Форум » Архив «Lumiere-77» » Эта зима вернет мне тебя - Хогсмид, 23 декабря 1977 г. » Ответить

Эта зима вернет мне тебя - Хогсмид, 23 декабря 1977 г.

Loreley Brecht: Зима всегда приносит с собой воспоминания. Кажется, что всего лишь несколько дней тому назад ты гулял по Хогсмиду и смеялся вместе с друзьями, а сейчас уже всё иначе. Он - вступил в реальный мир и ежедневно сражается за свою правду, или может таким образом он обманывает себя. Она же всё ещё учится в Хогвартсе и рисует акварелью свои мечты. Только акварель кончилась. И надо бы купить новые краски. Таким образом две знакомые души снова встречаются... Время, место: улицы Хогсмида, вечер. Участники: Лорелей Брехт и Теодор Нотт.

Ответов - 10

Theodore Nott: внешний вид: черные брюки, темно-серый свитер под горло, черная мантия с накинутым на голову капюшоном, черные ботинки. с собой: вп, сверток, спрятанный в кармане. Кажется, последний раз они виделись в июне на выпускном Теодора. Тогда Лорелей была умопомрачительно прекрасной, в легком бальном платье, при соприкосновении с нежной тканью которого всенепременно хотелось коснуться и нежной, обнаженной кожи девушки. Он сжимал ее в своих объятиях, чувствуя, как где-то под кончиками пальцев бьется ее сердечко. Тед не думал, бьется оно ради него или нет, главное было лишь то, что она была рядом, готовая сделать вместе с ним шаг во взрослую жизнь. Он не говорил ей, но знал, что, скорее всего, это одна из их последних встреч: юноша не хотел обременять девушку своим присутствием, не хотел давать ни себе, ни ей лишних надежд, обещаний. Он не брал на себя ответственность за нее, как и не брал ответственность за свою жизнь: это было не в его власти. Кто знает, что будет потом? Он не хотел ей мешать и не хотел привязаться сам: тот вечер был последним, непривычно веселым, приятным, наполненным улыбками и прикосновениями. Тогда Нотт целовал эти губы на пороге девичьей спальни 6-ого курса, зная, что завтра поезд умчит их обратно в Лондон, и Теодор приложит все усилия, чтобы больше не вмешиваться в жизнь удивительной немки. И все же он не сдержал обещание: не смог уйти, вот так просто и резко, покинуть Брехт, стерев из ее жизни любые намеки на свое присутствие. Он писал ей письма и ждал ответа, словно влюбленный школьник, который не в силах покинуть объект своей привязанности. Но он не был влюблен: во всяком случае, так Тео доказывал самому себе изо в день. Его августовское письмо было последним: так больше не могло продолжаться. Долгий сентябрь, дождливый октябрь, холодный ноябрь, морозный декабрь...Выдержке бывшего слизеринца можно было только позавидовать: даже хэллоуинский разговор с Финеасом не смог поколебать силу воли Нотта. Он ушел из жизни Лорелей и не планировал туда возвращаться, как бы не хотел обратного, в глубине души понимая, что единственным желанием на протяжении всей осени было взглянуть в ее глаза. Но судьба решила сыграть с ним злую шутку: встреча с продавцом артефактов была назначена в "Кабаньей голове". Хогсмид. Привет из прошлой жизни, Теодор! И вот сейчас, идя по главной улице магической деревушки, молодой человек думал о том, что совсем недалеко, в стенах школы, рядом с теплым камином, поджав под себя стройные ноги, Лорелей беседует с друзьями или читает книгу. А, возможно, она бродит по школе или готовится к балу. Тео улыбнулся своим мыслям: Лори, Лори, что же ты там делаешь? Бывший слизеринец как раз проходил мимо магазинчика одежды, так любимого студентками Хогвартса особенно накануне торжественных мероприятий. Неожиданно налетевший порыв ветра сорвал с головы Нотта капюшон - всего лишь на несколько мгновений являя окружающим выпускника магической школы. Он возвращался в прошлое, но кто бы только знал, насколько он хотел и одновременно не хотел туда возвращаться.

