Форум » Архив «Lumiere-77» » We are not alone - 20 мая 1978г. » Ответить
We are not alone - 20 мая 1978г.
Mariana Alistair: Дата и время: 20 мая 1978г., после завтрака Место: трансфигурационный двор Участники: Mariana Alistair & Mio Lundgren События: для всех остальных учеников возможность хоть на день покинуть надоевшие уже школьные стены - праздник, однако ни у Марианы, ни у Мио после мартовских событий нет никакого желания идти в Хогсмид.
Ответов - 24, стр:
1 2 All
Mariana Alistair: Внешний вид: бордовая юбка до колен, белая рубашка, полосатый кардиган, серые чулки, черные туфли. Волосы заплетены во французскую косу. Утром, глядя на то, как остальные хаффлпаффцы радостно обсуждают грядущий поход в Хогсмид и традиционные связанные с ним вопросы: кто с кем куда пойдет, что хочет купить, что посмотреть, что поесть, Мэри несколько раз приходилось напоминать себе, что она не должна пытаться погнуть взглядом ложку и вообще надо улыбаться, а то остальные могут заметить и начать волноваться. У неё самой не было никакого желания отправляться в волшебную деревню, более того она не была уверена, что сможет в ближайшее время без дрожи пройти по тем улицам – уж больно яркими были воспоминания о том страшном мартовском дне, когда все изменилось. Поэтому когда после завтрака все начали собираться, она незаметно выскользнула из факультетской башни, чтобы кто-нибудь не успел пригласить её с собой. Не то чтобы она не смогла отказаться, если во всей этой истории и было что-то хорошее, то это неожиданно проснувшееся в Мэри умение отстаивать свою позицию, но она в принципе не хотела чтобы случилась такая ситуация. В Трансфигурационном дворе было тихо и безлюдно, идеальные условия для того, чтобы потренироваться в чарах перед экзаменах – никто не будет смеяться, советовать под руку и вообще отвлекать, что для Марианы было очень важно. А ещё не перед кем не нужно было делать вид, что все хорошо. Хаффлпаффка несколько раз воспроизвела взмах палочки для Incarcerous, Scutum и наконец Salvio hexia. После замерла, раздумывая над следующим заклинанием. Что-то промелькнула в её памяти и, оглядевшись, она взмахнула палочкой, повторяя жест, виденный в живую лишь однажды: - Lacero, - повторила она услышанное во время стычки Пожирателей и авроров заклинание, которая она после нашла в книгах. Того разрушительного эффекта, который она наблюдала тогда конечно не случилось, но на стволе дерева появилась новая и довольно глубокая зарубка. И именно в этот момент слева послышались шаги. Мариана вздрогнула и обернулась на звук. Она сама была не уверена, кого она ожидала увидеть там – кого-то из учеников или профессора Фленегана, а может Пожирателей, которые снились ей в кошмарах, или авроров оттуда же. Но на входе в галерею стоял Мио Лундгрен, и она не смогла сдержать облегченного вздоха. - Привет, - Мэри чуть повысила голос, чтобы он уж точно её услышал, и пару раз взмахнула рукой. Внезапно она осознала, что с марта они и не разговаривали. Она смущенно улыбнулась, опуская палочку, искренне надеясь, что он не поймет все неправильно. Впрочем, как понять только произошедшее правильно она и сама не очень понимала. – Тоже не в настроении для сливочного пива и Зонко?
Mio Lundgren: внешний вид: белая рубашка навыпуск с закатанными рукавами, черные слегка мятые брюки, ботинки, волосы взъерошены, худой, бледный Lacero - это то, что он услышал, проходя мимо в попытке найти уединенное место в этот шумный день, и шаги сами собой стали быстрее. Он ожидал увидеть кого угодно, но не… Мариану. Мио сделал еще несколько шагов по направлению к ней. - Привет. Меня, честно говоря, больше пугает количество людей. И… сам Хогсмид. Они не разговаривали очень давно, с тех самых событий, для обоих разных, но, видимо, похожим образом травмирующих. Лундгрен вообще мало с кем разговаривал в последнее время - его дружеская активность по отношению к окружающим вновь пошла на спад. - Это Темная Магия, Мэри, - мягко сказал он. - Тебе она вряд ли пригодится. Мио подошел совсем близко, переводя взгляд с девушки на палочку и обратно. - Решила потренироваться? Может, тебе напарник нужен? Только тогда точно чур без Lacero, у меня старые порезы еще не до конца… Хотелось спросить "как ты?", но слова не шли. Зато возникало ощущение, что последний раз они разговаривали в какой-то другой жизни, в которой он катал ее на метле, они болтали о разных глупостях, в которой не было тех злых людей, что хотят тебя убить и даже неясно, за что и почему именно тебя. Там была девочка, которая много знала и много сомневалась... А теперь?
