Форум » Архив «Lumiere-77» » Молчание ягнят » Ответить
Молчание ягнят
Yael Ronen: Время: лето 1978 Место: Азкабан Участники: Armand Bechet, Yael Ronen Некогда сильным аврорам мира сего разбираться с каким-то странным иностранцем, который вытворяет странные вещи даже в своей камере в Азкабане. Вот и послали стажерку.
Ответов - 44, стр:
1 2 3 All
Armand Bechet: Каждая бумага тянула за собой десяток других, и отсутствие любой из этого десятка затягивало судебный процесс ещё на день, на неделю, и дальше. Министерство Франции считало, что шаман должен быть передан на родину, англичане ссылались на военное положение и настаивали на немедленном вынесении приговора. И всё равно были вынуждены тянуть эту бумажную волокиту, отягощённую постоянным давлением извне. Разговоры вполголоса о том, что дело проклято, начались всего через неделю после ареста Армана Беше. Секретарь попала в Мунго с серьёзным отравлением, - отдел борьбы с неправомочным использованием магии до сих пор силился понять чем же таким поливал свой чудесный картофель бывший герболог и как много своих овощей он уже успел продать, - бумаги, находившиеся в её ведении бесследно исчезли, судья оказался беспробудно пьян... Шла война, никому не было дела до странностей. Людям, так или иначе причастным к судебному процессу, страшно, нечеловечески невезло, но по-настоящему на это обратили внимание только когда одного из них убил магл. На чьих плечах этот несчастный пробрался в Котёл, после выяснили, но крышу у никогда не верившего в магию человека снесло в достаточной степени, чтобы озвереть. Семья Беше не рассматривалась как виновники, хотя бы потому что добраться до них британскому правительству было просто нереально. Шарль Беше ограничился холодным уведомлением, что Арман Беше - совершеннолетний волшебник и сам несёт ответственность за все свои действия, и никому из домашних не позволил пересечь Ла-Манш. А Арман Беше ждал суда в Азкабане. Без палочки и без надежд. Надежды не выживают рядом с дементорами.
Yael Ronen: Перечитывая обстоятельства дела, Яэль Ронэн припоминала Армана Беше весьма смутно. Хоть и немного времени прошло с тех пор, но все же последний шанс видеть его у нее был еще осенью, да и не сказать, чтобы она обратила на него внимание. Возможно, зря, потому что вот как всё закончилось. Он за решеткой, кучка трупов, а ей поручено выяснить, почему кучка трупов растет, несмотря на то, что шармбатонец за решеткой. Странные обстоятельства, сопровождавшие судебный процесс, наконец-то всех заинтересовали, правда, все же недостаточно сильно, чтобы полноценно заняться ими. Для галочки к обвиняемому отправили стажера, молодую мать с двумя детьми, которая вышла на работу, дабы окончательно не озвереть в четырех стенах и дабы заработать для крошек денег на игрушки, пеленки и молочные смеси. Странная штука жизнь. В Азкабан вот только совсем не хотелось, но пришлось. Она не бывала здесь еще ни разу, и все печали и горести тяжким грузом придавили плечи, и даже мысли о любимых детях здесь не спасали. Пустота, здесь повсюду царила пустота, и коридоры, и камеры казались уж слишком большими. Несмотря на всю предполагаемую опасность преступника, ее пустили в камеру. Конечно у нее ведь палочка, а у него нет. Она ведь аврор, а он нет. А то, что он убил кучку народа - а так, мелочи. - Мсье Беше, я сотрудник Аврориата Яэль Ронэн. Я задам Вам несколько вопросов касательно судебного процесса. Пока Эль говорила, она внимательно осматривала камеру в поисках странностей и потенциальных опасностей. - Но, для начала, может, Вам есть, что мне рассказать? Или у Вас есть какие-то вопросы? Вам что-нибудь нужно? В камере... всё в порядке? Ронэн пока стояла, хоть и предполагала, что разговор быстрым не будет. Но сесть она всегда успеет.