Loreley Brecht: внешний вид: черный свитер; синяя юбка чуть выше колена; теплые колготки черного цвета и сапоги; сверху синее пальто с большими пуговицами и капюшоном; на шее болтается черный шарф; инвентарь: волшебная палочка; бумажник; пакетик с красками; Снег большими хлопьями падал на длинные волосы Лори, которая время от времени ловила их языком. Она любила холод и зиму, что напоминало ей о доме и о родине. Немка шагала по улице и думала о своем. Она была совсем одна, но её это вовсе не волновало. Лорелей сама хотела прогуляться в одиночестве, и поэтому не попросила Клейтона с Нейтом составить ей компанию. Причина по которой она отправилась в Хогсмид была очень проста. Ей нужно было купить магические акварели, которыми она в последнее время рисовала. Получалось очень даже неплохо, так как краска поддавалась магии вполне неплохо. Истратив весь свой запас Брехт решила пойти в знакомый магазин, и прогуляться заодно. Лори практически никогда не носила шапку. Длинные волосы развивались на ветру, а она всё вспоминала прошлое по дороге к назначенному месту. Раньше они с Теодором часто ходили в Хогсмид. Тэдди всё приглашал её в Кабанью Голову и они часами могли разговаривать за кружкой сливочного пива. А потом он окончил школу, и они переписывались. Редко, крайне редко, по её же собственному желанию. Лори не особо любила писать письма. В них не опишешь свои чувства, ей гораздо легче было рисовать. Но вот Теодора рисовать она не хотела, хотя часто само как-то получалось. А последние месяцы она и вовсе ничего не слышала от него... Девушка остановилась у знакомого магазинчика и улыбнулась закутавшись в шарф. Продавец вот уже который год знал её и всегда делал хорошие скидки. Это место было раем для всех художников, ведь тут можно было найти любые краски и принадлежности для рисования. Лори зашла внутрь и пройдя мимо стеллажей взяла всё необходимое. -О, мисс Брехт, вы не уехали домой на каникулы? – спросил старый продавец и улыбнулся упаковав всё в маленький пакетик. - Не в этот раз, мистер Джонс, - улыбнулась слизеринка заплатив за покупку, - Заранее поздравляю вас с Рождеством! -И тебя, милая! – старик улыбнулся, а Брехт вышла из магазина. Поправив капюшон пальто Лори вытянула перед собой ладони и уставилась на снег, который всё падал на неё. Подняв глаза к небу слизеринка улыбнулась и медленными шагами направилась по тропинке. Факелы горели на улице, и несложно было различить лица проходящих мимо. Ветер подул и Лори зажмурилась на мгновение. Стоило ей открыть глаза как прямо перед ней появилась знакомая фигура. Теодор стоял перед витриной и что-то рассматривал. Слизеринка замерла на месте и чуть ли не выронила пакетик с красками, но вовремя справилась с собой. Губы девушки накрыла привычная улыбка. -Вот кого не ожидала увидеть здесь, так тебя, Тэдди, - приблизившись к молодому человеку Лори почувствовала насколько она всё это время скучала по нему, только не признавалась самой себе в этом, - Что ты тут делаешь?

Theodore Nott: Чаще всего страхи или мечты настигают людей в самый неподходящий момент, когда этого меньше всего ожидаешь и совершенно не готов к тому, чтобы встретится лицом к лицу с самым сокровенным. Поэтому Нотт не был готов увидеть здесь Лори. Замешкавшись от внезапно налетевшего порыва ветра, внимание молодого человека вдруг привлекла витрина или, точнее было сказать, то, что было в ней выставлено. Считанные секунды, казалось бы, что могло произойти меньше, чем за полминуты? Но произошло. Лори произошла. Он услышал знакомый голос и вначале подумал, что ослышался. Возможно, это коварный, зимний ветер, с кружащими вокруг снежинками, нашептывает молодому человеку о том, что не вернуть, о том, что он потерял, так и не обретя, только вот... -Лорелей! - он все же резко обернулся и встретился с глазами немки. Ветер не врал, он говорил правду: Брехт стояла всего в двух шагах от него, такая близкая и далекая одновременно. Тео улыбался, глядя на девушку: как маленькие, узорчатые снежинки блестящей россыпью украшали пушистые волосы слизеринки. Совсем как раньше, когда они вместе гуляли по Хогсмиду, смеялись и просто наслаждались зимой, которая была у них. Сейчас у них не было ничего совместного: Нотт так отчаянно пытался убежать от слова "мы", что даже не осознавал, что скучал: как ему не хватало этих глаз, губ, голоса, и даже того маленького пакетика с красками, что девушка сжимала в руке. Пожиратель улыбнулся чуть шире, вспоминая, как вместе с Брехт они ходили в этот магазинчик, выбирали краски, кисточки и все то, что было так необходимо любому художнику, чтобы чувствовать себя счастливым. -Привет, я думал, ты в Германии. - пытаясь придать своему голову беззаботный, ровный тон, ни разу не выдающий его смятения и даже волнения от встречи. Теодор никак не рассчитывал встретить ее здесь - ведь он просто-напросто не был готов к этой встрече. Не знал, как смотреть ей в глаза после четырех месяцев молчания; не знал, как себя вести, то ли подойти и обнять, то ли остаться на расстоянии, не искушая ни себя, ни судьбу. Немка была ему ничего не должна, и он пытался убедить себя в том, что и он ей ничего не должен. -Встречаюсь с торговцем артефактов, не знаю, почему он выбрал Хогсмид, но хозяин-барин. - врать девушке, которая знала о нем практически все, не было смысла. -Но, кажется, он опаздывает. - кинув мимолетный взгляд на часы, бывший слизеринец переступил с ноги на ногу. В морозном воздухе чувствовалось что-то еще: неловкость. Юноша не знал, как объяснить Лорелей то, что он пытался уйти и не возвращаться, но встретив ее здесь и сейчас он не мог даже пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы уйти. Нотт сделал шаг навстречу к девушке. -Мы выпустились меньше полугода назад, а, кажется, прошла целая вечность. Как ты поживаешь? Смотрю, пополняешь запасы красок. - он кивнул на пакет и усмехнулся, вспоминая о том, как однажды в Выручай-комнате, когда Лори только-только купила целый мешок красок, но вместо того, чтобы применить из по назначению, они начали дурачиться, выдавливая краску на ладони и пачкая друг друга. Они хохотали, пока не израсходовали все купленные краски, а сами были похожи на разноцветную радугу: синие, зеленые, желтые, красные, голубые, коричневые, оранжевые. Тогда он просто шагнул к Брехт, оставляя белую кляксу на ее аккуратном носике и накрывая ее губы своими. Ни о чем не думая, не обещая, просто наслаждаясь. Жаль, что то беззаботное время ушло и, казалось, его не вернуть уже назад. Никогда.