Mariana Alistair: - Понимаю, - пожалуй это было единственное, что Мэри могла ответить на его рассказ. Она действительно понимала почему он не хочет идти в Хогсмид, и почему сегодня для него – не праздник. Но самое главное, она понимала, что он тоже не хочет и не может сейчас говорить об этом. - Я знаю, что это запрещено – пожалуйста, не говори никому. Просто сейчас я уже не знаю, что мне нужно, а что нет, - Мэри взглянула ему в глаза, но не выдержала и отвела взгляд. Ей было стыдно за свою секундную слабость, при том намного сильнее чем можно было ожидать. Темная магия вызывала у неё отвращение почти на физическом уровне, но одновременно манила обещанием силы, которой хаффлпаффке так отчаянно не хватало. Так же как воли для того, чтобы отказаться от этого обещания полностью. Мэри подошла к дереву и осторожно погладила порез на его коре. Curo залечило его в считанные мгновения, но она все равно чувствовала себя виноватой, почти как раньше. Если бы она не знала как факт, что деревья, даже растущие в волшебных школах, не воспринимают человеческую речь, она бы обязательно извинилась, потому что она так же точно знала, что они умели воспринимать боль, пусть и иначе чем люди и животные. – П-прости. Просто я, мне...мне страшно снова оставаться безоружной. Понимаешь? Она очень надеялась, что он сможет понять, потому что если нет, то ей будет почти невозможно оправдать себя. - Прости, - Мэри и сама не очень понимала за что извиняется, для неё это было что-то из разряда рефлексов. - Обещаю, - она попыталась улыбнуться, но получилось не очень убедительно. – Готов?
Mio Lundgren: - Я никому не скажу, Мэри, все в порядке. Мио подошел ближе и в какой-то момент поймал себя на мысли, что ему хочется подойти к девушке, положить руки на плечи, успокоить ее, но он тут же себя одернул - можно было больше напугать, чем успокоить. Он наблюдал, как она исправляла свою ошибку, залечивая порез на дереве. - Я понимаю. Я знаю, каково это… Когда не то, что не можешь обороняться - ничего не можешь сделать. Но не стоит пользоваться их оружием. С одной стороны, в Темной Магии и нет ничего плохого, она очень сильная, но с другой стороны, именно из-за того, что она сильная, она опасна. Она слишком легко может поработить тебя. То, чем мы пользуемся обычно, ничуть не хуже, если действовать умело. Он отошел, демонстрируя готовность, и кивнул, доставая палочку из кармана. - Самое сложное начинается тогда, когда мы остаемся без палочки… Готова? Он не ждал ее ответа, сразу же бросая в нее заклинание. - Expelliarmus! Petrificus! Мио не хотел ранить Мариану ни в коем случае, потому не стал использовать что-то серьезное или опасное. - Или когда мы обездвижены…
Mariana Alistair: - Спасибо, - тихо поблагодарила хаффлпаффка, снова невольно взглянув на пострадавшее от её страха дерево. Не то чтобы она в действительности думала, что Мио будет «стучать» на неё, и не только потому что они были хорошими знакомыми, но и просто потому что это противоречило его натуре. Просто сейчас, когда прошел момент внезапного помешательства - иначе она описать свои действия не могла, ей было очень стыдно за свою слабость. - Я знаю...я читала, - тихо заметила Мэри, впервые за долгое время не испытывая желания развить свою мысль цитатами и отсылками к конкретным примерам, когда использовавшаяся в благих целях Темная магия оборачивалась разрушительной для магов. После произошедшего в марте она вообще меньше говорила, и реже, и все равно никак не могла отделаться от чувства, что именно из-за её говорливости, из-за вечных попыток обратить все – и страхи, и проблемы, и радости – в слова и логику и произошли те страшные события, хотя на уровне логики она понимала, что если бы не её знания и «не вовремя» сказанное слово, Гленда бы сейчас могла не ходить по этим коридорам, но увы логика и внутренне ощущения собственной фатальной слабости и никчемности имели мало общего. Мэри никогда не посещала дуэльного клуба, но она достаточно много знала о тактике ведения магического боя из книг, чтобы догадаться, что первым делом Мио будет атаковать, а значит, поскольку её рефлексов точно не хватит чтобы опередить его собственной атакой, значит надо защищаться. - Defendo, - она успела за мгновение до того, как её достигло заклинание противника. И тут же бросила в ответ свое: - Stupefy!