Armand Bechet: Ради такого редкого явления как посетитель Арман расщедрился на калеченное подобие радушной улыбочки. В то время, пока судьи выясняли что ещё подписать для французского магического правительства, чтобы с чистой совестью приговорить чернокнижника и убийцу к Поцелую, его даже дементоры навещали редко, и лишь для того, чтобы не дать ему умереть от голода. Не положено раньше времени, видите ли. Оперевшись спиной на добротную каменную кладку толстенной стены, Беше неспеша осмотрел аврора, начиная от простых туфель на низком каблучке до потускневших тёмных волос и обратно, до лица. Прищурившись, креол стянул улыбочку на сторону, превращая её в ничего хорошего не предвещающую ухмылку. У аврора было знакомое лицо неполного состава женского батальона службы безопасности Хогвартса, как говорил Рихтенберг. - Есть, - взгляд Беше переместился ещё ниже, и серая мантия его нехитрым мысленным манипуляциям не мешала, в отличие от стерегущего за дверью дементора. - Тебя сюда отп'равили в назидание или в наказание? Неспешно расправив рукава форменной шелковой голубой рубашки, не сводя неприятного взгляда с аврора, Арман продолжил рассуждения, очевидно не собираясь говорить то, что от него ожидалось. - Или в ваша ст'рана настолько плохо, что la famme болльше ве'рно ве'рнётся к семье из Азкабан, чем оттуда, где твои коллеги?
Yael Ronen: Яэль и не ожидала мгновенных ответов на еще не заданные вопросы — вряд ли бы француз... нет, не француз, креол, как ей объясняли, выдал бы их сам. В ответ на колкий взгляд Беше она смотрела спокойно, по крайней мере, сохраняла спокойствие внешне. Внутренне она, конечно, ожидала подвоха. - Время такое. Все и так заняты, а тут еще приезжают чужаки и начинают убивать всех направо и налево пачками. Так что, кого прислали, того и прислали. Это все же Азкабан, а не поле боя. Хотя Вы-то как раз неплохо стараетесь показать нам, что и здесь не так уж безопасно. В Азкабане преступники не колдуют, Арман, потому что у них нет палочек. Но Вам, похоже, палочка и не нужна... Специализируетесь на порчах и сглазах? Или нас всех просто накрыла волна невезения? Зря ее послали, потому что в допросах она никогда хороша не была. Не умела задавать нужные вопросы в нужное время. Просто говорила, просто немного осторожнее, чем обычно. Но иногда именно это и работало — люди и правда начинали думать, что с ними просто разговаривают, расслаблялись и выдавали нужную информацию. Нет, сейчас, естественно, не тот случай.
Armand Bechet: Странно, что её прислали. После высокого львиноподобного аврора, после Крауча с его сывороткой правды - молодая мать с тихим голосом заботливого доктора. Она даже Патронуса не стала вызывать, хотя гнетущее действие дементоров на неё распространялось в полной мере. Что это было: изощрённое самобичивание или полное смирение с безысходностью? То есть, ладно, что это было: попытка показать вместо кнута пряник, сочувствие вместо агрессии? Или у них действительно не было выбора. - У тебя есть палочка. Но ты тоже не колдуешь, - вместо ответа улыбнулся Арман. - Уме'р только те, кто заслужил сме'рть. Азкабан резко обозначил череп под смуглой кожей креола, превратил глаза в тёмные провалы, но страдание и отчаяние обходили его стороной. Он не был усталым от отчаяния узником, он ждал не конца. Но что-то он ждал.
Yael Ronen: Становилось все тяжелее стоять, словно на плечи разом давили все горести и печали. И Яэль присела, на самый краешек каменного выступа, что здесь имелся. Странное это было место - камень снаружи, камень внутри. И тени. Заключенные же напоминали живых мертвецов, и от этого было не легче. - Я смогу колдовать, когда захочу, - ответила она все так же негромко. - Как и Вы, Арман. Рука уже тянулась к палочке, но Ронэн пока хватало силы воли потерпеть еще немного. Тень за дверью ощущалась даже внутри камеры. Как они здесь находятся все время, заключенные? И не легче ли быстрее принять поцелуй дементора, чем оттягивать этот момент, особенно, когда ясно, что смерть неизбежна? - Кто вы такой, чтобы решать, кто заслужил смерть? И чем заслужили смерть сотрудники Визенгамота? "И как Вы это делаете?" - добавила она про себя. - "Или чьими руками?"
Armand Bechet: Беше не стал разочаровывать молодую женщину. Она была такой трогательной, полагала себя сильной, когда позволяла стражам пить себя. Такая жертвенная глупость светлых. Тюрьма не отучила Армана Беше делать выводы, сразу выбирая из множества предположений что-то одно. Тюрьма не заставила его думать о тех, что считали себя светлыми, серьёзнее. В конце концов, он мог себе не менять свои суждения. - Ты читала мою исто'рию. Ты думаешь, они не заслужили своей участи? Ты станешь наблюдать, когда кто-то заставит к'ричать твою дочь? Арман улыбался, но ровно с тем же успехом он мог исподлобья прожигать взглядом дыры в стоящей над ним женщине. От угла излома губ его взгляд легче не становился. И он поймал то, что хотел. - Асскажи мне про неё. О своей дочь. Охарактеризовать это просьбой не хватило бы участия даже у Дамблдора.
