Форум » Архив «Lumiere-77» » The Longest Night » Ответить

The Longest Night

NPC: Дата и время: 31 октября 1976, поздний вечер Место: школьный холл Участники: Aigneas Mulciber & Nimue Burke (NPC) События: встретились как-то ночью Гадалка с Провидицей

Ответов - 15

NPC: Внешний вид: черная мантия из плотного шерстяного полотна с меховой оторочкой, Темно-синие простое длинное платье с черной вышивкой. Волосы распущены, удерживаются серебряным обручем. На руках крупные серебряные браслеты, шею украшает цепочка в три ряда. Нимуе куталась в мантию, слишком длинную, просторную и дорогую, чтобы подходить под стандартный школьный крой. Хотя на уроках она как и все носила форму, в свободное время она могла позволить себе одеваться лучше – и дороже остальных. Нимуэ не любила холод, но почему-то именно сегодня она захотела пройтись по сумрачным коридорам ночной школы, так не похожей на своего двойника при в свете дня. Обязательно в одиночестве, даже общество Доротеи и Эмбер сейчас тяготило её. И взглянуть на ночное небо, усыпанное звездами и украшенное слепящим диском Луны, но не выходя в двор и дальше, к озеру, в идеально зеркальной поверхности которого, ещё не тронутой первым льдом, отражалось то же небо, смущая разум и не давая понять какое же из них настоящее. Но ступить дальше она не решилась, застыв мрачным силуэтом в дверном проеме. Это неопределенное чувство необходимости всего этого вечера несколько тревожило, нет, не тревожило, а раздражало её, пока она вдруг не осознала, что в холле есть кто-то ещё – и внезапно все стало на свои места. Она не столько услышала, сколько почувствовала чужое присутствие за спиной. Было уже поздно, и даже самые стойкие школьники уже покинули вечеринку в большом зале, устроенную по случаю самого главного праздника магического мира. В этот час разве что Филч да кто-то из припозднившихся преподавателей мог оказаться здесь. Но Нимуэ не боялась потерять баллы или получить наказание, она точно знала, кто стоит у неё за спиной, её не требовалось оборачиваться, чтобы увидеть свою светловолосую спутницу, потому что потому что эту встречу она видела много месяцев назад и можно сказать жила в том числе и в ожидание её. - Не спится, Мальсибер? – голос Барк был тих, но она не сомневалась, что Агнесс её услышит. Слизеринка, всего лишь девочка не смотря на все, что она про себя напридумывала, ведь тоже пришла сюда именно ради этой встречи, она просто сама этого пока не знала. Взор рейвенкловки был прикован к луне, а в сердце её царил удивительный покой.

Aigneas Mulciber: Черный, белый, светлый, красный ли, Я пришла, так не напрасно ли? Дай мне руку, будем праздновать! Раз в году. © Внешний вид: ослепительно-белое длинное платье в пол – по подолу и рукавам расшитое золотыми нитями, сплетающимися в кельтские узоры; сверху светло-золотистого цвета плащ с капюшоном; белые полусапожки; золотые браслеты и кольца на руках; длинные волосы распущены. С собой: волшебная палочка, в руках стеклянный фонарь со свечой внутри. Грех спать в ночь, когда тебе исполняется шестнадцать. Ещё больший грех – спать в ночь Самайна, в ночь рождения, в священную ночь. Айгнес неслышно ступала по каменным плитам подземелий, поднимаясь в холл, путь её лежал к дверям замка, через школьный двор и дальше. Ей не привыкать было к прогулкам в одиночестве, несмотря на то, что можно было взять в компанию Сольвейг, никогда не ложившуюся спать рано. Однако Мальсибер предпочла покинуть гостиную Слизерина в одиночку, а, увидев Барк, застывшую на пороге, всё же вздрогнула от неожиданности. Рейвенкловка являла собой одну из тех немногих людей, кто по-настоящему пугал Айгнес. Не всегда, но в какие-то моменты – несомненно. Впрочем, теперь она знала, что её больше нечего бояться – ни сейчас, ни когда-либо ещё. Потому что, если знаки были истолкованы верно, в чём у Слизеринки сомнений не было, то судьба Нимуэ была уже предопределена. - Кто же это спит в такую ночь, Барк. – Несса всё же помедлила с ответом. Кроме того, она почти никогда не звала девушку по имени, ибо просто не воспринимала его чужим. Нимуэ – так звал Айгнес отец, и это было превыше того, что кто-то ещё мог назвать также свою дочь. Барк не оборачивалась, и Мальсибер подошла ближе. – Я родилась в ночь Самайна. Своих вопросов она не задавала, только, перехватив фонарь правой рукой, левую подала Рейвенкловке, приглашая последовать за собой. Две фигуры – одна вся в светлом, а вторая в тёмном, освещенные неярким светом факелов и подслеповатого фонаря, должно быть, пугающе смотрелись у дверей уснувшего замка. - Что же ты медлишь? Другого шанса взглянуть на праздничные огни дальних холмов может больше и не представиться. Луна, сияющая над озерной гладью, так и манила переступить порог.