Mio Lundgren: Действительно, кому он объясняет такие элементарные вещи? Она куда умнее его и столько всего знает… Лундгрен вдруг вспомнил, с чего началось их более близкое общение - когда Мэри предложила ему помощь перед испытанием Турнира. Мио следил за тем, как Мариана использует заклинания, защищается и нападает в ответ, пока не оказался на полу, оглушенный слегка Stupefy. - Засмотрелся, - с улыбкой пояснил он свое падение. - Есть у вас, девушек, секретное оружие. Даже посильнее Темной Магии будет. Не вставая с пола, Лундгрен бросил в ответ Invertum Statim. Лежа, правда, вести подобный поединок было неудобно, да и опасно, так что через пару секунд он уже был на ногах снова. Он не был уверен, что подобная практика была сейчас действительно необходима Мариане, но она ничего не говорила, а начала еще до того, как он пришел… Он знал, что ему бы тогда не помогла никакая практика, потому что обездвиженный, лишенный палочки и способности говорить, ты не можешь ничего. Беспалочковая невербальная магия - это даже не высший пилотаж, это круче некуда.
Mariana Alistair: А вот вторую атаку Мио она предупредить уже не смогла. Мэри понимала, что он конечно ответит ей на её ступефай, но чувство времени подвело – её казалось, что ему понадобиться больше времени чтобы оправиться от удара. Да и слова его, что уж тут скрывать, сбили её с мыслей о дуэли, заставив не к месту вспомнить тот разговор с Вик, позабыть половину заклинаний и наверно почти все уместные слова и густо покраснеть. Так что ответный удар она заметила только когда он достиг её. - Ааай! – только и успела вскрикнуть девушка, неловка отлетая назад. В отличии от опытного квиддичиста и дуэлиста Лундгрена правильно падать Мэри не умела. Поэтому в первый момент столкновение с землей выбило из неё все мысли и чувства получше самого изысканного комплимента – осталось только ощущение острой, всеохватывающей, ослепляющей боли. Через мгновение боль не то чтобы отступила или ослабла, просто сконцентрировалась в нескольких очагах – левый локоть, бок, спина, правая щиколотка, однако тело и сознание хоть немного освободились от её власти. Кое-как поднявшись хотя бы из лежачего положения, Мэри увидела Мио и вспомнила о дуэли, все мысли о которой не пережили столкновения с землей. Хотя ей и не хотелось ничего делать, только лежать и ждать пока уйдет боль, откуда-то из глубины памяти возникла мысль, что сейчас, когда он считает её поверженной, самое лучшее время для контр-атаки. И даже неожиданно проснувшийся из обиды за боль гнев Мэри не удивил, лишь придал сил. Однако из она выбрала наиболее мирное из сонма атакующих заклинаний, среди которых преобладали далеко не безобидные чары. - Homo Eximate! – Мэри взмахнула палочкой в сторону своего соперника и негромко произнесла заклинание. И без сил повалилась назад - сидеть оказалось на порядок сложнее и больнее, чем лежать, свернувшись в клубочек.