Loreley Brecht: Сжимая в одной руке пакетик с красками, другой Лори теребила пуговицу. Она смотрела на Теодора, улыбалась как улыбаются старым друзьям и понимала насколько они стали далеки друг для друга. Впрочем это должно было устраивать их обоих, не так ли? Лорелей Брехт не была создана для любви, как и сам Нотт, который успел уже по нескольку раз запутаться в своей жизни. Оставалось лишь время от времени вспоминать их короткие встречи и последний год Теодора в Хогвартсе, который они провели вместе. Лори не жалела ни о чем. Совсем не жалела, да и не в её стиле о чем-то жалеть, но сейчас ей вдруг захотелось вернуться в то время когда они ещё были вместе. -Нет, нас оставили в школе из-за Турнира, - Брехт совсем не нервничала и даже не растерялась при встрече. Она привыкла к Теодору, и даже сейчас, спустя столько месяцев она чувствовала себя спокойно рядом с ним, несмотря на то, что их уже ничто не связывало. Она смотрела на него. Хотела узнать как проходит его жизнь. Интересно, ему уже подобрали невесту, или всё же решили оставить в покое? Лори улыбнулась своим мыслям. Её это не должно волновать ведь они с Ноттом чужие друг-другу. Просто два человека, которых связывают общие воспоминания, но у них нету никакого будущего. -Да, кажется, что целая жизнь прошла, - с какой-то тоской произнесла Брехт поднимая глаза на небо. Снег всё падал ей на голову, путаясь в её волосах, а на губах немки всё так же играла улыбка, - Я всё рисую, - пожала она плечами и рассмеялась. И правда, ничего не изменилось в её жизни. Как не странно папа совсем не давил на неё и пока не задумывалась искать ей жениха, что несомненно радовало Лори. Порой ей казалось, что он просто боится того, что дочь ему просто не простит такого, и он был прав. Лорелей хоть и выросла в чистокровной семье, но была совсем уж не аристократкой. Они с Эрнстом в этом были похожи, поэтому оставалось лишь надеяться, что папа не пойдет против её воли. А если и пошел, то Лори не составило бы труда собрать все свои вещи и уйти из дома, а отец это прекрасно знал. -Да, краска закончилась в самый неподходящий момент, да и праздники уже, поэтому ещё долгое время не удастся пополнить мои запасы. Вот вышла прогуляться и накупить всё необходимое, кто бы могу подумать, что мы с тобой встретимся, - Лори ни в чем не обвиняла Тэдди. Совсем ни в чем. Как бы странно это не звучало, она прекрасно понимала почему он не писал ей, и почему вот так неловко на неё поглядывал сейчас. Лорелей слишком хорошо его знала. Знала лучше, чем он знал самого себя, поэтому ей было смешно наблюдать за ним. -Тэдди, всё у меня хорошо, правда, - мягко произнесла немка и улыбнулась, - Жизнь идет своим чередом. Вот окончу учебу и наверное вернусь обратно домой, а там посмотрим что будет. Как у тебя дела? Всё хорошо... там? – Теодор прекрасно знал что она имела ввиду под словом «там». Это всегда касалось Лорда и его Пожирателей. Лори не осуждала Тэдди, не боялась его, а скорее боялась за него, поэтому и интересовалась.