NPC: - Очень многие, Мальсибер, слишком многие, - на губах рейвенкловской старосты играла улыбка, похожая на странную тень. Она словно была статуей, высеченой из обсидиана и белейшей кожи, и ни капли румянца не было ни на щеках, ни на бледных губах девушки. Она не стала оборачиваться на Ангнесс, больно много чести для обычной зазнавшейся девчонки. Попытки Мальсибер выделиться из толпы других шестикурсниц, так же как и её увлечение «предсказаниями» Нимуэ находила забавным и очень глупым, потому что тому, кто боится собственной судьбы нечего брать в руки карты. Она не стала отвечать или кивать в ответ на замечание Агнесс о том, что та родилась в ночь Самайна. Нимуэ прекрасно знала этот факт – Мальсибер была дочерью достаточно чистокровной и состоятельной семьи, чтобы на её именины в детстве созывали всех сверстников, тем более что это можно было удачно совместить с хеллоуинским балом. На этих праздниках Нимуэ неизменно старалась держаться вдали от других детей, мрачной тенью застывая в дальнем углу зала, а если выпадал шанс, то и вовсе сбегая в пустынные коридоры чужого дома. Сейчас она вела себя на светских приемах совсем иначе, теперь она осознала свою власть над другими и научилась хорошо скрывать свои страхи, но все равно предпочитала одиночество. - А зачем? – только и спросила Барк, не отрывая взгляда от слепящей, безумной луны, но не спеша сделать первого шага за ворота. Прочь от безопасности высоких стен, по неизведанным, но таким знакомым путям к холмам, огням и чужому, нечеловеческому празднику. Нимуэ не пугала дорога и не пугала опасность, не пугали прекрасные, страшные лица Недобрых, которые бесспорно встретились бы им с Агнесс. Но это приключение действительно казалось ей пустым. Это был чужой праздник, и им там не место. Тем более что сегодня и сейчас должны быть про совсем другое.


