Форум » Архив «Lumiere-77» » Ящик Пандоры - 2 марта 1978 г. » Ответить
Ящик Пандоры - 2 марта 1978 г.
Langward Meliflua: Время: 2 марта 1978 г., вечер Место: госпиталь Св. Мунго Участники: Sophia Rutherford, Langward Meliflua События: Безумный и раненый мужчина с таинственной и смертоносной шкатулкой, взяв в заложники Софию Резерфорд и пообещав всем быструю смерть, требует его вылечить. И в целители выбирает себе Лэнгворда Мелифлуа. - Почему ни одна моя смена не может закончиться вовремя, дементоры вас всех зацелуй!
Ответов - 13
Langward Meliflua: Лэнгворд как раз уточнял детали нового пациента у привет-ведьмы у стойки регистратуры, и смена его вот-вот должна была подойти к концу. Может, поэтому он увидел Софию, только что вошедшую в госпиталь, но уже его заметившую? Он улыбнулся радостно и махнул ей рукой, собираясь подойти, и ровно в этот момент за ее спиной появился мужчина с перекошенным лицом, и улыбка Мелифлуа разом померкла. Он рванул вперед, но не добежал несколько шагов, как тот уже схватил Софию одной рукой, во второй удерживая какую-то коробку, и заорал, чтобы ему немедленно позвали колдомедика, а если хоть кто-нибудь дернется, он откроет коробку, которую сам он назвал шкатулкой, и все погибнут. Да, коробка и правда была шкатулкой, украшенной рунами, но выглядела симпатичной и не угрожающей совсем. Сбоку кто-то попытался подойти к отчаянному потенциальному пациенту, и, судя по его виду и поведению, потенциальному пациенту отделения для тех, у кого с психикой не лады. - Я не ясно выразился? - тот сразу же заметил движение, а голос его стал истеричным. - Или вы мне не верите? Не верите? Я сейчас докажу, я вам всем сейчас докажу. С этими словами он слегка приподнял пальцем крышку, и из шкатулки выполз дымок, быстро достигнувший двоих посетителей, оказавшихся рядом, и они и правда тут же свалились на пол. Кто-то сдавленно охнул. Атмосфера становилась напряженной. А Лэнгворд сначала заметил, как на пол рядом с ботинком мужчины капает кровь, образовывая небольшую красную лужицу, а потом уже не отрываясь смотрел на Софию, словно не прерывать контакт было жизненно важно, лишь краем глаза отмечая упавших и, он и так знал, что мертвых. - Ты! Да-да, ты! Будешь меня лечить. И только попробуй какую-нибудь хитрость. Она, - и он еще крепче сжал свою заложницу, - умрет первой, потом и остальные. Оказывается, товарищ со смертоносной шкатулкой, прямо таки ящиком Пандоры, обращался к нему. Из всех целителей Мунго, этих прекрасных и терпеливых людей, он выбрал Лэнгворда Мелифлуа. Было бы смешно… Но ведь, выбери он кого другого, и у Лэнгворда не было бы ни малейшего шанса спасти женщину всей своей жизни. А так шанс был. - Хорошо. Вы, главное, не дергайтесь, чтобы не уронить шкатулочку-то. А то ведь неприятно будет. Всем и сразу. Только я не могу лечить Вас прямо здесь. Мне инструменты нужны. Как ему удавалось сохранять видимость спокойствия, Мелифлуа и сам не знал.