Mio Lundgren: Вот теперь Лундгрен серьезно испугался, кинувшись к Мариане почти вслед за собственным заклинанием и ругая себя на чем свет стоит. - Мэри, ты в порядке? Мэри! Он тоже вовсе не ожидал сейчас ответа, намереваясь помочь девушке подняться, потому отлетел назад, со стоном врезаясь в стену. Было никак не вдохнуть, и на мгновение от оглушения или шока его словно парализовало, и тут Мио начал не на шутку паниковать. Забитые в самую глубь памяти воспоминания услужливо выстроились перед глазами. - Нет! По крайней мере, голос у него остался, а затем он вновь смог управлять своим телом. Лундгрен постарался отлепиться от стены, но тут же почувствовал боль – в затылке, плече и спине. - Мариана, ты можешь встать? Стоп. Не надо больше. Я не хочу тебя ранить. Я сейчас… Сейчас я помогу. Он все же поднялся, медленно и держась за голову, и побрел в сторону хаффлпаффки. Добрел и там опустился на колени. - Подожди, нет, не вставай. Где больно? Мио мягко взял Мариану за плечо.
Mariana Alistair: Даже если бы Мио не предупредил её, что дуэль закончена, Мэри все равно не смогла бы продолжать. Не потому, что она не могла держать палочку или забыла следующее заклинание, просто у неё вдруг пропало какое-либо желание атаковать или защищаться, когда она увидела как легко её волшебство бросило Мио об стену, словно он не имел ни веса, ни воли, ни значения в этом мире. - Нигде, - неожиданно солгала хаффлпаффка, и тут же сама удивилась как легко далась ей эта ложь. Острой боли действительно не было, но спина, локоть и щиколотка все так же безбожно садили, и от этого хотелось лишь вновь свернуться клубочком и забыться. Мэри понадобилось несколько мгновений, чтобы понять откуда же пришло это желание обмануть и успокоить – она же говорила это Уинни, когда их похитители решили, что немного курцио не повредит «товару». – Не беспокойся, все не так плохо. Просто это было, - «безумно больно», «словно на меня обрушился дракон», «как тогда», - неожиданно. Поборов себя Мэри все же присела. Мир попытался закружиться перед её глазами, но ей удалось успокоить его. - Извини за последнее, я...я не подумала - девушка неуверенно улыбнулась, - Плохой из меня дуэлянт получается.
Mio Lundgren: Мио помотал головой, поддерживая севшую хаффлпаффку за плечи и оказываясь близко-близко к ней. - Где болит? - повторил он, совершенно неудовлетворенный ответом. Он же знал, что ей больно. Хотя бы потому, что ему самому было больно - гудела голова и ныла шея, саднила спина. - Мэри, это ты меня прости. Дурацкая была идея с самого начала. Понятно ведь было, что закончится дело травмами. А я... вовсе не хочу делать тебе больно. Прозвучало это вроде бы и просто, но в то же время и как те самые вечные клятвы. Мио сам не знал, почему эту девочку ему хочется опекать, но и правда хотелось. Он встряхнул палочкой, будто сбивая с нее боевой атакующий дух, и собрался применять обезболивающие заклинания. - Показывай, где больно. Или дойдем до Больничного Крыла? Давай-ка я тебя донесу. Он осторожно, но крепко взял девушку за плечо, а второй рукой подхватил под колени, нависая над Марианой и готовясь поднять ее на руках. Несмотря на то, что они давно не общались, а до того толком общались лишь несколько раз, Лундгрен чувствовал себя рядом с хаффлпаффкой на удивление спокойно и привычно, будто знал ее лет сто. Конечно, это была не Гайка, но у Мэри тоже теперь кое-что было, будто бы они были из одного тайного общества - общества людей, которые пережили что-то довольно серьезное.
Mariana Alistair: Мэри хотела было возразить, что у неё действительно нигде не болит, и что она вполне в состоянии сама идти, но стоило ей взглянуть в лицо Мио как желание обманывать и его, и себя – ведь понимала же, что из этого двора она еще не скоро сможет сама не только уйти, но даже уползти. Мио она могла довериться, не боясь осуждения или насмешки. Гриффиндорец, не смотря на свой взрывной характер, был безнадежно честен, намного честнее её самой, и столь же безнадежно благороден, не смотря на то, что наверно он сам был посмеялся или смутился над использованием такого старомодного слова применительно к нему. - Локоть, - она поморщилась, слишком резко двинув раненной рукой, - и щиколотка. Правая. Ты сам как? Я ведь тебя сильно...задела? Про спину Мэри решила все же умолчать: не зачем чересчур пугать Мио. Спина – это слишком серьёзно для простого заклинания, лучше показывать её колдомедику без какого-либо дополнительного воздействия, иначе он может ошибиться с диагнозом. - Я знаю, что ты не хочешь делать мне больно, - Мэри очень не хотелось, чтобы в воздухе повисло невысказанное «я знаю как выглядят люди, которые хотят», но похоже ей это не очень удалось. Сглотнув комок в горле, она продолжила, - Не вини себя, я первая начала. И хотя это наверно звучит не очень убедительно, я представляла себя чем это кончится. Ну, примерно представляла. Но я точно знала, что ты не будешь использовать ничего действительно опасного даже если увлечешься.