Aigneas Mulciber: - Ты и так знаешь, зачем. – В голосе Айгнес слышались нотки нетерпения, однако её настойчивость не была простой прихотью избалованной девчонки. Она знала, что ничего случайного в такую ночь не бывает, и эта встреча не стала исключением – Мальсибер просто не должна была сейчас равнодушно пожать плечами и пройти мимо Барк, пойти своей дорогой, оставляя эту девушку за спиной. Нет, сегодня всё должно быть иначе. И всё будет иначе. - Не упрямься, Барк. Ночь рождения бывает каждый год, но эта больше не повторится. Тебе ведь не страшно, ты не такая. И не дожидаясь, пока Нимуэ, наконец, решится переступить порог, Несса сама обхватила запястье Рейвенкловки и уже за руку вытянула ту прямо на улицу, в ночь. И руки не выпустила – только теснее сплела свои тонкие пальцы с пальцами Барк. - Идём, проводишь меня до озера. Дальше можешь не ходить. Только до озера. Про озеро Мальсибер зачем-то сказала дважды и уверенным шагом направилась через двор, фонарём освещая путь впереди себя. Она знала, что скоро его придётся оставить, и даже луч света на конце волшебной палочки зажечь будет нельзя. Но это и не нужно было – лунный свет, льющийся сверху, будто бы по волшебству расчертил перед девушками сияющую дорогу к озеру, и волосы обеих – тёмные у одной, и светлые у другой, отливали теперь тем же сияющим серебром. Где-то почти над самыми их головами прошелестела крыльями не то сова, не то летучая мышь, отправляясь на ночную охоту. - Ты увидишь, ты поймёшь, как это красиво. Завораживающе. Увидишь однажды, а запомнишь навсегда. Слизеринка не улыбалась, но душа её была наполнена странной безумной радостью, словно бы она чувствовала себя едва ли не Королевой Самайна, чувствовала, что эта ночь принадлежала ей безраздельно, и если она приглашает Барк разделить её – та непременно должна соглашаться.

NPC: - А какая же? – с наигранным любопытством поинтересовалась Нимуэ, поправляя накидку на плечах. – Мальсибер, мне действительно не страшно, но не потому, что я чувствую родство с тем, кто, если верить вашим преданиям, открывает холмы в эту ночь, а потому что я знаю, что ни ты, ни они, ни кто либо ещё не может мне навредить. Мы с тобой на совершено разных уровнях, не следует даже сравнивать. И это не последний день рождения в твоей жизни, Мальсибер, так что мрачный пафос ни к чему, - насмешливо, но пока не зло заметила Нимуэ. Да, она находила все это смешным, точнее пока что она считала уместным посмеиваться над верой Агнесс, которая была ей понятна, но не приятна, как и сама слизеринка. Потом настанет время для серьёзных разговоров, и может потом они обе пожалеют, что нельзя рассмеяться и забыть обо всем, но будет уже поздно. Конечно, она и сама пошла бы вслед, точнее рядом с Агнесс – не далеко, достаточно чтобы светловолосая девица почувствовала себя победительницей и повелительницей тех чужих огней, к которым она всегда так стремилась – ведь какой интерес выбивать землю из-под ног той, что не поднялась достаточно высоко, чтобы красиво упасть? Но потом неожиданно игра отступила от задуманных ею правил. Что именно удержало Нимуэ от того, чтобы не ударить Ангесс – рукой ли или магией - когда холодные пальцы слизеринки сомкнулись на её запястье? Наверно неожиданность, потому что этого она не видела и не могла предвидеть. Она сторонилась людей и в особенности прикосновений – тепло человеческого тела, обманчивая мягкость касаний были для неё самым страшным, самым отвратительным, что существовало в этом мире. Но сегодня – и только сегодня – можно было стерпеть и не ударить в ответ, только вырвала свою ладонь из чужой хватки, но не со страхом, а с истинно королевским благородством. Барк умела быть милосердной к тем, кого и так ждала страшная судьба – не от её рук, но с её позволения. - Только зачем тебе чужие огни, Мальсибер? Ты же не настолько глупа, чтобы считать, что им ты нужнее, чем тем? – Нимуэ кивнула в сторону замка, темной громадой возвышавшегося на фоне неба, в котором бесновался ветер, словно предупреждая о том, что Гон уже несется по этой земле, что смертным надо затворять двери и окна, и молиться своим равнодушным богам, надеясь, что их милость ускорит наступление утра. Нимуэ почти не ощущала холода – казалось, что её кровь была не намного холоднее воды в озере, к которому они сейчас направлялись, и столь же черна.

