Форум » Архив «Lumiere-77» » Молчание ягнят » Ответить

Молчание ягнят

Yael Ronen: Время: лето 1978 Место: Азкабан Участники: Armand Bechet, Yael Ronen Некогда сильным аврорам мира сего разбираться с каким-то странным иностранцем, который вытворяет странные вещи даже в своей камере в Азкабане. Вот и послали стажерку.

Ответов - 44, стр: 1 2 3 All

Armand Bechet: Дикая пляска была похожа на дикую любовь, и чего бы там ни хотел с самого начала Беше, у него хватило бы сил. Сейчас в нём не было и тени той слабости что он, казалось, так ненадёжно скрывал. "Оно" не заканчивалось, и ритм движения шамана набирал власть, брал в руки судьбы и поступки, и заливал всё закатным янтарём. Арман сдул с ладони в сторону Яэль тут же сгоревший в воздухе волос, и воздух как будто действительно обрёл плотность. Им можно было дышать, но он хватал руки кандалами. И в следующую секунду на голову женщины с силой опустилась подхваченная в танце бутылка "хорошего" рома. - Вот кровь для вас, вот ром для вас, - торжественно закончил Беше, почему-то на английском, и поглядел на оставшуюся в руке "розочку", а потом - на упавшего аврора. - Будет болеть голова, - констатировал он, удостоверившись, что боги не стали его обманывать, и крепости черепа Яэль хватило. Без усилий он встал, отбрасывая палочку носком ботинка в дальний угол. Огонь погас в ту же секунду, более не поддерживаемый ничем. Спокойно отбросив стекляшку в том же направлении, Арман без суеты, но быстро поднял своё "вещественное доказательство" и без видимых усилий сорвал пробку. Серебристая густая субстанция была приятнее на вкус, чем он ожидал. Пожалуй, среди людей был бы спрос, не следуй за удовольствием вечное проклятие. Но разве беспокоит оно того, кто уже проклят? Он пил до последней капли, а после закурил, за неимением лучшего просто откусив кончик сигары. Осталось только выдохнуть ароматный дым и лечь, закинув руку за голову. Ни добивать аврора, ни бежать он не собирался. Наверняка кто-то примчится на тревогу защитных заклинаний уже через несколько минут.

Yael Ronen: Было тяжело дышать, особенно, когда воздух стал гуще, но потом дышать и вовсе не надо было, когда на ее череп обрушилась порция крепкого и тяжелого стекла. Патронус тут же пропал, но в нем все равно не было надобности. Хотя Ронэн была бы не против, если бы он остался. Ее трясли чьи-то руки и чей-то громкий голос разрывал голову: "Мисс Ронэн! Мисс Ронэн!" Она открыла глаза. Осмотрела камеру, посмотрела на узника, довольного жизнью, и словно наяву услышала хор голосов Муди и Крауча. Ее уволят, она была почти уверена, за эту самодеятельность стажера уволят. - Что случилось, мисс Ронэн? Что здесь произошло? Отпустив ее, аврор прошел по направлению к креолу, но она поспешила сквозь боль в голове бросить ему в спину: - Стойте! Я беру на себя полную ответственность за то, что здесь произошло. "Что бы ни произошло", - додумала она про себя. С трудом Яэль встала, опираясь на стену, понимая, что, наверное, придётся в Мунго, ибо нельзя домой в таком состоянии. - Оставьте нас, пожалуйста, мне нужно сказать мсье Беше еще кое-что. Пожалуйста. Всё будет хорошо. Аврор не слишком доверчиво посмотрел на нее и остался стоять в дверях, так и не выйдя. А Яэль подошла поближе, посмотрела еще раз на Армана Беше. Она могла бы многое сказать ему, но не говорила, потому что знала, что, по сути, виновата сама. Нечего доверять преступникам. - Это всё? Вы выполнили свою часть? Если Вы меня обманули, Арман, я лично позабочусь о том, чтобы один из дементоров Азкабана не покидал этой камеры до исполнения Вашего приговора. Она забрала свою палочку, убрала в карман, нащупывая там плитку шоколада, которую вытащила и положила рядом с креолом. - Вам это пригодится.

Armand Bechet: Его даже не пригвоздили к месту Петрификусом. Лежащий человек, тем более, развалившийся в позе туриста на пляже, ни у кого не вызывает опасений, даже если он только разбил голову одной хорошей женщине. Самое опасное из всех заблуждений, но в этот раз оно не ударило по прибежавшему на зов тревоги аврору. Арман Беше на него даже не посмотрел, найдя в потолке более приятный объект внимания. Лениво потягивая выторгованную сигару, Беше увлечённо дымил, и изгибы дымных клубов в закатном свете отсвечивали. Почему-то - голубым. И чем дальше, тем более механическим было движение его правой руки, тем меньше удовольствия это приносило креолу. Ещё немного, и дым его тоже перестал занимать. На приблизившуюся Ронэн он поначалу вообще внимание не обратил. Ей пришлось проговорить всю свою речь до конца, задать все вопросы, и даже проявить эту удивительную светлую добродетель... которую шаман всё равно не оценил. Повернув к ней лицо, креол с редким умиротворением, но без единого проблеска интереса долго смотрел ей в глаза. - Oui, - наконец, сказал он, выдыхая тонкую чуть фосфоресцирующую струйку дыма. И вернулся к созерцанию потолка. После того он больше не говорил до самого исполнения приговора. Благо, после столь откровенного нападения на аврора, дело пошло так, будто кто-то, наконец, сменил ему насквозь проржавевшие колёса. Креол не врал, странных случаев после этого было не больше, чем могла преподнести набравшая ход война. Франция отступилась от прав забрать узника Азкабана, остатки крови единорога в той бутыли, что стащила для него Яэль из Министерства, перевесила все недоговорённости. Ждать было больше некому и некого. Но дементор, отправившийся исполнять постановление Визенгамота долго колебался прежде, чем прижаться к осуждённому, не проявлявшего к этому процессу ровным счётом никакого интереса. У дома Яэль Ронэн с этого дня часто стал появляться большой чёрный кот с ехиднейшим взглядом тайного агента британской внутренней разведки. И появлялся рядом так или иначе не реже раза в пару месяцев ещё много лет.


Yael Ronen: Яэль была рада, что ей не пришлось договариваться, чтобы дементоры дежурили прямо в камере Армана Беше. И она долго еще вспоминала тот странный день, полный ее глупых ошибок. Да, получила по первое число от всего начальства, но ее так и не уволили, дали только небольшой отпуск - подумать над своим поведением и осторожностью, а потом долго учили вести допросы, хотя она так их и не полюбила. В день исполнения приговора креолу Ронэн не испытывала ни малейшего ощущения торжества справедливости. Торжество закона - да, но оно редко приносило радость. Она не могла сказать, что хороший человек умер, но умер человек, это точно. Яэль не раз прочитала подробности дела Роулов потом, пообещав себе больше никогда не спешить с суждениями и не принимать на веру мнение других, а думать самой. Черный кот, сидящий на тротуаре около ее дома несколько дней спустя, казалось, смотрел прямо на нее, когда она подходила, и Эль даже остановилась, а через некоторое время, выглянув в окно и увидев, что кот всё ещё там, вышла с миской молока. Как бы смешно это ни звучало, выражение морды этого кота было знакомым и весьма нахальным, но она всё равно протянула руку и почесала у него за ухом.



полная версия страницы