Theodore Nott: Девушка так трогательно теребила пуговицу пальто, и это заставляло Теодора улыбаться. Нежно так скользя взглядом по ее фигуре, останавливаясь на некоторых деталях: например, в такой мороз Лори была без перчаток, а вязаный шарф небрежно болтался на шее. Могло подуматься, что она бежала сюда прямиком из Хогвартса, от того выглядела встрепанной, но такой естественной, настоящей, совсем как та Лори, что запомнил молодой человек на платформе Хогсмид в июне месяце - тогда он последний раз смотрел в ее глаза. Казалось, что прошла целая жизнь, а не каких-то полгода. -Ах, да. Я все время забываю, что вы счастливчики, и вам повезло присутствовать на Тримагическом Турнире, мы с Рудольфусом об это всю жизнь мечтали, но, увы, не довелось. - Нотт хмыкнул, словно подобное его действительно расстраивало, на деле же...ну разве что чуть-чуть, самую малость, ибо Турнир являлся грандиозным событием в Истории, и стать его счастью было бы здорово, хотя бы в качестве зрителя. -И как Турнир? От нас достойный чемпион? Не хочу, чтобы победа досталась французам или этим северным молодчикам. - неожиданно серьезно отозвался Теодор. Как будто это его волновало так сильно, что дух захватывало; именно это, а не то, что на днях они были в Эшвелле, а через пару дней будут где-то еще, возможно, в Поствике, возможно, дальше. Теодор улыбался: кровь была смыта с его рук, лица, тела, но не с души, и шрамы, что теперь рассекали его плечо и половину спины еще долго-долго будут заживать, если вообще когда-нибудь пройдут. Но здесь, в Хогсмиде, стоя рядом с той, которая еще в школе делала его счастливым, он не мог думать о смерти, о том, что метка со дня на день вновь загорится, и Лорд призовет к себе. Внезапно он подумал о том, что эти пару часов он снова хочет провести, как обычный молодой человек. Рядом с ней. -Ты прекрасная художница. Ты всегда должна рисовать. - Тед не сомневался, что немка продолжает рисовать. Ее талант ошеломлял, пробираясь в самое сердце, и Нотт постоянно ей говорил о том, что это дар, и его надо развивать. В глубине души он верил в то, что однажды зайдет в какой-нибудь Национальный музей и увидит работы той, чьих губ он касался в школе, на чьем теле разрывал школьные блузки и прижимался всем телом, чтобы ощутить жар тела и дать почувствовать свой. -Я и сам не ожидал тебя встретить. - зачем-то добавил бывший слизеринец, вновь и вновь всматриваясь в зеленые глаза Лорелей. Он знал, что она не упрекала и ни в чем не винила, и все же Пожиратель Смерти чувствовал укол вины. Он бессовестно пропал из ее жизни, перестав напоминать о себе, и черт его дернул поплестись сегодня в Хогсмид? Надо было отменить встречу, перенести, что угодно, только не бередить старые раны. Да, он был эгоистом, да, он думал о себе, что каждый раз снова и снова исчезать из ее жизни будет все труднее, но он будет продолжать так делать. Ради нее. И ради себя тоже. -Я рад это слышать, очень рад. А у меня...дела неплохо, ну, думаю, основное ты знаешь из газет. - уклончиво ответил юноша. -Может прогуляемся? Раз уж я тут, и ты...тоже тут. - Нотт поравнялся с девушкой и, чуть согнув руку в локте, молча предлагал ей ухватиться за него и прогуляться по заснеженным улочка Хогсмида. Совсем как в школе, совсем как раньше, когда они почти что были вместе. А торговец артефактов подождет. В конце концов, Теодор специально прибыл сюда на 40 минут раньше, может не случайно?

Loreley Brecht: Но Лори ведь совсем не думала о том чтоб возвращаться домой. Папа наверное разозлится, и обязательно приедет за ней, но она не собиралась возвращаться на родину лишь для того чтоб повыгоднее выйти замуж и сидеть дома. У неё были совсем другие планы на эту жизнь, но Теодору совсем необязательно знать обо всем. Пусть думает, что она скоро покинет эти края, и его оставит позади... хотя наверное он уже это знает, судя по его глазам. -Не знаю, - пожала плечами немка, - нас представляет Мио Лундгрен, поэтому... ну, ты наверное понимаешь. Я конечно болею за свою школу, но увы родные края мне милее, поэтому я всё же поставлю на немца, который весьма достойный кандидат, - слизеринка смолкла. Только сейчас она вспомнила про то, что случилось в Эшвелле. Они с Теодором редко говорили о его делах связанных с Лордом. Нет, не так. Они никогда не говорили об этом. Она знала лишь то, что он был Пожирателем Смерти, и видела его метку. Касалась её своими руками и до сих пор помнила это холодное чувство в груди. -Я читала про... Эшвелл... – Лори уже не улыбалась, но всё так же смотрела в глаза Нотта, - Ты как? – возможно его даже и не было там. Может быть он был на другом задании, но какое это имеет значение сейчас? Лори знала, что ничего не вернуть. Она обещала себе, что их отношения никогда не выйдут за границы «несерьезного», но сейчас ей так хотелось дотронуться его. Немка не понимала откуда в ней столько нежности просыпается, когда Тэдди стоит близко. Стоит лишь протянуть руку и можно почувствовать холод его рук, но Лорелей не хотела это близости. Нет, она боялась этой близости. Не признавалась себе всё это время, что скучает и сейчас не хотела дотрагиваться до него. Зачем вспоминать то, чего не вернуть? И зачем, зачем же становиться зависимой от него? Наконец-то Лори отстала от несчастной пуговицы и отвела взгляд в сторону. Теодор поровнялся с ней и подал ей локоть, а она недолго думала стоит ли ей соглашаться на эту прогулку. Она хотела с ним поговорить. Хотела узнать как он там, во взрослой жизни... без неё. Хотела услышать всё, но с другой стороны она так боялась заново входить в этот огонь. Они всегда говорили, что их отношения несерьезные, и так оно было. Но сейчас... спустя столько времени Лори впервые осознала насколько она скучала по нему и как не хотела его отпускать. Но ещё больше она не хотела возвращаться в эти «несерьезные отношения», когда вы видитесь раз в году и ведете себя так словно всё в порядке. -Ладно, давай прогуляемся, - тихо произнесла немка и для уверенности улыбнулась, после чего взяла бывшего слизеринца за плечо. Мелкая дрожь прошлась по всему телу. Как же давно она касалась его, даже успела позабыть это чувство, а сейчас... сейчас было так приятно. -Рассказывай как там жизнь, что нового? У нас завтра Йольский бал, а это значит что вся школа с ума сходит. А я скучаю по дому, хотя нет, я скорее скучаю только по брату. Эрнст наверное как всегда находит приключений на свою голову, - Брехт расплылась в улыбке и снова подняла голову к небу.