Sophia Rutherford: Неприятно всем и сразу уже было: от требовательного посетителя не шарахались исключительно из опасения, что это может его спровоцировать - а на ответные действия навязчивый пациент явно не скупился. За глухим ударом падающих тел последовал прокатившийся по атриуму вздох ужаса; кто-то истерично вскрикнул, кто-то сдавленно всхлипнул и ведьма за стойкой, широко распахнутыми глазами глядя на трупы, так крепко вцепилась руками в эту самую стойку, будто надеялась в нее врасти. И все словно бы даже обрадовались, что среди всех посетителей неуравновешенный тип выбрал себе в жертвы одну-единственную женщину, а в лекари - одного-единственного целителя: нападающий хоть и угрожал убить сразу всех, но чем боггарты не шутят, вдруг убьет только этих и успокоится. Воздух в помещении едва не звенел от разлитого в нем напряжения. А Софии Резерфорд в жизни катастрофически не везло - до состояния, когда она не могла просто зайти в гости к старому другу, чтобы не угодить в лапы к неуравновешенному пациенту, срочно требующему внимания. Это уже словно бы и не пугало, а скорее печалило, и София, покорно позволяя себя схватить, поначалу подумала, что, в общем-то, ничего нового не происходит и страшно не будет. Но страшно было, ибо ничто так не пугает, как замертво падающие к твоим ногам люди. И Резерфорд вдруг подумала, что до смерти-то - рукой подать, а смерть - она вроде как совсем и навсегда; и какой бы жалкой и печальной не была ее жизнь, но она не желает с ней расставаться, да к тому же вот так глупо. София дернулась в руках нападающего, отшатываясь от шкатулки с этим смертельным дымом; сердце в груди неожиданно забилось тяжело и глухо, и бесстрашная мисс Резерфорд, в очередной раз заглянув в глаза смерти, вдруг поняла, что не хочет смотреть в эти темные провалы. В них клубились тьма, тлен и небытие - и София, паникуя, с отчаянной мольбой взглянула на того, единственного, кто сейчас мог вырвать ее из лап у старухи с косой. Глаза у Лэнгворда были синие-синие, и под взглядом Мелифлуа София даже затихла, оставив попытки сопротивляться. В мире их осталось только трое: она, целитель и злобный тип, шипевший ей в самое ухо: - Тогда тащи инструменты! Или веди меня! Веди - все в сторону, все, я убью ее и вас убью! Софию бесцеремонно дернули и она, вздрогнув, покорилась воле нападающего, позволяя тащить себя. Только взгляда с Лэнгворда не свела.
Langward Meliflua: Мелифлуа шел вперед спиной, изредка оглядываясь, чтобы не впечататься во что-нибудь по дороге, и продолжал смотреть на Софию, иногда еле заметно кивая и как бы говоря "все хорошо будет, верь мне". - Поднимемся на отделение? - уточнил он у террориста, но тот помотал головой и указал рукой со шкатулкой на палату. Лэнгворд повиновался и вошел, одним взглядом отмечая сразу все вокруг. Полезного не было ничего. Про инструменты он слегка соврал, все основные были у него в кармане, а потому он их незаметно сейчас выложил на тумбочку у койки. - Что ты там делаешь? - тут же последовал окрик в спину. Мелифлуа развернулся, держа в руке хирургический набор. - Беру инструменты, - спокойно ответил он. - А Вы садитесь. Или даже лучше ложитесь, я Вас осмотрю. И девушку отпустите, пусть она рядом посидит. Заодно и поассистирует мне. Лэнгворд с грохотом выдвинул ногой из-под койки табурет. Хранитель шкатулки колебался, не желая отпускать заложницу. Целитель вздохнул. - Как Вы себе это представляете? Я же ничего не могу сделать, мне нужно поле, свободное пространство. Вы хотите лечиться или нет? Это больница, тут есть правила. Палец мужчины угрожающе подцепил крышку. Лэнгворд выставил ладони вперед в успокаивающем жесте. - Не надо нервничать. Сядьте. Сядьте, как хотите. Я что-нибудь придумаю. Он с видимым облегчением опустился на кровать, утянув Софию за собой и ни на миг не отпуская. "Да убери ж ты от нее руки!" - грустно подумал Лэнгворд. Потом пришла дурацкая мысль, что он сам-то так Софию ни разу к себе не прижимал. - Одежду бы надо снять. Хотя бы пальто. Так что, либо девушку, либо шкатулку придется отпустить ненадолго. Мелифлуа решил не показывать, что они с Софией знакомы, чтобы этот безумец не играл на чувствах и не оказывал дополнительного давления. - И да, у меня тоже условие. Как только я Вас вылечу, Вы отдадите мне шкатулку, в том же закрытом виде. Это будет честно.