Aigneas Mulciber: - Чужие огни? – Мальсибер в изумлении изогнула бровь, всё же позволив спутнице высвободить ладонь из своей руки. При этом от глаз Слизеринки не укрылась реакция Барк на обыкновенное прикосновение – и ей стало интересно продолжить игру. Эта ведьма Нимуэ – такая бесстрашная и гордая, она была похожа на пугливую лань, ускользающую от пришельцев из мира теней, человеческое тепло невозможно пугало её. Но чем больше пугается жертва, тем больший азарт появляется у охотника. В глазах Айгнес словно бы уже горели отблески тех самых далёких огней. – Чужие огни зажигают друиды на Сторожевом Холме. Чужие огни видно с Холма Королей, Барк. Но не здесь! Здесь рождается новый огонь – живой и ясный. Для каждого свой. Им я не нужна, ты права. Им никто не нужен. И в этом счастье – в свободе. Великая Морриган, да к чёрту твои уровни! Несса смеялась, запрокинув голову к небу, она ускорила шаг, всё дальше увлекая Барк за собой к озеру. В конце концов, она действительно оставила фонарь возле старого каменного круга, и теперь оставалось только спуститься с холма к берегу. - И мрачный пафос тоже к чёрту – всё просто. Конечно, это не последняя ночь Самайна в жизни. В моей – нет. А вот в твоей – да. Так что лови момент. Это же Время-Вне-Времени! Когда ещё, если не сегодня!

NPC: Барк не отставала, но и не спешила – сразу было заметно, что она идет не вслед за Мальсибер, а вместе с ней, и в любой момент может просто накинуть капюшон и слиться с тенями на скрытом от лунного света склоне холма. - Да что ты говоришь. Интересно, откуда такая уверенность? – Если Агнесс и рассчитывала на какую-то реакцию от Барк – страх, удивление, злость или что-то ещё – то она сильно просчиталась. Четыре года – это достаточный срок, чтобы смириться с неизбежным и пережить все, что только можно пережить и наконец смириться. Она даже научилась находить некоторое удовольствие в своем знании и том, что она в каком-то смысле обладает большей властью над своей жизнью, чем другие, кто даже примерно не представляет где и как закончится их жизненный путь. К примеру такие, как Агнесс. - Ты слишком много читаешь сказок, Мальсибер. И Нимуэ рассмеялась – хрипло, насмешливо, зло, как и полагалось смеяться настоящей ведьме. На жертву она сейчас походила меньше всего, она даже на человека была не очень похожа в своей накидке из теней, с которой сливались и её волосы, и бездонная темень её глаз. Вот только чувствовалось, что смеется она не вместе с Мальсибер, а над ней. Она первой шагнула с холма в сторону озера, даже не оглядываясь на свою спутницу. - Счастье в предназначение, но тебе этого не понять, Мальсибер, у тебя его нет. У тебя есть только предначертанная судьба и слепая вера в себя.

Aigneas Mulciber: - Так ты знаешь. Значит, я не ошиблась. – Сказала Айгнес вполголоса, чуть замедляя шаг. Нет, она не рассчитывала на особенную эмоциональную реакцию со стороны Барк, но словно бы ждала от неё подтверждения своего предположения. Ждала – и получила, но вместо того, чтобы торжествующе улыбнуться, отчего-то наоборот нахмурилась. – Знаки Судьбы, Барк! Они повсюду, и я умею их читать. Если захочешь прочесть их – сможешь. Но ты не захочешь, я это знаю. И это не сказки! – Неожиданно резко добавила Мальсибер, спускаясь с холма всё ниже, всё ближе к озёрной глади. - Тебе ли судить о моём предназначении? Ты же умная девочка. Отчего не понимаешь, что для каждого – своё счастье? Для кого-то вера, для кого-то любовь, знание или... сила. А для кого-то глупая смерть... пусть. Вот, полюбуйся. Слизеринка указала на озеро и лунную дорожку на воде, когда девушки спустились к берегу. - Видишь свет? Это иллюзия. Обман. Я говорю тебе, Нимуэ Барк, там – глубина и смерть. В дальних холмах, где царствуют ныне духи из мира теней, там больше жизни, чем здесь! Рейвенкловка теперь смотрела на озеро, а Айгнес бледной тенью скользнула ей за спину, так что лишь полы мантий соприкоснулись.