Theodore Nott: And somehow I got caught up in between © Отчаянно хотелось спрятать голову в песок. Прекратить чувствовать себя конченным идиотом, стоя здесь, в заснеженном Хогсмиде, переминаясь с ноги на ногу, и так по-дурацки делать вид, что все в порядке. Между ними никогда ничего не было "в порядке" и не будет никогда. Они оба знали это еще тогда, когда играли в "я никогда не" в пустой аудитории 31 октября. Как давно это было. Казалось, всего пару лет назад, но как будто прошла очередная маленькая жизнь: тогда и забот было меньше, и проблем, и Брехт ничего о нем не знала, но между ними все равно была пропасть. Слизеринец всегда старался, изо всех сил старался держаться на расстоянии, закрывая свое сердце от Лори и запрещая самому врываться в ее. Он не имел права нарушать ее личное пространство, когда сам был таким замкнутым, порой угрюмым или наоборот слишком веселым, наигранно веселым юношей, что изо дня в день пытался доказать всему миру и себе, что выбор делается раз и на всю жизнь, и он не имеет права жалеть о нем. - Лундгрен...Лундгрен...Гриффиндорец, да? Это его отец шведский Министр Магии? Честно говоря, кроме фамилии и смутного образа плохо его помню. Какая ты не патриотичная, Лори! Ты же учишься в Хогвартсе, какие родные края! - Тедди засмеялся. Конечно, он шутил. Он пытался быть увлеченным новостью о Тримагическом турнире, но по большей части ему было все равно, и лишь осознание того, что это его родная школа, его альма-маттер не давали спокойно смотреть на все сквозь пальцы. Пусть выиграет Лундгрен, пусть постарается это сделать, не стоит отдавать победу Дурмстрангу. Юноша улыбнулся странной, непонятной даже ему самому улыбкой. Чего тут было улыбаться, когда в Эшвелле была самая настоящая мясорубка, что было удивительно, как Пожиратели не лишились десятка своих людей, отделавшись минимальными потерями. - Жив, как видишь. - полученные в Эшвелле ранения почти не болели. Чудо-зелья, снимавшие боль, что доставал один из их "коллег" действовали совершенно волшебным образом. Даже когда бинты ежечасно пропитывались кровью насквозь, боль молчала. В этом было что-то магическое, особенно, если смотреть на себя в зеркало, ощущая, как кровь проступает даже сквозь рубашку, а ты ничего не чувствуешь. Не можешь чувствовать. Финеас шутил, что на это можно подсесть. Кажется, магглы называли это "наркотическим эффектом", но Нотту было все равно. Боль отвлекала, и он всегда мечтал о том, чтобы она ушла и не беспокоила. Если немку волновало то, что с ним происходило там, по ту сторону от ограды школы, то самого молодого человека волновала она сама. Как у нее прошли эти полгода, и почему она так волнуется в его присутствии? Почему теребит несчастную пуговицу пальто и, заглядывая в его глаза, создается впечатление, что она боится это делать? Боится увидеть в глазах Тедди что-то, что заставит ее вздрогнуть. Сам пожиратель не знал, что может отразиться в его серо-голубых глазах. Пустота? Боль? Чувства, которые он никогда не признает? Тоска? Слова о том, что скучал по ней, но которые никогда не произнесет вслух? Умела ли Лорелей читать по глазам так, как по листу бумаги, что были отражением ее души. Ведь она познавала мир через кончики пальцев, что сжимали кисть или волшебную палочку. Почувствовав прикосновение к своему плечу, Нотт улыбнулся, дерзко так, почти нагло, и ловко сместил руку на талию девушки, притягивая ее к себе. Он касался ее бока и почти чувствовал, как бьется ее сердце. Совсем рядом, так близко. Почти сводя с ума. На мгновение юноша даже прикрыл в глаза, наслаждаясь теплом, расходящимся по телу от прикосновений Брехт. - Ооо, бал. Небось получила миллион приглашений, а после 999 999 раз отказала несчастным, да? - он засмеялся. Покорить своенравную слизеринку было непростой задачей, и многие ловеласы, наверное, считали за честь попытать счастье сломать Лорелей, но лишь Теодор знал, что это почти невозможно, и существовал лишь один шанс на миллион. Один-единственный. - Или пойдешь со своими верными телохранителями Натаниэлем и Клейтоном? - Теодор смеялся. Шутил и снова смеялся. Нет, это не было ревностью, ведь немка не принадлежала ему ни на секунду, и он не смел претендовать на нее. Но что же за странное, скребущее внутри чувство, что когтями проходилось по его грудной клетке изнутри? - А у меня все по-старому: то здесь, то там. Живу в Лондоне, снимаю квартиру, вижусь с друзьями, но нас всех раскидало по жизни. Рудольфус и Финеас в Министерстве, чиновники, видите ли, я в издательстве, Северус там главный редактор - мистер Розье, кажется, нами очень доволен, недавно зарплату прибавил, но что сделал я? Всю надбавку просадили с Лестранжем в любимом пабе. - он говорил о таких обыденных вещах, словно в перерывах между виски, сном и едой не поднимал палочку, нацеливая ее кому-то на грудь. Вспышки заклинаний смешивались со вспышками из снов, мешая мир выдуманный и мир реальный. Но сейчас, когда с неба падал крупный снег, а его рука покоилась на столь привычном и уютном местечке на талии Брехт, эти два мира вновь соединились. Лори вносила в его жизнь гармонию, сама того не осознавая. И к счастью или нет, он ей об этом никогда не скажет, увы. Как и не скажет того, что в эту самую секунду с трудом справлялся с желанием остановиться, припечатав немку к дереву, зарывшись руками в ее пушистые волосы и накрыть ее губы своими.