Mio Lundgren: - Но, похоже, я все-таки увлекся, - виновато проговорил Лундгрен, поднимая Мариану на руки. Пытаясь поднять, так как, как только он сделал рывок вверх, спина тут же отозвалась нехилым спазмом, и он чуть не уронил девушку вовсе. - Ой-ой, поспешил, прости. Мио опустил хаффлпаффку обратно, только теперь уже не на пол, а к себе на колени и продолжал прижимать руками к груди. В какой-то момент он поймал себя на том, что даже будто бы укачивает слегка Мариану. Продолжая поддерживать ее, он достал палочку вновь из кармана, куда успел ее уже запрятать. За палочкой со своего возвращения в мир живых и двигающихся, а также говорящих людей Лундгрен следил строго и с ней не расставался более. Он вообще часто был настороже, ожидая опасностей за каждым углом. Параноик, что сказать. - Давай-ка обезболим для начала, и я осторожно осмотрю, а там переправим тебя в Больничное Крыло заклинанием. Ты вовсе не тяжелая, просто... Я спиной приложился о стену здорово. Неудачно приземлился. А еще ведь квиддитчист. Он постарался сейчас говорить так, чтобы Мэри не винила себя в том, что у него спина болит. - Analgeo. Лундгрен притянул к себе ногу Марианы поближе, чтобы осмотреть. Нога наливалась крупной гематомой, да и с локтем, наверное, было то же самое. Из собственных ощущений он понимал, что шишка у него будет на затылке, приличная, а на плече и спине он здорово содрал кожу дополнительно к боли и будущим синякам. - Странные мы с тобой. Все в Хогсмид пошли веселиться, а мы тут друг друга калечим. Хотя и в Хогсмиде... можно покалечиться... В следующий раз, чур, только на траве. Или в воде. Мокро, зато не больно. Ты, кстати, еще пробовала летать сама? Можно как-нибудь повторить нашу зимнюю прогулку. Увидь их кто со стороны, слухов потом, наверное, не оберешься, вот только сам Лундгрен сейчас себя не чувствовал никак особенно. Ну, подумаешь, сидит у тебя на коленях симпатичная девушка. Да может у него каждый день девушки на коленях сидят! Он же чемпион Хогвартса, боггарт дери. Хотя и хорошо, что не сидят. Так никаких коленей не напасешься на этих девиц.
Mariana Alistair: На коленях гриффиндорца оказалось удивительно удобно – и спокойно. Словно для неё было совершенно естественно вот так сидеть, чуть приобняв его за шею для устойчивости, и устало наблюдать как он осматривает уродливый синяк у ней на щиколотке. Странно, но если – видимо удар оказался сильнее чем она думала, на время выбив из неё не только дух, но и страх. - Наверно потом что для нас все это, - Мариана рассеяно взмахнула палочкой в качестве иллюстрации к тому, что она имеет в видут под «это», - уже не игрушки. Все же когда были нападения на школу – и в прошлом году, в Х-Хогсмиде, и в этом, рядом всегда были взрослые, готовые если не защитить, то хотя бы помочь сразу после. А мы...мы были одни против нашего зла. И ведь в будущем будет только так – только ты и твои проблему, и нет рядом декана или профессора, который поддержит и поможет. Ты знаешь, что по мнению Реана Маткиеса именно способность отделять себя от своей социальной группы является основным признаком взросления? Мэри вспомнила их совместный урок и улыбнулась: это казалось очень далеким, пусть и счастливым воспоминанием из какой-то совсем иной жизни. - Я х-хотела, правда очень хотела, но не решилась, - улыбка Мэри стала совсем грустной и теперь больше походила на гримасу. – Я слишком большая трусиха и слишком берегу свою шкуру. Мэри окончательно загрустила. Воспоминания о том, что произошло в том подвале давили на неё, лишая сна ночь и покоя – днем. Порой ей казалось, что она видела тень той женщины, что пытала Джека, совсем рядом, повернешься слишком быстро – и она уже здесь. Порой хаффлпаффке начинало казаться, что она сходит с ума. Она понимала, что надо было выговориться, но Мэри боялась кому-либо признаться – в лучшем случае её ждало непонимание и болезненная жалость, в худшем – ненависть и гнев. Однако почему-то ей казалось что с Мио, честным и верным Мио, все будет по другом. Может потому что он тоже прошел через ад? - Мио, ты можешь хранить секрет? А то мне надо кому-то рассказать.
