэтому вам ещё нужно совсем немного подождать... – для убедительности Уинифред снова лучезарно улыбнулась.

Mio Lundgren: Мио был очень рад, по-настоящему, внезапно и весьма непривычно. Рад, что принцесса Лермонт перестала плакать, что его слова хоть раз пришлись к месту, что есть люди, которые считают его хорошим. Если посудить, не так уж это и плохо, когда тебя считают хорошим, приятно даже. - Да, я никуда не тороплюсь, так что и принцесса моя может не торопиться. Ему вдруг захотелось пойти и найти Фэй и рассказать ей про то, что случилось. Не ради похвалы или одобрения, просто радости одному много, а Уиннифред ведь не скажешь: "Слушай, я безумно рад, что ты больше не ревешь". - Я, пожалуй, пойду. А платки оставь себе, вдруг понадобятся. Только чур теперь слезы только от смеха вытирать. Мио улыбнулся и уже собрался уходить, как вдруг повернулся к Уинни и сказал, чуть прищурившись: - Я думаю, Джеку очень повезло. Да. И вот теперь и правда ушел.



полная версия страницы