Loreley Brecht: Она часто повторяла, что не способна на нежность. Лори всегда была слишком грубой, слишком резкой, порой причиняла боль даже одним случайным движением. Она излучала какую-то убивающую силу. Очень сильную, и вместе с тем крайне опасную для здоровья. Немка это прекрасно знала, поэтому часто повторяла, что никогда не выйдет замуж хотя бы потому, что никто не сможет продержаться рядом с ней более года. Не протянет, не сможет. Рано или поздно просто сломается и поймет, что невозможно жить с ураганом. Невозможно любить человека, который так отчаянно выскользает из твоих рук, и который никогда не станет полностью твоим. Мужчины любят владеть всем, особенно женщинами. Им необходимо чувствовать, что предмет их обожания полностью в их власти, а Лори никогда не подчинялась никому, и не смогла бы. Она была художницей. Рисовала этот мир каждый день, пачкала руки в краске, и только во время творения могла быть нежной. Но только не с людьми. Казалось, Брехт не научилась быть нежной с людьми, но вот сейчас, держась за плечо Теодора слизеринке казалось, что только он смог смягчить её. С ним она была немного другой, чуть более нежной и заботливой. Вопрос лишь в том, хорошо это или нет? Лори не знала. Она почему-то была уверена, что лучше оставаться преданной своим старым привычкам и не менять их. Не стоит привыкать к людям, не стоит привязываться, потом будет больнее. Но она ведь уже привыкла к Тэдди, неправда? Сколько можно врать себе и окружающим? Сколько можно повторять, что между ними ничего нет, что это просто игра, а они лишь... друзья? Любовники? -Учусь я в Хогвартсе, но кровь во мне течет немецкая, поэтому я более чем патриотичная, - заулыбалась девушка пытаясь немного расслабиться. Завтра она обязательно расскажет об этом Нейту, только потому, что Элдреджу она рассказывала всё. С Клейтоном порой было сложнее, хотя бы потому, что он не понимал подобные отношения. Влюбленный в Морвен ещё с первого курса Булстроуд так отчаянно верил в истинную любовь, что порой Лорелей становилось смешно. Кто бы знал каким он был романтиком в душе. А вот Натаниэль хоть и мог издеваться 24 часа над всем, что шевелится вместе с ней, но когда она признавалась в самом сокровенном, то он её понимал. Понимал лучше остальных. Даже лучше брата. -Ну, а как ты думал? – самодовольно спросила немка, - Конечно же меня многие пригласили, хотя мне кажется, что после того как мы с Вик один раз пошли вместе на бал, то весь Хогвартс задается вопросом какая же у меня ориентация, - девушка засмеялась вспоминая лица своих однокурсников, когда они с Норфолк вошли в Большой Зал. Она была одета в красном, и вся сияла, а Вик была во фраке, и лучше неё никого в зале не было для Брехт. -Не угадал. У меня конечно же есть телохранители, но я не собиралась идти на бал. Или на крайний случай пошла бы одна, но сегодня утром меня Нейт попросил меня не отпускать его одного, поэтому у меня внезапно появился кавалер. Но так даже лучше, с ним всегда веселее, - пожала плечами Брехт поднимая глаза на небо и ощущая как белоснежные снежинки тают касаясь её кожи. Если честно Лорелей любила наряжаться и идти на балы. Она любила танцевать, но всё это было связано с её настроением. Вот сейчас ей вообще ничего не хотелось, а утром она смеясь обсуждала с Нейтом своё платье и то, как они появятся в Большом Зале. -Некоторые вещи не меняются, неправда? – спросила немка посмотрев на Теодора, - Как там, Рудольф? Когда свадьба? – конечно же она прекрасно знала лучшего друга Нотта, но нельзя сказать, что их что-то связывало. Порой она удивлялась тому, что эти двое дружат, но потом понимала, что Тэдди с ней - один, а для окружающих он совсем другой. Не то чтоб с кем-то он прикидывался другим, просто кому-то он открывался куда больше. Лори до сих пор не знала каким он был с ней. Впускал ли её в свою душу, или всё же нет? -Я вот думаю, какая жизнь после школы, - внезапно начала слизеринка и смахнула с ресниц снежинки, - Эрнст всё чаще пишет мне о том, что приедет сюда, и тогда мы заживем тут. Он не хочет оставаться дома, и я его понимаю. Но я скучаю по родным краям, скучаю по родителям. Хотя с другой стороны я понимаю, что если я туда вернусь... – немка замолчала на секунду, - то всё изменится. Изменится навсегда и тогда я возможно никогда уже не вернусь в Англию. Скажи, Тэдди, а ты бы смог вынести мысль о том, что мы с тобой больше никогда не увидимся? – Лори и сама не знала почему задала этот вопрос, да с такой улыбкой, словно спросила какая завтра будет погода. Но она хотела знать правду. Она не желала цепляться за прошлое, а сегодняшняя встреча лишний раз доказала ей то, что она никак не может отпустить Нотта.