Mio Lundgren: Мио совершенно ничего не знал про Реана Маткиеса и в очередной раз подивился образованности хаффлпаффки. Как столько информации помещалось в ее голове, оставалось для него загадкой. - Я не уверен. То есть, наверное, твой этот умный дядя прав, но я не уверен, что я взрослый. Знаешь, моя мать выбрала мне имя из сказки. Там был такой принц, Мио, и он жил в сказочной стране. Хотя, ты, наверное, знаешь сама… Лундгрен не был уверен, что Астрид Линдгрен стояла на полках тех библиотек, что находились в голове у Марианы, но, в конце концов, она ведь все знает. - Я думаю, он никогда не повзрослел. И я тоже никогда не хотел. А теперь и тем более не хочу, когда это значит, что ты должен остаться совсем один. И взрослые странные, к тому же. Он виновато улыбнулся, как бы говоря "прости, что тебя разочаровываю". А затем улыбнулся уже просто в ответ на признание девушки. - Ты не трусиха, Мэри, перестань. Уж ты-то точно не трусиха. Просто у тебя все в порядке с инстинктом самосохранения. Но мы можем как-нибудь еще вместе полетать, если захочешь. Она начала съезжать с его коленей, и он прижал ее к себе покрепче. Не хотелось ему, чтобы Мэри грустила, но и веселить он как-то разучился, да и не помнил, чтобы хорошо умел раньше. - Хоть я и не взрослый, но секреты хранить умею хорошо. Так что, рассказывай, я внимательно слушаю. Теперь улыбка стала поддерживающей и теплой и крепче обнимать Мэри было уже, пожалуй, неприлично.
Mariana Alistair: - Знаю, - и вновь настоящая улыбка промелькнула на губах Мэри. Она не стала уточнять, что книжку про волшебного принца она прочитала только потому что главного героя звали так же как Мио. Она хотела было добавить: «А вот Патриция Мэллинг...», но в последний момент осеклась. Если она хотела быть честной с Мио, чтобы он ей доверял а ведь она хотела, очень хотела, то надо было начинать и говорить за себя, а не за других. – Я согласна с тобой: я тоже не хочу взрослеть чтобы остаться в одиночестве, это слишком страшно, и слишком грустно. Я не думаю, что люди должны быть одни. Мэри не сомневалась в том, что Мио согласится выслушать её и сумеет сохранить то, что она скажет в тайне. Не смотря на то, что их вряд ли можно было назвать близкими друзьями, ей все равно казалось, что она знала его сто лет и могла без страха довериться ему – такой уж он был человека. Нет, Мио Мэри доверяла без оглядки, не верила она себе. - Когда мы были... – она сглотнула, пытаясь сдержать подступающую тошноту и панику, накатывающую на неё при воспоминаниях о произошедшем, - там, нас не просто держали в подвале. Т-там были люди, которые нас захватили, Пожиратели. И они, - она снова запнулась, но, собрав все силы, заставила себя продолжать, - они пытали Джека, они...они хотели его убить, и мы с Уинни ничего не могли поделать. Нам они ничего не делали, но от этого было только хуже, - Мэри потерянно смотрела на противоположную стену, переживая те ужасные дни. - И я...я предложила им сделку. Это был единственный выход – так мне казалось тогда. Я заключила с ними Нерушимую Клятву. Мы с Уинни. Мы продались Пожирателям. Мэри сама не заметила как начала плакать, лишь в какой-то момент с легким удивлением заметила, что слезы совсем застилают взгляд. Но наверно так было лучше, потому что смотреть в глаза Мио она сейчас не смогла бы.