Sophia Rutherford: София предпочитала помалкивать; портить все пока отлично получалось и у одного Лэнгворда, ибо после предложения отдать шкатулку нападающий сильно разнервничался: тыкая коробочкой с непонятной убийственной дрянью едва не в глаз Софии, нападающий зашелся в крике: - Нет тут твоих условий! Она моя, понятно?! Моя и больше ничья! Я не для того рисковал своей шкурой! А ты молчи и пошевеливайся, иначе оба тут подохнете! Впрочем, Софию он действительно выпустил, но совсем не надолго, лишь для того, чтобы снять пальто - у Резерфорд успела мелькнуть шальная мысль, что она сможет достать волшебную палочку и разоружить нападающего, что мечты так и остались мечтами, и через несколько мгновений шею женщины оказалась в захвате нападающего. - Латай, ну?! Лишенная возможности двигаться, молчащая София лихорадочно соображала, что же такое смертельное может находиться в этой шкатулки, борьба за которую, похоже, и привела этого безумца в больницу. Но если бы раны его сводились лишь к физическим травмам, он мог бы справиться и сам зельями да заклинаниями - и это означало, что увечья его определенно непростые и магического происхождения. Подрался с предыдущим владельцем шкатулки? Попытался увести сокровище из-под носа у грифона? Резерфорд искренне надеялась, что кто-то из оставшихся в холле догадался вызвать авроров, и что сейчас сюда уже спешат бодрые ребята Барти. Продержаться бы только до их прихода. Рука нападающего стиснула шею Софии крепче, да так, что в глазах у той потемнело. Непонятно, какие действия целителя безумец истолковал превратно, только он сейчас злобно сверкал глазами на Лэнгворда, угрожающе небрежно размахивая шкатулкой. - Ты что, убить меня хочешь?! А?! Убить меня хочешь, да?! - Софии казалось, что крышка вот-вот упадет, и тогда метафизическая крышка настанет уже им с Мелифлуа. - Пустите, - медленно зеленея просипела Резерфорд и это были ее первые слова сказанные после того, как ее взяли в заложницы, - воздуха... не хватает... Зачем вам.. мертвый... заложник...
Langward Meliflua: Что-то он перестарался и переоценил адекватность этого мужика с его коробочкой. - Спокойно, давайте успокоимся. Я не претендую на Вашу прелесть. Просто хочу, чтобы никто не пострадал. Когда он отпустил Софию на несколько секунд, снимая пальто, Лэнгворду до одури хотелось крикнуть "Беги!" Но он знал, что она не успеет, потому что тогда этому террористу останется лишь открыть крышку и… Дементор знает, что будет. Он представлял, как сейчас в холле регистратуры эвакуируют пациентов, как постепенно появляются авроры. Только бы они не додумались брать палату штурмом - риск слишком велик. Будь Лэнгворд один - он бы рискнул. А Софией рисковать он не мог себе позволить. Да если с ней что-нибудь случится… Он отрежет себе руку. Причем, на полном серьезе. Потому что для него это самое страшное после потери женщины всей его жизни. - Хэй-хэй-хэй, Вы сейчас ее задушите, ослабьте хватку. Давайте больше не будем так делать. Я нервный, я очень нервный. Хранитель шкатулки и впрямь ослабил хватку, словно и правда испугавшись потери заложника. А может, решил, что еще один труп на его совести ему ни к чему. Шут его разберет, этого сумасшедшего. Лэнгворд посмотрел на Софию встревоженно, проверяя, все ли с ней в порядке. Приподняв рубашку самого безумного пациента за всю свою практику, Мелифлуа попытался осмотреть рану, но стоя это делать было жутко неудобно и даже сидя, а предлагать