Yael Ronen: Она читала историю, конечно. И много думала, пока пришло время отправляться сюда. И когда она выйдет отсюда, не отправится домой сразу, потому что, наверное, порядком напугает детей. От слов бывшего шармбатонца ей стало совсем плохо и, вынув палочку, она все же вызвала Патронуса, который стоял теперь и смотрел на нее с какой-то печалью – большая и добрая лошадь с рогом на лбу – совершенно нереальная в этих стенах. Зато получилось наконец вдохнуть в полную силу. - Заслужили, наверное. Не мне судить. Но каждый мститель знает, что он проливает кровь за кровь и совершает убийство, за которое должен заплатить свою цену. Вы не считаете себя виновным? Поэтому пытаетесь бороться с правосудием, оттягивать неизбежное и мешать следствию? Яэль не понимала, причем здесь ее дочь, которой и года не было еще. Стоп. - Дочь? Кто Вам сказал, что у меня есть дочь? Она постаралась спросить так, будто вопрос его был полной чушью, будто Ноа не ждала дома и вовсе ее не было. И Элфина тоже, на всякий случай. Кто он такой, этот Арман Беше? На всякий же случай, она призвала все свои умения в окклюменции.
Armand Bechet: Арман довольно улыбнулся и кивнул на Патронуса. Легилименция не была нужна, когда ответов ровно столько, сколько их можно прочесть на лице собеседника. И нет ничего проще, чем заставить двигаться лицо матери. Та мать, что сможет себе позволить оставлять ребёнка в одиночестве, не следуя за ним мыслями в какой бы безопасности он ни был, не будет аврором. - Он сказал, - креол указал на непарнокопытное, с нескрываемым удовольствием рассматривая дивное создание. Этот не был напуган и не был мёртв. Не был и жив, но его нарисованная светом печаль была приятнее чем ужас пленённого зверя. Потом Арман перевёл ставший куда более похожим на человеческий взгляд на Яэль. Он точно так же чувствовал гнёт присутствия дементоров. И точно так же почувствовал облегчение от присутствия Защитника, пусть и чужого. - Ты видишь? Ты не хочешь судить ме'рзавца, потому что его здесь не было, но ты знаешь как судить меня. Тебе гово'рит как думать и что делать Министе'рство. Твоё лицо на'рисовано. Ты п'росто куколка из т'ряпки и соломы. Последнее Арман проговорил будто бы с нежностью, но тут же повернул от снисхождения к укоризне. - Ты не отвечаешь на мой воп'рос. Тогда и я не буду тоже.
Yael Ronen: Яэль чувствовала, как проигрывает этому креолу, как он оказывается на шаг впереди, прямо в ее мыслях. Он стал выглядеть человечнее в легком свете ее Патронуса, но не стал человечнее казаться. Нет, не потому что убил, а потому что… Странная была его магия, непонятная, неизвестная и опасная. - Он уже мертв. Некого теперь судить. Если бы Вы не поспешили с приговором, а обратились к властям, его бы судили тоже, он сидел бы сейчас в такой камере, а не Вы Арман. Ваше правосудие лучше? Что делать Министерство мне говорит, да, это моя работа, а вот как думать… Я не знаю всех деталей того, что произошло в семействе Роул, потому и не могу судить. Я знаю, что сделали Вы. Закон – это то, что хранит мир от хаоса – так ей всегда казалось. И потому надо ему следовать. Закон призывал считать Армана Беше виновным в убийстве и полагал ему соответствующее его вине наказание. У следствия было признание, и почему еще не был вынесен окончательный приговор, точнее, почему Беше этого так отчаянно не хотелось, она не понимала. Выхода не было. - Вы не хотите умирать, Арман? У нее было чертовски много вопросов к нему, а он не хотел отвечать, торговался, как и с собственной смертью. Зачем ему знать что-то о ней? - Зачем Вам мои ответы? Все происходящее вокруг приучило ее к осторожности. Никогда нельзя было верить в то, что что-то может быть безопасным. Даже смертник в камере Азкабана. А тем более тот, что сидел напротив нее.