NPC: - Я много что знаю, - туманно ответила Нимуэ, спокойно глядя на тьму, заполнившую озеро до самых краев, и словно бы и не замечая перемены в настроении слизеринки. Она даже позволила себе улыбнуться – без насмешки или злого оскала, обычная улыбка, редкая гостья в жизни Нимуэ Барк. - В чем-то ты права, Мальсибер, знаки действительно повсюду. Вот только твоя наивная уверенность, что твои книжки могу научить тебя читать их. Ты и алфавит-то не весь выучила, а уже похваляешься способностью прочесть что угодно, даже высеченное иными символами. И потому так неразумно радуешься любой случайной удаче. Нимуэ замерла, словно высеченная из обсидиана статуя, которая веками возвышавшаяся на этом берегу, помнящая и мудрого Мерлина, и Основателей, и времена до них. Взгляд её был прикован к воде озера, где совсем скоро, через каких-то два месяца, должна была оборваться её жизнь. Если бы не , она бы может рассмеялась иронии того, что о грядущем знала не только она, но и несколько человек – та же Мальсибер – из которых никто и не подумает, а если и подумает, то ни за что не решится её спасти. Потому что всем, кто действительно знает известно, тот, кто пытается бороться с судьбой платит самую страшную плату. - Сила? Уж не для тебя ли счастье в силе, Мальсибер? Потому что тогда тебе предстоит очень несчастная жизнь. Впрочем, если оно для тебя и в вере, и в любви, то счастья тебе не светит. У тебя впереди вообще только тьма и… И тут неожиданно Нимуэ чуть отступила в сторону и резко, с разворота, рванула стоявшую за спиной Ангесс вперед. В холодную, тёмную, зовущую мертвенным покоем воду. Это произошло так быстро, что мантия рейвенкловки ещё не успела опасть когда она вновь замерла. - Ну что, как тебе эта иллюзия на ощупь, а, Обреченная? – в голосе Нимуэ, что неожиданно, не слышалось ни насмешки, ни злорадства, да и лицо её было спокойно. Только в холодном взгляде, совершенно черном на бледном лице, было что-то непонятное, злое.

Aigneas Mulciber: - Да как ты!.. Как ты смеешь! Айгнес пошатнулась, но всё же не упала на колени, сумела удержаться на ногах. Слизеринка вскрикнула от неожиданности и испуга, жест Нимуэ был быстрым и резким – таким, что заранее не предвидишь, зовись ты хоть трижды предсказательницей. Сапожки, подол платья и плаща промокли вмиг – но Мальсибер не спешила тотчас же выскакивать из холодной воды Чёрного озера. Она несколько мгновений пристально смотрела в бледное лицо Барк тем же злым и колючим взглядом, каким Рейвенкловка глядела на неё. - Если так интересно, какова она на ощупь – возьми и проверь сама! Жест самой Нессы был столь же быстрым – схватив Нимуэ за запястье, девушка сдёрнула её на себя, в тёмную воду. И тут же поймала ладонь её второй руки. Крепко держала, не вырваться. - Не тебе предсказывать мне несчастную жизнь, слышишь?! Не тебе судить о моей силе и моей вере! Молчи, Барк, молчи! Не смей называть меня Обреченной! Иначе ты и огнями полюбоваться не успеешь, встретишься со смертью раньше предначертанного срока! Молчи сейчас, а иначе замолчишь навсегда! Светлая и тёмная фигура, почти слившиеся в одну на фоне озерной глади, залитой лунным светом, пожалуй, могли бы казаться красивыми. И не только со стороны. В какой-то момент Айгнес вдруг подумала о том, что она и Барк, две недобрые ведьмы с одним именем и разными дорогами, вздумавшие читать чужие судьбы, имели слишком много общего для того, чтобы не замечать этого стало невозможно. Нимуэ была той, кто одновременно притягивает к себе, будто магнит, и пугает, словно и впрямь – сама вестница судьбы.