этому парню лечь было бесполезно. У него, видите ли, свои правила. Чтоб у него сепсис начался. Со вздохом Лэнгворд опустился на колени, теперь имея возможность лицезреть рваную рану на боку во всей красе. - Есть два способа Вас залатать: обыкновенный магический и очень действенный маггловский, - принялся объяснять Мелифлуа, скорее по инерции - свою теорию о полезности маггловской хирургии он толкал всем и каждому. - Какой еще маггловский? - зарычал в ответ психопат. - Ладно-ладно, я просто предложил, - вздохнул Лэнгворд и снова бросил взгляд на Софию. Вообще она держалась молодцом, и его охватила гордость за то, что женщина всей его жизни такая смелая. Он решил начать с обезболивания, вытащив палочку из кармана. - Стоп, - снова подал голос безумный, вновь угрожающе поднося шкатулку к лицу Софии, - ты зачем достал палочку, а? Мелифлуа прикрыл лицо ладонью, думая про себя, что люди, в сущности, такие идиоты… - А как я Вас буду лечить? Хирургическими инструментами Вы не хотите, палочкой тоже. Я пальцем, что ли, рану буду зашивать? Я простой целитель, а не Мерлин. - Бросай палочку, быстро. И берись за свои инструменты, я и так потерял много крови. Если я начну терять сознание, я открою шкатулку, слышите? - Постойте, дайте я хотя бы обезболю, иначе Вы точно потеряете сознание. Безумный нахмурился, но кивнул. - Давай. Но только обезболить. Одно не то заклинание, и ты знаешь, что будет. - Anaestesio, - сказал Мелифлуа, потому что он знал, что будет. Он посмотрел на Софию снизу вверх, изобразив самый виноватый взгляд из всех возможных, и отбросил палочку в сторону. Она покатилась по полу и замерла у стены. А Лэнгворд достал из тумбочки бинты и стал натягивать перчатки и распаковывать хирургический набор.
Sophia Rutherford: Тоскливым взором София пронаблюдала за тем, как последняя ее надежда на освобождение укатывается в дальний угол палаты. Ее собственная палочка лежала в кармане мантии, но достать ее казалось задачей еще более непосильной, чем вернуть палочку Лэнгворда: нападающий очень чутко реагировал на каждое ее движение, усиливая хватку, когда Софии случалось пошевелиться, и потому Резерфорд старалась не двигаться вовсе, безвольно повиснув в руках безумца. Безумец, кстати, после обезболивающего заклятия явно почувствовал лучше: ощутимая дрожь в руках нападающего пропала, что Софию отнюдь не радовало. С другой стороны, из этой палаты у него путь один - в руки к аврорам, поэтому Резерфорд уже начинало казаться, что проще всего тихо переждать, пока Лэнгворд залатает преступника, а потом поглазеть на то, как хит-визарды его вяжут. Молчавшую Софию занимали только два вопроса: первый - действует ли содержимое шкатулки на самого безумца, если он столь спокойно открывает ее, не беспокоясь за свою жизнь; и второй - насколько хорошо держится крышка на этой коробочке? Потому что если держится она хорошо, ее можно попытаться отнять, не опасаясь того, что она вдруг раскроется. - Это еще чего? - нападающему явно не нравилось, как выглядят магловские инструменты. - Это нож что ли? Пырнуть меня хочешь?! Резерфорд в очередной раз прикусила язык, предпочитая не вступать в беседу, чтобы не злить нападавшего - тому и так было довольно поводов для немотивированного раздражения. Кажется, он вообще страдал болезненной обеспокоенностью за собственную сохранность, и видел угрозу совершенно во всем - а уж блестящий скальпель выглядел пугающе даже в глазах знакомой с ним Софии.