Mio Lundgren: Мио был рад, что обнимал девушку, потому что дрожала она как осиновый лист, хотя вовсе не было холодно. Он понимал, что сейчас последует признание, по сравнению с которым, скорее всего, то, что ему досталось - плевое дело. Он внутренне приготовился, сам не зная, к чему. К тому, наверное, чтобы выловить Мариану в нужный момент из того, во что она собиралась погрузиться, потому что если не выплыть вовремя - это еще хуже, чем когда все это происходило на самом деле. Он сцепил зубы, слушал и ждал, терпеливо ждал, когда надо будет поймать, как ждут обычно паса на квиддитчном поле охотники, чтобы затем ринуться к воротам. Он молчал очень недолго, чтобы не оставлять ее одну с воспоминаниями в тишине. - Мэри, - мягко начал он, не спеша, чтобы успеть придумать, что говорить дальше. - Ты ведь сама говоришь, что это был единственный выход. Вы ведь там были одни, никто не приходил на помощь. А ты... Ты сделала хоть что-то, чтобы всех спасти. И... Я не знаю, что ты пообещала им, но вряд ли это ценнее жизни Джека и Уинни? Мио гладил Мариану по плечу, очень осторожно, и не хотел, чтобы она плакала, но понимал, что лучше пусть плачет. Он понимал также, что обещано Пожирателям было что-то весьма серьезное, иначе она не переживала бы так.
Mariana Alistair: Мэри очень хотелось остановиться. Сдержать наконец эти слезы, извиниться, снова и снова извиняться, а потом сбежать и надеяться, что Мио сможет как и она делать вид, что ничего не произошло, на как бы она не старалась, у неё не получалось. - Не знаю, я должна была придумать, но я ухватилась за первое решение, и теперь мне кажется я и не могу придумать ничего лучше. М-мы поклялись выполнять в-все их приказы, если это не навредит нам или Д-джеку. Это не на один раз, это теперь навсегда. Понимаешь, если я снова встречу эту женщину, и она, ну, прикажет мне убить первого встречного, я не смогу отказаться. А если не первого встречного? Если это будешь ты? Или Мафа? Или кто-то из важных гостей школы? Меня ведь никто не будет бояться, никто не станет подозревать? – слезы с новой силой полились по щекам Хаффлпаффки, а она все продолжала говорить. – Это как тогда было с Глендой. Я помогла ей, но это т-так противно, что порой мне кажется что мне не следовало вмешиваться. Темная магия – это самое отвратительное, с чем мне приходилось иметь дело, но я не могла придумать другого выхода. И потому теперь я сама себе отвратительна. Мэри наконец удалось немного успокоиться, но не сил для того, чтобы отказаться от поддержки, каким бы малодушным ей это не казалось, у неё пока не было. Может через мгновение или через минуту, но не сейчас, когда чужое живое тепло кажется единственным, что удерживает её от новой истерики. - Зачем я читала все эти книги, если я не могу придумать решение, которое не будет потенциально еще опасней? – Мэри безрадостно усмехнулась. – Слабая, глупая трусиха.
Mio Lundgren: До Лундгрена не сразу дошел весь смысл сказанного Марианой, и он довольно долго молчал, сначала осознавая, а затем подбирая слова. Непреложный Обет, она дала Пожирателям Непреложный Обет. И... Мио вовсе не считал ее предательницей, потому что не делил мир на черное и белое. Цена высока и опасна, но жизнь все равно ценнее. - Ты была не одна и думала о Джеке и Уинни, пыталась их спасти, - проговорил он наконец. - Ты сделала то, что на тот момент казалось правильным. Ты молодец, Мэри, потому что благодаря тебе Джек жив. Ты ничего не могла поделать больше. Я знаю, каково это. Но от меня тогда не зависела ничья жизнь, даже моя собственная. Он сжал ее, все еще успокаивая, погладил по плечу, прижал к себе. Мио не знал, что делать, честно говоря, как и всегда, потому что вообще плохо знал, что делать с другими людьми. Он привык доводить до слез, а не успокаивать. - Ты не будешь виновата. Если это произойдет, ты не будешь виновата, будет она. Он очень боялся, что его слова сейчас ничего не значат, что не заставят ее чувствовать себя легче, что это теперь с ней навсегда, и это не забрать. - Ты не должна позволять этому подчинить себя, слышишь? Ты светлый маг, Мэри, ты хороший, добрый и смелый человек, потому что ты не побоялась заплатить такую цену. Я вот теперь знаю твой секрет, и ты мне вовсе не отвратительна. Ты хороший друг. Замечательный друг. Он лихорадочно искал выход для нее теперь, но подозревал, что не найдет, что это аукнется в будущем, а они будут иметь дело с последствиями. Но это все неважно, сейчас неважно.