NPC: Однако Нимуэ и не думала вырываться. Оказавшись в крепкой хватке Ангнесс, она неожиданно расслабилась, послушно шагнув в ледяную воду, даже не поморщившись, только подумала отстранено: “Так вот как оно будет тогда”. - Как я смею? Мальсибер, ты даже примерно представить себе те Силы, что дарую мне право говорить вам всем правду. Она все же не сдержалась, и рассмеялась злым, лающим смехом. - Как же мне называть тебя, если эта правда, которую знаем и я, и ты. Не ‘Нимуэ’ же мне тебя звать, - рейвенкловка снова усмехнулась. Это все было столь абсурдно, сколь и оправдано. Завтра она вновь станет безнадежно современной для чистокровной ведьмой, сегодня же ей должно быть Владычицей Озера из древней легенды. – Мы обе обречены, Мальсибер, только я знаю что мне предстоит и знаю почему мне уготовлена эта судьба, а ты можешь лишь догадываться. Но я могу тебе открыть секрет: ничего хорошего тебя не ждет. Словно змея, символ чужого Дома, она легко высвободила ладонь из казавшейся стальной хватки Агнесс и легко коснулась холодной щеки своей собеседницы, улыбаясь без насмешки, почти с любящим сожалением. - Ну ты и дура, Мальсибер, - прошебтала Нимуэ, и резко толкнула её всем своим весом, окончательно опрокидывая их обеих в черную гладь озера. Опрокидывая – и удерживая и себя, и свою жертву вод водой, в дали от спасительного света и воздуха. Волшебные огни, Обреченная? Чужие холмы? Нет уж, сегодня тебя ждет первый глоток смерти и тьмы, ожидающей нас обеих впереди.

Aigneas Mulciber: Чужие пальцы, коснувшиеся щеки, будто обожгли холодную кожу. Айгнес задыхалась от внезапно накатившей ярости, от неведомо откуда появившегося страха – Барк не могла знать! - Замолчи! Вдруг захотелось ударить, залепить хлесткую пощечину той, что посмела смеяться над ней, поднять руку и... ничего не успеть, тут же оказавшись опрокинутой в воду. Несса даже не вскрикнула, только сделала отчаянный вдох перед тем, как над ней и Нимуэ сомкнулась озерная гладь. Вода была ледяной и тёмной – сюда едва пробивался лунный свет. Первые мгновения от ужаса Айгнес не могла даже пошевелиться, а потом, когда резко стало нечем дышать, со всей силы рванулась к поверхности, отталкивая Барк. Спасительный глоток воздуха – жадно дышать, кашлять, давясь холодной озерной водой. - Ты сумасшедшая! Не смей меня трогать! Вслед за ней вынырнувшую девушку Несса, размахнувшись, всё-таки ударила по лицу дрожащей рукой. И это был первый раз за все шестнадцать лет, когда ей довелось совершить такое. - Считаешь себя очень умной? Гордишься тем, что сгинешь здесь?! Исполнишь “великое предназначение”?! Это слабость, а не сила.