Langward Meliflua: Если бы не вся ситуация в целом, Лэнгворд был бы рад, что у его лекций по хирургии нашелся слушатель. Неблагодарный. Ты его лечить собрался - а он только и делает, что орет и угрожает. - Это скальпель, - терпеливо пояснил он. - И я не буду его использовать, потому что все уже разрезано до нас. Кхм, в смысле, рана у Вас глубокая - надо продезинфицировать и зашить, а потом перевязать и… готово. Главное - не дергаться, чтобы не усугубить. У Вас и так сильное кровотечение, Вы скоро серьезно ослабеете от кровопотери. Если бы можно было дотянуть до этого момента и просто дождаться, пока безумец отключится. Но терпения на это не хватит ни у кого, а вырубить его как-то надо. Думай, Мелифлуа. - Я возьму дезинфицирующее средство и начнем. Лэнгворд повернулся к шкафчику с лекарствами, ища нужную склянку и каждые несколько секунд оборачиваясь на Софию и проверяя, как она. А потом его взгляд натолкнулся на маленький и невзрачный пузырек, который когда-то он достал у приятеля из маггловской больницы. Снотворное для наркоза, которое действует хоть и ненадолго, но зато очень быстро. Он не помнил названия, что-то на "п", и использовать его, на самом деле, просто так было нельзя. Но был ли у него выбор? На весах жизнь Софии и жизнь незнакомца, который угрожает ее жизни. Лэнгворд вновь бросил взгляд на женщину всей своей жизни через плечо и… рука его незаметно подхватила пузырек, когда как другая взяла дезинфицирующую жидкость. - Теперь спокойствие и только спокойствие, - предупредил он, вновь опускаясь на колени перед безумным и уже не смотря на Софию. Когда собираешься убить человека, нельзя отвлекаться. Мелифлуа продезинфицировал рану снаружи, а потом полез копаться внутри, раздвигая края и тут же тампоном убирая кровь, чтобы хоть что-то видеть. Ампула лежала между колен на полу, и ему хотелось использовать ее незаметно и использовать ее почти по назначению - чтобы каким-то волшебным образом лекарство попало исключительно в вену, причем без шприца, который явно бы напугал террориста. Тогда у него был шанс выжить. Целитель взял зажим и купировал вену, из которой хлестала кровь. Теперь надо бы сшить разрезанную вену, убрать вновь кровь и зашить рану. Остальное можно будет доделать палочкой потом, когда все закончится. Если еще будет надобность. Сейчас. Рука скользнула по полу, нащупывая ампулу, Мелифлуа громко закашлялся, чтобы не было слышно хруста отламываемой головки. А потом, подхватив вторым зажимом вторую часть вены, потянулся вперед, головой закрывая весь обзор. Чуть разжать зажим и влить немного, а ампулу сразу на пол. Давай, Мелифлуа.
Sophia Rutherford: - Пошевеливайся! - рыкнул преступник. И, как оказалось, это было последним, что он сказал. "Лэнгворд что-то задумал", - это София скорее почувствовала, чем поняла, и, ощутив решимость Мелифлуа, неожиданно испугалась то ли за целителя, а то ли самого целителя, потому что Лэнгворд сейчас в равной степени мог навредить и себе самому, и им обоим. Но увы, у Резерфорд не было никакой возможности повлиять на друга: Мелифлуа даже не смотрел на нее, то ли намеренно, а то ли погруженный в свои невеселые думы. Одновременно София ощущала, как слабеет хватка преступника: кажется, кровопотеря начинала сказываться, и у женщины мелькнула шальная мысль, что, возможно, не стоит вообще ничего делать и надо просто подождать, пока нападающий достаточно ослабеет, но... Лэнгворд что-то задумал и с этим уже нельзя было ничего поделать. В каждом отточенном движении Мелифлуа ощущалась уверенность человека, принявшего решение и твердо намеренного следовать ему до конца. Сам план, однако, оставался для Софии полнейшей загадкой, и когда Лэнгворд склонился над раной преступника, женщина поспешила отвернуться - конечно, нет более успокаивающего занятия, чем наблюдение за тем, как работает другой, однако в теперешнем положении Резерфорд ее вряд ли успокоил бы вид крови. Именно оттого София понятия не имела, что там делает целитель, только внезапно ощутила, что хватка противника ослабела совсем - настолько, что руку его можно было просто сбросить - однако дернуться женщина не решилась и тогда, и лишь попыталась осторожно полуобернуться, чтобы увидеть, что же происходит с преступником. И словно бы из-за движения Резерфорд нападающий вдруг начал наваливаться на нее - в первое мгновение это показалось Софии попыткой схватить ее, однако потом женщина вдруг поняла, что преступник просто теряет сознание. Рука, которой он держал ее, сама безвольно опустилась вниз - и Резерфорд, с ужасом осовая, что это значит для них, отчаянно дернулась, криком предупреждая Мелифлуа: - Лэнгворд, шкатулка! О нападающем, очевидно, пока можно было не заботиться. Или "теперь можно было" - кто знает, какую там вену Лэнгворд ему передавил для достижения такого эффекта?