Armand Bechet: Арман покачал головой. Укоризна его обретала форму, объём и даже собственное звучание, хотя ничего особенного не происходило. Узник всё ещё сидел на полу, устроив локти на коленях и вертел в руках подобранный тут же мелкий, не больше речной гальки, камешек. - Твоим властям было лучше поторопиться и убить меня в Хогва'ртсе за чё'рную магию. Такое п'равосудие лучше любого. Сейчас они боятся сделать ошибку в бумаге. И делают. Те'ряют. Спо'рят. И уми'рают. Глупо. Камешек по широкой дуге отправился в тёмный угол камеры. Креол потерял к нему интерес, и до того не лестный. - Ты же хочешь получить мои ответы? - строго спросил он.
Yael Ronen: Яэль проследила взглядом за скрывшимся в темноте камешком. Единорог безмолвно хранил их покой, и ей пока хватало сил поддерживать Патронуса. На языке продолжали крутиться вопросы, а креол явно затеял какую-то игру. И нет, ей не нужны были его ответы, как и не нужен был он сам – дело решенное ведь, но такая у нее была работа, и ей не хотелось, чтобы из-за этого человека продолжали умирать люди. А он с таким спокойствием говорил о смерти… И Ронэн стало почти интересно – неужели он действительно ответит на ее вопросы, и она получит то, зачем пришла? Нельзя было поддерживать его игру, но Яэль не мола удержаться, и неясно, чего здесь было больше, долга или любопытства. Она не понимала его совершенно. - Моя дочь еще слишком мала, нечего о ней рассказывать. Что именно Вы хотите знать? Она теперь считала себя в праве задать еще один вопрос и получить наконец хоть какой-то ответ. - Сколько жизней стоит Ваша, Арман?
Armand Bechet: - Она тебе улыбается? - он не задерживался на вопросах, чтобы придумать их. Так, будто давно хотел спросить именно это. - Как ты её называешь? И он ожидал ответы с той вежливой заинтересованностью, что выдаёт в самом деле не самые бескорыстные цели. Ему, вроде бы, действительно незачем было знать имя случайно оказавшейся здесь женщины. Случайно знакомой по началу года в Хогвартсе. Случайно. Всё случайно. И Азкабан, и убийство в Дырявом Котле, и потеря бумаг... - Зависит от того, сколько в'ремени вы будете бить воздух. Так гово'рят по-английски? Donner un coup d’épée. Если неделя, то... - Арман поднял глаза к потолку, считая в уме неведомые никому факты и цифры, - один... да, хватит один... Её отец мё'ртв?
Yael Ronen: Что это за странные вопросы? Попытка что-то узнать о жизни людей, которые куда счастливее его самого? - Улыбается, правда нечасто. «Она куда серьезнее своего брата», - сказала бы Яэль любому другому, но тут промолчала. Он не знает про Элфина – пусть и не знает. - Я зову ее «птичкой». Не надо имен, меньше фактов. Информация вдруг стала дороже золота, и малейшую крупицу ее отдавать просто так было жаль. Ронэн кивнула в ответ на размышления креола об английских фразеологизмах. To beat the air, именно так. Почему они все и правда столько ждали, если вина сразу была доказана? Чего боялись? Скандала с Францией? - Вы сейчас угрожаете, мсье Беше? Вам мало того, что уже успело произойти? И кому же теперь «не повезет»? Он фактически признал, что причастен к происходящему. И признал также, что не остановится. И это как знать о предстоящем терракте, не зная, где заложена бомба. Яэль стало вовсе не по себе, несмотря на Патронуса. - Её отец... нет, не мёртв.
Armand Bechet: Креол беззвучно повторил домашнее имя дочери Яэль Ронен. Патронус женщины заволновался, обошёл полукругом свою волшебницу и недовольно помотал головой. Арман следил за ним с заметным интересом. А потом развёл руки в стороны, показывая пустые ладони. Храбрая девочка. Девочка, которой достались золотые башмачки, тяжёлые и неудобные, а она готова тащить их на ногах докуда придётся. Часто после мимолётной встречи с такими неуверенные обретают смелость думать, любить и действовать. Другим совесть не позволяет коснуться этой искренней веры. Беше не скучал по совести и не страдал без сердца. - Я толлько отвечаю, - в присутствии Паронуса вовсе перестало казаться, будто Беше - заключённый Азкабана. Люди менялись здесь. Менялись не в лучшую сторону. Они иссякали, оставляя от себя только суть, или пустую оболочку. Арман Беше то ли хорошо храбрился, то ли не содержал ничего такого, что пришлось бы по вкусу его тюремщикам. - Я знаю мир. Он стар и полон д'ряни. Ты считаешь, что это п'ризнание. Но я тебе скажу на сек'рет. Он поднялся на ноги, и тут стало понятно, что он всё-таки притворялся всё это время. Ему пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть, и спрятать глаза, чтобы не тошнило. Он быстро взял себя в руки, но эти неуверенные жесты никуда нельзя было деть. Он собрался и сделал шаг к Яэль, одним упорством прогоняя вид уставшего узника, не просто из жестов, но из взгляда, ставшего снова насмешливым и нахальным. Он не подошёл ближе, он остановился раньше, чем пересёк даже половину расстояния. Остановился и сложил руки на груди. - Я не убивал твои... сот'рудники. Ты гово'ришь, ты знаешь, что я сделал. Так что я сделал?