Theodore Nott: Нотт всегда задавался вопросом, а насколько его хватит? Сколько месяцев или же лет он будет бегать от правды, как маленький мальчишка, неуверенный в своих решениях, в жизни, неуверенный ни в чём, что составляет основу мироздания? Ему так нравилось обманывать себя, обманывать так часто, как только возможно, выдавая желаемое за действительное и в упор не видя реальности, что уже давным-давно зависла над ним, будто бы дементор, и вот-вот покажутся адские жвалы из-под капюшона, чтобы навсегда поставить в его жизни знак препинания, после которого, далеко не факт, что будет написано что-то ещё. - Ладно-ладно, я понял, и все же я надеюсь, что Хогвартс победит. - самодовольно отозвался Теодор. - Хм, а это вы когда ходили с Вик на бал? Что-то я не припомню. - бывший слизеринец то ли правда позабыл, то ли провел весь бал в какой-нибудь пустой аудитории с товарищами-однокурсниками за распитием очередной бутылки виски, обсуждением девушек и всемирного господства, которое у них всенепременно будет, как только они закончат школу. Да, хорошее было время, лёгкое, почти беззаботное, когда можно было мечтать и совершенно не задумываться о том, что даже у грёз есть своя цена. Когда-то им было 17 лет, и море было по колено, и они были способны на всё, и даже больше. Тед улыбнулся, представляя Лорелей под руку с Вик, входящую в Большой зал. Должно быть, в действительности занимательное зрелище, как же он такое пропустил? - Не думаю, что твоя ориентация у кого-то вызывала сомнения. - смеясь, парировал Нотт, то ли явно намекая на что-то, то ли просто делая вид, что намекает. - Ну, конечно же, Нейт попросил тебя спасти его, такой благовидный предлог, в самом-то деле, а ты, добрая, не отказалась. И нет, я не ревную! - пожиратель смерти вновь засмеялся, почти захохотал, позволяя Брехт самой догадываться о том, что он вкладывал в свои слова: шутку ли, или правду, - пусть решает сама. Впрочем, ревновать к лучшим друзьям, хоть и мужского пола, было глупо. В отличие от своего лучшего друга Рудольфуса Тедди не был таким ревнивцем, что мог медленно сгорать дотла, мучимый всеми этими неприятными ощущениями, да еще чувством собственничества, он был более реалистом что ли. - Не меняются. - совершенно серьёзно согласился юноша. - Рудольфус...да вроде бы неплохо, но, кажется, он не очень-то рад перспективе скорой женитьбы. - уклончиво отозвался Тедди. - Ну, ты понимаешь, о чём я? А свадьбу вроде бы назначили на середину марта, точной даты не помню, вроде бы 16 марта или около того. - он пожал плечами и ненадолго замолчал. Снег сыпал с неба крупными, пушистыми хлопьями. Внезапно Нотт вспомнил, как однажды они с Лори сидели на лавочке неподалеку от "Сладкого Королевства": девушка, закусив краешек нижней губы и водрузив на колени альбом с листами бумаги, рисовала снежинки, летящие по воздуху, деревья, одетые в снежный покров, а Тедди...Тедди сидел рядом и боялся дышать, заглядывая немке через плечо, словно приоткрывал завесу над какой-то мистической тайной. Временами юноша думал о том, что у него какой-то нездоровый интерес к виду рисующей Лорелей: в такие моменты он испытывал ни с чем несравнимое, почти что непреодолимое влечение к ней. Она творила, а он сидел рядом и млел, почти погружался в её рисунки, пропуская их через себя. И сейчас он вдруг понял, что ему этого очень не хватало. - Жизнь после школы похожа на ту, что была до. Просто встаёт необходимость искать работу, квартиру, возможно, родители решат тебя женить или в твоем случае выдать замуж. - голос бывшего слизеринца был спокойным, даже ровным, но внутри что-то резко кольнуло. - Одним словом обязательств становится больше, ответственность возрастает в разы, а количество прав резко уменьшается. Чёрт, кажется, я сам себе противоречу. - он усмехнулся, глядя на девушку, которая вдруг замолчала. Он любовался снежинками, которые вновь и вновь налипали на её пушистые ресницы, что хотелось протянуть руку и осторожно смахнуть их, касаясь нежных век. Теодор улыбнулся, почти замечтавшись, пока Брехт не задала свой вопрос. Он посмотрел на неё так внимательно, почти с грустью, продолжая улыбаться. Ты ведь знаешь, Лори, что он не может ответить на этот вопрос? Знаешь, и всё равно спрашиваешь. Пожиратель занервничал, переступил с ноги на ногу, посмотрел на часы и выдал самую глупую вещь в своей жизни: - Знаешь, Лори, а я уже опоздал на встречу, прости, но я должен бежать. - он нехотя оторвал руку от её талии, отступил на шаг, ненавидя себя за трусость. Он не стал обещать ей, что они обязательно увидятся в скором времени, это было бы глупо. Он просто улыбнулся, и уже хотел было бежать, но вместо этого резко поддался вперёд, губами прижимаясь к щеке немки, запечатлевая на прохладной коже чувственный поцелуй. Мимолетно, невесомо, как будто и не по-настоящему вовсе, а после, сорвавшись с места, но не говоря ни слова, он побежал по заснеженной и скользкой дороге туда, где у него давным-давно была назначена встреча с торговцем.