Langward Meliflua: Лэнгворд наспех сшивал вену, чтобы этот безумный раньше времени не догадался, что что-то не так. Шансы выжить у него почти на нуле, да и будем честными, их нет - кровопотеря, слишком большая доза наркоза - скорее всего, он просто уже не очнется. Пациент начал заваливаться набок, и Мелифлуа тут же убрал руки от раны, бросая все, что держал в руках, на пол, вскакивая на ноги и хватая одновременно с окриком Софии шкатулку. Одна рука сверху, другая снизу, чтобы не слетела эта дурацкая крышка. И тут же поставил ее на тумбочку, своротив локтем все, что мешало - ему не хотелось держать эту штуку в руках, пусть даже он и был в перчатках. Потом, стягивая перчатки и отправляя их также на пол, он попытался прощупать пульс у террориста, но тщетно. Палочка так и лежала у стены, и он подхватил ее, нагнувшись, и вернулся к пациенту. - Ictus fulminis, - тело дернулось, но пульс так и не вернулся. Повтор заклинания не принес никакого успеха - мужчина был мертв. Это не врачебная ошибка, Лэнгворд Мелифлуа только что хладнокровно и в полном сознании убил человека. Шкатулка, безумец, София. Вечно у него приоритеты неверно расставлены. София, теперь только София. - Ты в порядке? София, ты в порядке? - руки сомкнулись на ее плечах, глаза всматривались внимательно, пытаясь поймать малейшие признаки боли, губы коснулись лба. Он крепко прижал ее к себе, пока вбегали в палату авроры, поняв, что заложников больше нет, шкатулку почти сразу унесли, тело осмотрели. - Я его убил, - поморщившись, сообщил Софии Лэнгворд, почти жалобно, как дети признаются в своих проступках. И он был бы рад соврать, сказав "что он сам", но врать Лэнгворд не умел. Особенно ей. Плохой из него герой.
Sophia Rutherford: Уткнувшаяся лбом в грудь Лэнгворда София только помотала головой в ответ, и невозможно было понять, что она хотела этим сказать. Неоднозначное движение сопровождало не менее запутанное пояснение: - Да. Нет. Не важно. И Резерфорд снова помотала головой, умолкая. Сейчас к ней пришло запоздалое осознание того, что могло случиться - и от мысли о близости смерти у Софии сейчас дрожали руки так, как она не дрожала, когда был жив взявший их в заложники преступник. Его смерть, к слову, Резерфорд ничуть не волновала - и оттого, что она не испытывала к нему никакой симпатии (вранье все этот ваш Стокгольмский синдром), и оттого, что в мыслях Софии он в любом случае был не жилец. Это они с Лэнгвордом имели шансы и могли бороться за жизнь - преступник же в любом случае жил если не до первой встречи с аврорами, то до верного поцелуя дементора. И единственное, что здесь могло беспокоить Резерфорд - это состояние Лэнгворда после... убийства? - Ты все правильно сделал. - София вскинула голову, чуть отстраняясь, и быстро погладила Мелифлуа по плечам. - Ты все-все правильно сделал. Ты умница, Лэнгворд. Просто умница. Ты спас нас. И опуская взгляд вопросила ни у кого, кривя губы в горькой усмешке: - Что же мне не везет так всегда?..