Mariana Alistair: Мэри только покачала головой. Она сама много раз повторяла себе то, что сейчас говорил Мио – что у неё не было другого выхода, что то, что она сделала было лучшим выходом из этой со всех сторон дрянной ситуации, что тем самым она спасла не только собственную никчемную шкуру, но еще и Джека и Уинни, а это значило очень многое. Но если тогда эти слова звучали как пустые отговорки, то сейчас, когда он произносил их, она почти могла поверить, потому что верил он. - С-спасибо. Ты даже не представляешь, как мне важно то, что ты говоришь. Спасибо, что т-ты веришь в меня, - Мэри улыбнулась, искренне, но очень грустно, потому что за этой улыбкой скрывалось то, что она не решилась сказать вслух: «если ты веришь в меня, то у меня хватит сил чтобы отказать такому приказу, хотя это будет стоить мне жизни». Пусть Пожиратели отняли у неё власть над собственными решениями, но власть над собственной жизнью и тем, какой она хочет её пожить им не забрать. Уж лучше умереть светлым магом, верной себе и тому, во что она верила, чем всю жизнь пытаться убедить себя, что чужая кровь на руках – неё её вина. Но Мио об этом знать не следовало, потому что Мэри отчетливо понимала, что его такое решение не обрадует. Страх и ненависть, душившие её все эти недели, медленно отступали, возвращая способность мыслить и воспринимать окружающую реальность. Только сейчас к ней пришло осознание того, что она вообще-то уже добрую дюжину минут сидит на коленях в общем-то мало знакомого молодого человека, обнимается с ним и совершенно неуместно плачется ему в жилетку, точнее в рубашку, которая от этих слез вполне буквально намокла. А если их кто-нибудь увидит? А если их кто-нибудь увидит и что-нибудь подумает?! - Эм, знаешь, я думаю я м-м-могу уже встать, - девушка неловко отодвинулась, чуть не упала, но в последний момент сумела удержать равновесие и кое-как встать, хотя от боли в ноге - И з-знаешь, я хотела тебя кое о чем спросить? Мэри очень надеялась, что благоприобретенный намек на уверенность в себе не улетучится в последний момент, но на всякий случай предпочла сконцентрировать свое внимание не на Мио, а на камнях у них под ногами.
Mio Lundgren: - Хоть кто-то в кого-то должен верить. Хотя бы кто-то один, - пробормотал Мио неловко. За последний год в него вдруг стало верить столько людей, что становилось страшно. Раньше было проще, когда всем было плевать на него, когда его не любили – люди говорили с ним, только когда ему хотелось. А тут друзья, приятели, те, кому не всё равно. Хотя у него всегда была Гайка, и это было хорошо, и позволяло продираться сквозь всё. А у Мэри, интересно, есть кто-нибудь вроде Фэй? Настоящий друг, единственный и настоящий? Конечно, он бы не спросил. Мало ли, что она ответит. Когда Марианна начала вставать, Лундгрену даже стало жалко – вместе с ней ушло тепло и… сначала он вообще испугался, что что-то сделал не так. Сам он поднялся следом, хоть это и не прошло безболезненно. - Нам всё равно нужно в Больничное Крыло, - твердо сказал он, протягивая ей руку. – Ты сможешь идти? Он вдруг осознал с глупой улыбкой, что ему хотелось бы ее понести на руках, чтобы продолжать быть рыцарем в сверкающих доспехах, нужным и сильным. Дементорова спина… - О чём ты хотела спросить?
полная версия страницы