NPC: Нимуэ вынырнула через несколько долгих, бесконечных мгновений, когда казалось, что ледяное озеро решила забрать свою жертву раньше срока. Тяжелая, пропитавшаяся водой ткань платья и плаща тянула вниз, в ледяной покой, но она отвергла его. - Я сумасшедшая? – рейвенкловка позволила себе усмехнуться, едва-едва коснувшись холодными пальцами алого следа на щеке, то ли пытаясь успокоить боль, которую не могла не чувствовать, то ли лаская. – А ты трусиха, Мальсибер. Нимуэ чуть прищурилась, словно оценивая что-то, после чего неспешно подошла ближе, пока не остановилась почти вплотную к Агнесс, и только белое, сияющее в лунном свете лицо, да играющие на ряби блики отличали её от окружающей тьмы. Остановилась – и неожиданно перехватила запястья слизеринки, не для того чтобы сдержать, а что бы просто было это прикосновение. Повторного удара она не боялась, ей сейчас был неведом страх – непривычное, но пьянящее чувство собственной неуязвимости владело ею. Она взглянула в глазе Агенсс, упиваясь слабостью той, её страхом. Во взгляде самой Барк была та же холодная ночь, что царила вокруг, тот же темный омут, из которого ни только-только сбежали. - Два, - голос пророчицы звучал глухо, словно она говорила откуда-то из далека, из страны туманов и духов, из под толщи ледяной воды, хотя она стояла совсем рядом, так что Агнес могла ощутить её теплое дыхание на своей коже, единственное, что выдавало в это озерной королеве живого человека. - Тебе осталось два года, Мальсибер, и не дня больше. Это совсем, совсем мало, Обреченная. И счет уже пошел. Тик-так, тик-так.

Aigneas Mulciber: Завтра обе они наверняка будут простужены – шутка ли, с головой нырять в Чёрное Озеро, когда на дворе ночь Самайна. Но что такое завтра, когда здесь и сейчас две ведьмы предсказывают друг другу скорую гибель? Айгнес дрожала всем телом. Дрожала так, что Нимуэ, чьи пальцы сомкнулись на запястье Слизеринки, не могла этого не почувствовать. Но вопреки радости Барк – теперь уже не от страха, а от дикого холода. Ноги в ледяном омуте, насквозь промокшая одежда прилипает к коже, с волос по спине стекают струи воды, а чужая рука холодна, будто вообще не принадлежит живому человеку. - Д-д-два года... до чего? Не может же это быть правдой – умереть в свой восемнадцатый День Рождения! Просто Барк издевается, вот и всё – специально, назло. Нет, Несса ей не поверит. Ещё и голос охрип – Мальсибер сама шагнула вплотную к Рейвенкловке, не пытаясь высвободить руку. Её губы едва не коснулись уха Нимуэ, а щека прижалась к её щеке, ещё хранившей след удара. Теперь можно было говорить совсем шёпотом. - Если я и боюсь чего-то, то только не тебя. Ты никогда уже не увидишь и не узнаешь, что ждёт меня через два года. Русалкам будешь рассказывать свои сказки.

NPC: Зажмурившись на мгновение, то ли наслаждаясь моментом, то ли борясь с болью или отвращением, а может просто пытаясь побороть секундную слабость, вызванную холодом, Нимуэ выпустила Мальсибер, и отступила на четверть шага назад, так чтобы они с Нессой оказались лицом к лицу, совсем рядом. Глаза в глаза, одно дыхание на двоих, одна тайна, одно имя, одно проклятие. Губы Барк, когда она заговорила почти касались губ Агнесс. - Попробуй догадаться, Мальсибер, это совсем не сложно. Давай я дам тебе две подсказки. Первая: это будет конец. Вторая...Petrificus Totalus, дорогая, - едва слышно прошептала Барк, положив ладонь на грудь слизеринки, прямо поверх её сердца. И тут же добавила: - Mobilicorpus, - не давая потерявшей способность двигаться девушке снова упасть в воду. Конечно, Барк не была мастером невербальной магии, но её способностей хватило на то, чтобы вынести тело Агнесс из озера и скорее уложить нежели уронить его на берег в паре дюжин шагов от кромки воды. Неожиданно нежно улыбнувшись, она погладила свою жертву по щеке. - Не беспокойся, я пришлю кого-нибудь за тобой, если не забуду. А пока наслаждайся видом своих огней, может они придут за тобой раньше людей, - и Нимуэ снова засмеялась, словно это была очень удачная шутка. Несколько шагов – и её черная мантия совсем слилась с темнотой ночи, словно и не было никакой пророчицы, и её безумных слов.



полная версия страницы