Langward Meliflua: - Не в порядке. Ты дрожишь. Лэнгворд обнял Софию еще крепче, понимая, что вот только что чуть не потерял. Он прокручивал в голове только что произошедшее, строил концовки в стиле "если бы" - вот преступник понимает его замысел, и открывает шкатулку прямо перед лицом Софии; вот снотворное почему-то не действует совсем, или действует так, что безумец стискивает Софию рукой, и она задыхается; вот он сам не успевает шкатулку подхватить и она падает на пол, крышка отлетает… Для человека, которому так важна четкость и факты, он поразительно склонен к построению гипотетических ситуаций. - Ты права, конечно. Это все неважно. Ты цела - вот что главное. Ему самому, по крайней мере, стало куда легче от своих слов, и целитель даже вернул как минимум половину своего чувства юмора. - Тебе наоборот везет, милая моя, - он улыбнулся своей обычной мягкой улыбкой. - Ты будешь иметь успех в любой компании -всегда есть, что рассказать. Женщины семейства Мелифлуа просто поумирали бы от зависти. Лэнгворд чуть наклонился, подхватывая Софию на руки. - Давай-ка уйдем отсюда. Моя смена закончилась чертовски давно. Через улицу есть чудная кондитерская, а тебе необходим сахар. Как ты думаешь, мне выдадут похвальную грамоту от Аврората?
Sophia Rutherford: - Если тебе так нужна была эта глупая бумажка, - София вымученно улыбалась, - тебе стоило просто сказать мне. Я бы выменяла ее у Барти на бутерброды. Она понятия не имела, чего там не хватало в жизни женщинам семейства Мелифлуа, только Резерфорд с радостью поменялась бы с ними положением и участью, и без сожаления отдала бы эту появившуюся в последнее время способность притягивать к себе разного рода крупные неприятности. Привалившись к плечу Лэнгворда, она устало думала, что за последний год успела перебывать в сотне различных качеств, ранее и не снившихся спокойной судье Визенгамота: побыла и дичью, и охотником; пряталась и искала; сражалась и убегала... а теперь вот ей довелось стать и заложницей. Если и была какая-то надежда на то, что злой рок ее оставит - то только оттого, что просто закончатся все мыслимые опасные ситуации, в которые она могла бы попасть. Странно, но на Лэнгворда с Софией, являвшихся по сути дела главными героями разыгравшейся драмы, теперь никто не обращал внимания, и Резерфорд была искренне рада этому. Их игнорировали авроры и обходили пациенты, и только молоденькая целительница, явно неровно дышащая к начальнику, подбежала к Мелифлуа, дабы восторженно выразить свою радость тем, что он жив, но явно несколько расстроилась, увидев у него на руках женщину, и отошла в сторонку. София подумала, что за девочку стоит замолвить словечко. А вслух сказала: - Хочу шоколадных пирожных. Много. Мне можно, доктор?
Langward Meliflua: А вот Лэнгворд внимания на молодую целительницу никакого не обратил, как впрочем и всегда. Только обычно из-за работы, а теперь исключительно из-за Софии. Ему казалось, что он никогда столько на нее не смотрел, как сегодня, и, пожалуй, очень зря. - Тебе можно вообще все что угодно. И не только можно, но и нужно. Потому что когда ты все время чуть не отдаешь свою жизнь за все подряд, действительно можно требовать что угодно. И хорошо, когда это что угодно можно получить действительно. Мелифлуа вовсе не собирался отпускать Софию с рук, будто это было невероятно важно. Да и она вроде бы не была против. Так они из Мунго и вышли и, более того, перешли дорогу и вошли в кондитерскую, и Лэнгворд вдруг оказался совсем неплох в деле ношения женщин на руках. - Нам шоколадных пирожных, - заявил он весело и твердо удивленной женщине за прилавком и, посмотрев на Софию, добавил, - Много. А затем подумал немного и добавил еще: - И самый большой бутерброд, который у вас есть.
полная версия страницы