Loreley Brecht: Шагая рядом с Тэдди немка пыталась вспомнить когда они с ним в последний раз гуляли в Хогсмиде. Брехт никогда не жаловалась на свою память, только вот сейчас никак не могла вспомнить точную дату, только помнила ощущение которое она всегда испытывала держась за плечо Нотта и верила в то, что она полностью защищена. С её стороны наивно было надеяться на это ведь Теодор был Пожирателем Смерти, и даже если она была полностью чистокровной волшебницей, то бывшего слизеринца всегда преследовала опасность. Только вот Лорелей почему-то всегда забывала об этом когда вот так держалась за плечо Тэдди и даже сквозь тёплый рукав пальто могла ощутить родное тело рядом с собой. -Тебя тогда не было, - уверенно ответила слизеринка вспоминая тот вечер, - в тот день ты совершал великие дела, а именно пил за будущее, которого не будет, - почему-то Брехт усмехнулась поднимая взгляд на небо, - мы незадолго до того бала поссорились, - почему-то добавила Лори и на том замолчала. Тот случай и правда был единственным в своём роде, поэтому и запомнился девушке. Они с Теодором практически никогда не ссорились. Они никогда не были официальной парой поэтому и требований друг к другу у них не было. Но та ссора никак не была связана с выяснением отношений, это касалось семьи Нотта и той неожиданной новости, о которой узнала Лори. Черная метка до сих пор украшала предплечье бывшего слизеринца, в этом немка не сомневалась. В своё время первое что она сказала увидев её было касательно кривого узора, и лишь спустя несколько минут девушка поняла, что Теодор навсегда продал свою душу, и лучше бы дьяволу, чем Лорду. Но как не странно она приняла эту новость вполне спокойно и не испугалась, только вот Тэдди некоторое время избегал её взгляда и тогда она перестала искать с ним встреч. -Прекрати, Нейт в отличии от некоторых всегда всё говорит прямо, хотя... – Лори призадумалась и добавила, - Только сейчас я заметила, что вы во многом похожи, что же у меня судьба такая попадаться на самых убогих, - и немка звонко рассмеялась. Чтобы там не говорил Нотт Лорелей прекрасно знала своего лучшего друга и очень часто называла его «родственной душой», ведь никто не понимал её настолько хорошо как Натаниэль. Они были во многом похожи, хотя временами отличались друг от друга как лед и пламя. В отличии от Лори Нейт был куда спокойнее и сдержаннее, а вот Брехт всегда напоминала огонь, поэтому её и сторонились наверное. И казалось бы всё начало налаживаться. Хотя бы немного, совсем немного. Только Лорелей почувствовала что твердо стоит на земле держась за плечо Теодора, как он в очередной раз выдернул коврик ей из под ног и девушке показалось, что вот-вот она упадет на холодную землю. Немка лишь выпустила плечо Нотта так и ничего не сказав. Казалось все слова, что только были придуманны людьми застряли где-то в области шеи. Слизеринка выдохнула наблюдая как молодой Пожиратель всё отдаляется от неё и подумала о том, что даже для себя Тэдди сейчас повел себя как последний трус. Она бы смогла оправдать его тем, что сама задала неправильный вопрос, только Лори так устала от этой игры, которую они всё время играли... Мерлин, как же она устала! Лорелей перепрыгнула с ноги на ногу и отвернулась сложив руки на груди и прижимая пакет с красками. Ей хотелось во что-то верить, хотелось надеяться, что рано или поздно это чувство исчезнет. Что наступит день когда она не будет испытывать это непонятное томящее её душу чувство, и что тогда всё встанет на свои места. Что наконец-то она научится смотреть прямо в глаза Теодора и не гадать о том, что же происходит в его голове. Когда-нибудь это должно закончится, не так ли? И только тогда Лори внезапно подумала о том, что возможно ей стоит взять пример с Эрнста и начать путешествовать после окончания школы, или хотя бы вернуться на родину. Может она и правда должна согласиться с отцом и выйти замуж за какого-нибудь чистокровного сноба, родить ему детей и зажить нормальной жизнью? Но для Лори это никогда не было нормальным, и поэтому ей оставалось лишь мечтать о том, что когда-нибудь она всё же научится отпускать Тэдди, который никогда не сможет принадлежать ей полностью...



полная версия страницы