Yael Ronen: Патронус был недоволен и, на сей раз, видимо, не дементорами. Эль на всякий случай сжала палочку в кармане — если не доверять своему Патронусу, то кому тогда доверять? Заключенный поднялся, и женщина подивилась, как хорошо он притворялся сильным и уверенным — все же Азкабан накладывает свой отпечаток на всех, и с этим невозможно бороться. Правда, что бы ни высасывали дементоры из Армана Беше, нахальство его им не досталось. А в ответ на вопрос его Ронэн мысленно вздохнула — разговор казался бесполезным. - Тогда, согласитесь, странно, что попадают в неприятности и умирают люди, которые напрямую работали с Вашим делом. И к чему Вы тогда заговорили о цифрах? Я не знаю, кто это делает и как. Но вместе с убийством Роулов на Вас повесят и смерти, связанные с расследованием, если Вы не докажете обратного. Так кто же, по-Вашему, Вам так помогает? Я пришла за ответами, мсье Беше. Если бы я все знала, мне не было бы необходимости переступать порог Вашей камеры. Удовольствия я никакого в этом не нахожу, поверьте. Она уже постепенно начала смиряться с мыслью, что вернется в Аврориат с пустыми руками, и ничего не добьется от этого странного волшебника.
Armand Bechet: - А если я не докажу, мои отношения с дементо'р зайдут дальше поцелуя? - креол рассмеялся. Идея казни через постель со стражем Азкабана показалась ему донельзя забавной, но смех его был неприятен и точно не заразителен. Да и сам Беше хохотал недолго. С улыбкой школьника он сделал ещё один шаг к женщине. - Никакого удовольствия? Я могу это исп'равить, - понизив голос до приятного, заставляющего задуматься об удобстве ближайшей горизонтали, тона, сказал он. - Видишь, сколько ты уже можешь мне п'редложить.
Yael Ronen: Угрожать смертнику глупо, увещевать его и убеждать в том, что он что-то кому-то должен, тоже весьма глупо. Ронэн продолжала сидеть и продолжала сжимать в кармане палочку, пока ее собеседник подходил все ближе. Она посмотрела на Армана Беше в легком удивлении — вот чего она от него никак не ожидала, так это предложения разделить с ним постель. В ответ Яэль произнесла с нажимом: - Если я так много могу предложить... А что можете мне предложить Вы, Арман? И нет, вот это предложение меня не интересует, спасибо. Я бы с большим удовольствием получила ответы на свои вопросы.
Armand Bechet: На этом месте Арман сел, скрестив ноги, и оказавшись вровень с женщиной... да куда там, с девушкой-аврором. Между ними вряд ли больше года разницы. И она лишь годом раньше закончила свою школу. Как быстро война разводит всех по местам. - Так ответы или помощь тем, кто может сейчас уми'рать? - всё тем же мягким тоном спросил он, упираясь локтями в колени и скрещивая кисти рук у живота.
Yael Ronen: - Мне нужно выбрать? - спросила Эль, отклоняясь немного назад. - Нужно и то, и другое. И когда Вы начинаете говорить о тех, кто может умереть, я не понимаю, как можно при этом отрицать, что Вы будете виновны в их смерти. Вы единственный, кто обладает хоть какой-то информацией. Действительно ли в этой игре такая высокая ставка — чья-то жизнь? Или он блефует, пытаясь чего-то добиться от нее? - И что я должна буду сделать, чтобы получить ответы и помощь? Переспать с Вами? В вопросе даже не было сарказма, почти усталость. В голове Ронэн мысленно перебирала имена тех, кто был связан с делом Беше. Много людей.
полная версия страницы